Текст книги "Крестная дочь великого инквизитора (СИ)"

Автор книги: Яна Черненькая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Во дворе еще горели факелы, разгоняя остатки ночной мглы. Воздух был полон влаги. Дорогу из замка окутывал утренний туман. Тяжелые плотные облака заволакивали кустарник и низкие деревья. Горизонт потихоньку светлел, но до восхода оставалось еще порядком времени. Кара вдохнула полный свежести и аромата трав предрассветный воздух, поежилась от прохлады. Огромные дестриэ воинов креста, размерами не уступающие Трамонтано, казались сказочными животными, может быть, единорогами или лошадьми, принадлежащими великанам. В сумерках инквизиторы вполне походили на тех самых великанов. Их черные тени двоились и троились в неверном свете факелов. Кара почувствовала себя маленькой девочкой, увидевшей настоящее чудо. И неважно, что было накануне.

Чар и Тано стояли на самой границе освещенного пространства, почти у моста. Жеребец сонно клонил голову к земле, а копыта его то и дело скрывались в облаках тумана, прилетающих со стороны рва. Кара что есть силы сжала в руке скрепляющую плащ фибулу. Чар встрепенулся, поднял голову и посмотрел на девушку, заставив ее на время потерять самообладание и сделать несколько шагов к нему. Положение спас барон, который, судя по всему, письмо получил вовремя – теперь на его правой щеке красовалась тщательно прорисованная родинка.

– Сеньорита Кара, а вы что пробудились в такую рань? Я думал, вы проспите теперь до полудня.

– Не спалось. Сны тревожные, – пожаловалась Кара и обратилась к Фабиану. – Вы сейчас едете к Де-ла-Мано?

– Туда, – голос командира креста звучал глухо, почти устало.

– Возьмите меня!

Фабиан посмотрел на нее задумчиво, а потом как-то неестественно расхохотался. Не было в его смехе ни малейшего веселья. Девушка опять поежилась. Ей стало не по себе.

– Сеньорита Кара, не правда ли, чудесное утро для того, чтобы умереть?

– Я хочу посмотреть на крест в деле. Монсеньор позволил… – девушка замялась, вспомнив, что Лоренсо далеко не все знает о ее участии в деле с бруксой. – Он разрешил мне понаблюдать. Это же так интересно.

– Понаблюдать за расследованием? – Так вы и понаблюдали. Даже приняли непосредственное участие. Теперь подождите здесь, а после мы с радостью доставим вас, куда прикажете. Там, в логове, у нас не будет возможности выделить вам телохранителя.

– Мне он и не нужен. Я арбалет возьму.

– То-то припоминаю, как виртуозно вы закинули в кусты это свое оружие. Если б не Чар, никто б его потом не нашел. Наш друг решил не вдаваться в подробности. Сказал лишь, что вы сильно испугались. Учитывая его лояльность, могу предположить – вас пришлось снимать с дерева. Предположительно, с самой верхушки. Себастьян, в Де-ла-Мано у мельницы деревья есть? Ты место видел?

– Есть.

– Отлично, у вас будет повод продемонстрировать свою ловкость. Но лучше оставайтесь здесь. Сеньор Лоренсо проследит за вашей безопасностью. Он хорошо подготовил свой замок к противостоянию с нежитью, принял меры. Здесь вам будет безопасно.

– Мне не нужна безопасность. Я хочу видеть крест в действии. Возможно, крестному захочется послушать, как лучшие его воины справляются со своими обязанностями, – Кара включила тот самый инквизиторский взгляд, от которого ее всего-то меньше недели назад предостерегал Чар. На сей раз он сработал как следует. Точнее, привел к нужному результату. Почти. Фабиан иронично ухмыльнулся и, направив коня к воротам, кинул через плечо:

– Догоняйте, сеньорита. Если не успеете собраться, сидите на месте.

Девушка побежала к конюшне, но ее остановил Лоренсо.

– Кара! Постойте! Я не могу позволить вам рисковать собой. Что за глупости? Останьтесь здесь. Даже не вздумайте ехать с ними!

– Лоренцо, очень вас прошу, не сейчас, – девушка нахмурила брови и попыталась обойти барона, но не тут-то было, он сделал шаг в сторону, заступив дорогу Каре

– Простите, сеньорита, вам придется остаться здесь.

