Текст книги "Партизанство"

Автор книги: Вячеслав Боярский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)

Интересен в этом отношении опыт группы «Победители». В ряде крупных сел Березнянского, Людвипольского, Сарненского, Клесовского и Ракитянского районов Ровенской области ею были созданы 10 так называемых «маяков» – группы по 10-15 человек, размещенные в отдельных деревнях на расстоянии 30-40 км от основной базы отряда. Эти «маяки» ежедневно сообщали жителям сводки Совинформбюро, проводили разъяснительную работу.

Отдельные группы в деревнях контролируемого района организовали специальные доски и витрины, на которых ежедневно вывешивали сводки Совинформбюро и другие агитационные материалы, а группа «За Родину» в приказном порядке через старост деревень распространяла агитационно-пропагандистские материалы в населенных пунктах.

Как правило, большинство организаторских оперативных групп при выполнении поставленных перед ними задач совершали рейды в тылу врага, в ходе которых тоже проводились агитационно-пропагандистские мероприятия среди населения. Самыми распространенными методами устной агитации были беседы – как индивидуальные, так и коллективные. Их эффективность была особенно велика в начальный период войны в ходе организации новых партизанских отрядов и при активизации деятельности уже созданных.

Накопленный опыт организации и проведения устных агитационных мероприятий среди местного населения в первые месяцы пребывания в тылу противника творчески использовался личным составом оперативной группы «Боевой» и в дальнейшем. Так, передислоцировавшись в Бегомльский и Медельский районы Витебской области, бойцы группы за первые четыре месяца провели 70 бесед, охватив около 6 тысяч человек.

Изучение материалов о деятельности оперативных и организаторских групп позволяет сделать вывод, что темами устной агитации были не только вопросы политического, но и экономического характера, преследовавшие цель мобилизовать советских людей на саботаж экономических мероприятий оккупантов. Крестьян призывали утаивать скот и урожай, уклоняться от регистрации и трудовой повинности, не выполнять требования фашистов о поставках сельскохозяйственной продукции.

Важное место в морально-психологической и информационной работе организаторских и оперативных групп на временно оккупированной территории занимало идеологическое воздействие на участников различных националистических организаций, партий, союзов, сформированных самостоятельно или совместно с оккупантами «добровольческих формирований», а также на личный состав регулярных воинских подразделений гитлеровской Германии, ее сателлитов и оккупационного аппарата захватчиков (так называемое «разложение противника»).

Задачи по организации этой деятельности были изложены в директиве ЦШПД от 6 декабря 1942 г. «О мерах по разложению созданных немцами «добровольческих формирований», которая была разослана во все партизанские отряды. Ее подписали К.Е.Ворошилов и П.К.Пономаренко. В директиве были рекомендованы конкретные формы и методы этой работы.

В первые месяцы войны оперативные группы, находившиеся на оккупированной советской территории, ввиду особенностей обстановки практически не занимались вопросами разложения противника. Центр стал ориентировать их на решение этой задачи с середины 1942 г. Так, группе «Неуловимые» перед выходом в тыл в апреле 1942 г. было дано задание «заиметь агентуру из чиновников и деятелей вражеского аппарата и через эту агентуру разлагать создающиеся врагом организации». В качестве одной из первостепенных задач определялось приобретение работоспособной агентуры и внедрение ее в националистические организации с целью отрыва от влияния немцев. Предлагалось также организовать агентурную работу по разложению создаваемых немцами частей и соединений ЮА и других формирований, добиваясь их перехода на сторону партизан.

В населенных пунктах, где дислоцировались гарнизоны противника, подпольщики распространяли газеты, листовки и спецвыпуски газет, присылавшиеся из советского тыла, отпечатанные в типографиях подпольных организаций, изготовленные личным составом организаторских и оперативных групп.

Способы распространения средств печатной пропаганды были самые разнообразные. Нередко листовки расклеивались на стенах домов и заборах, разбрасывались в казармах, на путях передвижения противника, а также в местах массового скопления людей или в районе дислокации воинской части, подбрасывались в личные вещи солдат и офицеров, вручались при личных встречах доверенным людям.

