355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вячеслав Красиков » Северная война или блицкриг по-русски » Текст книги (страница 18)
Северная война или блицкриг по-русски
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 03:16

Текст книги "Северная война или блицкриг по-русски"


Автор книги: Вячеслав Красиков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

В середине августа 1708 г. поход начался. Солдаты Любеккера практически без сопротивления продвинулись до самой Невы, и после сражения с крупным российским отрядом легко форсировали эту широкую реку в ее среднем течении. После чего принялись обследовать территорию от Ладожского озера до Эстляндии в поисках спрятанного вражеского добра.

Русские войска заперлись в достаточно серьезных крепостях, куда заблаговременно свезли большое количество разнообразных припасов, позволявших выдержать долговременные осады. Как обычно, в ту войну царские полки по многолюдству в несколько раз превышали шведские – одних лишь солдат регулярной армии насчитывалось около 30 000 человек. Однако командовавший ими генерал-адмирал Федор Апраксин, помня прежний горький опыт, полевого сражения все-таки опасался, больше надеясь взять скандинавов измором и голодом.

Но Любеккер, несмотря на лишения, упорно не желал возвращаться обратно, до последней возможности курсировал между крепостями, гонялся за мелкими частями противника, следившими за его подразделениями, и честно стремился выполнить королевский приказ – отвлечь на себя побольше русских войск с главного театра. Тем не менее, финал кампании определила военная хитрость, наглядно продемонстрировавшая, какую роль способна сыграть даже незамысловатая инициатива.

Зная о главной цели шведов, адмирал Крюйс заготовил ложное письмо к одному из командиров своих разведотрядов с извещением, что получил крупные подкрепления и ведет к нему большую армию, которой по силам вступить в открытый бой. Пакет, естественно, вскоре оказался в руках у Любеккера, и он поверил в то, чего сам так страстно желал. Задача рейда после этого могла считаться выполненной, и генерал отвел корпус к Финскому заливу. В районе Копорья он посадил солдат на подошедшую эскадру, переправившую их обратно к Выборгу.

Конечно то, что военачальника обманули при помощи столь простой уловки, не делает ему чести. Впрочем, к тому времени и королевская армия на Украине попала в трудное положение, а вскоре и вообще перестала существовать. Престиж русских войск после Полтавы резко возрос. Поэтому, когда спустя четыре года в августе – сентябре 1712-го уже Федор Апраксин во главе 20-тысячной армии начал наступление на Финляндию, перспективы Любеккера, располагавшего всего 7500 солдат, выглядели очень печально.

Однако на сей раз, шведскому генералу удалось взять реванш. Он занял позицию вдоль реки Ярвикоски, впадавшей с севера в Финский залив, и Апраксин, не найдя способа прорвать эту оборону, вынужден был вернуться обратно. Русским пришлось отложить свои наступательные планы до весны.

На следующий год ситуация кардинально изменилась. Петр I собрал на театре боевых действий в несколько раз больше войск, подготовил для взаимодействия с ними крупный флот и сам возглавил операцию. В течение лета русские десанты захватили все северное побережье Финского залива, отодвинув шведов в глубину территории страны Суоми. Учитывая громадное неравенство сил, ход кампании выглядел вполне логично. Но даже после закономерных поражений для успокоения общественно мнения требуются «козлы отпущения». Так произошло и осенью 1713 г.

Любеккера за независимый солдатский характер всегда недолюбливали в Стокгольме. Зная это, недоброжелатели часто писали на него в столицу по разным поводам доносы. Тем не менее замещавший застрявшего в Турции Карла XII Совет долго не решался сместить генерала, поскольку он был назначен на должность командующего самим монархом. Однако когда стало ясно, что скоро будет потеряна последняя провинция на восточном берегу Балтики, общее настроение, по свидетельству современников, вылилось в слова: «Давайте решать, от чего нам лучше избавиться: от Любеккера или от Финляндии».

Генерала отозвали в метрополию, где его вскоре арестовали и обвинили во всевозможных грехах. За свои неудачи он был приговорен судом к смерти. К счастью, вернувшийся наконец из Турции король отменил это суровое наказание и помиловал своего полководца. Но в войне он больше не участвовал и вскоре умер. А на должности командующего шведскими войсками в Финляндии Любеккера сменил генерал-майор Армфельт.

