Текст книги "Наперекор судьбе. Озарение (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лебединский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Глава десятая. По поручению Вельмола.

   Приятного чтения)

   На данный момент этого же дня, Экстэр, находясь на центральной улице Горбри в самый разгар празднества Дня Урожая, выискивал способы, чтобы раскидать нужные листовки людям.

Коренасто-мордастый мужчина проверил внутренний карман кожаной куртки и с улыбкой нащупал призывающие к протесту и объединению литовки, написанные чернобородым посреди прошлой ночи. Текст был отточен, бумага была твёрдая, чернила не мокнущие, каждое слово было пропитано истиной с целью приоткрыть глаза народу на творящуюся неразбериху не только в Горбри, но и за его пределами.

   Солнце плавно показалось из-за высокого дома в Жемчужном квартале, освещая тёплым светом лица ликующих людей. Экстэру трудно было пробиться через огромную толпу, а тем более думать при обильном гуле о том, как бы сделать так, чтобы сверху на них все эти листки посыпались, словно капли дождя. Хоть он и был навеселе, но голова его на удивление работала оживлённо и почти что трезво.

   Вокруг центра Жемчужного квартала находилось несколько высоких смотровых башней, больше чем на половине из них дежурили стражники с арбалетами. В такой праздник могло всё что угодно начаться. Фанатики разных культов или же члены банд могли с лёгкостью посеять смуту в умы людей. Верноподданные императора никак не желали суматохи, плохих настроений с такими же последствиями, паники, давки и кровопролития среди толпы.

   Наёмник осмотрел шесть башен, облизнул целый указательный палец и понял, откуда дует ветер:

   «Вот туда-то мне и нужно проникнуть. Но, зараза, как на зло именно она охраняется двумя стражниками». – огорчился Экстэр, но ненадолго.

   Он стоял, топал ногой по каменной плитке и думал: что же делать? Нервно покусывал грязные ногти, он через минуту нашёл ответ в их кожаных шапках.

   Экстэр криво улыбнулся и понял:

   «Лицо у каждого пробить как нечего делать, железные шлемы отсутствуют, главное прикинуться недотёпой и приблизиться максимально близко с добрыми и одновременно тупыми вопросами».

   Так он и поступил, начал приближаться к нужной цели, обходя радостную толпу, смотрящую на выступления циркачей, фигуристов и комедиантов. Ещё до того, как дойти до башни, возле которой стоял первый возрастной стражник, он изменил походку на хромую. Экстэр захотел попробовать надавить жалостью, вдруг служащий короне растрогается и отвлечётся.

   – Прекрасный день онт-сержант! – начал он голосом приниженным, слабеньким. По форме тот был всего лишь дозорным державшим караул. – Вы не могли бы мне немного помочь?

   – Гражданин, вы находитесь на охраняемой территории, попрошу вас по-хорошему удалиться. Я не хочу применять силу! – проговорил звучным голосом высокий светловолосый мужчина. Но его явно приободрило как к нему обратился гражданин.

   – Помогите мне, смилуйтесь ради новых богов! Я ветеран последнего набега, побывал в трёх из них, последний для меня, как видите... стал роковым. Я еле ковыляю на своих двоих, мне скудно платят за мои страдания, так ещё и тётка требует чуть ли не каждый день денег, а что ещё хуже –  на работу даже в шахты брать не хотят! Я, сержант, скажу вам по-честному, устал так жить. Хочу просто поговорить с достойнейшим человеком один на один. Чисто по-мужски высказаться и посоветоваться подальше от этого шума с гамом.

   – Да, – ответил тот, шмыгнув носом, – Мне тоже надоел шум этого празднества. И ради чего такое веселье? Как по мне, нет ничего особенного в этом дне. – он глянул на это гулянье с отвращением, сплюнув. – Вы, вроде, хороший человек, хоть и калека. Вам помочь дойти?

   – Благодарю вас, сержант. – Экстэр уже продумывал дальнейшие ходы и как лучше его нейтрализовать, чтобы вышло не насмерть. – Скажу по-честному, редко попадаются сочувствующие и понимающие люди.

