Текст книги "Крестная дочь великого инквизитора (СИ)"

Автор книги: Яна Черненькая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Господи, вот вы где, – проговорил он, тяжело дыша. – Я чуть не поседел раньше времени, когда обнаружилось, что вас нет в комнате. Просил же запереться и не выходить.

– Сеньору Себастьяну нужна была помощь. Я не могла просто сидеть в комнате.

– Вы смелая девушка, Кара, – барон подошел к своей гостье и осторожно надел на нее соскользнувший с головы капюшон. – Я могу проводить вас?

– Да, конечно, – ответила девушка, тщетно пытаясь понять, чего в ней сейчас больше – тревоги за Чара или волнения из-за того, что она наедине с Лоренсо.

– Вы тревожитесь, – барон не спрашивал – утверждал.

– Сеньор Себастьян увел свору от нас. Я не могу не думать о том, что с ним, – Кара бросила взгляд на дорогу.

– Хотите еще немного постоять здесь?

– Вы не против? – почти виновато спросила Кара.

– Как я могу быть против? Думаете, это те самые псы, о которых говорится в легенде?

– Не знаю. Разве о них слышали с тех пор?

– Я не слышал, но мне далеко не все известно. Кто знает…

– Мне кажется, если бы они появлялись раньше, вы бы знали. Как можно не заметить свору адских псов? – Кара облокотилась спиной о зубец. – Ваши слуги сказали, что не видели раньше ту тварь, которую притащил утром сеньор Себастьян.

Лоренсо промолчал, выжидая, когда она продолжит.

– Мне кажется, они врали. Лоренсо, вам был знаком этот пес? Я срезала с него ошейник. Обитый бархатом. Купить собаке такой ошейник могут позволить себе немногие. Вы не можете не понимать, что вскоре сюда явится боевой крест. Вы должны быть готовы к очень серьезным и сложным вопросам. Я не хочу видеть, как вас сжигают на костре за то, чего вы не делали.

– Все намного сложнее, чем вы думаете, Кара. Не буду спрашивать, почему вы задаете такие вопросы и почему так рьяно пытаетесь узнать вещи, которые в принципе не могут интересовать приехавшую на богомолье девушку. А вы взамен позвольте мне остаться при своих знаниях и отвечать лишь перед своей совестью. Я не боюсь креста. Мне незачем его бояться. Спокойной ночи… Кара.

Поклонившись, Лоренсо ушел прочь, а девушка вновь принялась смотреть на дорогу, ругая себя последними словами.

Она ждала долго. Замерзла. Чар все не возвращался. Когда глаза начали слипаться, Кара дошла до своей спальни, упала, не раздеваясь, на кровать, так и заснула.

Глава 8. День рождения Кары

Вот чего она не ожидала, так это спуститься утром к завтраку и застать там мирно беседующих Чара и Лоренсо.

– Сеньорита Кара, – увидев ее, мужчины встали и поклонились.

Слуга отодвинул стул, помогая ей сесть.

– Сеньор Себастьян, я счастлива, что ваши ночные подвиги завершились благополучно.

– Благодарю вас, сеньорита Кара, – с легкой усмешкой сказал Чар. – А мы с бароном обсуждали, откуда у вас такой пытливый ум. Я взял на себя смелость приоткрыть ему вашу маленькую тайну.

– Тайну? – девушка недоуменно приподняла брови.

– Я про вашего крестного отца, разумеется, – уточнил Чар.

– Для меня честь принимать в гостях крестницу монсеньора Саргори, – поклонился Лоренсо, поднимая кубок. – Спасибо сеньору инквизитору, теперь мне многое стало понятно. Простите, Кара, что был с вами вчера довольно резок. У меня есть смягчающие обстоятельства – я не знал о том, кто вас воспитал.

– Меня воспитал мой отец, Альберто де Кордона, – уточнила девушка. – Монсеньор Саргори внес свою лепту, но…

– В любом случае, простите меня великодушно.

Слуги принесли завтрак – покрытые румяной корочкой пироги с мясом, печеными яблоками, яйцом и грибами, рулет из мяса перепелов, гусиный паштет, огромную корзину с чуррос* (*Чуррос – что-то вроде хвороста. Прим. авт.), истекающую медом пахлаву, марципановые пирожные.

