Текст книги "Северная война или блицкриг по-русски"

Автор книги: Вячеслав Красиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Между тем в Новой Ладоге Броун ввел в строй первые балтийские линкоры, заложенные в 1708 г. Ими стали 50-пушечные «Рига» и «Выборг» [87]87
  В Европе такие суда строились 5-6 месяцев.


[Закрыть]. Хотя, конечно, к рангу линкоров они относятся не без оговорок, поскольку ряд конструктивных недостатков, обусловленных необходимостью проводки от верфи к морю через мели Невы, серьезно снижал их боевые качества. В начале осени эти корабли впервые вышли к Котлину.

На острове, кстати говоря, 8 октября закончили возведение Ивановской цитадели – основного прикрытия строящейся главной базы предполагавшегося нового большого военно-морского флота. Заложенный здесь же в тот же день городок несколько лет спустя назвали Кронштадтом.

ВСЕ СНАЧАЛА…

КАМПАНИИ 1711 г.Несмотря на то что армия Петра I уже сумела захватить большую часть Прибалтики с удобными портами Риги, Пернау и Ревеля, ситуация на море для России изменилась мало. Шведские моряки, как и раньше, контролировали все районы Балтики, куда не заходил датский флот. А немногочисленные русские корабли чувствовали себя в безопасности только под батареями Котлина.

Чтобы исправить положение, требовалось обзавестись флотом открытого моря – большим количеством линкоров разных рангов. Однако строить их собственными силами было негде. Все верфи, кроме петербургского Адмиралтейства и Соломбальской верфи в Архангельске, позволяли изготавливать только «мелочевку». Да и два упомянутых предприятия за несколько лет могли дать в лучшем случае десяток не самых крупных линкоров весьма сомнительного качества. Организация же новых заводов подразумевала время, деньги и квалифицированных специалистов. В общем, все требовалось начинать сначала – как 10 лет назад, но в куда больших масштабах.

Поэтому Петру вновь пришлось обращаться за помощью к Европе – покупать основную часть нового флота за границей. Тем более что после Полтавы размах боевых действий на суше резко сократился и поглощал меньше средств, чем в предыдущие годы. Это облегчало поиски денег для приобретения судов. Кроме того, цена, например, небольшого готового корабля из дуба с железным креплением на европейском рынке составляла всего около 20 000 рублей – две трети от стоимости аналогичного по величине судна русской постройки, которое к тому же собиралось из соснового леса с деревянным креплением. Заготовка и подвоз дубовых бревен в России только для одного корабля требовали дополнительно еще свыше 10 000 рублей. А качество и быстрота выполнения работ вообще оказывались несравнимыми.

Первым заказали в Голландии 32-пушечный фрегат «Самсон». Менее чем за 3 месяца он был спущен на воду и в начале лета уже пришел в Ревель [88]88
  В отличие от ровесников русской постройки, корабль более чем на 10 лет пережил Северную войну.


[Закрыть]. Но к этому времени Прибалтика уже успела стать второстепенным театром, так как началась война с Турцией. Петр I оставил в Петербурге вместо себя Меншикова и уехал на юг воевать с султаном. Вместе с собой он забрал с Балтики самые ценные кадры судостроителей и моряков во главе с генерал-адмиралом Апраксиным и вице-адмиралом Крюйсом. Однако до боев у Азова дело не дошло. Несмотря на то что начиная с 1697 г. там построили свыше 1000 разнообразных военных судов (только линкоров и фрегатов около 100), вывести навстречу врагу удалось лишь несколько кораблей. Все остальное сгнило или оказалось непригодным к плаванию из-за плохой постройки. Поэтому войны на море с турками не получилось. Хотя османский флот в составе 18 линкоров и 14 больших галер ходил около русских берегов. Но боевые действия ограничились несколькими перестрелками на дальней дистанции.

