Текст книги "Ожившие пешки (СИ)"

Автор книги: Ярослав Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

– Но война – не женское дело.

– Мы должны поддерживать наших братьев и исцелять их раны, ваше высочество.

– Конечно… Но вы же делаете это не на поле боя?

– И там тоже, – не без некоторой гордости заметила девушка, – полагаю, в следующем году мне и другим младшим сестрам будет оказана честь участвовать в патрулировании южной границы.

– Но… Но это неправильно, – Лизандий выглядел слегка растерянным, – это опасно, в конце концов. Вас же могут поранить!

– Это наш долг, ваше высочество.

– Если я стану императором я всерьёз задумаюсь об этом, – пообещал принц, – должен быть другой выход. Женщинам не место на войне…

– Братья нуждаются в нашей помощи, – назидательно произнесла Вендис.

– Конечно. Но воевать должны мужчины…

– А женщины должны заниматься хозяйством? – спросила Бетиция, и в её голосе едва заметно проскользнула нотка сарказма.

– Нет. Они должны вдохновлять поэтов, – обворожительно улыбнулся принц, – а хозяйством пусть занимаются слуги.

В дальнем конце галерии показались люди.

– А вот и высокая коллегия…

– Вы сможете отправиться в путь, как только отдохнёте, – добродушно произнёс великий магистр, он явно был в хорошем расположении духа, – мы снабдим вас припасами, отремонтируем карету и предоставим достойный вашего высочества эскорт.

Он слегка поклонился и зашагал прочь. Комтур сделал знак девушкам следовать за остальными.

Принц вопрошающе поглядел на Сигибера. Лицо великого князя Удольского по-прежнему оставалось задумчиво бесстрастным. Многих это выражение приводило к ошибочному предположению о княжеской недалёкости и туповатости. Выжившие долго потом жалели о своей неосмотрительности…

– Эскорт ордена достоин принца, – негромко произнёс Сигибер, – будущему императору не пристало въезжать в столицу с людьми своего вассала. Люди могут разное подумать…

– И это всё?!

– Всё…

Лизандий продолжал ожидающе смотреть на Сигибера

– Ах да. Совсем забыл, магистр будет голосовать за тебя… – добавил князь после короткой паузы.

***

– Как тебе принц? – спросила Бетиция.

Вендис задумалась.

– Он милый. Но слабый. Ему будет тяжело и одиноко на троне. Нам стоит ему помогать… – она смутилась, – конечно, если он попросит.

– Вен! Держи себя в руках, – рассмеялась Бетиция, – сестра-палатин не должна позволять себе терять самообладание при виде какого-то принца.

***

Далеко на севере, где сутки пытаются равняться с годом, укрылись остатки Великих Льдов. Своим холодным краем они пролагают рубежи обитаемого мира. И терпеливо ждут случая возродить своё прежнее величие и снова подступить к рубежам южных морей. Но пока этот момент не наступил, земли дальше к югу продолжают беззаботно наслаждаться теплом и полниться жизнью.

Хотя у самой границы льдов тепло и жизнь не чувствуют себя дома. Лишь полярным днём врываются они сюда армиями перелётных птиц и неукротимым бурлением рыбьих мальков в бесчисленных озерцах с водой, такой прозрачной, что рыбы кажутся скользящими в воздухе. Только на пару коротких месяцев земля освобождается от снега и льда и покрывается ярким ковром зелени и цветов. А потом жизнь уходит, отступая под натиском длинных ночей и текущих с ледника стылых ветров. И лишь холод и тишина остаются на равнинах после того как стихает негромкая перекличка мамонтовых стад, бредущих в арьергарде уходящего на юг лета.

И жизнь отступает от ледников в места, где зимой хотя бы на несколько часов в день встаёт солнце, не давая морозу победить окончательно.

Но ледники тают. Каждое лето они теряют воду, и каждую зиму возвращают её оседающим на лёд снегом. Талая вода пропитывает землю, скапливается в озерцах и постепенно собирается в реки, текущие с северных равнин на юг. Эти реки змеятся в северных лесах, извилистые и холодные, как и их странные длинные имена, многосложные и полные долгих замёрзших гласных и запинающихся от холода согласных.