– А что мы празднуем? – удивилась Кара.

– Ваш день рождения, разумеется, – улыбнулся Лоренсо.

– Мой... что? – она перевела взгляд с барона на Чара.

– Вы забыли?

– А какое сегодня число?

– Двенадцатое июня, Кара. Ваш крестный просил передать вам в этот день подарок от него. Точнее, два подарка, – проговорил Чар. – Не был уверен, что вы выйдете к завтраку, поэтому... Барон, позволите отлучиться?

– Разумеется, сеньор Себастьян. А я тоже кое-что приготовил, – Лоренсо махнул рукой слуге, тот кивнул и тут же скрылся.

– Признаться, я и забыла, что у меня сегодня день рождения.

– Главное, что о нем помнят те, кому вы дороги. Не скажу про сеньора Себастьяна, но в себе уверен. Кара… пока мы с вами вдвоем… Вы простите меня за вчерашнее? Это расследование... Присутствие инквизиции. А тут еще ваши вопросы. Я просто сорвался.

– Ничего страшного, Лоренсо, к слову, про ошейник я никому не сказала. Даже сеньору Себастьяну. Вчера я просто хотела поговорить об этом с вами и только. Но… если вы захотите мне что-нибудь сказать об этом, можем поговорить в удобное время.

– Хорошо, Кара.

Чар вернулся быстро. В руках он держал два футляра. Один побольше, другой поменьше.

– Сначала этот, – мужчина протянул ей длинную коробку.

Открыв его, Кара увидела две длинные серебряные шпильки для волос. Их тупые концы были украшены пластинами из слоновой кости, на которых искусный резчик выбил изображение двух ласточек. Острия же были действительно острыми, превращая женское украшение в оружие.

– Монсеньор надеется, что вас порадует его подарок, – сказал Чар. – А это небольшое к нему дополнение.

В маленькой коробочке лежала ажурная серебряная фибула в форме белой лилии, в самом центре которой, словно капелька росы, мерцал фиолетовый аметист.

– Как красиво, – зачарованно прошептала Кара, беря в руки украшение. – Никогда не видела ничего подобного.

– Я рад, что вам понравилось. С днем рождения, сеньорита Кара.

– Когда увидите крестного, передайте, что я очень ему признательна и в настоящем восторге. А фибула… это вообще просто чудо.

– В таком случае, позвольте пополнить вашу коллекцию украшений еще одним, – слуга подал барону небольшой алый футляр. Кара насторожилась – коробочка была маленькая и подходила либо для сережек, либо для кольца. Первое она носила крайне редко, а второе… Утешало только то, что Лоренсо сейчас в трауре и в ближайшее время вряд ли решится предпринимать серьезные шаги. Как же она ошибалась.

В коробочке, как девушка и опасалась, лежало золотое кольцо с крупным красновато-фиолетовым камнем.

– Сегодня явно день аметиста, – произнесла Кара, пытаясь за шуткой спрятать смущение.

– У этого камня два значения. Первое, – Лоренсо встал и подошел к девушке. – Это символ искренности, честности, миролюбия и вечности. Камень священников. Ваш крестный имел в виду это. Второе значение… аметист дарит любовь и помогает ее сохранить. Сейчас не лучшее время говорить о чувствах или строить планы на будущее, но, Кара, примите это кольцо в знак того, что будете помнить обо мне и через год вернетесь. Через год я смогу сказать, что люблю вас и прошу вашей руки.

Беспомощно оглянувшись на Чара, Кара взглядом попросила его поддержки и совета, но он только опустил глаза и ничего не сказал. А спустя мгновение извинился и вышел из зала.

– Лоренсо… – девушка растерялась, оставшись с бароном наедине – слуг можно было в расчет не брать. – Вы знаете, я совсем не была к этому готова. Не могу сказать, что вы мне не нравитесь. Нравитесь. И даже больше. Но вот так… сразу. Пройдет год, многое может измениться. То, что началось так внезапно, может точно так же внезапно и закончиться. Я скоро уеду отсюда. И кто знает, что будет дальше. Может быть, не будем так спешить?

