Текст книги "Крестная дочь великого инквизитора (СИ)"
Автор книги: Яна Черненькая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– В какие?
– Про гуэрку, йоберу, брукс, дуэнде и прочих страшилок.
– А вы – нет? – Чар одарил Кару внимательным взглядом.
– Ну кто в это верит? Сказки для детей.
– Значит, прямо сейчас начинайте верить в эти сказки, – нахмурился мужчина. – Иначе, когда столкнетесь с их персонажами, можете попасть в крупную неприятность. На пустом месте сказки не возникают.
– Серьезно?
– Более чем. Как вы думаете, зачем церкви нужны военные кресты?
– Арестовывать еретиков?
– Вы действительно думаете, что еретики настолько опасны по одиночке, что нужен отряд из четырех и более воинов, чтобы их арестовать?
– Чар… ты… не шутишь? – растерялась Кара.
– С этим я никогда не шучу. Исходите из предположения, что гуэрку так же реальны, как вы или я. Другое дело, что конкретно этот может оказаться бродячей собакой – у страха глаза велики. Но может и не оказаться.
– И ты… видел кого-то из…
– Видел. Рассказывайте дальше, – потребовал Чар.
– Вот не знаю, почему местные следователю не рассказали. Может быть, не те вопросы задавал? Или не тем?
– Нет, просто следователь здесь был недолго. Покрутился, оценил обстановку, вернулся в Кастель-Риву, доложил. Сильно вникать в детали он не должен был. Сюда хотели прислать крест. Исчезновение инквизитора – это очень серьезно. Вы же понимаете. Но крест – значит… довольно агрессивные меры. Решение принимал монсеньор и он счел возможным подключить к этому делу вас. Считайте, оказал вам высокое доверие и проявил милосердие к местным жителям.
– Доверие. Скорее уж вам он его оказал, сеньор Себастьян. Я здесь все больше как ученица. Вот только не понимаю, почему в письме крестный не написал об этом прямо.
– Потому что я слуга, еще раз вам это говорю. Меня зовут Чар. Пусть вас не сбивает с толку моя нынешняя роль. Это всего лишь роль. Иногда слуги тоже могут чему-то научить. Вы получили первое дело. Конечно же, вам нужна помощь. Но это все равно ваше расследование. Не мое. Так к этому и относитесь. Вы всегда можете сказать “нет” на любое мое предложение, и я подчинюсь.
– Хороша я буду, если начну говорить “нет” на предложения опытного в этих делах инквизитора.
– Это уже ваше дело, сеньорита Кара. Ваши решения и ваша ответственность.
– Хорошо, допустим. Так вот, шесть пропавших. Все из приюта. Местные жители обеспокоены, но у них все хорошо. Если не считать, что иногда кто-то видит черную собаку. Кстати, она хромает. Для гуэрку это нормально?
– Нет. Хотя, признаться, лично я их не видел. Если бы видел, то не говорил бы сейчас с вами…
– А сколько должно пройти времени между встречей с гуэрку и смертью того, кому он явился?
– Неделя, может, чуть больше.
– Тогда это точно не он. В первый раз его увидел один из местных крестьян. И это было около двух месяцев назад. Крестьянин до сих пор жив.
– А никто не заметил, в какой момент все началось?
– В том-то и дело, что есть зацепка. Полгода назад барон Антуан де Скорси отправился сватать дочь венгерского графа. Вернулся он три месяца назад несолоно хлебавши. С тех пор, говорят, погрузился в печаль. Не показывается из своих покоев, никого не принимает. Может и вовсе заболел. Странности начались чуть позже. Примерно через месяц после возвращения барона. Но кое-кто из местных видит тут связь.
– Интересно. Выходит, не зря вы потратили сегодня время. Я тоже, впрочем, не с пустыми руками. Священник показал мне места, где видели псину. Следы посмотрел – здоровенная св… тварь. Сегодня пойду, попробую посмотреть на нее.
– Я с тобой, – спохватилась Кара. Ей ужасно было любопытно поглядеть на мистическое существо. Страшно, конечно, но ведь интересно.
– Еще чего. Ваше дело – факты подмечать, выводы делать, а потусторонних жителей мне оставьте.
