Текст книги "Любовницы по наследству"

Автор книги: Вячеслав Школьный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

– Не знаю, не знаю. – Я снял кепку и почесал затылок. – Может быть, и не поверят, но попробовать все-таки стоит. Я ведь почему сначала зашел к вам, а не к ним? Не для шантажа, нет… Явка с повинной, насколько тебе известно, уменьшает наказание. И причем значительно уменьшает. А учитывая то, что вы оба несовершеннолетние, – отсидите пару лет в колониях для молодых, пару лет на зонах, да и все. После зоны сейчас и в армию не берут, так что лет через пять оба будете свободны. Подумайте…

– Да пошел ты знаешь куда! – яростно вскипела Вероника. – Советы он давать сюда явился! Забирай свои шмотки и убирайся к черту!

Девушка решительно подхватила со стула стоящий на нем дипломат и брезгливо бросила его прямо мне в руки.

– Вероника, сейчас же прекрати истерику! – резко дернул ее за руку Вадик. – Не нервничай. Может, давай с тобой и вправду подумаем над любезным предложением Андрея Николаевича?

– Подумайте, подумайте, – с ловкостью поймав свой дипломат, покачал головой я, – до утра у вас еще время имеется. Только, ради Бога, не делайте больше никаких глупостей, очень уж вас прошу. Сами себе только навредите.

– Хорошо, не будем, – состроив невинную гримасу и мельком взглянув на часы, уверенно произнес парень. – А пока прошу вас оставить, пожалуйста, нас наедине, – нам нужно посоветоваться.

– Ладно. – Крепко сжав в ладони ручку дипломата, я направился к входной двери. Вадик нежно обнял за талию девушку и попытался прижать ее к себе. Перед тем, как открыть дверь, я для удобства переложил дипломат из правой руки в левую. Ноги за порог перенести так и не успел…

Сразу как-то даже не хотелось верить собственным глазам. Сердце в груди принялось лихорадочно биться в два раза быстрее, в горле в единый миг пересохло, а по спине спешно пробежали легкие мурашки.

Дипломат был не мой! Та маленькая дырочка, которую так умело пробил ножом-бабочкой Павел Ишаченко, на его поверхности напрочь отсутствовала. Я инстинктивно развернул дипломат в руках другой стороной. Нет, мне не показалось, – здесь тоже не было никакого рваного отверстия.

Времени на обдумывание не оставалось вообще, так как в любой момент подростки могли догадаться, что я заметил подмену. Мысли закружились в голове скоростной каруселью. Это ж когда они – шельмецы успели проделать подобный трюк? Ну, Вадик, ну, авантюрист!

Другого выхода из данной ситуации в голову просто не приходило. Я слегка пошатнулся и как бы ненароком задел ногой стоящее у самого порога эмалированное ведро с водой. Оно было почти полным, поэтому грохнулось на пол с соответствующим приглушенным звоном. Вода сразу же разлилась по сторонам, образовав на полу довольно таки немаленькую лужицу.

При падении ведра Вадик с Вероникой резко встрепенулись, вскочили на ноги и бросились ко мне. Я аккуратно выпустил дипломат и обеими руками схватился за голову. Ноги медленно принялись сгибаться в коленях.

– Боже, как плохо… – пробормотал невнятно. – Ребята, помогите…

– Вадик, скорее воды! – первой спохватилась девушка.

– Какая вода, он же всю разлил! – растерянно замотав головой по сторонам, воскликнул парень.

Для правдоподобности своего обморока я смело сел прямо в лужу, образовавшуюся вокруг ведра. Холодная вода сразу же просочилась сквозь брюки и неприятно коснулась ног.