– Что?! – в голосе Кары прозвучала настоящая ярость.

– Вам придется остаться здесь! – повторил Лоренсо. В его голосе сейчас слышались чуть ли не родительские нотки.

– Вы спятили, сеньор барон? Или, быть может, вам взбрела в голову фантазия удержать меня силой? Пропустите! Немедленно!

– Простите, сеньорита Кара. И хотел бы, но не могу. Сеньор Себастьян приказал любой ценой оставить вас в замке. Не хочу проблем с инквизицией. Пойдемте, отведу вас в комнату. Час ранний, можно еще поспать.

– Лоренсо, вы что, забыли, кто мой крестный? Если не желаете проблем с инквизицией, отпустите меня немедленно!

– Сеньор Себастьян высказал противоположное мнение. Я склонен поверить ему. Простите, сеньорита.

– Да что ж с вами такое творится?! Вы слышите только сеньора Себастьяна?! – от отчаянья Кара даже губу прикусила.

– Знаете, сеньорита… – в глазах Лоренсо зажегся гнев. – После того, что вы выкинули день назад… Вы хоть понимаете, что тут творилось, когда выяснилось, что вас нет в комнате, а вашего коня – на конюшне? Плащ, теплые вещи и вообще все, что только может понадобится в дороге – осталось в замке. А вас не было. Пришла ночь, вы не появились. Ни записки, ни весточки, ни словечка. С трудом удалось найти ваши следы в Прего. И что же? – Вы выехали оттуда уже к темноте и поехали в сторону Грасса. Я недавно похоронил брата, а когда мне об этом рассказали, похоронил еще и любимую женщину. Да, Кара, любимую женщину! Что вас удивляет? Но это не все. Сегодняшней ночью сеньор Себастьян привез вас в замок. Вы уютно спали, прижавшись к его на груди. И я опять подумал, что не очень похоже, будто он вам безразличен. Что происходит, сеньорита Кара? Что происходит вокруг вас?

– Могу задать вам тот же вопрос, – вспыхнула девушка, в то же время прекрасно сознавая, что все претензии барона более чем обоснованы. – Бруксы, вампиры. Лучше бы сказали спасибо за то, что я приложила усилия, спасая вас от костра.

– Спасибо, сеньорита Кара. Огромное спасибо. Но только не припоминаю, чтобы я просил вас об этом спасении. Тем более, такой ценой. Вы не понимаете, как это выглядит? Я остался отсиживаться в замке в то время, как девушка, которую я хотел видеть своей невестой, пустилась в опасное путешествие, спасая мою жизнь. Отличный расклад! Вы хоть понимаете, как это оскорбительно выглядит?

– Хотел? Вот как?

– Хочу, но понимаю, что этого не будет. Да, сеньорита Кара? Только что по этому поводу думает сеньор Себастьян? Он согласен бросить службу церкви, чтобы стать вашим счастливым супругом? Пока непохоже.

– Не говорите о том, чего не знаете! – разозлилась Кара. – Вы даже не представляете, что… – она бессильно развела руками. – Я ведь честно сказала, что не могу дать вам слова.

– И при этом утверждали, что сеньор Себастьян вам вовсе не нравится… Где вы лгали, а где – нет?

– Я крестная дочь монсеньора Дейго Саргори, – Кара гордо вскинула голову, – великого инквизитора Альвароссы. Мне было велено расследовать исчезновение преподобного Максимилиана. Чар… Сеньор Себастьян, должен был сопровождать меня. Он и сопровождал. Вы спрашиваете, как я к нему отношусь? – Люблю. Да, я люблю его. Всей душой, всем сердцем, всем своим существом. И сейчас вы мешаете мне следовать за любимым человеком! С дороги, барон, с дороги! – она твердо двинулась на Лоренсо, но не учла решимости сеньора де Скорси помешать.ей осуществить задуманное. Тот пропустил ее вперед, а потом, легко поднял и перекинул через плечо. – Отпустите! Немедленно! – но никто не слушал. Донеся Кару до спальни, Лоренсо втолкнул ее в комнату и запер дверь на ключ. Девушка осталась взаперти, обреченная метаться из угла в угол, в бессильной ярости круша мебель.

