Текст книги "Вернуть жену любой ценой (СИ)"

Автор книги: Яна Мосар

Соавторы: Анна Гранина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17.

Ада

Я стою в дверях его кабинета. Воздух здесь, кажется, тяжелее, чем в пекарне после полуденной выпечки.

Мирон сидит с каменным лицом за длинным столом, как король.

Глаза холодные как этот проклятый мрамор под ногами.

– Здравствуй…

– Проходи, – кивает на кресло напротив, не отводя взгляда. Ни улыбки, ни удивления. Будто ждал. Знал что ли? Вряд ли… Откуда. – Передумала?

– Мне нужно с тобой поговорить.

Я аккуратно присаживаюсь. Кожа кресла холодит ладони.

Интересно… Это тоже кресло или он его выкинул? Адка, вот ты дура! Ну чего об этом думать сейчас?

У него своя жизнь, у меня своя.

Как будто воспоминания о той боли, о его предательстве, о крови на этом глянцевом полу могут что-то изменить.

Я не за этим здесь. Не за прошлым. За Пашей.

– Говори, я тебя слушаю.

– Мне нужна помощь. – Смотрю ему прямо в глаза. Его бровь чуть дергается, но лицо остается неподвижным. – Я хочу усыновить одного мальчика. Он сейчас в детдоме. Его родители погибли.

Мирон молчит, только глухо постукивает по столу пальцами.

– Сейчас разве с этим проблема? – переспрашивает, как будто мы говорим о погоде.

– Для меня проблема, – выдыхаю. – У меня справка… – слова царапают горло, но я не отвожу взгляд. – Из психоневрологической клиники. Пять лет назад я лежала там. Сейчас все в порядке, но то, что я там была это след на всю жизнь.

Он чуть склоняет голову.

– Я не знал. Как ты туда попала?

– А как туда попадают? Сначала потеряла ребенка, ты изменил, потом погибли родители…

Даже он тушуется и моргает глазами, хотя и пытается держать лицо.

– Ты хорошо держишься. Это впечатляет.

– Не впечатляйся, Мирон. Это не конкурс. Это моя жизнь. И жизнь мальчишки. Помоги мне усыновить его, пока его не отдали другой семье.

Он постукивает дальше пальцами. Медленно. Выдержанно.

– У тебя же есть сестра? На нее нельзя оформить?

– Нет. Зоя инвалид, без дохода, не замужем. Там вообще без шансов. Я все узнала.

Он молчит. Молчит так, как умеет только он – будто на весах что-то невидимое.

Я замолкаю, в груди жжет. Я прикипела к нему, как к своему. Не к тому Пашке, которого я потеряла на этом проклятом полу, а к этому, живому, который смотрит на мир, как будто уже не верит ему. Я не могу его потерять.

– Ты единственный, кто может мне помочь, – продолжаю дрожащим голосом, несмотря на все попытки держать себя в руках. – Твои связи, твои деньги… Я не знаю как, но сделай так, чтобы я могла забрать его. Пожалуйста, Мирон.

Он приподнимает бровь.

– В обмен на?

– На все. На эту проклятую землю. Хочешь, перенесу пекарню к черту на рога. Буду печь в лесу, в палатке. Только помоги.

Он смотрит на меня, как будто видит насквозь.

– А зачем тебе этот мальчик, Ада? Он не твой. Он чужой.

Что-то внутри меня ломается. Грудь стягивает. Висит на нитке все, и он ее рвет.

– Нет чужих и своих. Есть просто ребенок, которого я люблю. Ты… – я срываюсь, шепчу, рыча, – ты можешь любой присунуть, и она тебе родит. Хоть в пятьдесят. А мне кто родит? М? Кто?! А я хочу быть мамой.

Он молчит. И это бесит сильнее слов.

– А этот мальчик… он меня любит. И я его. Просто помоги мне. Я помогу тебе.

Он встает. Подходит к окну. Спиной ко мне.

– Я подумаю как.

– Нет. Не думай. Сделай. Сейчас. Пока не поздно. У меня есть две недели. Потом ребенка усыновят.