   Дозорный подхватил его за локоть, помог дойти и усесться за стол внутри башни, предложил выпить по стаканчику вина, на что тот, конечно же, охотно согласился. Но для такого, как Экстэр, стаканчика всё же будет маловато.

   Оглядев всё помещение, Экстэр увидел, что тут далеко не так уж пусто. Здесь находились запасы брони в ящиках, оружия, еда, и что более ему понравилось, огромный бочонок вина.

   «Ну уж нет, тебе, недостойному, и капли не достанется, сторожила». – зло подумал он.

   Дозорный не ожидал внезапного захвата сзади, но с реакцией у него не было проблем и он успел рубануть мечом назад по ноге и попал Экстэру по наколеннику, но ничего важного не задел. Коренасто-мордастый выбил меч у него из рук сильнейшим ударом в кисть, продолжил начатое, с широкого размаху ударил хорошенько в нос, да так, что тот бессознательно свалился как кукла.

   Экстэр не стал торопиться. Он с улыбкой задержался у бочки с вином, с довольством выпил четыре деревянных кружки кисло-сладкого вина полных до краёв, посидел, от чего-то похихикал, и заснул ненадолго сном младенца.

   Он проснулся чуть отрезвевшим, вспомнил что надо делать, начал подниматься наверх по деревянной лестнице, но услышал крик помощи того самого побитого дозорного.

   «Я стал бить слабее?» – негодовал Экстэр. Он махом спустился обратно, услышав сверху топот и притаился за бочкой.

   – Почему ты валяешься, а не сторожишь территорию снаружи? – спросил кто-то хриплым голосом.

   – Да вот завёл сюда какого-то хромого толстяка, он меня ударил и убежал.

   На слово толстяк Экстэр разозлился, осмотрел пол кладовой, нашёл лопату и стал выжидать.

   – Видать ты слишком доверчив, чтобы пускать сюда всякий сброд.

   – Ах толстяк значит?! И к тому же сброд? Так? – Экстэр зажал двумя руками лопату и шёл на них.

   – Да как ты смеешь... – только и успел сказать второй подоспевший, но точный удар по голове откинул его вбок.

   «Может быть и не лишится рассудка, тут уж дело за богами и судьбой». – подумал скоротечно он.

    Другой стражник подавал признаки жизни на полу, начал подниматься, кое-как принял позу стоя. От Экстэра последовал быстрый и уверенный удар сверху на голову, который повалил его на стол, у которого подломились две ножки и посуда полетела на пол, создавая громкие и нежелательные звуки. Экстэр разочарованно вздохнул, притаился в тёмном углу, возле шкафа с едой.

   Последний дозорный настороженно спускался вниз по лестнице. Он несколько раз позвал по имени своих сослуживцев – всё без толку. Он вынул меч из ножен и начал потихоньку приближаться к одному из нейтрализованных. Экстэр аккуратно смотрел и выжидал, когда он дойдёт до него и начнёт приводить в чувство. Охранник двигался аккуратно, крадучись осматривался по сторонам, но в таком скупом свете из грязных окон он мог разглядеть разве что валяющегося напарника, но никак не его, притаившегося. Проверив сослуживца, он чуть было не позвал других, но сзади его схватил и начал душить Экстэр двумя руками. Стражник, желая высвободиться из захвата, оживлённо дёргал ногами и выл, пытаясь закричать и позвать подмогу, но Экстэр крепко заткнул ему рот.

   – Ха, легче лёгкого.  – произнёс он вслух, и выпустил бесчувственное тело из рук.

Довольный собой, Экстэр почти было поднялся наверх, но его остановила совесть.

   «Избил исподтишка простых дозорных... Что в этом достойного?»

   Он похлопал себя по карманах и нашёл тридцать с чем-то медных рунэллов. Каждому из нейтрализованных он вложил несколько монет в боковые сумки, остальное же решил потом выгодно потратить в таверне. Так он хотел хоть как-то оправдаться перед самим собой, почувствовать то, что он сделал что-то правильное и доброе после зла.

