Текст книги "Вернуть жену любой ценой (СИ)"

Автор книги: Яна Мосар

Соавторы: Анна Гранина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12.

АДа

– Ужинать будешь? – кричит Зоя из кухни.

Знаю, что она старалась, но аппетита нет вообще.

– Попозже, Зой.

– А за компанию? – выезжает, встречая меня. – Только не говори, что опять его видела.

– Нет. Зой, я была в детском доме.

– Пашку видела?

– Да.

– А чего грустная тогда?

– Зой, тетя Маша сказала, что его документы смотрели, его хотят усыновить. А я… я так к нему привязалась. Я не знаю, как переживу, если его заберут.

– Как…?

Не могу говорить ничего. Не могу отвечать. Поджимаю губы и машу головой.

– Так… сестричка… давай-ка на кухню и будем это решать.

Тянет за собой, сразу делает мне чай.

Я не пью. Просто держу чашку, пытаясь согреть ледяные пальцы. Не от холода, а от озноба.

– Давай по порядку? Кто и когда?

– Я не знаю. Да и какая разница. Мне никто не даст его усыновить. А ломать ему жизнь и подставлять, чтобы только он не обрел настоящую семью – жестоко.

– Но ты же хочешь его взять!

– Ты же знаешь, что у меня справка, Зой. Никто не подпишет мне разрешение на усыновление. Никогда.

Сестра сжимает губы, сводит брови.

– А если я? Ну я усыновлю. А ты воспитывай. Потом вдруг что-то поменяется и… я же знаю, как для тебя это важно.

– Зой, ты инвалид второй группы, – перебиваю мягко. – У тебя нет официальной работы, постоянного дохода, ты не замужем.

– Ну да… А если опекунство. Давай попробуем оформить временное опекунство на кого-то еще. Может быть, Катя?

– Катя едва справляется с арендой комнаты и учебой. Опекунство – это ответственность, Зой. Проверки, комиссия, постоянные отчеты. Ты думаешь, Катя выдержит? Ты думаешь, я выдержу, если ее лишат прав через месяц?

– Тогда родственники, дальние… У нас же были двоюродные дяди, тети…

– Которые о нас не вспоминали даже на похороны родителей? Думаешь, кто-то согласится взять на себя ребенка просто так? Ради меня, незнакомого практически человека?

– А если договориться с тетей Машей? Может, денег предложить…

Я качаю головой, поджимаю губы и смотрю прямо на сестру.

– Тетя Маша не возьмет деньги. Она слишком честная. Она может закрыть глаза на мелочи, пустить его на выходные, но тут усыновление, серьезно. Никто не пойдет на это. Она сказала, что по закону никак.

– Значит, не по закону можно?

Я пожимаю плечами.

– А если фиктивный брак. Может, кого-то поискать и ему заплатить?

– Зоя, ты серьезно? Кто на это пойдет?

– А давай, Димка, кондитера нашего. Хороший же парень.

– Зой, это уголовное дело. Даже если вдруг кто-то согласится, это все проверяется, собеседования, проверки дома. Да нас сразу раскроют. А вдруг потом кто-то донесет? Тогда я точно потеряю Пашку навсегда.

Сестра поднимает на меня глаза, и вдруг в них появляется новая искра. Холодная, отчаянная, опасная.

– Не по закону, говоришь, можно?

Я молчу, пытаясь понять ее мысль. Зоя прищуривается, перебирая в голове что-то еще.

– Если закон – это тупик, нужны деньги. Большие деньги. Или связи. Влияние. Тот, кто мог бы надавить, убедить, или одним звонком стереть о тебе все диагнозы и учеты.

Она медленно поднимает на меня пронзительный взгляд.

– Мирон?

Имя повисает в воздухе, как застывший звук ломающегося стекла. Осколки со скрежетом вскрывают в сердце старые раны.

– Он, может, и решил бы, но его цена – это наш дом и участок. Отказаться от всего этого?

– Ада, а если бы это был твой сын? Жизнь твоего не родившегося ребенка взамен воспоминаний и дома. Ты бы что выбрала.

