Текст книги "Твоё слово (СИ)"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
Второй Эпилог
На краю обрыва сидела женщина. Ее темная, почти черная кожа лоснилась в лучах не по-весеннему жаркого солнца, а мелкие черные кудри спускались до земли, змеились по ней завитками и свисали с обрыва. В ней любопытно сочетались резкие, рубленые линии лица и увитых венами рук с выпирающими суставами и мягкие округлости женских форм. Она весело скалилась палящему солнцу.
Рядом сидел сморщенный старичок с лукавыми глазами. Эти глаза уже подрастеряли свой цвет, когда-то темно-карие, теперь они были невнятно-сероватые, размытые по краям радужки, но блестели задорно, а не устало. Старик сидел с маленькой смешной арфочкой на коленях и иногда невпопад дергал струны.
Они сидели на краю обрыва, свесив ноги, и с любопытством следили за суматохой в раскинувшейся под ними столице. Жители города бегали и кричали, пытаясь понять, почему часы на городской ратуше остановились и готовились, видимо, к концу света – не меньше. А конец света что-то не наступал. Многих это озадачивало!
– Все случилось, как вы задумали, – начал старик.
– Наконец-то! – фыркнула богиня, – А то уже надоело, что все идет кувырком – никакого порядка в мире.
– Что теперь будете делать?
– Жать, – Темная Госпожа подставила лицо солнцу, наслаждаясь прекрасной погодой, – С минуты на минуту должна прискакать белобрысая ящерица с воплями о том, какая я нехорошая, и закатить мне скандал с брызганьем слюны во все стороны, – она глубоко вдохнула и сощурила довольно глаза, – Ляпота!
Старик хихикнул, дернув струну.
– Мне, верно, уйти надобно?
– Зачем? – удивилась женщина, уставившись на него большими раскосыми черными глазами.
– Да разве заслужил я, старый грешник, такую милость! Полюбоваться таким чудом, как божественная истерика… Не для моих это ничтожных глаз! Меня ж после такого никак со свету сживут… – намекнул старик.
– Ну да, – согласилась богиня, – А ты во-о-он в тех кустах схоронись и сиди тихонечко! Он и не узнает…
Старичок снова хихикнул и резво подскочил к кустам, с кряхтеньем в них располагаясь. Богиня задумчиво поглядела на его копошение и решила, что ей тоже надо подготовиться к встрече, тем более что ждать осталось совсем чуть!
Она развалилась на земле будто на перинах с грацией светской львицы; продуманно разложила складки одеяний так, чтобы выглядело небрежно, но подчеркивало все достоинства тела; вытянула красивую шею и состроила самое равнодушно-доброжелательное лицо. Чуть размяла мышцы лица, гримасничая, нацепила вежливую улыбку и сощурила глаза в легкой насмешке. И вовремя!
Небо громыхнуло, вдруг затянувшись тяжелыми тучами. Ветер раздулся резкими порывами под махом огромных белоснежных крыльев…
– Ах ты стерва! – раздалось грохотом у женщины над головой, и в воздухе появился мужчина с пылающими праведным гневом глазами.
Богиня мурлыкнула, наслаждаясь чужим бешенством. Ля-по-та!
Третий Эпилог
В комнате, которую все почему-то считают будущей комнатой для гостей, хотя я решила – пока, правда, только про себя – сделать ее своим рабочим местом, было большое окно с очень широким подоконником. Если там устроится и задвинуть плотную тяжелую занавеску, которую я купила как раз для того, чтобы она не просвечивала, меня можно будет увидеть только с улицы.
Не говорила я о том, что это теперь мой рабочий кабинет, кстати, потому, что тогда здесь меня будут искать в первую очередь. Короче говоря, если все это обобщить, то я соорудила себе гнездышко, где меня не будут искать! По крайней мере, пока. И где мне не будут мешать.
Завтра открывается трактир Раша.
– Раш болван. Раш кретин, – я почесала нос, задумавшись, – Раш – беляш…
Так вот, о чем это я…
Развел такую суматоху, что нигде спокойно не поработать! Трактир еще даже не открылся, а я его уже ненавижу.
