Текст книги "Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Новицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

В нашем случае мы пропускаем тысячу ударов, необходимых для выбора из них самого «красивого», и тем самым экономим ресурс, а поскольку мы экономим ресурс – мы снижаем переменную «Затраты» в формуле «Прибыль=Доходы-Затраты». На отдельном юридическом лице, которому удалось «выбиться» наверх и создать удачный товар, никак не отражаются проблемы всех тех, кто проиграл ему в конкурентной борьбе, затратив ресурс и человеческий труд. Обществу, в рамках которого происходила данная борьба, эти потери хорошо заметны. Если мы стремимся создать государственную корпорацию размером с общество, а это вариант максимальной концентрации и централизации ресурсов до размера единицы, фактически принимаемой участие в международном рынке, мы экономим – следовательно получаем конкурентное преимущество по сравнению с другими государствами, где развитие по-прежнему происходит стихийно.

Здесь возникают две проблемы, традиционно считающиеся неразрешимыми. Первая – как создать товар, как выбрать лучшее из задуманного? Конкуренция на первоначальном этапе решает этот вопрос путем простого отсеивания вариантов. Вторая проблема – возможно ли в принципе организовать корпорацию размером с государство так, чтобы она работала более оптимально, чем рынок?

Эти «проблемы» сегодня уже вовсе не проблемы, точнее не «проблемы выбора». Первая из них нейтрализуется тем, что на создание современного высокотехнологичного товара уходит настолько много ресурсов, что они уже просто физически не могут быть потрачены на то, что проиграет и не будет работать. Возьмем самую передовую, самую высокотехнологичную отрасль – самолетостроение и самую капиталоемкую ее часть – производство крупных самолетов. Здесь основными конкурентами являются Боинг и Эйрбас. До самого последнего времени эти компании предлагали на рынок каждая свой вариант одного и того же самолета, созданного для эксплуатации в определенных конкретных условиях. И Боинг, и Эйрбас имели по самолету сходной вместимости, дальности полета, размерам. Последние разработки этих компаний различаются кардинально: Боинг создал Дримлайнер 787-й, Эйрбас – двухэтажный аэробус А380. Авиакомпании будут выбирать между ними подразумевая разные условия эксплуатации, например, размер пассажиропотока. Как видим, никакой тысячи вариантов нет, на самом верху технологий – вариант ровно один. Автомобилестроение, находящееся на один условный уровень ниже самолетостроения, также уже не может позволить себе лишнюю, «неудачную» модель. За это платят разорением. Таким образом, чем выше технологии – тем меньше возможность выбора, конкурентного отсева. Это объективная реальность, данная нам в ощущениях. Учитывая, что прогресс подразумевает постоянное усовершенствование и усложнение систем, такое положение дел будет захватывать все больше отраслей производства. Если мы хотим успевать за прогрессом, быть на его вершине – мы должны отказаться от устаревшей возможности выбора в пользу развития технологий, либо полностью остановить прогресс, что, в принципе, невозможно.

Что касается вопроса оптимальной организации внутренней деятельности корпорации, здесь тоже «порог разумного» давно пройден. Количество сотрудников торговой компании Wal-Mart Stores в январе 2010-го года – 2,1 млн. человек, Концерн Volkswagen – 370 тыс. человек, General Electric – 315 тыс. человек (2004 г.), Industrial and Commercial Bank of China – 387 тыс. человек (2009 г.), Berkshire Hathaway – 316 тыс. человек (2014 г.). Цифры, хоть и не сравнимы с количеством трудоспособного населения стран, про которые говорят, что у них «развитая экономика», но вот население маленького европейского государства Венгрия – 10 миллионов человек, включая неработающих пенсионеров и детей. Одна пятая их часть могла бы работать в Wal-Mart Stores.

3. Как жить без конкуренции?