Девочки, спешим Вас пригласить в еще одну сумасшедше огненную новинку нашего литмоба. В соавторстве двух великолепных авторов: Селин Саади и Аси Петровой «Вернуть жену. Дай мне шанс»

Книга живет тут: https:// /shrt/PEeR

Глава 13.

Ада.

Я сижу в тесном кабинете, заваленном папками и бумагами, и смотрю на Ларису, мою одноклассницу, которую не видела лет десять. Она сидит за столом, в строгом костюме, с аккуратной прической.

Она юрист в администрации и моя последняя надежда.

– Ларис, – начинаю, стараясь держать голос ровным, – мне нужно понять, есть ли у меня хоть какой-то шанс, усыновить мальчика. Может, что-то поменялось в законе?

Она вздыхает, снимает очки и кладет их на стол. В его взгляде смесь жалости и усталости, и я уже знаю, что услышу, еще до того, как она открывает рот. Но все равно скрещиваю незаметно пальцы. А вдруг…

– Ада, я посмотрела твои документы. Справка из психоневрологической клиники… Она все перечеркивает. Закон есть закон. Никто не даст разрешение на усыновление с таким документом и диагнозом. Даже если ты сейчас здорова, даже если это было пять лет назад. Система не пропустит.

Растираю ладони, выдыхаю и сжимаю подлокотники кресла так, что пальцы болят. Ее слова как удар и приговор.

Паша. Его карие глаза, его тихий голос, его улыбка. Он не мой, но он мой. А теперь его могут забрать. Семья. Какая-то семья, которой я не знаю, которой не верю. И я ничего не могу сделать. И они его не знают. Может, они просто ткнули пальцем в смазливого мальчишку, не разбираясь в его внутреннем мире и прошлом.

– Ларис, должен же быть способ. Обходной путь. Может, я могу снова пройти какую-то комиссию.

Она качает головой, и ее губы сжимаются в тонкую линию. Как будто я прошу ее нарушить закон ради школьных воспоминаний.

– Ада, я понимаю, как тебе тяжело, – говорит она мягче, – но я не могу ничего сделать. Никто не сможет. С этой справкой ты для комиссии – красный флаг. Тут только, если сделать так, чтобы она исчезла вообще, – говорит тише.

Я встаю, потому что тут больше делать нечего. В груди жжет, как будто кто-то прижег старые раны.

– Спасибо, – невнятно бормочу и выхожу, не глядя на нее. Дверь кабинета хлопает за мной, и я иду по коридору, чувствуя, как пол дрожит под ногами. Или это я дрожу.

В машине я сижу минуту, две, просто держусь за руль и пытаюсь дышать. Лариса права.

Закон есть закон.

А вчерашний вопрос Зои – пекарня или Паша – как нож, который режет сейчас сердце пополам. Мирон мой шанс.

Его имя, как ржавый гвоздь, впивается в старую рану и тут же ныть начинает. Он – мой последний шанс. Его деньги, его связи, его проклятая власть могут стереть эту справку, убрать все преграды.

Но цена?

Пекарня. Мой дом. Память о родителях. Все, что держит меня на плаву, дает заработать, чтобы немного откладывать и лечить Зою.

Я не могу это решить одна.

Я завожу машину и еду не домой, а туда, где всегда нахожу тишину. На кладбище. К маме и папе. Там среди старых сосен и соленого ветра с моря, я могу говорить с ними. Жаловаться. Плакать. Думать.

Могилы родителей стоят рядом, два простых камня с их именами. Я опускаюсь на колени, выдергиваю пару сорняков, которые пробились сквозь гравий. Закрываю глаза, представляя, как папа смеется, а мама отчитывает его за то, вымазал в новые штаны.

– Привет… Я не знаю, что делать, – шепчу, и голос ломается. – Мам, пап… Есть один мальчик Паша… он как… как мой… которого я потеряла. И я его так сильно люблю! Он сирота, родители… до дома не доехали. Как вы у меня. Его хотят забрать. А я не могу… не могу ничего сделать. Есть только один шанс, который остался. Мой бывший муж. Но он захочет за это наш участок земли. Где ваша пекарня, дом. Отдать это все под снос и переехать в другое место. Я не хочу предавать память о вас, но одновременно хочу жить настоящим, хочу хоть с каким-то намеком на счастливое будущее.