Армфельт Карл Густав (1666—1736), барон. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1721 гг. В момент ее окончания имел звание генерал-лейтенант. С 1713 по 1721 гг. командовал шведскими войсками в Финляндии, а после ее потери—в северной Швеции. Руководил обороной этих провинций от наступающих русских войск. Командовал скандинавами в крупных сражениях с армией Петра I при Пялкяне (1713 г.) и у Лаппола (1714 г.).

Как и большинство генералов Карла XII, этот человек являлся профессиональным солдатом, со шпагой в руке добывавшим награды и звания. Был он уроженцем Финляндии, а так как дворянство страны Суоми по своим жизненным принципам мало чем отличалось от шведских аристократов, то и дорога, пройденная им, не особенно разнилась с типичными судьбами шведских военачальников.

В ранней молодости Армфельт уехал за границу, где с 1685 по 1700 гг. служил во французских войсках, заработав там репутацию смелого офицера. После начала Северной войны он вернулся на родину и принял под команду одно из подразделений армии Карла XII, которое формировалось в Финляндии.

На своей земле барон и воевал почти все двадцать лет этой длительной и упорной борьбы с восточным соседом, принимая участие во всех главных предприятиях финляндской армии Карла XII. И хотя громкими победами свое имя не прославил, с общими задачами он справлялся, видимо, неплохо. Во всяком случае, по иерархической лестнице Армфельт продвигался лучше многих сослуживцев. Осенью 1713 г. именно он возглавил сухопутные силы скандинавов в «краю тысячи озер», заменив прежнего командующего, смещенного с этого поста за неудачи последних месяцев.

Летние поражения шведов объяснялись главным образом наличием у русских гребного флота, которому стокгольмские адмиралы не могли противопоставить аналогичных судов, поскольку экономика их государства уже не справлялась со всеми военными заказами. Петровские солдаты на галерах вдоль берега легко заходили в тыл противнику, не позволяя ему удержаться на каком-либо рубеже. Но осенью военные действия сместились к северу от Финского залива в глубину материка, и окончательные итоги кампании стали зависеть в первую очередь от столкновения наземных подразделений.

Современники единодушно утверждают, что в армии Армфельт пользовался уважением. Особенно его любили рядовые солдаты, о которых он не забывал искренне заботиться, а в боях, уже будучи в генеральском звании, часто собственной персоной водил их в штыковые атаки. Но по мнению многих воочию знавших барона мемуаристов, основными составляющими его характера являлись «личное мужество и склонность к низкой оценке достоинств противника». А как свидетельствует история, такая смесь далеко не лучшая закваска для военачальника.

Не стала исключением из правила и судьба этого человека. К тому же его основным оппонентом в завершающих сражениях финской кампании 1713 г. стал молодой русский генерал Михаил Голицын, пожалуй, самый способный полководец из тех, что были «взращены в гнезде петровом». Да и российская регулярная армия к тому времени уже начала демонстрировать несомненные признаки европейского военного почерка. Недооценка такого противника грозила обернуться серьезными последствиями. Тем более что шведское войско, наоборот, неуклонно утрачивало былые достоинства – испытанных ветеранов сменяли наспех собранные и почти необученные новички.

Изменившуюся раскладку сил наглядно проиллюстрировало сражение при Пялкяне, состоявшееся 17 октября, в котором Армфельта разбили в лучших традициях западного военного искусства. После поражения барону не оставалось ничего другого, как отвести полки в центральную Финляндию. Там он остановился в районе Васа на зимние квартиры. И, планируя реванш, начал подготовку к кампании следующего года.

Однако Голицын не дал шведам времени для того, чтобы прийти в себя после недавних летне-осенних неудач. Уже в конце зимы русские войска начали новое наступление. 2 марта главные силы обеих армий встретились в генеральном сражении у Лаппола. Армфельт снова потерпел поражение и откатился еще на несколько сотен километров к городу Улеаборг, уступив неприятелю все восточное побережье Ботнического залива.

На этом крупные армейские операции в Финляндии завершились. У скандинавов не хватало сил для попыток вернуть провинцию. А русские перенесли внимание на другие участки Прибалтики, через которые путь к Стокгольму казался более коротким. Что мир еще не заключен, в последующие кампании на самом северном театре войны становилось понятно лишь изредка, когда боевые действия вновь напоминали о себе грохотом пушек и огнем пожаров.