– Сбегай, набери из колодца! – требовательно выкрикнула Вероника. Она склонилась надо мной и старательно стала хлопать ладонями по моим щекам. В другой бы ситуации я за такие хлопки отшвырнул ее от себя через всю комнату, но сейчас приходилось стойко терпеть подобные издевательства и строить из себя несчастное создание. – Это у него после контузии. Как только врачи его из больницы выпустили, они ведь не имели права…

Вадик набросил на плечи первую попавшуюся под руку фуфайку, ухватил валявшееся на полу ведро и пулей вылетел из домика. Вероника все еще оставалась рядом со мной и продолжала трясти меня за шиворот. Пришлось идти еще на одну хитрость – зажать между зубами часть своей нижней губы и с силой на нее надавить. Язык сразу же почувствовал соленый привкус крови. Быстро перемешав ее со слюной, я без колебаний выпустил всю эту неприятную смесь наружу. Тонкая красная струйка уродливо потекла по моему подбородку.

– А-а-а-а!!! – не своим голосом завизжала девушка, выпрямляясь в полный рост и выбегая на улицу. – Вадик, быстрее! Он умирает! Не хватало, чтобы он отбросил коньки на моих глазах!.. Уже кровь потекла изо рта!

Она кричала что-то еще, но этого я уже не разобрал, – ее голос постепенно начал от меня удаляться. Через секунду он слился воедино со неприятным скрипом опускаемого в колодец ведра.

Я резко вскочил на ноги и осмотрел комнату. В запасе было всего лишь несколько мгновений. Где мог деться мой дипломат? Из этой комнаты в соседнюю я выходил на какую-то минуту, – все остальное время они оба были у меня перед глазами. Вадик в эту минуту находился рядом, Вероника оставалась здесь и из дома не выходила, иначе бы я это услышал. Сгореть в камине дипломат не мог, – слишком уж громоздкой была вещь. Оставался единственный вариант – он где-то здесь, в этой комнате. Мой взгляд остановился на куче валяющихся на полу тряпок… Ну, конечно же, как я сразу не догадался. Спрятать его можно было только там.

Схватив стоящий у моих ног подставной дипломат, я подошел к куче и начал усердно ее разгребать. Подарок Юрия, слава Богу, оказался здесь. Знакомое отверстие от удара ножом сразу же бросилось в глаза. Надо же, не ошибся…

Быстро поменяв дипломаты местами, я кое-как навалил сверху на него фуфайки и подбежал к двери. Голоса подростков слышались все отчетливее, – они быстро приближались к дому. Я поставил свой дипломат у порога, а сам принял прежнее неловкое сидячее положение. Вода опять неприятно омочила ноги и прилегающую к ним часть туловища.

– Смотри, что с ним? – Вбежавшая первой Вероника демонстративно ткнула в меня пальцем. – Он что, умер?

Я медленно приоткрыл глаза и застонал.

– Сейчас оживет, – злорадно произнес Вадик, без всякого сострадания брезгливо окачивая меня с головы до ног ледяной водой.

Вылитая на лицо жидкость чуть не обожгла кожу. Ощущение влажной одежды я ненавидел с самого детства, а тут случился такой конфуз. Мокрее меня в этот момент был разве что человек-амфибия.

Парень склонился надо мной и грубо приподнял мою голову за подбородок.

– Ну что, Андрей Николаевич, с вами все в порядке?

– Что со мной произошло?.. – Я старался выдавливать из себя слова как можно медленнее. – Где я нахожусь?

– Вы потеряли сознание, – сказала немного успокоившаяся девушка.

– Хочу на воздух, – лихорадочно пробормотал я, – выведите меня на воздух. Я задыхаюсь. Выведите, пожалуйста…

Мои «спасители» не замедлили тут же подхватить меня под руки и как можно быстрее вывести из дома.

– Может, посидите на лавочке? – заботливо предложила Вероника.

– Нет, спасибо, мне уже лучше, – я пойду.

– Один в такую темень?.. В таком состоянии?

– Не переживайте, все в порядке. – Я сделал прощальный жест рукой и уверенно зашагал в сторону калитки.

– Постойте, ваш дипломат! – Вадик подлетел ко мне быстрее метеора и сунул ручку дипломата прямо в мою ладонь. – Не забывайте своих вещей, они нам не нужны.

Он с необычной вежливостью провел меня до самой калитки и даже крепко пожал на прощание мою руку.

– До свидания, Андрей Николаевич, – произнес, ехидно улыбаясь. – И большое спасибо вам за ваш дружеский совет.