Горячие слезы текут по щекам, а я не вытираю их. Здесь я могу быть слабой. Здесь никто не осудит. Но и совета дать не могут. Я сама должна взять ответственность и сама принять это решение.

Жить прошлым или настоящим.

Телефон в кармане вибрирует, и я вздрагиваю, беру трубку и голос на том конце тетя Маша.

– Адочка! Нужно срочно приехать.

В литмобе «Вернуть бывшую жену» невозможно пройти мимо книги «Вернуть жену. Миссия (не)выполнима» замечательного автора Тани Поляк

Книга живет тут: https:// /shrt/PlP1

Глава 14.

Мирон

Я не люблю кладбища. Терпеть их не могу.

Они всегда давят. Не из-за мертвых, нет. А из-за тишины. Из-за всех этих камней с датами. Понятно, что где-то надо память зафиксировать, но я бы лучше бы фиксировался дома, на фотографии.

Но выдыхаю, беру охапку белых роз и выхожу из машины.

Я никогда не приезжал сюда на день ее смерти, только на дни рождении. Потому что это слишком больно. И вспоминать тот день, и представлять, как могла бы сложиться по-другому моя жизнь. Если бы она была рядом.

Поворачиваюсь и иду вглубь кладбища. Ищу нужный ряд. Не спешу. Зачем? Тут то место, где спешка уже никому не нужна.

Нахожу.

Подхожу к ограде. Внутри – та же четкая гранитная плита. Черно-белая фотография. Губы сжаты, подбородок напряжен, глаза упрямые. Мое упрямство от нее. Жесткость – тоже. Иногда кажется, что даже голос у меня ее. Холодный. Убедительный. Такой, что спорить не хочется.

Мама.

Я опускаюсь прямо в брюках на колени перед ней. Плевать. Молча смотрю в ее уже потухшие навсегда глаза. Для меня она всегда в памяти останется молодой.

Кладу свежий букет роз в вазу. Точно помню: она ненавидела гвоздики.

Внутри все притупляется будто. Боли давно уже нет, злости на всех. Потому что внутри давно уже пустота и выжженное поле.

Глупо говорить с памятниками, знаю, но не сдерживаюсь.

– Это тебе, – показываю букет, – с днем рождения. И… прости меня… – хриплю, едва слышно.

Сглатываю, вдыхаю глубоко.

– Я попытаюсь все исправить. По-своему. Как умею.

Она не отвечает.

И к лучшему, значит, еще не сошел с ума. Поднимаюсь, отряхиваю брюки, букет ставлю в вазу.

Больше мне сказать нечего.

В стороне, откуда пришел, подъезжает похоронная машина. Еще хуже кладбища – это похороны.

Чтобы избежать этого, иду к другому выходу. А когда дохожу до изгиба у старых сосен, резко замираю. Чуть дальше в женской фигуре, что отходит от могил, узнаю Аду.

Она быстро смахивает слезы, заканчивая с кем-то разговор по телефону. И не замечая меня, уходит. То ли спешит, то ли убегает отсюда.

Я не окликаю и не останавливаю. Провожаю взглядом, как она открывает дверь своей машины и уезжает.

Что тут делала?

Следующий раз я не скоро сюда собираюсь, поэтому иду сейчас посмотреть, к кому приезжала.

Рядом два памятника.

“Ольга Львовна Холодова. Павел Сергеевич Холодов. Дата смерти – одна и та же.

Это ее родители.

Они умерли в один день. Чуть позже нашего развода. А я… Я не знал. Даже не подозревал.

Она исчезла после развода. Просто – пропала. Я не хотел отпускать, злился, а потом сдался. Вычеркнул, уехал, удалил все номера.

А она тут переживала их смерть.

Растираю ладонью лицо. Сжимаю челюсть. Внутри – ледяная волна. Бьет по грудной клетке, по ребрам.

