Текст книги "Партизанство"

Автор книги: Вячеслав Боярский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)

Глава 11
Использование опыта вермахта после Второй мировой войны

«Мы видели, как дорого заплатили немцы за то, что заблаговременно не создали организацию для борьбы с партизанами... Мы должны учиться на ошибках немцев и извлекать пользу из их опыта».

Ч.Диксон, О.Гейльбрунн, «Коммунистические партизанские действия»

После Второй мировой войны за рубежом появился повышенный интерес к партизанскому движению. Книжные рынки были завалены публикациями историков, политиков, военных, юристов. Ряд работ целиком посвящался советскому партизанскому движению. Кроме того, действия советских партизан освещались в специальных статьях, отдельных разделах книг на эту тему. В той или иной степени они затрагивались в мемуарах и других трудах.

Этот интерес к партизанской борьбе в то время был вызван, прежде всего, политическими факторами. На Западе изучали советский опыт для того, чтобы выработать наиболее совершенные методы борьбы с партизанами в будущей войне. Об этом открыто писали, например, англичане Ч.Диксон и О.Гейльбрунн: «Пора уже понять все значение партизанских действий. Тем более, что коммунисты довели методы ведения партизанской войны до совершенства, и в любой будущей войне нам придется бороться против партизан в нашем тылу». И далее: «Наша собственная армия должна быть обучена методам борьбы с партизанами. Мы видели, как дорого заплатили немцы за то, что заблаговременно не создали организацию для борьбы с партизанами... Мы должны учиться на ошибках немцев и извлекать пользу из их опыта». Им вторил американский исследователь Э.Хауэлл: «Тот, кто сейчас составляет военные планы, должен изучить как советский опыт организации и использования партизанского движения, так и немецкий опыт борьбы с ним, если он готовит оперативную кампанию... или оккупацию захваченной территории».

В связи с ростом национально-освободительного движения в Азии, Африке и Латинской Америке интерес к советским партизанам стал еще большим. При этом военные специалисты основное внимание сосредоточили на исследовании средств, форм и методов контрпартизанских карательных действий гитлеровцев, с тем чтобы использовать их опыт для подавления национально-освободительного и сепаратистского движения в современных условиях. Наряду с разработкой теории борьбы с партизанами и повстанцами развертывалась широкая подготовка кадров, изготавливались специальные средства, комплектовались формирования для ведения контрпартизанской борьбы.

«Задача стран Запада заключается в том, – писал полковник армии США Э.Блэк в статье «Проблемы противопартизанских операций», – чтобы не допустить перерастания повстанческого движения в национально-освободительную войну. Необходимость этого особенно очевидна, если принять во внимание события, происходившие в Индокитае, на Кубе, в Алжире и Китае».

В этой статье он попытался изложить основные принципы руководства противопартизанскими действиями. Первый принцип: в страны, где началось партизанское движение, необходимо направлять как можно больше специалистов. Приняв решение оказывать максимальную помощь той или иной стране, в которой начались антиправительственные действия, США должны проводить в отношении этого государства «очень твердую политику». Второй принцип: старший по должности официальный представитель США в стране, где началось повстанческое движение, непосредственно отвечает за проведение противопартизанских операций и за их исход. Третий принцип: высшим правительственным органам США важно правильно выбрать момент, когда ответственность за противопартизанские действия должна быть снята с дипломатических чиновников и возложена на военные инстанции, т.е. на уполномоченного военного командования США. Четвертый принцип: для того чтобы американские представители могли активно включиться в работу по организации противопартизанских действий, необходимо, прежде всего, создать в стране, где началось повстанческое движение, оперативный центр.

Западные военные теоретики и идеологи в своих «концепциях» и «доктринах» противопартизанской войны, писал доктор исторических наук В.Н.Андрианов, дают немало рецептов, сущность которых сводится к беспощадному подавлению повстанческого движения. Однако, по их собственному признанию, главная трудность заключается в формулировании «законов» этой войны. Точки зрения военных идеологов и теоретиков на этот счет разнятся. Однако есть и сходные позиции. Почти все они приходят к заключению, что главным в контрпартизанской войне должна быть борьба за поддержку широких народных масс.

Согласно так называемому «закону противопартизанской войны», сформулированному французским разведчиком, автором книги «Ведение борьбы с повстанчеством» Д.Галулой, поддержка населения должна достигаться с помощью «активного меньшинства». Во всяком движении, в том числе и революционном, утверждает он, существует «активное меньшинство» его сторонников и «активное меньшинство» противников. На этом основании Галула рекомендует находить и организовывать соответствующее меньшинство, чтобы оно собирало вокруг себя «пассивное большинство», которое и будет решающим образом воздействовать на ход событий.

Рекомендации практического порядка о способах подготовки и ведения противопартизанской борьбы в западной литературе весьма разнообразны. Кратко остановимся лишь на наиболее типичных советах военных теоретиков.

Так, например, тот же Галула считал, что в период «холодной войны» в интересах борьбы с повстанчеством необходимо предпринимать прямые акции против лидеров повстанцев и их политических организаций. Наряду с этим следует использовать такие косвенные меры борьбы, как разрешение социальных проблем, которые используются повстанцами для мобилизации масс, укрепление административно-полицейского, судебного аппарата и военной машины. И, наконец, Галула рекомендует организовывать активное проникновение агентуры в повстанческое движение. Причем реализация этого совета, пишет он, имеет исключительно важное значение на начальных этапах борьбы, когда агенты, пользуясь отсутствием опыта у партизан, могут дезориентировать повстанческое движение, вызвать в нем раскол и внутреннее разложение.

Что касается условий «горячей» войны, то в этот период, по мнению Галулы, становится легче оправдывать репрессивные меры и применение насилия в виде открытых боевых действий. Причем он подчеркивает необходимость сочетания разгрома повстанческих сил и их политических организаций с постоянной изоляцией повстанцев от населения. Одновременно Галула утверждает, что получить поддержку от населения можно только в том случае, если оно будет убеждено в конечной победе тех, кто борется с партизанами. Поэтому эффективным политическим акциям по отношению к населению должны предшествовать военные и политические операции против партизан и повстанческих политических организаций.

Суть концепции борьбы с партизанами и повстанцами английского военного специалиста О.Гейльбрунна сводится к трем взаимосвязанным задачам, которые должны решаться противоповстанческими силами, – нанесению поражения повстанческим силам, разрыву тесных связей между повстанцами и населением, установлению и укреплению «противоповстанческой власти».

Взгляды западных идеологов и военных теоретиков нашли свое отражение в специальных документах ряда государств – уставах, директивах, наставлениях, инструкциях. Так, например, в наставлении армии США «Операции против нерегулярных сил» содержатся рекомендации по «уничтожению крупных, хорошо организованных нерегулярных сил в открытой войне или в обстановке «холодной войны». Наряду с обычными регулярными вооруженными силами для борьбы с партизанами и ликвидации беспорядков среди гражданского населения наставлением предусматривалось создание и использование специальных подразделений, укомплектованных личным составом кадровой армии, полиции и службы контрразведки. Большая роль отводилась также войскам специального назначения, которые базировались на Окинаве, в зоне Панамского канала, Таиланде, Западном Берлине, отдельным группам в США, готовым к действиям в определенных районах Африки, Ближнего Востока, Европы.

В Индокитае американское командование испытало на практике новую организационную структуру различных войсковых формирований, прежде всего аэромобильные дивизии и так называемые «противопартизанские» батальоны. Такой батальон, созданный на базе одной из американских пехотных дивизий, находившейся во Вьетнаме, включал в себя 2 пехотные и 2 диверсионно-разведывательные роты, взвод снайперов и взвод специального назначения. В распоряжении штаба батальона находилось несколько местных жителей, которые использовались для сбора разведывательных сведений среди населения. Личный состав батальона был вооружен в основном легким оружием, имел облегченное специальное снаряжение и обмундирование, приспособленное для ведения боевых действий в условиях джунглей. Батальон располагал запасами взрывчатых веществ, техническими средствами ведения разведки, оптическими приборами, включая приборы ночного видения.

Одновременно с поисками наиболее действенных форм организации частей и подразделений, предназначенных для борьбы с партизанами, Пентагон постоянно расширял фронт исследований в области создания специального оружия. Совершенствовались различные стреляющие приспособления, оружие для бесшумной и беспламенной стрельбы, приборы обнаружения противника в подземных сооружениях, средства «успокоения», допроса, поражения под землей.

В качестве средства «успокоения» планировалось использовать оружие, стреляющее небольшими иголками, наконечники которых пропитаны специальным химическим веществом. Попадая в кровь, оно вызывает у пораженного полную апатию, продолжающуюся несколько часов, что дает возможность захватить жертву в плен без боя и сопротивления.

Что касается средств допроса, то изготавливались специальные приборы, регистрирующие изменения давления крови пленного, ритма работы сердца, уровня дыхания. Предусматривалась скрытая установка датчиков таким образом, чтобы малейший контакт датчика с телом допрашиваемого точно фиксировал все изменения в его организме и позволял определять достоверность даваемых им показаний.

Велась разработка электронного оборудования, позволяющего с расстояния до 50 м фиксировать присутствие человека, замаскировавшегося в джунглях, среди растительности. Проводились испытания приборов для обнаружения различных полостей и туннелей, в которых могли укрыться люди. Для поражения партизан в туннелях было создано портативное устройство, по форме напоминающее змею и приводимое в движение пороховой ракетой.

Вместе с созданием особых формирований и разработкой специальных средств в США и ряде стран Запада развернулась широкая подготовка специалистов антипартизанской борьбы. Уже к 1965 г. в США методам «специальной войны» было обучено более 100 тысяч офицеров. В последующем к этой подготовке в той или иной степени был привлечен весь офицерский корпус вооруженных сил. Только в американской школе в Форт-Гулик (зона Панамского канала) с 1950 по 1970 г. было подготовлено 20 тысяч специалистов по борьбе с партизанами.

В сентябре 1970 г. в Форт-Макнейре (вблизи Вашингтона) было создано специальное учебное заведение, названное «Колледжем межамериканской обороны», где методам антипартизанских операций обучались офицеры из стран Латинской Америки.

Так, в Бразилии, в окрестностях города Манаос, был создан «Центр по подготовке к войне в джунглях», где бразильская армия готовила кадры для антипартизанской борьбы. Подобные школы имелись и в других странах латиноамериканского континента.

Американские инструкторы по подавлению повстанческих выступлений наводнили многие государства мира. В 1965 г. в 49 странах действовало более 300 американских групп, которые обучали местные войска «методам внутренней обороны».

В ходе войсковых учений и маневров армии США, Великобритании, ФРГ, Франции, Израиля, Турции, Ирана, Испании, Аргентины, Боливии и других стран регулярно отрабатывали приемы антипартизанских операций.

Конечная цель мероприятий, направленных против партизанских и повстанческих сил, – уничтожение и создание условий, препятствующих их восстановлению. Для ее достижения предусматривалась: организация разведки для получения детальных, точных и своевременных сведений о «нерегулярных силах»; изоляция партизанских формирований друг от друга, от местного населения, подпольных организаций и представителей государства, оказывающего поддержку движению Сопротивления; уничтожение отдельных формирований иррегулярных сил путем принятия мер, способствующих дезертирству, капитуляции, сдаче в плен, а также истребления личного состава партизан и подполья; принятия политических, экономических и социальных мер, направленных на воспрепятствование пополнения партизан и подполья.

Для реализации этих целей планировалось использование официальных политических, дипломатических, разведывательных, контрразведывательных органов, различных видов вооруженных сил и родов войск, частей специального назначения, полиции, жандармерии, гражданской администрации и гражданских формирований.

К нерегулярным силам авторы американского наставления «Операции против нерегулярных сил» отнесли партизан, повстанцев, лиц, ведущих «подрывную деятельность», участников движения Сопротивления и т.д.

К борьбе с ними планировалось также привлекать и карательные, военные, дипломатические, пропагандистские органы своих союзников. Причем во всех случаях считалось необходимым иметь единый руководящий центр, способный координировать деятельность всех сил, участвующих в противопартизанских акциях.

Объектами воздействия в противопартизанских акциях считается население, географическая среда, формирования партизан и подполья. Воздействие на население, как на «источник силы партизанского движения», должно осуществляться различными методами: путем террора и репрессий (в расчете на то, что удастся запугать местных жителей и заставить их отказаться от активного сотрудничества с партизанами); провокациями (с тем, чтобы оттолкнуть население от партизан, вызвать к ним недоверие); пропагандой (с целью привлечения местных жителей на свою сторону); проведением режимных мероприятий (для того, чтобы затруднить связь населения с партизанами) и т.д.

Согласно наставлению, формирования партизан подвергаются боевому, агентурному, экономическому и психологическому воздействию. Однако, как показывает опыт, основная роль в противопартизанской борьбе отводится вооруженным силам.

Проводился, как правило, комплекс разнообразных мероприятий, в которых участвовали различные силы, применяя свои характерные приемы. Основные из них: полицейские мероприятия, специальные мероприятия органов разведки и контрразведки, пропаганда, гражданские мероприятия, уничтожение природных ресурсов, боевые действия.

Для усиления контроля за населением было принято вводить различные ограничения, облегчающие борьбу с партизанами, такие, как запрещение политических митингов, собраний и демонстраций; регистрация всего гражданского населения и выдача документов, удостоверяющих личность; запрет на передвижение в определенных районах; проверка документов и пропусков; ограничение работы средств связи, общественного и личного транспорта; введение комендантского часа и цензуры; установление контроля над производством, хранением и распределением оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, медикаментов, продуктов питания; охрана сельскохозяйственных районов; контроль за распределением денежных средств.

Эти полицейские акции осуществлялись с помощью патрулирования, засад, облав, обысков, конфискации имущества, слежки, арестов.

Патрульная служба организовывалась с целью круглосуточного наблюдения за городскими и сельскими районами. Для этого использовались пешие и моторизованные патрули, самолеты и вертолеты. За отдельными лицами и домами устанавливалось постоянное тайное наблюдение.

Засады, по взглядам специалистов, должны организовываться для захвата партизан и подпольщиков, конфискации находящихся при них материальных средств и оружия, контроля за режимными ограничениями. Все это в совокупности должно устрашать участников движения Сопротивления.

Облавы, обыски и конфискации имущества дают возможность проверять подозрительных лиц, задерживать участников движения Сопротивления, захватывать используемые ими средства и ценности, усиливать контроль за населением.

Для надзора за жилыми кварталами в населенных пунктах создается определенная система постоянного наблюдения, осуществляемая местными жителями, сотрудничающими с органами власти. Населенные пункты (жилые кварталы) разбиваются на зоны. Для каждой зоны назначается начальник надзора, специально выделенный человек, которому главы семей, руководители учреждений и предприятий обязаны сообщать о приезде и отъезде поднадзорных, появлении неизвестных лиц, всех происшествиях и событиях, заслуживающих внимания.

Средства и методы деятельности современных специалистов по борьбе с партизанами в большинстве своем заимствованы, в частности из опыта немцев в годы Второй мировой войны. Во время Великой Отечественной войны на оккупированной территории СССР гитлеровцы поддерживали строжайший режим, ограничивавший передвижение местных жителей и их связи между собой. Каждый житель обязан был ночевать дома, после 21 часа запрещалось пользоваться светом, в темное время суток не разрешалось выходить даже во двор. Все трудоспособное население обязано было еженедельно или ежедневно отмечаться в фашистских административных органах. Неоднократно производились перерегистрации паспортов (вначале в паспорте указывались приметы его владельца, через некоторое время проставлялся штамп «проверено», затем делались отметки «просмотрено» и т.д.). Посещение городов жителями сельской местности и выезд из городов в районы разрешались гражданскому населению только по специальным пропускам. На въездах в города устанавливались усиленные контрольные посты, где тщательно проверялись документы и вещи. Во многих случаях проникновение связных партизан в город и возвращение оттуда приобретали характер боевых операций. По ночам в домах, а днем на улицах, базарах и т.д. проводились массовые проверки документов и облавы.