После окончания неудачного Прутского похода земли, прилегающие к Азовскому морю, Россия вынуждена была вернуть Турции. Азовский флот на этом закончил свое существование. 4 более-менее исправных корабля удалось продать султану. Часть судов сожгли, а остальные, которые еще кое-как держались на плаву, увели вверх по руслу Дона. Там они нашли свою последнюю стоянку и окончательно сгнили через несколько лет. Главную военно-морскую базу в Таганроге разрушили собственными руками. Таковым оказался итог 15-летней российской попытки прорыва в бассейн Черного моря, обошедшейся стране в общей сложности в несколько годовых бюджетов [89]89
  Вернуть удалось лишь 27 167 венецианских червонцев. Именно за эту сумму в Стамбуле в 1712 г. петровские представители сумели продать упомянутые четыре судна – линейные корабли «Гото Предистинация» и «Ластка», а также шнявы «Лизет» и «Мункер» (не путать с одноименными балтийскими!). Причем вместе с ними пришлось отдать и 108 корабельных орудий.


[Закрыть]. И по меньшей мере в 100000 человеческих жизней.

Однако это поражение парадоксальным образом помогло Петру I в борьбе со шведами. У измотанной тяжелейшей войной страны явно не хватало сил на содержание 2-х изолированных друг от друга флотов. И все, что раньше требовалось отдавать Азовскому флоту, с 1712 г. перенацелили на Балтику. Именно туда с южного направления немедленно отправились тысячи моряков и кораблестроителей, уже имевших некоторый опыт. Туда же повезли все пушки и детали, необходимые для строительства новых судов.

Тем временем в Прибалтике тоже произошли заметные события. Голландия и Англия потребовали у Стокгольма, чтобы их купцы свободно пропускались в завоеванные русскими ливонские порты. Но получили отказ. В связи с тем, что военный флот шведов был занят борьбой с датчанами, моряки Карла XII ответили «войной каперов» – призвали состоятельных граждан страны за свой счет вооружать небольшие корабли и перехватывать на них все суда, плывущие торговать в Россию. В награду разрешалось оставлять себе захваченное таким образом имущество и деньги.

В скором времени по Балтике начали рыскать целые скандинавские флотилии, по сути блокировавшие с моря захваченные Москвой провинции. Множество купеческих судов с богатыми грузами попались в шведские руки, но ни Англия, ни Голландия пока не могли принять решительных мер по отношению к Стокгольму, так как все еще делили испанское наследство.

Между тем после Прутского похода Петр I съездил в Германию и 29 ноября прибыл в Ригу. Затем через Пернау отправился в Ревель, где появился 24 декабря. Как уже упоминалось, основная забота российского самодержца в этот период заключалась в строительстве флота открытого моря. Первоначально его главную базу предполагалась разместить на острове Котлин. Но воды около него не самое лучшее место для этой цели. Они надолго замерзают, а фарватеры постоянно засоряются наносимым Невой песком. К тому же в сильно опресненной акватории восточной части Финского залива содержалось повышенное количество микроорганизмов, которые способствовали гниению деревянных судов. Поэтому, проезжая по Прибалтике, Петр I одновременно присматривал более удобное место для «спальни» своего детища.

Выбор царя остановился на Ревеле. Он тут же приказал приступать к укреплению порта, устройству молов и батарей. Туда немедленно командировались 3 инженера и 10 мастеров. Верховное руководство постройкой военной гавани поручалось португальцу Девьеру и инженер-генералу Люберасу. В Ревеле предполагалось держать основные линейные силы, предоставляя им таким образом возможность наиболее раннего выхода в море и свободу движения в любом направлении. То есть всего того, чего русские эскадры не имели, находясь в глухом тупике 300-километровой кишки Финского залива.

Вместе с тем продолжалось и возведение базы на острове Котлин (будущего Кронштадта). Там руководил вице-адмирал Крюйс. Мужики на строительстве умирали как мухи. Но им на замену из центральной России каждый год гнали тысячи новых крепостных крестьян.