– …в общем, этот мальчик-посыльный, когда ему на ногу упал канделябр, ляпнул кое-что нецензурное, что толковый словарь определяет либо как женщину легкого поведения, либо как риторическое восклицание, – рассказывала Шура, сидя у Раша на коленях, – При этом, как утверждает пострадавшая сторона, почему-то свято уверенная, что это было не восклицание, смотрел он точно на леди Вайлин, и ее муж посчитал это оскорблением достоинства благородной госпожи! Ну и написал на него заявление в отдел административных правонарушений… Раш?
– Слушай, а можешь попросить разместить объявление, что мы ищем художника для оформления комнат в трактире? – мужчина вчитывался в какие-то бумажки с счетами и даже не посмотрел на нее, – Хочу картины повесить!
Девушка озадаченно моргнула. Прищурила глаза. Он что, вообще ее не слушает? Как какой-то трактир может быть интереснее того, что она ему рассказывает? Девушка задумчиво постучала пальцем по подбородку. И поцеловала его в шею. А потом еще раз. Провела ладошкой по плечу…
– Солнце, давай не сейчас, у меня тут не сходится… – пробормотал он, чуть отстраняясь, но все также не поднимая на нее глаз.
Девушка на секунду застыла.
– Ты мешаешь мне работать! – вдруг вскричала она и, резво соскочив с его колен, ушла, громко хлопнув дверью…
– О, Рашка-какашка! – я глянула в окно, чуть прищуриваясь от лучей заходящего солнца.
На западе Вольмского Княжества, самого отдаленного от Шинрской Империи государства Содружества, куда мы переехали где-то с месяц назад, было не так жарко, как в столице. Но солнечно. Меня это, конечно, радовало, но не настолько, чтобы не испытывать раздражение от того, что мне не дают спокойно поработать! В Высоком условия труда были не в пример лучше. Кажется, я скучаю по главреду…
– Что значит – уходишь?.. – главред смотрел на журналистку круглыми глазами, и, собственно, кроме них в клубах сизого дыма, заполнившего привычно его кабинет, ничего и не видно было.
– Отправляюсь покорять новые горизонты! – жизнерадостно сообщила девушка – ей не привыкать начинать все с начала, и никакого особого страха она не испытывала, только волнующее воодушевление от возможности посмотреть мир.
– Предательница… – поражено выдал мужчина, – Гадкая предательница! На кого ты меня оставляешь, на этих бестолочей?!..
– На них! – все так же радостно кивнула она, не проникшись сочувствием; а потом посерьезнела, – Я вам хотела кое-что отдать…
Шура выложила несколько набросков для статей, список событий, которые непременно надо осветить от барона и Арино и, собственно, его данные для связи. Это был, в общем-то, первый Шурин проект, который ей, видимо, не судьба было довести до конца. Было немного жалко отдавать. Но девушка была уверена, что и на новом месте придумает себе большую и забавную цель, под которую будет подгонять все статьи.
Главред глянул, кивнул и посмотрел Шуре в глаза. Ласково улыбнулся.
– Ты же понимаешь?..
Она кивнула со спокойной, но немного грустной, улыбкой.
– Понимаю.
Конечно, она понимала, что на прощание главред разойдется по полной и будет своим бесконечным потоком «поучительных» историй делать ей мозги как минимум до вечера. А ведь еще даже не обед… И как она так промахнулась с выбором времени для прощания?
– Был у меня один знакомый, и вот, знаешь, не сиделось ему на месте по жизни, вечно куда-то переезжал, работу менял…
Девушка слушала, кивала и тоскливо считала пылинки, лениво кружащиеся в единственном луче солнца, который умудрился проникнуть в кабинет старого котяры.
Я почесала кончиком пера нос и чихнула. Откуда-то из прихожей раздались голоса – кто-то спорил, кажется Дор. А, да! Сегодня же должны завезти постельное белье, а у Раша возникли какие-то вопросы по стоимости…
– Какой же заголовок придумать?.. – прошептала я с легким раздражением, – Рашка-дурашка!
Спор в прихожей набирал обороты. Ну не дают мне поработать, а все из-за чертова трактира! Что вообще хорошего в трактирах?
Девушка покрутилась перед зеркалом, похмурилась, натянула на лицо выражение заплутавшей в мыслях дурочки и пошла в бой. Раш нашелся рядом с ящиками вина, сидел на корточках и задумчиво вертел в руках бутылку.
