Текст книги "Любовницы по наследству"

Автор книги: Вячеслав Школьный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Но ведь сегодня они наверняка видели, что я к тебе пришел? – Мой взгляд вопросительно поблуждал по комнате, пытаясь найти в ней непонятно что.

– В этом ничего страшного нет, – махнула рукой женщина, – мужу никто ни о чем не доложит. Видишь, я раскрыла перед тобой все свои карты, теперь остается тебе решать, что делать дальше.

Она отставила пустой бокал на столик, вальяжно встала с кресла и медленно приблизилась ко мне.

– Андрюшенька, миленький, пойми, я так тебя хочу…

Подобного способа соблазна мужчины мне не доводилось видеть не то, что в жизни, а даже в кино. Люба оказалась уж чересчур прямолинейной и перла напролом, но, в отличии от Елены Батуриной, он имела хоть какую-то совесть и все же интересовалась заблаговременно моим мнением.

Мой мозг больше думал сейчас почему-то совершенно о другом, – меня больше интересовала та литература, книги и конспекты, по которым братья-близнецы Черновы так увлеченно изучали взрывное дело.

– Я вижу, ты меня совсем не слушаешь, – обиженно надула губки Люба. – Ты что, не хочешь меня?

Последствия воздействия на организм значительной для женщины дозы алкоголя были отчетливо видны. Она хоть еще пока и стояла уверенно на ногах, но говорила уже не слишком рассудительно, – язык ее начинал понемногу заплетаться, а щеки порозовели так, словно перед этим несколько часов подряд ей пришлось недвижимо лежать лицом вниз в сугробе снега.

– Знаешь, что мне хотелось бы предложить? – как бы невзначай сказал я. – Ты, помнится, говорила о каких-то талмудах по пиротехнике, которые в свое время пыталась спрятать от своих детей. Не лучше ли будет отдать их на сохранение мне? Глебу своему скажешь правду, – думаю, он не будет возражать, чтобы я их почитал. Так и книги целыми останутся, и дети их трогать не будут.

– Неплохое предложение, – нахмурив брови, согласилась женщина. – Только сейчас они заперты в кабинете мужа в столе, ключ от которого он постоянно держит при себе. Пускай через недельку, как только Глеб появится дома, я у него попрошу их для тебя. Договорились?

– Ладно, – согласно кивнул я, делая про себя вывод, что собеседница пьянеет прямо на глазах все сильнее и сильнее. – Может быть, тебе лучше лечь поспать?

– Кому, – мне? – насмешливо переспросила Люба. – Да я еще тебя, дружок, сейчас перетанцую. Кстати, ты ведь совсем не знаешь, как хорошо я умею танцевать. Погоди, сейчас покажу.

Не став принимать никаких возражений, она спешно выбежала из комнаты в спальню и, вернувшись оттуда через какую-то минуту, внесла с собою небольшой музыкальный центр «Панасоник».

– Какую музыку поставить? – переспросила, перебирая яркие красочные коробки компакт-дисков.

– На свое усмотрение, – равнодушно пожал плечами я. Признаться, данная ее затея меня далеко не приводила в восторг.

– Ну что ж, помнится, ты говорил, что любишь песни своей юности. Думаю, я не ошибусь в выборе…

Она действительно не ошиблась, и уже через несколько секунд из маленьких фигурных колонок центра довольно громко зазвучала до боли знакомая мне песня Фредди Меркьюри «Шоу должно продолжаться». Я любил эту мелодию уже много лет и готов был ее слушать хоть каждый день бесчисленное количество раз. От нее исходила какая-то загадочная, привораживающая к себе сила, завлекающая слушателя в неведомое потустороннее пространство и заставляющая на время забывать обо всех своих насущных проблемах.

Я лениво откинулся на спинку мягкого дивана, слегка прикрыл глаза и не без удовольствия принялся наблюдать за мотыльком кружащейся по комнате женщиной. Что и говорить, танцевала она и вправду потрясающе. Как только Люба вошла в музыкальный ритм, от легкого захмеления в ней не осталось и следа. Все ее движения были плавными, четкими, изящными, – она отлично чувствовала мелодию каждой клеточкой своего тела.