Одновременно разворачивалась работа по воссозданию Балтийского флота. В дополнение к заложенному Ричардом Броуном в Петербурге в середине лета 60-пушечному линкору «Святая Екатерина», в Гамбурге купили еще один– 50-пушечный «Святой Антоний», а в Голландии 26-пушечный фрегат «Святой Яков». На Олонецкой верфи Гаврила Меншиков и Вилим Шленграф сдали флоту (после 3 лет постройки) два 50-пушечных линейных корабля. Один из них благополучно перешел к устью Невы и был назван «Пернов». Но другой на Ладожском озере попал в шторм. Неопытный экипаж не справился с управлением судна, и оно разбилось.

На Новоладожской верфи Гаврила Меншиков спустил на воду заложенные Федором Салтыковым в предыдущем году 18-пушечные шнявы «Диану» и «Наталью». Они отличались от первого поколения шняв размерами и мореходностью и поэтому могли служить при линейных эскадрах. Оба судна следующим летом вышли к Котлину.

Началось и восстановление «поголовья» армейских флотилий, состоявших из гребных судов различных типов, которые в России именовались общим собирательным названием «галеры». Петра они всегда привлекали по причине того, что изготовлялись быстро и стоили относительно дешево, а в качестве материала для них вполне годилась и сосна. Чтобы управлять галерами не требовалось особого искусства. Их экипажи можно было комплектовать не дорогостоящими матросами-профессионалами, а простыми рекрутами, превращавшимися при надобности из гребцов в морскую пехоту. Ни одно балтийское государство до Северной войны уже не строило галер, считая этот тип кораблей устаревшим и бесполезным. Действительно, в открытом море линкоры и фрегаты легко расправлялись с гребными судами, но когда русский царь ввел галеры в состав своего армейского флота, то они, с его легкой руки, пережили в XVIII в. «эпоху ренессанса».

Уже для первого формирования русского Балтийского флота изготовили несколько сотен гребных судов. Но поскольку они все годы своего существования простояли около Котлина, то шведы так и не оценили какое «секретное оружие» имеют в своем распоряжении русские. Свою ошибку скандинавы поняли только тогда, когда петровские сухопутные войска при помощи галер начали завоевывать Финляндию. Правда, произошло это позже, в 1712-1714 гг. Осенью же 1711-го флотилии этих кораблей лишь начали отстраиваться, так как к тому времени первое поколение галер уже успело сгнить. Задание на их изготовление получила старая Лужская верфь и две недавно организованные – на реке Ижоре и около Выборга.

ОПЕРАЦИИ В ФИНСКИХ ШХЕРАХ

КАМПАНИЯ 1712 г.9 января Петр I прибыл из Ревеля в Петербург, где прожил около полугода. 26 июня он уехал в Ригу, а оттуда в середине августа отправился к своей армии в Померанию. Именно там в это время происходили главные события кампании. Датчане, русские и саксонцы готовили совместный десант на остров Рюген, однако шведский фельдмаршал Стенбок опередил союзников, перебросив через море, в Германию, последнюю надежду Стокгольма – экспедиционную армию, собранную из остатков некогда грозного войска. Она планировала прорваться в Польшу – навстречу предполагавшемуся удару турок, войска которых хотел возглавить Карл XII.

Естественно, что морская борьба в этот период вышла на первый план. Датский флот не смог помешать переправе солдат Стенбока через Балтику, но осуществить шведским морякам следующую операцию – доставить экспедиционной армии припасы и прочие грузы не позволил. В решительном бою эскадра адмирала Юльденлеве потопила и захватила 30 судов противника, сорвав тем самым стратегические замыслы неприятеля. Оставшись без снаряжения, Стенбок был вынужден ограничиться локальным походом в северную Германию.

На фоне этих сражений обстановка в районе Финского залива выглядела более чем спокойной. Здесь русские войска летом планировали нанести вспомогательный удар, с тем чтобы отвлечь на себя часть шведской армии с основного театра и оккупировать как можно больше финской территории. Балтийскому флоту содействовать операции поручалось лишь по мере возможности, так как эскадра открытого моря и армейская флотилия все еще не имели сил для того, чтобы вступить в открытый бой со шведскими кораблями, которые, как обычно, летом блокировали подходы к Кроншлоту и Выборгу. Но перед этим (воспользовавшись тем, что шведов в устье Финского залива вновь задержала ледовая обстановка) создаваемая царем парусная эскадра провела свою первую почти боевую операцию.