Достаю телефон. Листаю. Руки дрожат. Нахожу нужный контакт.

– Леха, ты в городе? Можешь, кое-что для меня узнать.

– Да без проблем.

Я даже не сомневался, что Чернов может разнюхать любую инфу.

– Дата смерти одна. Фамилия тоже – Холодовы, – называю дату смерти, – хочу детали, что случилось, как, почему в один день.

– Все будет, Яр.

И снова вина накатывает и растерянность. Все разом. Может, мне надо было быть рядом. Как она с этим справилась?

У нее же ничего не осталось. Только эта земля и пекарня.

И я хрен поверю, что этот старый пень ничего не знал, когда отправлял меня к ней.

Иду на стоянку. Сажусь в машину и поворачиваю ключ в замке зажигания. Резко разворачиваюсь.

Еду за ответами на кучу новых кучу новых вопросов.

Вытрясу из него всю труху! Чертов манипулятор!

Друзья, в рамках литмоба «Вернуть бывшую жену» хочу порекомендовать вам невероятную книгу – «Вернуть жену. Цена ошибки» Линды Мэй.

Книга живет тут: https:// /shrt/PmyH

Глава 15.

Мирон

Мчусь по трассе, как бешеный. Руль сжимаю так, что костяшки пальцев белеют. Дворники скрипят по лобовому, хотя дождя уже нет. Просто не выключил. Все внутри гудит на этого манипулятора.

Ты же знал, старый ты придурок. Знал все и послал меня к ней!

Массивная калитка, как всегда, скрипит. Захожу, даже не стучусь. Много Чести ему. С размаху открываю дверь и вваливаюсь в дом.

Дед сидит в своем кресле. Смотрит какой-то фильм.

– Ты совсем, что ли, поехал?! – срываюсь с порога.

– И тебе привет, внучок, – усмехается, игнорируя мою взвинченность. Бесит еще больше этим.

– Ты зачем ты меня к Адке послал? А?! Что за цирк?! Ты же знал, что она…

– Сейчас подожди… – перебивает меня и поднимает палец вверх, – важный момент…

Херажный момент.

Вот у меня важный.

– Ну вот так всегда, не даёшь досмотреть мне важную серию,– Ставит фильм на паузу. – Ну че там у тебя?

– У Меня? Ты знал, что она не отдаст землю. Ты знал, что у нее родители умерли! В один день! погибли после нашего развода. Ты все знал! Не отрицай.

– Что-то ты нервный какой-то, Мирош, давай я тебе чайку заварю, с мятой. – Спокойно так поднимается. Будто я не орал только что.

Шаркает на кухню и ставит чайник.

– Кофе лучше.

– Кофе может повышать тревожность, мешать сну и вызывать зависимость из-за стимуляции нервной системы. А мятный чай расслабляет мышцы, снимает напряжение и придает ясности уму.

Достает кружки, наливает заварку.

Умник бля!

Выдыхаю и сажусь за стол. Бесполезно с ним спорить. На своей волне.

Смотрю на фотографию на столе. Бабушки уже чёрте сколько нет, а фото ее всегда тут, как будто и не уходила никуда.

– Держи, – ставит передо мной кружку и садится напротив. – Первый пар спустил, теперь рассказывай.

– Зачем ты меня к ней посылал?

– Я тебя не к Аделаиде посылал. Я тебя посылал решить проблему.

– Проблему? – смешно, и смех зловещий выходит. – Это не проблема. Это ее мать и отец. Они умерли, когда у нее все рухнуло. Ты понимаешь вообще, что там было?

– Именно поэтому ты, – делает акцент на “мне” – должен был решить, – не моргает. – Она держится за эту землю, потому что у нее ничего больше нет. Значит, предлагай то, от чего нельзя отказаться.

– Господи, ты слышишь себя? – Я наклоняюсь ближе, смотрю прямо в лицо. – Ты как калькулятор. А у людей – боль. Жизни. У нее весь мир умер в тот день. А ты про землю.

– Я про дело, внучок. Предложи не деньги. Ценности не только в деньгах исчисляются. Земля должна быть наша, понял?! Мы вложили в этот проект очень много. И если ты не можешь уговорить одну бабу, то лучше скажи сразу, что сдулся.