Минуты тянулись бесконечно. Наступил рассвет. Принесли завтрак, который Кара со злости швырнула в стену. Ее душила обида на Лоренсо и Чара. На первого – за его непрошенную заботу и недоверие, на второго – на нанесенный удар в спину. Во всяком случае, заговор между Чаром и бароном она воспринимала именно так.

От входа до окна было двадцать два шага. От изголовья кровати до стены – двадцать восемь. В прыжке до потолка достать не удалось. Вода в кувшине закончилась, а сам кувшин разбился, усыпав пол глиняной крошкой. Одеяло кололось. Подушка была слишком велика.

Солнце высоко поднялось над горизонтом, время близилось к полудню. Тщетно девушка пыталась уловить стук подков. Во дворе царил привычный гомон. Жизнь шла своим чередом. Инквизиторы не возвращались. Особых причин для волнений не было, Кара давала себе в этом отчет. Чар в облике медведя на ее глазах за считанные секунды превратил бруксу в груду жалких клочков. Так к чему волноваться, когда с ним еще четверо инквизиторов, пусть не оборотней, но весьма опытных в этих делах? Но сердце было не на месте. И не принимало никакие доводы.

Сжав в ладони фибулу, Кара пыталась уловить, жив ли даривший ее человек. Камень был теплый, почти горячий. Он жег руки, потом становился ледяным, потом вновь раскалялся. Девушка сжалась в комочек на кровати, хотела плакать, но не могла. В голову приходили картины одна хуже другой. И чем больше проходило времени, тем страшнее становилось. Счет до десяти не помогал ни капли. Хваленое хладнокровие испарилось как роса под солнцем. Когда принесли обед, Кара даже не повернула голову в сторону выхода. Видимо, Лоренсо об этом доложили. Во всяком случае, он вскоре зашел сам.

– Кара… – он легко дотронулся до плеча девушки. Никакой реакции. – Кара!

– Оставьте меня в покое!

– Кара, вы хорошо себя чувствуете? – барон был обеспокоен состоянием своей гостьи.

– Уйдите.

– Послушайте, Кара, это даже не смешно. Вы о сеньоре Себастьяне до такой степени переживаете?

– Я сказала: оставьте меня!

– Хорошо, Кара. Пожалуйста, поешьте хоть немного.

Ответом ему послужила тишина. Вздохнув, Лоренсо вышел из комнаты.

Стук копыт и далекие встревоженные голоса за окном заставили Кару прислушаться. Через витражи невозможно было толком разглядеть, что происходит. Девушка, убедившись, что все усилия ни к чему не приводят, вновь забилась в угол кровати. Она верила – кто-нибудь скоро придет и хотя бы скажет, чем закончился поход в логово бруксы. Но время шло, а никто не приходил.

Кара решила постучать в дверь, но тщетно. Никакой реакции извне. Сжала в руке фибулу. Та была теплая. Прошло еще не меньше часа, прежде чем дверь открылась и на пороге появился Лоренсо. Кара тут же подняла голову.

– Они вернулись, – ответил барон на ее невысказанный вопрос.

– Себастьян?

– Тоже.

– Что с ним, он жив? – всполошилась девушка, заслышав тревожные интонации.

– Жив.

– Так почему сам не пришел?

– Ушел отдыхать, – Лоренсо прятал глаза. Кара поняла – темнит. Что-то пошло не так.

– Я же вижу, что дело не в этом. Что вы скрываете? Говорите!

– Они встретили немного не то, что ожидали.

– Опять молчите! Хватит тянуть! Говорите как есть! – не выдержала Кара, когда барон сделал очередную длительную паузу.

– Вы знаете, где его комната. Пусть сам расскажет, – барон быстро вышел из комнаты. Выбежавшая следом за ним Кара услышала только быстрые шаги на лестнице.

С замирающим сердцем она направилась к комнате Чара. Тот еще не лег. Кара так спешила, что забыла постучать, поэтому застала мужчину не в самый удачный момент – сидя на кровати и досадливо морщась, он разглядывал глубокие кровоточащие следы от чьих-то когтей, пересекающие его грудь от левого плеча почти до пояса.

– Чар, что слу… – Кара испуганно осеклась, глядя на него.

– Ах, сеньорита Кара! Мне казалось, что в благородных семьях принято стучаться, прежде чем зайти в чужую комнату, – в голосе Чара было столько язвительности, что девушка даже растерялась. Она ожидала чего угодно, только не такого приема.