   – Извините ребята… – пробормотал он растрогавшись, но взял себя в руки и начал подниматься по лестнице.

   Попав на самый верх, кое-как перепрыгнув с башни на крышу дома, он, чуть скользя по черепице, почувствовал, что в его обветренное лицо ударил прохладный воздух, и он, ахнув от неожиданности, чуть было не свалился в пропасть, на тротуар.

   Забравшись повыше на крышу, он ещё раз проверил направление ветра и начал разбрасывать заговорщические листовки, которые, как он и рассчитывал, летели именно на толпу празднующих.

   «Надеюсь, план Вельмола хоть как-то сработает, так как я мог не раз пострадать». – мыслил он с лихой улыбкой, мельком глянув часть текста:

   «...Должны ли вы с улыбкой на лице принимать невыгодные для вас решения самоизбранных? Ваши мнения на счёт изменений вообще кто-нибудь спрашивал? Угнетатели обводят вас вокруг пальца. К чему эта бессмысленная война? Задумайтесь: какой вам от неё прок? Я поведаю вам то, что происходит на самом деле…».

   Стража с улицы только и видела что кучу белых листков, но понять откуда и как они свалились с неба не могли.

   К сожалению Экстэра, его приключения только начались. Один наиболее разумный из служащих короне догадался, что всё это скидывалось свысока, с одной из с башней или же крыш. Силясь выделиться умом, он немедленно рассказал сослуживцам, что осознал.

   Когда Экстэр увидел, что к нему приближаются стражники, что они начали забегать в башню, в нём сработал инстинкт самосохранения, он подумал про себя:

   «Надо срочно драпать, любыми способами. Потом запутать их, и затем прямиком в логово... или в таверну». – на этом моменте он засомневался и из-за этого промедлил. В него уже начали стрелять из арбалетов, и чуть было не попали – стрела угодила чуть выше головы.

   «Внизу разберусь куда лучше сунуться». – он второпях обходил крышу, в надежде найти иной спуск. Лестница нашлась, но старая и прогнившая, и он подумал:

   «Эх! Было не была, всё равно один раз живём!»

   Он очень скоренько соскользнул по ней держась за поручни до самого низа, собрав ладонью уйму заноз. Арбалетные болты промахивались, пробивая стёкла башни, заставляя и без того перепуганного Экстэра шевелиться ещё быстрее. Эффект от выпитого под страхом рассеялся, и он начал действовать молниеносно. Его, бегущего, преследовала кучка стражников с громкими выкриками, а он пытался запутать их в толпе, которая шла к празднеству.

   Пока Экстэр пытался защититься телами невинных людей, в двух из которых насмерть попали арбалетные болты, он оторвался от них и присоединился к празднующим. Сняв с себя кожаную шапку и куртку, сбросив их на тротуар, он, как ему казалось, стал менее заметным. Стражники рыскали в толпе, оглядывая лицо каждого, задержали нескольких мужчин, похожих на него внешне, насильно увели троих и дальше продолжили свои поиски.

   А народ тем временем с удивлением рассматривал листовки, но некоторым это совершенно было не по вкусу. Остальные с фырканьем недовольства разрывали на мелкие куски такой хорошо продуманный текст, но другие, более реже, прятали бумагу, сворачивая её и скрытно запихивая к себе под одежду – на этих людей и делалась основная ставка Вельмола.

   Экстэр благополучно смешался с толпой, а стражникам, похоже, надоело выискивать того самого человека на крыше. К его удивлению, они постепенно начали расходится.

   «Легко сдались». – хихикнул он, тут же выйдя из толпы.

   Его проблема была в том, что слишком уж сильно его тянуло к таверне – туда он и направился, и по воле случая стражник, выйдя из-за переулка, встретился с ним настороженным взглядом. Конечно же оба друг друга узнали, но Экстэр быстрее среагировал и начал бежать изо всех сил подальше к мрачным закоулкам, стремительно и даже быстрее обычного. Забежав за угол, он резко свернул и пригнулся возле повозки с углем и какими-то коробками, которые хорошо закрывали его коренастое тело.