Мне не удалось уловить того момента, когда женщина быстрым и легким движением расстегнула все пуговицы своего платья. Сделала она это настолько незаметно, что я на секунду раскрыл от удивления не только глаза, но и рот. Ловко выскользнув из немного сковывающей грациозные движения детали одежды, Люба брезгливо отбросила ее на пол, оставшись лишь в нижнем белье. Красные кружевные полупрозрачные бюстгальтер и трусики приковали к себе все мое внимание так, как будто раньше я не видел ничего подобного. Люба сделала несколько грациозных пластических движений, заставивших меня несдержанно возбудиться. Я даже поневоле немного привстал с дивана, одержимый желанием приблизиться к танцующей женщине.

Заметив это, она игриво отскочила от меня подальше, словно ловкая мышка, на которую жадно начал смотреть голодный кот.

Демонстративно расстегнув бретельки бюстгальтера, женщина отбросила его и выставила мне напоказ свою великолепную, слегка полноватую грудь.

– Не желаешь ли потанцевать в паре? – раскованно усмехнулась она, подзывая меня к себе манящим движением указательного пальца.

Я только молча пересел поближе к бутылке, налил себе очередную порцию вина и так же, как и она в последний раз, залпом влил ее в свое горло.

Трусики танцующая красавица спускала медленно и нерешительно, словно желала подразнить меня, то на мгновение показывая, то сразу же скрывая под ними, то, что больше всего привлекало мой похотливый ненасытный взгляд. В конце концов, и они отделились от ног, небрежно отлетев на пол. В тот же самый момент песня закончилась, и Люба резко остановила свои грациозные движения.

Заиграла совсем другая музыка, но я уже не обращал на нее абсолютно никакого внимания. Мои глаза только то и делали, что с жадностью прожирали полностью обнажившую себя женщину.

– Да встань ты, наконец, с дивана, – с укором посмотрев на меня, раздраженно сказала она. – Мужик ты, в конце концов, или кто?

Я понял, что надо дать ей возможность самостоятельно определить правильный ответ на данный вопрос, а потому не заставил себя долго ждать, – лихо вскочил на ноги и как можно крепче заключил ее в свои объятия.

ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Когда я пришел в себя после бурной ночной «схватки» и последовавшего сразу же за ней полного провала в темноту, Люба еще спала. Она нежно прислонилась ко мне под одеялом своими мягкими теплыми ягодицами, от которых мне почему-то ни на единую секунду не хотелось отрываться. Ее постель пахла свежестью и едва уловимым цветочным ароматом. Наверняка, перед тем, как заняться со мной любовью, женщина долго и тщательно обрызгивала ее какими-то приятно пахнущими далеко недешевыми духами. Я еще раз бережно погладил ладонью ее соблазнительное тело и, стараясь не шуметь, аккуратно вылез из постели.

Часы показывали всего половину шестого утра, – время, наиболее пригодное для сна, но спать мне, вопреки выработанной за последние месяцы привычке, почему-то не хотелось. Я бесшумно прошел в ванную комнату, привел себя в порядок и оделся. Перед глазами все еще продолжал мелькать вчерашний вечерний стриптиз, который меня, признаться, настолько шокировал, что заняться, как говорится, любовью с Любовью я смог далеко не сразу. Нормальный секс получился у нас только с третьей попытки, но зато потом все пошло самым, что ни на есть, наилучшим образом. Вряд ли моя партнерша была сейчас разочарована моим поведением.