Глаза становятся чуть мягче. Там не наглость, не тот его деловой холод, как в пекарне, а что-то человеческое.

Но он моргает и это тут же пропадает. Мирон откидывается назад, скрещивает руки.

– Ада, ты же понимаешь, о чем просишь? Это не просто бумажка. Это система. Даже я не могу щелкнуть пальцами и все решить.

– Можешь, – перебиваю я, и голос становится резче. – Если очень хочешь. Ты всегда находил выходы. Ты же сам говорил, что любую проблему можно решить. Так реши эту.

– Я дам задание своему юристу найти выход.

– Но землю ты получишь только тогда, когда у меня будет официальный документ об усыновлении.

Девочки, приглашаем вас познакомиться с еще одной замечательной новинкой нашего литмоба.

Анна Арно «Вернуть жену офицера»

– Эй, тебе жить надоело, чумная?! – слышу за спиной грозный рык. – По зеркалам смотреть не учили? Стоп. Да это же он гнал по правому ряду как сумасшедший. Там и вовсе фактически того ряда нет. Но этим ведь обочечникам бессовестным закон не писан. И теперь он еще решил на меня ответственность свалить?! – Подожди, солнышко, – целую дочку в лобик. – Мамочка сейчас накажет бессовестного дядьку и в больницу поедем. Проверим, все ли у тебя хорошо. Ладно? Выползаю задницей назад по креслу из машины, готовая просто с кулаками броситься на урода, едва не убившего нас с дочкой. Но едва оказывавшись на своих двоих – слегка пошатываюсь, и вцепляюсь в крышу машины, чтобы устоять на ногах. – Эй, вы в порядке? – голос виновника аварии уже не кажется таким самоуверенным. Зато у меня будто второе дыхание открывается. Да я его разорвать готова! Слегка встряхиваю головой, отлепляюсь от своей машины, поворачиваюсь к мерзавцу, чтобы отчитать подлеца, но… так и замираю с открытым ртом, потому что передо мной… отец моей дочки. – Аленушка?… ты… Ты как?! – похоже он удивлен не меньше моего. – Где-то болит? Его огромная ладонь ложится на мою шею. Голова кружится. И я прикрываю глаза. – Девочка моя… Но затем, как гром среди ясного неба: – Макар, ну что там? – слышится женский голос. – Если все живы, то может дальше поедем? Мы опаздываем! А за моей спиной вдруг раздается детский плач...

Книга тут: https:// /shrt/Par2

Глава 18.

Ада

Ада

Я захожу домой. Зоя что-то вяжет окна.

Я бросаю сумку на комод, плюхаюсь на диван, не разуваясь.

Весь день старалась держать себя в узде.

Но это здание. Мирон. Его кабинет. Его голос.

Я до сих пор сомневаюсь, что правильно делаю.

Но выбора нет.

– Зой, – голос хрипит, как старое радио, – я была у Мирона.

Она разворачивает коляску ко мне. Темные, такие же как у мамы глаза, впиваются в мои. Она всегда видит больше, чем я хочу показать.

– И? – спрашивает тихо, но с той мягкой настойчивостью, от которой не уйти. – Что он сказал?

Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь. Паша. Его карие глаза, его машинка, его тихая улыбка. Две недели. У меня всего две недели, чтобы не потерять его. А Мирон – мой единственный шанс, и это как нож в груди.

– Сказал, что поручит юристу, – выдавливаю я. – Но ты понимаешь, Зоя, что если получится с Пашкой, то нам придется отсюда навсегда уехать.

Зоя подъезжает ближе, ее рука ложится на мою, теплая, как мамины объятия когда-то.

– Ада, мне тоже дорого это место, но счастье оно определяется не местом, а людьми, которые рядом с тобой. С милый рай и в шалаше, помнишь же…

Я киваю, но в горле все равно ком. Она права, как всегда. Но мысль о том, что я снова связалась с Мироном, жжет, как раскаленный уголь.

На следующий день я в пекарне, замешиваю тесто, чтобы заглушить мысли и надежды, которые вокруг день и ночь. Запах муки и дрожжей обволакивает, но не спасает.

Паша...

Мирон...

Справка...