   Солдаты и ещё кто-то спрашивали друг у друга:

   – Ну не мог же он взять и исчезнуть, так?

   – А может он дальше побежал, тебе-то откуда знать?

   – Да... Ну тогда хватит отдыхать и нагоним саботажника!

   Экстэр всё это слышал, выждал пару минут и только потом аккуратно выглянул из-за укрытия.

    «Всё равно легко». – подумал он и пошёл не торопясь в таверну, но на пол пути одумался и зашёл в винную лавку, взял всё что нужно и пошёл с этим в логово.

   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)

Глава одиннадцатая. Кто есть кто.

   Приятного чтения)

День назад Вельмол выдал немалую сумму Ронэмилу и послал его рано утром на рынок, в Бронзовый квартал, купить продуктов, вино, чтобы похмелиться Экстэру и разного вида оружие для будущих заговорщиков.

   Одноногий пожилой человек играл приятную, с ноткой романтики мелодию на скрипке возле фонтана на Товарной улице. Ронэмил обошёл толпу зевак, постоял, дослушал до конца и не смог устоять, приблизился к калеке и подкинул ему два серебряника в тарелку для пожертвований. Милостыню он подал не из-за того, что тот отчего-то пострадал, а из-за мелодии, которая подбодрила его настроение. Тот его всю дорогу, не вставая с лавочки, благодарил и благословлял на старом языке с криком до хрипоты вплоть до лавки оружейника.

   Зайдя в лавку оружейника, крытую навесом, он помрачнел. Сумму за оружия давали завышенную, что рассердило одноглазого. В особенности ему не понравились цены на арбалеты и кинжалы, но, он не сдаваясь торговался ради сохранения денег, так как знал истинную цену товара и не хотел лишний раз кормить этих скупердяев – торгашей: а они для него все были наглыми и вороватыми. Ещё в детстве он помнил, как они завышали непомерно цену на скудное пропитание. Зло запоминается сильнее, чем добро – это он знал точно.

   Почти дойдя до торговца винными изделиями, он увидел юродивого вида старика, который предлагал всем и каждому погадать на костях крыс. Взгляд его был слегка безумен, глаза слишком крупны и отдалены друг от друга, да и череп сам был необычайно широк. Седой, косматый и полноватый в теле, старик выглядел скорее забавно для Ронэмила, но не вызывал доверия остальной толпы. Пожилой человек предлагал ему особенно отчаянно предсказать будущее, добавив к этому под конец:

   «Я укажу тебе будущее, обещаю!»

   Такие слова зацепили Ронэмила настолько, что он завис одной ногой в воздухе так и не поставив её не землю, обдумывая сказанное стариком.

   Как не силился он, всё равно не смог отказать старику, хоть и не верил во всю эту чушь, вроде; магии, ворожбы, спиритизма, ясновидения, целительства, предсказания и всякую подобную дребедень. Но что-то в нём в этот момент сломалось, и он не смог сдержаться перед любопытством.

   Ронэмил подошёл, закинул денег в миску и принялся ждать, хмуря брови, когда тот начнёт творить неведомые для него действия с костями.

   Он совершенно не понимал, зачем старик в бардовой мантии поливал кости какой-то жидкостью фиолетового цвета, проговаривая неведомые для него слова на непонятном, грубом языке в пухлые кисти рук, где были зажаты те самые кости, напевая что-то престранное то тихим и жалобным голосом, то громким и яростным.

   Под конец старик выбросил на металлическое блюдце из рук все кости и, поднеся синий бутыль к губам, набрал в рот жидкости, моментально выпрыснув всё содержимое.

   Чуть погодя он звучно трижды щёлкнул пальцами над блюдцем и всё вспыхнуло и начало мерзко вонять. Эти скоротечные и уверенные действия произвели невероятный эффект на изумлённого Ронэмила, который хоть и не веровал в языческое колдовство, но сейчас испытал потрясение и думал лишь об одном:

   «Как он смог без кремния добыть огонь?!»