Обычно подобного рода любовные приключения мужчины вспоминают до старости или, по крайней мере, до наступления склероза, и я в этом роде не хотел быть исключением. На несколько часов мне пришлось забыть буквально обо всем на свете и целиком и полностью отдать себя во власть этой страстной темпераментной женщины. Но все же большую часть ночи мою голову почему-то не покидала мысль о книгах и конспектах Глеба Чернова, которые находились в данный момент так близко от меня, всего лишь в соседней комнате. Я каким-то восьмым или и даже девятым чувством ощущал, что они могут пролить хоть маленький, но свет на обстоятельства смерти Юрия Колесникова. Возможно, если с этими конспектами на руках встретиться с капитаном Харченко и исследовать через него с помощью экспертов идентичность заложенной в машину Юрия мины с данными разработками, – может что и продвинется в следствии. А вдруг в конспектах Чернова заложены совершенно другие схемы взрывчатых устройств, и вся моя гипотеза лопнет, словно мыльный пузырь? Даже если так, все равно специалистам просто необходимо было исследовать эти бумаги.

Я на секунду заглянул в спальню, оценил придирчивым взглядом сладко спящую Любу и тихим шагом прошел к кабинету ее мужа. Комнатка на этот раз показалась маленькой и неуютной, – кроме старомодного стола и низкой кровати в ней не было абсолютно никакой мебели. Я приблизился к столу и начал спешно открывать все находящиеся в нем ящики. На мой взгляд, в них не было ничего стоящего, – лишь сплошной разнообразный хлам. К последнему из ящиков, который и оказался тем самым закрытым на замок, я не успел даже притронуться.

– Андрей, что ты здесь делаешь? – Люба появилась в дверном проеме так неожиданно, что я даже немного передернулся от испуга.

– Вот, зашел посмотреть. – Мои глаза виновато опустились вниз. – спать почему-то не особо хочется…

– Тебе же было сказано, – ключ от этого ящика есть только у мужа, – недовольно проворчала женщина, кутаясь в накинутый наспех на плечи потертый розовый халат. – Неужели не понятно?

– Да я совсем не за этим сюда пришел. Просто фотографии на стене заинтересовали. – Ответ нашелся в голове самый обыденный, – я на мгновение почувствовал себя нашкодившим учеником.

– Ты же их видел в прошлый раз.

– Правда? – Моя голова самопроизвольно поджалась в плечи. – Наверное, как следует, не рассмотрел, я ведь с детьми занимался.

– Ладно, чудо ты мое, – дружелюбно усмехнулась женщина, – что с тобой таким делать? Выходи отсюда, пошли чай пить.

Я прошел вслед за ней на кухню и послушно сел за стол. Чай пили молча, думая каждый о чем-то своем, но мне все же удалось заметить, что мой внезапный визит в кабинет Глеба Семеновича чем-то очень расстроил Любу. Женщина постоянно находилась в напряжении, обремененная какими-то непонятными переживаниями…

Уходя из ее квартиры, я на прощанье все же осмелился чмокнуть женщину в щеку, чем добился ее легкой, но по-прежнему искренней улыбки.

Всю дорогу до своего дома мне не давало покоя ее столь странное поведение. Во всем ее облике, не смотря на старания казаться раскованной, чувствовалась какая-то скрытая боязнь, какие-то глубоко затаившиеся в душе серьезные проблемы. В один момент мне даже пришла в голову навязчивая мысль, что свое вчерашнее раздевание под музыку она специально устроила только для того, чтобы я не задавал лишних вопросов о технической документации мужа. Возможно, это всего лишь было связано к какими-нибудь неприятными воспоминаниями, а, может быть, как раз и наоборот – моя заинтересованность данным вопросом была бы для нее почему-то крайне нежелательной. Во всяком случае, я решил во время следующего визита во что бы то ни стало добраться до желанных конспектов.

Дома меня естественно не ждало ничего другого, кроме повседневной обыденности. Спать по-прежнему особого желания не было, поэтому я решил провести в квартире небольшую уборку, – пыль и тараканы так и просили, чтобы их усиленно кто-нибудь погонял по комнатам. В обед позвонил отец и спросил, почему это я так долго не захожу к ним в гости. Пришлось дать обещание на ближайших выходных посетить своих драгоценных родителей.