Так было, в частности, при подготовке к переходу на сторону партизан полицейской бригады В.В.Гиль-Родионова, в которую направили в то время большое количество писем от ранее перешедших на нашу сторону солдат этой части. Здесь агитационно-пропагандистскую работу вели сразу несколько групп. В результате бригада численностью около 8 тысяч человек, укомплектованная членами «Боевого Союза русских националистов», перешла на сторону партизан. Аналогичные операции проводились по разложению таганрогской «казачьей дивизии», калмыкских и туркменских «добровольческих частей», 40-тысячного формирования казаков-«добровольцев» в районе Мариуполя.

В зимнюю кампанию 1942 – 1943 гг., когда наши войска успешно наступали на южном участке фронта, «добровольческие» формирования отходили вместе с противником. Когда фронт стабилизировался на р. Миус, гитлеровское командование решило использовать их для охраны и обороны Азовского и Черноморского побережий и расположил в Таганроге «добровольческую» казачью дивизию, а в Донбассе – несколько калмыкских и туркменских «добровольческих» батальонов. Одновременно в Мариуполе гитлеровцы приступили к формированию новых частей численностью в 40 тысяч «добровольцев».

Получив агентурные данные об этом, представительство Украинского ШПД на Южном фронте решило провести операцию по разложению «добровольческих» формирований. Был собран подробный материал о казачьих формированиях, восстановлен список офицерского состава и видных руководителей, подобран кандидат для заброски в тыл противника, составлен дезинформационный материал и письма с целью дискредитации «добровольческих» формирований.

Письма внешне не внушали подозрений: от жены, племянника, друга и т.д. Дезинформационный текст был нанесен тайнописью. Там содержались конкретные указания по подготовке к восстанию, установлению связи с отдельными командирами, приведению частей в боевую готовность. Письма адресовались руководителям казачества различного ранга в Ростове: председателю малого войскового круга, заместителю начальника штаба «Войска Донского», командиру Новочеркасского казачьего полка и др. Кроме того, в них упоминался еще ряд лиц, якобы участников заговора.

В ночь на 1 мая 1943 г. в нескольких километрах западнее Таганрога с самолета был выброшен «агент». Уже через месяц были получены данные о том, что казачья дивизия (г. Таганрог) была снята с фронта и по частям без оружия направлена в глубокий тыл, якобы для борьбы с партизанами. В тыл были переброшены 40 тысяч казаков-«добровольцев» – в Киевскую, Запорожскую и Минскую области. Калмыцкие и туркменские «добровольческие» части были задействованы на оборонительных работах и охране рабочих лагерей.

Как стало известно после войны, дело о подготовке восстания, руководителях «Донского казачества» попало в руки немецкой контрразведки и рассматривалось специальной комиссией в г. Сталино.

Известны и другие примеры, когда тысячи полицейских, солдат ЮА, национальных формирований (в том числе румын, словаков и др.) в результате агитационной работы перешли на нашу сторону. В частности, только оперативными группами органов безопасности Белоруссии было разложено 136 гарнизонов противника, выведены в партизанские отряды десятки тысяч человек, сорвана мобилизация в «Белорусскую краевую оборону», а также формирование «Белорусского корпуса самообороны».

Партизаны и на местах умело использовали различные приемы дезинформации противника, в результате чего им нередко удавалось настолько скомпрометировать бургомистров, старост, полицейских, что гитлеровцы переставали им доверять, а иногда даже расстреливали их.

Примером подобной успешной операции могут служить действия крымских партизан по продвижению дезинформации генералу фон Манштейну – командующему 11-й немецкой армией – в интересах командования Отдельной Приморской армии, оборонявшей Севастополь в конце мая 1942 г.

Известно, что в мае 1942 г. боевые действия на Керченском полуострове закончились для наших войск неудачно. После этого гитлеровскому командованию ничто не мешало бросить все освободившиеся танковые и пехотные части на последний штурм Севастополя. Нужно было на некоторое время оттянуть начало наступления армии Манштейна. Для этого был подготовлен дезинформационный материал в виде приказа командующего Отдельной Приморской армией, в котором определялись задачи партизан по обеспечению высадки якобы подготовленных к действиям морских десантов в районе Ялты, Алушты и Семидворья, а также воздушного десанта на Ай-Петринской яйле.

Предстояло так «доставить» командованию немецких войск этот приказ, чтобы он не вызвал у Манштейна ни малейшего сомнения относительно его достоверности. Эта задача была поручена командиру 3-го партизанского района, бывшему инструктору политотдела пограничных войск Черноморского округа старшему политруку Г.Л.Северскому. Ночью на партизанский аэродром самолетом из Севастополя были доставлены дезинформационный материал в коленкоровом пакете и письмо от командующего армией генерала И.Е.Петрова, в котором излагалась суть задания.

Г.Л.Северский создал специальную группу во главе с командиром евпаторийского партизанского отряда А.Д.Махневым и офицером-разведчиком. В ее состав был включен человек, о котором чекисты получили точные данные, что он предатель. При инструктаже Г.Л.Северский заявил, что им необходимо пробиться в соседний партизанский отряд, действующий северо-восточнее Алушты, и передать срочное сообщение. Предателю он вручил пакет и приказал зашить его под подкладку тужурки. Затем группа отправилась на выполнение боевого задания. После напряженного марша партизаны вышли на шоссе Симферополь – Алушта в районе Таушан-Базара, где располагалась застава гитлеровцев.

Стремясь пройти в заданный район и тем самым обеспечить максимальную правдоподобность запланированной версии, группа уничтожила часового у шлагбаума и забросала гранатами два проезжавших грузовика с солдатами. Во время боя предатель попытался скрыться в овраге за противоположной стороной дороги. Однако, перебегая шоссе, где велась интенсивная перестрелка, он был убит. «Почтовый ящик» оказался на видном месте, а группа вышла из боя и возвратилась на базу.

Вскоре по южным дорогам Крыма началось массовое перемещение войск гитлеровцев. В районе Севастополя немцы ограничивались только действиями артиллерии и авиации и не решались вводить в сражение освободившиеся на Керченском полуострове танковые и пехотные части. Массированный штурм Севастополя на некоторое время был отложен.

Итоги этой деятельности нельзя ограничивать только количеством «разложенных» гарнизонов противника и числом перешедших на сторону партизан его солдат, офицеров, служащих оккупационного аппарата. Иногда гитлеровцы вынуждены были передислоцировать воинские формирования, ставшие ненадежными, либо в страны Западной Европы, либо в Германию, а на их место присылать части вермахта. Известны также многие случаи разоружения подразделений союзников Германии в связи с опасностью их ухода к партизанам. Это свидетельствует о том, что политическая работа по разложению личного состава противника не только наносила серьезный моральный ущерб оккупантам, но и ослабляла военную мощь гитлеровской машины.

Политорганы вели политическую работу и в партизанских формированиях, диверсионно-разведывательных отрядах и группах. Она строилась на основании требований, изложенных в служебных инструкциях, директивах по организации политработы в боевых действиях, директив Главного политического управления Красной Армии по организационным вопросам в частях, подразделениях, диверсионных группах и партизанских отрядах, перебрасываемых в тыл противника.

Так, например, в ноябре 1941 г. политотдел войск по охране тыла Карельского фронта направил военным комиссарам охраны войскового тыла 14-й армии, военкомам пограничных отрядов указание о развертывании политической работы в партизанских формированиях. В нем, в частности, говорилось, что в районах дислокации наших погранполков находятся партизанские отряды, которые часто связаны с ними в оперативном отношении, а иногда выполняют боевые задачи, поставленные нашим командованием. Специфические условия действий партизанских отрядов в тылу и на коммуникациях противника не дают возможности Политуправлению фронта непосредственно руководить их политической работой.

Командование войск по охране тыла Карельского фронта приняло меры по укреплению партизанских отрядов, выдвинув для руководства некоторыми из них лучших командиров-пограничников.

В указании, в частности, комиссарам и начальникам политотделов отрядов, частей войск НКВД предписывалось «обеспечить оказание помощи по организации политической работы в партизанских отрядах, находящихся и действующих в направлении данного погранотряда или части».

Политико-воспитательная работа в войсковых подразделениях, выделявшихся для действий в тылу противника, строилась в зависимости от обстановки, поставленной задачи и состава отряда (группы).

Как правило, учитывалась сложность поставленной задачи. Большое внимание уделялось комплектованию отряда. Отбирались по принципу добровольности самые лучшие бойцы и командиры. После бесед в подразделениях из рот, батальонов пошел поток докладных записок с просьбой зачислить в отряд.

Во всей предварительной работе строго соблюдался элемент секретности. Речь шла о боевой деятельности, но конкретная задача, район ее выполнения сохранялись в тайне.

Среди личного состава все время поддерживался высокий боевой дух. Важную роль в этой работе играла хорошо налаженная информация о ходе боя, а также личный пример решительных и отважных действий бойцов и командиров. Одобрялась и широко популяризировалась инициатива в бою, смелость, товарищеская взаимовыручка. По итогам операции во всех подразделениях, как правило, проводились разборы, обобщался положительный опыт. На отличившихся составлялись наградные листы и т.д.

Вместе с тем имелся и негативный опыт, связанный с недооценкой подготовительной индивидуально-воспитательной работы с личным составом диверсионно-разведывательных групп и отрядов. Так, на участке Карельского фронта 23 ноября 1941 г. в тыл противника через линию фронта вышел партизанский отряд № 5 в составе 93 человек. Среди них было 39 опытных, проверенных бойцов, остальные – новое пополнение (подобранные по линии особого отдела НКВД – 36, проводников из местных партизан – 10, подрывников из инженерного управления – 8 человек).

Группа была сформирована 19 ноября, а уже 21 ноября вышла на операцию. Знакомство с людьми было поверхностным.

В период нахождения в тылу противника из группы сбежали трое, причем один из них перед побегом похитил у своего командира взвода автомат. В результате вместо проведения намеченной операции отряд вынужден был уходить от преследования гитлеровцев. Удалось установить, что именно один из предателей после побега вывел немцев на партизанский отряд.

Во время отдыха вблизи деревни Андреево разведчики обнаружили в непосредственной близости от расположения партизан группу немцев. Вел их человек в маскхалате и головном уборе с отличительной повязкой этого партизанского отряда, опознать которого не удалось. Завязалась перестрелка, в ходе которой погибли командир взвода и красноармеец. Отряд был рассеян немцами и понес большие потери.

Случившееся потребовало проведения тщательной проверки личного состава всех истребительных отрядов и диверсионно-разведывательных групп, активизации подготовительной политико-воспитательной работы.

С первых дней войны партийные организации республик, краев и областей специально направляли в партизанские формирования коммунистов. В основном это были руководители и организаторы: командиры групп и отрядов, начальники штабов, разведывательных подразделений, комиссары, политработники. Удельный вес коммунистов среди партизан был сравнительно небольшим и достигал 4-6%.

Практически до централизации партизанских сил летом 1942 г., создания Центрального, республиканских и областных штабов партизанского движения во многих партизанских отрядах не было партийных организаций, а там, где они были созданы с начала оккупации, влияние их было невелико.

Как показывает анализ, успех боевых действий во вражеском тылу во многом зависел от военной и профессиональной грамотности, морально-волевых качеств руководителей. Для успешного руководства диверсионно-разведывательными отрядами (группами) от их командиров в равной мере требовались морально-психологическая и специальная подготовка. В этой связи следует заметить, что уровень общеобразовательной, теоретической подготовки офицерского состава из-за проведенных репрессий был недостаточно высок.

Боевое обучение личного состава на ходу перестраивалось и нацеливалось на устранение этих недостатков. В программу вводили новые разделы по борьбе с танками, изучению минометов. Особое внимание обращалось на углубленное изучение основ управления боем, разведку. В тактическую подготовку включали вопросы боя мелких подразделений в окружении, выход оттуда и совместные действия с партизанскими отрядами в тылу противника.