– Я не могу. Да это ты придумал, не смог, а теперь меня как марионетку туда к ней толкаешь. Ты же знаешь, как она ко мне относится.

– Нууу… относится, – отпивает чай, – тебе же есть что ей предложить.

– Да иди ты к черту. Хочешь, чтоб ее приступ догнал.

– Я думал, у тебя есть яйца, внучок, – ухмыляется мне, берет на понт. – А ты, выходит, застрял где-то в старых чувствах.

Отпиваю горячий чай. Фу. Дрянь та еще.

Будь он кем-то еще. Я бы врезал. Но он мой дед. И если бы не он, то не было бы меня.

– Она если правду узнает сейчас, то это ее убьет.

– Женщины посильнее нас-то будут. А я не ищу легких путей Мироша, и тебе не советую. Это расслабляет.

Мироша, блядь. Тридцать пять лет.

Старый, ты, черт! Чтоб тебя. Послал же Бог партнера по бизнесу. Видимо, учебник, где было написано, что не начинать бизнес с родственниками, я успешно прое…пропустил!

Девочки, мы вам тут принесли новость. У одной из нас стартовала сегодня новинка. Заходите посмотреть!!!

«После развода. Дочки-витаминки от бывшего мужа» Яна Мосар

Ссылочка на книгу: https:// /shrt/Po7T

– Шмыкозявки цыц, вы чьи? – Давид кивает на моих четырехлетних дочек-близняшек. – Ее, – тычет в меня указательным пальцем Вита. – Шам шмакозявка, шапливый баклажан! – бурчит Аминка. – Ты нам решторан раздавил, и теперь у наш нет меню! Не слушает их. Переводит на меня взгляд. – Твои? – переспрашивает, будто не верим им. – Мои! – Это ты сказала на моей машине нацарапать “ХУ”? – Я не успела еще одну букву дописать, – заявляет Вита. – Какую? И краткое? – А я еще не знаю, как она называется. – Кто будет оплачивать удаление этой наскальной живописи? – кивает мне. – Да у тебя страховка все покроет, – заступаюсь за дочек. – Зато на всю жизнь запомнишь, что у нас во дворе не паркуются на тротуарах. – У вас? А вы что, тут живете? – кивает на дом. – Да. – Надеюсь, не в этом подъезде? – Не надейся, в этом. Лучше съезжай с нашего района, тут опасно. – Да нет… мне нужен именно этот. Пять лет назад мы разругались в пух и прах. Никто не захотел уступать, каждый остался при своем. На эмоциях развелись. Только потом я узнала, что беременна. И сейчас, когда я встретила достойного отца для своих девочек, появляется бывший муж. Не просто появляется, а покупает квартиру в одном доме со мной, открывает свое кафе и еще, баклажан, предлагает решить мою проблему.

Глава 16.

Ада.

Выхожу из детдома, как из тесной коробки, где воздух вдруг закончился. Сердце колотится, будто я бежала. Хотя стояла.

На Пашу пришел запрос. Его хотят усыновить. Это займет двух недель. Потом его увезут, а я никогда больше не увижу.

А я не хочу его отдавать и терять. Да я лучше…

Черт.

А если он и правда может помочь? Ну подумаешь, переедем дальше от моря. Все равно за лето пару раз туда только и хожу.

Я же жалеть потом буду всю жизнь, что не попыталась.

Весь мир под ногами будто покосился внезапно. А я – та самая фигурка на полке, которая сейчас упадет и разобьется.

А я не хочу разбиваться. Хочу устоять и самое дорогое, что пока есть – сохранить.

Запрыгиваю в машину. Выдыхаю резко, как после удара. Не думала, что когда-то буду его о чем-то просить и тем более сама поеду.

Судорожно роюсь в сумке дрожащими пальцами, ищу ключи от машины.

Кошелек, салфетки, чеки, таблетки Зои… А натыкаюсь на его визитку. Когда нужен, засранец, сам в руки лезет.