– Как-то стыдно поить таким гостей… – тоскливо потянул мужчина, – Но ничего лучше здесь не найти.
Шура присела рядышком и уложила голову ему на плечо, тяжело вздохнув.
– Раш, я вот просто не знаю, что делать! – грустным голосом призналась она, – А ты такой умный, может ты мне поможешь? Я сама не могу, мне очень нужна помощь…
Мужчина удивленно глянул на свою невесту, отставил бутылку, приобнял ее за плечо и вполне участливо поинтересовался:
– Что случилось?
– Не могу придумать заголовок! – скуксилась девушка, – Да и вообще с текстом беда, может давай вместе подумаем? А то я сама совсем никак!
Мужчина тихонько рассмеялся и чмокнул ее в макушку.
– Ну что за глупости, ты очень умная девочка и со всем справишься. Лучше тебя я все равно не придумаю. Да и у нас открытие не за горами, а тут еще дел столько… Давай вечерком, а?
Шура еще с полминуты смотрела на него проникновенным взглядом дамы, попавшей в беду и нуждающаяся в помощи джентельмена, а потом резко сощурила глаза, как разозленная кошка и взвилась.
– Это просто кошмар! В этом доме никто не ценит мои труды, все разговоры только о вашем дурацком трактире! Из-за всей этой суматохи я не могу сосредоточиться на работе!
Мужчина озадаченно смотрел девушке вслед и уже решил все-таки пойти за ней, но со двора его позвал господин Хорий, который обещал выкроить время, чтобы пройтись по местным законам о содержании питейных заведений.
Я тяжело вздохнула, снова глянула на почти пустой лист с несколькими бессмысленными закорючками, которые и не помню как накарябала, и скривилась.
– Рашек-барашек. Это ты такой пень или Лука меня надул?..
Я вспомнила, как мы прощались, и глаза зачем-то опять заслезились.
– Ты только береги себя, милая, – в сотый раз повторял старик, поглаживая Шуру по голове.
Девушка слушала и кивала.
– И будь осторожна!
– Мгу, – дернула головой вверх-вниз.
– Постарайся не попадать в неприятности…
– Интересно, сколько еще формулировок одной мысли может придумать потомственный книжный червь? – со вполне искренним интересом спросил в пустоту Дорик.
– Не лезь на рожон только, хорошо? – улыбнулся Лука.
Шура улыбнулась в ответ и кивнула.
– И вот тебе книжечки в дорогу, – он сгрузил тяжеленную коробку Дору, и тот охнул, приседая под ее тяжестью, – Ты же замуж выходишь? Почитай женские романы, я тебе положил – авось чего попонятней станет!
Я почитала. Сколько я успела заметить, чем меньше женщина может сделать без помощи мужчины, тем больше он ее хочет. А вообще, Лука мне частенько подкладывал одну-другую книжку такого плана, и у меня возникает подозрение, что они ему самому очень нравятся…
Я снова попыталась сосредоточиться на работе. Мальчишка-посыльный, которому грозит уже помимо штрафа еще и тюремное заключение, безусловно, заслуживал внимания. Теперь его обвиняют не только в оскорблении, но и в клевете. Я, когда сегодня от стражей это услышала, сначала минут пять хохотала с мужиками на тему того, что раз услышали оскорбление, то, видимо, было за что, а потом вдруг подумала, что может мужик и правда рогатый? Иначе чего его так корежит от одного несчастного словечка, которое и интерпретировать можно и даже нужно отнюдь не в сторону обвинений его жены в распущенности. Повыясняла немного, да и навыясняла! Такая там Санта-Барбара.
Начать стоит с того, что на территории Вольмского Княжества все еще действует один уже устаревший закон, по которому близкие родственники одного из супругов могут потребовать развод в случае доказанной супружеской измены.
Мы с Бориком сегодня побегали по городу, порасспрашивали и узнали пару интересных подробностей:
Во-первых, семейный бюджет супругов чуть более, чем полностью, состоит из богатого приданого леди Вайлин, с которым вряд ли кто захотел бы разводиться – я бы точно не захотела!
Во-вторых, у леди Вайлин, так сказать, сложный характер, и на беду своего супруга с его родственниками она не ладит от слова совсем, не смотря ни на какие деньги.
