Текст книги "Дневники чужого мира (СИ)"
Автор книги: Янина Веселова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Нарыдавшись всласть, девушка долго умывалась холодной водой, успокаивая себя тем, что по сравнению с бедной Китти ее жизнь просто чистый мед, не иначе! А ведь малышка выдерживала колоссальное давление со всех сторон, только предательство матери подкосило ее.
– А тебя, заметь себе, никто не предавал. Близкие тебя любят. Правда дядюшка темнит, но зато не врет. Вокруг вьются озабоченные мужики? Так это нормально и даже хорошо, без них было бы гораздо скучнее. Жених изменяет? Герцог мудрит? Так заставь их потерять голову. Сколько можно вести себя как малолетняя дурочка?! Хватит изображать из себя жертву! Пусть другие плачут и волосы рвут на всех местах! А не хочешь интриг и флирта, займись учебой, это прекрасное занятие для благородной лэри! Помнишь, что завещал дедушка Ленин? Вот и давай, грызи гранит науки крепкими молодыми зубами.
Посмотрев на хорошенькую блондиночку, отражающуюся в зеркале, Катя улыбнулась.
– А ведь совсем скоро придется заниматься кондитерской! – она поправила прическу и постановила. – Так что мне не до любви!
Приняв такое правильное решение, Катерина Пална занялась уроками, при этом она то и дело посматривала на футляр с браслетом.
– Так дело не пойдет, – закрыв учебник по алхимии, сдалась Катя.
Она положила перед собой лист бумаги и быстро написала на нем несколько строк, перечитала и задумалась.
– Нет, это никуда не годится, – уничтожая написанное, постановила Катерина. – Да и не хочется вступать в переписку с его светлостью, не нужно оно мне, верну лично в руки, – и, стараясь не думать, что совершает глупость, трижды повернула изумрудный цветок.
* * *
– Китти, что с вами? – голос его светлости звучал встревоженно.
– Все в порядке, – простонала она, открывая глаза. – Просто я дура. Отпустите меня, – робкая попытка покинуть мужские объятия не удалась.
– Китти, я жду, – настаивал герцог, крепче прижимая к себе девушку.
– Помнится в прошлый раз, я настоятельно просила не называть меня этой отвратительной кошачьей кличкой, – напомнила Катя.
– Это не ответ, – не уступал мужчина. – Почему я нашел вас лежащей на полу?
– Потому что… – досадливо отвернулась она. – Я забыла, что засыпаю во время портальных переходов, когда активировала кольцо.
– Насколько я помню, ничего такого с вами ни разу не было во время наших совместных перемещений, – напомнил Александр.
– Наверное поэтому я и забыла о своей особенности, – смутилась Катя. – Было бы интересно исследовать этот феномен, не так ли, ваша светлость?
– Мы обязательно займемся этим, – пообещал лэрд Рокк, склоняясь к девушке. – А пока…
– А пока, – перебила Катерина, – вам лучше отпустить меня, – она уперлась кулачками в широкую мужскую грудь. – Я пришла сказать, что не могу принять браслет, более того…
– Вам не понравилось? – расстроился Александр, не спеша, впрочем, выпускать из рук Катерину.
– Как может не понравиться такое чудо? – девушка вновь и вновь предпринимала попытки освободиться. – Да отпустите же меня, ваша светлость!
– Обязательно, – пообещал герцог задумчиво. – Значит вы решили руководствоваться правилами хорошего тона?
– Да, – просто ответила Катя, решив не вдаваться в лишние подробности. – И я даже не буду спрашивать, почему вас это удивляет. Пользуясь случаем, хотелось бы также вернуть вам кольцо.
Александр разжал руки, отпуская своевольную добычу, и устало сгорбился на кровати.
– Вы мне всю душу вымотали, – пожаловался он. – Еще ни одна женщина не выпила столько моей крови.
– Да ладно вам, – Катя присела рядом. – Я ведь еще и не начинала толком.
– В самом деле? – в серых глазах разгорался интерес.
– Конечно, – убежденно кивнула она, – другим достается от меня гораздо сильнее, и то они не жалуются. Нытик вы, а не Ужас Дагании. Ой, – Катя вскочила. – Я вспомнила!
– Что именно? – развеселился герцог.