Я думала, что вообще с ним никогда не заговорю, но нет… Время идет, а жизнь ставит такие подножки, что приходится соглашаться и подать руку дьяволу.

– Ада, – заглядывает на кухню Катя, – там к тебе мужчина… опять этот… ну с визиткой, который хотел нас купить.

Лена и Дима переглядываются.

– Ты продаешь пекарню?

– Нет, – обтряхиваю руки от муки и выхожу к Мирону.

Сегодня он просто в брюках, белой рубашке и туфлях. Пиджак где-то скинул. Но все равно выглядит, будто пришел не в пекарню, а на совет директоров.

Катя за прилавком замирает.

– Пройдемся? – кивает на улицу.

– В туфлях? По песку?

Кивает.

Там жарко, людно уже, но этот разговор все же лучше наедине.

– Пойдем, – снимаю фартук и бросаю за прилавок.

Когда оказываемся на пляже, он подкасывает брюки, снимает туфли и носки и берет их в руки.

И все равно среди отдыхающих в шортах и сланцах, с их смехом и разноцветными полотенцами, он выглядит чужим, как человек, который забыл, что такое лто.

– Говори, – ступаю ногой в теплый песок и иду за ним в сторону моря.

Морской бриз подхватывает запах его туалетной воды. Дорогой, резкой и такой знакомой.

– Я говорил с юристом, – поворачивается и ловит мой взгляд.

Там, в его глазах, что-то новое. Не наглость. Не холод. Что-то, чего я не видела в нем уже давно.

– Твои справки можно почистить. Это реально. Но чтобы тебе дали усыновить мальчика, нужен брак. Стабильная семья. Это требование системы.

Девочки, в нашем литмобе еще одно прекрасное пополнение. Ева Стоун «Вернуть жену, когда уже поздно»

– Книга живет тут: https:// /shrt/PeKw

Глава 19.

Ада

Ада

“Нужен брак. Стабильная семья. Это требование системы”

Его слова звенят в ушах, как набат.

– У нас не так много времени, чтобы принимать решение.

Я сжимаю кулаки, чтобы не закричать, и заставляю себя выдохнуть.

– Хорошо, – шепчу, а голос ломается. – Я согласна.

Мирон останавливается и разворачивается ко мне.

– Отлично, – говорит он деловито. – Тогда есть еще два условия. Первое: ты переезжаешь ко мне. Опека проверит, нужна стабильная семья, которая живет вместе. Второе, днем – твоя пекарня, с восьми до пяти. Вечером – дома, со мной. И еще одно: брак оформим задним числом.

Я замираю.

Переехать? К нему? На его территорию, где пахнет предательством? Воспоминания о той ночи, когда я потеряла сына, жгут, как пожар. Я не могу. Не могу снова быть так близко к нему, видеть его каждый день, притворяться, что все в прошло и он не разрушил мою жизнь.

– Я не могу, – выдавливаю, голос дрожит. – У меня Зоя. Инвалид. Что с ней делать? И подделать брак? Это же незаконно!

Мирон хмурится, и на секунду кажется, что он задумался, как человек, а не машина для сделок. Но это быстро проходит.

– Во-первых, если распишемся сейчас, то сразу будет понятно, что фиктивно. Во-вторых, мы и так уже много нарушаем и делаем незаконно, так что просто прими этот факт. И что с Зоей? Какая у нее группа? – спрашивает он, как о задаче. – Я пришлю врача. Посмотрим, куда ее определить. Тебе не надо быть с ней постоянно.

– Определить? – перебиваю его. – Она не мебель, Мирон! Моя сестра! Все, что у меня есть. Я не брошу ее.

Он шагает ближе. И я ненавижу, как он вторгается в мое пространство.

– Ада, – голос тише. – Если хочешь мальчика, играй по правилам. Или обойди их. Опека проверит дом, семью. А какая семья если мы отдельно живем? Я же сказал, что решу Зоей, значит помогу, а не закрою где-то, чтобы не мешала.

Внутри все кипит. Он говорит, будто это просто. Будто я могу жить с ним, притворяться.

Но на другой чаше весов Паша.

И это его: “А ты возьмешь меня на выходные?”