– Простите, сеньор инквизитор, я всего лишь хотела узнать, все ли с вами в порядке. Теперь вижу – все в порядке и даже больше. Не смею более беспокоить, – Кара, злая как камышовый кот, выбежала прочь, спустилась по лестнице и, выйдя из донжона, застыла в ужасе.

Во дворе стояли подводы. Больше десяти. Рядком. А на них – мертвые тела.

– Кара, уходите в свою комнату, немедленно! – откуда-то из-за угла быстро вышел Лоренсо. – Вам не надо на это смотреть!

– Что… что случилось? – спросила девушка, не в силах отвести глаз от ужасного зрелища. Мертвые тела были изрублены, растерзаны. Судя по всему, кое-кого и вовсе пришлось укладывать на повозку по частям. Среди более или менее уцелевших тел по белому плащу Кара узнала одного из воинов креста. Рамиро, кажется, хотя в этом она не была уверена. Трупов оказалось не меньше дюжины. Фабиан стоял рядом с подводами. Его левая рука была обвязана какой-то пропитанной кровью тряпкой. Но, похоже, самого инквизитора это не слишком заботило – с деятельным видом он раздавал указания дворне. Как поняла Кара, убитых ждало огненное погребение.

– Пропавших было не шесть. Брукса была не одна. Уходите, Кара, – попросил ее тихо Лоренсо. – Вам, правда, не стоит на это смотреть.

– Где остальные?

– Кто? – не понял Лоренсо.

– Мартин и Роберто.

– У себя. Они еле стояли на ногах.

– А Фабиан…

– Кара… – барон покачал головой и пожал плечами. – Кара, идите в свою комнату. Очень вас прошу.

– Вы чего-то не договариваете.

– Мне нужно срочно на голубятню. Я и не догадывался, насколько все плохо. Простите, Кара. Очень прошу, не мешайтесь сейчас под ногами. Лучше вернитесь к себе. Или зайдите к сеньору Себастьяну. Поверьте, ему точно не повредит сейчас ваше присутствие.

– Уже была. Нарвалась на грубость...

– Тогда, как я и говорил. Простите, – Лоренсо покинул девушку и направился к одной из сторожевых башен, где располагалась голубятня.

Идти обратно в постылую спальню не хотелось. Смотреть на человеческие останки было жутко. Кара решила пройтись по крепостной стене у самого обрыва и посмотреть на мирный пейзаж. Когда она проходила мимо Фабиана, тот неожиданно искренне улыбнулся ей и даже подмигнул. Девушка удивленно замерла, робко улыбнулась в ответ, хотя, признаться, во дворе, полном трупов, это выглядело почти кощунственно.

Прохладный горный воздух освежил ее мысли. Пришлось признать свою глупость и простить Чара с Лоренсо, по крайней мере, за то, что они сговорились запереть ее в комнате. В той мясорубке, какая состоялась у мельницы, она вряд ли имела шанс уцелеть.

А погибни кто по ее вине, потом до конца жизни пришлось бы жить с таким грузом на душе. Кара также поклялась себе по возвращению в Орте посвятить время боевым дисциплинам хотя бы в минимальном объеме. Уроки фехтования, которые давал ей отец, теряли смысл в отсутствие меча и регулярных тренировок. Кара уже года три не держала в руках ничего больше ножа. Когда отец заболел, а потом умер, она совсем забросила занятия и забыла думать о них.

Леса у подножья скалы были окутаны легкой дымкой. Солнце сильно припекало. В плотном шерстяном платье было откровенно жарко. Постояв так некоторое время, Кара не выдержала и спустилась со стены во двор, чтобы перейти в донжон. Здесь по-прежнему царила суета, но подводы куда-то пропали. Девушка поняла, что основное действо перенесли в окрестности замка – то и дело через ворота сновали слуги. Люди выносили из замка дрова, целые бревна. Пройдя по мосту, девушка увидела огромный костер, сложенный на некотором расстоянии от Саградо-Корасон. На него уже грузили тела убитых.

– Кара, я просил вас вернуться в комнату! Да что за упрямство такое? – раздался голос сзади, девушка обернулась – по мосту к ней шел Лоренсо.

– Я пытаюсь понять, что произошло. Мне никто не может толком объяснить.