– Не стоит, – дружелюбно ответил я. – Главное – хорошо подумайте.

Они оба в обнимку стояли у забора до тех пор, пока я полностью не исчез из поля их зрения, после чего, молча посмотрев друг на друга, быстро вернулись в домик. Я не оборачивал голову назад, но почему-то чувствовал, что все было именно так…

Мои ноги тем временем ускорили ход. Шаги были настолько учащенными, что казалось, – я вот-вот потеряю равновесие и неуклюже полечу носом снег. Моя одежда с каждой последующей секундой все больше замерзала. Еще минута, – и она должна была превратиться в сплошной лед. Но я на это старался поменьше обращать внимание, – главное было как можно скорее убежать подальше от этого опасного места. Прижав свой дипломат к сердцу, я бежал что было сил, и сам того не понимая, именно таким образом согревался при двадцатиградусном морозе.

Невдалеке от освещенной будки сторожа мы столкнулись с бегущим навстречу мне Виктором почти лоб в лоб.

– Ну, наконец-то, а я уже, было, думал, что ты у них ночевать собрался… – Харченко радостно схватил меня за плечи. – Боже, да ты же весь мокрый!..

– Пошли в сторожку быстрее, – учащенно цокая непослушными зубами, пролепетал я. – Мне срочно нужно согреться и обязательно принять на грудь. У Петровича, насколько я знаю, должна быть водка…

Виктор сочувственно подхватил меня под руку и побежал рядом.

– Что с тобой такое произошло? – на ходу поинтересовался он. – Вроде бы нет вокруг ни дождя, ни ветра.

– Погоди, сейчас настоящая гроза будет. – Возле самой будки я резко остановился и оглянулся в сторону мрачного скопления дачных домиков.

– Ты что? – непонимающим взглядом посмотрел на меня Харченко.

– Вадик – парень слишком любопытный. Он очень любит книги, а значит, должен открыть дипломат именно сейчас.

– Какие книги, какой дипломат?

– Потом все объясню. – Я по инерции начал отходить назад, не сводя глаз с единственной освещенной в поле моего зрения точки, которая находилась теперь от меня на совершенно безопасном расстоянии…

Интуиция меня не подвела. Буквально через пару секунд дачный домик Шевчуков превратился в настоящий пылающий факел. Я ясно увидел, как резкая яркая вспышка озарила небо, и красная черепичная крыша, словно детская игрушечная пирамидка, как подпружиненная, подпрыгнула вверх. Из окон вырвались лихие языки пламени, которые в единый миг разлетелись, как искры салюта, в разные стороны. И только после этого до моих ушей донесся грохот. Грохот огромнейшей силы, заставивший трепетно задрожать все окружающее пространство…

Еще через несколько минут от уютного симпатичного домика остались практически одни стены. Последнее изобретение молодого гения оказалось действительно феноменальным, и даже чересчур «усовершенствованным».

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ

Водка Петровича действительно реально помогла мне избежать возможного воспаления легких – она подействовала на мой организм самым наилучшим образом. Уже через несколько часов я был полностью сухим и на удивление бодрым, а к утру даже умудрился какой-то промежуток времени поспать…

В девять часов утра я стоял в телефонной будке невдалеке от станции метро «Дружбы народов» и старательно набирал нужный мне номер квартиры Шевчуков, дом которых находился в данный момент прямо перед моим носом. По сведениям, полученным Виктором Харченко по рации, Алла ушла из морга ровно в семь, а значит, сейчас по моим скромным расчетам она должна была быть именно дома. Но, увы, вопреки всем ожиданиям, телефонная трубка отвечала лишь раздражительными протяжными гудками. Что тут поделаешь? Не желая терять драгоценного времени, я решил попытать счастья у другой из своих милых «зазнобушек».

Тамара Ишаченко, как и было положено директору школы в выходной день, оказалась в это время на месте, – ее полусонный голос мне удалось узнать сразу. Наверняка женщине вчера по привычке пришлось допоздна «бодрствовать».

– Тамара, привет, это Андрей Лозицкий звонит. – Я старался говорить как можно посдержаннее. – Узнала?