Мы хорошо знаем из вузовского курса экономики, что отсутствие конкуренции порождает монополии, а монополии – это всегда плохо. Не имея соперников, монополии заплывают жиром и, вместо того, чтобы совершенствовать продукт, увеличивают его цену. Проблема монополизации – это проблема далеко не только одной экономики. Несменяемость власти также порождает множество негативных последствий. Засилье в искусстве «уважаемых стариков» ведет к бунту молодого поколения и всяческой альтернативщине. И так далее – примеров из жизни миллион. В общем, как ни крути, а все, что человек сделал хорошего – он сделал в борьбе, состязании, преодолении. Если же мы выстраиваем командно-административную систему, вся суть которой в том, что место свободы выбора в ней занимает приказ сверху, мы подвергаем эту систему опасности монополизации.

Так это выглядит, если смотреть на проблему абстрактно, вне времени и пространства. Если же привязать ее к тем обстоятельствам, в которых мы находимся здесь и сейчас, мы вовсе не выбираем, как жить – через конкуренцию мелких производителей или засилье производителей крупных. Мы ищем способ существования в условиях диктата крупных форм – изначальные условия задачи уже такие и изменить их мы не в состоянии. Однако разве сам этот поиск не является полем международной конкурентной борьбы – кто быстрее и лучше разрешит противоречия и выстроит систему отношений, наиболее соответствующую уровню прогресса? Выходит – конкуренция никуда не девается, она просто меняет формы.

Легко может статься, что конкуренция между отдельными юридическими лицами, отдельными хозяевами-предпринимателями – это самая первая, примитивная форма конкуренции, примерно, как доцивилизационный период человечества. Думать о том, что мы сейчас отказываемся от борьбы – слишком самоуверенно, поскольку борьба есть постоянное и необходимое условие существования всего живого в этом грешном мире. Вот и в экономических отношениях борьба еще только начинается, а то, что было до нее – просто разминка!

Например, в СССР конкуренция существовала и чувствовала себя довольно неплохо. Между собой конкурировали авиационные конструкторские бюро, автомобильные заводы, тракторные заводы, фабрики одежды и так далее – в принципе, все, кто производил продукцию широкого пользования. И хоть в Госплане рисовали конкретные цифры для каждого предприятия, а также зону охвата их товаров, потребитель при возможности выбора предпочитал «Волгу» «Жигулям», а «Жигули» – «Москвичу». На этом поприще и разгорались самые драматические конкурентные сражения. Авиационные конструкторские бюро конкурировали не за внимание граждан, а за заказы от правительства. Битва тоже стояла нешуточная! И советский человек знал несколько марок пассажирских самолетов – Як, Ту, Ан, Ил. В военной отрасли было представлено несколько марок самолетов и прочей техники. На «нижнем» уровне – конкуренция была не менее жесткой. Металл и прокат Новолипецкого Металлургического Комбината ценился выше, чем, например, Магнитогорского, и все, кто производил из металла, стремились получать его именно с Новолипецкого Комбината.

Как видим, наличие самых жестких, можно сказать, самых «дремучих» административно-плановых отношений, ни от какой борьбы не избавляло, а просто переводило ее на новый уровень. Мы не имеем сегодня научного осознания такой конкуренции, поскольку этому препятствует идеология, записавшая всю советскую экономику в разряд неэффективной по причине «тоталитаризма» и «антидемократичности», однако учитывая истинные причины краха социализма, она заслуживает, на мой взгляд, серьезного внимания ученых. Мы не можем сегодня однозначно утверждать, что отсутствие конкуренции есть неотделимое свойство социализма, поскольку дефицит рабочей силы жестко ограничивал конкурентные возможности системы. Думаю, никто бы не мешал, при изобилии трудовых резервов, «отпочковывать» от существующих производств новые, которые бы вступали со своими «прародителями» в конкурентную борьбу, что, собственно, и происходило на начальной стадии развития социализма.

