Текст книги "Дневники чужого мира (СИ)"
Автор книги: Янина Веселова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Не сержусь, успокойся, – Катя, прикрыв глаза, позволила горничной колдовать над своей прической.
– Ночью такой ливень налетел, – все переживала верная камеристка, – да с ветром, а ведь я помню, что вы всегда спите с открытым окном. А ну как напугается моя лэри, подумала я да и пошла к вам. А Марк за мной увязался. Как услышал, что я вскрикнула, не найдя вас, так и побежал к хозяину, гад такой!
– Не ругайся, – охнула Катя, потому что возмущенная горничная слишком сильно дернула ее за волосы.
– Ой, простите, – расстроилась Лиззи. – Вот, лэри, изволите видеть, от этих мужиков одни проблемы.
– Ну не скажи, – Катя лениво приоткрыла один глаз.
– Ну так-то, да, – захихикала камеристка. – Значит побежал Марк к лэрду Глэйв, так мол и так, пропала наша красавица. Нету нигде! Что тут началось, – Лиззи склонилась к катиному уху и, понизив голос, принялась рассказывать о том, как обыскивали особняк, о дядином беспокойстве, о его решении дождаться до утра… – Счастье еще, что наследник Глэйв не ночевал дома, будучи приглашенным к другу, – торжественно закончила она рассказ и работу над прической.
– Весело вам было, – Катя сочувственно погладила камеристку по руке.
– Я чуть с ума не сошла, лэри, – вдруг расплакалась девушка.
– Ну, будет тебе, хорошая моя, – Катерина обняла верную Лиззи. – Не плачь, не надо.
– И то верно, – послушно вытерла слезы. – Лучше платьице новое наденем. До чего ж удачно его привезли. Поднимите ручки, барышня, – камеристка принялась наряжать свою ненаглядную госпожу. – Красота несказанная, – умилилась она, разглядывая Катю, стоящую перед ней в изысканном платье из палевого шелка.
Широкая расклешенная нижняя юбка в пол ложилась тяжелыми складками, поверх нее нэра Станислава пустила еще две верхние юбки из прозрачного газа, каждая на полтона светлее предыдущей. Талантливая портниха снабдила их разрезами до самой талии, так что стоило Кате сделать хоть шаг, они разлетались клоками тумана, тающего под лучами солнца. Верх платья был отделан кружевами, он облегал девичий стан, оставляя довольно глубокий v-образный вырез.
– Ну как? Не зря мы с нэрой Станиславой потратили столько времени на примерку? – поправляя длинные рукава, прикрывающие пальцы почти наполовину, поинтересовалась Катя.
– Говорю же красота, – восхищенно выдохнула Лиззи.
– Поддерживаю, – послышался голос его светлости.
– Присоединяюсь, – засмеялся от дверей дядюшка. – Ну, раз все готовы, то, пользуясь тем, что приехавшие дамы пожелали посетить портниху, дабы пошить новые платья ко дню твоего рождения, мы без помех можем отправляться в храм.
– Тео, полагаю, что будет лучше всего, если свадьба пройдет у меня в имении, – Алекс явно прикидывал что-то в уме. – Ты же знаешь, что там есть семейное святилище. Нужно только отдать несколько распоряжений.
– А сразу ты не мог это предложить? – лэрд Глэйв выглядел недовольным.
– Не подумал, представляешь? – признался герцог.
– Ну да, ну да, – покивал ехидный дядюшка. – Растерялся? Подбит на взлете наш орел?
– Взят в плен, – расхохотался его светлость. – Котенок, – подойдя к невесте, он поднес к губам ее руку, – ты не обидишься, если мы с Тео покинем тебя ненадолго?
– Смотря чем вы будете заниматься, – немного подумав, ответила Катя.
– О, мы будем вести себя хорошо, – засмеялись мужчины.
– Да, – остановился хозяин дома, – сегодня можешь остаться у мужа, но чтоб завтра была дома!
– Почему? – растерялась новобрачная.
– Свадьба особ королевской крови – целый ритуал, – пояснил родственник. – Они не могут жениться с бухты-барахты. Так что какое-то время ваша супружество останется тайной для всех. Даже с Лиззи и Марка клятву о неразглашении придется брать.