Все остальное время вплоть до пяти часов вечера я нагло провалялся на диване, после чего не очень охотно собрался и вышел из квартиры. Подобные «уроки» начинали мне уже понемногу надоедать. Может быть, для Колесникова постоянная сексуальная связь с таким количеством женщин и была явлением вполне нормальным, но мне хватило и одной ночи с каждой из них, чтобы реально понять, – моему организму подобное разнообразие постельных партнерш не очень то и требовалось. Мне было достаточно иметь рядом с собой одну лишь только Татьяну и проводить ночи исключительно с ней.

Неужели подобные встречи никогда не кончаться? Это ведь как наркотик, даже, может быть, хуже, – я же со временем войду в азарт и стану ничем не лучшим Дон Жуаном, чем покойный друг Юрий. Одна только подобная мысль меня резко бросила в дрожь. Такая перспектива изменения личной жизни была бы крайне нежелательной, но кто его знает, что кого из нас ожидает в будущем. Судя по признаниям Любы Черновой, эти наглые феминистки уже составили насчет меня свое собственное расписание. Мне удалось отвязаться один раз от приставаний Елены Батуриной, но вряд ли буде «везти» подобным образом и дальше, – у других женщин семейные обстоятельства располагали куда лучше к дальнейшему продолжению отношений…

Подходя к квартире Шевчуков, я с каждой последующей ступенькой замедлял скорость своего движения, пытаясь хотя бы на миг отложить предстоящую встречу, хотя ясно и четко понимал, – она, как там не старайся, а была неизбежной.

К моему облегчению, дверь квартиры приветливо открыл Вадик. На этот раз его внешний вид был куда более располагающим к нормальному человеческому общению, чем в прошлый четверг.

– Здравствуйте. – Парень первым протянул мне навстречу руку и пропустил в свои апартаменты. – Мама сегодня задержится на фирме, так что просила ее извинить.

– Ничего страшного, – сделал облегченный выдох я, – мне ведь необходимо встретиться с тобой, а не с ней. Занятие мы и без нее сможем провести.

Парень пристально посмотрел на мое немного странноватое выражение лица и еле заметно улыбнулся.

Мы прошли в его комнату, где все было чисто и аккуратно. Беспорядок, с которым мне пришлось столкнуться во время прошлого моего посещения, куда-то незаметно исчез, словно испарился. Из всех висевших на стенах плакатов осталось только три на мой взгляд самых красивых и эффектных, – две сногсшибательные девицы в купальниках, в которых я узнал всемирно известных фотомоделей Синди Кроуфорд и Клаудию Шиффер, и тот самый безымянный бородатый царский офицер, который прямо сверлил меня своим угрюмым грозным взглядом.

– Вот, немного навел порядок, – несколько смущенно пожал плечами Вадик. – Вы извините меня за столь недружелюбное отношение к вам в прошлый раз, – просто у меня тогда было плохое настроение.

– Какие-то нелады с Вероникой? – как бы невзначай поинтересовался я.

– Что-то в этом роде, – согласно кивнул парень. – Ну да ладно, разобрались, все утряслось, так что теперь – полный порядок. – Он бережно вытащил из письменного стола свои учебные принадлежности. – Что будем сегодня изучать?

Я разложил содержимое дипломата на стол и присел напротив его.

– Может вам, чайку с мороза подогреть? – любезно предложил Вадик.

– Нет, спасибо, что-то не хочется. – Я увлеченно начал листать учебник. – Так, вот оно. Значит, в прошлый раз мы закончили одиннадцатую тему. Что ж, давай тогда начнем прямо с двенадцатой…

На этот раз парень показал себя еще более прилежным учеником, чем неделю назад. Он на удивление послушно выполнял все мои указания и ловил на лету все сказанные мною слова и выражения. Никаких замечаний к такому человеку подобрать было невозможно даже при самом большом желании, которое у меня, естественно, при беседе напрочь отсутствовало.

Два часа работы с ним пролетели, как одна минута.

– Может быть, достаточно, Андрей Николаевич? – неожиданно для меня попросил Вадик. – Голова уже раскалывается.