Еще один заслуживающий внимания пример конкуренции внутри командно-административных систем – это т.н. «социалистическое соревнование», движение «передовиков производства» в СССР. В конкуренцию включились не юридические лица, а отдельные граждане. Шахтер Донбасса соревновался с шахтером из Кемерово, кто больше выработает угля за смену. Борьба поощрялась руководством страны и Партии, для победителей предусматривались значительные вознаграждения и призы. В результате этой борьбы процесс добычи угля был существенно рационализирован, добыча увеличилась в несколько раз без изменения в материальных средствах, просто за счет более качественной организации труда, как говорят сегодня – Teambuilding.

Новые формы конкуренции, да и вообще взаимодействия внутри крупной производственной системы, мы видим и на примере современных корпораций, демонстрирующих очень интересные решения в этой области. Отношения внутри корпорации Apple не сравнить с отношениями внутри какой-нибудь Sony. Так «выправляется» линия на подавление свобод и возможностей самореализации, с которым корпорации ассоциируются, и находятся оптимальные варианты взаимодействия. В помощь здесь и современные достижения в области автоматизации производственных процессов.

Паки и паки повторю: нам не надо ничего выдумывать – решения, как ответ на необходимость, вызванную прогрессом, возникают сами по себе, по мере появления этой необходимости. Общество вполне способно эти решения находить в рамках стихии собственного существования. Вопросы управления здесь сводятся только к тому, чтобы помогать таким решениям пробивать себе дорогу.

Необходимо в принципе признать, что всерьез, исходя не из ложных потребностей псевдорынка, организацией крупных корпоративных систем занимались пока очень мало. Фактически, как традиционные корпорации росли из мелкого бизнеса, так они и сохраняли структуру внутренних взаимоотношений. Поэтому мы видим перекосы, видим негибкую структуру, видим засилье карьеристов – и боимся. На самом деле мы просто видим перед собой вызов, который необходимо преодолеть. Зная человечество, можно сказать с уверенностью: оно этот вызов преодолеет. Ну, а, чтобы вообще прекратить сомнения, просто вспомним, что мы говорим о внутренней конкуренции внутри одного государства-корпорации: внешнюю же конкуренцию, конкуренцию мирового рынка, никто пока не отменял.

4. Как это будет смотреться?

Чтобы реализовать предлагаемую систему экономических отношений, не потребуется глобальных перемен, потрясений и насильственных действий. Переход на административно-плановые рельсы – объективная реальность, существующая даже вне нашего ее осознания. Наоборот, наше осознание ее как «рынка» порождает множество несоответствий, несправедливостей, ошибок и социального напряжения. Таким образом, речь не идет о переходе с одной системы отношений на другую, речь идет о том, чтобы очистить уже существующую систему от наслоений и отягощений – груза прошлого.

Особенно легко это будет сделать в России, где командно-плановые отношения поглотили производительную часть экономики на 100%. Стоит только отказаться от государственной поддержки того, что называют «частным бизнесом» и от контрактов с тем «частным бизнесом», на который когда-то был поделен единый производственный комплекс СССР, как материальная база и кадры этих «частников» в течение одного года вернутся туда, откуда они были выведены с намерением создать рыночную экономику.

Последствия не замедлят сказаться: общество сразу почувствует, что оно стало более справедливым, честным, что исчезли «неразрешимые» проблемы и противоречия. У людей появится работа и перспективы карьерного роста, понимание того, каким будет их будущее; появятся четкие критерии, выполняя которые, можно будет преуспеть. Установятся т.н. «правила игры», следовательно, снизится преступность, ведь основное питательное поле для роста преступности – когда украсть легче, чем заработать. Снизится внутренняя миграция, значит, будет меньше людей неустроенных, живущих в тяжелых условиях. Упорядочится миграция внешняя, привлекая тех, кто готов честно работать и вливаться во вновь созданную общность на основе самых прогрессивных принципов. Работы хватит на всех, вероятно, возникнет нехватка рабочих рук.

«Недовольными» останутся те, из-под кого новая система отношений «выдернет» их возможность обогащаться, но так как это обогащение носит открыто криминальный характер, то есть характер деяния, направленного во вред обществу, такими недовольными можно будет пренебречь. Ну, а нормальный человек, настроенный на то, чтобы служить обществу и через это служение добывать себе жизненные блага, найдет свое место и получит возможностей для самореализации неизмеримо больше, чем он имеет сейчас, «распиливая» какой-нибудь бюджет местного самоуправления.