– Узнала, – после короткой паузы немного невнятно ответила она. – Почему так рано тревожишь, случилось что?

– Правильно угадала, Тамара, случилось. Я к тебе с большой проблемой звоню. Ты в курсе, что Вадик Шевчук умер?

Я решил не растягивать «удовольствие» слишком надолго, а бить ее фактами напрямую, и обязательно в лоб. Слышно было, как женщина удивленно заикнулась, видно, о чем-то по ходу дела задумываясь.

– Нет… – В ее голосе послышалась легкая дрожь. – Ты что, шутишь, Андрюша? Я ведь его только вчера в школе видела живым и здоровым.

– А сегодня ночью он, к сожалению, погиб. Если тебя интересует более точные данные, то взорвался на мине собственного производства… Как молодой неопытный сапер… И Вероника Батурина вместе с ним, кстати… Том, ты меня слышишь?

– Да-да. – Я отчетливо представлял, как своими дрожащими губами она пытается ухватить хоть глоток воздуха и как при каждом моем последующем слове неестественно бледнеет ее лицо.

– Так вот, дорогая моя Тамарочка-солнышко, я бы очень хотел побеседовать с вашей персоной на эту тему, так сказать, тет-а-тет. Мы можем сейчас встретиться?

– Конечно, конечно, – после очередной паузы торопливо произнесла женщина, – приезжай ко мне хоть сейчас. Моего оболтуса дома нет, – представляешь, еще вчера вечером куда-то ушел и до сих пор не вернулся. Может, опять в вытрезвитель забрали, с ним такое часто случается.

– Твой благоверный меня сейчас интересует меньше всего, – слегка нагловатым тоном сказал я. – А встретиться с тобой, если это, конечно, возможно, мне бы хотелось не у тебя, а где-нибудь на нейтральной территории. Знаешь пустырь у Владимирского спуска, он от твоей улицы недалеко находится?

– Это, который сразу в обрыв переходит?

– Точно, он. Приходи туда через полчаса.

– Обязательно приду, Андрюша, обязательно… Боже мой, Вадик… – До женщины понемногу начинало доходить реальное положение вещей, в трубке раздалось негромкое всхлипывание. – Как это произошло?.. Бедная Алла, она ведь такого не переживет. Может, мне лучше к ней сейчас пойти?

– Нет, не лучше. Приходи туда, куда я сказал. Это в твоих же интересах. И не задавай, пожалуйста, лишних вопросов, – потом все объясню. – Не дожидаясь ее очередного лепета, я тут же поспешил повесить трубку на рычаг.

Выйдя из телефонной будки, бросил последний беглый взгляд на хмурые окна квартиры Шевчуков и быстро зашагал к ближайшей автобусной остановке. Теперь была дорога каждая минута. В чью пользу играло время, сразу и не поймешь…

Я оглянулся по сторонам и подробно оценил окружающую обстановку. Прохладным субботним утром желающих покататься на автобусе в сторону, где отсутствует рынок, было не так уж и много. На работу никто не спешил, – люди молча и неторопливо наполняли услужливые салоны своей массой едва ли на одну треть, так что, как только к остановке подъехал нужный мне шестьдесят второй, я свободно вошел внутрь и расслаблено присел на мягкое красное сидение.

Мои мысли на какую-то секунду отлетели куда-то в сторону, уступив место сплошной пустоте, после чего я старательно попытался представить себе приблизительное содержание предстоящей моей беседы с Тамарой. Сидевший рядом со мной невысокий толстоватый мужичок вышел на следующей же остановке, дав мне возможность перебраться поближе к окну и приняться рассматривать мелькающие перед глазами красочные витрины магазинов.

– К вам можно присесть? – За спиной внезапно послышался резкий знакомый голос, от которого меня слегка передернуло как пораженного током.

Медленно повернув голову, я понял, что мне не послышалось. Перед глазами действительно возникло хмурое и бледное, словно измазанное толстым слоем самой светлой пудры, лицо Аллы Шевчук. Ее вид действительно кого угодно мог привести в истерический испуг. Создавалось впечатление, что женщина постарела со времени нашей последней встречи, как минимум, лет на двадцать и напоминала в данный момент ту самую старую костлявую мадам с косой, которая приходит к каждому из людей в точно отведенное ему Господом-Богом время.