В селах с наступлением темноты воспрещалось ходить по улицам – по нарушителям немцы стреляли без предупреждения. Чтобы пойти из одного села в другое, требовалось разрешение старосты и полиции. По лесам запрещалось ходить даже днем.

К проведению полицейских мероприятий привлекались регулярные войска, полиция, гражданская администрация.

Значительная доля борьбы с партизанским движением возлагалась на полицию, вербуемую из местного населения. Считалось, что ее руками воевать намного дешевле. Кроме того, полицейские знают язык, обычаи, традиции своего народа, их легче засылать в расположение партизан, использовать в качестве шпионов и провокаторов. Между тем самое сложное – «не столько убить, сколько найти партизан и повстанцев, так как их трудно отличить от остального населения».

Увеличение численности полиции не так бросается в глаза, а наращивание войск немедленно вызывает возмущение мировой общественности и может привести к серьезным международным осложнениям. В период колониальной войны Англии в Малайе численность полиции быстро возросла с 9 до 60 тысяч человек. В таком количестве она сохранялась и после подавления партизанского движения, став одной из главных сил малазийского правительства.

Особое внимание уделялось введению «военного положения», при котором значительно облегчается мобилизация всего государственного аппарата и принудительное привлечение населения для проведения мероприятий в интересах борьбы с партизанским движением.

Нетрудно заметить, что режимные ограничения обычно сопровождались жесточайшим террором и массовыми репрессиями.

Идеологи противопартизанской борьбы, как правило, требуют предоставления полиции чрезвычайных прав, чтобы она, действуя против партизан и повстанцев, могла не соблюдать законы и процессуальные гарантии. Они считают, что карательная деятельность полиции должна поддерживаться всеми другими органами государства, и прежде всего судебной системой. По этому поводу Д.Галула заявлял: «Если выявленные и арестованные полицией повстанцы будут использовать в свою пользу многие процессуальные гарантии, существующие в юридической системе, и будут освобождаться судом, полиция может сделать немного».

Анализ документов верховного командования вооруженных сил нацистской Германии, регламентировавших порядок борьбы с советскими партизанами в годы Великой Отечественной войны, показывает, что они довольно четко не только определяли установление жесточайшего оккупационного режима, но и оправдывали необходимость массового истребления советских людей.

В них, в частности, говорилось, что «войска должны содержать дороги свободными от постороннего движения, а также от движения по ним женщин, девушек и подростков», подчеркивалось, что «правильно поступает тот, кто, полностью пренебрегая личными чувствами, беспощадно и бессердечно действует в бою».

В Краснодаре, например, за 186 дней хозяйничанья нацисты расстреляли, повесили, умертвили в душегубках и заживо сожгли свыше 13 тысяч советских людей. В Одессе только в течение последней декады октября 1941 г. уничтожили около 25 тысяч жителей города. Подобная практика наблюдалась во многих городах и селах нашей страны.

Во Франции генерал Хойзингер в одной из своих инструкций по борьбе с партизанами предписывал: «Каждый командир части несет ответственность за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, которые были захвачены в ходе боевых действий (в том числе и женщины), были расстреляны, а еще лучше – повешены».

Для борьбы с саботажем и диверсиями немцы широко использовали систему штрафов. Так, 7 августа 1940 г. полевая комендатура оккупантов оштрафовала французский город Нант на 2 миллиона франков за то, что на окраине города был перерезан немецкий кабель. Когда через месяц кабель вновь был перерезан, гитлеровцы снова оштрафовали Нант, но теперь уже на 5 миллионов франков.

В борьбе с движением Сопротивления широко применялась система заложников. В Париже, например, за каждую распространенную антигитлеровскую листовку арестовывался один из жителей населенного пункта, где эта листовка была обнаружена. В Одессе за каждое нападение на немецких или румынских солдат расстреливалось 500 советских граждан. Эта практика имела печальное продолжение в различных зонах мира. Один из американских «зеленых беретов», воевавший во Вьетнаме, вспоминал: «Многих взятых в плен вьетконговцев расстреливали на месте. Их трупы оставляли для того, чтобы население смотрело на них и знало, что с каждым случится то же самое, если он будет помогать Вьетконгу... Я видел, как женщине распороли живот и оставили ее умирать под палящим солнцем. Ее семью и друзей пригнали для того, чтобы наблюдать ее муки. Мужа заставили выкопать ей могилу, когда она еще была жива, а затем ждать, пока она умрет...»

В трудах теоретиков «антипартизанской войны» рекомендуется в интересах изоляции партизан от местных жителей перемещать население, особенно в тех случаях, когда оно рассредоточено. Эти советы находят отражение и в официальных документах. Так, в наставлении армии США прямо говорится: «Тесные связи между гражданским населением и нерегулярными силами могут потребовать проведения строгих контрольных мероприятий. В некоторых случаях придется переселять целые деревни...»

Подобные рекомендации были заимствованы американскими военными чиновниками у немцев. Известно, что в годы Второй мировой войны миллионы граждан оккупированных стран были угнаны на работы. В первую очередь угоняли тех, кто проживал в зонах активных действий партизан. Иногда оккупанты пытались осуществлять свои замыслы на «добровольных» принципах. Создавая в городах и районных центрах вербовочные пункты, они на все лады расхваливали «райскую жизнь» в «германском рейхе», обещая ее всем, кто даст согласие на перемещение. Разумеется, вывоз в Германию наиболее трудоспособных советских граждан преследовал цель не только обеспечения экономики дешевой рабочей силой, но и истребления самого здорового населения оккупированных районов, биологического ослабления нации.

Интернирование широко практиковалось гитлеровцами и в других странах Европы. Например, в сентябре 1940 г. приказом командующего германскими войсками в Бельгии и Северной Франции было интернировано мужское население призывных возрастов тех районов, на территории которых имели место акты повреждения жителями линий связи.

В Южном Вьетнаме американцы и их ставленники в 1961 г. предприняли попытку создать систему так называемых «стратегических деревень» для изоляции партизанских сил от населения. Каждая из таких деревень занимала определенную территорию, окруженную колючей проволокой, ядовитыми растениями, бамбуковыми частоколами с минными полями в промежутках, рвами, наполненными водой. По существу, такие деревни являлись концентрационными лагерями. Людей заставляли покидать родные селения и землю, которую обрабатывало несколько поколений, бросать могилы предков. Если они не переселялись добровольно или достаточно быстро, то у них на глазах каратели вырубали фруктовые сады, засыпали пруды, в которых водилась рыба, сжигали дома.

В «стратегических деревнях» свобода передвижения отменялась, крестьяне могли выходить за колючую проволоку для обработки полей, расположенных лишь вблизи границ концентрационных лагерей, и только днем. Когда они проходили через усиленно охраняемые ворота, их проверяли и обыскивали.

Уже в 1961 – 1962 гг. американцы планировали построить 16 332 «стратегические деревни». Но из-за сопротивления к концу 1963 г. им удалось создать лишь 5800 таких деревень с населением 7 миллионов человек. Однако только пятая часть этих деревень контролировалась сайгонским правительством. Население же остальных деревень активно поддерживало партизан. На территории, контролируемой партизанами, «стратегические деревни» обычно разрушались, а некоторые из них превращались в так называемые «боевые деревни». Здесь население организовывалось в отряды самообороны и при появлении противника сдерживало его натиск до подхода партизанских отрядов или регулярных войск Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.

К полицейским мероприятиям в противопартизанских операциях относятся также экономическая блокада районов, удерживаемых или контролируемых партизанами, уничтожение посевов и другие акции, затрудняющие условия жизни партизан. Когда не удается изолировать повстанцев от населения, применяют варварскую тактику «выжженной земли», расстреливая всех жителей и сжигая все деревни в партизанских районах.

Так называемая «программа умиротворения» преследовала цель уничтожить непокорные деревни, выявить и обезвредить тех, кто помогает партизанам. Свою деятельность по «умиротворению» американцы начинали, как правило, с предварительного изучения района действий, сбора данных о составе населения и настроении жителей, их связях с партизанами и т.п. Потом неожиданно оцепляли местность в одном из намеченных районов. На дорогах, тропах и водных путях устанавливали контрольные посты и заставы. Часть войск выделялась для прочесывания окрестностей вблизи населенных пунктов, а остальные проводили облаву, задерживая всех посторонних и допрашивая каждого жителя. Подозрительных арестовывали, а захваченных партизан расстреливали на месте. Ненадежные, с точки зрения карателей, населенные пункты уничтожались, а их жители насильно переселялись в другие места. После того как войска проходили через деревни, в зонах «умиротворения» не оставалось ничего живого. Вся пища уничтожалась, деревья выкорчевывались. Если жители не выходили из домов, туда пускали слезоточивый и рвотный газы, а затем дома поджигали. Люди сгорали заживо.

Так действовали части 1, 9 и 25-й американских пехотных дивизий в районе Сайгона, где они сожгли и разрушили бульдозерами и танками немало сел и деревень, включая крупный населенный пункт Беншук.

Это же было характерно для американских воздушно-десантных войск и морских пехотинцев, которые разрушили и сожгли южнее демилитаризованной зоны в Южном Вьетнаме тысячи сел.

В борьбе с партизанами важное место отводится специальным службам. Им, кроме разведывательных и контрразведывательных задач, вменяется в обязанность вести подрывную работу против партизанского движения. Деятельность разведывательных и контрразведывательных служб направлена не только на сбор сведений о партизанском движении, но и на создание условий, которые привели бы к разложению и ликвидации партизанских сил и подполья.

Перед своей разведкой обычно ставятся следующие задачи: выявлять места дислокации партизанских сил, их численность и состав руководства; устанавливать подпольные организации и группы, способствующие деятельности партизан; определять отношение местного населения к формированиям партизан и подполья, проводимым противопартизанским мероприятиям; анализировать политические, экономические, психологические, географические и другие факторы, влияющие на деятельность партизан и карателей; выявлять и пресекать работу агентурной разведки партизан и подполья; внедрять своих агентов в партизанские формирования и подпольные организации; готовить и передавать дезинформацию и вести работу по разложению партизанских сил; определять наиболее подходящее время для нанесения решающих ударов с целью разгрома партизанских формирований.

При решении этих задач важное место отводится агентурному проникновению в ряды партизанских формирований и подпольных организаций. В уставе морской пехоты США прямо подчеркивается: «Необходимо прилагать все усилия к тому, чтобы с помощью имеющихся агентов проникать в расположение партизанских сил и в среду враждебно настроенного гражданского населения». Эта же мысль проводится в наставлении армии США «Операции против иррегулярных сил», где говорится: «Следует всеми мерами стремиться засылать наших агентов в партизанские отряды».

Все это опять же заимствовано из опыта вермахта времен Второй мировой войны. Гитлеровцы для борьбы с советскими партизанами в марте 1942 г. создали в системе абвера специальный орган «Зондерштаб-Россия», который был предназначен для насаждения в оккупированных областях и районах резидентур, действовавших под прикрытием различных хозяйственных организаций. Эти резидентуры внедряли своих агентов в партизанские отряды со шпионскими и террористическими заданиями. Они должны были устанавливать численный состав, вооружение, основные и запасные базы партизанских формирований, характер связи между ними и с «Большой землей», планируемые партизанами боевые операции. Особенно благоприятные условия для засылки агентуры в партизанские отряды противник имел в период бурного роста партизанского движения, во время массового притока туда местного населения. Вражеские агенты направлялись под видом лиц, пострадавших от оккупантов, бежавших из фашистского плена и с другими легендами.