Но масштаб их после 1714 г. никогда не превышал размеров и значения беспокоящих рейдов или вспомогательных демонстраций, проводимых словно бы по обязанности – для подтверждения, что войска, оставленные там, помнят свой долг и присягу. В этой малой войне удача начала улыбаться Армфельту чаще, чем прежде. Хотя ничего удивительного в том нет. Стычки вышеупомянутого характера меньше зависят от уровня военного искусства полководца, требуя главным образом энергии и смелости, как раз тех самых качеств, которыми в избытке обладал барон.

В 1716 г. ему удалось потеснить противостоящие русские части на сотню километров южнее вдоль побережья Ботнического залива, а следующим летом отбить небольшую крепость Каянаборг, расположенную в центральной Финляндии. Но, в конце концов, боевое счастье вновь отвернулось от генерала. В заключительные годы Северной войны русский флот предпринял размашистые десантные операции. Часть этих атак обрушилась и на полки Армфельта, оборонявших северо-западный берег Ботники. Отразить их они оказались не в состоянии.


Споткнувшиеся о Польшу

В обзоре шведской галереи генералов русского фронта нельзя не вспомнить еще двух действующих лиц, которым в сценарии Северной войны отведены хотя и не главные, но достаточно крупные роли. На их долю выпало руководство весьма важными и, самое главное, самостоятельными операциями на восточном театре.

Мардефельд Арвид Аксель (1655—1708), генерал-лейтенант с 1706 г. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1708 гг. Руководил действиями объединенных шведско-польских сил, прикрывавших в 1706 г. вторжение Карла XII в Саксонию. Командовал войсками, противостоявшими русско-саксонско-польской армии в сражении у Калиша (1706 г.), где попал в плен. Получил свободу по ходатайству саксонского курфюрста.

Крассау Эрнст Детлов фон (1660—1714), генерал-лейтенант. Участвовал в Северной войне. В 1708 г. оставлен Карлом XII на территории Речи Посполитой для охраны коммуникаций с Прибалтикой. В 1708—1709 гг. руководил операциями шведско-польских сил против русско-литовско-польских войск.

Оба генерала в первый период Северной войны против русских практически не воевали. И учитывая реформы царя, можно сказать, что в лице его войск в 1706 и 1708 гг. Мардефельд и Крассау встретили совершенно незнакомого противника. К тому же восточный театр сразу же поставил перед ними задачу организации и проведения крупных операций. Ранее опыта действий такого масштаба им приобрести не удалось, поскольку они не привлекались монархом к решению вопросов стратегического планирования. Однако Карл XII долго недооценивал солдат Петра I, считая, что любой его старший офицер должен справиться с нейтрализацией этих «непрестижных» оппонентов.

Мардефельд в первые годы войны сделал неплохую карьеру. В 1703 г. он получил звание генерал-майора и всего через три кампании стал генерал-лейтенантом. Поэтому то, что именно его король оставил в Польше поддерживать своего ставленника Лещинского в период, когда сам пошел громить Саксонию, хотя и не кажется продуманным решением, особого удивления все же не вызывает. Скорее всего, Мардефельд даже бы справился с поставленной задачей, поскольку боеспособность ополчений Речи Посполитой тех времен оставляла желать много лучшего. Но его небольшому корпусу пришлось иметь дело не только с поляками.

Петр I, вопреки мнению Карла XII, сумел быстро привести в порядок свою регулярную армию после весеннего бегства из Гродно. И, вручив значительную ее часть под командование Меншикову, вновь отправил полки в центральные районы Польши.

Мардефельд сначала уклонялся от сражения со столь превосходящими силами. Однако видя, что русские уже подходят к реке Одер, создавая тем самым угрозу тылам вторгшейся в Саксонию главной шведской армии, решил принять бой у Калиша, закончившийся невиданным еще в ту войну поражением скандинавов. Попал в плен и сам генерал, и большое количество его подчиненных.

Правда, закончилась эта история для Мардефельда весьма неожиданным образом. В отличие от будущей участи большинства его сослуживцев, генералу не пришлось коротать в плену долгие годы. Саксонский курфюрст, уже подписавший мир с Карлом, упросил ничего не знавшего Меншикова отдать ему пленных якобы для обмена на попавших в неприятельские руки во время прежних сражений российских воинов. Царский любимец согласился, и все шведы вскоре вновь влились в ряды королевской армии. Август просто-напросто вернул их своему победителю. Русских пленников при этом, естественно, никто освобождать не стал.