– Ты?.. Откуда?.. – Я удивленно поджал плечи, пытаясь немного подняться, но Алла этого мне сделать не позволила – одним уверенным ловким движением она подхватила меня под руку, уселась рядом и сразу же засунула свою ладонь в карман моей куртки. Таким образом, мое правое предплечье оказалось зажато цепкой хваткой.

– Не дергайся, Андрей! – приказным жестким тоном выдавила из себя женщина. – Одно твое неосторожное движение, – и этот автобус со всеми пассажирами взлетит на воздух. Я уже сняла предохранитель. Так что, стоит вынуть мою руку из твоего кармана, и сам понимаешь, что дальше будет.

Монотонные слова, произнесенные, как показалось, женщиной-роботом, привели меня в панический ужас. Голова Аллы была обвязана черным блестящим платком, поэтому светившаяся на ее лице опасность никому не могла определенно броситься в глаза. Говорила она очень тихо, – сказанных ею слов тоже никто посторонний не услышал. Люди по-прежнему о чем-то увлеченно разговаривали между собой, улыбались друг другу или же просто смотрели в окно, все как будто бы вполне спокойно шло своим чередом.

До расположившейся под ручку на сидении в самом центре автобуса парочки никому не было никакого дела. Казалось, будто бы нас с Аллой здесь и не было вообще, – мы существовали совершенно в ином мире, в котором не было обыденного спокойствия, а присутствовала лишь постоянная опасность смерти.

Женщина пристально взглянула мне в глаза и ясно увидела отразившийся в них естественный страх, – его просто невозможно было скрыть. Смысл всех произнесенных ею слов наконец-то преодолел барьер легкой паники и дошел до моего немного заторможенного в работе мозга. Я сам не заметил, в какой именно момент начали учащенно цокотать мои зубы.

– Что, боишься? – На лице Аллы, в отличии от моего, не дрогнул ни единый мускул. Она сидела, словно каменная статуя, холодная и непробиваемая. Это была не женщина, это был живой труп – камикадзе, готовый в любой момент уйти из этой жизни в лучший мир и забрать туда с собой десятки окружающих людей. – По глазам вижу, что боишься…

– Алла, ты хоть соображаешь, что ты делаешь? – Я почувствовал, как волосы на голове несдержанно встают дыбом, – благо, моя любимая драповая фуражечка скрывала это от посторонних взглядов. – Отпусти сейчас же руку.

– Тише, парень, тише. Не привлекай всеобщее внимание. – Женщина спокойно оглянулась вокруг. На нас по-прежнему никто не смотрел. – Я следила за тобой от самого своего дома. Я ведь знала, что ты сегодня с утра ко мне придешь, отлично знала. Только вот почему-то дальше телефонной будки ты пойти не решился. Что, неужели побоялся? А ведь раньше был таким смельчаком.

Ее хватка еще больше усилилась, – мне стало даже удивительно, откуда у этого на внешний вид хрупкого существа взялось столько силы? Ответ на свой вопрос я прочитал в стеклянных Аллиных глазах, – излучаемое ими сплошное безумство отчетливо говорило само за себя.

– А ты смышленый парень, – злостной змеей прошипела женщина, – сразу понял, что я не блефую. Это тебе плюс. Будь умницей и веди себя хорошо. Ты ведь не хочешь убивать всех этих людей? Они ведь ни в чем перед нами не виноваты.

По моей спине пробежала струйка холодного пота. Язык накрепко прилип к гортани и несколько минут вообще не в состоянии был шевелиться.

– Так что, Андрюшенька, будь благоразумным. – Алла начала говорить немного осмысленней. – Смерть Вадика, как видишь, вывела меня из равновесия. Я всю ночь была сама не своя, а на утро поняла, – зачем плакать, сына ведь все равно не вернешь. У любящей матери в этой ситуации есть только один выход – идти прямиком к нему. И я готова это сделать, но прежде мне непременно хочется наказать его убийцу…

– Он сам себя убил, – через силу тихо прошептал я. Страх, конечно же, пока меня не покидал, но разум понемногу возвращался в нормальное состояние.

