Текст книги "Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Новицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Китай стал привлекательным для частного инвестора благодаря уникальной дешевизне и количеству рабочей силы. В условиях конкуренции и «истощения» границ рентабельности это оказалось решающим фактором. Китай, кстати, не уникален: все т.н. «азиатские тигры» развивались по этому сценарию. Постепенно практически все мировые производительные силы сконцентрировались в Китае, собрав туда капиталы (впрочем, и выводилось кое-что, правда, в виде «сокровища»), но, в то же время, ограничив участников мирового производства населением Китая (имеются в виду абсолютные величины) [Так что, если бы где-нибудь снова решили строить социализм с альтернативным производством мировой номенклатуры товаров, задача при конкуренции с капитализмом существенно упростилась бы: против сосредоточения капитализма социализму надо «выставить» 1,5 миллиардов населения, которое бы работало более рационально, чем Китай. Однако постановка такой задачи – самая большая глупость, которую только можно себе вообразить! Глупо противопоставлять себя всему миру, «завоевать мир» можно только одним способом – став для него полезным и незаменимым.].

***

История свидетельствует: нормальный экономический рост вне пределов статистической погрешности возникает там, где развивается промышленное, то есть материальное производство. Богатеть можно только создавая конкретное богатство, а не выдумывая способы его утилизации (то, что еще называют «постиндустриализмом», в котором доминируют услуги). Теперь давайте еще раз вспомним, что материальное производство собралось в Китай не случайно, а в силу фундаментальных законов рынка. Чтобы победить в конкурентной борьбе Китай, в равных условиях экономических систем, необходимо либо отменить фундаментальные законы рынка, либо предложить более выгодные условия заработной платы – более низкие. Этого мы в России не можем себе позволить: климат и огромное пространство не оставляют никаких шансов. Кроме того, для производства, образования, проживания, нам необходимы капитальные строения, отапливаемые 7 месяцев в году, в то время как в Китае достаточно навеса с крышей из соломы. Сельское хозяйство, ведущееся в т.н. «зонах рискованного земледелия», также не выдерживает конкуренции с более плодородными территориями [Сельское хозяйство в России – это огромная, проблемная и очень больная тема. Большая часть экономических спекуляций и политического популизма паразитируют именно на ней. Между тем, истина проста: сельское хозяйство в России требует наибольшего количества постоянного и оборотного капитала во всем мире, поскольку ведется в климате с самыми отрицательными зимними температурами. В рыночных условиях это приводит к тому, что мы не в состоянии конкурировать с импортом. В СССР, в принципе, было то же самое, при этом сельское хозяйство сосредотачивало в себе огромное количество производительных сил общества, все равно принуждая при этом к экстенсивному пути развития.

Проблемы сельского хозяйства при нашем климате – не единственные. У нас любой товар в любой цепочке обходится дороже, чем у более везучих на природные условия конкурентов. В результате разница от одной комплектующей к другой, от одного этапа производства к другому, наслаивается – и конечный итог не оставляет никаких шансов на рынке.]. В капиталистической системе экономических отношений мы обречены на вечное отставание и место продавца природных ресурсов в мировом разделении труда, несмотря на все старания и государственные программы.

Единственная возможность для нас победить в конкурентной борьбе за мировое материальное производство – выйти за рамки системы, упорядочив производительные силы в единый производственный комплекс, ликвидировав потери природного и трудового ресурса, неизбежно возникающие в рамках внутренней конкуренции.

Такая концентрация не искусственно придуманные отношения, это простое предвосхищение того, какой вид примут производительные силы далее по мере своего развития. Речь идет о будущем капитализма, которое уже сегодня вполне можно разглядеть. Мировые производительные силы прекрасно концентрируются и без нас – это хорошо заметно по мировым транснациональным корпорациям, имеющим бюджеты больше многих государств. Мы просто искусственно подстегиваем данный процесс, упорядочиваем его, очищаем от заразы элитаризма -и тем самым получаем определенное конкурентное преимущество. Опережающее развитие – только не номенклатуры товаров, а организации процесса производства и обмена.