Ну и в-третьих, недавно ее недальновидный супруг аж на месяц уезжал в столицу княжества и не захотел брать с собой жену, оставив ее на попечение своей матушки и сестры, а одинокие ночи такие одинокие…
Я зло скрипнула зубами. У меня нынче ночи тоже не наполнены лаской.
– Раш – болван! – я это уже говорила.
Какой у меня бедный лексикон! Неудивительно, что не могу даже заголовок придумать. Но ведь раньше придумывала – и ничего. Просто раньше не было трактира. Во всем виноват трактир. Да кому нужны эти трактиры?! От них один шум, который мешает мне работать!
Шура каждые пару секунд поглядывала на дверь в спальню. Он обещал, что они вечером поболтают о ее работе, так? Девушка подготовилась: уложила красивенько волосы, надела красивую ночнушку и красивенько же улеглась поперек кровати – чтоб точно не смог улечься спать, пока она не решит, что пора.
В душе бурлило приятное воодушевление, на лице сама собой расползалась улыбка. Но минуты шли за минутами, один час сменялся другим; от красивой позы затекло все, вплоть до задницы, а улыбка стекла с лица, и оно теперь выражало крайную степень раздражения. На часах было без десяти двенадцать, а она до сих пор сидела одна. Девушка беспокойно подергала себя за пряди. Может что-то случилось?
Подскочила с кровати, накинула халат и пошла искать потеряшку.
Мужчина нашелся (ну конечно же!) в кабинете. У девушки дернулся глаз.
– Чем занят? – спросила она с ласковым оскалом, который Раш бы расшифровал как намек на то, что ему срочно нужно просить прощение, за все и сразу. Расшифровал бы, если бы поднял глаза от писем.
– Да тут один человек мне кое-что пообещал и то ли забыл, то ли делает вид, что забыл… – мужчина задумчиво и немного обиженно смотрел на письмо перед собой, умильно подпирая щеку одной рукой, а другой барабанил пальцами по столу.
– Да ты что! – деланно возмутилась девушка, – А ты отправь его спать на диван, может он поймет, что так поступать нехорошо.
Раш вскинул наконец удивленный взгляд на девушку.
– А?
– Раш по улице шел-шел и ботинком какашку собачью нашел…
Я нарисовала спиральку и ботинок рядом с его именем. Это значимо!
Мальчик-посыльный тоже выразился значимо. Даже более, чем собирался.
«…слова – это то, что определяет нашу реальность. Иной раз даже больше, чем мы думаем. Все цивилизации разумных существ существуют благодаря словам, ведь именно они регулирую наши отношения, будь то межличностные или межгосударственные; ими мы составляем нормативные документы, ими мы определяем свое развитие, ими мы выражаем свои чувства и мысли…»
– Ну, хоть что-то. Ведь людям так интересно почитать твои, Шура, философские размышления! Лучше поподробнее распиши размер и форму рогов мужа леди Вайлин.
Я устало вздохнула. Сгущались сумерки. Я смотрела в окно и понимала, что мне нравится этот городок, местами напоминающий разросшуюся деревню. Небо здесь было будто ближе, чем в Высоком, наверное потому, что не было таких высоких зданий. Воздух прохладней и суше, а деревья росли гуще, и их не особо сдерживали попыткой придать опрятность.
Завтра уже откроется трактир, и вряд ли работы у Раша станет меньше, раз уж он взялся за дело всерьез. Конечно, это не плохо, работа от многого может отвлечь, и то что он полон энтузиазма меня, на самом-то деле, радует. Последние недели перед переездом он был… ну, потухший какой-то. И некоторые изменения во внешности, пожалуй, только подчеркивали это. Волосы и глаза слегка потеряли в золотом блеске, под глазами залегли усталые круги, чешуйки побледнели и слезли с кожи – он выглядел, как обычный человек лет тридцати пяти-сорока. Он теперь им и был.
Меня это радовало ну просто до усеру. Потому что теперь у меня были немаленькие шансы умереть позже него. Он не будет смотреть, как я умираю. Никогда не была набожной, но все-таки поблагодарила за это от души местных божков.
И хотя все, вроде, было хорошо, но… почему он не бегает за мной, черт возьми?! Крутиться круглые сутки вокруг какого-то вонючего трактира, когда я тут разве что на шею ему не вешаюсь!