Наткнувшись на выросшую дальше к югу холмистую гряду, реки избирают разные пути. Одни сворачивают к западу, и скоро заканчивают свой путь в море. Те же, что предпочли течь в сторону восхода, сливаются в могучий поток, называемый Рудной. Он прокладывает себе путь через мрачные ельники, оставляет по правую руку болотистые чащобы Чернолесья и достигает плодородных земель на юге. Здесь река делает несколько излучин, словно раздумывая, куда направиться дальше – на юго-запад к плодородным равнинам Удолья или на восток, вдоль поднимающихся южнее горных отрогов. С третьей попытки она поворачивает на восток, и течёт параллельно горным хребтам, принимая в себя многочисленные притоки, тоже питаемые северными льдами. В конце концов, наполнившись до краёв, она уходит в степи, и с грохотом пробившись через увалы и кряжи, достигает Лазурного моря.

Там, где после третьей излучины Рудна окончательно выбирает путь на восток, на левом, северном, её берегу расположилась Столица. Сердце и центр Империи. Место куда ведут все дороги и где решаются судьбы мира… Ну или по крайней мере какой-то его части. Если честно не слишком то и большой части, по отношению к миру в целом. Но для многих живущих в этих местах людей, мир именно этой частью и ограничивается.

И именно ради судьбы этой части мира в это самое время движется из Удолья к столице карета, сопровождаемая отрядом рыцарей, а в нескольких сотнях километров восточнее крадутся по лесам четверо всадников, чьи истинные замыслы надёжно укрыты тёмными плащами.

И уж тем более ради судьбы этой части мира несколько человек собрались в странном комплексе зданий, взгромоздившемся на вершину одной из гор полусотней миль южнее столицы.

Наиболее странным в нём было его местоположение. Будто строители умышленно пытались отыскать самое ветреное, дождливое, наполненное атмосферным электричеством и неудобное для проживания место.

Сооружённые из камня, дерева и кирпича постройки лепятся к скалам, пытаясь забраться на самую вершину, и безрассудно нависая над обрывавшейся глубоко вниз бездной. Не ограничиваясь этим, постройки дополняют себя балконами, башенками и галереями, тянущимися ещё дальше в небо. И над всем господствуют ряды металлических шпилей, флюгеров, миниатюрных ветряков и далеко не миниатюрных громоотводов.

Это штаб-квартира конгрегации магов воздуха. Иногда называемых синими магами по традиционной цветовой гамме их одеяний.

Упомянутые выше несколько человек собрались в одном из залов главного здания. Этот зал располагался в массивном эркере и слегка напоминал гигантский фонарь. Огромные хрустальные окна заполняли собой большую часть трёх из четырёх стен, весь потолок и забирались даже на пол. Воздушные маги любили наблюдать за атмосферой. Кроме того если бы кто-то вздумал подслушивать через стену, ему бы пришлось обзавестись крыльями…

В центре зала стоял круглый стол. За ним сидело четыре немолодых человека. Кроме возраста их объединяла склонность к длинным одеяниям и подвески в виде ключей – символы принадлежности к сословию волшебников.

– Итак, коллеги, – начал сидевший во главе стола обладатель синего одеяния и серебряного ключа, – мы собрались здесь, чтобы обсудить стоящие перед нами вопросы…

– А то мы не знали, – едва слышно буркнул про себя коренастый маг в коричневом одеянии и с едва заметным под окладистой бородой бронзовым ключом.

– На мой взгляд, – вступил третий участник, в алом одеянии и с золотым ключом, – всё предельно ясно, многоуважаемый Хельг. Ближайшим родственником покойного монарха является принц Лизандий. Он довольно молод, что есть, то есть, но это качество, как известно, имеет свойство проходить с возрастом. Лично я не вижу оснований выступать на сейме против его избрания.

– Лизандий довольно легкомысленный юноша, коллега Сораниус, – возразил Хельг, крутя в пальцах серебряный ключ, – и кроме того, находится под сильным влиянием князя Сигибера.