Логика здесь весьма простая: решение проблемы рентабельности повлечет за собой решение проблемы отсутствия экономического роста, ну, а экономический рост, как показывает история, «вытягивает» на себе подавляющее большинство того, что мы относим к области социального. Именно экономический рост, то есть возможность для каждого человека иметь ясные критерии увеличения собственного благосостояния, и создает ощущение стабильности и справедливости.

5. «Экономическая программа».

Предупреждаю: это будет самая длинная глава, тем не менее, она не будет такой же нудной, как абсолютное большинство современных экономических программ, написанных контент-менеджерами по 100 рублей за тысячу знаков с единственной целью – за громоздкими, перегруженными специальной терминологией текстами, скрыть отсутствие смысла. Моя программа основана на оригинальной концепции и вся подчинена только ей, поэтому удобна для восприятия даже больше, чем предыдущая часть книги, раскрывающая эту концепцию, так как представляет собой просто набор конкретных решений, следующих из ее содержания. В ней, например, даже нет столь любимых штатными партийными копирайтерами разделов про образование, медицину, социальное обеспечение. Здесь, на мой взгляд, все просто: сколько заработаем – столько и поедим.

Сначала я задумывал сделать отдельную главу, где мне пришлось бы, не больше и не меньше, как только пересказывать уже готовую программу [Программа и комментарии к ней написаны на год раньше, чем данная книга. Впрочем, комментарии пришлось очень сильно прорядить от юношеского максимализма, еще окончательно не выветрившегося на момент их написания.] «своими словами», но потом все же решил, что оригинал лучше пересказа, поскольку и он вполне удобен для восприятия человеком, ранее мало интересовавшимся экономикой, не говоря уже о специалисте. Пожалуй, специалисту она даже покажется простоватой – но я не сторонник усложнений для солидности, а за количество знаков мне не платят, да я и не возьму. Если же кто-то готов усложнять сделанное за счет его развития и углубления – мой ему поклон и благословение, лишь бы от главных принципов и целей не отходил.

Экономическая программа

I. Современный уровень мирового экономического развития характеризуется т.н. "мировым разделением труда", согласно которому в мировом производстве и обмене участвуют только страны, предлагающие самые дешевые или эксклюзивные, типа сырья, товары. При этом "промышленную часть", то есть единственный раздел экономики, дающий прирост мирового богатства, прочно захватила Китайская Народная Республика, удерживающая позиции за счет всенародно созданной инфраструктуры и самой дешевой рабочей силы в мире.

Основная задача России в области экономики – перехватить у Китайской Народной Республики статус мирового промышленного производителя путем противопоставления анархии рынка более прогрессивной системы хозяйствования – концентрации всех производительных сил в единый производственный комплекс.

II. Отношения государственного элитаризма при производстве и обмене являются существенным фактором, вызвавшим современный экономический кризис и препятствующим экономическому развитию. Задача в экономической сфере, таким образом, также состоит и в ликвидации экономической базы государственного элитаризма – коррупции, основой для которой, в свою очередь, служат отношения между государством и частником-предпринимателем. Именно через частника происходит основное незаконное движение средств – откаты, обналичка, перевод денег за границу на тайные счета и тому подобное. Изолировав государство от частника, мы решим и проблему коррупции. Концентрация всех производительных сил России в единый государственный производственный комплекс, существующий под контролем общества, снимает проблему коррупции внутри государства. Внешние же отношения при централизации производительных сил удастся контролировать через локализацию этих отношений.

В рамках решения этих задач проводятся следующие мероприятия:

1. Воссоздание отраслевых монополий там, где они разрушены постперестроечными реформами. Распределение производительных сил наиболее рациональным способом через выстраивание полных технологических цепочек от добычи ресурсов до выпуска конечного продукта с учетом потребностей всех отраслей экономики и географии страны, максимально возможная унификация производства.

2. Перевод действующих и воссоздаваемых государственных монополий на самостоятельное производство всего необходимого, минимизация закупок и получения услуг у частных компаний вплоть до полной независимости государства от частника. Заработанное государством должно оставаться у государства и служить потребностям граждан, а не «транслироваться» отдельному частнику и через него, посредством взяток и «откатов», государственному чиновнику.

3. Создание «вертикали» управления монополиями, сведенными в единый производственный комплекс через организацию оптимальных хозяйственных связей внутри этого комплекса. Управление производством путем планирования на краткосрочную и долгосрочную перспективы.

4. Ориентация производительных сил государства на мировой рынок, выдерживание уровня мирового технологического развития и качества при равнозначных или более низких ценах. Первоочередное развитие отраслей промышленного производства, представляющихся наиболее перспективными с точки зрения возможности удовлетворения мирового спроса, имея ввиду дальнейшее расширение ассортимента до полной номенклатуры всего мирового потребления.

5. При дефиците кадров, организация активной миграционной политики по привлечению иностранной рабочей силы через получение мигрантами гражданства России. Привлечение рабочей силы в первую очередь из стран, наиболее близких к россиянам по менталитету и религии, а квалифицированной рабочей силы – из всех стран без исключения.

6. До создания торгового паритета между экспортом и импортом, компенсация дефицита оборота за счет торговли углеводородами и прочими ресурсами, имеющими спрос на мировом рынке. Постоянное сокращение объема экспорта ресурсов по мере развития экспорта промышленных товаров для использования их в собственном производстве.

7. Создание единого цифрового банка. Перевод коммерческих банков на коммерческую деятельность – ускорение обращения денежной массы, перекрытие им возможности освоения бюджетных средств. Полный переход от бумажных денег к электронным.

8. Установление сугубо прагматичных отношений государства с частным капиталом: Бизнес должен снабжать общество необходимым для потребления и приносить в казну налоги. Ликвидируются все виды «поддержки» предпринимательства, по которым государственные средства транслируются частникам, устанавливается прозрачная система налогообложения, рассчитанная из того, во сколько в реальности бизнес обходится обществу: его охрана, пользование им инфраструктурой и т.д.

Комментарии к экономической программе.

Преамбула экономической программы декларирует две цели в рамках экономического развития: 1. Перехватить у Китая мировое производство, сконцентрировав его под собственным управлением и 2. Ликвидировать основной бич современных экономических отношений – элитаристскую коррупцию.

Начнем с элитаристской коррупции. Считается, что коррупция – вопрос не экономический, а уголовный, соответственно, заниматься ею должны не государственные органы экономического развития, а органы правоохранительные. В то же время, учитывая значение коррупции в современных экономических отношениях, может показаться, что борьба с коррупцией является чуть ли не единственным условием перехвата промышленного лидерства. Подобные взгляды имеют своих сторонников – но при этом они ошибочны, поскольку игнорируют суть проблемы, соответственно, не способны породить эффективных решений.

Что такое государственный элитаризм? Это переходный этап в развитии мировой экономики, характеризующийся в возрастании контроля государственного чиновничества и «менеджмента», обобщенно элитариев, над производством и распределением в процессе отмирания частной собственности на средства производства и концентрации их под государственным управлением. «Мировое разделение труда» – естественное следствие отмирания частной собственности, когда она в большинстве стран больше не приносит дохода, а приносит только убытки. В таких условиях частная собственность на средства производства сохраняет свою притягательную силу только по одной причине: производство предметов потребления безусловно необходимо, и государство берет на себя функцию сохранения производства – либо поддерживая номинального «частника» субсидиями, либо полностью забирая его на баланс. Это дает возможность частнику «сманеврировать» и урвать свой кусочек дохода. С другой стороны, в процессе принимают участие элитарии, то есть лица, управляющие государством и производством, от которых зависит принятие конкретных решений. Решения эти принимаются не без пользы для себя, соответственно, без пользы для государства и, как следствие, общества. Единственная возможность для элитария получить свой доход из существующих отношений – через взаимодействие частника и государства. Только ради этого и существуют игры в рыночную экономику, которой на самом деле в т.н. развитых государствах уже почти не осталось.

Конкретное состояние развития производительных сил (характеризующееся острой потребностью в концентрации, вызванной технологическим усложнением продукта) порождает экономические отношения, в которых государственные элитарии – чиновники и менеджеры, с ними «спевшиеся», выступают главным субъектом, при этом частный собственник находится в зависимом положении от этих господ. Таким образом, коррупция это не что-то случайное или даже естественно присущая «греховность» (мол, всегда будут воры и убийцы), это способ организации экономических отношений. Коррупция для данных экономических отношений – естественная и неотделимая их часть, свойство.

Уничтожить коррупцию, вывести отношения «на чистую воду» невозможно, не изменив самих этих отношений принципиальным образом. Изменять отношения следует путем приложения сил к тем элементам, на которых развивается государственный элитаризм. Элитаризм искусственно поддерживает частную собственность? Развиваем собственность государственную, общественную, отделяем ее от частной, чтобы избежать коррупционных сделок! Элитаризм требует раздробления производственных единиц по сферам компетенции отдельных чиновников? Концентрируем производственные единицы! И так далее.

Однако экономика, производство существуют не ради себя самих, они не самоценны. Цель их существования – обеспечить население всем необходимым для жизни. Задача при организации экономических отношений – выстроить их так, чтобы дефицитный ресурс (ресурс всегда в дефиците) распределялся наиболее рациональным (и можно еще – справедливым) образом.

Эта задача ограничивается возможностями – например, у стран социализма в замкнутом пространстве социалистического лагеря возможности были ограничены настолько, что желаемый уровень экономических отношений был в принципе не достижим, просто потому что «капиталистический лагерь» существенно превосходил по возможностям производительных сил, и было такое превосходство, которое ничем не заменишь – в людских ресурсах. Говоря условно, тем, чем в социалистическом лагере занимался один человек, в капиталистическом занимались 10 человек, при примерно равных возможностях производительных сил. Задавили массой! То есть – номенклатурой, ассортиментом, качеством, технологическим уровнем продукта. В конце концов, народам стран социалистического лагеря такой лагерь стал ненужным, и они отправились в лагерь капиталистический. У большинства ничего не вышло, по разным причинам, только Китай проскочил за счет уникальной дешевизны рабочей силы и грамотной ее продажи на мировом рынке.

****

Давайте вспомним, каким образом человечество решало проблему организации производства и распределения после т.н. индустриальной революции. Реализованных на практике систем было две: капитализм и социализм. При этом на примере развала СССР и социалистического лагеря мы получили практическое подтверждение выработанного Энгельсом в «Антидюринге» тезиса: социализм и капитализм одновременно существовать не могут ни при каких условиях. Социализм выстроен на собственности общественной, сконцентрированной в единое целое, капитализм – это анархический конгломерат отдельных производственных единиц в собственности частной. Если их скрестить между собой, то либо капитализм, если он способен еще существовать (капитал дает прирост на капитал) полностью побеждает социализм (Китай), либо частник сжирает собственность общественную, трансформируя ее капитальную стоимость в частное «сокровище» (в отличие от капитала «сокровище» не может приносить доход) и, в конце концов, остается голое пространство (страны соцлагеря и Россия). В то же время капитализм все время стремится к укрупнению, монополизации по мере развития производительных сил – то есть создает «материальную базу социализма». Социализм, как ни крути – результат развития капитализма. Таким образом, тот, кто строит социализм, обречен быть последовательным и отделяться от частника, а тот, у кого капитализм – защищать его всеми силами от социалистических тенденций, которые непременно возникают с концентрацией капитала и потерей рентабельности.

У кого-то может возникнуть вопрос: как капитализм перерастает в социализм, если он, наоборот, его душит? А он и не перерастает! Он только «материальную базу» создает! А на этой базе возникает государственный элитаризм, когда отношения частной собственности на средства производства трансформируются в отношения контроля средств производства, собранных государством. Капитализм пожирает сам себя в силу того, что скудеет его база – способность частной собственности на средства производства приносить доход, но сам принцип – индивидуальное присвоение создаваемого богатства – остается. Как писал В. И. Ленин, социализм – это государственно-капиталистическая монополия, обращенная на благо народа. Монополия в данном случае есть, блага народа – нет.

С другой стороны, социализм, если он допустит существование средств производства как товара в любом виде, рискует тем, что вся его капитализация, все, что он построил – в товар и превратится. Это «оживление торговли», в конце концов, также «сбросится» в государственный элитаризм – то есть собирание не нужной частнику собственности под государственным управлением.

Дальше уже будет бесконечный элитаризм, когда средства производства находятся в номинальном владении частника при полном контроле государством. Хотя, о какой бесконечности идет речь, когда средства производства планомерно уничтожаются? Они ведь именно уничтожаются при государственном элитаризме, потому что отношения рынка не отменяются, и убыточное, но необходимое производство компенсируется за счет основных средств такого же убыточного и необходимого! Шарик сдувается, общая капитализация падает. Богатство не создается, а растрачивается.

Таким образом, в современных условиях обе концепции организации производства и распределения, если они рассматриваются в качестве альтернативы, ведут в тупик. Капитализм перерастает в государственный элитаризм тихо, в рамках естественного развития. Социализм, если он «правильный», то есть в нем запрещена частная собственность на средства производства, перерастает бурно, через восстание масс, не желающих мириться с необходимостью отставания от конкурентов-капиталистов. Возможно, делу могла бы помочь Мировая Революция, подключающая к социалистическому способу производства все или большинство производительных сил Земли, но закладывать таковую в расчеты пока не приходится. Любые помеси, при которых одновременно существует план и рынок, вообще нет смысла рассматривать, поскольку они нежизнеспособны изначально – внутренние противоречия не дают сделать и шагу на пути экономического развития. Теория здесь постоянно подтверждается практикой: начиная от «социалистической» Югославии и «демократической» Польши времен Совета Экономической Взаимопомощи и заканчивая Джамахирией – последней не помогло даже наличие на ее территории нефти, а, может, наоборот, еще больше усугубило противоречия.

Государственный элитаризм, неизбежно возникающий на современном этапе экономического развития, нельзя уничтожить тем, из чего он рождается. Невозможно также разом заменить его на совершенно новые, кем-то выдуманные отношения, поскольку его возникновение естественно, то есть представляет собой результат развития миллионов разных общественных взаимодействий в течение длительного периода времени. Раковую опухоль нельзя просто так взять и удалить – она непременно вырастет вновь. Единственно, что с ней можно сделать – это заставить канцерогенные клетки перерождаться обратно в полезные. Практическое проявление канцерогенности государственного элитаризма – коррупция, являющаяся способом частного присвоения. Возникает коррупция на стыке отношений государства и частника. Задача, таким образом – ликвидировать эти отношения, сделав государственное производство самодостаточным.

***

Перейдем теперь к необходимости конкуренции с Китаем. В Китае нет государственного элитаризма и социализма, в силу того, что там процветает вполне жизнеспособный капитализм, капитал создает капитал – и все это в частной собственности «инвесторов», регулируется отношениями конкуренции. Возможно, там есть контроль Коммунистической Партии за ситуацией, а возможно Коммунистическая Партия один из участников этого рынка, не важно. Даже если они в 24 часа способны все производство национализировать и перестроить на социалистические рельсы – это также неважно в данном случае. Для нас имеет значение только одно: китайское промышленное производство развивается по законам анархического рынка, а не планирования. Им правит стихия рынка. А кто там на что способен – вопросы к бабушке, которая способна, «при наличии определенных условий», быть дедушкой.