– Раш-дураш! – фыркнула я.
– Правда? – вдруг раздалось из-за занавески, что я вздрогнула от неожиданности и чертыхнулась.
Раш слегка отодвинул занавеску, и просунул в прореху нос. С улицы бликовали летающие по двору магические огоньки, которые зажигали, когда темнело, и его легкая улыбка смотрелась немного таинственно. Он еще немного отодвинул занавеску и прислонился плечом и макушкой о стену. Остриженные золотисто-русые пряди слегка завивались на шее, а челка падала на глаза. Перед отъездом он пришел к Еве с ножницами и попросил подстричь его, как в детстве.
С короткими волосами он выглядел моложе и смешливей. Особенно когда улыбался. Как сейчас.
– Истинная правда, – кивнула я, – Я никогда не вру.
Из-под упавших на глаза прядей весело блеснуло, и его улыбка стала чуть шире. От этого теплело на душе.
– А как насчет того случая в булочной неделю назад? Ты болтала с продавщицей часа полтора и умудрилась не сказать ни слова правды!
– Наверное, ты не очень меня любишь, раз докапываешься до такой ерунды и вообще все время мешаешь мне работать с этим твоим проклятым трактиром! – упрек был нелепый, даже мне самой стало неловко от того, как жалко это прозвучало.
Раш дернул лицом в сторону, прикрыл рот ладонью и захихикал.
– Это ведь ты сейчас не надо мной смеешься? – покусать его, что ли?
Он игриво стрельнул взглядом, и я на секунду забыла, как дышать. По телу волной прокатилось тепло, и внутри что-то приятно натянулось. Раш вдруг наклонился, все также удерживая взгляд, и прижался легонько своей улыбкой к моим губам.
– Прости, что был к тебе невнимателен, – прошептал он, не отстраняясь, – Обещаю исправиться…
Он облокотился руками по обе стороны от меня и навис, радостно улыбаясь.
– Я буду хорошим и сейчас же обращу на тебя все свое внимание.
– Здесь тесно, и вообще я занята. Я работаю.
В противовес словам я обхватила его и руками, и ногами – чтобы не дай Темная, не сбежал!
* * *
Рассветало.
Заснули мы с Рашем все там же, на подоконнике, укомплектовавшись в потрясающе причудливой позе от которой, конечно, все затекло. Но стоило первым лучам коснуться моих век, я тут же проснулась полная сил и точно знающая, что делать.
Кое-как, умудрившись не разбудить Раша, я вытащила из-под поясницы планшет с листами и перо, чуть подтянулась так, что мужчина скатился с моей груди на колени, и уложила планшет ему прямо на спину. Он проснулся, но я на него цикнула, чтоб дальше спал и не дергался.
В одном популярном священном тексте о создании мира Отцом-Драконом есть фраза, которая переплетается с той, что я слышала еще в родном мире…
Меня позабавило, что точно ее перевести на другой язык сложно, потому что в драконьем языке «слово» помимо своего основного значения имеет еще тридцать три в зависимости от контекста и три в конкретной фразе, которая почему-то запала мне в душу. Если точнее, то перевод «Слово» по порядку такой: правда, путь и закон.
Я торопливо начала записывать первый набросок заметки для утреннего выпуска.
«УСТАМИ МЛАДЕНЦА ГЛАГОЛИТ ИСТИНА!
Возмутительная история случилась в северном квартале нашего чудесного городка! Мальчику тринадцати лет грозит тюремное заключение за распространение клеветы и оскорбление достоинства уважаемой леди! Ее муж твердо стоит на своем и намерен отстоять честь жены!
Каким путем пойдет закон, чтобы найти правду?
Государства Содружества с древнейших времен строили законодательство, опираясь на священные тексты, ведь в них заключен голос великого Отца-Дракона, которого мы все почитаем…
«У Отца было Слово, он дал Слово своему дитя, дитя стало жить Словом» – эти слова знает каждый. В современной трактовке они означают, что если слово оказывается правдой, то в уста его вложил сам Отец-Дракон, а значит – оно является законом.
Что же, Отец дал Слово своему дитя, и Слово было «Б**ДЬ!..»
Конец!