– Ты – слуга, а я – госпожа. Сам только что сказал. Поэтому пойдем вместе, – нахмурилась Кара. – Я так сказала.
– Я еще и ваш телохранитель, поэтому нет. Вы останетесь здесь.
Кара смерила его задумчивым взглядом и ничего не сказала.
– Даже не думайте! – предупредил ее Чар.
– Это дело мне поручили. Я решаю.
– Давайте даже спорить не будем…
Услышав тихий стук, Кара тотчас подскочила с кровати и распахнула окно.
– Сеньорита, прыгайте, я поймаю! – услышала она.
Не сомневаясь ни на секунду, девушка села на подоконник и спрыгнула в темноту. Внизу ее ловко подхватил Чар.
– Держитесь за моей спиной. Если что-то подозрительное услышите или почувствуете, просто троньте за плечо.
За спиной слуги Кара увидела двуручный меч. Это означало, что вылазка действительно могла оказаться опасной. Девушка старалась ступать бесшумно, не отставая от своего спутника. Их целью было кладбище за храмом. Через плотно закрытые ставни домов не проникало ни единого лучика света, хотя полночь еще не наступила. На улице не было ни души. В воздухе отчетливо ощущался страх. Кара поежилась от порыва холодного ветра. Передвигаться было просто – на ночную вылазку девушка надела теплую и короткую – до колен – мужскую котту, а под нее – штаны и мягкие походные сапоги. Любимая охотничья шляпка вернулась на ее голову.
Посмотрев в небо, Кара поняла, что скоро полнолуние. Ей стало немного не по себе. Согласно всем сказкам, полнолуние – пик активности всяческой нежити. Наверняка и за пару дней перед ним тоже опасно. Вот уж выбрали время искать гуэрку. Непрошенной скользнула мысль о том, что лучше было действительно сидеть у себя в комнате, но Кара ее решительно прогнала.
Миновав церковь, они зашли на кладбище. Здесь было сравнительно тихо – от ветра защищал храм. Кара споткнулась о невысокое надгробье, но не упала – Чар успел подхватить. Луна заливала кладбище потусторонним, мертвенным светом. Находиться здесь было жутковато. Чар достал меч, знаком приказав девушке встать рядом и внимательно следить за окрестностями. Каре показалось, что глаза слуги слабо светятся в темноте, но она тотчас решила, что это игра воображения. Время тянулось медленно. Девушке стало скучно и она опять погрузилась в размышления, в очередной раз перебирая в уме известные факты. По всему выходило, что следует навестить замок баронов Скорси. Во-первых, преподобный Максимилиан ехал к ним с долговой распиской. Во-вторых, странное затворничество Антуана де Скорси следовало принять к сведению. Ну, в конце-то концов, судя по всему, он невесту свою не знал. Отказали? – Подумаешь, другую нашел бы. Вовсе не повод удаляться ото всех и запираться в четырех стенах.
Тихое рычание заставило ее вынырнуть из глубоких размышлений. Подняв глаза, девушка увидела прямо перед собой два красных огонька, которые тут же исчезли, потому что их заслонила спина Чара, вставшего между нею и странным существом. Сердце ухнуло в пятки и заколотилось пойманной птичкой. Ладони мигом вспотели.
Рычание стало громче. У Кары волосы на голове зашевелились от ужаса и захотелось бежать сломя голову куда-нибудь подальше. Вот только было ясно, что это ни к чему хорошему не приведет. Очень хотелось вцепиться в Чара, но она каким-то чудом удержалась от этого, понимая, что в случае нападения только помешает телохранителю. Тварь сделала несколько шагов вперед. Теперь Кара различала большую лохматую голову и массивное тело. Она никогда не видела таких огромных собак. Пес обнажил белые, невероятно острые зубы. Чар не двигался, держа обе руки на рукояти меча. Ждал.