Царский любимец понял, что его самым банальным образом надули, лишь тогда, когда истекли все оговоренные условиями освобождения сроки. Затем он еще написал Мардефельду письмо, осуждая его «бесчестный и противный всенародных прав и обычаев» поступок, а также требуя выполнения обязательств «кавалерского пароля» вернуться в русский плен, если обмен не состоится.

Однако лишать себя свободы генералу явно не хотелось. Парировать обвинения тоже было нечем. Поэтому послание Меншикова так и осталось без ответа. Мардефельду же против русской армии воевать больше не довелось. Доверие короля после Калиша он в значительной степени утратил. А вскоре и вообще переселился в мир иной.

Через два года, двинувшись в поход на Москву, Карл XII вновь оставил в Польше корпус для охраны тылов, командовать которым на сей раз поручил генералу Крассау. В 1708 г. регулярная армия ударом сзади скандинавам уже не угрожала, поэтому его главная задача заключалась в поддержке штыками трона Станислава Лещинского, падение которого означало утрату жизненно важных коммуникаций с западными провинциями шведской Прибалтики.

Короля Станислава пыталась свергнуть оппозиционная партия польско-литовских вельмож, состоявшая в союзе с царем. Петр I все время старался помогать им. Правда, в 1708 г. сумел послать лишь иррегулярные силы – полки украинских казаков. Но в начале следующей кампании, когда Москва почувствовала себя увереннее, туда отправился и корпус регулярной русской армии.

Тем не менее, Крассау не постигла судьба Мардефельда. Его части избежали разгрома, хотя поляки, которым они служили опорой, потерпели несколько чувствительных поражений. Но вот другую свою задачу, возникшую в связи с трудностями Карла XII на Украине, ему выполнить не удалось.

Весной 1709 г. над шведскими планами русского похода все явственней стал нависать большой знак вопроса, и королю пришлось идти ва-банк – снимать войска, где только можно, собирая их к себе под Полтаву в качестве пополнений. Получил приказ пробиваться туда и Крассау. Однако численное превосходство русских на всех театрах стало уже столь велико, что «проект» оказался невыполнимым.

Вскоре пришли известия о Полтавском разгроме и капитуляции у Переволочны, в корне изменившие стратегическую обстановку и в Польше. Скандинавы вместе с остатками сил Лещинского отступили к шведской Померании, где Крассау достаточно долго исполнял обязанности главнокомандующего всеми имевшимися там силами. Но против русской армии он больше не воевал, поэтому рассказ о нем на этом и закончим.


IV. ПТЕНЦЫ КАРЛУШИНА ГНЕЗДА

Больше ни один шведский военачальник Северной войны сколько-нибудь крупными операциями против русских войск не руководил. И, таким образом, в главе о полководцах противника вполне можно было бы поставить финальную точку. Но мы все-таки еще раз задержим на них свой взгляд. Точнее, бросим его на тех генералов Карла XII, с которыми он в 1708 г. вторгся в пределы России.

В войсках, отобранных для решающего похода, король собрал почти все лучшее, чем располагали шведские сухопутные силы в момент их наивысшего расцвета за годы Северной войны. То есть шедшие на Москву скандинавские генералы «второй волны» составляли как бы полководческий резерв Стокгольма, поскольку именно из их среды при необходимости выдвигались бы замены Реншёльду или Левенгаупту. Под этим ракурсом весьма интересно хотя бы поверхностно оценить перспективы Швеции, сломанные под Полтавой и Переволочной.

У двинувшегося к русским границам Карла XII, после отправки к Лещинскому отряда генерала Крассау, осталось около 48 000 солдат, разделенных на руководимую им самим армию и корпус Левенгаупта, находившийся в Риге. Части и подразделения двух только что упомянутых соединений возглавляли 12 человек в звании старше полковника. Один фельдмаршал, один генерал-лейтенант и десять генерал-майоров. Имелось еще несколько королевских генерал-адъютантов, но это своеобразная придворно-полевая должность, которая к боевым войскам отношения практически не имеет. Поэтому их мы учитывать не будем.