– Не оправдывайся! – Женщина фыркнула так, что стоящий рядом худощавый старичок в очках укоризненно на нее посмотрел, но тут же, встретившись с полным злобы и ненависти взглядом, отвел свои глаза в сторону. – Меня не интересуют подробности, все равно правды мне теперь никто не скажет. Главное, что я знаю, – ты был там, ты просто не мог там не быть. Без твоего участия это все бы не обошлось.

– Ты хоть знаешь, что за человек был твой Вадик? – Я попытался использовать хоть какой-то шанс на спасение.

– А кто же, как не я, должен это знать? – проскрипела зубами собеседница. – То, что он кого-то убил, совсем не значит, что нужно было погибать ему самому. Мой мальчик был для всех примером настоящего гения, эталоном счастья и красоты. Он добивался лишь справедливости для себя и для своей матери. Ты не имел никакого права его уничтожать.

– Значит, это правда, что Вадик был сыном Батурина?

– Правда, Андрюша, правда, – равнодушно ответила Алла. – Только теперь данный факт не станет известен никому. Мы с тобою унесем его с собой в могилу. Так что будь мужественным и прими смерть, как справедливое наказание. Точно так же, как принял ее мой сын.

– Алла, ты только, пожалуйста, не спеши. – Я попытался изобразить на лице ласковый взгляд, но у меня это не получилось. Слишком уж учащенно колотило сердце для проявления артистичности, – мышцы лица практически не поддавались разуму. – Может, мы сможем с тобой найти какой-то выход из сложившейся ситуации?

– Какой теперь может быть выход, когда Вадика нет? – возбужденно ответила женщина. – К черту все лишние эмоции. Я сейчас просто выну руку из кармана, и этот автобус со всеми пассажирами…

– Погоди! – громко перебил ее я, издавая протяжный вздох. – Причем здесь эти люди? Ты ведь сама сказала, что они ни в чем не виноваты. Бог тебе никогда такого не простит, тем более на том свете.

Последние слова я произнес более тихо, чтобы никто их не расслышал. Чувствовалось, что женщина колеблется из одной крайности в другую, но как направить ее на нужный путь, мне было невдомек. Чувства матери, только что потерявшей сына, не поддавались никакому логическому контролю.

– О Боге вдруг вспомнил? – покачала головой Алла. – А где он был, этот Бог, когда мой Вадик умирал? Кто его перед смертью пожалел? Да никто… Ладно, сейчас наша остановка, выходи.

Дважды просить меня не пришлось. Провожаемые несколько удивленными взглядами ничего не понимающих пассажиров мы одновременно поднялись с сидения и, как были, под ручку вышли из автобуса. На улице неторопливо начал падать снег. Его огромные пушистые хлопья, словно пытаясь создать сплошной пушистый ковер, тщательно укрывали собой дорогу, тротуар, автомобили и редко появляющихся в поле зрения пешеходов.

Мы с Аллой двигались слишком медленно, оборачиваясь по сторонам чуть ли не при каждом следующем шаге.

– Откуда ты узнала, куда именно я еду? – Вопрос был, конечно, в данной ситуации не уместен, но я пытался отвлечь внимание женщины хоть таким образом.

– Нетрудно было догадаться, – угрюмо прохрипела она, – далеко не все ведь маршруты ведут в этот район.

Главная опасность была устранена, – невинные пассажиры автобуса, сами того не понимая, остались целы и невредимы. Теперь можно было позаботиться и о себе.

– А я ведь не зря ехал к Тамаре. – Мой голос стал более твердым и уверенным. – Думаю, не меня, а как раз ее тебе стоит наказать в первую очередь.

– Может быть, – покачала головой Алла. – Эта сука, как никто другой, заслуживает смерти. И именно по этой причине ты пока еще жив. Я еще не решила, кого из вас убить было бы более правильным. Хотя, конечно, наилучший вариант – забрать с собой вас обоих.

– А может, не стоит пока предпринимать таких необдуманных шагов?