– Не расстраивайся, – поспешил к невесте Александр. – Все совсем не так страшно, как расписывает Тео. На приеме, посвященном дню твоего рождения, мы огласим помолвку, а к Празднику Середины Зимы сможем сыграть торжественную свадьбу, милая.
– Я ничего не поняла, – она постаралась скрыть свое расстройство.
– Котенок, – смутился будущий муж, – дело в том, что, если мы не будем придерживаться традиций, то причина, по которой мы женимся, станет очевидной для всех…
– Что?! – вспыхнула Катя. – Да как вы смеете?! Вы прекрасно знаете, что не получили от меня…
– Тише, прошу, – взмолился Алекс. – Я знаю, что ты непорочна. Но если люди узнают о столь скоропалительной свадьбе, все подумают, что мы вынуждены прикрыть грех. Поэтому будет разумнее придерживаться нашего плана, – и, не давая невесте вставить и слова, мужчины поспешно покинули комнату.
– Лэри, – окликнула Катю верная Лиззи, – я соберу вам все необходимое.
* * *
Сегодня я выхожу замуж, обалдеть. Быстро. Тайно. И даже немного унизительно… Да, именно так. Поначалу я растерялась и ничего не поняла, но чем больше проходит времени, тем меньше мне нравится происходящее, и тем сильнее я злюсь.
Начать с того, что нас с Алексом застукал дядюшка, который не мудрствуя лукаво, решил, что мы согрешили, а раз так, то, отправил нас в храм. Во избежание. Все пройдет очень тихо и скромно. Но злюсь я не из-за этого, нет! Просто бесит, что мне опять не оставили выбора. Рассказали, что все будет так, так и так, поставили перед фактом и удалились. И теперь вместо предсвадебного волнения я борюсь со злобой, которая все сильнее разбирает меня.
И эти постоянные тайны! Как же они мне надоели! Кто бы только знал?! И зачем тогда жениться, если все равно жить придется порознь? Или дядюшка боится, что порченный товар потом никому не будет нужен?
Как же они мне надоели! Феодалы недобитые! Шовинисты! Варвары!
Так, ладно… Надо успокоиться, а то наделаю дел, устрою индюку первую брачную Варфоломеевскую ночь и, заодно, Утро Стрелецкой Казни! Он у меня получит!
Отвлечься бы мне… А то стану вдовой до свадьбы. Напишу-ка я рецептик, потому как стихи на ум сплошь нецензурные приходят.
Медовик.
1 стакан сахара;
3 ст. ложки молока;
1 яйцо;
2 ст. ложки меда;
ванилин (не обязательно);
1ч. ложка соды, погашенной уксусом.
Все смешать, поставить на паровую баню примерно на пятнадцать минут, помешивая, пока вся смесь не станет пышной.
После этого, сняв с паровой бани, добавить 3 стакана муки и сразу замесить тесто. Разделить полученное на семь шариков и быстро раскатать тесто как на лапшу в круг или квадрат. Толщина коржей должна составлять 4–5 мм.
Выпекать в духовке до золотистого цвета. Время выпекания составляет около пяти минут.
У меня всегда получается не семь, а восемь-девять коржей, потому, что раскатанное тесто я сразу обрезаю, пользуясь металлической формой подходящего диаметра, а из обрезков формирую еще пару-тройку коржей, причем последний всегда некондиционный (маленький, кривенький).
Охладив коржи, собираю торт. Его можно промазать кремом на манке, но я предпочитаю смешать сметану с сахарной пудрой (на 400гр сметаны 200гр сахарной пудры), сверху посыпаю крошками, которые получаю, раскрошив некондиционный коржик.
И еще, остывая коржи становятся очень твердыми, это нормально. Изначально они похожи на сухари, а потому могут хранится до месяца. Так что если есть время или желание, их можно напечь заранее, а потом только смазать кремом и поставить на холод. Через несколько часов часов нежнейший медовик будет готов.
Глава двадцать вторая
К тому времени, как вернулись мужчины, Катя пребывала в состоянии плохо контролируемого бешенства. Мудрая Лиззи, заметив в каком состоянии находится ее хозяйка, поспешила оставить ее в одиночестве, дабы не попасть под горячую руку. Марк, рискнувший разыскивать хозяина в опочивальне племянницы, получил строгое взыскание, а кухарке, надумавшей уточнить у молодой госпожи что-то касающееся обеда, было предложено подождать лэру Кинли.