В течение всего русского похода погиб только один из представителей шведского генералитета. Им оказался генерал-майор Врангель, смертельно раненный в сражении у Головчина. Он занимал должность шефа лейб-драбантов – королевской охраны, и поэтому его карьера в свете того вопроса, через который мы на него в данный момент смотрим, малоинтересна. Перед Полтавским сражением все остальные генералы находились рядом со своим монархом. Однако через несколько дней вместе с королем за Днепр, а потом и на территорию Турции ушли всего два генерал-майора. С них и начнем обзор.

Спарре Аксель (1652—1728), фельдмаршал с 1721 г. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1721 гг. Против русских войск крупных самостоятельных операций не проводил. В 1716 г. назначен посланником в Гессен-Кассель.

Несмотря на личное знакомство с королем, к моменту завязки Северной войны Спарре имел лишь относительно невысокое звание полковника. В начальный период боевых действий он командовал Вестманландским пехотным полком, который входил в костяк основной армии Карла XII и, следовательно, внес свою долю в громкие успехи первых шведских кампаний. Однако на служебном положении офицера победные походы долго никак не отражались. Только в 1705 г. он, наконец, получил долгожданное звание генерал-майора.

Тем не менее и в дальнейшем серьезных операций ему не поручалось. Король предпочитал держать Спарре при себе, считая его хорошим исполнителем приказов, но недостаточно инициативным для тех заданий, что требовали способности к импровизации.

В Полтавской битве Спарре возглавлял ту колонну шведской пехоты, с которой двигались Реншёльд и Карл XII. Фактически фельдмаршал с королем и руководили находившимися рядом солдатами, оставляя генералу только самые незамысловатые функции. В частности, его послали на помощь отставшей и окруженной русскими колонне Рооса, обнаруженной все-таки после долгих поисков. Но противник опередил, энергичным ударом покончив с блокированным отрядом.

Как и все остальные скандинавские пехотинцы, прорвавшиеся за сторожевые редуты Петра I, Спарре участвовал в последней отчаянной атаке на многократно превосходившие их в численности царские полки. А когда она не удалась, старался остановить бегущих солдат.

Выбраться с поля боя он сумел лишь благодаря самопожертвованию прапорщика своего «родного» Вестманландского полка, отдавшего ему лошадь. Затем последовали долгие скитания без армии по чужой земле вместе с королем. Видимо, главным образом именно за эту одиссею Спарре и был произведен в 1713 г. в генерал-лейтенанты, поскольку иных подвигов за ним не числилось.

Прямые претензии к этому человеку предъявить трудно. Он всегда оставался честным солдатом, однако можно вспомнить немало других военачальников, чьи заслуги в боевых делах выглядят, несомненно, солиднее. Но их отличия почему-то не столь весомы, как те, что выпали на долю Спарре.

Не прославил он свое имя громкими победами и в последнюю треть Северной войны. Ни на полях сражений, ни на дипломатическом поприще. Тем не менее в год подписания Ништадтского мирного договора бывший командир вестманландцев получил звание фельдмаршала, обогнав на карьерной лестнице всех тех сослуживцев, кто был много удачливей его в молодые годы.

Пример Акселя Спарре весьма убедительно подтверждает тот факт, что везде и во все времена регалии и большие чины приобретались по-разному. В том числе и без полководческих достижений.

Вместе со Спарре и Карлом XII у Переволочны бежал за Днепр и еще один генерал-майор. И хотя его жизненный путь не похож на фельдмаршальскую дорогу невольного попутчика, нечто общее между этими людьми все же имеется. Заключается оно в отсутствии ярко выраженных военных дарований.

Лагеркрона Андерс (1654—1739), генерал-майор с 1704 г. Участвовал в Северной войне. Против русских войск крупных самостоятельных операций не проводил. В 1710 г. в присутствии короля поссорился с государственным казначеем, после чего был вынужден уйти в отставку.

Лагеркрона представлял собой редкий в армии Карла XII тип военного человека с наклонностями царедворца. В этом смысле достаточно символичным кажется тот факт, что он сначала получил чин королевского генерал-адьютанта и только спустя четыре года удостоился армейского звания генерал-майора.

Столь же характерными нюансами отмечено и его участие в боевых действиях. Например, во время подготовки к походу в Россию Лагеркрона, даже на общем фоне пренебрежительного отношения к царскому войску, отличался старательно демонстрируемым подхалимским верноподданническим оптимизмом. Сразу несколько мемуаристов той поры насмешливо цитируют один из шедевров его аналитических способностей: «Противник не осмелится преградить его величеству путь на Москву».