У Кары предательски дрожали колени. Она бы и рада была сбежать, только ноги не слушались. Адская тварь медленно, почти боком, приближалась к Чару. А тот все не двигался. Даже меч не поднял, словно в статую превратился. Белоснежный оскал против воли притягивал взгляд Кары. Огненные глаза горели и манили к себе. Девушка сделала шаг вперед, внутренне цепенея от ужаса. Еще шаг. Вот она уже почти поравнялась с Чаром, но тот перехватил меч правой рукой, а левой не глядя оттолкнул девушку назад. Небольно приземлившись на мягкое место, Кара пришла в себя. Во всяком случае, идти к гуэрку ей расхотелось. В этот же момент пес прыгнул. Что произошло потом, девушка толком не разглядела. Чар быстро шагнул в сторону, меч взвился, разрезанный им воздух глухо взвыл. Удар был нанесен очень быстро, но собака успела уклониться. Как? – Этого Кара не поняла. Тварь словно изменила направление движения прямо в полете. Приземлившись, она утробно зарычала и начала подбираться к Чару, припадая к земле, подскакивая и все время меняя направление движения. Двуручный меч всякий раз заставлял ее держаться на почтительном расстоянии. Наконец, тварь снова перешла в наступление. Глухо зарычав, она сделала мгновенный прыжок влево, потом вправо и вперед. На сей раз Чар оказался быстрее. Сверкнула сталь и пес оказался разрублен на две части. Выглянув из-за широкой спины слуги, Кара с опаской посмотрела на поверженного гуэрку и ахнула – адская собака и не думала умирать. Обе части ползли по земле друг к другу. Зрелище было омерзительное.
– Вот… – Чар сдернул с шеи кисет и бросил его Каре. – Огонь разведи.
– Что? – ошеломленно спросила девушка, не очень понимая, что происходит.
– Огонь, – мечом мужчина отбросил одну часть собаки от другой. – Ну же, приди в себя.
Кара лихорадочно зашарила по земле, подбирая палки, ветки, даже траву. Все это она укладывала в некое подобие костра. Вытащила из кисета огниво, попыталась высечь искру, но в этот момент гуэрку взвыл. На одной ноте, очень громко и протяжно. От страха и неожиданности кремень вывалился из руки девушки. Она принялась шарить по земле, но ее бесцеремонно подняли за шкирку и поставили на ноги.
– Уходим, быстро, – приказал Чар, держа меч наизготовку. – К трактиру. Соберись, – он подпихнул ее к выходу с кладбища, но почти сразу остановил. – Все. Не успеем. Займись огнем. Попробую их продержать.
Сдавленно пискнув от страха, Кара увидела сразу несколько красных точек, загоревшихся вокруг них. Пять пар глаз. Чар взмахнул мечом и разрубил уже поверженного противника еще на две части, которые отбросил подальше друг от друга. Сам встал рядом с насмерть перепуганной девушкой, которая дрожащими руками пыталась найти потерянный кремень.
– В глаза им не смотри, – предупредил Чар. – Занимайся огнем.
Кара несколько раз порезалась об траву, пока шарила по земле. Наконец, пальцы наткнулись на искомое. Только ситуацию это никак не изменило: и ветки, и трава были насквозь мокрыми после дождя, поэтому искры гасли, не в силах зажечь костер. Снова и снова Кара перекладывала травинки, надеясь, что удастся найти среди них хоть пару сухих. Впустую.
Чар тем временем ухитрялся держать псов на дистанции. Он вертелся, уворачивался, бил. Огромный меч, порхал в его руках словно невесомый, успевая отражать атаки всех пятерых противников, даже когда они нападали почти одновременно. Удары наносились гардой, лезвием, плашмя, острием. Трех псов Чар разрубил, но они вскоре вернулись в строй, продемонстрировав просто феноменальную живучесть. Безуспешно пытаясь разжечь огонь, Кара почти обреченно ждала, когда телохранитель об нее споткнется, но момент этот все не наступал, что можно было приравнять к настоящему чуду. Однако время играло против них. Это понимали все.
– Кара, встань, – тяжело дыша произнес Чар, в очередной раз отбрасывая ударом ноги особенно наглого гуэрку. – Вдали… белый… видишь? – лезвие меча описало красивую дугу, обрубая лапы одному из псов, гарда раздробила голову второму.
Девушка посмотрела вглубь кладбища. Там действительно белело какое-то строение – то ли склеп, то ли часовня.
– Да.
– Отступаем туда… – ударом ноги Чар отбросил еще одного гуэрку. – По команде... бежим… Держись… рядом… И молись.