– Я и не тороплю вас, – Лоренсо отвел взгляд. – Это кольцо – подарок. Знак моей надежды. И ничего более того. Мне будет приятно, если вы примете его. Пусть даже как простой подарок на день рождения. А теперь, быть может, мне будет позволено сопровождать вас на конную прогулку? Сеньор Себастьян сейчас в замке, думаю, он сладит со своим зверем, который в прошлый раз помешал нам насладиться местными видами.

Выйдя во двор, они застали там Чара. Инквизитор был одет по-походному, рядом с ним стоял Тано, уже взнузданный и с сумками, прикрепленными к седлу.

– Сеньор Лоренсо, мне только что сообщили, что крест прибыл в Прего. Я уезжаю, чтобы присоединиться к нему. Из Прего мы направимся в Грасс, выясним обстановку с адской сворой. Заодно станет ясно, помогло ли сожжение тел. Сеньорита Кара, мое почтение. Когда дело будет завершено, вам пришлют весточку. Крест сопроводит вас домой в Орте, – одарив девушку холодным взглядом, Чар запрыгнул в седло. – Прощайте.

Сказать, что Кара была зла – огромное преуменьшение. В этот момент она готова была голыми руками задушить Чара, если бы он вдруг вернулся. Настроение испортилось почти безвозвратно. Ехать куда-то расхотелось, но отыграть назад она уже не могла, не вызвав подозрений, поэтому просто убежала к себе в спальню, сказав, что намерена переодеться.

На кровати ее ждал еще один подарок. На сей раз коробка была покрупней. Распаковав ее, Кара увидела перед собой небольшой арбалет и связку болтов. Присмотревшись, она поняла, что наконечники сделаны из серебра. Под оружием обнаружилась небольшая записка, судя по размашистому почерку – от Чара. До сих пор Кара и не подозревала, что ее бывший спутник еще и писать умеет.

В послании значилось: “Следи за бароном. Будь осторожна. Попробуй найти служанку и преподобного”.

Честно сказать, после прочтения записки у Кары словно груз с души свалился. Захотелось петь и плясать. Она-то думала, что ее списали со счетов, а оказывается… С другой стороны, если Чар это пишет, значит, у него есть основания подозревать Лоренсо в чем-то небезобидном. Это слегка подпортило настроение, но ведь подозревать – не значит уличить. В чем бы Чар ни подозревал барона де Скорси, далеко не факт, что это правда. Лоренсо просто не мог быть замешан в чем-то плохом. В этом Кара была почти уверена. А значит… Чуть ли не напевая, она надела мужскую котту, сапоги для верховой езды и спустилась во двор, где ее уже поджидал барон.

Некоторое время они молча ехали по пестрому ковру полевых цветов, любуясь нежными красками и вдыхая пьянящую смесь цветочных ароматов с нотками лаванды и орегано.

– Кара, скажите, вам не показался поспешным отъезд сеньора Себастьяна?

– Показался. Но не понимаю, в чем дело, – пожала плечами Кара, рассеянно глядя по сторонам.

– Скажите, а вам… Вы только не смейтесь, не кажется, что он… – Лоренсо замолчал.

– Что – он? – уточнила Кара.

– Что он испытывает к вам больший интерес, чем полагается.

– Я не заметила, чтобы он мною вообще интересовался. Да, сеньор инквизитор всю дорогу был предупредительным кабальеро, хотя не знаю, насколько его можно так называть – признаться, мне мало что о нем известно. Но, кроме вежливости, иного не заметила.

Барон вновь замолчал, точно желая что-то сказать, но никак не решаясь.

– Ну говорите уже, Лоренсо. Я вижу, что вам хочется еще о чем-то спросить.

– Кара, это не совсем мое дело и звучит странно, но… вам самой…

– Сеньор Себастьян? – Кара рассмеялась. Эту роль она уже играла в Грассе, так что ничего нового в ней не было. – Вы внимательно на него смотрели, Лоренсо? Он же просто медведь. Волосы взъерошенные, лицо окаменевшее, хищное, – Кара развела руками, подыскивая слова. – Глаза эти черные пронзительные, будто вот-вот допрос начнет вести, и брови вечно нахмуренные. Губы узкие, все время словно то ли снисходительно, то ли иронично улыбаются. Ощущение, что он всем показывает: “Я все про вас знаю”. И… да у него кулак с мою голову, о чем мы говорим?! Разве может такой понравиться?