* * *

ЭКСПЕДИЦИЯ в Выборг. 10-19 мая

Зимой в Выборг по русскому обычаю забыли завезти все необходимое на период весенней распутицы. И когда дороги развезло, гарнизон крепости попал в сложное положение. К счастью, погода выручила Петра, позволив ему организовать переброску грузов по воде. Правда, по масштабу она уступала экспедиции 1710 г. На сей раз конвой состоял всего из 27 судов. Командовал ими генерал Михаил Голицын. 10 мая вышедшие из Петербурга корабли подошли к Кроншлоту. А 15-го добрались до места назначения. Быстро разгрузившись, через 4 дня они вновь достигли Котлина. На прикрытие транспортного отряда в море вышли все боеспособные вымпелы (линкоры «Выборг», «Рига», «Пернов», фрегаты «Самсон», «Штандарт», бомбардирский галиот «Надежда», а также шнявы «Лизет» и «Мункер»). Но операцию удалось завершить до прибытия шведов. После чего русские опять спрятались за батареями Котлина.

Далее события долго развивались по уже привычному сценарию. Более двух месяцев шведы крейсировали у русских баз, зачастую подходя на расстояние артиллерийских выстрелов. В такие моменты, используя узость фарватеров, имело смысл атаковать парусники скандинавов галерами. При удачном стечении обстоятельств было вполне реально взять кого-нибудь из «нахалов» на абордаж. Однако русская сторона почему-то не проявляла никакой активности. Моряки Карла XII до того привыкли к безобидности противника, что совсем утратили осторожность. Только этим можно объяснить тот факт, что 3 августа три их корабля подошли под самые жерла тяжелых орудий неприятеля. В довершение всего переменился ветер, задув в очень невыгодном для шведов направлении. В результате петровская эскадра открытого моря получила шанс провести первую по-настоящему боевую операцию.

* * *

КОНФУЗ у Котлина. 3 августа

Русские (адмирал Крюйс) – линкоры «Рига», «Пернов», фрегат «Самсон», шнява «Лизет», не менее 20 скампавей и гребных бригантин (не менее 200 пушек, около 1000 человек экипажа).

Шведы (командир —?)– фрегаты «Выборг» (40 пушек, 151 человек), «Фалкен» (26, 105), шнява «Гойя» (12, 57).

Царский флот не сумел использовать благоприятнейшую ситуацию, позволявшую ему легко отрезать и окружить врага. Адмирал Крюйс почему-то даже не вывел из базы все боеспособные парусные корабли. А те, которые вышли, действовали настолько неумело, что шведы в конце концов улизнули из западни [90]90
  Позор был столь откровенным, что многие иностранные офицеры не стали скрывать свое возмущение от царя. И Петр, спустя некоторое время, устроил расследование этого эпизода. Но все закончилось без репрессий – простым скандалом.


[Закрыть].

В августе у Котлина крейсировали 5 скандинавских вымпелов и еще 10 сторожили выход из Тронгзунда. Общее командование отрядами осуществлял адмирал Ватранг. По русским оценкам шведы располагали 9 линкорами, 2 фрегатами, 3 шнявами и шхуной.

Наступление петровской армии на Страну Суоми, которое возглавил генерал-адмирал Апраксин, началось 26 августа. Главный удар наносился по северному берегу Финского залива от Выборга на Гельсингфорс. Чтобы помочь сухопутным войскам, Балтийскому флоту было необходимо хотя бы часть своих сил вывести за тиски блокады.