– Бэлла, ты готова? – окликнул стоящую у окна племянницу лэрд Глэйв.
– Да, дядюшка, – не поворачиваясь, ответила она.
– А где твоя горничная? А вещи? – не унимался родственник.
– Лиззи в людской, вещи в гардеробной, – коротко ответила Катя.
– Так зови ее, котенок, – поторопил жених.
Послушно дернув за сонетку звонка, Катерина по-прежнему смотрела на осенний сад.
– Аруни, что случилось за те полчаса, пока меня не было?
– Ровным счетом ничего, – спокойно ответила девушка.
– Не обращай внимания, Алекс, – посоветовал лэрд Глэйв. – Это обычные бабские, то есть женские, – тут же поправился он, – заскоки, вернее нежные движения тонкой девичьей души, недоступные нашему мужскому пониманию.
– Это у вашей Лидии заскоки, – сочла нужным пояснить Катя, – от жадности и двусмысленного положения в доме.
– Поговори мне, – тут же рыкнул Тео.
– Аруни, – герцог приблизился к невесте вплотную, – вы ничего не хотите мне рассказать?
– Нет, – Катя пожала тоненькими плечами, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать. Желание сорвать эту скоропалительную свадьбу становилось непреодолимым. Только понимание того, в какой реальности она находится, заставляло молчать и подчиняться.
О чем только не передумала Катерина, стоя у окна, какими словами себя не отругала. Зачем она в который раз поперлась в этот домик? Потерпеть не могла? Вот и получай теперь тайное супружество! Наблюдай, как очередная Опалин вьется вокруг твоего мужа, а ты должна молчать и улыбаться. 'Так, стоп!' – остановила себя Катя. 'Так можно до глупостей додуматься. Или ты считаешь, милочка, что развязных особ остановит известие о том, что герцог женат? Совсем что ли последние мозги от любви потеряла? Хочешь свадьбу сорвать? Изволь, пара фраз, и ты свободна. Опозорена, одинока, но свободна. Хочешь этого? Нет? Тогда успокоилась быстро, улыбнулась и пошла под венец. А в качестве моральной компенсации можешь немножко помотать этим феодалам нервы или не немножко, как получится. Так что вперед на танки!' – подбодрила себя Катерина Пална, разжимая побелевшие пальцы, судорожно вцепившиеся в подоконник.
– Не волнуйся, котенок, – ничего не подозревающий о демонах воющих у нее в душе, жених мягко, но уверенно завладел девичьей ладошкой. – Все будет хорошо, вот увидишь.
Сдержав нервный смешок, Катя постаралась расслабиться, размышляя о влиянии юношеских гормонов на постклиматерический разум. Она позволила увлечь себя в портальный переход, привычно задремав в герцогских объятиях.
– Просыпайся, малышка, – нашел ее губы Алекс.
– Не хочу, – не обращая внимания на показные возмущения дядюшки, Катерина позволила вовлечь себя в чувственный воспламеняющий кровь поцелуй. Разом выбросив из головы все мысли, она полностью отдалась во власть умелых губ любимого, понимая, что никогда не откажется от этого мужчины не захочет, не сможет.
– Не стоит заставлять жрицу ждать, – напомнил лэрд Глэйв одинаково пьяным жениху и невесте. – Чем быстрее вы поженитесь, тем быстрее… – он посмотрел на смутившуюся Катю и улыбнулся. – Я рад за тебя, ворона моя. Ну все, – закончил с нежностями Тео, – поторопитесь в храм.
* * *
Под руку с будущим мужем Катя ступила под древние своды семейного святилища. Оно было совсем небольшим и очень аскетично убранным, а еще очень светлым. Потоки солнечного света проникали в храм сквозь лишенные витражей стрельчатые окна и отражались от полированного белого мрамора, которым были отделаны стены, пол и даже высокий свод. Серебряными птицами парили тут и там кадильницы, посылая дымки воскуряемых благовоний к престолу богини. Отделанный малахитом и бирюзой, украшенный поздними цветами алтарь, был единственным ярким элементом убранства храма.