– Ты так считаешь? – слегка нахмурив брови, сказал я. – А мне бы с таким учеником, как ты, так еще два часа заниматься можно.

– Еще через два часа я просто сойду с ума, – скептически улыбнулся парень, – надо ведь оставить что-то и на потом, – и так целых три темы проштудировали, а с Юрием Ивановичем мы за занятие максимум успевали только две.

– Две темы рассчитаны на среднего учащегося, – придирчиво заметил я. – А ты, увы, таковым не являешься. Ты без всякого преувеличения намного способнее всех тех детей, с которыми я занимаюсь.

– Конечно. – Ничуть не смутившись, Вадик горделиво задрал нос кверху. – Они все ведь младше меня возрастом, потому они и слабее.

– Не все. Например, Вероника Батурина – твоя одногодка, а у нее запас знаний куда скуднее, чем у тебя.

– Кому вы это рассказываете? – В голосе парня зазвучала открытая легкая нотка иронии. – Какой там вообще запас знаний? О чем вы говорите? Да в французском она вообще абсолютный ноль. Я просто не представляю, как буду тянуть ее вслед за собой в университете. Разве что только с легкой волосатой руки Николая Федоровича, и никак иначе.

– А ты еще в этом сомневаешься? – удивленно поинтересовался я.

– Какие тут могут быть сомнения? Конечно же, нет. Запас знаний у Вероники, конечно же, маловат, что там говорить. Зато запас денег у ее папаши, скажем так, вполне сможет компенсировать все недостающие качества.

– И потому ты стал с ней встречаться?

Мой вопрос вызвал у парня открытую обиду. Глаза Вадика резко нахмурились, – он взглянул на меня из-подо лба так злостно, что по моей спине непроизвольно пробежали кучной толпой лихие мурашки.

– Значит, и вы так считаете, Андрей Иванович? – недовольно спросил он, неестественно скривив лицо.

– Извини, пожалуйста, – поняв, что сболтнул лишнее, сказал я, – просто не подумал, что слышать такое тебе будет крайне неприятно.

– Да в принципе то ничего особо неприятного здесь нет, – пожал плечами парень, – я уже привык к тому, что все вокруг так считают. Вполне нормальная по современным понятиям вещь. В школе, например, мне еще с самого первого класса все пальцем в лицо тыкали, мол, завуч – лучшая подруга матери, а значит, я для одноклассников какой-то чужой, не свой. Теперь Тамара Михайловна – директор, и мне, естественно, от них еще больше прежнего попадает. Чуть какой конфликт происходит, – сразу все в глаза это высказывают. А вообще-то грех на них жаловаться, в основном-то все меня уважают сейчас, может, все по той же самой причине. Просто стали взрослее, поумнели. Так что мне не привыкать к подобного рода обидам.

– Знаешь, Вадик, а ты прав, – задумчиво согласился я, – никогда особо не стоит обращать внимания на подобного рода высказывания. Люди ведь в большинстве своем – существа завистливые, – их достаточно было всегда, во все века и времена, и если на всех обращать внимание, то здоровья может не хватить.

– Вот так и мама мне говорит, – дружелюбно улыбнулся парень, – потому я близко к сердцу подобные вещи и не принимаю. Кстати, Вероника мне говорила, что позавчера вы с ней тоже поговорили по душам, после чего она резко изменила свое мнение о вас в лучшую сторону.

– Да, это хорошо. – Я мысленно похвалил в душе сам себя за умение уговаривать людей и даже немного покраснел от гордости.

– И еще она просила поблагодарить вас за совет, – охотно добавил Вадик. – По-моему их отношения с Еленой Павловной понемногу стали теплеть.

– Да что ты говоришь?

– Правда, Андрей Николаевич. Они вчера так дружелюбно между собой беседовали, – я даже глазам своим сначала не поверил. А потом мне Вероника объяснила, что это все происходит только благодаря вам.