– Стоит, Андрюша, стоит. Ты был хорошим любовником, мне тебя в некоторой степени даже жалко, но любовник есть любовник, а сын есть сын. Вас у меня было много, а Вадик – один. Как ты думаешь, как я теперь поступлю? Для счастья сына я не жалела ничего, даже согласилась на эту опасную аферу, разыгранную Томкой.

– Значит, я не ошибся. Все-таки первую скрипку во всей этой истории играла Ишаченко. – Моя правая рука слегка занемела, но попытаться вырвать ее у женщины я боялся, – в любой момент Алла могла быстро разжать свою ладонь. – На какой силы заряд ты заминирована?

– Порядочно, Адрюшенька, для тебя хватит, – отрешенно ответила она. – Вадик соорудил этот жилет так просто, для насмешки. Он назвал его шутливо «жилетом самурая». Никогда бы не подумала, что придется его когда-нибудь на себя надеть… Вадик был большим мастером на подобного рода выдумки.

– Да уж, я заметил… Такой мастер мог делать опасными все вещи вокруг, начиная от шариковой ручки и заканчивая кирпичами. У него, наверняка, даже пуговицы были начинены динамитом.

– До пуговиц дело пока не дошло, – совершенно серьезно возразила Алла. – А вот жилет оборудован двумя пластинами, – одна спереди, другая сзади. Они легкие, всего лишь грамм по двести каждая. По его расчетам от нас с тобой в данном случае не должно остаться ни одного целого органа, а смертельная зона распространится приблизительно в радиусе десяти-пятнадцати метров. Так что уйти тебе от меня, дружок, нет сейчас никакой возможности.

– Ты хочешь меня перед смертью немного попугать? – вроде бы заигрывая, сказал я.

– Можешь считать и так, – брезгливо произнесла Алла. – Когда я ощущаю рядом с собой наполняющий твою душу страх, мне становится немного легче. Меня наполняет неописуемое блаженство, я чувствую настоящую гордость за своего любимого сына…

То, что на продолжении всего пути говорила мне эта женщина, было бредом психически ненормального человека. Ее слова и поступки не подчинялись абсолютно никаким законам разума. Она то душевно жалела меня, то извергала в мой адрес целую вереницу отборных проклятий, то монотонно рассуждала о смысле жизни, то немедленно стремилась взорвать нас прямо на месте, и мне приходилось подбирать очередные слова для ее ублажения. Одного не было – она ни разу за пятнадцать минут пути не пустила слезу. Я уже не трясся, как первоначально, от страха, а старался всеми силами взять ситуацию под свой контроль, хотя отлично понимал, что сделать это практически невозможно.

– Где вы договорились встретиться с Тамарой? – неожиданно успокоившись, спросила меня спутница.

– Здесь рядом, на пустыре, – ответил я.

– Ну что ж, на пустыре, так на пустыре…

– По крайней мере, посторонним людям не навредим.

– Если бы ты только за себя так переживал, как за этих никчемных окружающих людишек, – пренебрежительно сказала Алла…

Знакомый силуэт женщины в длинном кожаном пальто и белой песцовой шапке бросился нам в глаза сразу. Он одиноко маячил на заметенной снегом тропинке, тяжело заметной среди наваленных по обе стороны сугробов, и медленно двигался поочередно то в одном, то в другом направлении.

– Вот эта дрянь! – злорадно прошипела Алла. – Змея подколодная…

Тамара тоже сразу заметила нас. Чем ближе мы к ней подходили, тем отчетливее вырисовывался на ее лице искренний испуг. Появление вместе со мной Аллы, по всей видимости, шокировало ее не на шутку. Сначала она инстинктивно отступила на пару шагов назад, но потом все-таки собралась с духом, изобразила на своей физиономии сочувствие и решительно двинулась навстречу.

Ни в одной, ни в другой женщине я уже не видел той красоты и привлекательности, которыми они околдовывали меня всего две недели назад. Это были совсем не те Алла и Тамара, каких я знал раньше. Это были совершенно другие существа, два ужасных чудовища, с ненавистью смотрящих как друг на друга, так и на меня, но, не смотря на обстоятельства, все же пытавшиеся скрыть эту ненависть. К моему удивлению, Алла неожиданно улыбнулась, причем не дружелюбно и наиграно, а злорадно и естественно.