– Некоторым женщинам только такие и нравятся…

– Возможно, но я не из их числа, – слегка покривила душой Кара, потому что “сеньор инквизитор” уж точно не вызывал у нее такого отвращения, какое она сейчас разыгрывала перед Лоренсо. Ей было немного стыдно за свои слова, хотя Чар еще в Грассе позволил так о нем отзываться для пользы дела и даже сам на этом настаивал. – К тому же есть еще два важных соображения, решительно исключающие мой интерес к сеньору Себастьяну. Во-первых, он – служитель Ордена. Насколько я понимаю, из этого следует, что сеньор инквизитор – лицо духовное. Во-вторых, мы с ним имеем разное происхождение. Даже если бы мне в голову взбрела фантазия, то вряд ли это одобрил бы крестный. А, как вы понимаете, благословение придется спрашивать у него.

Этот ответ явно прозвучал убедительно для Лоренсо. Он тут же настроился на веселый лад и принялся живописать чудеса местной природы, предлагать различные маршруты, которые “непременно понравятся сеньорите”. Кара лишь улыбалась и поддакивала, на все соглашаясь и тщетно пытаясь придумать, с чего начать выполнение порученного Чаром задания. Наконец, идея замаячила на горизонте. В этот момент барон как раз рассказывал о том, как чудесно наблюдать закаты и восходы, сидя на скале под названием Де-ла-Мано, которая находится в получасе езды от Саградо-Корасон.

– Лоренсо… – Кара бросила нерешительный взгляд на своего спутника. – Можно я задам вам один вопрос? Честное слово, он будет последним таким вопросом. Просто пытаюсь понять, как быть. Обещайте, что не обидитесь на меня.

– Сеньорита Кара, как я могу?..

– И все-таки обещайте.

– Клянусь вам, Кара, что не обижусь, – лицо Лоренсо, вопреки его заверениям, стало тревожным.

– Вы точно никогда не видели собаку, которую убил сеньор инквизитор? И ошейник точно не имеет отношения к вам или вашей семье? Я скрыла его от сеньора Себастьяна, но если вы никак в этом не замешаны, то эту улику следует отдать командиру креста. Возможно, она имеет определенное значение и поможет распутать историю.

Даже брошенного вскользь взгляда хватило Каре, чтобы понять – Лоренсо очень серьезно думает над ответом. А это, в свою очередь, означало, что думать есть над чем. Похоже, Чар опять был прав. Кара намеренно не стала показывать ему ошейник, посчитав, что с этим вполне можно обождать некоторое время. Теперь это пригодилось.

– Кара… – Лоренсо спрыгнул с лошади и протянул руку девушке, приглашая ее пройтись. – Я не знаю, что вам стоит рассказывать, а что – нет. Приходилось ли вам когда-нибудь… – он посмотрел на Кару и помотал головой. – Нет, вы слишком молоды для этого.

Барон замолчал. Он шел, приминая сапогами пестрый ковер цветов, и Кара видела, какая внутренняя борьба в нем происходит. Выйдя на скальный выступ, Лоренсо посмотрел вниз. Там, между высоких сосен текла порожистая река. В облаке водяной пыли переливалась сотня радуг.

– Эль Рио дель Арко Ирис, радужный поток.

Кара зачарованно смотрела вниз.

– Правда, красиво?

– Лоренсо… – девушка даже не нашла слов, чтобы выразить свое восхищение. Я…

– Знаю, – кивнул мужчина, поняв ее затруднение. – Тот, кто впервые смотрит в Эль Рио дель Арко Ирис, может загадать желание. Говорят, это одно из любимых творений Господа. И здесь можно говорить с ангелами. Только меня они больше не слышат. Даже здесь.

– А меня услышат? – шепотом спросила Кара.

– Вас услышат. У вас доброе сердце.

– Тогда расскажите мне все, Лоренсо. А я передам им, – девушка кивнула в сторону реки, – ваши слова.

– Если я расскажу вам все, как вы просите… Вы не передадите им ничего. Отшатнетесь от меня как от прокаженного.