***

Таким образом, обе декларации, указанные в преамбуле Программы, сходятся в одной точке: концентрацией производительных сил в государстве и отделением их от частника мы одновременно ликвидируем элитаристскую коррупцию и создаем конкуренцию китайской системе производства, основанной на рыночной стихии.

***

Отмечу главный, принципиальный момент данной программы, отличающий ее от программ т.н. «коммунистов», патриотов и всех остальных, кто называет себя «неокейнсианцами». Мы строим свою экономику не для себя, мы строем ее для всего мира. Мы не стремимся воспроизвести мировую номенклатуру товаров для собственного рынка, занимаясь «импортозамещением». Мы просто расширяем этот собственный рынок до размеров человечества.

Расторговавшись на весь мир, мы сможем преодолеть недостаточность нашего самого главного ресурса – человеческого. Мы «перетащим» мировые производительные силы (в т.ч. капиталы) в себя, исключительно за счет торговли продуктом собственного изготовления. Ничего не производя, не создавая капитал на капитал, странам «развитого постиндустриализма» придется расплачиваться за товары основным капиталом. Мы будем поощрять иностранный «торговый» капитал и ликвидировать в конкурентной борьбе капитал «производительный».

Так мы сможем пустить весь мировой ресурс на собственное развитие – это произойдет очень быстро, буквально в течение нескольких десятилетий. И последствия успеха на этом пути, как экономические, так и любые другие, очень сложно переоценить. Россия в XXI-м веке станет тем, чем США были в веке XX-м.

В случае же, если события будут развиваться не так амбициозно, мы просто займем свое место в мире в качестве одного из мировых производителей с мощной диверсифицированной экономикой и относительно быстрым и стабильным экономическим ростом.

***

Возможно, кому-то покажется, что для такой масштабной задачи, данная программа слишком невелика. Мол, одни декларации, никакой конкретики. Наоборот, конкретики здесь более чем достаточно, точнее – более чем можно позволить себе в условиях текущего момента, не увлекаясь фантазиями.

В. И. Ленин в своем труде «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов», критикуя первый и второй вариант программы, писал:

"...здесь надо принять во внимание, что отсутствие открытого массового движения не позволяло тогда решить вопроса на основании точных данных, а не на основе фраз или невинных пожеланий или мещанских утопий, как решали его эсеры. Никто не мог с уверенностью сказать наперед, насколько расслоилось крестьянство под влиянием частичного перехода помещиков от отработков к наемному труду. Никто не мог учесть, как велик слой сельскохозяйственных рабочих, создавшийся после реформы 1861 года, насколько обособились их интересы от интересов разоренной крестьянской массы.

Основной ошибкой аграрной программы 1903 года было во всяком случае отсутствие точного представления о том, из-за чего может и должна развернуться аграрная борьба в процессе буржуазной российской революции, – каковы те типы капиталистической аграрной эволюции, которые объективно возможны при победе тех или иных общественных сил в этой борьбе..."

Мы собираемся менять всю систему экономических отношений, их основание. Поэтому, чтобы не уподобиться эсерам из ленинского труда с их «фразами», «невинными пожеланиями» и «мещанскими утопиями», мы намечаем основные, принципиальные шаги, которым будет следовать общество, и которыми общество будет поверять, контролировать текущее экономическое развитие и туда ли мы вообще идем. Сегодня, как и у социал-демократов в 1905-м году, у нас нет точного представления о том, каким образом развернется общественное движение (а речь может идти только об общественном движении, а не бюрократических решениях и указаниях начальства) за возрождение промышленного производства, каковы будут объективные условия начала этого движения, на какой стадии окажется российская экономика и развитие мировых производительных сил.