Последние несколько шагов Тамара почти пробежала. Она заключила бывшую одноклассницу в объятия и крепко прижала к себе.

– Аллочка, дорогая, – сказала в меру сочувственно. – Боже мой, какое горе! Прими мои соболезнования…

– Хватит паясничать, Томка! – резко закричала моя спутница, грубо отталкивая ее от себя. – И не вздумай выдавливать слезы! Думаешь, я не знаю, чего они стоят?

– Аллочка, что ты такое говоришь? – Слегка опешившая Тамара отступила на шаг и растерянно развела руки в стороны. – Я не понимаю… Андрей сегодня сообщил мне эту прискорбную новость…

– Прискорбную?! – перебила ее Алла. – А я думаю, ты плясала от счастья, узнав, что Вадика больше нет в живых. Ведь вместе с ним погибли и все следы твоего преступления.

– Алла, опомнись, ты в своем уме?..

– Заткись, дрянь! – Алла сделала резкий рывок, потащив меня за собой, и ловко подхватила подругу свободной рукой под локоть. – Теперь вы оба в моих руках… Не дергайся, Томка, будет хуже. Андрей в курсе всех наших дел, это он «уложил» вчера вечером Вадика с Вероникой… Так что можешь не юлить, – он все знает.

– Что он знает? – Тамара все еще пыталась изобразить из себя невинную овечку.

– Андрюша, расскажи ей сам.

– А что, собственно, рассказывать? – пожал плечами я. – И так все понятно.

– Все, что тебе известно. Пусть эта тварь послушает и намотает на ус. Нам ведь спешить некуда. – Алла еще крепче сжала наши руки. – Я вас теперь никуда от себя не отпущу, а если кто попытается вырваться, это тебя, Томка, касается, – взлетим на воздух все трое. Мне терять в этой жизни нечего…

– Ты что, заминирована?! – испугано воскликнула Тамара.

– А что тебя, собственно удивляет? На моей ведь даче весь этот «арсенал» производился. Неужели я не имела права получить за это в подарок хотя бы «жилет»?

– Тот самый? – Глаза Тамары, страха в которых заметно прибавилось, расширились так, что, казалось, вот-вот разорвутся веки.

– Да, Томочка, именно тот! – ехидно процедила сквозь зубы Алла.

– Ты что, хочешь меня убить?

– Какая ты только догадливая! Учти, мне сейчас на все наплевать, – все, что я имела, уже потеряла, так что давайте разберемся со всем начистоту.

– А что тут разбираться? – нагло вмешался я в глупый, по моим меркам, женский «диалог». – Разобраться нужно тут мне, а не вам. Вам и так все доподлинно известно. Разница только в том, что ты, Тамара, вдобавок ко всему, еще знала и то, что Вадика рано или поздно вычислят, но вот почему он тебя не сдал, – остается загадкой. Хотя у меня и есть кое-какие предположения на этот счет.

– А вот я абсолютно ничего не понимаю, – по-прежнему возразила Тамара. – Алла объясни, о чем он говорит?

– Начнем по порядку, – решительно сказал я. – Помнишь, как после убийства Елены Батуриной я поехал к твоему мужу и напился вместе с ним? Вижу, помнишь, такого не забудешь. Так вот, в твое отсутствие он рассказал мне одну занятную историю о своем товарище, с которым вместе сидел… О Ваське Сморчке. Интересный квадрат получился. Обиженная любящая женщина завела с женой своего обидчика общего любовника, после чего убила их обоих прямо в постели, но обставила дело таким образом, что виновным оказался муж убитой, то есть сам Васька… Ты слышала эту историю?

– Никогда в жизни, – решительно покачала головой Тамара.

– То есть, как не слышала? – неожиданно вскипела Алла. – Твой благоверный ее всем подряд рассказывает, когда подопьет, даже я знаю.

Тамара опустила голову – она поняла, что здесь лихо попала впросак.