– С трудом себе представляю, что могло бы заставить меня это сделать, – Кара нерешительно положила руку на плечо Лоренсо. Ей было искренне жаль его, а вместе с тем… Она и сама себя толком не понимала. Присутствие барона иногда ее тяготило, даже раздражало, но иногда, как сейчас, сложно было держать дистанцию. Особенно, когда его глаза смотрели на нее с такой любовью. – Лоренсо, вы можете рассказать мне все, и мы с вами подумаем, как быть дальше.

Барон вздохнул, снял плащ, расстелил его на траве, и они с Карой сели на самом краю скального уступа, наблюдая за танцем тысячи радуг.

– Кара, иногда ради близких и любимых людей приходится совершать такое, чего ты никогда бы не сделал для самого себя, – со вздохом произнес Лоренсо, невидяще глядя вдаль. – Поступки, за которые твоя душа будет обречена на вечные муки... Но ты и на это идешь. Потом наступает момент, когда понимаешь – этого было мало. Ты обрек свою душу на посмертное существование в преисподней, но не спас тех, кого пытался спасти, а назад пути уже нет. И даже если небеса посылают к тебе своего ангела, то лишь для того, чтобы сделать твои страдания еще более невыносимыми, – барон порывисто схватил Кару за руку и прижал ее к своим губам. – Когда я увидел вас, то решил, что сам Господь послал мне спасение, но теперь вижу…

– Лоренсо, позвольте мне самой решить, кто я и кем стану для вас, – решительно оборвала его Кара. – Говорите. Если вы думаете, что я не могу понять ваши мотивы, то ошибаетесь. Сказать по правде, уже и сама обо многом догадалась. Вам известно, кто мой крестный, но вы не знали моего отца. Отец… он научил меня мыслить. Делать выводы. Наблюдать. Да, может быть, я не сеньор Себастьян, но способна заметить многое из того, чего не заметили бы другие. Вам тяжело говорить, но поймите, большая часть ваших слов не станет для меня открытием. Я просто хочу, чтобы вы сами мне обо всем рассказали. Если бы хотела вас выдать… Сеньор Себастьян мог отвезти вас в Грасс еще утром. Но он ничего не знает.

– Да благословит вас Бог, Кара. Чем бы все ни закончилось... – глубоко вздохнув и сжав руку в кулак, Лоренсо начал свою исповедь.

Глава 9. Тайная миссия креста

По горной дороге быстрой рысью шел вороной конь. Судя по солнцу, время близилось к семи вечера, но всадник не пытался погонять лошадь, зная, что до вечера предстоит преодолеть еще очень большое расстояние.

Вдали показались крыши Прего. Это означало, что почти половина пути пройдена. Значит, можно было надеяться успеть до наступления полуночи. Каре становилось не по себе от перспективы оказаться в полночь где-то в лесу около Грасса. Без Чара такое приключение могло очень плохо закончиться. Было бы правильно сменить лошадь в городе, но даже уставший Вьенто шел куда быстрее, чем те кони, которых можно было бы взять в городке. По этой причине Кара и не подумала останавливаться. Наскоро перекусив купленным на улице калачом, и дав коню напиться, девушка выехала из Прего и направила Вьенто в сторону Грасса. Солнце скрылось за тучами, в спину подул прохладный ветер. Погода портилась. Пожалев, что не взяла плащ, Кара пришпорила Вьенто.

День рождения выдался насыщенным. Самым ужасным было то, что она понятия не имела, как решить проблему Лоренсо, выведя его самого из-под удара. С трибуналом Святой Инквизиции уже и крестный бы не помог. Кара крутила ситуацию и так и эдак, но все варианты были либо абсурдными, либо откровенно глупыми. Барон загнал себя в такую ловушку, из которой сам выбраться не мог в принципе. Единственное, что пришло в голову Каре – это попытаться обратиться за помощью к Чару. Если подойти к делу осторожно, можно надеяться хотя бы на полезный совет – уже хоть что-то.

Первые капли дождя упали на землю. Стремительно темнело. Ветер стал пронизывающим. Девушка окончательно замерзла.

Вьенто сорвался в галоп, но Кара придержала его – до Грасса было еще далеко. На губах коня появилась пена. Пришлось перевести его на медленный шаг, потом – слезть и пойти рядом. Дождь не прекращался. Дорога размокла. Ноги скользили в грязи. Девушка вымоталась, устала и замерзла до предела. С трудом забравшись опять на Вьенто, когда он отдохнул, она пустила его легкой рысью, молясь, чтобы жеребец не поскользнулся. Следовало остаться на ночь в Прего, но от того, как быстро решится проблема, сейчас зависела не одна жизнь. Медлить было нельзя. Кара не знала, сколько времени. Когда окончательно стемнело, она дошла уже до того состояния, когда уже ничего не боятся и желают только одного – быстрее закончить бесконечный кошмар. Любым способом.

Девушка не узнавала дорогу, почти не помнила, куда едет. Положившись целиком и полностью на сообразительность Вьенто, она почти лежала, распластавшись на шее своего коня – единственном доступном источнике тепла.

К ночи дождь немного стих и ветер с меньшей яростью бил в спину. Правда, большого облегчения это все равно не принесло. Темные ветви деревьев колыхались на ветру, стволы зловеще скрипели, раскачиваясь. Где-то на самом краешке Кариного сознания мелькала мысль о том, что до полуночи она в Грасс не успеет. Но страшно почти не было. Навалилось полное равнодушие, свидетельствовавшее о крайней усталости. Даже когда на дороге появился белый силуэт, Кара лишь выпрямилась в седле и положила руку на заряженный арбалет, не в силах даже испугаться и сомневаясь в своей способности поднять оружие и выстрелить.

Вьенто тревожно всхрапнул и попятился назад. Левой рукой Кара смахнула воду с лица, а правой – вытянула арбалет. Белая фигура стояла и не двигалась. Бежать прочь было глупо. Если это нежить – все равно настигнет. Вьенто устал, долгую погоню не выдержит. Если это кто-то безобидный – вообще глупо трубить отступление. Так что, оперев оружие о седло, Кара заставила коня приблизиться к существу, преградившему дорогу.

Увидеть ночью в лесу женщину в длинной, до пола, камизе* (*Камиза – нижняя рубаха. Прим. авт.) – испытание не для слабонервных. Один раз крестный пошутил, что предпочтет в полночь на кладбище встретить здорового пьяного мужика, а не маленькую девочку в белом платье. Кара только сейчас поняла, о чем он говорил. От нахлынувшего страха руки задрожали, и болт чуть не вылетел прямиком в шею Вьенто. Насилу Кара совладала с оружием, направив его в сторону. Сердце вздумало поиграть в чехарду или, быть может, замыслило побег. Во всяком случае, сейчас Кара отчетливо слышала его биение чуть ли не у себя в горле. Кровь шумела в висках и хотелось одного – чтобы Чар оказался рядом. С ним можно было не бояться хоть самого Сатану. Белая фигура сделала шаг вперед, и Вьенто сбросил свою ослабевшую хозяйку наземь. Болт улетел в небо, арбалет – куда-то в сторону. Хорошо было лишь одно – Кара при падении ничего не сломала. Только ободрала руку и колено, хотя теперь это уже не имело никакого значения.

Она осталась одна и почти без оружия. Вьенто ускакал куда-то в сторону Прего.

С трудом встав на ноги, Кара выхватила из волос подаренную крестным шпильку. Будто наслаждаясь страхом путешественницы, женщина в белой камизе медленно пошла навстречу. Серая кожа, желтые глаза, похожие на два раухтопаза, алые губы. Кара истово молилась. Она уже поняла, кто перед ней, как знала и то, что спасения не будет. Не поможет ни серебряная шпилька, ни арбалет, ни целый лес осиновых колов.

Брукса. Демон в человеческом обличье. Именно о ней предупреждал Лоренсо.

Женщина шла и улыбалась, будто не чувствуя ни ветра, ни дождя. Кара опустилась на колени и склонила голову, прижав руку к груди. Пальцы наткнулись на новую фибулу. Серебро казалось теплым, а камень тускло мерцал в темноте. Сжав украшение в руке, Кара произносила свою последнюю молитву, прося Бога о быстрой смерти. Все, чего она сейчас хотела – это не стать ходячим трупом, вынужденным пить кровь.