Что касается морально-боевых качеств, необходимых для действий во вражеском тылу, то они вырабатывались общей системой политико-воспитательной работы. В ней, к сожалению, было много формализма и начетничества.

Практика войны показала, что успех действий диверсионно-разведывательных групп (отрядов) в немалой степени зависел от наличия боевого ядра. Входили в него, как правило, наиболее опытные военнослужащие. Воспитание у личного состава смелости, находчивости, инициативы было предметом заботы командиров. Опыт политико-воспитательной работы по подготовке личного состава диверсионно-разведывательных формирований для действий во вражеском тылу дает основание указать на ее необходимость, прежде всего, в морально-психологическом аспекте.

Здесь предпочтение отдавалось индивидуальному подходу и в обучении, и в боевом использовании. Каждый воин, отбираемый в диверсанты, изучался. Командиры обязаны были знать моральные, волевые и боевые качества каждого бойца, слабые и сильные стороны его характера. Если в группе оказывался трус, слабохарактерный или неискренний человек, он мог в трудную минуту подвести товарищей, дать ложные сведения, ввести командование в заблуждение.

В морально-психологическом обеспечении разведывательно-диверсионных формирований были и трудности. Обстоятельного руководящего документа на этот счет, как отмечалось выше, не существовало. Специального изучения этой деятельности в диверсионно-разведывательных группах никто не проводил, обобщенных материалов по этому вопросу не составили ни политотделы частей, ни политотделы охраны тыла фронтов, ни Политуправление войск НКВД по охране тыла действующей армии.

Слабо популяризировались отличившиеся в ходе операций бойцы и командиры. Политорганы даже не участвовали в представлении достойных к награждению. Старшие командиры и начальники часто необоснованно задерживали наградные материалы, которые подолгу оформлялись, отмечались многие случаи изменения степени отличия в сторону понижения. Так, например, за успешное проведение ряда боевых операций по тылам противника в августе 1941 г. по погранвойскам Ленинградского округа были подготовлены наградные материалы на 129 человек, в том числе 5 пограничникам – на присвоение звания Героя Советского Союза (сержанту А.Ф.Бусалову, младшему сержанту П.Б.Нечите, лейтенанту С.М.Родионову, младшему лейтенанту С.Ф.Ситникову и политруку Н.А.Чуднову). Оформление документов затянулось, и в результате отличившиеся пограничники оказались неотмеченными.

За 1941, 1942 и начало 1943 г. из всей громадной массы партизан и их руководителей, в подавляющем большинстве героически сражавшейся с врагом, орденами и медалями было награждено Указами Президиума Верховного Совета СССР 4136, приказами военных советов фронтов – 2525, приказами начальника ЦШПД – 2043, а всего – 8704 человека.

Политическая работа, проводимая оперативными, диверсионно-разведывательными группами и отрядами, создававшимися и руководимыми ими партизанскими формированиями, была многоплановой по содержанию и многообразной по формам. Основными ее направлениями были:

– политико-воспитательная и агитационно-пропагандистская работа среди личного состава оперативных групп, истребительных, диверсионно-разведывательных групп и отрядов, партизанских формирований;

– политическая работа среди местного населения;

– противодействие идеологическим акциям и практической деятельности фашистского пропагандистского аппарата;

– обработка, разложение членов националистических организаций, личного состава «добровольческих» и воинских формирований противника.

В этой работе на временно оккупированной советской территории особое место занимало постоянное изучение реакции населения не только на пропагандистские акции противника, но и на свои мероприятия идеологического плана. Это позволяло своевременно корректировать содержание, формы и методы агитации и пропаганды.

Кроме широко распространенных форм и методов агитации и пропаганды, определенный интерес представляли организационные формы работы среди местного населения: «маяки», специальные резидентуры; создание с помощью агентуры подпольных организаций, объединяющих на патриотической основе различные социальные группы населения; формирование специальных партизанских отрядов по национальному принципу в целях повышения эффективности агитационно-пропагандистских мероприятий и др.