– Я давно хотела узнать, почему вас все так называют, да постоянно забывала.
– А вы не знали? – удивился он.
– Откуда?
– А вообще-то да, – широко улыбнулся он, – вы занятая особа.
– Не то слово, – согласилась Катя, у которой ослабели колени от этой мальчишеской улыбки.
Ей так сильно захотелось этого мужчину, что она зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, то задохнулась от ответной жажды в его взгляде.
– Ваша светлость, – собственный голос показался ей хрипловатым, он словно царапал воспаленное нёбо, – помнится вы говорили о том, что готовы помочь мне… – Катя не заметила, как преодолела то небольшое расстояние, которое было между ними. – Мне действительно давно пора повзрослеть…
– Китти, – позвал он, привлекая к себе несопротивляющуюся девушку, – вы хорошо подумали?
– Что?! – томная нега разом покинула Катерину. – Мало вам того, что я практически упала в ваши объятия, вам еще нужно, чтобы я признала, что делаю это осознанно?! Желаете напомнить мне об этом в тот момент, когда вам наскучит?! Ну конечно! Очень удобно будет расставаться с юной обманутой дурочкой, всегда можно ей сказать: 'Ты сама этого хотела, милая, теперь не жалуйся!'
– Китти…
– Опять эта кошачья кличка?! – она зашипела. – Забирайте свои дурацкие побрякушки и отправляйте меня домой!
Мир кувыркнулся, делая головокружительный кульбит, и Катерина оказалась лежащей на том самом неприличном будоражащим воображение меховом покрывале.
– Пустите сейчас же! – потребовала она, но получила вместо этого страстный поцелуй.
– Если я кошка, – сверкали изумрудные глаза, – то вы дятел! – еще один головокружительный поцелуй.
– Наглый кривоносый дятел, – ее голос звучал уже не так уверенно, зато она охотно приоткрыла губы для очередного поцелуя.
– И имейте в виду, что моя невинность должна достаться только и исключительно моему супругу, – выдохнула Катерина, – и только после свадьбы.
– Наказание мое, – рассмеялся Ужас Дагании, умело избавляя ее от платья. – Будет все так как ты хочешь, котенок.
– Ты обещал, – она закрыла глаза, подставляя шею под горячие поцелуи.
– Ты ведь не боишься, малышка? – побежденное платье отправилось на пол, а его светлость воевал с вышитой батистовой сорочкой, которую он неосмотрительно стянул с девичьих плеч.
– Какой же ты зануда, – Катя приподнялась, помогая снять с себя коротенькое полупрозрачное недоразумение, выдававшее себя за рубашку. – Формалист и зануда. Может тебе еще и письменное разрешение на то, чтобы поцеловать меня требуется? – откинувшись на кровать, она улыбнулась. – В трех экземплярах…
Это ее были последние связные слова, потом Катя могла только стонать, несвязно лепетать и просить о чем-то. Она не заметила, как оказалась обнаженной, не запомнила, что недовольно хныкала, пытаясь избавить от одежды своего мужчину, забыла о том холоде, когда он ненадолго отстранился и о радости его возвращения.
Давным-давно вычеркнутое из жизни удовольствие обрушилось на нее, погребая под своей сладкой тяжестью, вызывая громкий крик, которому вторил бархатный мужской смех.
– Мой котенок доволен? – низкий голос Александра вернул ее к действительности.
Катя с некоторым трудом подняла тяжелую голову, проморгалась, разогнав разноцветные плавающие перед глазами звезды, и посмотрела на герцога, удобно расположившегося в изножье кровати. Голова его светлости находилась аккурат между широко разведенных женских ног так, что его дыхание посылало отголоски только что испытанного наслаждения, на губах лэрда Рокка играла самая что ни на есть порочная улыбка.
– Я отвечу позже, – пообещала она, привлекая мужчину к себе, – напишу тебе отчет по всей форме.
– Можешь доложить устно, – герцог с удовольствием включился в игру, целуя свое личное наваждение. Он порыкивал, пристанывал, потирался возбуждением о женское бедро, намекая, что настала его очередь, что он хочет, что не может больше терпеть. – Котенок, – взмолился он.