Для этого адмирал Крюйс 20 августа предпринял отвлекающую операцию. Он послал от Котлина к северному берегу залива несколько парусников. Шведы попались на приманку. Весь их отряд погнался за «наживкой» и проход вдоль южного берега залива оказался на какое-то время свободен. Стоявшая наготове флотилия гребных судов шаутбенахта Боциса – 12 бригантин и 12 скампавей, имевших на борту 130 пушек и 2500 человек – не медля ни минуты, в ночь на 21 августа незаметно проскользнула от Кроншлота к устью реки Луги.

* * *

РЕЙД к Вегелаксу. 21 августа– 5 сентября

Дождавшись безветренной погоды, гарантировавшей от нападений шведских парусников, Боцис совершил еще один переход. На этот раз от южного берега Финского залива к северному. 27 августа русские плоскодонные галеры неожиданно появились в финских шхерах, где мелководье делало их совершенно неуязвимыми для глубокосидящих кораблей противника. Пользуясь этим, суда Боциса в последующие дни безнаказанно хозяйничали на узких фарватерах, пролегавших между бесчисленных больших и малых островков – шхер, внезапно нападая на неприятельские транспорты и небольшие одиночные боевые корабли. Таким образом, удалось захватить 8 вымпелов врага с 69 орудиями [91]91
  В том числе 14-пушечная шнява «Крефт».


[Закрыть]и 140 пленных, при потере всего одной своей бригантины.

5 сентября флотилия встретилась с подошедшими по берегу войсками Апраксина. Однако больше ни одному из русских кораблей прорвать шведскую блокаду не удалось. А отряда Боциса было мало для снабжения и поддержки приморского фланга наступавшей армии. Шведские полки генерала Любеккера вскоре заняли укрепленную позицию по руслу текущей к Финскому заливу реки. Несмотря на трехкратное превосходство в силах, Апраксин не решился атаковать в лоб, и наступление захлебнулось. Поход на этом закончился. Солдатам и морякам пришлось возвращаться назад.

Петр I в письме к Апраксину от 17 октября, анализируя итоги его наступления, одной фразой вскрыл главную причину неудачи и объяснил в общих чертах как надо вести боевые действия в будущем: «Зело жаль, что мало бригантин было – можно б объехать шхерами устья рек и неприятеля с тылу атаковать».

Во исполнение этого плана на Выборгской, Лужской и Ижорской верфях продолжилось строительство гребных судов. К их изготовлению подключилось и новое крупное предприятие – только что основанная в Петербурге Галерная верфь. Всего в работе на этих заводах находилось порядка 200 кораблей армейского флота.

Используя все ресурсы, форсировалось и создание флота открытого моря. В июне Адмиралтейство сдало морякам первый настоящий линейный корабль отечественной постройки – 50-пушечную «Полтаву». Затем двое главных адмиралтейских мастеров – Ричард Броун и Ричард Козенц, вместе с Федосеем Скляевым во второй половине года заложили еще 5 линкоров – два 60-пушечных, два 64-пушечных и один 68-пушечный. В Архангельске Выбе Геренс также приступил к постройке линейных сил, заложив на Соломбальской верфи сразу три 52-пушечных корабля.

Продолжались и закупки крупных военных судов в развитых европейских странах. В течение года в Англии приобрели 5 линкоров – 50-пушечные «Рандольф», «Булинбрук», «Оксфорд», «Виктория», «Страфорд», а в Голландии два фрегата – 44-пушечный «Эсперанс» и 42-пушечный «Святой Николай».

Поскольку в будущую кампанию предполагалось впервые всерьез оспорить у шведских моряков господство над Финским заливом, то уже в 1712 г. русское командование начало стягивать из западной Балтики все свои боеспособные вымпелы. Первым в Ревель пришел купленный у голландцев фрегат «Святой Яков». Затем из состава датского флота в Ригу отозвали 3 «архангельских» фрегата командора Рейса. «Святой Петр» и «Святой Павел» совершили переход успешно, а вот «Святому Илье» не повезло. Он потерпел крушение и затонул.