   Одноглазый шагнул на шаг назад и смотрел на него ошеломлённо, почти даже поверил в то, что перед ним истинный кудесник.

   – Ох, скажу я тебе, и не сладкая жизнь тебя ждёт. Впереди боль, одиночество, холод и голод. Впрочем, будто бы твоя судьба была легкой хоть когда-то... Неправда ли? Но и толика хорошего тоже, хоть и с трудом, просвечивается. – проговорил тот гнусаво, глядя разноцветными глазами ввысь, в облака, на воронов кружащих над рынком, каркающих режущим по ушам звуком, но не обращая больше никакого внимания на Ронэмила.

   С минуту кудесник молча жестикулировал пальцами над костями, а затем же переметнув взгляд на остатки обгоревших костей и продолжил:

   – Да, ты великолепный воин, но тебя ждёт поражение, которое ты вряд ли сможешь стерпеть, так как для тебя важны лишь победы. Такой, какой ты сейчас – не сможет найти себе девушку. Ты должен измениться, унизиться, чтобы перестать ходить с поднятым носом. Так и будет. Задира во всей своей красе – и это тебя как раз и погубит. – проговорил старик с презрением. – Счастье, которое ты так сильно ожидаешь, почувствуется тебе только после потери – и никак не раньше. Только тогда ты поймёшь, как много сделал и сколь многим помог. – закончил старик печальным голосом, глядя в глаза Ронэмила, внутренне ощущая все его тяготы жизни.

   – Отчасти ты прав, но я уж точно не проиграю. – через силу процедил Ронэмил слегка поразившись тому, что больше половины из сказанного было правдой, а остальное же скорее всего маловероятное будущее.

   Некоторые моменты жизни он навсегда запоминал – и это предсказание уж точно не забудет. Отвернувшись от старика, он фыркнул, и пошёл дальше своей широкой, уверенной походкой.

–

   У лавки мясника на вертеле жарилось мясо; жир неспешно с треском капал прямиком на угли, – запах стоял душераздирающий для Ронэмила, который не ел с самого раннего утра. Он не хотел тратить деньги, но и отойти от этой маленькой, но милой закусочной было для него сродни преступлению. Так и простоял он, споря сам с собой о том, мол, что не стоит дальше тратить чужие деньги, что ему выдал Вельмол. Но опять же и мясо выглядело очень аппетитно и неплохо было бы самому поесть хоть чуть-чуть и прихватить сытный обед для остальных.

   Всё же так он и поступил, присел на удобную скамью рядом с женщиной, которой явно не понравилось его лицо и то, как он быстро съедает свой обед. Она быстро удалилась, а он всласть насытился и был доволен началом дня.

   Взяв сумки, Ронэмил пошёл к собору другой дорогой. Подкрепившись, он чувствовал, что на него ничего не давит. Он шёл по каменистому тротуару, по обе стороны его рук высились живописные дома зажиточных особ, некоторые из которых выглядели внушительно, невольно заставляя остановиться и полюбоваться. Фонтаны данного района радовали многих, особенно в изнуряющую жару. В Жемчужном квартале всё было обставлено гротескно, и соответственно дорого; простой люд тут редко встретишь, им тут попросту нечего делать.

   Довольный, сытый Ронэмил шёл далее. Ему, обходя крикливую толпу, было всё равно на эту людскую суету на счёт сбора денег на новое пристанище для бедствующих. У него было новое призвание – помогать им же окольными, более верными путями.

   «Да, богатый район, ничего не скажешь и не добавишь. Высоченные здания для избранных... неизвестно кем и для чего. Или же изначально создано, что они живут лучше, чем большинство? Может родиться в богатой семье – это просто везение и не более того?» – раздумывал он, осматриваясь вверх на бронзовые парапеты и черепичные крыши зданий.