– Князь не самый худший наставник, – парировал Сораниус, – кроме того у нас просто нет других подходящих кандидатур. Согласно обычаю, претенденты, не связанные родством с предшествующей династией, могут быть рассмотрены лишь в случае отсутствия или недееспособности прямых или косвенных наследников. Лизандий хоть и молод, но вполне дееспособен.

– Вообще-то у покойного императора была двоюродная сестра, – заметил бородач в коричневом одеянии, – та, что вышла замуж за младшего брата князя Кюленского…

– Увы, мой дорогой Терений, – снисходительно улыбнулся Сораниус, – но у них в семье только дочери…

– Вы уверены? – задумался Хельг, – кажется, у них был и сын. Но не знаю, жив ли он сейчас.

– О нём ничего не было слышно уже пять лет, – поспешно ответил Сораниус, – вроде бы юноша пропал где-то в горах. Какая-то туманная история…

– Он направлялся в Серениссу, – мимоходом заметил Терений невинно глядя в ближайшее окно.

– И что? – буквально вздыбил свои алые одеяния Сораниус.

– Просто как раз в то время именно вы возглавляли тамошнюю коллегию. Странно, что вы не были в курсе…

– Вы полагаете, я должен знать судьбу каждого, кому вздумалось нанести визит в город, где я временно занимал ответственный пост? Я занимался серьёзными исследованиями, и мне некогда было выяснять, кого и где подкараулили местные разбойники!

– А кто говорил что-то о разбойниках? – удивился Терений.

Лицо Сораниуса приблизилось по оттенку к цвету его мантии.

– Не стоит так горячиться, коллеги, – успокаивающе пробормотал Хельг, – если глубокоуважаемому Терению что-то известно о судьбе юноши, отчего бы ему нам просто не рассказать?

Терений откашлялся.

– Насколько мне известно, молодой человек вполне жив и служит в одном из гарнизонов на южной границе.

– Для главы конгрегации магов земли, вы поразительно хорошо осведомлены о семейных делах князей Кюленских, коллега Терений, – желчно произнёс Сораниус, – полагаю вам даже известно в каком именно гарнизоне он служит?

– Увы… – неопределённо ответил тот.

– Вы имели в виду "увы, нет" или "увы, да"? – не отступал Сораниус.

– Коллеги, коллеги, прекратите ругаться, – вмешался Хельг, – давайте не будем вмешивать сюда наши старые разногласия. Нам требуется единая позиция, а не выяснение кто чем занимался в прошлый вторник…

– А что было в прошлый вторник? – подал голос четвёртый, доселе молчавший, участник встречи – седобородый, загорелый старик в выгоревшем на солнце зелёном одеянии и плотно обтягивавшем голову замшевом капюшоне с длинными свисающими завязками. Ключ этого мага был деревянным.

– Ничего особенного, коллега Грамбал, – смутился Хельг, – я выразился фигурально…

– А-а-а… – Грамбал кивнул, и его укутанное никогда не знавшей ножниц растительностью лицо снова приняло отсутствующее выражение.

Складывалось впечатление, будто он совершенно не интересуется происходящим. Взгляд мага был устремлён за окно, где кисея прозрачного тумана затягивала вид на долину Рудны. Снизу, из столицы, этот туман выглядел свинцовыми осенними тучами, повисшими на вершинах гор.

– Итак, в свете вновь открывшихся обстоятельств, – подытожил Хельг, – мы получили свободу манёвра. Теперь у нас есть выбор из двух кандидатов.

– Не думаю, что эти обстоятельства что-то изменят, – холодно сказал Сораниус, – этот гарнизонный парнишка – тёмная лошадка, а принца Лизандия мы, по крайней мере, хорошо знаем.

– Ага, – кивнул Терений, – и знаем, что за него всё будет решать князь Сигибер.

– Вас это пугает, коллега? – тут же съязвил Сораниус.

– Меня вообще сложно испугать…

– Не сомневаюсь. При вашем тугодумии…

– Коллеги! – Хельг слегка хлопнул ладонью по столу.

– Я не имею ничего против Лизандия, – процедил сквозь бороду Грамбал.