КАМПАНИЯ 1713 г.Армию Стенбока, наделавшую так много шума прошедшей зимой, союзникам в конце концов удалось блокировать около границы Дании. Шведский флот пытался оказать ей помощь, но датские моряки этому активно мешали. Судя по средствам и усилиям, направленным в районы боевых действий, главной ареной войны для Стокгольма продолжала оставаться юго-западная часть Балтийского моря с прилегающими берегами.

Не желая второй год подряд упускать такую благоприятную ситуацию, Петр I решил, что для русской армии основным театром войны на ближайшее время должна стать территория Финляндии. Балтийскому флоту предписывалось поддерживать наступление сухопутных войск, взаимодействуя с их приморским флангом.

Для выполнения этой задачи генерал-адмирал Апраксин и вице-адмирал Крюйс старались всевозможно ускорить постройку галер, стремясь к началу кампании иметь в своем распоряжении не менее 200 гребных и парусных судов армейского флота. Из западной Балтики в Ревель продолжали стягивать линкоры и фрегаты. В середине марта подошли «Святой Антоний», «Рандольф» и «Эсперанс». Уже после начала кампании пришли и включились в боевые действия «Оксфорд», «Виктория», «Страфорд», «Лансдоу», «Святой Николай». А вот «Булинбрук» по дороге встретили шведы и взяли на абордаж.

2 апреля из Германии в Петербург вернулся Петр I. Это придало дополнительный импульс всем приготовлениям. Сборы закончились к середине мая. В Кронштадте собрались 203 судна (93 галеры, 60 карбусов, 50 островских лодок) армейского флота (около 1000 пушек), на которые была посажена целая десантная армия – свыше 17 000 солдат. Командовал этой армадой генерал-адмирал Апраксин. Прикрывать его со стороны моря во время действий у финского побережья обязывалась корабельная эскадра вице-адмирала Крюйса (линкоры «Рига», «Пернов», «Выборг», «Полтава», фрегаты «Штандарт», «Самсон», шнявы «Диана», «Наталья»). Спустя несколько дней к ней ожидалось присоединение ревельского отряда (линкоры «Святой Антоний», «Рандольф», фрегаты «Эсперанс», «Святой Петр», «Святой Павел», «Святой Яков»).

13 мая силы Апраксина и Крюйса двинулись от Котлина к северному берегу Финского залива, а затем вдоль него на запад. Авангардом галерных флотилий командовал сам царь. 19 мая корабельная эскадра встретилась с ревельским отрядом, а разведка армейского флота подошла к Гельсингфоргсу, являвшемуся, с военной точки зрения, одним из ключевых пунктов побережья Прибалтики.

* * *

ДЕСАНТ в Гельсингфорс. 19—22 мая

Русские (Петр I) – 17 000 солдат, около 1000 корабельных пушек.

Шведы (генерал-майор Армфельд) – 2300 солдат, несколько десятков орудий береговой артиллерии.

После трехдневной бомбардировки главные силы русских высадились юго-западнее города. Увидев, каково количественное превосходство врага, Армфельд отошел, не вступая в бой. Однако царь не использовал фактор своего внезапного появления. Втянулся в бессмысленную перестрелку, выбрал неудачное место десантирования и очень медленно произвел саму высадку. В результате была упущена отличная возможность окружить и уничтожить весь шведский гарнизон.

Потери: русским достались 4 брошенные пушки. Убыль в людях с обеих сторон незначительная.

Неудачный русский десант в Гельсингфорс позволил отряду генерал-майора Армфельда отойти по побережью залива на восток, к городу Борго. Сюда же подтянулись и остальные части шведской армии в Финляндии, которыми командовал генерал-лейтенант Любеккер. Соединившись, скандинавы перерезали сухопутную дорогу и поставили под угрозу водную коммуникацию между высаженным десантом и Выборгом, откуда двигалась другая часть русских войск.