– Ты думаешь, мне легко жить с тобой? – шепчу. – После всего, что было? И Зоя… я не могу ее оставить и бросить.

– Не бросай сестру, – говорит он. – Врач найдет подходящее лечение или реабилитацию. Сиделку оплачу. Принимай решение, Ада. Нужно тебе это все или нет.

Я сжимаю зубы, чтобы не закричать. Он прав. И я ненавижу его за это. Паша. Зоя. Пекарня. Все висит на волоске, и Мирон держит ножницы.

– Хорошо, – выдавливаю, слово царапает горло. – Я перееду. Брак оформим. Ты поможешь Зое. Если обманешь, Мирон...

Он кивает, губы кривятся в улыбке – не насмешка, а что-то другое.

– Договорились, – говорит он. – Собирай вещи. Сутки тебе на сборы.

Он уходит к машине, оставляя на песке следы.

А я стою, глядя на море.

Паша. Зоя. Я не знаю, как удержать контроль над своей жизнью. Но я не сдамся. Даже если придется жить с тем, кого ненавижу.

Девочки, еще одна книга у нас в мобе. Заходите! Ира Орлова «Вернуть жену. Без права на прощение?»

Книга живет тут: https:// /shrt/PuvB

Глава 20.

Ада

Я в тумане. Все вокруг серое, зыбкое, как дым, который стелется над морем в шторм. Ничего не понятно – ни где я, ни что вокруг.

Передо мной Паша. Без детей из приюта, без воспитателей. Один.

Маленький, с растрепанными темными волосами и карими глазами, такими большими, что в них тонет весь мир. Тонкими, дрожащими ручками тянется ко мне. Нежно улыбается, как будто боится, что я исчезну.

И я хочу сделать к нему шаг, подхватить на руки, обнять, прижать к себе, но ноги такие тяжелые, как замурованы в бетон.

– Ада, Ада… – жалобно шепчет и режет сердце.

Цепляется своими ледяными пальцами за мои. Пытаюсь взять за руку, но туман густеет, и Пашка начинает ускользать от меня, как песок сквозь пальцы.

– Паша, – хриплю, пытаясь удержать его. – Я здесь, я с тобой.

– Забери меня, – просит, а огромные глаза блестят от страха. – Ада, забери меня. Мне страшно. Я хочу к тебе.

Мальчик мой…

Я тянусь сильнее, а он тает. Маленькая фигурка растворяется в дымке. Его голос становится громче, отчаяннее, как крик, который я слышала когда-то, в больнице, в себе.

– Мамочка… – зовет он, и это слово разрывает меня пополам. – Мамочка, забери меня! К тебе хочу, с тобой! Мне страшно!

– Паша! – кричу я, но его уже нет. Только туман, пустота и эхо его голоса, которое бьет в груди, как молот.

Я просыпаюсь, задыхаясь. Вскакию на кровати.

Сердце колотится, простыня мокрая от пота. Темнота комнаты давит, но я вижу очертания знакомых вещей: мамина скатерть на столе, Зоины книги на полке.

Четыре утра – часы на стене тикают, как насмешка. Я сажусь на кровати, хватаюсь за грудь, пытаясь вдохнуть. Паша.

Не мной рожденный, родной не по крови, но мой сын. Его глаза, его голос, его "мамочка" – все это режет, как нож, выворачивая старую рану.

Я не могу его потерять. Нет…

Я вскакиваю с кровати на дрожащие ноги. Времени нет. Гордость свою запихну подальше, злость и ненависть проглочу, но ребенка не отдам в чужую семью.

Хватаю сумку, начинаю судорожно кидать в нее вещи: футболку, джинсы, телефон, ключи.

Пальцы не слушаются, кошелек падает на пол, монеты раскатываются с глухим звоном.

Твою мать.

Достаю телефон, открываю чат с Мироном – его номер так и остался в списке, как призрак прошлого.

Не мой Мир, в который я снова возвращаюсь.

Пальцы дрожат, но я пишу: "Я собралась”

Отправляю и только сейчас смотрю на время. Четыре часа утра.

