Текст книги "Партизанство"

Автор книги: Вячеслав Боярский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 50 страниц)

Известная сложность получения объективной информации о потерях противника в результате партизанских действий вызывает необходимость тщательной проверки ее по нескольким разным источникам, сопоставления с данными, содержащимися в трофейных немецких документах и т.п.

С течением времени задачи партизанских формирований конкретизировались. Так, уже в начале 1942 г. в указании НКВД СССР об активизации диверсионной деятельности партизанских отрядов и оперативных групп НКВД УССР на железнодорожных магистралях в тылу противника говорилось, что в первую очередь необходимо парализовать работу железнодорожных узлов устройством крушений, созданием серьезных пробок, усилить работу партизан, диверсионных групп и агентуры на транспорте. Наметился определенный отход от задачи по «разрушению стратегических объектов и главным образом по уничтожению его (противника. – Авт.) живой силы и техники», шла переориентация партизан «на создание серьезных трудностей для продвижения противника на его коммуникациях».

Жизнь вносила свои коррективы. В 1942 г. упрочилось взаимодействие партийных органов и органов НКВД в развертывании партизанского движения на оккупированной территории. Речь уже шла не только об информировании партийных органов. Так, например, обкомам, горкомам и райкомам партии Украины были направлены указания о наборе кадров для организуемых НКВД СССР курсов радистов и руководителей-организаторов партизанских формирований из местного населения, выделении необходимого количества лекторов по политическим вопросам, а также помещений, фондов и т.д.

Туда, где состав партизанских отрядов был смешанным, доукомплектованным «из числа проверенных в условиях Отечественной войны товарищей, партийных и непартийных большевиков, не подлежащих призыву в РККА и частично за счет женщин», шли совместные указания обкомов партии и областных УНКВД секретарям городских и районных комитетов партии, начальникам РО НКВД. На последних возлагалась личная ответственность за укрепление партизанских формирований.

Усиливалась работа партизан среди местного населения. Так, на 30 марта 1942 г. на территории Орловской области действовали 43 партизанских отряда, сформированных по линии НКВД, общей численностью 9995 человек. На 1 мая 1942 г. была установлена связь с 47 отрядами общей численностью 10 700 человек. Пять партизанских отрядов численностью от 30 до 70 военнослужащих действовали под руководством командиров Красной Армии. Один из них, отряд под командованием капитана Г.И.Орлова, был переброшен штабом Западного фронта для организации штаба по руководству действиями партизан четырех районов (впоследствии – Дятьковская партизанская бригада особого назначения).

Более 80% партизанских отрядов было сформировано НКВД УССР, еще пять – организовано НКВД СССР. Этими партизанскими отрядами было мобилизовано и переправлено через линию фронта на Большую землю 15 тысяч человек, подлежащих призыву в Красную Армию, собрано среди местного населения в фонд обороны страны 650 тысяч рублей, проведена подписка на военный заем на 3,1 млн. рублей, собрано наличными при подписке 600 тысяч рублей. Все эти данные подтверждаются документально.

Аналогичная картина складывалась на территории Смоленской области. На 1 мая 1942 г. здесь была установлена связь с 40 действующими партизанскими отрядами общей численностью 15 520 человек. Они состояли из местного населения и действовали под руководством работников НКВД, местных партийных и советских органов. Четыре крупных партизанских отряда подчинялись командованию Красной Армии. Они были укомплектованы в основном военнослужащими, оказавшимися в окружении. Одним из отрядов, «Смерть фашизму» численностью 1608 человек, командовал бывший пограничник капитан В.В.Жабо, о котором шла речь ранее. Кроме этого, на территории Смоленской области действовали 8 партизанских отрядов, организованных НКВД СССР.