– Увидишь – передай ей от меня похвалу за то, что нашла в себе силы пересилить свой глупый эгоизм, – удовлетворенно улыбнулся я. – Такое в вашем возрасте редко кому удается… А вы сегодня что, с ней разве не встречаетесь?

– Нет, – замотал головою Вадик. – Куда сейчас встречаться? Время после занятия позднее, неохота посреди ночи к ней идти и мерзнуть.

– Помнится, в прошлый раз она к тебе сама приходила. Даже под подъездом какое-то время ждала! – сделал ударение я.

– Тогда обстоятельства были несколько иные, – попытался выкрутиться парень, – да и гуляли мы с ней с самых четырех часов дня. Вот она и ждала, пока я освобожусь и проведу ее домой. А сегодня как раз должен появиться дома ее отец, так что Вероника будет проводить этот вечер с ним.

– Наконец-то после долгих скитаний по свету Николай Федорович соизволил вернуться домой, – насмешливо сказал я.

– Думаете надолго? Он ведь еще только полстраны исколесил в своей предвыборной гонке, а вторая половина еще осталась. Так что денек-другой, и он снова укатит в неизвестном направлении. Как вы считаете, – добьется он ожидаемых результатов или нет? Вероника за отца очень на этот счет переживает.

– Трудно сказать. Я ведь в политике не очень соображаю. Но если верить последним данным, – рейтинг Батурина сейчас довольно высок и поднимается с каждым последующим днем. Что в депутаты его выберут снова, – это бесспорный факт. Но вот пройдет ли в парламент его партия, – неизвестно. Она ведь еще слишком малочисленная и по всем параметрам занимает чуть ли не самое последнее место.

– Но вы ведь только что сами сказали, что ее рейтинг постоянно растет, – с надеждой в голосе проговорил Вадик.

– Да, растет, – подтвердил я, – если и дальше так пойдет дело, то у Николая Федоровича есть шанс, и к тому же неплохой шанс укорениться на отечественном политическом Олимпе. Так что время покажет.

– Жаль, что я еще пока не имею права голосовать. – Интонация парня выражала явное недовольство данным обстоятельством.

– Что бы твой голос мог изменить? – дружелюбно улыбнулся я. – Лучше уж сиди дома и занимайся наукой. Вероника, помнится, мне говорила, что у тебя есть способности практически ко всему.

– Ну, это она уже немного преувеличила, – скромно заметил мой юный собеседник, – языками – да, увлекаюсь, а все остальное так, только для общего уровня развития.

Судя по реакции Вадика, он, неверное, не очень-то любил, когда его лишний раз хвалили. Парень встал со стула, медленно прошелся по комнате и сделал несколько небрежных взмахов руками в разные стороны.

– Что, засиделся? – насмешливо спросил я.

– Есть маленько, – ничего не выражающим голосом ответил он. – Вы побудьте у нас еще чуть-чуть. Мама просила, чтобы вы ее обязательно подождали, – ей с вами о чем-то необходимо переговорить.

Такой поворот событий для меня оказался несколько неожиданным. Я уже, было, подумывал отсюда побыстрее уходить, даже дипломат собрал на скорую руку. Радость от того, что сегодняшним вечером мне не придется встречаться с Аллой, несколько подняла мое унылое настроение. И вот теперь, после столь искренней просьбы парня, у меня не было другого выхода, как задержаться здесь. Все-таки, какими нахалками иногда бывают эти женщины, если даже собственных детей не стесняются использовать в качестве посредников в общении со своими любовниками.

– Ладно, подожду. – Я разочаровано развел руками. – И о чем же, если не секрет, она так хотела со мной поговорить?

– Кто его знает? – пожал плечами парень. – Спросите у нее сами. Вы же сейчас никуда не спешите?

– Да вроде бы нет.

– Вот и отлично. Вы пока здесь посидите, а я сбегаю на кухню чайник поставлю.

Не дожидаясь моего ответа на свое предложение, Вадик пулей вылетел из комнаты. Появился у себя в комнате снова через небольшой промежуток времени слегка покрасневший, веселый и жизнерадостный.