Углубление и уточнение поставленных задач, их реализация, требуют привлечения всех ресурсов нашего общества. Любые заявления о том, какую конкретно отрасль развивать, что при этом конкретно делать, какие будут налоги, сколько конкретно и чего планировать – чистый популизм. Решение этих задач – серьезный труд для специалистов и широкой общественности, причем не только труд сам по себе, но и выработка необходимых методик, по которым этот труд прилагать. Собрать, сконцентрировать все необходимое можно только «всем миром». Времена героев-одиночек прошли, теперь времена приложения усилий всего общества. Таким образом, речь в современной экономической программе может идти только о принципах развития, и задача будет состоять в том, чтобы этим принципам строго следовать, углубляя их и воплощая в конкретные мероприятия.

***

Теперь разберем Программу конкретно, по пунктам.

1. Воссоздание отраслевых монополий там, где они разрушены постперестроечными реформами. Распределение производительных сил наиболее рациональным способом через выстраивание полных технологических цепочек от добычи ресурсов до конечного продукта с учетом потребностей всех отраслей экономики и географии страны, максимально возможная унификация производства.

Все сегодня прекрасно знают, что чем больше, тем дешевле. Это имеет отношение к любому производству – от печатанья книг до шитья футболок. Связано это с тем, что капитальные затраты на создание производства в разы превосходят затраты на содержание уже имеющегося производства. Одно капитальное строительство чего стоит! Соответственно, чем больше продукции отдельное производство выпустит, тем больший оно принесет доход.

То есть, построить одну фабрику для пошива одежды, выпускающую тысячу единиц продукции в день гораздо выгоднее с точки зрения затрат труда, чем две фабрики, выпускающих по 500 единиц продукции. В этом, собственно, и смысл концентрации: вся страна становится как бы одной такой фабрикой, в которой производство максимально рационализировано с точки зрения создания сырья и комплектующих, и унифицировано. Элементы унификации мы наблюдаем сегодня на мировом рынке – например, некоторые запчасти для автомобиля «Шкода» и «Фольксваген» общие. Там, где это рационально, где не обедняет ассортимент, мы будем стремиться к такой унификации.

Именно в концентрации и состоит превосходство плана над рынком. Предприниматели строят две фабрики, выпускающие по 500 единиц продукции в день, и тут же начинают конкурировать между собой, затрачивая капитал на борьбу, то есть непроизводительно. Мы же вступаем в эту борьбу, имея за спиной всю силу сконцентрированного государством ресурса.

Отдельный предприниматель не имеет возможности контролировать затраты на «добывание» ресурса, необходимого для его производства: он вынужден покупать этот ресурс, например, энергию, на рынке по рыночным ценам. Мы, сконцентрировав производительные силы, сможем получать энергию для конкретного производства по любой цене, которую сами установим. И это не будет простой дотацией, то есть перекладыванием бремени затрат с одной структуры на другую – с производителя товара на производителя энергии, хотя даже и такие слабые варианты открывают некоторое конкурентное преимущество, позволяя свободно оптимизировать затраты в зависимости от конъюнктуры рыночной цены. Как уже было сказано, главная наша задача – концентрация производительных сил и максимально возможное самостоятельное производство необходимого, от добычи ископаемого до розницы. Так мы «обнуляем» все затраты, кроме оплаты труда и социального обеспечения тех, кто непосредственно трудится на производстве – начиная от сырья и материалов, налогов (весь доход и так поступает в государство), и заканчивая непроизводительными издержками, связанных с маркетингом и рекламой (на внутреннем рынке мы не ищем покупателя, потому что он у нас запланирован).