Приоритет НКВД в создании партизанских отрядов в первый год войны очевиден. Особенно это видно на примере деятельности НКВД УССР. С созданием 4-го отдела, на который было возложено руководство партизанскими формированиями, с 1 августа по ноябрь 1941 г. НКВД УССР и областными управлениями НКВД «сформировано, подготовлено и выброшено в тыл противника 1724 партизанских формирования общей численностью 28 188 человек». С 1 ноября 1941 по 1 марта 1942 г. 4-й отдел НКВД УССР в связи с началом наступательной операции на Юго-Западном направлении вооружил и переправил в тыл противника 150 партизанских формирований общей численностью 1119 человек. Кроме того, на случай вынужденного отхода частей Красной Армии с территории Ворошиловградской области было сформировано и подготовлено 120 партизанских отрядов общей численностью 1828 человек и 297 диверсионно-террористических групп на важнейших объектах и железнодорожных узлах.

На 1 марта 1942 г. НКВД УССР располагал данными о 241 партизанском отряде, действовавшем на временно оккупированной немцами территории Украины.

Рассматривая общие учетные данные, известный исследователь партизанской войны В.Н.Андрианов писал, что на Украине с августа 1941 по июль 1942 г. органами государственной безопасности было оставлено в тылу врага и переброшено туда 778 партизанских отрядов и 622 диверсионные группы общей численностью 28 753 человека.

В августе 1942 г. эти данные (из 778 отрядов, числившихся на Украине на 26 июля, к 25 августа поддерживается связь только с 216) свидетельствуют уже не только о количественной стороне (известные многократные потери) и о степени подчиненности партизанских отрядов НКВД, но и о качественной стороне. Например, о том, что, по подсчетам автора, 80-90% партизанских отрядов, переживших трудности первого года войны, при всех издержках их организации и использования, возглавлялись оперативными работниками и военнослужащими.

Если взять соотношение отрядов, подчиненных НКВД УССР и УНКВД республики, с отрядами других организаций в динамике, а их только так и следует брать, то получается, что первые в сентябре 1941 г. составляли до 37% от общего числа, в октябре – до 50%, к марту 1942 г. – до 35%. К маю 1942 г. эта цифра возрастает до 90%.

Общая картина такова. По данным на февраль 1942 г. и подсчетам автора, органами НКВД СССР совместно с партийными организациями в прифронтовых областях и республиках (Ленинградская, Калининская, Московская, Смоленская, Орловская, Курская, Тульская, Рязанская, Ростовская области, Карело-Финская, Украинская, Белорусская ССР) было оставлено для действий в тылу врага 1600 партизанских отрядов численностью 27 тысяч человек и 500 диверсионных групп численностью 2250 человек. Кроме того, во второй половине 1941 г. подготовлено в прифронтовой полосе из числа бойцов истребительных батальонов и местного партийно-советского актива и переброшено в тыл противника 198 партизанских отрядов общей численностью 43 796 человек и 1033 диверсионные группы численностью 4893 бойца-подрывника. Таким образом, за этот период в тыл врага было переброшено 1798 партизанских отрядов. Общая численность патриотов, переправленных в тыл врага в составе партизанских отрядов и диверсионных групп, составила 77 939 человек.

Если исходить из того, что к концу 1941 г. на оккупированной территории число активных партизан доходило до 90 тысяч, а партизанских отрядов – до 2 тысяч, то до 90% партизанских отрядов, истребительных, диверсионных и разведывательных групп было подготовлено и оставлено в тылу врага или переброшено туда органами НКВД. Они же и руководили ими.

Органы госбезопасности занимались формированием партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп не только на западе страны, в районе боевых действий, но и на востоке. Логика и здравый смысл позволяют утверждать, что многих потерь удалось бы избежать, успешнее складывалась бы диверсионно-разведывательная деятельность во вражеском тылу, эффективнее была бы партизанская борьба, если бы до начала войны в западных регионах страны удалось выполнить оптимальный комплекс мероприятий, подобный тому, который был осуществлен на востоке всего за два месяца и двенадцать дней.

Мероприятия эти заключались в создании партизанских отрядов для действий в тылу противника и на нашей территории в случае ее оккупации с задачами разрушения коммуникаций врага, объектов, имеющих важное военное значение, разгрома его разведорганов, участия в формировании истребительных батальонов.