– Хорошо, – удрученно вздохну барон. – Идем, пройдемся. Расскажу вам в общих чертах картину. Но вы пообещаете мне, что до завтрашнего утра из комнаты не выйдете.

– Это почему?

– Потому что вам не нужно быть здесь на погребении.

– Лоренсо, в чем проблема? Что там будет такого, на что я еще не насмотрелась? – насторожилась Кара.

– А можно просто обойтись без вопросов?

– Нет, нельзя. Я должна знать, что происходит.

– Как же с вами сложно! – возмутился барон.

– Видите, как хорошо. Успеете перехотеть на мне жениться еще до того, как пройдет год.

– Нет, Кара. Не перехочу, – покачал головой Лоренсо. – Но дело не в этом. Сеньор Фабиан получил рану от вампира... Укус.

– И что?

– Это означает, что вечером он умрет.

– Умрет? – растерялась Кара. – Как умрет? Почему? Он же сейчас вполне бодрый и не похож на больного.

– Сеньорита, вы же умная девушка.

– Его… убьют? Вот так? Убьют? Кто?

– Я не знаю. Это дела Ордена. Но таковы правила, Кара. Не думаю, что вам нужно при этом быть.

– Так вот почему он… – отвернувшись от Лоренсо и не дожидаясь рассказа о произошедшем, девушка побежала к кострам, где виднелся белый плащ инквизитора.

– Фабиан, – позвала Кара. Инквизитор повернулся к ней.

– Я вас слушаю, сеньорита.

Лицо его было безмятежно, голос – ровен и звучен. Глядя на него, девушка никак не могла поверить, что Фабиану осталось жить несколько часов. Нельзя быть таким спокойным, когда уже смотришь в лицо вечности.

– Мне барон только что сказал, что вы… что вас… Неужели ничего нельзя сделать?

– Молодость, – улыбнулся инквизитор. – Иногда так бывает, сеньорита, что ничего нельзя сделать. Когда-нибудь вы поймете.

– Но как же…

– Таковы правила, сеньорита Кара. Они едины для всех нас. Для меня, для Себастьяна, для Рамиро… Для всех. Вы просто очень молоды, сеньорита. Молодость – это надежды.

– Могу ли я хоть что-то для вас сделать? – не удержалась Кара. – Ну хоть что-то.

– Отпустите Себастьяна. Так надо, сеньорита Кара, – Фабиан пристально посмотрел на девушку. – Как видите, я точно так же подчиняюсь общему правилу. Оно не зависит от наших желаний. Понимаю, вы влюблены. Сейчас кажется, что это навсегда, но пройдет время и появится кто-то другой. Не менее достойный.

Кара покачала головой.

– Я понимаю вас, Фабиан. Правда, понимаю. Но я все равно буду бороться. Может быть, вы тоже…

– Кара, через пару дней я превращусь в одержимую жаждой крови нечисть. Это не нужно ни мне, ни вам. Вы доброе дитя. Надеюсь, не сохраните на меня зла в своем сердце.

– Конечно, нет, Фабиан, – девушка поджала губы, стремясь скрыть, что перехватило горло. – Так было надо.

Инквизитор положил руку на плечо Кары.

– Прощайте, сеньорита. Вам не стоит больше сюда приходить.

Бросив последний взгляд на Фабиана, девушка понуро побрела обратно в замок. На душе стало как-то пусто. Опустилось полное безразличие ко всему. Она даже не очень понимала, куда идет и зачем. Дошла до спальни, открыла дверь, добрела до кровати и только потом сообразила, что по ошибке зашла не к себе. Чар стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Услышав чьи-то шаги, он обернулся. Кара замерла на мгновенье от неожиданности, а потом побежала и уткнулась в грудь Себастьяну, крепко его обняв. Она откуда-то знала, что сейчас ее уже не прогонят. Почувствовав на своих плечах сильные руки, ощутив горячее дыхание на волосах, она прижалась еще крепче, словно пыталась удержать Чара, защитить его от всего на свете.

– Не отдам тебя. Никому не отдам, – шептала девушка, пытаясь хоть немного успокоить сумасшедше бьющееся сердце.

– Кара, не надо…

– Хватит. Довольно. Достаточно. Слышишь? – Кара подняла голову. – Я не хочу больше играть в эту игру. Ты подарил мне фибулу. Не крестный. И выбирая ее в Кастель-Рива или где-то еще, уже думал обо мне. Как так вышло? Мы же не были знакомы.