Опыт боевых действий в тылу противника указывает на необходимость обеспечения единства коллективного и индивидуального подхода в воспитании, обучении и боевом использовании личного состава диверсионно-разведывательных групп и отрядов.

Зарекомендовали себя два способа формирования партизанских и диверсионно-разведывательных подразделений: по принципу индивидуального отбора и путем выделения подразделений в полном составе. Оба способа имели свои положительные и отрицательные стороны. При комплектовании диверсионно-разведывательных групп на основе индивидуального отбора на первых порах страдала сколоченность групп. Таким порядком комплектовались, как правило, небольшие группы и отряды. При выделении в состав диверсионно-разведывательных формирований целого подразделения командиры лучше знали своих подчиненных, но в этом случае трудно было обеспечить подбор в группу воинов с одинаково высоким уровнем морально-боевой подготовки.

По опыту войны, порядок отбора личного состава, учитывая его важность, каждый раз определялся решением командующего (командира), который направлял группу (отряд) в тыл противника.

Воспитательная работа в диверсионно-разведывательных формированиях строилась по этапам: в подготовительный период, в период проведения операции и при подведении итогов. В подготовительный период она включала в себя тщательный отбор личного состава, в том числе командиров и политработников, расстановку актива, подготовку воинов в морально-психологическом и боевом отношении для выполнения сложной задачи в тылу противника.

В ходе боевых действий и специальных операций эта работа направлялась на формирование у личного состава выдержки, инициативы, военной хитрости и смекалки, стремления во что бы то ни стало выполнить поставленную боевую задачу.

В целом же опыт партизанской борьбы в годы Великой Отечественной войны убедительно показал, что непреложным условием ее успеха является наличие специального морально-психологического обеспечения.

Партизанские зоны и края

В зависимости от размаха партизанской борьбы власть оккупантов на захваченной территории СССР распространялась неравномерно. Так, опыт Великой Отечественной войны показал, что партизанские формирования базировались на территории, полностью освобожденной от противника; на территории, ими контролируемой; на территории, которую не контролировали ни они, ни вражеские войска (так называемые «нейтральные зоны»); на территории, контролируемой противником. Территории, освобожденные партизанскими формированиями, называли «партизанскими краями» («районами»), а контролируемые партизанами – «партизанскими зонами».

К концу 1942 г. советские партизаны очистили от противника свыше 220 тысяч кв. км захваченной ими земли, что составляло около 15% площади СССР, оккупированной противником. К лету 1943 г. по ту сторону фронта партизанами было освобождено уже 246 тысяч кв. км территории СССР, где власть оккупантов была практически ликвидирована. Кроме того, партизаны фактически контролировали за линией фронта еще около 235 тысяч кв. км. Периметр освобожденных районов уже летом 1942 г. превышал 6 тысяч км и был почти в 2 раза больше, чем линия Восточного фронта. Плотность же блокады партизанских краев была в несколько десятков раз меньше, чем на фронте, партизанские отряды и спецформирования довольно легко преодолевали блокированную линию.

Характерно, что партизанские края и зоны удавалось создать, как правило, в лесисто-болотистых и горно-лесных районах. В степной полосе освобожденных районов не было.

Оттеснив партизанские отряды от крупных городов, важных военно-промышленных объектов и стратегических коммуникаций, гитлеровцы не имели достаточных сил для полного их уничтожения. Чтобы оградить свои тылы от ударов партизан, оккупанты тратили основные силы и средства на охрану коммуникаций и не могли эффективно блокировать крупные лесные массивы войсками.

Временами оккупанты проводили отдельные крупные операции по уничтожению партизан в том или другом партизанском крае, но это им, как правило, не удавалось. Партизаны обычно прорывались и уходили вовремя из-под удара; страдало местное население, на котором оккупанты пытались отыграться за все свои неудачи.

Удерживать партизанские края оккупанты не могли, у них для этого не хватало сил, и, как правило, после того, как каратели «победно» завершали операции и уходили с «трофеями» из леса или с гор, туда вновь возвращались партизаны, и все начиналось сначала.

Наиболее значительными по территории и продолжительности существования в годы Великой Отечественной войны были партизанские края и зоны в Белоруссии, на Брянщине и Смоленщине, в Ленинградской и Калининской областях, в Украинском Полесье, Крыму. Например, территория, контролируемая партизанами Белоруссии, к концу 1943 г. достигла 108 тысяч кв. км, что составляло около 60% площади республики, временно оккупированной врагом. При этом оккупанты были полностью изгнаны с территории в 38 тысяч кв. км. Партизаны занимали свыше 20 районных центров, постоянно удерживали или контролировали тысячи сел и деревень. По этому поводу английский историк Г.Рейтлинджер писал, что «вплоть до возвращения Красной Армии большая часть Белорусской Советской Республики оставалась в руках партизан. Фактический размер территории, контролируемой когда-либо немцами, был так мал, а положение, в котором находились гражданские власти, было настолько непрочным, что настоящую историю страны под германской оккупацией нужно искать в анналах партизанской войны».

Обширную территорию площадью 7 тысяч кв. км удерживали калининские партизаны. Почти половину всей территории Ровенской области занимал партизанский край, находившийся севернее железной дороги Ковель – Сарны.

В партизанских краях все населенные пункты очищались от вражеских войск, полицейских формирований и политико-административных органов противника. Функции местного управления осуществляли органы народной власти, и население жило по советским законам. Что касается партизанских зон, то на их территории власть оккупантов была весьма относительной, поскольку здесь партизаны, проводя активные боевые действия, фактически контролировали положение. Фашисты на этой территории удерживали только отдельные крупные населенные пункты. Власть их военной и гражданской администрации носила формальный характер, основная масса населения активно поддерживала партизан.

Освобожденные районы лишали противника необходимого простора и свободы действий для быстрой перегруппировки сил в своем тылу, т.к. для ее проведения враг вынужден был либо ввязываться в длительные и изнурительные боевые операции против партизан, либо обходить эти районы. В обоих случаях противник терял время, что было выгодно советским войскам.

Фашисты во многих случаях лишались выгодной местности для размещения оперативных и стратегических резервов, складов с запасами материальных средств и баз снабжения войск фронта. Например, в начале 1943 г., в связи с подготовкой операции «Цитадель», гитлеровцы начали карательные операции против крупных группировок партизан. Так, в апреле они предприняли попытку выбить партизан из Брянских лесов силами одной пехотной дивизии, полка «СС» и карательного батальона, поддержанных танками, артиллерией и авиацией. В ходе боев, длившихся 18 суток, партизаны уничтожили 2372 солдата и офицера противника, несколько танков, бронемашин, орудий и большое количество другой техники. Гитлеровцам так и не удалось выбить партизан с занимаемой ими территории.

В мае – июне немцы предприняли вторую экспедицию против брянских партизан. На этот раз для наступления на Брянский партизанский край они сосредоточили 5 пехотных дивизий регулярных войск, несколько охранных и полицейских частей, поддержанных танками 18-й танковой дивизии и авиацией. В отдельные дни в налетах на партизан участвовало до 350 вражеских самолетов. В ходе боев, длившихся 26 суток, противник потерял только убитыми около 6 тысяч человек. Но и на этот раз врагу не удалось достичь своей цели и вытеснить партизан из Брянских лесов. Он вынужден был, готовя наступление под Курском, искать другую местность для размещения тыловых объектов.

В партизанских краях и зонах под защитой партизан находились сотни тысяч советских мирных жителей, а враг был лишен возможности выкачивать отсюда продовольствие и рабочую силу. В эти районы приходили партизанские отряды и группы, преследуемые карателями. Небольшие, да к тому же еще слабо вооруженные группы, не имеющие достаточного опыта в самостоятельных действиях, не осмеливались уходить от своего отряда больше, чем на 30-50 километров, и боевые действия велись вблизи партизанского края.