Тщетно пытаясь унять дрожь в коленях, Кара приготовилась бежать. Сердце, казалось, стучало уже где-то в районе шеи.
Двуручник Чара со свистом рассек воздух и развалил на две части только вернувшегося в строй пса. Огромный кулак опустился на морду второй собаки, впечатав ее в землю, почти одновременно с этим третий гуэрку отлетел, получив гардой в грудину, и врезался в надгробье.
– Бежим! – скомандовал Чар и, схватив Кару за руку, припустил вперед с такой скоростью, что девушка еле поспевала переставлять ноги. Еще немного и она точно упала бы. К счастью, склеп находился недалеко. И снова им повезло – замка не было. Затащив Кару внутрь, Чар захлопнул тяжелые створки перед самым носом двух оставшихся тварей. Почти тотчас раздался холодящий душу вой. Заблокировав мечом дверь, мужчина привалился к ней спиной в попытке отдышаться. Дубовые створки дрожали от ударов, но держали надежно.
– Сделай лицо... попроще, – сказал Чар. Кара ничего не видела, но по голосу поняла, что он улыбается. – Здесь… безопасно, – он сделал несколько глубоких вдохов и спросил уже более ровным голосом. – Как тебе приключение?
– У меня руки трясутся. И ноги, – призналась девушка.
– У меня тоже, – хохотнул Чар.
– Прости, я так и не сумела разжечь костер…
Повисла пауза, а потом мужчина неожиданно весело рассмеялся. Смех этот был настолько неуместен, что Кара даже растерялась, но потом обиженно вскинулась и посмотрела в сторону Чара.
– Никто и не ожидал, что ты его разожжешь. Там же все насквозь мокрое было, – пояснил мужчина, отсмеявшись. – Вообще такой номер с одним псом мог бы пройти, но где набрать дров на целую свору? Мы ведь на кладбище, а не в лесу.
– А зачем ты тогда попросил меня это сделать?
– Чтоб ты со страха сознание не потеряла. Как бы я тебя потом на себе тащил? А так ты была при деле. Когда человек при деле, бояться ему некогда. Да не обижайся. Все равно не визжала, под ноги не лезла. Считай, удивила.
– Вот… спасибо, – обиделась Кара и присела на ступеньку. Смех Чара, пусть обидный и неуместный, позволил ей немного успокоиться.
– Я серьезно, Кара. Ты вела себя молодцом. Большего никто не ждал. Именно поэтому я и не хотел брать тебя с собой. Видишь, с чем пришлось столкнуться. А начни ты паниковать и мешаться под ногами, последствия могли быть весьма… плачевными, – Чар снял куртку, накинул ее на Кару, а потом опустился на ступеньку рядом с ней.
– А над чем ты смеялся?
– Просто забавно получилось. Давно не развлекался… по полной программе.
– Ничего себе развлечения!
– Какие есть. В кресте только такие.
– Весело живете. Это были гуэрку? – спросила девушка, зябко кутаясь в теплую, почти горячую изнутри куртку. Сейчас это было очень кстати.
– Нет.
– А кто?
– Понятия не имею. Никогда с таким не сталкивался. Но точно не бродячие псы.
– Интересно, почему тогда здесь не было несчастных случаев? Среди местных.
– Может быть, вовремя сообразили, что ночами нужно сидеть по домам.
За дверью опять завозились. Створки заходили ходуном. Раздался злой вой. Кара встревожено обернулась ко входу.
– Не обращай внимания, – Чар развернулся, сел поудобней, облокотился об стену, откинул голову назад. – Посидим до рассвета и выйдем. Часа три-четыре всего-то.
– А здесь точно никого нет? – Кара немного привыкла к темноте. Она то и дело бросала встревоженные взгляды на темный вход в склеп. Оттуда веяло пылью, временем и смертью.
– Здесь есть я… и ты, – сообщил Чар. – Больше никого.
– А внизу. Ну… если есть гуэрку и эти… твари. Вдруг есть еще вурдалаки или кто-то еще. Вот оживут… – Кара боязливо поежилась и еще сильнее закуталась в куртку.
– Не оживут, – успокоил ее Чар. – Здесь только пыль и старые кости. Больше ничего.
– Хорошо бы. Они к нам точно не проберутся? – девушка все еще со страхом смотрела на дверь.