Босые ноги бруксы остановились у коленопреклоненной девушки. Кара видела лишь грязные стопы и тонкие щиколотки. Игла фибулы кольнула судорожно сжатую руку. Не было ни вчера, ни завтра. Было лишь одно затянувшееся до бесконечности ожидание. Кара твердо решила, что в миг, когда зубы бруксы проколят ее шею, она вонзит свою иглу ей в горло или куда дотянется. Пусть это и не имело особого смысла, но умирать без борьбы девушка не собиралась.

Тихое звериное ворчание заставило ее поднять голову и отвлекло от молитвы. Брукса тоже оглянулась, повернувшись всем телом к источнику шума.

Кара никогда не видела таких огромных зверей. Медведь, даже стоя на четырех лапах, был с нее ростом. И ему явно не нравилась брукса. Нежить зашипела, и зверь перешел в атаку. Без предупреждения. Настолько быстро, что никто ничего даже не понял. Только что перед Карой стояла брукса, а теперь чуть поодаль лежало растерзанное тело. Оно восстановится на следующую ночь – с этим ничего не поделать, но сейчас опасность миновала. Правда, вместо нее появилась другая.

Кара медленно поднялась на ноги. Пока зверь вел себя мирно. Он настороженно к чему-то принюхивался. Шевельнув лапой тело нежити, хищник разорвал его на еще более мелкие клочки и растащил их в разные стороны. Медведь как будто знал, что нужно делать, чтобы затруднить демону возрождение. Жаль, что лес весь вымок от дождя – огонь развести невозможно.

Услышав какой-то странный дробный звук, девушка с удивлением поняла, что это ее зубы так громко стучат от холода и страха. Гибель от клыков медведя выглядела не такой страшной, особенно если вспомнить, как быстро он разделался с бруксой. Зверь медленно, будто не желая напугать, приблизился к девушке. Его голова оказалась на уровне головы Кары. Темные глаза зверя встретились с глазами девушки. Знания, которые вколачивал в нее отец, куда-то пропали. “Нельзя прямо смотреть на хищников. Нельзя”. Но взгляд огромного зверя завораживал, притягивал. А потом все закончилось.

Опустив голову, медведь осторожно ткнулся лбом Каре в живот. Даже его “осторожно” хватило на то, чтобы девушка с трудом удержалась на ногах.

Не веря в то, что делает это, Кара подняла руку и коснулась жесткой шерсти зверя. Ничего страшного не произошло. Медведь, тяжело вздохнув, лег и обернулся вокруг девушки, согревая ее. Он лежал неподвижно столько времени, сколько потребовалось Каре, чтобы прийти в себя и перестать дрожать. Сначала она так и стояла на ногах, но потом осмелела и уютно устроилась в этих своеобразных объятиях. От теплой шкуры терпко пахло хищником, но сейчас этот запах казался Каре чуть ли не обещанием безопасности.

Согрев свой “трофей”, зверь поднялся, отряхнулся. Отошел на несколько шагов. Обернулся, приглашая следовать за собой. Девушка попыталась идти, но ноги все еще не слушались ее. Поскользнувшись, Кара упала и заплакала навзрыд. Медведь заворчал, вернулся обратно. Опять прижался к ней лбом, успокаивая, потом попытался подлезть под руку, но с его габаритами подобный трюк представлял большую сложность. Помотав огромной головой, зверь лег у ног Кары и посмотрел на нее умными глазами.

– Такого не бывает, – прошептала девушка, кое-как залезая на широкую теплую спину своего спасителя.

Поступь медведя оказалась до того плавной, что глаза Кары сами собой стали закрываться. Несмотря на полную абсурдность ситуации, она заснула, уткнувшись в теплый мех.

– ...Когда слуги пошли искать своего хозяина, они нашли на земле шесть растерзанных собак и тело обнаженного незнакомого мужчины с пикой, пробившей шею, и кинжалом в груди. Самого Лино больше никто не видел, но вскоре гигантский горный медведь принялся нападать на крестьян. Он не трогал животных. Он убивал людей. Зверь был людоедом…

Зверь был людоедом…

Убивал людей…

Людоед…

Кару окружали слова и образы. Она видела медведя, спасшего ей жизнь. И смотрела ему в глаза. По-человечески разумные.

Людоед…

Людоед…

Людоед...

Свора из шестерых псов окружила огромного зверя. Он стоит и даже не пытается защититься. Псы вцепляются в его бока, но медведь не шевелится. Кровь стекает по бурой шкуре. Зверь ложится на землю, словно не чувствуя боли. Закрывает глаза.