Вскоре также выяснилось, что глубина гавани в Гельсингфорсе позволяла глубокосидящим линкорам и фрегатам противника войти в нее и легко истребить все русские галеры. Шведские корабли могли появиться в Финском заливе с минуты на минуту. Уверенности, что своя эскадра открытого моря сумеет защитить гребные суда, не имелось. Поэтому Гельсингфорс пришлось немедленно оставить и отступить обратно на восток, чтобы сначала обеспечить непрерывную сухопутную коммуникацию по берегу Финского залива.

Через два дня в Гельсингфорс действительно пришел отряд скандинавских кораблей вице-адмирала Лиллье – восемь 50-пушечных линкоров, 30-пушечный фрегат и 20-пушечная шнява. Шведы вновь заняли город и попытались наладить взаимодействие со своими сухопутными войсками. Но так как армейского флота у них не было, а почти все финское побережье – это лабиринт мелководных шхер, то петровские галеры остались хозяевами положения.

К 25 мая русские гребные флотилии с десантом вслед за шведами вернулись к городу Борго. Увидев, что превосходящий его по численности противник начинает высадку, генерал-лейтенант Любеккер не решился принять бой и отошел от побережья на север. На поскольку гавань этого порта также оказалась глубоководной, Петр I не рискнул оставить здесь свой флот. Он посадил в Борго 3-тысячный гарнизон и отошел к расположенному поблизости острову Форсе. 8 июня там основали временную базу армейского флота. Опираясь на нее, галеры продолжили операции в шхерах.

9 июля к Борго подошла русская кавалерия, установив с Выборгом сообщение по суше. Обеспечив, таким образом, тылы, можно было вновь предпринять наступление на Гельсингфорс и далее к Ботническому заливу. Но Петру I не давала покоя угроза, исходившая от шведских линкоров адмирала Лиллье. Поэтому царь приказал сначала нейтрализовать эти корабли. Чтобы обеспечить солидное численное превосходство над скандинавскими моряками, он велел адмиралу Крюйсу со всей эскадрой открытого моря идти в Ревель, соединиться там с недавно пришедшими из западной Балтики 3 линкорами и 2 фрегатами, а затем заблокировать врага в гавани Гельсингфорса. Крюйс двинулся к Ревелю и на полдороге встретил 3 шведских линейных корабля, высланных Лиллье на разведку. Фортуна явно улыбалась русским морякам, невероятно облегчая выполнение задачи, – предоставляя редкостный шанс не только разбить врага по частям, но и пополнить свою эскадру ценными трофеями.

* * *

БОЙ у банки Кальбодагрунд. 22 июля

Русские (вице-адмирал Крюйс)– 6 линейных кораблей («Выборг», «Рига», «Пернов», «Полтава», «Рандольф», «Святой Антоний»), 5 фрегатов («Святой Петр», «Святой Павел», «Святой Яков», «Самсон», «Эсперанс»), 2 шнявы («Диана», «Наталья»), 2850 матросов, 504 орудия. Кроме того, имелся еще отряд галер.

Шведы (командор Рааб) – 3 линейных корабля, 900– 1000 матросов, 150—160 орудий.

После 16 часов преследования русские догнали шведов, вступили в перестрелку и начали готовиться к абордажу. Однако во время погони флагманы утратили контроль за порядком. Эскадра сломала строй, превратилась в неорганизованную кучу и в довершение, когда противник, сбросив скорость, стал по широкой дуге огибать мелководье, кинулась на него прямо через банку. На камни выскочили сразу 3 линкора – «Выборг», «Рига» и «Святой Антоний». Остальные суда, растерявшись, прекратили преследование. И неприятель благополучно ушел. Итоги боя могли оказаться совсем плачевными, но судьба благоволила к русским. 2 корабля с мели снять удалось, да еще и без крупных повреждений. Лишь «Выборг» через сутки переломился. Его корпус пришлось сжечь.

Потери:

Русские —линкор «Выборг» [92]92
  Узнав об этом позоре, Петр I пришел в ярость и отдал под трибунал четырех старших офицеров, которые возглавляли погоню – вице-адмирала Крюйса, командоров Рейса и Шельтинга, капитана 1-го ранга Дегрюйтера. Первых двух приговорили к расстрелу, третьего разжаловали, а четвертого выгнали со службы. Однако, остыв, царь смягчил большинство наказаний. Шельтинга восстановил в звании, Крюйса тоже простил, а вот Рейса хотя и помиловал, но сослал в Сибирь.