Мольба, прозвучавшая в голосе его светлости, заставила Катю устыдиться и улыбнуться одновременно. 'Какой деликатный в этой благословенной богами Ужас,' – подумала она, обхватывая пальцами мужское достоинство лэрда. 'Хорош, до чего ж хорош шельмец!' – глядя на блаженно прикрывшего глаза мужчину, признала Катя. Она сделала несколько движений рукой, наслаждаясь необыкновенным ощущением бархатной твердости, а потом, решившись, толкнула Александра на спину.
– Только ничего не говори, умоляю, – попросила она, глядя в удивленные глаза его светлости.
– Девочка моя… – дернулся он.
– Я хочу, – когда считала нужным, Катя умела настоять на своем. – Ты же не будешь мне мешать? – пробуя на вкус своего герцога прошептала она.
Катерине всегда нравились подобные ласки, и потому она всерьез увлеклась процессом, раз за разом подводя мужчину к самой грани и останавливаясь за миг до финала. Ее нисколько не смущало, что тело Китти непривычно к такого рода удовольствиям, напротив это только повышало градус катиного возбуждения. В какой-то момент лэрд Рокк сделал попытку отстраниться, но в ответ она только прорычала нечто неодобрительное, тем самым подводя его к пику наслаждения.
– Котенок, ну зачем? – простонал Александр, усаживая Катерину на себя.
– Ты вкусный, – невпопад ответила, блеснув шалыми зелеными глазами, девушка.
Она была такая юная, довольная, похожая на сытую кошку и при этом удивительно невинная. От этого пряного коктейля терялся рассудок.
– Погибель моя, – герцог выкинул белый флаг.
* * *
– Останься до утра, котенок, – уговаривал Александр, – не уходи.
– Не могу, – Катя грустно покачала головой. – Вдруг меня хватятся? Если бы вы только знали, какой бардак творится в этой ААМ. Я ничуть не удивлюсь, если вернувшись обнаружу около своей комнаты возмущенную толпу или того хуже, выломанную дверь.
– О чем ты? – не понял герцог.
– Ни о чем, – махнула рукой девушка и принялась собирать свою разбросанную одежду.
– Котенок! – в голосе его светлости лязгнул металл. – Объяснись.
– Ладно, хорошо, – сдалась она. – Только учтите, что я не люблю жаловаться. Это как-то не слишком красиво, но вот только у меня уже не хватает сил каждый день по нескольку раз осаживать всяких хамов, которые мне проходу не дают.
Катерина устроилась под боком у своего Ужаса и принялась жаловаться. По мере того как она говорила, довольная улыбка сползала с лица его светлости.
– Все наладится, котенок, я тебе обещаю, – он притянул к себе полуодетую девушку. – Поцелуй меня.
– Только не убивай никого, – попыталась улыбнуться она, охотно исполняя, просьбу мужчины. – Все, отпусти меня, уже много времени.
Катя неохотно вывернулась из нежных объятий и начала торопливо одеваться.
– Так все-таки, – вспомнила она, – почему Ужас Дагании?
– Согласно табели о рангах, – сытым львом потянулся мужчина. – Я глава тайной канцелярии, правая рука его величества, его карающая длань.
– Ага, – понятливо прищурилась Катя, – нечто такое я и ожидала услышать.
– И что, ты меня не боишься?
– Да вроде нет, – прислушалась к своим ощущениям Катерина. – Заговоры против его величества я не плету, на иностранную разведку не работаю, так что интереса для вашего ведомства не представляю.
– А того, что свела с ума его главу тебе мало? – уточнил герцог. – Это, между прочим, практически преступление против государственности, – не смущаясь отсутствием одежды, он двинулся к девушке.
– Это парафренный синдром, – попятилась Катя.
– Что? – лэрд прижал к себе добычу.
– Мания величия, – уточнила она со смехом.
– Разве я не велик, – прищурился он, прижимаясь к Катерине.
– Кто я такая, чтобы спорить? – тонкие пальчики обхватили его восставшее величие.
– Что ты делаешь со мной, котенок, – сквозь сжатые зубы простонал Александр.
– Ничего плохого, ваша светлость, – она опустилась на колени.
– Китти…
– Последний раз предупреждаю, – ласково напомнила Катя, – не смейте называть меня так, а то откушу ваше величие, – нежно проведя языком по всей длине, она уточнила. – Напрочь!