Кара бросилась к нему, но кто-то схватил ее, не давая шелохнуться.

– Чар! Нет! Чар!

Слезы промочили подушку, кто-то держал ее, а она отбивалась.

– Чар, пожалуйста, Чар!

– Что – пожалуйста? Вот что – пожалуйста? Мне теперь на мокрой подушке спать прикажешь? – раздался ворчливый голос “сеньора инквизитора”, разрушивший путы тяжелого сна. – Это моя подушка, а ты ее намочила. Вот что, решим так – теперь это будет твоя комната, а я попрошу дать мне другую. Очень уж не люблю спать на морском дне: мокро, солено и в ушах шумит.

Кара открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо Чара. Живого и невредимого. И вовсе он не был никаким медведем. Просто страшный сон. Глупость.

– А где медведь?

– Какой медведь? – Чар распрямился, недоуменно приподнял бровь и сделал пару шагов назад, отходя от кровати. – Приснилось тебе что-то?

– Он спас меня.

– Кара, ты приехала на Вьенто. Мокрая, замерзшая чуть не насмерть и без сознания. Никаких медведей рядом не было. Мы тебя уложили, укутали в кучу одеял, и ты несколько часов проспала, а потом надумала смотреть кошмары, лишив, между прочим, меня заслуженного отдыха. Сижу здесь теперь, тебя охраняю вместо того чтобы спать. Это ты так соскучилась за день или узнала что-нибудь интересное? Судя по тому, что арбалет с тобой, мою записку ты нашла, – Чар сделал драматическую паузу и выпалил. – Так какого же… – он взмахнул руками, пытаясь подобрать цензурный эпитет, – ты выехала чуть ли не следом?!

– Не следом. Позже. Новости есть, только… Чар. Там брукса.

– Брукса?! Где?

– Я видела бруксу.

– Сон ты видела, глупая девчонка. Если бы эта была брукса, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

– Меня спас огромный медведь! Из легенды.

– Вообще ты говорила, что он людоед. Но Великий пост уже прошел. Если твой медведь в монахи не записался, то должен был вкусно отужинать девичьим бедрышком. Твое на месте – я проверил…

Девушка густо покраснела, сообразив, на что он намекает.

– Шучу. Соседку позвали. Мы же инквизиция, что нам стоит вытряхнуть человека из теплой кровати для своих надобностей? Ох и здорова же ты спать. Насилу бедная тетка тебя от грязи отмыла, а ты, представляешь, еще и отпихивалась во сне от нее. Ума не приложу, как такое может быть. Эх, молодость…

– А тебе-то сколько, дедушка?

– Как думаешь?

– Тридцать. Может, чуть больше.

– Тогда я точно дедушка. Хотя до тридцати еще не дожил. Вот года через три посмотрим.

– Ну, когда я тебя в первый раз увидела, ты выглядел намного старше. Такой ужасающе лохматый и заросший… – Кара осеклась, вспомнив, что все время называла Чара медведем. В шутку, конечно… В шутку?..

Но ведь такого просто не могло быть. Хотя… Крестный предупреждал. И это бы многое объяснило. Только как могли оборотня оставить в инквизиции? Уму непостижимо. Ведь крестный в курсе. Более того, отправил Чара охранять ее. Значит, всецело доверяет. Привычная картина мира рассыпалась на кусочки. И этот сон…

– Чар… – девушка подняла удивленные глаза и посмотрела на собеседника. Тот выдержал ее взгляд, дернул уголком рта, посмотрел в сторону.

– Можешь не бояться. Я контролирую себя. В любом облике, – голос звучал глухо. Кара поняла, что его беспокоит.

Забыв о приличиях, она откинула одеяло, и, подбежав к Чару, крепко обняла его.

– Я так молилась, чтоб ты оказался рядом, – слезы опять подступили к глазам. И Кара начала говорить скороговоркой, пытаясь выразить то, что было на душе. – Ты ведь соврал... Это был ты... Не Вьенто. Ты пришел, когда я звала тебя… Я никому не скажу, Чар. Но ведь крестный знает. Тебе ничего не грозит? – подняв голову вверх, она посмотрела на своего спасителя.