[Закрыть].

Шведы —нет.

Из всех бесчисленных западных «хитростей», внедренных Петром I в России, морской флот всегда оставался самым любимым его детищем. Как любой неравнодушный отец склонен принимать желаемое за действительное, так и царь часто переоценивал возможности своего «чада», напрочь забывая, что растет оно без «витаминов» национальной традиции в сугубо сухопутной стране. Но реальность всегда безжалостна к иллюзиям, и первое же не прибрежное столкновение обнажило столь низкую боеспособность русского линейного флота, что Петр испугался потерять такими великими трудами созданную эскадру открытого моря. Забыв о недавних планах наступательных операций, он приказал всем своим крупным парусникам срочно покинуть театр боевых действий и укрыться в проверенном надежном месте – за батареями острова Котлин. Поэтому Гельсингфорс пришлось брать с суши, позволив уйти оттуда кораблям Лиллье. Их просто вытеснили огнем береговых батарей.

Гельсингфорс вновь заняли 26 июля. И сразу же начали его укреплять, превращая в базу армейского флота. Построили батареи для обороны с суши и с моря. А также засыпали камнями входы в гавань, оставив проход только мелкосидящим судам. 28 августа, посадив в Гельсингфорсе 4-тысячный гарнизон, русская армия по суше, а галерный флот с десантом вдоль берега двинулись дальше к городу Або, расположенному на побережье Ботнического залива.

Сухопутные части добрались до цели 8 сентября. После небольшой стычки малочисленный шведский отряд оставил Або, отступив к центру Финляндии. Но армейский флот не смог выполнить задачу. Так как русской эскадре открытого моря оказалось не по силам ни уничтожить, ни заблокировать, ни даже просто оттеснить корабли адмирала Лиллье, они заняли позицию у полуострова Гангут (где глубины позволяли подойти близко к берегу) и не дали проникнуть царским галерам в Ботнический залив.

Таким образом, снабжению войск в Або морем скандинавы воспрепятствовали. А поскольку быстро сделать это по суше не представлялось возможным (да и растянутую коммуникацию неприятель мог перерезать), главным силам русской армии пришлось возвращаться обратно в Гельсингфорс. Прорыв в Ботнику сорвался. Быстро отрезать от Швеции Страну Суоми не получилось. Война сместилась вглубь ее территории, и русский флот до конца кампании активных боевых действий больше не вел.

Тем не менее Петр I продолжал интенсивно укреплять свой линейный флот, пополняя его новыми кораблями. В Англии закупили еще пять линкоров: 50-пушечные «Фортуну», «Арондель», «Армонт», «Перл» и 70-пушечный «Лё-ферм». В петербургском Адмиралтействе Броун закончил постройку «Святой Екатерины», а Скляев заложил новый 32-пушечный фрегат. Впрочем, дома по-прежнему лучше всех работал Выбе Геренс. В Архангельске на Соломбальской верфи он ввел в строй сразу три корабля – «Архангел Михаил», «Гавриил», «Рафаил». И на их месте начал сборку еще двух таких же 52-пушечных линкоров, несколько улучшив прежний проект.

В то же время на различных верфях в районе Финского залива продолжалась постройка всех типов гребных судов для армейского флота и транспортных отрядов. Но поскольку в предыдущие два года их изготовили много, а потери оказались невелики, то масштабы строительства сократились. В будущей кронштадтской базе, наоборот, работы приобрели просто грандиозный размах, так как стало ясно, что первоначальный план ошибочен. Гавань, вмещающая всего 40 судов, была явно мала и не могла играть той роли, для которой предназначалась. Поэтому Петр I приказал начать создание нового, огромного порта, разделенного на Военную, Лесную, Среднюю и Купеческую гавани.