Охваченная волнением невеста вздрогнула, когда одновременно с грянувшим торжественным гимном из-за алтаря выступила высокая худощавая фигура служительницы Пресветлой. Мягко улыбнувшись взволнованной девушке, жрица начала обряд. Он был совсем коротким и безыскусным. Не было гневных проповедей и пышных речей, они не нужны Богине Матери, радующейся, что еще двое ее детей обретут счастье.
Забыв о кровожадных мыслях, Катя смотрела в любимые глаза и клялась быть верной, заботливой, внимательной женой, не оставляющей супруга в горе и радости здравии и болезни, в богатстве и бедности. 'Надо же,' – мелькнуло в голове. 'Мир другой, а клятвы те же,' – и тут же плеснуло болью воспоминание о первом муже, о Сашеньке. 'Прости меня, хороший мой, за то, что я сейчас с другим. Где бы ты ни был, милый мой, пусть тебе будет хорошо.' Она подняла наполненные слезами глаза на Алекса, и в этот момент служительница Пресветлой объявила их мужем и женой. Тотчас же на их левых запястьях появились сверкающие магической вязью брачные татуировки.
– Великая Мать благословляет вас, дети, – тепло улыбнулась женщина. – Будьте счастливы.
– Ну, чего стоите? – Тео украдкой промокнул глаза. – Целуйтесь уже!
И они конечно же послушались, а потом долго стояли, глядя друг на друга, и улыбались, не замечая ничего вокруг.
– Молодцы, – одобрил неуемный дядюшка. – И я молодец, – похвалил он сам себя, – сразу понял, что из вас выйдет прекрасная пара. Да хватит уже тут стоять, – принялся командовать лэрд. – Алекс, отдай жене подарок и веди ее в спальню.
– Тео, ты невыносим, – целуя тонкое запястье смущенной жены, констатировал герцог.
Он достал из кармана плоский футляр.
– Это тебе, котенок, – лэрд Рокк застегнул на катиной левой руке широкий усыпанный изумрудами браслет.
– Красиво, – Катя задумчиво коснулась плоских звеньев, усыпанных зелеными искрами изумрудов. – А главное, замечательно закрывает брачную татуировку.
– Котенок, – первым почувствовал неладное новобрачный, – не начинай, пожалуйста. Мы же договорились, – своими словами его светлость щедро плеснул керосина в костер катиного раздражения.
– В самом деле? – постаралась улыбнуться она. – Что ж прости, видимо я просто запамятовала. А почему ты даришь мне изумруды?
– Твои глаза похожи на изумруды, – просто ответил муж.
– Они такие же маленькие? – алые, губы дрогнули в озорной улыбке.
– Они такие же сияющие, – признался он.
– Так, – вмешался родственник, – чувствую, что я здесь лишний, а потому спешу попрощаться. Еще раз поздравляю, дети мои, – торжественно начал он, но, увидев гримасу герцога, не выдержал и захохотал. – Что смотришь, племянничек? Молчишь? А где слова благодарности за лучшую из невест?
– Спасибо, друг.
– То-то же, – приосанился лэрд. – Ладно, оставайтесь, счастья вам. Да, Алекс, не забудь вернуть жену хотя бы к завтрашнему утру.
– Дядюшка, – окликнула Катя. – Я тут подумала…
– Может потом расскажешь? Все-таки сейчас у тебя такой момент… – почувствовал неладное Тео.
– Просто раз брак тайный, – упрямо покачала головой новобрачная, давая понять, что она выскажется в любом случае, – то с исполнением супружеского долга стоит обождать… Во избежание…
– Китти! – раненным изюбром взревел возмущенный муж.
– Не смей называть меня этой кошачьей кличкой, – Катя сжала кулаки.
– Ты моя жена!
– Тайная!
– Ну не буду вам мешать, – хитрый дядюшка бочком, бочком по стеночке выскользнул из святилища.
– Наш союз благословила Пресветлая, – напомнил герцог.
– Поверь, такое я забыть не смогу, – неожиданно улыбнулась Катерина. – Это настоящее чудо.
– Вот видишь, котенок, – Алекс нежно, но крепко прижал жену к себе.
– И я в полной мере осознаю свой долг, – уткнувшись в мужнину грудь втолковывала она, ласково поглаживая напряженный бицепс. – Более того, – катин голос дрогнул, – я с радостью выполню его, но…
– Но?! – взвыл его светлость, неосмотрительно разжимая объятия.
– Если мы немного подождем, то осознание того, что мы не торопились и были сдержанны наполнит близость не только физическим, но и духовным восторгом, – пятясь к двери вдохновенно вещала новобрачная.
– Сдается мне, котенок, что ты просто морочишь мне голову, – он плавно последовал за своей женщиной.
– Ну что ты милый? – Катя выскользнула наружу. – Кто же шутит такими вещами?
– Одна зеленоглазая герцогиня, – признался Алекс, протягивая руку жене. – Давай спокойно все обсудим, милая.
– Я не слишком хорошо себя для этого чувствую, родной, – мысленно благословляя Лиззи за то, что та заставила хозяйку надеть удобные туфельки без каблучка, отказалась Катерина.
– И что же с тобой, счастье мое? – участливо поинтересовался новобрачный, сильно смахивая на кота в засаде.
– У меня безумно болит голова, – расхохотавшись, она высоко подобрала юбку и пустилась наутек.
– А у меня есть отличное лекарство, – громко сообщил Алекс, прежде чем начать погоню. – И я надеюсь, что оно придется тебе по вкусу, – добавил он спустя пару минут, взваливая хохочущую супругу на плечо.
– Варвар, – поведала она.
– Угу, – согласился муж.
– Если бы не этот дурацкий наряд, то ты бы меня не поймал, – Катя поерзала, стараясь устроиться поудобнее.
– Конечно же, – подтвердил Алекс.
– И вообще, – непочтительно шлепнув Ужас Дагании пониже спины, поведала блондинка, – я тебе поддалась.
* * *
– И все же мы слишком торопимся, – стараясь не вздрагивать от обжигающих поцелуев, которыми муж покрывал ее плечи, напомнила Катя.
– Упрямый котенок, – спуская с хрупких молочных плеч палевый шелк платья, промурлыкал он. – Что тебя беспокоит?
– Алекс, – она доверчиво прислонилась к груди, стоящего позади мужчины, – меня просто убивают ваши тайны, – не поворачиваясь к мужу лицом, новобрачная выгнулась, подняла руки, стараясь обнять его.
– Потерпи еще немного, прошу, – целуя за ушком, попросил герцог.
Его руки накрыли дерзкую манящую юную грудь супруги, заставив ее всхлипнуть.
– Как же ты хороша. Я едва сдерживаюсь, чтобы не заклеймить тебя своими поцелуями. Оставить на твоем теле следы…
– Варвар, – она не оставляла попыток продолжить разговор. – Просто расстегни браслет…
– Ты опять за свое? – в голосе его светлости послышались металлические нотки.
– Только не надо на меня рычать, – вывернувшись из его рук, Катя повернулась к мужу лицом. Махнув рукой на политесы и дипломатию, она решила говорить прямо. – Я просто не понимаю…
– Чего?! – он еле сдерживался, глядя на растрепанную полураздетую красавицу, стоящую в спущенном до талии платье. Любовь, гнев, нетерпение и нежность сжигали герцога Ингарского, а еще вожделение… Оно воспламеняло кровь, превращая расчетливого вельможу в нетерпеливого юнца.
– Того, – Катерина тряхнула головой, окончательно разрушая прическу. – Какая к хренам может быть тайна?! А если ребенок?!
– Котенок, – Алекс даже рассмеялся от облегчения. – Ты – маг жизни, пока не захочешь, детей не будет.
– Идиот кривоносый! – она затопала ногами от бешенства. – О чем ты говоришь?! Я тебя люблю и хочу детей! Твоих детей!
– Двух мальчиков и девочку? – тихо спросил лэлд Рокк, бесстрашно обнимая свое разгневанное счастье. – Мы что-нибудь придумаем, котенок, – уткнувшись носом в белокурую макушку, пообещал он.
– Ты обещаешь? – Катя обняла мужа.
– Обещаю, – он задохнулся от того доверия, которое плескалось в наполненных слезами глазах.
Понимание того, что никого и никогда он не будет любить также как эту хрупкую девочку из чужого мира, на мгновение лишило возможности дышать. А осознание того, что она также беззаветно влюблена в него опьяняло. Честная, пылкая, верная, прекрасная и вся его.
– Есть много разных способов, котенок, но они не подействуют на тебя, – признался его светлость. – Маг жизни, легко блокирует действие даже самых сильных противозачаточных амулетов.
– Так нам что правда придется терпеть до самой зимы? – поразилась Катя.
– Как будто это возможно, – он не удержался и чмокнул жену в нос. – Придется выкручиваться, котенок.
– Нам? – напряглась Катерина. – Травиться всякой гадостью я не буду и тебе не дам.
– И не надо, – поспешил успокоить Алекс. – Будем надеяться на мое самообладание и силу воли. Что ты смеешься, женщина? – устав от разговоров, он принялся избавлять жену от платья.
– Думаю, что я напрасно приложила столько сил, чтобы вернуться в ААМ. Сидеть мне дома босой беременной и на кухне.
– Весьма заманчиво, – не мог не признать он. – Но, увы, не в нашем случае. Сначала диплом, котенок, а потом все остальное.
– Алекс, – Катя положила ладошки на его литые грудные мышцы, – тогда к чему спешка? Разве тебе так важно обладать мной в полной мере?
– Очень важно, котенок, – признался он. – Ты себе даже не представляешь до какой степени.
– Хорошо, – перестав спорить, Катерина потянулась к мужу. – Но если что… – она не договорила, втятутая в головокружительный поцелуй.
Умелые губы его светлости с легкостью отогнали смутную тревогу, заставив Катю закрыть глаза и пойти на поводу у своих желаний. Почувствовав в ней эту перемену, Алекс тут же поспешил уложить супругу на кровать.
Он хотел быть нежным и неторопливым, собирался свести свою девочку с ума, поразив изысканными ласками, мечтал раз за разом доводить ее почти до самого пика и отступать, наслаждаясь мольбами о продолжении, планировал первую близость словно полководец сражение.
Но в тот момент, когда нежные девичьи руки обвились вокруг его шеи, а ее налитая желанием грудь прильнула к его грудной клетке, в которой словно кузнечный молот бухало сердце, все мудрые мысли, взявши за руки коварные планы и благие намерения, дружно покинули его светлость, оставив только темное как сам грех желание.
Порыкивая и пристанывая от нетерпения, сжигающего изнутри, он жадно целовал Катю, одной рукой лаская ее лоно, в то время как другая, то крепко сжимала девичью попку, то нежно поглаживала ее. Время словно застыло для Александра тягучим янтарем. Герцог пылал словно нетерпеливый влюбленный юнец, но отчего-то медлил. Не узнавая себя, он словно ждал чего-то.
– Алекс, – открылись колдовские зеленые очи, в которых бушевало то же самое безумие. – Алекс, – шевельнулись припухшие от поцелуев губы. – Я устала быть тихой и покорной, – сообщила белокурая ведьма. – Я хочу тебя, Алекс…
– Проси, – шепнул он, чувствуя странное облегчение и радость.
– С первой минуты как увидела тебя, – призналась Катя, – поняла, что ты мой. Один. Единственный. Я же чуть тебя не прибила в шатре за то, что ты меня не поцеловал, – крепенький кулачок ощутимо ткнулся в плечо. – Ненаглядный мой.
Горячечная несвязная речь жены кружила голову могущественному Ужасу Дагании, наполняя его счастьем.
– Я же с ума сходила, когда меня ласкал ненавистный жених, – продолжала Катя, осыпая поцелуями его лицо, – потому что мне чудился ты. Везде ты. Всегда. И не жди, что я еще хоть раз признаюсь тебе в этом.
– Котенок, я так тебя люблю, – его счастливая светлость уткнулся лбом в лоб жены.
– Алекс, – постаралась нахмуриться она, хотя губы разъезжались в улыбке. – Пришла пора выполнить свой супружеский долг.
– Не могу отказать столь прекрасной лэре, – он, наконец, отпустил себя.
Резкая давно позабытая боль от первого проникновения заставила Катерину вскрикнуть и вцепиться руками в напряженные плечи мужа.
– Тише, котенок, – сиял счастливой дурацкой улыбкой Алекс, замерев. – Сейчас полечу.
Решив не напоминать любимому кто из них двоих маг жизни, Катя расслабилась. Чувствуя приятное тепло, кругами расходящееся от тяжелой мужниной руки, она замерла на несколько секунд, а потом чуть качнула бедрами ему навстречу. Почти неощутимое движение словно прорвало плотину терпения его светлости. Низко застонав, он начал двигаться.
Для Алекса словно исчезло все кроме соблазнительных бедер, стройных ног, которыми она обхватила его поясницу, мягкой упругой груди под пальцами его руки. А еще нежная ямочка над ключицей, к которой Алекс припадал, словно жаждущий путник к целительному источнику.
Затмевающее разум удовольствие обрушилось на него в тот момент, когда жена сжимала его лоном. И Александр двигался, двигался, двигался в ее шелковой тесноте, наслаждаясь гортанными низкими стонами Кати, которые звучали для него слаще всех мелодий. И сама она подавалась ему навстречу, отдаваясь, умоляя не останавливаться.
А потом она забилась тяжело дыша и Алекс немедля последовал за нею, потому что разделить это огромное счастье на двоих стало самым важным для него…
Медленно возвращаясь к действительности герцог поспешил скатиться с хрупкой супруги. Перевернувшись на спину он устроил ее у себя на груди и виновато заглянул в любимое лицо.
– Как мы, милая? – спросил с тревогой.
Ничего не отвечая, Катерина поерзала, устраиваясь поудобнее, задумчиво нахмурив брови провела тонким пальчиком по рельефу сломанного герцогского носа и поцеловала куда-то в подбородок.
– Котенок, – снова позвал он, – скажи что-нибудь.
– Ты – гений контрацепции, – счастливым голосом провозгласила Катя и захохотала.
– Да уж… – пришлось признать смущенному мужу. – И что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю… – она скользнула выше. – Я думаю… – шепнула едва слышно и замолчала в задумчивости. – Ты был великолепен, – выдохнула, щекоча дыханием ухо.
– Котенок, – виновато пообещал герцог, – надеюсь, что в дальнейшем я сумею быть белее сдержанным…
– Ни минуты не сомневаюсь в этом, – снова развеселилась Катя и провокационно прикусила нежную мочку уха его оконфузившейся светлости.
Алекс тут же тяжело задышал, прижимая к себе юную супругу.
– Ненасытный, – постановила она. – Варвар, – позволила увлечь себя в поцелуй. – Нет, – покраснела и сдвинула ножки, почувствовав мужскую руку, уверенно подбирающуюся к самому сокровенному.
– Что не так? – озадачился, а потом встал, подхватывая Катю на руки.
– Ай, – она пискнула от неожиданности.
– Я идиот, – поведала его самокритичная светлость, широко шагая, – одно оправдание, что влюбленный.
Отодвинув тяжелую портьеру, Алекс вошел в ванную. Катерина с интересом осмотрелась по сторонам. Просторная отделанная розоватым парламским мрамором комната с огромной ванной расположенной в эркере, зеркалами во всю стену меньше всего подходила Ужасу Дагании. Колонны, облицованные ониксом, золотая лепнина. Поставленная на ноги, Катя прошлась туда-сюда по теплому полу, украшенному чудесной мозаикой и, нахмурившись посмотрела на мужа.
– Что? – насторожился он.
– Ничего, – пожала плечами Катерина. – Я сейчас, – она торопливо вернулась в спальню, на убранство которой просто не успела обратить внимания. Стены, затянутые муаровым шелком цвета пепельной розы, лишенная привычного уже балдахина кровать с резными спинками, мягкая скамья в изножье постели, изысканный туалетный столик и пуфик рядом с ним… Все такое нежное, такое женское… Пройдясь по ковру, затканному гирляндами чайных роз, она подняла голову и полюбовалась изумительной люстрой. Розоватое и рубиновое стекло, палевые розы, хрустальный подвески…
– Котенонок, что с тобой?
– Где мы? Чья это комната? Она ведь женская, Алекс!
Маленькая грозная женщина, сжав кулачки, наступала на огромного мужчину.
– Тебе не нравится? – он едва успел перехватить супругу.
– Очень красиво, – Катя изо всех сил вырывалась. – Я кажется спросила, чья это комната?
– Ты что ревнуешь? – разулыбался герцог. – Котенок мой, красавица, – он нежно прижал к груди сердитую девушку. – Это комнаты хозяйки дома, а вот тут, – он показал, – дверь в мои покои.
– Я не умею ревновать, – с интересом заглянув в соседнюю комнату, успокоилась Катя.
– Я так и понял, – счастливый новобрачный закружил смущенную супругу. – Идем, милая, вода уже набралась.
– Ревнивица, – усевшись в ванну и позади Катерины, Алекс притянул ее к себе, уложил на грудь и прикрыл глаза.
Они молчаливо замерли в ванне, полной ароматной пены. Катя смотрела, как за окном догорает закат, чувствовала, что муж легонько поглаживает ее по плечу, и была счастлива. Двигаться и разговаривать не хотелось, а еще очень не хотелось, чтобы наступала ночь, потому что за ней придет утро, и нужно будет возвращаться на Кленовую. 'Не капризничай,' – Катерина сделала мысленное внушение. 'В любом случае такой мужчина не будет сиднем сидеть у твоей юбки. У него дела, ответственность… Ага, и по уши влюбленная жена…' – она тяжело вздохнула, притянула мужнину руку, расслабленно лежащую на бортике ванной и поцеловала в ладонь.
Эта незатейливая ласка послужила сигналом для его затаившейся светлости. Уточнив для порядка: 'Отдохнула?' Он тотчас же, нашептывая слова любви в порозовевшее ушко, скользнул руками, захватывая в сладкий плен грудь, и принялся дразнить чувствительные вершинки. А потом, развернув и пересадив себе на бедра, стал ласкать свое сокровище губами.
– Алекс… Пожалуйста… – Катя откинула голову и закрыла глаза.
– Смотри на меня, – проникая в жаркую глубину, велел он.
Глядя на изогнувшуюся дугой красавицу, в чьих затуманенных страстью глазах разгоралось пламя, Алекс чувствовал ответный жар, огненной лавой текущий по венам. Нарочно задавая медленный темп, он повел жену к вершинам наслаждения.
В этот раз ему даже удалось остановиться и покинуть ее за миг до финала, хотя это почему-то не обрадовало его странную девочку, которой непременно нужно было, чтобы момент кульминации быть вместе.
– Котенок, – напомнил герцог, – ты же понимаешь…
– Отправь меня поскорее в академию, – невпопад вздохнула она и, глядя в удивленные серые глаза, пояснила. – Буду овладевать даром, чтобы не лишать нас… И не скучать без тебя…
– Я напишу Тео, – счастливый муж был готов пообещать все что угодно, что уж говорить о такой малости. – Идем ужинать, котенок.
* * *
Ну вот я и дома на Кленовой, вся из себя герцогиня Ингарская. Замужняя, но без мужа, веселая и печальная из-за предстоящей разлуки, предвкушающая и пресыщенная, но в целом ужасно счастливая!
Может статься, что вся эта тайна пойдет только на пользу нашим с Алексом отношениям, придавая законному браку сверкающий флер авантюризма. Ведь мы продолжим встречаться в ААМ, и он снова будет вредным Адерли-Аддинготом, и можно будет его немножечко поддразнить, чтобы знал, как бросать в одиночестве молодую жену. Не то чтобы я собираюсь кокетничать направо и налево, хотя… Есть у меня пара мыслишек, которые появились после того, как я узнала, что ночевать придется на Кленовой.
– Понимаешь, котенок, – горячо доказывал Алекс, – это условие, которое поставил Тео. И я согласен с ним. Твоя репутация должна быть безупречной.
– Мне кажется, что ты сам себя убеждаешь в этом, – поморщилась я, отодвигая чашку кофе. – Позавтракаю на Кленовой, – пояснила мужу. – Лучше скажи, как мне объяснить лэре Маргарет свое отсутствие дома? Вы с дядюшкой что-нибудь придумали?
– Обиделась? – его понятливая светлость сграбастал жену в объятия, устраивая у себя на коленях. – Не желаешь принимать пищу в доме врага?
– Просто не хочу попадать под град вопросов моей крашеной подруженции, выдумщик ты, – мне стало смешно, а еще очень захотелось положить голову на крепкое мужнино плечо. Ну я и не стала бороться с собой, прижалась к Алексу, закрыла глаза и замерла, прислушиваясь к его дыханию.
– Лучше всего сказать, что ты, нуждаясь в определенных врачебных процедурах, провела время у целителей, – прижав меня к себе, признался он.