– Точно. Попробуй поспать. Я разбужу, когда можно будет выйти.
Девушка отползла к противоположной от Чара стене, оперлась об нее и закрыла глаза. Но какой тут может быть сон, когда страшно до жути? Притерпелась немного, но все ж не настолько.
– Кара...
– Что?
– Если монсеньор даст тебе еще одно дело, буду рад сопровождать тебя.
– Ты так говоришь, будто это дело закончено. Нам еще…
– Оно закончено. Завтра едем домой.
– В смысле?! – Кара от возмущения даже про адских псов забыла.
– Мы выяснили, что происходит. Дальше – дело для полноценного креста.
– Мы не выяснили, что происходит. Мы просто знаем, что появилась нежить или нечисть, или… в общем, кто-то, кого ты ни разу не встречал. А откуда она появилась?
– С этим разберется крест. Мы сделали все, что должны были. Монсеньор ясно дал понять – при малейшем риске для тебя операцию сворачиваем. Поутру выедем в Прего. Оттуда отправим голубя с письмом. Завтра двинемся в обратный путь.
– Да ничего подобного! – возмутилась Кара. – Давай так: следователь здесь был. Я читала его отчет – жители чего-то боятся. На улицу ночью не выходят, но жертв никаких нет и чего боятся – никто не знает. Допрошены были: староста, священник, трактирщик, пара крестьян, несколько человек из приюта. Все, что они говорят: на улице по ночам кто-то жутко воет. Преподобного Максимилиана видели в последний раз в приюте, когда он направился в свою комнату. Ночью он пропал. Куда пропал? Зачем? Никто ничего не заметил. Следов нет, трупа нет, хотя по местные только что землю носами не рыли – еще бы, приказ инквизиции. Следователь проверил церковные книги – никаких подозрительных смертей. Ни к чему не подкопаешься. Почему сам ночью не вышел, не посмотрел?
– Он следователь. Ему не положено. Он только принимает решение – прислать крест или нет.
– И с ним не было никого такого… как ты?
– Был, но не как я. Обычный телохранитель.
– А ты необычный?
– Я служил в кресте.
– Почему, кстати, теперь не служишь?
– По личным обстоятельствам. К делу они отношения не имеют. Теперь я слуга монсеньора и, временно, ваш, сеньорита.
– Хватит уже “выкать”... слуга. Из тебя такой же слуга, как из меня королева. Перешел на “ты”, пусть так и будет.
– Как вам будет угодно, ваше величество, – хмыкнул Чар.
– Прекрати!
– Да, ваше величество, – он явно издевался.
– Все. В общем, мы остаемся и продолжаем выяснять, откуда взялись эти псы. Иначе вообще не понимаю, зачем было нас сюда посылать. Ну тебя – еще понятно, а я-то зачем понадобилась?
– Наверное, монсеньор решил, что вам нужно боевое крещение. Вы его прошли. Вполне неплохо, как мне кажется.
– Я никогда не планировала служить в кресте. Если уж мне нужно было боевое крещение, то вовсе не так оно должно выглядеть. В общем, ты опять перешел на “вы”, стало быть, слуга. Раз слуга, то я решила – мы остаемся и продолжаем работать по делу. С утра едем в Прего. Голубя отправим, но оттуда поедем в Галату. А еще мне нужно будет, чтобы ты еще раз поговорил со священником. Выясни максимально точно, когда началось неладное. И пусть попробует восстановить, какие события этому предшествовали. Нас интересует период, скажем, в месяц до первого исчезновения человека из приюта.
– Не совсем.
– Что не совсем?
– Вы немного неправильно понимаете суть работы приюта святого Ансельма. Оттуда постоянно пропадают люди. Там живут бродяги, калеки, больные, кому податься некуда. Кто-то приходит, кто-то уходит. Вам сказали, что пропали шестеро, на самом же деле никто не может сказать, действительно ли они пропали или просто решили, что с них достаточно и ушли. Жизнь приюта строится по строгому расписанию. Это почти монастырь. Для тех людей, которые туда попадают, такое редко подходит. Они уходят, когда чувствуют в себе силы это сделать. Так что будет разумней отталкиваться от момента появления псов.
– Хорошо. Пусть так. Узнай все подробности.