Результатом этой работы было создание по УНКВД Читинской области 14 партизанских отрядов численностью 840 человек. Эти отряды состояли из старого партизанского актива и молодежи, партийно-комсомольского актива. Специально отобранный руководящий состав отрядов прошел в г. Чите подготовку по подрывному делу, освоению оружия и тактике партизанской войны. Были разработаны планы действий каждого отряда, очерчены районы операций, подобраны пункты укрытия в тайге, определен порядок пополнения и снабжения боеприпасами, установлены пункты сбора.

Было создано 15 групп численностью 65 человек для действий на нашей территории в случае временного занятия ее противником.

Аналогичная работа была проведена УНКВД Хабаровского и Приморского краев. Всего же, по данным на 10 октября 1941 г., там было сформировано 123 партизанских отряда численностью 16 440 человек.

В 1942 г. органы госбезопасности и внутренних дел, как и разведорганы, передали руководство боевой деятельностью большинства подчиненных им партизанских формирований республиканским и областным штабам партизанского движения, сосредоточив основные усилия на контрразведывательной деятельности, а также на выполнении разведывательных и специальных заданий в тылу противника. Так, в указании НКВД УССР и Украинского штаба партизанского движения о передаче партизанских отрядов из НКВД УССР Украинскому штабу партизанского движения от 7 июля 1942 г. отмечалось, что в связи с организацией Украинского штаба партизанского движения, в задачи которого входит руководство всеми партизанскими отрядами и формированиями, и выделением этой отрасли работы из системы НКВД необходимо немедленно передать по территориальности начальникам соответствующих оперативных групп, фронтов и армий все партизанские отряды, как находящиеся на линии фронта, так и действующие в тылу противника. Одновременно с этим передать находящиеся в опергруппах и предназначенные для партизан вооружение, боеприпасы, снаряжение и обмундирование, запасы продовольствия, личные дела, списки личного состава партизанских отрядов, находящихся на линии фронта и в тылу противника, всех курьеров-связников, подготовленных для выброски на связь с партизанскими отрядами, и подрывников, предназначенных для партизанских отрядов, списки курьеров-связников, направленных в тыл противника для связи с партизанскими отрядами.

В июле 1942 г. все партизанские отряды, действовавшие на временно оккупированной территории Украины, были переданы Украинскому штабу партизанского движения. Но и в последующем на базе партизанских отрядов закреплялись специальные оперативные чекистские группы, имевшие радиосвязь с Центром, осуществлявшие контрразведывательную, разведывательную и диверсионную деятельность на наиболее важных в оперативном отношении направлениях.

В годы Великой Отечественной войны с собственных баз, «на базе», «под крышей», «под флагом» партизанских формирований в разное время вели работу 2222 оперативные чекистские группы. Из них 244 числились за 4-м управлением, а остальные – за 4-ми отделами территориальных органов. 20 опергрупп действовали по заданиям военной контрразведки. За всю войну от опергрупп поступило 4418 разведывательных сообщений, из которых 1358 передано в Разведуправление Генштаба Красной Армии, 619 – командующему авиацией дальнего действия и 420 – командующим фронтами.

С августа 1942 г. базы партизанских отрядов в ряде мест использовались особыми отделами НКВД для контрразведывательной работы в тылу противника. Оперативно-чекистские группы в партизанских отрядах действовали на правах особых отделов НКВД. Непосредственное руководство их деятельностью осуществлялось областными УНКВД и представителями ШПД при штабах фронтов. Они оказали значительную помощь партизанским отрядам по ограждению их от гитлеровской агентуры.

Вместе с тем нельзя не отметить, что опыт, накопленный органами НКВД, активно использовался и в дальнейшем. Так, совместными указаниями ЦШПД и НКВД СССР в августе 1942 г. на УНКВД и партийные органы была возложена работа по организации партизанских отрядов для действий в тылу противника в случае нападения Японии на СССР. Такие указания были направлены руководителям партийных органов и органов НКВД Бурят-Монгольской АССР, Читинской области и Хабаровского края, о чем речь шла выше.

В январе 1943 г. начальник Центрального штаба партизанского движения П.К.Пономаренко направил Верховному Главнокомандующему записку о необходимости подготовки в Хабаровском крае 200 партизанских отрядов общей численностью 8 тысяч человек для действий на территории Хабаровского края в случае возникновения войны на Дальнем Востоке. В завершение начатой ранее работы партизанские отряды укомплектовали личным составом из рабочих, служащих, колхозников, изъявивших желание действовать в тылу противника, а также зачислили в них 717 бывших красных партизан.

Командование отрядов было утверждено Хабаровским крайкомом ВКП(б). Партийно-комсомольский актив отрядов составлял 2309 человек.

Работа проводилась на основании инструкции «О формировании и боевом использовании партизанских отрядов Хабаровского края», разработанной для единого руководства на местах УНКВД Хабаровского края совместно с краевым комитетом ВКП(б). Начальники областных, городских, районных и транспортных органов НКВД в процессе работы обязаны были ежемесячно представлять сведения по партизанским отрядам в 4-й отдел УНКВД.

Командиров партизанских отрядов, их заместителей по политической части и разведке 4-й отдел Хабаровского УНКВД привлек на 20-дневные сборы в специально созданной школе. Были подобраны и подготовлены 102 материально-продовольственные базы. По данным бывшего Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма, ныне РЦХИДНИ, смета расходов на приобретение 100-дневного запаса продовольствия, обмундирования, взрывчатых веществ, медико-санитарного имущества, строительство таежных баз и подготовку кадров для формирования партизанских отрядов в Хабаровском крае (из расчета 200 отрядов с личным составом 8 тысяч человек, 1 тысяча лошадей) составила 32 893 851 руб. 47 коп.

Так что и после передачи партизанских отрядов, созданных по линии НКВД на театрах военных действий, республиканским штабам партизанского движения, в регионах, где только ожидались или прогнозировались подобные военные действия (а это уже 1943 г.), организация партизанской борьбы оставалась в ведении НКВД-НКГБ.

С передачей партизанских отрядов республиканским и областным ШПД в развитии партизанского движения начался новый этап. Работа по руководству и развитию партизанского движения была напрямую возложена на ЦК республик, областные партийные органы, их военно-оперативные органы – штабы партизанского движения. Так, ЦК КП(б) Украины была поставлена задача «возглавить партизанское движение на Украине и превратить его во всенародное движение против немецких оккупантов, выявлять новые партизанские отряды, устанавливать с ними связь. Вести среди населения политическую работу с одной целью – вовлечение преданного Советской власти населения в активную борьбу против немецких оккупантов. Вести работу по закладке во всех городах и сельских населенных пунктах скрытых вооруженных резервов партизанского движения. Активизировать деятельность подпольных организаций. Оказывать помощь комсомольским организациям партизанских отрядов по вовлечению в партизанские отряды проверенной, способной бороться с немецкими оккупантами молодежи и подростков.

Во всей работе ЦК предлагает руководствоваться приказом наркома обороны И.В.Сталина от 5 сентября 1942 г. «О задачах партизанского движения».

В феврале 1943 г. V пленум ЦК КП(б) Белоруссии, одобрив политические и организационные мероприятия, проведенные за весь период с начала войны по развертыванию борьбы белорусского народа с немецкими захватчиками, поставил перед партийными органами, подпольными партийными комитетами, всеми партизанами задачу дальнейшего расширения партизанской борьбы. Пленум постановил считать первоочередной задачей «дальнейшее усиление роли партийных организаций в руководстве партизанским движением и политической работой в тылу».

Не ставя под сомнение необходимость централизованного руководства партизанским движением, положительный эффект, полученный в связи с созданием ЦШПД и других ШПД и передачей им партизанских сил, трудно тем не менее однозначно ответить на вопрос, насколько целесообразен был резкий отход в 1942 г. органов НКВД от организаторской деятельности по созданию партизанских формирований, лишение их агентурной сети и др.

Интересно мнение немецкого командования о партизанском движении. Высоко оценивая его в августе 1943 г., немцы не без основания считали, что в начале войны руководство партизанским движением находилось в руках НКВД, что рассматривалось оно русскими как движение политического характера и лишь потом приобрело тенденцию подчиненности Красной Армии со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Гитлеровское командование было неплохо информировано о подготовке к партизанской войне, которая велась у нас в стране в середине 30-х годов, справедливо полагая, что «использование партизан является испытанным и известным средством во внутриполитических и внешнеполитических столкновениях русского народа». Но, как видим, гитлеровцы не имели полных данных о том, насколько эта деятельность накануне войны была свернута, а партизанские кадры репрессированы, иначе не последовало бы утверждение о том, что партизанское движение в первый год войны имело целенаправленный политический характер. Напротив, с самого начала войны все призывы партии и правительства, вся деятельность первых, наспех сформированных и необученных партизанских отрядов, истребительных и диверсионных групп, перебрасываемых в ближайший прифронтовой тыл противника, насыщенный его войсками, свидетельствовала об обратном, а именно – о военных целях и задачах, и в первую очередь «по уничтожению живой силы и техники врага, чтобы и земля горела под ногами оккупантов». Другое дело, что из-за своей разобщенности, непрофессионализма, слабости удары партизан-диверсантов не воспринимались немцами как нечто серьезное, способное повлиять на ход военных действий, помешать продвижению в глубь России гитлеровской военной машины.

Многочисленные свидетельства немецких солдат и офицеров о боевых выступлениях партизан, которыми была так богата наша печать, не опровергают этот факт, а лишь говорят о деморализующем факторе партизанских действий, но не об ударном их значении.

Очевидным становится факт, что руководство НКВД сыграло негативную роль, сопротивляясь оперативному созданию штабов партизанского движения, отрицательно влияя в этом смысле на некоторых членов ГКО. Об этом еще будет идти речь. Здесь же заметим, что в записке НКВД, поданной Л.П.Берией И.В.Сталину, доказывалась нецелесообразность создания Центрального штаба партизанского движения. Мотивировалось это тем, что стихийные и разрозненные партизанские выступления якобы не могут быть охвачены руководством, да и вряд ли в нем нуждаются. Высказывались сомнения и в том, что партизанские диверсии могут дать оперативный эффект. Подчеркивалось, что подобные операции под силу лишь квалифицированным диверсантам, для подготовки и руководства которыми специальный штаб не нужен, утверждалось, что с подобного рода обязанностями НКВД справится самостоятельно. И эту линию тогда удалось провести. А когда в ноябре 1941 г. был все же создан Центральный штаб партизанского движения, Л.П.Берия вскоре под разными предлогами арестовал ряд его сотрудников. Вновь к созданию ЦШПД вернулись лишь в мае 1942 г.

В годы Великой Отечественной войны, отмечал В.Н.Андрианов, в силу неподготовленности органов госбезопасности к использованию партизанских форм борьбы было много трудностей и недостатков в области взаимодействия разведывательных сил за линией фронта. Например, к началу войны имелась инструкция о взаимоотношениях разведывательных органов НКГБ, погранвойск НКВД, НКО и НКВМФ, введенная в действие 29 апреля 1941 г. Она определяла порядок обмена разведывательными сведениями между разведорганами различных ведомств, порядок подготовки и организации переброски через границу агентуры, однако не предусматривала никакого взаимодействия в условиях военного времени.

В ходе войны эту задачу приходилось решать в тяжелых условиях ожесточенных оборонительных сражений и отхода войск в глубину страны. Органам госбезопасности при налаживании взаимодействия с партизанами в разведывательной работе в какой-то мере способствовало то обстоятельство, что до лета 1942г. на них возлагалось руководство оперативной и боевой деятельностью партизанских отрядов.

Многие грубые просчеты и ошибки явились следствием ошибочных действий Л.П.Берии и его окружения в аппарате руководства НКВД, продиктованных ведомственными интересами, стремлением обеспечить не только чекистское проникновение во все доступные сферы, но и линию влияния, если не руководства.

Так, на Украине в июле 1942 г. при выделении партизанских отрядов из системы органов внутренних дел вся агентура, действовавшая в тылу врага, и оперативный состав, работавший с этой агентурой, остались закрепленными за 4-м отделом НКВД республики. Карельский ШПД и руководимые им партизанские формирования тоже остались без агентурной сети и специалистов-разведчиков. Из 13 партизанских отрядов только в одном остался заместитель по разведке, да и то малоопытный, все остальные были отозваны в распоряжение НКВД республики. Ранее добытые через агентуру и разведгруппы данные о противнике также остались в НКВД КФССР. Карельский ШПД и партизанские силы республики были поставлены в тяжелое положение, их база разведывательной работы крайне сужена. Такой местнический подход не только мешал взаимодействию разведывательных сил, но и снижал результативность их работы. Много усилий потребовалось приложить партизанам Карелии, чтобы снова наладить разведывательную работу после «реформ», проведенных летом 1942 г.