– Кара, пожалуйста…

– Посмотри мне в глаза и еще раз скажи, что не любишь.

Чар погладил волосы девушки. Тяжело вздохнул. И тихо заговорил.

– Ты держала в руке белую лилию. Черная мантилья делала тебя похожей на тень. Мне казалось, я вижу призрака. Потом ты открыла лицо. Оно было того же цвета, что и цветок в твоих руках. Белая, почти прозрачная кожа. Монсеньор скорбел и слишком погрузился в свои мысли. А я вдруг понял, что еще немного, и ты сделаешь шаг вперед. Сам не знаю, как. Просто понял. И успел перехватить. Ты отбивалась. Кричала, что хочешь к отцу. В могилу. Монсеньор велел отнести тебя в дом и дать травяной настой. Я нес тебя на руках и боялся отвести взгляд. Мне казалось, будто ты действительно тень и можешь исчезнуть. Дома слуги попытались забрать тебя, но ты обхватила меня руками. Как сейчас. И попросила, чтоб я никогда тебя не покидал. Думаю, приняла меня за монсеньора. Но слово давал я. А потом ты заснула, сидя у меня на коленях. И, глядя на тебя, я понимал, что уже никогда не забуду о своем обещании.

– Я ничего этого не помню, – призналась Кара. – В тот день меня как будто не было. Помню, конечно, некоторые мысли, чувства, но вот тебя… Нет. Кто-то нес меня на руках. Но я была уверена, что это крестный – слишком ушла в свои мысли.

– Это твое нормальное состояние, – самым серьезным тоном подтвердил Чар.

Кара подняла голову и посмотрела на него.

– Когда ты приехал в Орте, я подумала: “Ужас, просто настоящий медведь”. Ты был такой… – она запнулась, не желая обидеть.

– Эти годы не были простыми. Для меня.

Девушка потерлась щекой о мягкую ткань камизы Чара и вдруг отпрянула – кожа коснулась чего-то влажного и липкого. На белой ткани проступила кровь.

– Я совсем забыла… – испуганно ахнула она.

Чар посмотрел на пятно, скривил рот.

– Никак заживить не получается. Вампиры...

– Это значит… – Кара была близка к панике.

– Нет, что ты, нет, – успокоил ее Чар. – Я оборотень. Это спасает. Просто проходить будет чуть дольше, чем обычные царапины. Но завтра все будет хорошо. Только… Кара…

Девушка подняла голову.

– Ты же понимаешь, что ничего не изменилось? Все так, как и было. Я по-прежнему проклят. И наше… отношение друг к другу ничего не меняет.

– Когда ты приехал. В Орте. Ты уже был оборотнем? – спросила Кара, будто и не услышав его слов.

– Да. Полгода, может, чуть меньше. Монсеньор принял в моей судьбе личное участие, сделал своим слугой, потому я и сопровождал его в этой поездке.

– Понятно.

– А теперь расскажи, что произошло сегодня. Откуда взялось столько трупов?

Чар помрачнел.

– Мы ожидали, что в самом худшем случае встретим шестерых вампиров – брукса в силе лишь два часа после полуночи и то время миновало, так что ее присутствие не предполагалось. В последнем мы не ошиблись, вот только вампиров на деле оказалось в два раза больше. Спустившись в подвал, увидели пленников. Они были прикованы к стене за руки. Так это выглядело. Рамиро пошел проверять и… Пленники оказались не прикованными. Рамиро даже меч поднять не успел. Мы встали в круг. Оборотиться я не мог – слишком мало места. Попытался прогнать Фабиана и остальных – одному было бы проще. Но на выходе нас ждали еще шестеро.

– А откуда еще шестеро?

– Чтоб я знал. Теперь будем выяснять. Нам еще бруксу бы выследить до приезда экзорциста.

– Я поговорю с Лоренсо. Может быть, он что-то посоветует. Все-таки это его земли.

– Посмотрим. Мне скоро нужно идти. Вернусь, лягу спать. Так что все откладываем до завтра.

– Хорошо. Может быть, тебя перевязать нужно? – спросила Кара, взглянув на расплывшееся по камизе пятно крови.

– Не нужно. Пусть течет. Так часть отравы выведется. А теперь иди к себе, я сам все сделаю.