– Будет сделано, сеньорита.
В узкие щели в двери было видно, что потихоньку ночной мрак начинает рассеиваться. Собак больше не было слышно. Кара немного успокоилась и даже задремала.
Глава 4. Лоренсо де Скорси
Утреннюю мессу Кара благополучно проспала. Когда проснулась, в окно вовсю светило солнце. Потянувшись, девушка выбралась из кровати, умылась, надела платье и спустилась в зал.
– Сеньор инквизитор велел передать, что вернется к обеду, – к выбранному Карой столику подошел трактирщик. Он поставил перед девушкой миску с мясом, сыром и свежими лепешками, налил в кружку вина. – Вы сегодня съезжаете?
– Да, скорее всего, – ответила Кара. – Пора.
– А сеньор инквизитор с вами поедет?
– Во всяком случае, он мне это обещал. А что?
– Да просто вернулся он только к утру. Непохоже, что расследование закончено.
– Честно говоря, об этом я мало что знаю. Вчера он сказал, что проводит меня в Прего. Надо будет спросить, так ли это. Одной мне ехать страшновато. Интересно, что сеньор Себастьян делал ночью… – Кара сделала заинтересованное лицо, а перед глазами у нее все еще стояло раннее утро.
Чтоб вернуться в комнату незамеченной, ей пришлось взобраться Чару на плечи и залезть в окно. Это оказалось намного трудней, чем кажется, потому что вставать в полный рост на высоте лишь немногим меньше двух метров – та еще задача. Очень долго Кара вообще не понимала, как это можно сделать. Потом Чар подставил ладони, чтоб она встала на них и перебралась на его плечи. Цепляясь пальцами за стену, девушка кое-как выпрямилась, но теперь было страшно сделать шаг назад. К счастью, ей удалось дотянуться до подоконника. Чар, понимая, что на плечи к нему она будет перебираться еще целую вечность, просто подкинул девушку вверх, и она ввалилась в комнату вперед головой, чуть не свернув себе шею. Как не завизжала при этом – большой вопрос. Хорошо еще, что никто мимо не проходил, вот была бы потеха – сеньор инквизитор выполняет акробатические трюки с девушкой, которую должен сопровождать... И все же Каре было весело и интересно. Впервые, пожалуй, за последние три года.
Трактирщик присел за ее стол и полушепотом проговорил:
– Думаю, он нашел гуэрку.
– Какого гуэрку?
– Дьявольского пса.
– Ах, да, точно, мне же Летиция рассказывала. Мол, какая-то страшная тварь тут у вас шалит, – изобразила Кара неведение.
– Летиция? – со страхом в голосе переспросил трактирщик.
– Ну да. Она сказала, будто тут какая-то нечисть завелась, когда молодой барон вернулся из поездки в Венгрию.
– Ох уж эта сорока. И не думает, что мелет языком, – Кара вдруг поняла, что хозяин трактира сильно занервничал, когда она произнесла имя Летиции.
– А что не так?
– Герцог Кассадийский далеко, а бароны Скорси – наши защитники и властители. И, право слово, немало мы от них добра повидали. Был неурожай, кто спас нас от голода, выдав зерно из своих запасов? Обидит кто – у кого искать справедливости? Старый барон Скорси всегда поступал по совести, сыновья его ничем не хуже. Благословенный род. А Летиция только и знает, что языком трепать. Девка такая.
– Но ведь барон Антуан де Скорси действительно ездил в Венгрию?
– Почему б ему туда и не поехать?
– Но через месяц после его возвращения появилась нечисть.
– А если через сто лет после его возвращения появится другая нечисть, то в этом тоже сеньор барон будет виноват?
– Да я ничего, – Кара опустила глаза и притворилась смущенной. – Мне просто сказали… А что сейчас с бароном? Он правда что ли затворником стал и нигде не показывается?
– Тоже Летиция придумала?
– Она, – призналась Кара.
– Он редко выезжает из замка – это правда. Но выезжает. Сам недавно видел его в Прего недели две назад. Барон раз в месяц является туда вершить суд. И в этот раз приезжал.
– Так у него же брат-близнец есть. Лоренсо де Скорси. Может быть, это он был.