– Ты умеешь убеждать, девочка, – пришлось признать лэрду Рокку.
* * *
Я дура! Счастливая влюбленная дура, готовая подобно молоденьким девочкам вздыхать и охать, перечисляя неоспоримые достоинства своего избранника. Ну и пусть! И ладно! Сама себе-то я могу признаться, что все внутри меня поет от радости.
Господи, спасибо! Как же хорошо быть молодой, здоровой и счастливой! И хотя я постоянно напоминаю себе, что это счастье зыбко и мимолетно, словно туман поутру, но я благодарна и за него, за тот полет души, за всю ту радость, за удовольствие!
И мне нисколько не стыдно перед индюком, я и вспомнила о нем только, когда зацепилась кольцом за чулки и поставила затяжку. Нет, ну правда… Он сам виноват! Не стоило ему постоянно унижать меня. Будь его поведение другим, я сдержалась бы. Видит бог!
Хотя мне было бы очень нелегко, ведь Александр мне сразу понравился, и даже больше чем просто понравился… Он такой… Такой… Хотя… Вот понимаю, что веду себя на редкость глупо и неосмотрительно, а поделать ничего не могу.
Ладно, хватит об этом, уже поздно, а мне еще нужно доделать задания на завтра, чует мое сердце, что индюк опять будет зверствовать. Ведь изумрудный цветок по-прежнему украшает мой безымянный палец. Снимать его с меня Александр отказался наотрез, мотивируя соображениями безопасности. Он говорит, что охотничий домик является прекрасным убежищем уединенным и прекрасно защищенным. А браслет удалось вернуть. Жалко было ужасно, но как я объясню родным появление столь дорогого украшения. Да и не из-за подарков я с ним…
В общем это был мой единственный почти разумный поступок на фоне всех сегодняшних безумств. Но я ни о чем не жалею!
…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице —
Тонкий звон
Старинных часов – как капельки времени.
И иногда, по вечерам, из какой – нибудь мансарды
Флейта,
И сам флейтист в окне.
И большие тюльпаны на окнах.
И может быть, Вы бы даже меня не любили…
Посреди комнаты – огромная изразцовая печка,
На каждом изразце – картинка:
Роза – сердце – корабль. —
А в единственном окне —
Снег, снег, снег.
Вы бы лежали – каким я Вас люблю: ленивый,
Равнодушный, беспечный.
Изредка резкий треск
Спички.
Папироса горит и гаснет,
И долго – долго дрожит на ее краю
Серым коротким столбиком – пепел.
Вам даже лень его стряхивать —
И вся папироса летит в огонь.
Как же я люблю Цветаеву… И кажется Александра… И будь что будет…
Глава девятнадцатая
– Лэри Глэйв, – негромкий оклик мэтра Адерли-Аддингота застал Катю на пути в столовую, где ее ждали Генри и Мартин.
– Добрый день, магистр, – Катерина заставила себя улыбнуться как можно приветливее.
– Вы не забыли о дополнительных занятиях, назначенных на сегодня, адептка? – поинтересовался жених
– Что вы, – еще одна насквозь фальшивая улыбка. – Как можно? Во сколько и куда я должна подойти, мэтр?
– Меня восхищает ваша дискретная память, – восхитился ехидный Алекс. – Занятия должны начаться с минуты на минуту, а студентка ни сном, ни духом.
– Даже поесть не отпустите? – предприняла попытку отложить тесное общение с женихом Катерина.
– Сначала пища духовная, – отрезал неуступчивый магистр, – распахивая дверь кабинета. – Прошу вас.
– Слушаю и повинуюсь, – уступила Катя.
– Показывайте, что вы там нарешали, – Алекс уселся за стол.
– Вот, – перед ним легли плоды мысленных усилий одной конкретно взятой блондинки.
– Что ж неплохо, – был вынужден признать он. – Но вы пошли по самому простому пути. Задачи решены самыми тривиальными способами. Я разочарован.
'Увы мне, увы,' – мысленно посетовала Катя, не желая спорить с Алексом вслух. Да и после вчерашнего свидания с герцогом, жених почти перестал ее раздражать. Она вообще стала гораздо спокойнее. Прекрасно выспалась, плотно позавтракала, с удовольствием пообщалась с близняшками, заглянувшими к ней в гости. 'Все-таки отличный секс с желанным мужчиной это великое дело,' – стараясь не улыбаться подумала Катерина.
– Чему интересно вы так радуетесь? – никак не унимался жених, словно чуял, что вчера ему наставили рога. – У вас полностью отсутствует полет мысли и интерес к моему предмету.
'И к тебе,' – про себя согласилась девушка. 'Отстань уже, зануда!'
– Смотрите, как красиво можно было решить сто вторую задачу.
'А ведь он прав,' – Катя вынуждена была согласиться.
– Тогда тут, – девичий палец ткнул в записи, – можно сделать так…
* * *
– Вы не учитываете угол преломления! – прорычал Алекс, выхватывая у невесты перо. – И забываете, что объект приложения магии находится в воде!
– Все я прекрасно помню, – горячилась Катерина, возвращая писчую принадлежность. – Вот, полюбуйтесь! Вы сами не забудьте, что угол под которым мы видим объект это угол мнимый, а реально это угол, под которым мы смотрим на…
– Алекс, милый, – громкий голос лэри Опалин, заставил Катю поморщиться, – почему ты обнимаешь эту девку?!
– Чего? – недоверчиво потянула блондинка, возвращаясь в реальность.
К ее удивлению магианна отчасти оказалась права. Оказывается Адерли давным-давно обошел собственный стол и сейчас нависал над Катериной, поставив руки на столешницу.
– Лавиния, в чем дело? – не сразу оторвался от мира формул магистр.
– В чем дело? – задохнулась красавица и, набрав в легкие воздух, заорала. – Отойди от нее немедленно! А ты, маленькая белобрысая дрянь, заруби на своем носу, что…
– Почему я должна это слушать? – не выдержала Катерина. – И не только я! Вынуждена напомнить, что вопли этой сумасшедшей слышит вся академия.
– Я поставил заглушку, – поспешил успокоить невесту Алекс.
– Как я рада, – Катя сбросила со своего плеча мужскую руку и обратилась к молчаливо разевающей рот Опалин. – Меня восхищает уровень вашего профессионализма, лэри, не говоря уж о неукоснительном следовании преподавательской этике.
– Она не может ответить, я наложил на нее временное заклинание немоты, – зачем-то пояснил Адерли-Аддингот.
– Спасибо, – поблагодарила Катя и принялась торопливо собирать свои тетрадки. – Всего доброго, – она поднялась и направилась к двери.
– Занятие еще не закончено, адептка! Я вас не отпускал!
– Верно, вы меня опускали, – обернулась к нему Катерина. – Методично! Раз за разом! Унижали и втаптывали в грязь!
Уговаривая себя потерпеть и не расплакаться перед этими сволочами, она постаралась поскорее покинуть негостеприимный кабинет, совершенно забыв о молчаливой магианне. Зато Лавиния была наготове. В тот момент, когда Катя поравнялась с ней, магичка крепко ухватила девушку за руку.
Запнувшись на месте Катерина замерла, чувствуя словно по ее венам заструилось пламя, наполняя болью каждую его клеточку. Она хотела вскрикнуть, но голос ее не послушался. Хотела вдохнуть, но это вдруг оказалось непосильной задачей. Сил хватило только на то, чтобы повернуться и испуганно посмотреть на Алекса, безмолвно открывающего рот. Она еще успела подумать, что индюк все-таки очень красив, прямо-таки непозволительно, а потом ее, наконец, поглотила благословенная темнота, забирая обиды, недоумение, а главное нестерпимую сводящую с ума боль.
* * *
В этот раз беспамятство встретило ее по иному. Не было американских горок и скольжения не было, зато было кружение, непрерывное, монотонное кружение.
Раз за разом, круг за кругом, час за часом… И еще была музыка. Громкая и бравурная, она звучала не умолкая.
Катя сидела верхом на белой деревянной единорожке, расписанной алыми маками. Она была совсем одна на этой карусели. Казалось, что весь мир исчез, съеденный хищной чернотой, которая притаилась за границей, ограниченной деревянным помостом. Сначала Катерине было страшно, она поджимала ноги и прижималась к нарисованной гриве своего скакуна, потом ей стало скучно. И тогда Катя принялась пересчитывать лошадок, огоньки, тычинки в алых лакированных маках на единорожьих боках. А потом до боли в сердце захотелось увидеть Александра, Генри, лэри Маргарет и дядюшку. Она была бы рада даже обществу жениха. Надрывая голос и плача, Катерина звала их, стараясь перекричать ярмарочную музыку, но от этого яростное звучание невидимого духового оркестра становилось еще мощнее.
А потом, когда отчаяние мутной волной затопило Катю, вышибая слезы и сбивая дыхание, внутри нее, где-то там, у лона, проснулась и заворочалась давешняя сила. Она не стала рваться, сметая все на своем пути. Нет. Ласково погладив изнутри свою хозяйку, она распустилась на катиной коже алыми маками, замерла молодым плющем, оплетая кончики пальцев, а потом, любопытно изогнувшись, высунулась наружу и погладила соседнюю единорожку.
Деревянная лошадка встрепенулась, повела ушами и, смешно всхрапнув, спрыгнула в чернильную тьму.
Развеселившись, Катя позволила побегам силы коснуться еще одной замершей фигуры и еще одной… Это было так красиво, так правильно. Нелепые деревяшки таили в своей глубине настоящее чудо, и она, Катя смогла пробудить его.
Один за другим единороги покидали карусель, бросая вызов тьме, и она дрогнула, отступая, признавая свое поражение в вечной битве, уступая жизни.
– Ну что, малыш, теперь твоя очередь, – Катерина нежно погладила своего скакуна между ушей. – Только не сбрось меня, милый, наездница я аховая.
Ответом ей было торжествующее лошадиное ржание.
* * *
Катя открыла глаза и долго лежала не шевелясь. Лениво разглядывая переплетение теней на незнакомом потолке, а в том, что он именно незнакомый, сомнений не возникало. Припомнив случившееся Катерина Пална пришла к уверенности, что снова чудом избежала смерти.
'Интересно, на каком я свете? А ну как домой вернулась? То-то Василек удивится,' – в голову лезли всякие глупости, настроение было прекрасное, а еще захотелось пить, есть и по-маленькому.
– Эй, кто-нибудь, – позвала она негромко и попыталась встать.
– Лэри, миленькая, – в комнату ворвалась Лиззи, – лежите, не вставайте! Сейчас целитель подойдет.
– Где я? – послушно откинувшись на подушки, спросила Катя.
– В лазарете, знамо дело, – отчиталась камеристка, – в академии этой проклятущей, чтоб ей ни дна, ни покрышки! Вот чувствовала я, что вас одну сюда отпускать нельзя!
– Не шуми, – улыбнулась Катя. – Распугаешь всех целителей.
– Скажете тоже, лэри, – смутилась камеристка и, понизив голос, добавила. – Они тут знаете какие суровые? Не забалуешь, – Лиззи многозначительно поджала губы.
– У них работа такая.
– Хорошо, что вы это понимаете, лэри Глэйв, – послышался от двери мужской голос. – Я ваш ваш целитель. Позвольте представиться, Шеридан Винтер.
– Очень приятно, лэрд, – Катя улыбнулась. Она вообще ловила себя на мысли, что постоянно улыбается. 'Это я так бурно жизни радуюсь, или мне подмешали чего-то в лекарство?' – озадачилась Катерина.
– Очень взаимно, – сверкнули зеленые котовьи глаза. – И что же это вы устроили, лэри? Вместо того, чтобы прийти к нам на практику, вы попадаете сюда в качестве пациентки, – за время разговора целитель успел послушать пульс, наложить на Катерину парочку диагностирующих заклинаний и даже оттянув ей веко, деловито посмотреть склеры и многозначительно поцокать языком.
– Это последствия неумеренных занятий теоретической магией, – смиренно покаялась девушка. – Но я постараюсь в будущем избегать подобных излишеств.
– Уж сделайте такую божескую милость, – лэрд Винтер тщетно старался скрыть веселье.
– Что со мной случилось, мэтр? – задав вполне закономерный вопрос, Катя с удивлением заметила перемены в настроении врача. Он как-то сразу посмурнел, все свое внимание уделив стоящим на тумбочке в изголовье кровати разнокалиберным пузырькам.
– Как долго я здесь?
– Не… – начала было Лиззи, но была остановлена кинжальным взглядом эскулапа.
– Вам нужно выпить лекарство, – повернулся он к Кате.
– Когда меня выпишут? – помотала головой она.
– Кхм… – отставив стакан, в который успел налить какой-то сизой бурды, смешался лэрд Винтер. – Простите, лэри, – повинился он. – У меня нет разрешения отвечать на вопросы. Сначала вы должны переговорить с лэрдом Вульфом.
– Мэтр, поймите меня правильно, – нахмурилась Катя, – у меня нет никакого желания общаться с ректором. Я не вижу такой необходимости.
– Я тоже, – признал эскулап. – Но по всей вероятности она есть, так как лэрд Вульф оставил мне однозначные инструкции по этому поводу.
– Очень интересно, – Катя отодвинулась подальше от врача. – Лиззи, а где дядюшка?
– В столице, вот уже который день. Целую не…
– Не стоит волновать лэри Глэйв, милочка, – целитель снова прервал камеристку.
– В чем дело? Меня что в чем-то обвиняют? – Катя требовательно посмотрела на мужчину.
– Нет, ничего такого, – поспешил успокоить он. – К тому же, – Шеридан понизил голос, доверительно склоняясь к своей пациентке, – вы как особа несовершеннолетняя можете отказаться от встречи с представителями администрации без присутствия вашего опекуна. А пока…
– А пока? – чуть приободрилась Катя.
– Мы пошлем за ректором и вашим дядюшкой, а сами пообедаем. Как вам такая перспектива?
– Очень заманчиво, – повеселела девушка.
– Милочка, – целитель повернулся к Лиззи, – несите обед для барышни. Думаю, что бульон и какое-нибудь овощное суфле это то, в чем она нуждается.
Дождавшись пока камеристка выйдет из палаты, мэтр Винтер снова повернулся к своей пациентке.
– Хочу еще раз напомнить вам, лэри, что в глазах закона вы являетесь особой частично недееспособной, а потому не имеете права ставить подпись на любых официальных бумагах.
– Буду иметь это в виду, мэтр. А почему…
– Веду себя как заправский заговорщик? – понял ее целитель. – Вот такой у меня каприз, – на мужские губы наползла саркастическая улыбка. – Не желаю, знаете ли, чтобы кто-нибудь улаживал свои делишки за счет моих пациентов. Устраивает вас такой ответ, лэри?
– Более чем, – уверила Катерина.
– Вот и отлично, – лэрд Винтер снова потянулся за стаканом. – Не желаете ли черничного кисельку по рецепту моей бабули? – и, видя замешательство, написанное на девичьем лице, предложил. – Со мной за компанию?
– С удовольствием, – у Кати не было ни сил, ни желания бороться с нарастающей жаждой.
* * *
К тому времени как в палату вошел сияющий лэрд Гай, Катя успела пообедать и начала задремывать, подробные рассказы Лиззи о том, что произошло в замке действовали получше всякого снотворного.
– Лэри Глэйв, рад видеть вас в добром здравии, – поприветствовал ректор. – Мэтр Винтер, – он кивнул на целителя, – уверил, что вы держитесь молодцом.
– Благодарю, – коротко ответила Катя.
– Это не может не радовать моего старого сердца, – лэрд Вульф уселся на подставленный расторопной Лиззи стул. – Есть ли у вас какие-нибудь жалобы или пожелания, лэри? Просите, не стесняйтесь.
– Спасибо, я ни в чем не нуждаюсь, – поспешила уверить Катя, борясь с зевотой.
– Отлично, отлично, – несказанно обрадовался хозяин ААМ. – В таком случае, – он подал знак своему секретарю, замершему в дверях, – не могли бы вы согласиться с этим письменно, поставив свою подпись вот тут, – лэрд Гай сунул Катерине под нос папку с бумагами.
– Охотно, – не обращая внимания на гримасы целителя, девушка приняла заполненных документами бювар. – Но сначала, если вы не возражаете, я бы хотела прочесть…
– Моя племянница ни за что не подпишет эти цыдульки, Гай! – голос дядюшки прогремел громом небесным. – Дай сюда, Бэлла, – лэрд Глэйв выхватил папку из катиных рук. – Так, что тут у нас? – он вчитывался в документы. – Значит Анабел сама спровоцировала агрессию в свой адрес? И стало быть, претензий не имеет ни к ААМ в целом, ни к лэри Опалин в частности? Замечательно!
– Тео, это стандартная процедура, поверь, – ректор выглядел слегка сконфуженным.
– Верю, как не верить, – лэрд Глэйв загородил племянницу собой. – Про процедуры ты хорошо сказал, по результатам проверки ты получишь незабываемые ощущения от тех процедур, которые пропишет его величество!
– Признаю, что сегодня я слегка перегнул, друг мой, – вздохнул лэрд Вульф. – Но все же надеюсь, что позже мы с тобой сможем прийти к некоторым договоренностям.
– Сейчас я не готов обсуждать это. Не время и не место.
– В таком случае я оставляю вас, – светски улыбнулся ректор. – Набирайтесь сил, лэри Глэйв, и поскорее возвращайтесь к занятиям.
Катя уже открыла было рот, чтобы поблагодарить многоуважаемого лэрда, как в разговор снова вступил дядюшка.
– Гай, ты же не будешь возражать, если я сегодня заберу племянницу домой.
– Если целители не против, то я невижу никаких препятствий, – поднял руки ректор.
– И еще, – Тео решительно использовал временное преимущество, – Бэлла и Генри, они ведь могут проживать в моем городском особняке?
– А разве он не пустует последние пятнадцать лет? – неподдельное удивление прозвучало в голосе лэрда Вульфа.
– Так и было до недавнего времени, – согласился Тео. – Но я пришел к выводу, что моим детям лучше будет под отчим кровом. Короче, за ту неделю, которую Бэлла провела в больнице, был отремонтирован дом на Кленовой.
– Что ж, тем более, меня нет возражений, – ректор поспешил откланяться.
Вместе с ним палату покинули секретарь с целителем. Лэрд Глэйв глянул на Лиззи, та тут же понятливо кивнула и направилась вслед за мужчинами.
– Ну как ты, Бэлла? – голос дядюшки звучал непривычно мягко. Он уселся на краешек кровати и сграбастал девичью ладошку в свои лапищи. – Ты нас так напугала, малышка.
– Все хорошо, – у Кати неожиданно защипало в глазах. – Простите… Я не хотела…
– Ну что ты за дурочка такая, а? – лерд Глэйв погладил ее по голове. – Никто тебя не винит.
Эти слова и ласка, такая неожиданная и такая искренняя, словно прорвали внутри Кати плотину, удерживающую слезы. Расплакавшись, она прижалась к дядюшке.
– Ишь чего удумала! – грубовато прикрикнул он, не забывая прижимать к себе племянницу. – Нечего сырость разводить! Нака вот, – он вытащил из кармана пряник в форме рыбки. – Это тебе от Маргарет.
– Вкусно, – Катя вытерла слезы.
– Девчонка ты еще совсем, – вздохнул дядька, принимая кусочек сахарного карася. – А потому рано тебе еще замуж.
– А жениха куда денем? – растерялась Катерина.
– От ворот поворот дадим, – растолковал Тео. – Собственно уже дали. Ты, Бэлла, теперь свободная девушка! – торжественно изрек лэрд Глэйв и деловито добавил. – Обряд проведем, кольцо помолвочное снимем и Алексу вернем.
– Ага, – растерянно согласилась Катя, разглядывая перстень с изумрудом.
На этот раз вредное колечко не кололось, и девушке даже показалось, что оно расстроенно потускнело.
– А почему? – Катерина пошевелила пальцами.
– Потому что не сберег, – перестал улыбаться владетель Холодного мыса. – Заигрался!
– Не понимаю…
– Не забивай себе головку всякими глупостями, – посоветовал лэрд Глэйв. – Лучше поблагодари престарелого родственника, который чуть не поседел из-за тебя!
– Спасибо дядюшка! – обрадованно послушалась.
– Дура-девка, – постановил дядюшка. – Избавилась от молодого красивого богатого жениха и рада! Лиззи! Тащи одежду своей ненормальной госпожи, а я пока переговорю с целителями.