Понурив голову, Кара побрела к выходу из спальни. Странно прошел разговор, хотя как он мог пройти? – Чар прав, от того, что чувства взаимны, сейчас ничего не меняется.

– Кара! – услышала она. – А откуда ты узнала, что фибулу подарил я?

Пожав плечами, так и не ответив, девушка ушла к себе.

Заходящее солнце расцветило яркими красками легкие перистые облака. На горизонте полыхало алое зарево. Последние лучи пронизывали небо, рисовали оранжевые блики на вершинах гор. Кристально чистый вечерний воздух был напоен ароматом трав. Заупокойный молебен завершился траурным шествием к месту сожжения. Во главе процессии шел падре Марсело – приходской священник. За ним в белых плащах следовали Фабиан, Себастьян, Мартин и Роберто. Все жители замка явились, чтобы проводить в последний путь жертв бруксы. Приехали и несколько жителей Прего.

Кара отказалась сидеть в комнате, поэтому шла в сопровождении барона де Скорси. С церковной звонницы несколько раз мрачно ударил колокол.

Тела уже были сложены на нескольких огромных кострах. Один костер находился немного в стороне. И на последнем ложе пока никого не было. Остановившись рядом, Фабиан подошел к священнику. Опустился на колени и принял причастие. Встал, подошел к братьям, снял с шеи медальон с изображением креста и протянул его Чару.

– Ты теперь за старшего, брат Себастьян, – сказал он. – Твой черед придет после того, как справитесь с бруксой. Не раньше. До той поры помни о долге и служении.

Чар сжал медальон в руке, а потом медленно и торжественно надел его на шею. К костру была пристроена лестница. По ней на помост взошел Фабиан, а за ним – Себастьян. Командир креста протянул левую руку собрату. Крепко сжав протянутую ладонь, словно пытаясь разделить с приговоренным его боль, Чар достал свободной рукой кинжал, приставил его к груди Фабиана, а потом, чуть отведя клинок для замаха, нанес быстрый удар. Кара вскрикнула и спрятала лицо на груди у Лоренсо. Тот обнял ее, шепча слова утешения.

Костры полыхали. Жадные языки пламени поглощали тела жертв бруксы и погибших инквизиторов. А люди уходили обратно в замок, под защиту освященных стен. Воины креста стояли неподвижно, отдавая последний долг павшим товарищам. Лоренсо попытался увести Кару, но та только головой покачала.

– Я побуду здесь. Еще немного. Вы идите, барон, – сказала она.

Перехватив взгляд девушки, устремленный на Чара, Лоренсо вздохнул, но ничего не сказал.

Когда он ушел, Кара подошла к неподвижно стоящим инквизиторам и заняла место рядом с Мартином, самым младшим из них. Выпрямила спину, расправила плечи, подняла подбородок. Крестный доверил ей дело, наделил полномочиями. Она считала себя причастной к делам Ордена и, значит, должна была нести почетный караул вместе со всеми. На горы спустилась темнота. Время тянулось. Сначала у Кары заболели пятки, потом боль перекинулась на ноги в целом. Легкий теплый ветер усилился и стал стремительно холодеть. Девушка так и не сменила свое теплое платье, чему теперь радовалась. Черная мантилья немного улучшала положение, но лишь настолько, чтоб не стучать зубами на всю округу. От огромных костров было тепло, но в спину дул холодный ветер, а от запаха горелого мяса накатывала тошнота. Был сильный соблазн сойти с места и хотя бы пройтись, размять ноги, но Кара удержалась от этого. И осталась стоять. Пусть даже на одном упрямстве.

Воины креста сошли со своего места лишь тогда, когда погребальные костры перестали гореть, превратившись в мерцающие рубиновые угли. До полуночи оставалось не больше часа. Кара с большим трудом сделала несколько шагов. Ноги отчаянно ныли и просили о пощаде. Хотелось в тепло. На плечи девушки опустился тяжелый белый плащ. Кару заботливо в него закутали и взяли на руки. Подняв глаза, она увидела лицо Себастьяна. Он был мрачен и отрешен, но нес ее бережно, словно хрупкую статуэтку. Поравнявшись с ними, Мартин довольно фамильярно хлопнул Кару по плечу:

– В кресте должно быть хотя бы четверо. Похоже, теперь ты с нами, сестренка, – сказал он.

– Не неси чушь, – зло огрызнулся на него Чар.

– Это не чушь, – заступилась за Мартина Кара. – У меня есть полномочия на расследование этого дела. Я – одна из вас.

– Помолчи, – недовольно приказал Чар. – Тебе сегодняшнего урока не хватило? Хочешь отказаться на месте тех, кого мы только что проводили?

– Все в руках Господа, – ответила девушка с вызовом.

– Все – да. Но пока ты в моих руках и будешь заниматься расследованием из замка.

– Мы потом с тобой об этом поговорим…

– Мы не будем это обсуждать ни сейчас, ни потом. Старший теперь я. И я приказываю тебе сидеть в замке, а по ночам еще и не выходить из своей комнаты. Хочешь быть одной из нас, выполняй приказ.

Дальше шли молча. Каждый думал о своем. Кара, наконец, согрелась и даже уютно устроилась. Почти задремала. Сейчас она точно не была против того, чтобы упасть на кровать в своей комнате и всю ночь сладко проспать. А разговор с Чаром о делах можно было отложить на завтра.

Несмотря на позднее время, во дворе царило оживление. Бегали люди с охапками лаванды и вербены. Падре с двумя служками обходил замок, освящая его стены.

– Ночью что-то намечается? – заинтересовалась Кара.

– Надеюсь, нет. Но все возможно.

– Например?

– Мы не знаем, скольких брукса успела обратить в вампиров. Пропали шестеро, а на нас напала дюжина. Нет уверенности, что это были все ее слуги.

– Максимилиан был среди них?

– Самое странное, что нет, – покачал головой Чар. – Это как раз и наводит на недобрые мысли.

– Есть у меня одна мысль, только придется съездить в Грасс, чтоб ее проверить.

– Какая? – спросил Чар, кивнув на прощание Мартину и Роберто, комнаты которых находились этажом ниже.

– Ну вот смотри. Мы искали шестерых пропавших, а их оказалось больше. Откуда взялись остальные? Ты говорил мне, что в приют люди приходят и уходят. Не могло ли такое случиться, что на деле пропавших намного больше. Просто кто-то уходил, сообщив, что покидает приют. Его пропавшим не считали. А он не уходил, скажем, дальше Грасса. Брукса ведь днем выглядит как обычная женщина. Допустим, могла изобрести предлог для того, чтобы люди сами к ней шли. По доброй воле. Ты был в приюте? Говорил с местными?

– Вспомнила, – хмыкнул Чар, опуская девушку на пол около ее спальни. – Ох, Кара, учиться тебе и учиться. Был я там, с местными разговаривал. Плохо то, что этот вопрос ты мне задала только что, а не в Грассе на второй день после нашего прибытия.

– Я совершенно безнадежна, Чар.

– Себастьян.

– В смысле? – не поняла Кара.

– Я сейчас, пусть временно, но один из братьев креста. Чар – имя слуги. В настоящий момент меня зовут Себастьян. Хотя, если тебе так привычней, могу остаться и Чаром.

– А я-то думала, почему “Чар”, – улыбнулась Кара. – Не знала, что в Ордене все так сложно.

– Это не сложно, просто нужно привыкнуть.

– Хорошо, Тано, я привыкну, – девушка, поглядев по сторонам, обняла мужчину. – Хочешь, можем побыть вместе? Хотя бы еще немного.

– Хочу, но не могу, Кара, – Себастьян с нежностью дотронулся до ее щеки. – Скоро полночь. Мне нужно уходить.

– Куда? – встревожилась девушка.

– Ты забыла про дьявольскую свору. Она опять явится ночью. Я уведу их от замка. Вернусь к утру. Не беспокойся. О том, что делать дальше, поговорим завтра. А пока сладких тебе снов, ласточка.

– Почему ты меня так назвал? – недоуменно спросила Кара.

– Так тебя всегда называет монсеньор, когда у него есть настроение вспомнить свою крестницу. Он тебя любит, как родную дочь. Пока я служил у него, он часто рассказывал мне о “маленькой ласточке из Орте”. Тебе не нравится?

– Просто непривычно. Будь осторожен, Тано. Помни – я жду тебя.

Встав на цыпочки, девушка поцеловала Себастьяна в щеку и сжала на прощание его ладонь.