Следует сказать, что, преодолев эти трудности, разведка карельских партизан только в 1943 г. получила возможность получать подробные данные о составе и группировке противника на мурманском, кандалакшском, кестеньгском, ухтинском, ребольском, медвежегорском и заонежском направлениях в бытность деятельности активного участника партизанского движения в Карелии Ю.В.Андропова (1914 – 1984).

Трудности в организации взаимодействия возникали и в связи с тем, что некоторые руководители органов госбезопасности, внутренних дел, находившиеся под влиянием Л.П.Берии, избегали контактов с партийными органами, разведотделами ШПД по вопросам разведработы в тылу врага. Такую позицию, например, занимал бывший нарком госбезопасности Белоруссии Л.Ф.Цанава. Он постоянно оказывал давление на подчиненных, требуя от них проведения «своей линии». Вместе с тем следует подчеркнуть, что подобные ситуации не были типичными. Подавляющая масса чекистов руководствовалась, прежде всего, интересами скорейшей победы над фашизмом.

Не все обстояло благополучно и в сфере взаимодействия между разведывательными силами партизан и армии. Даже в 1943 г. в планах разведотделов штабов фронтов часто не предусматривалось использование партизан. Так, летом 1943г., перед началом и в ходе наступления советских войск на Орловской дуге, разведотдел штаба Брянского фронта разрабатывал подробные планы разведки, в которых ни словом не упоминалось о привлечении к решению разведывательных задач партизан. А между тем на территории Орловской области действовала крупная, имевшая богатый боевой опыт группировка брянских партизан. Иногда разведотделы фронтов обращались в Главное разведуправление Генерального штаба Красной Армии по таким вопросам, которые успешно могли решать партизаны. В 1941 – 1942 гг. имело место необоснованное недоверие к агентурной разведке партизан.

Отсутствие согласованности между разведорганами разных ведомств приводило к параллелизму в работе, неполному использованию агентурных возможностей, нарушению конспирации при переправе партизанских формирований и агентуры через линию фронта. Такие недостатки, например, были вскрыты на Ленинградском фронте. В целях их устранения Военный совет фронта вынес постановление от 2 августа 1943 г. «О координации действий органов разведки и контрразведки в тылу противника на временно оккупированной территории». Постановление обязывало начальника разведотдела штаба Ленинградского фронта, Управление НКГБ, Управление контрразведки «Смерш» фронта, начальника Ленинградского штаба партизанского движения и начальника разведотдела Балтфлота согласовывать планы, районы выброски агентуры, партизанских отрядов и групп, направляемых во вражеский тыл на территории Ленинградской области.

Если же рассматривать партизанское движение в первый год войны в целом, то видно, что оно действительно носило преимущественно политический характер, но не потому, что так было задумано, а в силу общей неподготовленности и тех препятствий в деле его централизации, которые чинились. Если при этом еще учесть, что партизанские силы использовались не по назначению, а «для борьбы с регулярными частями немецких войск», то становится ясно, почему спустя год после начала войны партизанская борьба все еще не получила должного размаха.

Утверждение в сознании народа освободительных идей борьбы с фашистским агрессором, осознание массами целей и причин войны, безусловно, имело огромное значение. Это положение было ориентиром в деятельности партии в годы войны и сыграло огромную роль.

Не касаясь идеологической и политической работы, направленной на развертывание партизанского движения, отметим следующее. С позиций теории партизанской войны нельзя буквально воспринимать утверждение зарубежных историков об инспирировании кем бы то ни было партизанского движения. Это сложный социальный процесс, захватывающий и увлекающий широчайшие слои народных масс. Речь может идти не об инспирировании, а лишь о том, чтобы возглавить партизанское движение, внести в него сознательность, придать ему организованность и целенаправленность, обеспечить управляемость и подчиненность решению главной задачи. Вместе с тем все это не исключает прогнозирования активной подготовительной и организаторской работы, включения в конечном счете малой войны в военную доктрину.