Затраты на труд также можно понижать – за счет концентрации производительных сил в области сельского хозяйства, текстильной промышленности и прочего, что создает «товары широкого потребления», установив для граждан России отдельные сниженные цены, не предусматривающие получение прибыли [Дальнейшим развитием этого перспективного начинания будет переход на снабжение населения товарами широкого потребления «по карточкам». Такое развитие ни в коем случае нельзя допускать! Важное условия жизнеспособности предлагаемых экономических отношений – свободная конкуренция российских трудящихся с иностранными коллегами в области доступности материальных и нематериальных благ. Свобода выбора – одна из главных составляющих успешности такой конкуренции. Именно поэтому оплата труда и свобода выбора продуктов потребления для тех, кто будет заниматься планированием, должны стать «священной коровой», «фетишем», «табу», не поддающейся никаким оптимизациям. Именно для сохранения такой конкуренции и свободы нам и нужен мировой рынок и возможность получать доход на этом рынке. В противном случае глупо было бы отказываться от «военного коммунизма» или его противоположности «идеального рынка» (кому что больше нравится), когда необходимость «делиться» с населением мешает построить «идеальную» экономику. Так вот: основная задача – это именно делиться с населением, точнее даже, самому населению распределять между собой созданное в процессе экономической деятельности, а «идеальные» экономики пусть остаются пчелам и муравьям.]. Наши граждане смогут иметь больше материальных и нематериальных благ, чем жители других стран, имеющих такие же зарплаты – или можно будет усилить давление на конкурентов за счет более низких зарплат, но без потерь для потребительских возможностей.

Пока у рыночной экономики нет конкурирующей с ней системы экономических отношений, нет возможности обнаружить указанные преимущества – не с кем сравнивать. Однако были в истории времена, когда капитал еще не собрался в «мировое разделение труда», распределяясь по государствам – тогда темпом индустриализации СССР Запад был впечатлен настолько, что отдельные паникеры требовали немедленного уничтожения молодого социалистического государства. Именно за то, что посмели сконцентрировать ресурс в рамках единой производственной системы. Собственно говоря, знаменитое ВТО и создано, чтобы не допустить подобной концентрации, как «нечестного» конкурентного преимущества. Различные антимонопольные органы, обязательные в любом современном государстве преследуют, помимо прочего, те же самые цели.

2. Перевод действующих и воссоздаваемых государственных монополий на самостоятельное производство всего необходимого, минимизация закупок и получения услуг у частных компаний вплоть до полной независимости государства от частника. Заработанное государством должно оставаться у государства и служить потребностям граждан, а не «транслироваться» отдельному частнику и через него, посредством взяток и «откатов» – государственному чиновнику.

В данном пункте раскрывается второе главное направление реализации программы – борьба с государственным элитаризмом. Государственное богатство становится частным либо в случае громоздкой процедуры приватизации, либо, когда государство расплачивается за приобретенные товары и услуги. Ушлые чиновники давно разобрались в том, что, если платить за товары и услуги больше, чем они стоят, разницу с помощью сговорчивого частника можно делать уже своей частной собственностью.

Если коррупция – основа современных экономических отношений, то и менять эти отношения надо основательно. К каждому из миллиона чиновников и менеджеров корпораций полицейского не приставишь, а если приставишь, то большая их часть сразу войдет с ними в долю. Придется к этим еще одних приставлять – и так далее. А еще есть такие чиновники, для которых какой-то полицейский – мелочь, не имеющая значения. Эти-то и берут больше всех!

Отсюда – так нелюбимое нашими современными правителями «ручное управление», когда за каждым чиновником приходится следить, чтобы он делал дело, а не портил. Чиновник же, наоборот, видит задачу в том, чтобы выдать свое вредительство за пользу (от этого засилье пиар-служб и такое широкое, но однобокое развитие средств массовой информации). Постепенно, в результате кадрового отсева, на самом верху остаются только те, кто может свое вредительство объяснять лучше всего.

Либеральные экономисты видят решение в том, чтобы государство вообще из производственных отношений убрать. Чтобы просто был сам по себе рынок – и все. Но у нас нет никакого рынка! Все, что существует под этим названием – это пристроенные к государству и естественным монополиям частные конторки, просто перераспределяющие бюджет и прибыль между собой. Зачем Газпрому независимый от него строительный комплекс под частным управлением? Неужели этот комплекс еще кому-то нужен, чтобы быть независимым? Ясно, что «независим» он только в одном отношении – в превращении государственных денег в частные. Все остальное – что строить, где строить и сколько строить – решает Газпром и только Газпром. Также с «независимыми» перевозчиками по железным дорогам, независимыми алюминиевыми заводами, сидящими на госдотациях и т.п. Вся эта независимость только затрудняет общее дело и является основой коррупционных схем.