Лощеный весь. Белый плотный, матовый пластик. Тисненые буквы.

“Яровой Мирон”

Звонить? Ехать?

Адрес все тот же. И даже телефон… тот же. Я его хоть и удалила, но… память просто так не стереть! И комбинация цифр легкая.

Я ненавижу себя за это решение. Но еще сильнее я ненавижу мысль, что Пашу заберут. В чужой дом. В чужую жизнь. Где он будет "подходить по анкете", но будет ли нужным и любимым? А главное, полюбит ли сам и станет ли счастливым?

Если я не сделаю этого – никогда себе не прощу. Никогда.

Иду к машине и еду к бывшему мужу.

Я захожу в его офис почти как в свою пекарню. Только здесь пахнет не булочками и ванилью, а кожей, деньгами и властью. Холодной, мужской, расчетливой.

А еще тут пахнет болью. Пахнет теми днями, что мне до сих пор снятся. И ступать сюда вновь… очень тяжело. Эти стены были свидетелями всей нашей семейной жизни.

Вот тут… на этом глянцевом полу в холле, где теперь сверкает мрамор, а ресепшен приветливо встречает посетителей, я лежала на полу, держась за живот, пытаясь дышать сквозь слезы.

Я теряла своего ребенка прямо на глазах у этих стен.

И себя. Себя – как женщину, как будущую мать, как человека, который еще может мечтать.

Я помню, как капала кровь, как все вокруг пульсировало, как мне казалось, что весь мир рушится, трещит, ломается под ногами.

А потом – пустота. Белый потолок. И конец.

Теперь я снова здесь. Ребенка это не воскресит, но может воскресить меня как маму.

Девочка на ресепшене открыто мне улыбается, подсказывает, куда мне идти. Будто бы я не в курсе, где сидит руководство. Вежливая, аккуратная, с бейджиком и фирменной блузкой.

Новенькая, конечно. Меня она не знает, для нее я просто посетитель. И я не вдаюсь в подробности.

Я поднимаюсь на нужный этаж, кабина лифта скользит вверх плавно, как будто везет меня не к человеку, а к прошлому, от которого я так и не смогла уйти. Поворачиваю в знакомый коридор – и сразу вспоминаю.

Как шла вот также к двери, искала Мирона. А он был за этой дверью... с какой-то девкой. Света тогда еще специально меня сюда отправила. Зачем? Лучше бы я не знала ничего, пока не рожу.

Все было бы по-другому…

Доходя до нужной двери, останавливаюсь. Вдох-выдох. Поднимаю глаза.

Но вместо таблички с фамилией надпись "Отдел закупок".

Он тут больше не сидит?

Не верю.

Приоткрываю кабинет, заглядываю.

Его нет. Есть несколько рабочих мест, менеджеры.

Закрываю дверь и ловлю первую попавшуюся девушку. Она и подсказывает, что кабинет директора теперь этажом выше.

Со второй попытки нахожу.

Не стал оставаться там, где… да это уже не мое дело, почему его кабинет на другом этаже. Только искупить свои ошибки это ему все равно не поможет.

Заглядываю к секретарю – и сердце подскакивает. Секретаря он не поменял.

– Ада? – растерянно спрашивает она, не веря, что это я, медленно поднимается. – Ада!

Приходит в себя и быстро идет ко мне.

– Ада! Сколько лет! Я так рада тебя видеть. Как ты? – тараторит Алла Ивановна.

– Все хорошо. Мне надо поговорить с Мироном. Он у себя?

– Да, – кивает и тушуется. – А… он тебя ждет или надо предупредить?

– Ждет. Но ты предупреди. А то мало ли… занят…

Я не договариваю, но она быстро кивает и набирает его.

Интересно, она в курсе всех подробностей причин нашего развода?

Конечно, мусолили теперь месяц целый.

Плевать.

– Мирон Александрович… к вам жена… бывшая жена… Ада…

Уважаемые читатели, в рамках литмоба «Вернуть бывшую жену» хочу порекомендовать вам невероятную книгу Алены Московской «Вернуть жену после предательства»

Книга живет тут: https:// /shrt/PSxE