   Одноглазый завернул в переулок и увидел на стене новый плакат. Любопытство заиграло в нём, и он решил изучить его. Не веря своему глазу, долго вглядываясь в лист бумаги, он читал написанное и только спустя долгое мгновение до него дошёл смысл текста и то, что это действительно так, он не бредит и не болен, что всё это реально. Он со злостью срезал кинжалом плакат, зажал его в руке и начал бежать, всё быстрее и быстрее набирая нечеловеческую скорость и всё ради того, чтобы успеть. Его потаённые ожидания оправдались.

   Ронэмил бежал через рыночную толпу, перепрыгивая торговые лавки, словно высокопородистый конь через барьер, не на секунду не замедляясь. Периодически со злостью расталкивая и опрокидывая зевак, думающих, что он не посмеет замедлить шаг перед ними и тех, кто не успел уйти с дороги. Чем ближе он был к цели, тем интенсивнее он нервничал.

   В его голове была только одна мысль:

   «Побыстрее бы добраться до катакомб и показать это Вельмолу».

   Он добежал до собора, разгрёб засыпанный листвой люк, отодвинул его, но не потрудится обратно прикрыть вход, напрочь позабыв о безопасности. Стремительно начав спускаться, он подвернул ногу об камень в подземелье, но не обратил внимания на боль и продолжил дальше, чуть с меньшей скоростью направляться вглубь логова.

–

   – Ты слишком независима Сури, и мне это даже слегка нравится. – начал Вельмол. – Но вот высокомерие своё я бы тебе порекомендовал поубавить. Тут, в катакомбах, с такими как мы, оно ни к чему. Смотри, не пророни чего лишнего, тут один одноглазый слегка на нервах – постоянно. Может неправильно понять, обругать тебя. Я просто говорю факт, не подумай ничего лишнего. Ну ладно, заходим.

   Последняя дверь в катакомбах открылись, первым вошёл Вельмол, за ним она. Первоначально Экстэру стало как-то неуютно, будто бы перед ним появился стражник, но это прошло, когда он стал более внимательно разглядывать девушку.

   – Та самая, да? – Экстэр тут же вцепился в неё оценивающим взглядом. Он много повидал дам, но это было что-то особенное. Сразу же как войти она держалась стойко и как будто бы у себя дома. Лишь мельком Сури оглядела коренастого наёмника, чуть поморщилась и слегка усмехнулась.

   – Наш новый союзник и помощник. Попрошу относиться к ней с уважением. – серьёзно отозвался Вельмол.

   Шипя, кашляя и хватаясь за частичку воздуха, Ронэмил с рёвом злости ворвался в их главную комнату под собором и чуть было не сбил с ног Сури. Она быстро оглядела его, он же её вовсе не заметил, сразу же вручил другу плакат.

   Вельмол тут же понял что к чему, даже не прочтя и половины текста. Уже по одной печати императора внизу текста многое стало понятно. Для него, как лидера заговорщиков, это был удар. Он как упёрся взглядом в плакат, так и стоял с минуту. Его правая рука затряслась, он посмотрел на эту нелепицу, разозлился и сжал со всей силы кулак думая:

   «Вот и начало начал. Дальше только риск».

   – Как они разузнали о нас раньше времени, ещё до того, как мы начали по-настоящему действовать? – спросил Вельмол у Ронэмила так, будто бы в нём был ответ на этот вопрос.

   А дело было вот в чём. Среди таверн начались расспросы, людей начали прессовать, их же самих – выискивать. Недавно приобретённую рыбную фабрику Вельмола закрыли, а соучастника на должности казначея выпытали и повесили за соучастие в назидание остальным.

   «Нужен блистательный план. – подумал он сдержанно. – Безупречный и скрытный, по ликвидации высокопоставленных личностей в парламенте».

   Экстэр отреагировал на прочитанное яро. Он бранился пуще прежнего словами, неслыханными и до мерзости низкими. Ему совсем не нравилось то, что его нового друга, бывшего казначея, убили на глазах у народа. Он пытался ломать мебель, но ничего из этого не выходило – слишком крепкое дерево, но он старался хоть что-то разрушить, чтобы снять гнев.

   Почти что украдкой вошёл Оросамил. Он охотно всё выслушивал и запомнил некоторые нюансы слов лидера. Взгляды его и Сури встретились, он легонько улыбнулся ей, а она ему.