– Сейчас пойдем чай пить, пускай только вода закипит. – Слова этого молодого человека излучали такое количество искренности и дружелюбия, что ему просто невозможно было ни в чем отказать.

Я констатировал для себя тот факт, что пройдет буквально несколько лет, и этот мальчишка станет таким умелым соблазнителем женщин, перед которым покойный Колесников будет выглядеть просто невинным ягненком.

Этот симпатичный подросток с взъерошенным белым ежиком на голове и пронзающими душу голубыми глазами мог приворожить к себе кого угодно, не только представительниц противоположного пола. Он говорил настолько великолепно и сообразительно, что даже я, зрелый взрослый мужчина, почти во всем шел у него на поводу. Что тогда можно говорить о женщинах? Не мудрено, что богатенькая красавица Вероника Батурина повелась на него, как муха на тарелку с медом, – по-другому и быть то не могло. Не смотря на огромную разницу в своем интеллектуальном развитии и финансовом положении своих родителей, эти двое детей внешне выглядели совершенно идентично, словно родные брат и сестра, что вполне могло являться одной из главных причин их взаимного влечения друг к другу.

Мы прошли на кухню и присели за стол. Вадик по-хозяйски обслужил меня, выставив перед моим носом все нужные и не нужные в данном случае чайные приборы. Делал он это не хуже любой профессиональной официантки. Можно сказать, даже несколько лучше. Все движения парня были четко отработаны, и даже такая мелочь, как разливка чая по чашкам, выдавала в нем необыкновенно элегантного и благопристойно воспитанного молодого человека.

– Вадик, можно задать тебе один не совсем скромный вопрос? – нерешительно поинтересовался я.

– Пожалуйста, хоть целых двадцать, – не без иронии ответил парень, – только не очень сложных, пожалуйста, чтобы я мог на них ответить.

– Мне просто интересно, как именно относится Николай Федорович к вашим столь близким отношениям с его дочерью?

– Сказать честно? – Парень пододвинулся на своем табурете поближе ко мне и пристально посмотрел в мои глаза. – Он ничего об этом не знает. То есть вообще-то знает, что есть такой знакомый парень, Вадик Шевчук, сын подруги его жены, видел нас с матерью у себя в гостях несколько раз, но о том, что я встречаюсь с его дочерью, ему никто пока что не докладывал.

– А Елена Павловна? – я немного удивленно вытянул лицо. – Она же не может ничего об этом не знать.

– Она – да, но мужу своему мать ее попросила пока что ничего об этом не говорить. Понимаете, мало ли как он сможет среагировать на данное обстоятельство. У меня ведь нет отца, мать даже замужем никогда не была, – от него ни единой фотографии не осталось. Возникает иногда желание, конечно, когда-нибудь посмотреть этому подонку в глаза и спросить, зачем так подло он с нами поступил?.. Ну да ладно, речь сейчас ни о нем, а о другом. Просто Николай Федорович, насколько мне известно, – примерный семьянин и человек жестокой морали. Не предугадаешь, что такому может взбрести в голову. Короче, я его боюсь.

– А у вас с Вероникой в действительности серьезные отношения? Или так, просто очередная вспышка страсти? А может, вы всего лишь друзья…

– Ну, вы, Андрей Николаевич, извините, но словно с Луны на днях свалились. – Вадик открыто зашелся легким смехом и чуть не захлебнулся очередным глотком чая. – Где вы в наше время видели шестнадцатилетних парня и девушку – просто друзей? Может быть, конечно, где-то в провинции подобные музейные экземпляры и остались, но я таких людей решительно не понимаю.

– Нет, Вадик, я совсем не о том хотел спросить. Для меня не секрет, что вы с Вероникой слишком близки друг другу. Это видно невооруженным взглядом, я не вчера родился. Просто интересно – есть ли в ваших с ней планах какие-то перспективы на будущее?

– В смысле супружества? – переспросил парень.