Сообщение загорается двумя галочками. Прочитано. Он не спит. Как и я.

Назад пути нет.

Больше это место никогда не будет пекарней. Тут построят какой-нибудь очередной отель.

Но Зоя правильно говорит. Важно не место, а те, кто рядом с тобой.

Пусть пекарня будет в другом месте, зато у меня будет сын. Рядом будет мальчик, которого я люблю больше всего на свете и которому так не хватает любви и семьи.

Мамочка…

Он так звал меня во сне, так нуждался во мне, что я не переживу еще раз потерять своего ребенка. Потому что Паша уже мой.

Пусть не по бумагам, пусть не мною рожден. Он мой мальчик, дарованный мне судьбой.

Я иду на кухню, чтобы попить воды. В темноте горит только свет над столешницей, и там сидит Зоя. Сидит в коляске у стола, на коленях книга. Опять читает ночи на пролет.

– Не спится? – тихо спрашивает, не поворачивая головы.

Я беру стакан, наливаю воду, но рука дрожит, и вода проливается на стол. Я вытираю ее рукавом, сажусь напротив. Зоя смотрит на меня проницательно.

– Я видела Пашу, – выдавливаю, – во сне. Он звал меня… мамочкой. Просил забрать. Зоя, я не могу его отдать.

Она кивает, и ее взгляд мягкий, но твердый, как всегда, когда она знает больше, чем я говорю. Она подъезжает ближе, касается моей руки.

– Ада, я чувствую, что грядут перемены, – говорит она, и ее голос спокойный, как море перед рассветом. – И я их принимаю. Ты делаешь то, что должна. Я вижу, как ты борешься, как держишься за Пашу. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Ради себя.

– Зоя, я… – начинаю, но она качает головой.

– Не надо, – перебивает мягко. – Не зацикливайся на мне. Я не цель твоей жизни. Я твоя сестра, и я всегда на твоей стороне. Всегда. Но ты должна начать жить для себя.

Я смотрю на нее, слезы жгут глаза. Я не хочу плакать, но ее слова – как ключ, который открывает что-то внутри. Она права. Паша – мой шанс.

Я киваю, сжимаю ее руку, и в этот момент телефон вибрирует на столе. Я не смотрю. Знаю, что это Мирон. Теперь все изменится.

Глава 21.

Ада

Утро встречает холодным ветром с моря. Но я едва реагирую на него, стоя у порога дома с сумкой в руках.

Черный внедорожник Мирона останавливается у ворот ровно в семь. Бывший муж выходит из машины, как всегда, в костюме, который выглядит слишком идеально для нашего городка.

Если это единственный шанс, чтобы стать мамой, то я проглочу все: гордость, боль, даже Мирона.

Мирон забирает у меня сумку, ставит в багажник. Открывает мне дверь. Сажусь, не глядя на него.

Внешне, я как робот, которому приказали что делать и сказали забыть, что такое чувства.

Но внутри все кипит. Я не хочу быть здесь, не хочу ехать к нему, но Зоя права: важны не стены, а те, кто рядом. А я не хочу, чтобы Пашку отдали в другую семью.

Мы едем молча. Мирон не пытается заговорить, и не хочется сказать ему за это спасибо.

Глубоко вздыхаю.

Его запах – дорогой одеколон, смешанный с чем-то до боли знакомым – будит воспоминания, которые я старалась похоронить. Пять лет назад я ушла от него, выжженная, пустая. А теперь возвращаюсь.

Снова соглашаясь стать его женой. Даже не знаю на какой период, что будет дальше, когда я смогу с пашкой вернуться к Зое. Я ничего не знаю.

Элементарно боюсь спугнуть и что-то испортить.

Мы подъезжаем к элитному жилому комплексу – стеклянная громада с панорамными окнами, сверкающая на солнце, как чужой мир.

Не мой дом, конечно…

– Это твои ключи, – протягивает мне комплект.

Квартира Мирона на верхнем этаже. Просторная, светлая, дизайнерская мебель, огромные окна. Холодно. Пусто. Это не мой дом.

Только одно объединяет нас, тут есть вид на море. Видимо, такое же здание он хочет построить на месте моей пекарни. И жить там.