   – Вельмол, Ронэмил, драпаем отсюда, пока не поздно! – Экстэр быстро сменял взгляд с чернобородого на одноглазого, в надежде что кто-то согласится с ним. – Переберёмся на нейтральную зону, там нас не найдут! Ну же?!

   – Не суетись, они вряд ли знают что-то важное о наших замыслах. Им точно неизвестны нашими имена и это место. Я надеюсь, ты не сообщал это никому, так? – лидер строго глянул на него Экстэра.

   – Отнюдь! Я действовал совсем скрытно!

   – Может быть тебе, коренастый, хватит шуметь и пытаться устроить разруху? – попросила Сури.

   – Экстэр, в самом деле прекрати. – тихо и вразумительно прошептал ему Оросамил, схватившись за его плечи и смотря прямо в глаза.

   – Да как же ты не понимаешь?! Мы здесь занимаемся чистой воды бутафорией! – Экстэра злило то, что он не выпил с утра ни капли, и как на зло деньги кончились. – Нужны действенные методы, а не эта чушь! Вельмол, хватит нами помыкать впустую, придумай что-нибудь дельное, раз уж взялся за такое... опасное дело!

   Вельмол поджал губы, чувствуя, что ситуация выходит из под контроля, и то, что один Экстэр может своим негативным настроением повлиять на остальных.

   – Вот, держи. Сядь и прими своё лекарство. – Ронэмил насильно всунул вспыльчивому Экстэру бурдюк с крепким, долго выдержанным вином. – Тебе понравится. Это не то пойло, что ты отведываешь обычно в тавернах. Это Глайтхайн сорокалетней, или чуть более выдержки.

   – Смотри, не упади под конец веселья, дружище. Мне от тебя потребуются, как и раньше, дельные советы, так что сильно не налегай. – поддержал Вельмол. – Вот только непонятно кое-что... Как они почуяли подмену казначея? – спросил он, но ответа так и не дождался.

   Экстэра не нужно было второй раз просить об дегустации напитка. И как только он попробовал что это такое, то сразу же сделал ещё несколько глотков от жадности.

   «Сладкое, словно малиновое варенье». – восхищённо подумал он. Ничего лучше ему не доводилось пробовать. Он сердечно поблагодарил одноглазого, и молча ушёл чуть подальше от всех.

   Ронэмил периодически выполнял поручения, вроде: попытаться отыскать сломленных людей на улице, у центральной площади возле цитадели императора Мистамина, но в основном же ему попадались переломленные тяготами жизни люди, неспособные даже на нормальное общение, а только на попрошайничество. У Экстэра получалось куда лучше достучаться до человека, заставить его раскрыться.

   – И вообще, что это за прогнившее место? – осматривалась новоприбывшая, проводя по пыльному столу пальцем. – Здесь-то мы и будем зачастую находится? Обдумывать твои, Вельмол, планы? Смехотворно и даже унижающе, как по мне.

   – Моё бывшее убежище... – слабо проронил Оросамил.

   – Это место, логово я бы сказал – незаметно и забыто многими. Кому оно сдалось? – ответил Вельмол, – Один только его внешний вид отпугивает людей. Никто не приближается близко к этому мрачному месту. Я настроен на решительные действия, и мы должны быть честны друг к другу, так как мы будущие напарники в борьбе за справедливость.

   – Да! Не было ещё трудностей, с которыми я не мог справится! – Экстэр быстро изменился в настроении, чувствуя победоносный порыв.

   – Если вам так важен плакат, то давайте просто сядем за стол и хорошенько подумаем над этой ситуацией? – предложила Сури.

   Экстрэр к этому времени успел пригубить пол бурдюка вина и, соответственно, поддержал девушку словами. Сейчас он был готов принять любую информацию, и отфильтровать её. Вино подействовало чудесным образом; его щёки порозовели, тело разогрелось, чувства молодости нахлынули, и бодрость от ощущения компании заставляла его невольно улыбаться. О уверенности и смысла не было говорить.