– Что-то в этом духе, – закивал головой я. – Знаешь ведь, для того, чтобы жить вместе, сейчас совсем не обязательно расписываться в ЗАГСе. Можно вполне жить и в гражданском браке.

– Знаете, я, признаться, об этом еще никогда и не думал, – серьезным тоном ответил Вадик, – нам ведь рановато себя еще подобными проблемами обременять, – возраст пока не тот. Вы, в принципе, должны меня понять, не такая уж большая у нас с вами разница в возрасте. С вами на эту тему говорить легче, чем с матерью, или с кем-то другим. Мы с Вероникой используем все возможные средства, чтобы у нас не было лишних проблем. И хоть верьте мне, хоть нет, грязным сексом мы с ней не занимаемся. Не смотря на свой юный возраст, я имею в этом деле довольно приличный опыт. Зачем отказывать себе в удовольствии, если его можно получить без лишнего для себя вреда? Только надо все делать с умом.

Рассуждения парня меня искренне поразили. Я сидел и слушал его чуть ли не с раскрытым ртом. Степень акселерации этого вундеркинда оказалась намного больше, чем можно было предположить.

– Я думаю так, – совершенно не замечая моего удивления, продолжал Вадик, – что сперва нужно обязательно поступить в университет. Для начала – хотя бы только поступить, чтобы учиться не в школе, а немного выше. Тогда можно будет строить и какие-то планы на будущее. В принципе, у нас с Вероникой все пока нормально, – она полностью понимает меня и охотно поддерживает мою точку зрения. Нужно еще хотя бы пару лет присмотреться друг к другу, а потом уже думать о создании семьи. Как вы считаете, я прав в этом?

– Вполне, – пытаясь показать абсолютное равнодушие на лице, сказал я. – Только ведь, если дело обстоит так, как ты сказал, то Николай Федорович рано или поздно все же узнает о ваших отношениях.

– Желательно, чтобы это случилось попозже, – усмехнулся юный собеседник, – сейчас у него и так много работы, сейчас ему не до воспитания дочери. Он занимается своей любимой политикой и дома бывает очень редко. Думаю, еще несколько месяцев у нас будет возможность скрывать все от него. А потом, когда мы с Вероникой поступим в университет, – пускай узнает. Не примет наши с Вероникой отношения должным образом, – уйдем в семейное общежитие.

– А почему бы вам с ней не остаться жить здесь, у тебя? Думаю, твоя мать это бы только приветствовала. В крайнем случае – не возражала бы, это уж точно.

– Это с одной точки зрения, – состроив слегка унылое выражение лица, заметил Вадик, – а с другой, – нельзя же быть совсем эгоистом, стоит подумать и о матери. Она, бедная, и так всю жизнь промучилась, одна меня воспитала, без отца. Неужели она не заслужила для себя нормальной человеческой жизни? Пускай она живет здесь, может себе какого мужчину присмотрит. Пускай разводного или вдовца, – какая разница, главное, чтобы человек был хороший. Елена Павловна ведь нашла себе мужа, и к тому же довольно неплохого. А чем моя мать, спрашивается, хуже? И характером поспокойнее, и внешностью нормальная. Почему бы ей не уладить, наконец, свою личную жизнь? Нет, я мешать ей в этом не собираюсь.

– Похвальное самопожертвование, – иронично сказал я, – любая мать должна гордиться таким сыном. Дай Бог тебе успехов в твоих начинаниях.

После такого разговора моя симпатия к Вадику значительно возросла. Не смотря на разницу в возрасте, парень казался мне вполне достойным кандидатом в друзья. В течении нескольких минут он раскрыл передо мною всю свою душу, изложил свой жизненный план на будущее, и я понял, – будущее такому человеку обязательно должно улыбнуться, – он добьется для себя места под солнцем любым путем, чего бы ему это не стоило. Выходит, не вся еще молодежь в нашей стране превратилась в бандитов и наркоманов. Есть дети, развитие которых идет правильным путем, и родителям таких детей можно только позавидовать…

Я четко расслышал, как где-то за моей спиной щелкнул замок входной двери.