– У сеньора Лоренсо родинки на щеке нет, а у сеньора Антуана есть. Так что суд вершил именно сеньор Антуан.
– Ой, ну и ладно, – всплеснула руками Кара. – В конце концов, какая разница? Доберусь сегодня до Прего, завтра помолюсь в монастыре за упокой души моего… – девушка внезапно осеклась – воспоминание об отце снова отозвалось болью. В горле появился противный комок. Неожиданно для себя, Кара шмыгнула носом и прикусила губу.
– Мои соболезнования, сеньорита. Я не знал, – смутился трактирщик, заметив, что гостья расстроилась.
– Ничего… Уже два года прошло. Я…
– А хотите, вина вам принесу? Сладкого?
– Нет, спасибо, – Кара сдержанно улыбнулась и спросила, желая сменить тему разговора. – Так вы говорите, что сеньор Себастьян ночью нашел гуэрку? С чего вы взяли?
– Вернулся весь грязный, меч в чем-то темном. На кровь не похоже, но и не грязь. Я не вдруг и проснулся на стук. Спал крепко – утро было раннее. Открываю – а там он. Сеньор Себастьян. Ввалился, вина потребовал. Целый кувшин выхлебал и спать. А прошло несколько часов – трезвый как огурчик пошел на мессу. Вас будить не велел. Сказал, мол, дорога дальняя предстоит, выспаться надо.
– И к обеду только вернется?
– Так велел передать.
– Ох, как бы нам где-нибудь в пути ночевать теперь не пришлось. Долго ли ехать отсюда до Прего? – посетовала Кара.
– Да нет. Погода нынче хорошая, солнечная. Дороги подсохли. Если в обед выедете, то к вечеру будете на месте.
– Можете тогда приготовить нам в дорогу лепешки с сыром и мясом? С собой возьмем. Очень уж мне не хочется в дороге заночевать.
Вопреки всем опасениям, Чар вернулся вскоре после полудня. К этому моменту Кара как раз успела доесть свой завтрак, подняться наверх и собрать вещи. Платье она опять сменила на штаны и мужскую котту. Потом накинула сверху дорожный плащ, хотя, честно говоря, погода на улице была слишком теплая для этого. Покрывало с венцом тоже отправила в сумку. В конце концов, все, что нужно, они сделали и узнали, так какая разница, смутит местных напоследок ее охотничья шляпа или нет?
– Сеньорита, надеюсь вы готовы к отъезду? Нам пора! – раздался из-за двери голос Чара.
Подхватив сумку, девушка тотчас вышла из комнаты.
Взяв у трактирщика заказанные лепешки и расплатившись, они выехали из Грасса и поехали по дороге, ведущей к Пиларийским горам.
– Знаете, сеньорита, – заговорил Чар, когда они с Карой остались наедине, – разговор со святым отцом оставил у меня странное ощущение.
– Какое же?
– Он чего-то боится и что-то скрывает. Когда я заговорил о бароне де Скорси, явно занервничал, но вытащить из него что-то конкретное не удалось. Говорит, что про собак услышал около месяца назад.
– Между тем, по моим сведениями, они появились здесь уже два месяца. Так сказала Летиция, а наш хозяин не отрицал, что произошло все через месяц после возвращения барона, то есть, те же два месяца. Меж тем, преподобный Максимилиан пропал...
– Двадцать один день назад.
– И шестеро пропали до этого. Многовато. А святой отец, случайно, не рассказал, было ли что-то необычное или подозрительное перед появлением псов?
– В том-то и дело, что ничего не было. Все шло своим чередом, – Чар натянул повод, заставив Тано в очередной раз бросить мысль о том, чтобы укусить Вьенто. Жеребец зло заржал, но подчинился.
– Как ты с ним справляешься? – вздохнула Кара. – Совершенно невозможное чудовище. Уж на что я люблю лошадей…
– Какая жизнь, такие песни… Вы главного не видите. Когда дойдет до дела, он – это еще один ваш телохранитель. Не смотрите, что он все время подначивает Вьенто – это их отношения. Выясняют, кто лидер. Но Тано умный. Он знает, кого надо защищать любой ценой. И, если вдруг что-то пойдет не так, не бойтесь подойти к нему. Он уже понял, что вы под моей защитой, значит, под его тоже.