   – Если уж решились идти на дело, то только до конца! – обалдевал от своих решительных слов Экстэр.

   Все уселись за овальный резной стол в центре обширной комнаты. Сури вдумчиво оглядела всех с мыслью:

   «Да уж, разношёрстная компания».

   Резко и внезапно прокашлялся Ронэмил, встав во весь свой могучий рост. Все тут же обратили на него внимание.

   – Вельмол... Ты, старина, научил меня многому, помог мне в трудные моменты. Я черпал от тебя силы и знания. – проговорил он с долей уязвимости, глядя единственным глазом на друга. – Ты был, и даже сейчас есть отличный пример для подражания многим. Тебе конечно же никогда не сравниться с лучшим воином Горбри, но в тебе есть искра, которая моментально может превратиться в безудержное пламя – и это мне в тебе нравится. В тебе чувствуется порыв и преданность к задуманному, а также желание самоотдачи выбранному пути. И скажу по-честному, мне эта идея с переворотом не нравилась изначально, но я тебе обязан всем, и ты на меня можешь полностью рассчитывать. Не знаю как они, но я с тобой до конца. – закончил он твёрдо.

   – Что кстати ты о себе поведаешь? – спросила заинтересованная Сури.

   – Я-то? – обрадовался Ронэмил расспросу. – Ну, всегда, сколько себя помню – бился. Слишком часто участвовал в кровопролитных боях один на один, в захватах лерильских крепостей, штурме замков и мелких стычках без плавил. О да, сколько раз я был ранен, сколь многих победил. Ха-ха, вот уж весёлые времена были. Но на мне видна лишь одна рана, и вы знаете где... У нас с Вельмолом был однажды разрыв, мы некое время не видели друг друга из-за того, что меня за заслуги в набегах назначили командиром роты, но при этом не повысили до звания сержанта. – Ронэмил ускорился, начал почти что тараторить без разбору. – Помню звёздную ночь, когда пламя объяло все подступы к горбриевскому поселению, и всё было в дыму и огне, нельзя было различить в шуме и гаме противника. Нескончаемые крики и азарт – вот что я запомнил. Вражеская позиция тянула время, ждала подкрепление, которое прибыло через тайный лаз, на подобие подземного тоннеля. В то время я только учился владеть копьём, и пропускал многие удары. Но это были мелочи. Так вот, мы не знали, что делать, а необходимо было проникнуть вовнутрь и забить этих проклятых варваров, посмевших скрытно проникнуть и захватить укреплённое поселение Горбри на их землях, где жили обычные трудяги, неспособные дать жёсткий напор. Да они бы и не успели... В общем прибыла повозка с бочками с водой, мы её подтолкнули к главным воротам, и часть наших быстро набрав в вёдра воды начали тушить масляной огонь. Ну а дальше-то начался долгожданный бой, я скомандовал вытеснять противника с захваченной позиции, и тогда-то я и по-настоящему окунулся в кровавый ад побоища…

   – Всё, хватит! – перебила его Сури. – И слушать не желаю об убийствах!

   Увы, крепкое слово подействовало на Ронэмила, и дальнейшее сказание о нём прервалось.

   Экстрэр, глядя на этот плакат от чего-то хохотал всё сильнее и натужно.

   – Ты. – показал указательным пальцем лидер на Экстэра. – Прекрати надсмехаться над проблемой. – он, держа в руках плакат, смотрел на него так, как будто бы вот-вот найдёт разгадку.

   Бумага была нового сорта, грубая и почти белоснежно-белая. Он ради любопытства попробовал стереть пальцем, а затем аккуратно соскоблить ножом необычного вида текст, написанный деловитым, старательным подчерком. Чернила не поддавались уничтожению, и это его несколько удивило. Всё казалось бы было идеально, кроме императорской печати, которая была поддельна.

   «Печать должна быть красного, а не синего цвета». – подумал чернобородый.

   Вельмол на данный момент был почти равнодушен, ощущая лишь горечь лёгкой печали и одновременно прилив слабой бодрости.