Впрочем, справедливости ради необходимо сказать, что современники упоминают и о сильной стороне генерала – административно-хозяйственной деятельности, считая, что доверием короля он пользовался именно благодаря своему умению быстро «изыскивать ресурсы для надобностей армии». Иными словами, находить и отбирать у местного населения провиант и фураж.

Другими достижениями на поприще военного искусства Лагеркрона при всем желании похвастаться не мог. В исследованиях по истории боевых действий Северной войны его фамилия выходит на первый план лишь однажды – осенью 1708 г., когда Карл XII, двинувшись от Смоленска к Украине, поручил ему командовать авангардом армии (3000 человек, 6 пушек) с заданием: захватывая переправы через реки, идти форсированным маршем к главному узлу всех дорог той местности – городу Стародубу. Это перекрыло бы русским быстрый путь на юг и позволило шведам без помех соединиться с Мазепой.

В Стародубе также находились продовольственные склады царских войск, которые бы очень пригодились оголодавшим королевским солдатам. Но Лагеркрона сначала заблудился и не занял несколько важных пунктов на дороге, отдав их тем самым в руки противнику. Чем, разумеется, помешал планомерному движению армии Карла XII. А затем, выйдя-таки к городу, генерал-адъютант не ввел свой отряд внутрь крепости, а остановился на ночевку перед стенами. К утру русские успели с другой стороны заскочить в Стародуб и положение скандинавов резко осложнилось.

Обычно сдержанный в критике подчиненных король, узнав о случившемся, буквально взорвался: «Лагеркрона, верно, сошел с ума!» После этого ответственных заданий генералу больше не доверяли. В Полтавском бою ему поручили руководить самой слабой пехотной колонной. Как и батальоны Спарре, она шла рядом с Реншёльдом и Карлом, которые всегда могли подстраховать ее командира.

Участвовал Лагеркрона и в последней атаке, однако в отличие от большинства офицеров сумел спастись, отобрав лошадь у одного кавалерийского капитана. Тот, кстати, потом вернулся из плена, подал на генерала в суд за конокрадство и в конечном счете выиграл дело,

Но такое поведение нельзя назвать типичным для шведских командиров. Как правило, они честно выполняли свой долг. Не стала исключением в этом смысле и Полтава, где, до последнего момента стараясь спасти положение, в плен попали фельдмаршал и четыре генерал-майора. О Реншёльде и Шлиппенбахе уже рассказывалось ранее. Теперь посмотрим, кто были другие.

Гамильтон Гуго Юхан (1668—1748), генерал-майор с 1708 г. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 гг. Против русских войск крупных самостоятельных операций не проводил. С 1709 г. в плену. Фельдмаршал с 1734 г.

Шведский историк Энглунд описывает Гамильтона как мужчину «…решительного вида, с густыми кустистыми бровями, крупным римским носом и полными губами». Явно не скандинавская фамилия этого, человека объясняется тем, что он принадлежал к старинному шотландскому роду, который эмигрировал в Швецию задолго до Северной войны. Среди предков генерала было немало храбрых солдат. А сам он надел мундир, отпраздновав всего лишь 12-й день рождения.

Несмотря на знатное происхождение и фамильные воинские традиции, к генеральскому званию Гамильтон двигался почти 30 лет. До конца XVII в. его биография мало чем отличалась от жизнеописаний других шведских офицеров. Но такие конфликты, как Северная война, для предприимчивых людей обычно открывают множество возможностей вырвать себе у судьбы счастливый случай.

Однако блестящих способностей на полях сражений Гамильтон не продемонстрировал. Поэтому генеральские знаки отличия он получил только в ходе девятой военной кампании. В Полтавской битве потомок шотландских героев командовал левым флангом шведской кавалерии, насчитывавшем около 4500 конников. Его полки приняли активное участие лишь в первой половине боя, когда Карл XII прорывался сквозь сторожевые редуты к главному русскому лагерю.

После того как решающая атака скандинавской пехоты не удалась, Гамильтон попытался прикрыть ее отступление. Но местность не позволяла на всю длину развернуть строй конницы и разогнаться на полную мощь. Удары же «растопыренными пальцами» были малоэффективны. Вскоре отступление превратилось в бегство, но генерал все же остановил какую-то часть и личным примером увлек ее в контратаку.