– Ада, девочка моя! – в гостиную выходит тетя Вера, наша старая домработница, вытирает руки о фартук.

Ее добрые, с морщинками глаза светятся теплом.

Я сама делаю шаг к ней и обнимаю. Она как мост в прошлое, но только в ту его часть, где было хорошо. Я не одна в этой стерильной квартире. Я не одна…

– Тетя Вера, – шепчу дрожащим голосом, – как я рада тебя видеть.

– И я, милая, и я, – гладит меня по спине, – пойдем, я чайник поставлю.

– Она сейчас придет, Вер, – Мирон кашляет за моей спиной, напоминая о себе.

Поворачиваюсь, и его холодный и деловой взгляд тут же возвращает меня в реальность.

– Идем со мной, – не разуваясь идет по квартире с моей сумкой. Открывает одну из дверей.

– Ты заселяешься в мою спальню.

Ставит мою сумку на пол возле кровати.

– Можешь часть вещей из шкафа переложить на другие полки и разложить свои.

Я замираю, а следом из меня вырывается смешок.

– Ты шутишь? – шиплю, подходя ближе. – Я не собираюсь спать с тобой в одной комнате, Мирон. Даже не мечтай.

Он поворачивается, бровь чуть приподнимается, как будто мой отказ – просто каприз.

– Ада, это не про нас. Это про проверку, – его голос становится ниже, и в нем совсем нет тепла. –Соцслужбы могут приехать в любой день. Проверяют все: от спальни до холодильника. Если увидят, что ты ночуешь в другой комнате, начнут задавать вопросы. Мы должны выглядеть как семья. Красивая, идеальная семья, которой можно доверить ребенка. Разве ты не этого хотела?

Я стискиваю зубы. Семья. Слово, которое он не имеет права произносить.

Но я думаю о Паше, о его глазах, о его "мамочка". Ради него я выдержу что угодно. Даже это.

– И что ты предлагаешь? – спрашиваю, скрещивая руки. – Будем притворяться влюбленными? Держаться за ручки?

– Я могу спать на диване, – смягчается, – но официально все должно быть как надо. Одна спальня, одна кровать.

Он знает, как меня достать и куда надавить. Знает, что Паша – мое слабое место. Но выбора, поэтому киваю, соглашаясь.

– Хорошо, – выдавливаю, но голос звучит так, будто проглотила стекло.

– Отлично.

Мне кажется или в его глазах мелькает не победа, но что-то близкое.

Эта квартира никогда не будет моим домом. Это просто сделка. Ради Паши. Моего мальчика, рожденного сердцем.

– Кстати, дай мне свой паспорт. Мне надо оформить наш брак.

Я достаю его и сумки и медленно протягиваю.

Какая в принципе разница?! Это всего лишь штамп.

Глава 22.

Ада

– Ада, как дела? – спрашивает Вера, заваривая мне чай, а Мирону кофе.

Я в квартире бывшего мужа, пусть теперь и фиктивно, выхожу за него замуж. У меня сестра-инвалид, мне придется скоро сменить весь свой образ жизни, и, может быть,я, наконец, стану мамой.

Но я не хочу грузить Веру всем этим.

– Нормально, – но голос звучит так тускло, будто лампочка внутри вот-вот, да и перегорит. – А ты как? Все также у Мирона? Все эти годы?

– А где мне быть? – Она улыбается, вытирая руки о фартук, и ставит мне кружку. – Он платит, я готовлю. После вашего развода он уезжал надолго, но потом вернулся, снова позвал к себе. Я вообще удивлена, что вы с Мироном… сошлись.

Я стискиваю губы. Конечно, она удивлена. Кто бы не был? Тогда оставаться с мироном было как дышать стеклом. А сейчас… я не знаю, что он ей говорил или не говорил.

– Сошлись и сошлись, – говорю коротко, глядя в стол. – Так получилось.

Вера поднимает бровь, но не давит и просто кивает, будто принимает мой ответ, хоть и знает, что за ним что-то есть.

Сглатываю ком в горле. Про ребенка и беременность не спрашивает. А что тут спрашивать. Все и так понятно. Она же знает, что случилось.

И на том спасибо.

Она возвращается к готовке, раскладывает еду по контейнерам: рыба на пару, спаржу, киноа с какими-то травами. Правильное питание, от которого Мирон всегда воротил нос.

Когда Вера раньше готовила мне что-то подобное и я предлагала Мирону, он всегда воротил нос и требовал шашлык или борщ.

А теперь контейнеров все больше – их уже десяток, аккуратно сложенных на столе.

Зачем столько? Или она готовит на несколько дней?

– Это для Мирона? – все-таки вырывается у меня. – Он ест спаржу?

– Нет, это для… – и осекается.

– Это для деда, – Мирон, как из ниоткуда возникает на кухне и берет свою кружку с кофе.

– Для деда? Он вернулся?

Он всегда хорошо относился ко мне. И вот его я бы с удовольствием навестила. Он уезжал лечиться еще, когда мы были женаты. Потом выкидыш, развод. Звонил мне, поддерживал, ругал внука. Но толку… если ничего уже нельзя было вернуть.

Мирон отвозит меня в пекарню, предупреждает, что заберет в пять. Мы теперь семья и вечерами должны быть дома, на случай проверки.

Я могу найти тысячу доводов и возразить, но не говорю ни слова. Я согласилась на все условия по умолчанию.

Проверяю замес теста, работу Кати. Предупреждаю всех, что теперь буду приезжать позже, но ничего не останавливается.

– Ада, – шепчет Катя за прилавком, – говорят, ты закрываешь пекарню?

– Кто говорит?

– Это правда, да? – смотрите так жалостливо.

– Нет, мы просто переедем в другое место. Я ничего не закрываю.

– А когда?

– Пока не знаю.

– Мне так тут нравится…

– Кать, давай не будем.

– Хорошо, Ада.

После захожу в дом, к Зое.

– Ты тут не скучаешь без меня?

– Ада, мы не виделись полдня.

– Я все равно чувствую вину, что бросила тебя тут одну. Что наш дом продаю.

– Ада, ты опять…? Ну, решили же все. Я, – смеется, – еще соскучится не успела, а ты уже ревешь, что бросила меня.

– Да ну тебя, – отмахиваюсь.

– Фактически ты только ночевать к нему ездить будешь, а так весь день тут и ко мне можешь заходить.

– Может, поговорить с Мироном и забрать тебя к нему. У него, правда, там всего пара комнат.

– А чего это он так? Обеднел, что ли?

– Кто его знает. Знаешь такое… у богатых свои причуды, – улыбаюсь в ответ.

И глядя, как она смеется, все уже не кажется таким уж унылым.

– Все, не нагоняй уныние. Решили же все. Мы с тобой видимся днем, на вечер ездишь к нему, играете образцовую семью. А там Пашку получишь и вернешься домой с ним. Кто там проверять вас будет. Будем снова жить вместе.

Вечером, как и обещал, Мирон заезжает за мной к пяти. Едем домой.

Молчим. Образцовую семью будем играть на людях. Наедине не хочу даже репетировать.

Он тоже весь в мыслях, изредка только бросает на меня взгляды, как будто оценивает настроение.

А я даже не представляю, что нам делать-то с ним. Еда приготовлена, скорее всего, все убрано и постирано. Я там как в гостях.

Поднимаемся в квартиру. Мирон открывает дверь, пропуская меня первой. Я иду в ванную помыть руки, но торможу напротив кухни. Там красиво сервирован стол на двоих. Скатерть, салфетки, свечи. Осталось только прикрыть шторы, создать интим.

М-да… Вера…

– Зачем это, Мирон? – киваю туда.

Он подходит, заглядывает со спины.

– Я не говорил Вере. Наверное, сама придумала так.

Обходит меня, заглядывает в духовку.

– Ммм… Она волшебница. Давай уж поедим, раз приготовила. К тому же есть, – подмигивает мне и закатывает рукава.

Девочки, мы приглашаем Вас в еще одну новинку нашего литмоба. Чарли Ви «Вернуть жену. Даже не пытайся»

Ссылка на книгу: https:// /shrt/Ph3d