Поднимая народ на борьбу в тылу врага, руководство страны видело в этом не только силу, способную оказать действенную помощь Красной Армии в вооруженной борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, но и мощное средство поддержания и укрепления морального духа широких народных масс, оказавшихся под гнетом фашистской оккупации. Налицо взаимосвязь, взаимообусловленность этих процессов.

Десятки тысяч советских людей готовы были идти добровольцами в тыл врага. Но одного патриотического желания для успешной борьбы за линией фронта было явно недостаточно. Необходима соответствующая специальная подготовка, профессионализм, знание методов и приемов боевой, диверсионной и разведывательной деятельности. Во главе партизанских формирований должны были стоять опытные и умелые организаторы-практики, усвоившие теорию партизанской войны, ее идеологию.

Между тем большая тяжесть организации партизанского движения в тылу врага легла на местные органы власти, которые практически не могли решать эти специфические вопросы самостоятельно, без помощи чекистских органов.

Партизанские силы с первых дней войны стали ощущать острый недостаток в минерах, радистах и других специалистах. Их подготовка была возложена на органы госбезопасности и внутренних дел. Они же снабжали создаваемые партизанские отряды и диверсионные группы оружием, боеприпасами, радиосредствами и др. Это не гарантировало обеспечения партизан чекистских формирований продовольственными пайками, их экипировку и т.д, на них распространялась установка на самообеспечение. В ряде случаев армейские партизаны обеспечивались лучше, чем чекисты. Отсутствие радиосредств вынуждало пользоваться курьерами-связниками.

В начале войны был слабо подготовлен для боевой деятельности и сам чекистский состав, оставленный в тылу врага. Не говоря уже о профессиональной пригодности командиров партизанских отрядов, назначаемых из числа секретарей райкомов, председателей районных и сельских советов, председателей колхозов, директоров совхозов и МТС, не имевших специальной и военной подготовки и опиравшихся лишь на авторитет прежней своей должности. Практически до начала 1942 г. шла массовая отправка в тыл врага неподготовленных и необеспеченных партизанских формирований.

В этой связи вредным, на наш взгляд, является чрезмерный упор некоторых исследователей на массовость партизанского движения уже в первые месяцы войны. Таковым оно еще не стало и к лету 1942 г. Подобный подход лишь затушевывает допущенные ошибки и просчеты и не гарантирует от их повторения.

Только при тесной совместной работе органов НКВД, исполнительной власти, единстве организаторских и политических усилий можно было придать партизанскому движению сознательность и организованность. В то же время недооценка теории и идеологии партизанской войны, вынужденная необходимость добиваться поставленных целей методом проб и ошибок привели к многочисленным неоправданным жертвам среди партизан в первый год войны.

Организующим ядром партизанских формирований, выживших и успешно действовавших на оккупированной территории, были немногие уцелевшие от репрессий, подготовленные еще до войны партизанские кадры, военнослужащие, оказавшиеся во вражеском тылу, и оперативные работники. Чаще всего ими были сами руководители (командир отряда, комиссар, начальник штаба).

Партизанское движение всегда имеет два аспекта – политический (пропагандистский) и военный. Было бы неверно отдавать предпочтение одному из них в ущерб другому. Только при их сочетании обеспечивалось нацеливание общественного сознания народа на борьбу с врагом, развертывание партизанского движения. Вспомним многочисленные примеры, когда именно неудавшееся восстание способствовало рождению партизанских отрядов, когда появление партизанских отрядов в районе способствовало массовому притоку в них добровольцев. Тут и прямая зависимость роста партизанских сил от успехов регулярной армии на фронтах, и пассивность партизан при ее неудачах. Между тем только постоянной политической работой среди местного населения оккупированной территории определяется пополнение партизанских формирований людскими ресурсами и продовольствием. Без этого деятельность отрядов и групп носит ограниченный характер, и рассчитывать при этом можно лишь на разовый эффект.