Данный пункт программы призван с этой странной и весьма однобокой «независимостью» разобраться. Если государственный сектор будет производить все самостоятельно – ему не потребуется закупать необходимое на стороне, у частника.

Речь в этом пункте вынужденно идет о длящемся процессе, потому что ели завтра мы полностью отменим госзакупки, послезавтра государственный сектор остановится. В данном случае очень важно, чтобы этот длящийся процесс затянулся не очень надолго – этот момент надо контролировать тщательно и публично, чтобы общество твердо представляло себе последовательность действий.

Реализация данного пункта, между тем, не такая уж и сложная, как может показаться. Как только Газпром откажется, например, от услуг «независимых» строителей, как на следующий же день эти строители станут никому не нужны, разорятся – и их кадры и материальные средства перейдут в тот же Газпром даром. Также и с другими «независимыми» поставщиками и подрядчиками. Таким образом, вся постепенность процесса сведется к тому, чтобы не допустить остановок и простоев в работе. Необходимо также хорошо помнить, что главный производственный ресурс – это рабочая сила, то есть люди, соответственно, кадровая работа здесь должна быть поставлена во главу угла.

Точно также легко решается вопрос и с т.н. олигархами, которые давно уже существуют исключительно за счет бюджета. «Сложность» только в государственной воле, способной отлучить их от государственной кормушки. Отлучи, перестань субсидировать – и вся их собственность, все металлургические и прочие заводы благополучно вернутся в государство. Далее остается только подумать над тем, как включить их в общую унифицированную систему производства, чтобы они не отдельный товар создавали себе в убыток, а часть товара общегосударственного, формируя общенациональную высокую рентабельность. Единственно, чтобы данная реформа не отразилась негативно на населении страны, необходимо принять закон, согласно которому доход частных компаний в первую очередь шел бы на погашение заработной платы, а если дохода не хватает и на нее – выделять в принудительном порядке целевой государственный кредит под залог «принадлежащего» олигарху имущества.

3. Создание «вертикали» управления монополиями, сведенными в единый производственный комплекс через организацию оптимальных хозяйственных связей внутри этого комплекса. Управление производством путем планирования на краткосрочную и долгосрочную перспективы.

После того, как мы соберем с помощью национализации экономическими средствами остатки бывшего производственного комплекса СССР, мы получим хаотичный набор различных относительно автономных производств, плохо между собой связанных – такова цена четверти века рыночных реформ. Это экономические потери на дублирование отдельных функций. Необходимо рационально унифицировать производство, чтобы оно действительно стало единым производственным комплексом, создать структуру управления им и внутреннее взаимодействие. Процесс этот сложный и трудоемкий, более того: никто из специалистов никогда им не занимался ранее. Предвосхитить его представляется возможным только в очень общих чертах.

Любая транснациональная корпорация управляется внутри себя именно через планирование – не будет исключением и наша. Планирование – это не эксклюзив плановой советской экономики, а единственный способ управления крупными и разносторонними процессами. Однако планирование – ни в коем случае не обозначает засилья командно-административных методов, отношений власти-подчинения. Планирование должно происходить не сверху-вниз, путем навязывания «начальством» населению своей воли, а, наоборот – снизу-вверх, через грамотное донесение населением потребностей (естественно, не ограничиваясь потребностями одного государства) тем, кто будет эти потребности оформлять в виде плана. Так удастся сохранить «инклюзивность» экономических процессов, то есть вовлеченность в производство как можно большего количества людей. В помощь здесь – современные достижения научно-технической мысли по вопросам организации крупных структур. Главное – не увлекаться чересчур математическими моделями, как это предлагают многие современные сторонники планирования, понимая, что ни человека, ни общество в рамки даже очень сложных переменных не втиснуть.