– В таком случае мы можем считать, что пришли к согласию? – с вопросом и надеждой в голосе произнёс Хельг.

– Я возражаю… – отрезал Терений.

– Кто бы сомневался, – закивал Сораниус, – ваша конгрегация всегда отличалась любовью к сомнительным экспериментам и двусмысленным механическим устройствам. Неудивительно, что вы стремитесь протолкнуть на трон свою карманную марионетку. Думаете, мы не в курсе о ваших заигрываниях с гильдией механиков Кюлена?

Терений побагровел.

– А ваши пироманские выходки и стремление подмять под себя всех остальных магов тоже не секрет! Вы, огневики, слишком долго общались с военными и приобрели солдафонский взгляд на жизнь.

– Ну, коллеги… – Хельг со вздохом устремил глаза в потолок.

Оппоненты немного притихли, ограничившись злобным переглядыванием через стол.

– Нам следует принять решение, – продолжил Хельг, – междуцарствие опасно. До меня дошли тревожные вести об ультиматуме нашего восточного соседа. Царь Царей настаивает на своих правах на остров Панталеон и прилежащие рыбные отмели. Его величество скончался, так и не успев дать ответ, а срок истекает. Ещё немного и мы рискуем быть втянутыми в небольшую войну.

– Мы так сильно нуждаемся в рыбе?

– Дело не в этом, коллега Сораниус, рыба – частность. Нам нужен монарх. Хотя бы и такой как Лизандий. Будем надеяться, что юноша осознает возложенную на него ответственность. В конце концов, мы всегда сможем где-то его поправить или что-то ему посоветовать. Тем более даже столь осмотрительный волшебник как Грамбал согласился с идеей поддержать его на выборах в сейме.

– Я этого не говорил…

Все трое дружно повернулись в сторону обладателя деревянного ключа. Грамбал, наконец, оторвался от разглядывания усыпанного каплями атмосферной влаги оконного стекла и посмотрел на коллег. Среди них он заметно выделялся. Его одеяние было добротным и простым, куда лучше приспособленным для путешествий и ночёвок под открытым небом, чем для официальных приёмов и торжественных церемоний. А густой загар и глубокие морщины на лице (точнее на той его части, которую можно было разглядеть между бородой, бровями и копной волос) выдавали человека, проводящего много времени на свежем воздухе.

– И? – вопросительно приподнял брови Сораниус, – какова же тогда ваша позиция, почтенный Грамбал? Что вы предлагаете делать?

– Ждать. Наблюдать. Сохранять равновесие. Баланс – основа всего. Когда на двух чашах весов лежит равный груз, достаточно лёгкого нажатия, чтобы привести их в движение. Если же груз на одной из них во много раз тяжелее, нужно очень постараться, чтобы сдвинуть коромысло.

– То есть вы предлагаете пока ничего не предпринимать?

– Я всего лишь даю совет, – пожал плечами Грамбал, – предоставим событиям идти своим чередом. И посмотрим на результат.

– Но в наших силах на него повлиять! – нахмурился Терений.

– Посмотрите на нас, волхвов, – произнёс Грамбал, – наш древний союз пережил много потрясений и сохранил исконные обычаи, в то время когда все остальные чародеи оказались подчинены Империей и вынуждены жить по её законам. И знаете почему? Потому, что мы никогда не вмешивались в политику. Мы просто занимались своим делом. Изучали, наблюдали, хранили баланс. Мы были полезны и не слишком опасны…

– Вся неприятность в том, что политика сама так и норовит вмешаться в наши дела. Вам в лесах и пустошах куда проще быть полезными и неопасными, чем нам в столице, – вздохнул Терений.

– В любом случае не стоит пытаться решить проблему до того, как она возникла. Пока всё идёт достаточно предсказуемо. Если ситуация изменится – будем поступать в соответствии.

Волшебники переглянулись. В их глазах среди мощных пластов взаимного недоверия мелькнули искорки согласия. Никто не сказал ни слова, но решение можно было считать принятым единогласно.

– Но всё-таки, – вздохнул напоследок Хельг, – что-то мне подсказывает, что какие-то шестерёнки уже пришли в движение…

Часы пробили полдень. Сквозь распахнутое окно в комнату вливался густой аромат роз. Здесь, по ту сторону гор, на самом южном крае Империи, в это время года они ещё цвели.

Молодая женщина подняла взгляд от колыбели.

– Тебе уже пора?

– Пора, дорогая…

Её собеседник затянул полосатый бело-алый кушак. Костюм молодого человека был исключительно уместен в здешнем климате, но в более цивилизованных частях Империи, скорее всего, не был бы оценен по достоинству. Состоял костюм из длинной, до колен, белой рубахи, шаровар и мягких замшевых сапог. Завершали одеяние шёлковый головной платок и шляпа с огромными полями.

Человек подошёл к кроватке. Личико ребёнка приобрело недовольное выражение.

– Сними, шляпу, ты его пугаешь! – сказала женщина.

Головной убор полетел в сторону. Недовольство исчезло, и ребёнок улыбнулся. Отец взял его на руки.

– Ты же не думаешь, что это будет какой-то поход? – с опасением в голосе произнесла женщина, – последнее время всё было так спокойно.

– Надеюсь, что нет. Но кто знает…

Он положил сына обратно в кроватку, подобрал шляпу и спустился по скрипучей лестнице на первый этаж. Ещё пять лет назад это строение казалось ему чуждым и неудобным, а сейчас это был его дом. Родной и уютный. Человек прошёл по вымощенной терракотовыми плитками прихожей, захватил с вешалки плащ и направился в сад.

Сад радовал не только глаз, но и желудок. Вдоль стен дозревал виноград, с розами соседствовали абрикосовые деревья, а в центре росла даже пара финиковых пальм. Хотя урожай с них, честно говоря, был так себе – и по весу немного, да и финики совсем мелкие.

Человек толкнул дверь в высокой глинобитной стене и нырнул в раскалённое марево улицы. Прохладная тень сада осталась где-то далеко позади. Его окружил дрожащий воздух, наполненный пылью, запахами конского навоза, кузнечной гари, смолы и моря. В общем всего того, чем обычно пахнет в крошечных портовых гарнизонах, затерянных на самой границе пустыни.

Он надвинул шляпу чуть ниже, чтобы защитить глаза от ослепительной белизны окружающих стен, и зашагал через площадь к зданию гарнизонного штаба. Миновав сонных часовых, он поднялся по шаткой лестнице на балкончик второго этажа. Капитан сидел за лёгким столиком, поминутно вытирая лицо и шею большим кружевным платком.

– А, лейтенант! – приветствовал он вошедшего прежде, чем тот успел открыть рот, – лёгок на помине и точен как часы…

Командир гарнизона был грузным темнокожим человеком с начинающей седеть курчавой бородой и массивным золотым кольцом в левом ухе. Отложив бумаги, он жестом указал на стул.

– Я получил новости из Серениссы, знаешь, как говорят всякие остроумцы, – "две новости, одна плохая, другая хорошая". Так вот у меня их тоже две, одна плохая, а другая сам не пойму какая…

Молодой человек внимательно слушал. Капитан продолжал.

– Во-первых, наш император скончался…

– Пусть земля ему будет пухом, – отозвался лейтенант.

– Во-вторых, всему составу флота предписано в течение недели собраться на рейде Серениссы.

– Зачем?

– Понятия не имею. Знакомый писарь намекнул, что нам предстоит выдвинуться в район Панталеона, но зачем, он не знает.

– Когда отплытие?

– Завтра. Быстрее не управимся.

– Прикажете заняться организацией погрузки?

– Да.

– Слушаюсь.

– Погоди. Есть ещё кое-что.

– Да? – лейтенант с некоторым удивлением посмотрел на капитана, чьё лицо выглядело немного смущённым.

– Кажется, Джина собиралась при случае съездить в Серениссу, повидать отца?

– Д-да…

– Это прекрасный случай. Возьми жену с собой. Мы всё равно плывём до города, и сможем забрать её на обратном пути. Уверен, адмирал будет в восторге от возможности увидеть внука.

– Я даже не знаю…

– Буду честен с тобой, Дидерик, – вздохнул капитан, – я получил приказ вывести в море все корабли до единого. И погрузить на них в качестве абордажных партий всех солдат. Крепость останется практически беззащитной. Ты уверен, что не хочешь отвести жену и ребёнка на время в Серениссу?

– Странный приказ, – покачал головой лейтенант.

– Странный. Но это приказ.

– Хотя с другой стороны уже второй месяц как бедуины не показываются даже в самых дальних оазисах. Честно говоря, не помню такого затишья за всё время службы.

– Я тоже. И именно это меня до смерти пугает, – вздохнул капитан, – здешние кочевники обычно недели не могут прожить, чтобы с кем-нибудь не подраться, или кого-нибудь не ограбить…

– Хорошо, я ей предложу.

– Ну вот и славно.

– Тогда я отправляюсь заниматься погрузкой. На самом деле не думаю, что грядёт что-то опасное. Скорее всего, какой-нибудь парад по случаю грядущей коронации, – улыбнулся Дидерик.

– Надеюсь, ты прав, – капитан улыбнулся в ответ.

Лейтенант надел шляпу и лёгкими шагами сбежал во двор. Улыбка сползла с капитанского лица.

– Но вот то место, на котором я сижу, – пробормотал он, – упорно твердит мне, что дело дрянь. А эта часть тела меня с предсказаниями будущего ещё ни разу не подводила…

Глава 2

Остров Панталеон лежал по правому борту. Впрочем, остров – сильно сказано. Скорее это была длинная известковая скала, чем-то напоминавшая спину огромного дельфина и усеянная редкими корявыми сосенками. От берега её отделял не слишком широкий пролив, по которому медленно протягивался имперский флот. В общем, это была вполне обычная в этих краях скала, ничем особенным от прочих не отличавшаяся, и никаких сюрпризов на первый взгляд не таившая. И это радовало. Ибо сюрпризов на это утро было уже достаточно. В частности один из сюрпризов в это самое время выходил им навстречу из-за мыса, заполняя горизонт белыми треугольниками парусов.

– Это корабли царского флота… – констатировал лейтенант Дидерик, прикрывая глаза ладонью – противник шёл со стороны солнца.

– Ты не прав, – покачал головой капитан.

Дидерик с удивлением поглядел на начальника.

– Это все корабли царского флота, – уточнил тот, опуская подзорную трубу, и сделав ударение на слово "все", – здесь весь его флот…

Лейтенант не отличался тупостью, но эта мысль проникала в его сознание медленно и постепенно, замораживая и останавливая на пути всю остальную умственную активность. Не ограничившись головой, мысль поползла дальше, куда-то в спинной мозг, пробуждая давно забытые и казалось бы окончательно уничтоженные эволюцией инстинкты, ультимативно требовавшие немедленно залезть на самую высокую пальму и затаиться в листьях…

– Но это же… война?

– Похоже на то…

Имперский флот продолжал втягиваться в пролив, на ходу расцвечиваясь сигнальными флагами и спешно перестраиваясь к бою. Хотя столкновение с противником было довольно неожиданным, выучка капитанов никуда не исчезла. Тяжёлые корабли выдвигались в первую линию, оставляя небольшие, лишённые боевых магов и метательных машин, галеры позади. Быстроходные фелуки-магоносцы сбивались в стайки, готовые вмешаться в бой, как только линейные галеоны свяжут противника перестрелкой.

Капитан, поднеся к глазам подзорную трубу, внимательно следил за флагманским галеоном, из-за множества сигнальных флагов напоминавшим сейчас главную площадь Серениссы в день коронации. Адмирал отдавал команды флоту.

Образ адмирала Евлимия в сознании лейтенанта распадался на две решительно несовместимые картины. С одной стороны при жизни забронзовевший герой, участник и победитель многих сражений, отважный мореплаватель и картограф, лично наносивший на карты очертания диких и отдалённых берегов. А с другой – добродушный старичок, не далее как три дня назад принимавший его в загородном доме, угощавший чаем и возившийся с внуком.

– Что там? – спросил Дидерик.

– Как обычно, – буркнул капитан, – Империя ждёт от вас… и всё такое, что всегда говорят в подобных случаях. Старина Евлимий умеет вдохновлять людей и давать материал летописцам.

Капитан опустил трубу и скомандовал.

– По местам стоять к бою. Запасные гребцы – на вёсла. Малый ход.

Обернулся к лейтенанту и добавил.

– Давай живо на бак, отвечаешь за носовую башню и лучников.

Дидерик сбежал с мостика и влился в поток распределявшихся по боевым позициям моряков. Носовая башня представляла собой окованный железом ящик с тремя круглыми амбразурами. Сейчас они были прикрыты броневыми заслонками. Боевой маг-пиромант – худосочный и бледный юноша сидел на лавочке и изо всех сил пытался сосредоточиться. Дидерик знал – это будет первый бой волшебника. В общем, и для него самого это тоже будет первый в жизни морской бой. За пять лет службы лейтенанту довелось поучаствовать во множестве стычек и даже в одной осаде небольшого форта. Но сейчас всё было по-другому.

– Башня готова к бою, господин лейтенант! – бодро отрапортовал молодой человек в начищенных доспехах, судорожно пряча за спиной томик, который только что читал.

– Опять на всякую ерунду время тратишь, Рамирус? – покачал головой лейтенант.

Упрёк вышел не слишком искренним. Но он хоть как-то позволял отвлечься и сделать вид, что всё вокруг буднично и спокойно.

– Поэзия – не ерунда, – немного обиделся молодой человек.

– Я думал это очередной рыцарский роман…

– Они тоже не ерунда. Просто их взялись писать, кто попало. Но настоящему таланту даже самый избитый жанр не сможет помешать создать шедевр! – с некоторой горячностью заявил Рамирус, – если бы я не был солдатом, я бы стал поэтом… или писателем.

В глазах юноши проявилась некоторая мечтательность.

– Хорошо, – вздохнул Дидерик, – а теперь проверь, смазаны ли заслонки, и готовы ли песок, парусина и вода для охлаждения амбразур.

Юноша посмотрел на командира с видом оскорблённой невинности, но молча занялся делом. Лейтенант не сомневался, что всё в порядке, но в ожидании боя людей надо было чем-то занять. Экипаж не отличался большим числом опытных бойцов, и помочь с вселением храбрости в молодёжь было некому.

Дидерик поднялся на командный пост башни. Через небольшие бойницы ему открывался вид на ярко-синюю морскую гладь, усыпанную множеством белых парусов. Флоты уже выстроились друг против друга и медленно сближались. На всякий случай Дидерик выглянул из башни и проверил лучников. Те до времени заняли свои места в укрытиях, оборудованных в основании мачт. На дальних дистанциях пользы от них мало, а защиты от магических атак на мачтах и стрелковых галереях – никакой.

До ушей лейтенанта внезапно донёсся слегка приглушённый расстоянием поток ругательств. Он узнал голос капитана. Вслед за проклятиями раскатился приказ.

– Левые – табань! Разворот!

– Рамирус – принять командование башней! – последнюю часть приказа Дидерик произносил уже на бегу…

Корабль начал поворачивать как раз в тот момент, когда лейтенант взбегал по ведшей на мостик лестнице. В итоге перед капитаном он появился в слегка несолидном виде, едва ли не на четвереньках, спотыкаясь и хватаясь за поручни.

– Что случилось?!

Капитан молча вытянул руку назад.

Там, из-за острова Панталеон аккуратной утиной стайкой выплывали боевые галеоны.

– Старый лис Шиамшар устроил нам засаду… Я всегда говорил, что этот проходимец на редкость умён.

Дидерик слышал о вражеском адмирале множество самых разных слухов. В том числе и касательно его умственных способностей. Но в данный момент не согласиться с капитаном было сложно. Прятавшаяся до времени за островком эскадра целилась имперскому флоту прямо в спину.

– Мы должны их перехватить, – сказал капитан, – и задержать, пока не развернётся первая линия. У нас есть хоть какой-то шанс. Десантные галеры они перетопят как котят…

– Это самоубийство, – прошептал Дидерик.

– У тебя уже есть сын, так что будет, кому продолжить твой род… – пожал плечами капитан, – и живо в башню, этот мечтатель там один не справится!

Через бойницу было видно, как надвигаются вражеские корабли. Лейтенант мог отчётливо разглядеть кованые узоры, окружавшие огнемётные амбразуры. Их заслонки дрогнули и открылись.

– Приготовиться – просипел Дидерик…

Вообще-то он был уверен, что прокричал это. Но вышло именно сдавленное сипение.

Три сгустка пламени одновременно вырвались из амбразур вражеского галеона. Отлетев на несколько метров в стороны, боковые плавно развернулись и теперь все три на параллельных курсах скользили навстречу.

Юный пиромант внизу тихо застонал. Он был начинающим огненным магом. А противостояли ему настоящие мастера. Только опытный волшебник способен не просто запустить огненный шар, но и какое-то время держать его под контролем раскаляя всё сильнее и направляя по нужному пути.

Палуба под ногами Дидерика слегка качнулась. Рулевой доворачивал корабль прямо на вражеские снаряды. Центральный можно будет принять на носовую броню, но боковые проскользнут вдоль бортов, пережигая ванты и воспламеняя древесину…

– Огонь! – попытался рявкнуть лейтенант, – огонь в носовую!!

К концу фразы его голос окончательно дал петуха.

Матрос рванул за рычаг. Заслонка носовой амбразуры с легким звоном ушла вверх. Юный маг резко выбросил руки. На секунду внутреннее пространство башни осветилось красноватым пламенем, и раздался негромкий чпокающий звук – магический снаряд выскользнул через металлическую воронку и полетел в направлении вражеского судна. Заслонка с лязгом упала обратно.

По сравнению с вражескими их огненный шар выглядел самое большее праздничным фейерверком…

Через несколько секунд первый снаряд ударил точно в башню. Лейтенат заблаговременно спрыгнул с командного мостика, и ворвавшееся через амбразуры наблюдательной башенки пламя лишь осветило потолок, не причинив никому вреда.

– Воду! – крикнул Дидерик.

Впрочем, нужды в этом приказе не было. Матросы и так уже дружно поливали стены башни, металл которых местами начинал просвечивать тёмно-вишнёвым. Вода шипела, под потолком скапливался пар. Навалившийся на перильца своего боевого поста маг изо всех сил пытался снизить температуру в башенке. Пока ему это удавалось. Через дверцу, ведущую на палубу, доносилось потрескивание древесины и выстрелы лопающихся снастей – два других снаряда обжигали борта, скользя к корме.

Дидерик вытянул руку к амбразурам наблюдательной башенки. Похоже, остыла… Необдуманное помещение головы в её металлический колпак сразу после прямого попадания, стоило тяжких ожогов не одному неопытному командиру.

Лейтенант выглянул. В ноздри ударил противный запах перекалённого железа. Вражеский галеон отворачивал в сторону, подставляя борт. Похоже, его капитан экономил силы своего мага и собирался задействовать лучников или же прибегнуть к абордажу.

– Подпустим ближе, потом ударим в правую… – бросил Дидерик вниз.

Юный пиромант вытер бледное лицо платком и молча кивнул.

В воздухе засвистели стрелы. Дидерик спустился вниз и, приоткрыв дверь, выглянул на палубу. Лучники заняли свои позиции и вели перестрелку. Небо заполнили обманчиво медленные тёмные штрихи. Один из них привлёк внимание Дидерика – за ним тянулся разматывающийся металлический след…

– Берегись!

В следующую секунду подвешенная на проволоке стрела попала в мачту, и тянувшаяся за ней медная нить ослепительно вспыхнула. У них был второй маг, изучивший управление атмосферными стихиями…

Рукотворная молния раздробила мачту и вышибла её из креплений, почти наверняка пробив дно. Огромные, в несколько локтей длиной, щепы разлетелись по палубе, снося всё на своём пути и втыкаясь в переборки. Корабль закачался. В борт с глухим стуком впились абордажные крючья.