– Угу, подойду, а он откусит мне голову? – Кара опасливо покосилась на Тано.
– Нет. Не откусит, хотя и мог бы, пожалуй… – Чар посмотрел в сторону, скрывая улыбку.
– Вот теперь я точно успокоилась, – хмыкнула девушка и посмотрела на виднеющиеся вдали заснеженные вершины гор. Копыта коней стучали по каменистой дороге. Поля близ Грасса сменились светлыми сосновыми лесами.
– Сеньорита, могу ли я узнать, как так вышло, что вы стали крестной дочерью монсеньора?
– Тебя смущает, что он священнослужитель?
– Да. Так редко бывает, чтобы священник становился крестным отцом.
– Отец и преподобный Дейго некогда вместе лазили по садам и воровали яблоки, – Кара невольно улыбнулась. – Оба были сыновьями идальго. Жили по соседству, дружили. Когда выросли, преподобный Дейго захотел пойти учиться в монастырскую школу. А дальше сделал карьеру. Но дружба есть дружба. Когда я появилась на свет, преподобный Дейго специально прибыл в нашу церковь, чтобы стать моим крестным. Отец вел довольно замкнутую жизнь, других друзей у него не было. Так что выбор был невелик.
– А ваша мать… простите, что спрашиваю, просто монсеньор никогда о ней не упоминал и ее не было на… – Чар замолчал. – Простите.
– Где ее не было? – насторожилась Кара.
– Я приезжал вместе с монсеньором два года назад. Вы, конечно же, меня не запомнили, не до того было.
– Да, – девушка склонила голову. – Не запомнила.
Некоторое время они ехали молча. Потом Кара все же ответила:
– У меня никогда не было матери. Отец о ней даже не говорил и… он не был женат. Я бастард. Просто меня признали дочерью и наследницей. Еще одна причина, по которой монсеньор стал моим крестным. Других желающих не было.
Девушка опустила голову. Сегодня все, как нарочно, напоминали ей об отце. Трактирщик, теперь Чар.
– Я расстроил вас, сеньорита? Простите, не следовало мне...
– Ничего страшного, – Кара взмахнула рукой. – Два года прошло. Пора уже привыкнуть. Просто не получается.
– Понимаю.
– А ты, Чар? У тебя есть семья?
– Нет.
– Совсем никого?
– Мать умерла пять лет назад. Больше никого.
– А отец?
– Не было.
– Получается, ты тоже бастард?
– Нет, сеньорита, бастарды – это дети благородных, а я простой ублюдок. Но для служителя церкви это значения не имеет, – улыбнулся Чар. По его лицу было заметно, что тема эта, в отличие от Кары, для него болезненной уже давно не является.
До места они доехали ближе к вечеру. Быстро темнело. Но с наступлением сумерек жизнь в Прего по-прежнему била ключом: кто-то совершал вечерний моцион; дети играли в обруч и “Лягушки”; у домов сплетничали и ссорились женщины, иногда довольно громогласно объявляя друг друга hija de puta* *(Сукина дочь. Прим. авт.); старухи сидели на скамейках, сурово глядя на “распустившуюся молодежь”.
Найдя постоялый двор, путешественники поужинали и обсудили планы на завтра. Было решено, что на сей раз Чар изображает простого телохранителя. Не следовало раньше времени предупреждать людей о визите инквизиторов.
Прежде чем ехать в замок баронов рядом Галатой, нужно было придумать предлог, под которым туда можно явиться. Поиску этого предлога решили посвятить весь следующий день. Но еще до того, как настала ночь, в трактир прибежал сын хозяина и громко объявил всем посетителям: “Сеньоры, случилась беда! Умер барон Скорси! Только что из замка прискакал слуга”. Поднялся шум. Кто-то вскочил со стула. Одна из посетительниц зарыдала в голос.
– Интересный поворот, – пробурчал себе под нос Чар. – Пойдем, пройдемся по городу? Слухи соберем.
– Пойдем, – кивнула Кара.
На улице толпился народ. Известие о смерти барона мгновенно разнеслось по городку. Сложностей со сбором слухов не было ни малейших – рассказывать о бароне готов был любой житель города, стоило только сказаться приезжей и проявить хоть малейший интерес к этой теме.