4. Ориентация производительных сил государства на мировой рынок, выдерживание уровня мирового технологического развития и качества производства при равнозначных или более низких ценах. Первоочередное развитие отраслей промышленного производства, представляющихся наиболее перспективными с точки зрения возможности удовлетворения мирового спроса, имея ввиду дальнейшее расширение ассортимента до полной номенклатуры всего мирового потребления.

Это – ключевой пункт программы. Когда говорят про монополизацию экономики, новую индустриализацию и т.п., имеют в виду ориентацию ее на внутреннее потребление. Мол, сами себе будем производить, сами и будем потреблять. Такой подход неизбежно ведет к отставанию от всего мира и как следствие – очередному «нравственному» выбору: «джинсы, видики» или «духовность».

Современный уровень технического развития для производства современного товара требует огромной концентрации всех ресурсов – и человеческих, и материальных. Самолет А-340 строила вся Европа! Соответственно, если мы возьмемся производить все: от носков до самолетов, мы неизбежно проиграем, так как не сможем сконцентрировать необходимый ресурс, чтобы конкурировать с мировой экономикой. Закрываться от мира – нецелесообразно с точки зрения организации приемлемого уровня жизни для граждан России.

В мировую экономику необходимо встраиваться. Однако, этим наша задача не ограничивается. Мы должны стремиться не только встроиться, но и, предупреждая конкуренцию, перевести к себе весь мировой производительный ресурс, собрав у себя все, что имеет к производству отношение. Так мы сможем жить не только «не хуже других», но и значительно лучше других.

Сегодня позиция «мирового производителя» прочно закреплена за Китаем. Если мы выиграем у Китая ценовую конкуренцию сегодня, завтра мы начнем его заменять. Китай предлагает свой рынок для капитала, мы же будем предлагать готовый товар. Конечно, тут есть очень много проблем, в том числе связанных с ограничением иностранного импорта, каковым наш товар будет являться. Но и законы рынка – фундаментальны и неизменны! И наш долг – воспользоваться этими законами, раз уж рынок так дорог нашим иностранным партнерам. Например, по всему миру свято блюдутся авторские права и патенты, однако точно также весь мир наводнен дешевыми подделками известных брендов. Здесь действует фундаментальный рыночный закон – покупают то, что дешевле, и никакие административные меры не могут этому помешать.

Будет наш товар дешевле – он пробьет себе дорогу на мировой рынок, несмотря ни на какие запреты и ограничительные меры.

Выходя на мировой рынок со все более расширяющейся номенклатурой товаров, мы придем к тому, что мировое производство начнет концентрироваться уже у нас. Не в виде инвестиций иностранными капиталами, а в виде оплаты за наши товары. Капитал начнет «перетекать» в Россию, так как нарушится торговый баланс: страны покупатели, за счет того, что они не производят, вынуждены будут рассчитываться тем, что у них уже есть – капиталом.

При этом мы всячески будем поощрять иностранный торговый капитал, готовый поставлять наши продукты в разные страны мира, пусть даже и с некоторыми потерями для нас. Развивая производство у себя и субсидируя сферу услуг у покупателя, мы, во-первых, будем стимулировать собственное производство, поскольку услуги расширяют потребление, во-вторых, будем поддерживать стремление частного капитала в сферы с большей рыночной рентабельностью, чем промышленное производство – поставив рыночный механизм на службу собственной безопасности от возможной конкуренции.

Так мы одновременно решим две задачи: 1. Обеспечим себя собственным производством. 2. Станем мировым производителем, сконцентрировав у себя мировые производительные силы.

Отличным подспорьем в этом деле для нас будет участие во Всемирной Торговой Организации. Сегодня ВТО – тема для спекуляций и набора политических очков на якобы защите нашего национального производителя. Действительно: национальный производитель нуждается в защите. Однако вопрос: в каком месте его следует защищать? Сторонники отказа от ВТО говорят: защищать его надо на внутреннем рынке, жертвуя, ради этого, рынком внешним. Я говорю: защищать надо на рынке внешнем. ВТО – отличный международный инструмент, созданный как раз для таких целей, грех им не воспользоваться.

5. При дефиците кадров, организация активной миграционной политики по привлечению иностранной рабочей силы через получение мигрантами гражданства России. Привлечение рабочей силы в первую очередь из стран, наиболее близких к россиянам по менталитету и религии, а квалифицированной рабочей силы – из всех стран без исключения.

Данный пункт пересекается с предыдущим. Концентрируя у себя в стране мировое производство, мы неизбежно столкнемся с нехваткой рабочих рук. Однако учитывая то, что в нашей стране вся экономика будет единой и централизованной, если мы начнем привлекать гастарбайтеров, мы вынуждены будем рассчитываться с ними как с наемными работниками, тогда как наше население будет пользоваться всеми материальными благами, будучи хозяевами производительных сил. Возникнет разница в доходах граждан и неграждан, которых будет становиться все больше и больше. Такая разница – повод для различных трений, как бытовых, так и политических.

Чтобы предупредить эти трения необходимо вести правильную миграционную политику, предлагая мигрантом гражданство России, то есть – стать вместе с нами хозяевами тех производительных сил, которые мы у себя соберем. Это будет, во-первых, справедливо, во-вторых – практично. В любом случае мировой экономике предстоит сконцентрироваться, а вокруг экономики придется сконцентрироваться и населению земного шара – так пусть эта концентрация лучше произойдет вокруг России, а не вокруг Китая или США! Россия станет новой Землей Обетованной для всех жителей нашей планеты, желающих честно работать и жить в мире и пресловутой стабильности, в условиях соблюдения естественных норм человеческого общежития. Бытие, состоящее в созидательном труде и пользовании его плодами, определит и соответствующее сознание.

Учитывая разницу менталитетов различных народов, подходить к поставленной задаче мы будем с осторожностью, отдавая предпочтения тем из них, которые наш народ определит для себя как самые близкие. Вопрос «очередности» приглашения новых граждан мы не разрешаем в данной программе, а оставляем его на волю тех, кто уже гражданами являются. Как представляется, такие вопросы должны решаться на всероссийском референдуме под личную ответственность каждого проголосовавшего на нем, так как национальный вопрос – болезненный и лучше, чем личной ответственностью за него каждого гражданина, он не решается.

6. До создания торгового паритета между экспортом и импортом, компенсация дефицита оборота за счет торговли углеводородами и прочими ресурсами, имеющими спрос на мировом рынке. Постоянное сокращение объема экспорта ресурсов по мере развития экспорта промышленных товаров для использования их в собственном производстве.

Пункты Программы, начиная с данного, носят уже не принципиальный, а вспомогательный характер. Вынесены отдельно они только потому, что вопросы, излагаемые в них, имеют широкий общественный резонанс и обществом же должны быть поддержаны и защищены.

В данном случае речь идет о больном и животрепещущем вопросе – торговле ресурсами. Сегодня мы живем только за счет этой торговли. Соответственно, налаживая экономику будущего, нам без этой торговли не обойтись. Однако и торговать ими вечно нет никакого резона. Ресурсы мы должны заменять во внешнеторговом балансе на товары промышленного производства, так как нам самим они очень сильно понадобятся. При благоприятном развитии событий, ресурсы придется еще и импортировать.

7. Создание единого цифрового банка. Перевод коммерческих банков на коммерческую деятельность – на ускорение обращения денежной массы, перекрытие им возможности освоения бюджетных средств. Полный переход от бумажных денег к электронным.

Помимо промышленной сферы, есть еще и т.н. финансовая. Вокруг этой сферы сосредотачено множество мифов, она сильно демонизирована и чуть ли не возведена в самый эффективный способ «создания богатства». На самом деле, единственное, что богатство создает – это переработанный с помощью труда природный ресурс до состояния его годности к употреблению. Банки же живут за счет того, что в обмен на будущую часть получаемой производителем стоимости, дают ему уже готовый капитал для расширения. Концентрация «уже готовых» капиталов создает ложное впечатление всемогущества банкиров.