В завязавшейся сече большинство шведов погибли. А уцелевшие попали в плен. Их судьбу разделил и Гамильтон. С поля боя его сразу же доставили к царскому шатру, где генерал, преклонив колено, отдал шпагу Петру I. Этим символическим актом он как бы подвел черту под своим не слишком эффектным выступлением на кровавых подмостках Северной войны.

По возвращении из плена экс-шотландец продолжил военную карьеру на Скандинавском полуострове и в 1734 г. был даже произведен в фельдмаршалы. Однако это звание, конечно же, уже не шло ни в какое сравнение с тем, что получали Стенбок и Реншёльд в первом десятилетии XVIII в. от Карла XII. В Стокгольме сидела другая династия. И страна и, самое главное, армия стали другими. После утраты прежней уверенности правители «Владычицы севера» пытались возместить ее, взбадривая себя обилием громких наград, щедро раздаваемых в разные руки.

В ту же послевоенную эпоху украсил мундир фельдмаршальскими регалиями и другой генерал-майор, из компании тех шведских военачальников, которые летом 1709 г. под Полтавой попали невольными гостями на победный пир русского царя.

Штакельберг Берндт Отто фон (1662—1734), генерал-майор с 1706 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 гг. Действовал в Эстляндии и Лифляндии против русских войск, но самостоятельных операций не проводил. С 1709 г. в плену. Фельдмаршал с 1727 г.

Родился Штакельберг в Эстляндии в дворянской семье с хорошей родословной. Представители его фамилии уже давно приняли шведское подданство. А потому, если бы в те времена в Стокгольме на своих офицеров заводили личные дела, папка будущего генерала выглядела бы вполне стандартно. В молодости – отъезд за границу. Служба в голландской, затем во французской армиях. И возвращение домой для участия в Северной войне.

В первые восемь кампаний этого, как потом оказалось, очень долгого конфликта он старательно вносил свой посильный вклад в ожесточенное противоборство, которое огненным смерчем неоднократно прокатывалось по его родной Прибалтике. В 1706 г. король оценил вклад благородного дворянина генерал-майорским званием. А когда через два лета Карл XII двинул армию на Москву, то в отдельном корпусе Левенгаупта именно Штакельбергу было поручено командовать всеми пехотными полками, в которых насчитывалось примерно 8000 солдат. Но после сражения у деревни Лесной их количество уменьшилось более чем в два раза. А когда они соединились с главными силами Карла XII, прибалтийские части вообще расформировали, использовав личный состав для пополнения старых испытанных полков. Оставшегося без подчиненных эстляндского вассала король включил в состав своего генерального штаба, где тот и числился до самой Полтавской битвы.

Во время этого сражения Штакельберг командовал пехотной колонной, которая прорвалась мимо русских сторожевых редутов и участвовала в роковой атаке шведов на вышедшую из главного лагеря русскую армию. Когда полки побежали, он так же, как и большинство скандинавских старших офицеров, пытаясь остановить солдат, бросился в самое пекло. Вскоре собравшаяся вокруг него группа пошла в последнюю обреченную атаку. Но бой получился недолгим. Окруженные противником пехотинцы частью полегли, а частью сдались вместе с генералом.

Больше в Северной войне Штакельберг не участвовал. Хотя после аннексии Ливонии Петром I он мог (так же, как, например, это сделал Шлиппенбах и ряд других офицеров) перейти на службу к царю. Однако эстляндец выбрал верность прежней присяге и после Ништадтского мира, лишившись родовых поместий, уехал из Сибири в Швецию. Там в 1727 г. от нового короля Фридриха I он получил фельдмаршальский жезл и баронский титул.

Кстати, и из среды тех, кто имел несчастье побывать у Полтавы и Переволочны летом 1709 г., не заслужив еще генеральского чина, впоследствии тоже вышло несколько фельдмаршалов. Ими стали капитан Дуглас и полковник Дюккер (оба офицера известны еще как участники переговоров с Меншиковым о капитуляции на берегу Днепра). Но если первый получил это высокое звание через солидный срок после окончания Северной войны (и потому в свете темы этой книги остается за ее рамками), то второй стал фельдмаршалом спустя всего несколько месяцев от даты смерти Карла XII. Поэтому его судьбой также необходимо поинтересоваться подробнее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю