Текст книги "Гамбит курьера (СИ)"
Автор книги: Всеволод Бельц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 97. Шепот над спящим миром
Солнечная система встретила их той же мертвой, неестественной тишиной. Но теперь эта тишина не пугала. Она была холстом, на котором они собирались нарисовать рассвет.
"Фантом" и "Жнец", летевшие в идеальной синхронизации, заняли позицию на орбите между Землей и Луной. Отсюда были видны оба мира: голубая, живая, но спящая колыбель и серый, мертвый, но полный скрытой мощи 'Якорь'.
"Начинаем Этап 1," – голос Алекса на мостике был спокоен и сосредоточен. Он был дирижером, готовящимся к своей самой сложной симфонии.
Он остался на "Фантоме", в своем капитанском кресле. Эгида левитировала прямо перед ним, медленно вращаясь. Киана была рядом, ее пальцы порхали над консолью, отслеживая каждый поток энергии. Тинкер, на удивление всех, попросилась на "Жнеца". "Он... тихий. Он поможет мне сосредоточиться," – так она это объяснила. Теперь она была на мостике второго корабля, ее задачей было следить за 'спящим' Анти-Ключом.
"Кассандра, подключай нас к 'Якорю'," – скомандовал Алекс.
"Есть, капитан".
"Фантом" и "Жнец" выпустили тонкие, едва видимые лучи-проводники, которые устремились к поверхности Луны. Они не несли разрушительной энергии. Они несли... запрос. Код доступа, извлеченный из архивов 'Создателей'.
Луна ответила. Ее серая поверхность, казалось, 'пошла рябью', и от нее навстречу кораблям поднялся гигантский, но абсолютно прозрачный купол энергии. Он окутал оба корабля. Древний 'Якорь' пробудился и установил с ними связь.
"Связь установлена," – доложила Киана. – "Мы подключены к его энергосистеме. Алекс, эта штука... она может питать целый флот. Мощность невероятная".
"Мне не нужна ее мощность. Мне нужна ее... точность," – ответил Алекс. – "Этап 2. Тинкер, ты готова?"
"Готова," – пришел с 'Жнеца' тихий, но уверенный голос девочки.
"Пробуждай его. Осторожно".
На мостике "Жнеца" Тинкер подошла к перламутровой сфере Анти-Ключа. Она не использовала технологии. Она просто... коснулась его. И она 'подумала' не о пробуждении. Она 'подумала' о тех игрушках-конструкторах, чертежи которых она рисовала. О радости созидания. О бесконечных, прекрасных возможностях.
Сфера вздрогнула. И начала медленно светиться, разгораясь мягким, радужным светом.
В голове Алекса снова зазвучал голос-колокольчик, но на этот раз он был не насмешливым, а сонным и любопытным.
"Что... что за сон... Кто... играет?"
"Это я, 'Странник'," – мысленно ответил Алекс. – "И я предлагаю тебе новую игру. Самую интересную из всех".
Он не стал его сдерживать или контролировать. Он направил его пробуждающуюся энергию Хаоса, его бесконечный поток идей и образов, через системы корабля, через 'Якорь' на Луне...
Артефакт перед Алексом вспыхнул. Он заработал как гигантский фильтр. Он брал безумный, сюрреалистичный поток образов от Анти-Ключа – образы городов из сахара, океанов из музыки, неба из бабочек – и пропускал их через призму Ключа Порядка.
Структурирую хаотический сигнал. Создаю базовый нарратив. Цель: пробуждение, – монотонно докладывал Ключ.
Эгида превращала безумие в сны. Осмысленные, связные, но все еще полные чуда сны.
"Этап 3," – прошептал Алекс. – "Моя очередь".
Он взял на себя роль финального фильтра. Своей человеческой волей он добавил в этот поток снов то, чего не было ни у Порядка, ни у Хаоса. Эмоции. Воспоминания. Он добавил туда вкус кофе, который пил с Кианой. Тепло солнца Ксилона. Чувство боевого товарищества, которое он испытывал рядом с Воррном. Упрямую надежду из глаз Тинкер. Радость. Печаль. Любовь.
Он превратил сны в мечту.
И эта мечта, усиленная 'Якорем' и направленная Эгидой, хлынула невидимым потоком на спящую Землю.
Это был не крик. Это был шепот, который должен был услышать каждый из нескольких миллиардов спящих умов. Шепот, который не приказывал проснуться. А просто напоминал, ради чего стоит просыпаться. Он показывал им не то, что они потеряли, а то, что они еще могут обрести.
Киана, подключенная к сенсорам, видела это как невероятную картину. Глобальная электроэнцефалограмма человечества, до этого бывшая идеально ровной линией, вдруг... дрогнула. По ней пошла легкая, едва заметная рябь. А затем еще одна. И еще.
"Получается..." – прошептала она. – "Алекс, у нас получается!"
Но в этот момент Тень в голове Алекса, до этого молчавшая, взревела от боли.
Чужой! Боль! Смерть!
"Что такое?!"
Алекс почувствовал это. Что-то отвечало на их 'шепот'. Но это был не ответ. Это был крик агонии. Из глубин коллективного бессознательного человечества, потревоженный их сигналом, поднималось нечто темное, древнее и полное боли.
'Колыбельная' была не просто 'выключателем'. Внутри сна, который она создала, был... кошмар. Тюрьма для чего-то, что человечество породило и спрятало давным-давно. И они только что сломали замок на ее двери.
На Земле, в тихих городах, в темных домах, что-то начало просыпаться. И это было не человечество.
Глава 98. Кошмар из Колыбели
«Что это?!» – голос Кианы был напряжен. Она указывала на диагностический экран, где до этого ровная линия коллективного сознания Земли теперь билась в конвульсиях, как график сейсмографа во время землетрясения. – «Алекс, что происходит?»
Алекс не мог ответить. Он, как дирижер, потерявший контроль над оркестром, был оглушен какофонией, хлынувшей ему в голову. Это был не просто 'шум'. Это была концентрированная, первобытная боль. Страх. Одиночество. Отчаяние. Все самые темные эмоции человечества, накопленные за тысячелетия, слились в единый, кричащий поток.
Аномалия! Психическая сущность неизвестного происхождения! Она поглощает наш сигнал! Она использует его как источник энергии! – Ключ в его голове работал на пределе, пытаясь защитить его сознание.
БОЛЬНО! ЗЛОЕ! УБИТЬ! – выла Тень, впервые столкнувшись со страхом, который был сильнее ее ярости.
"'Колыбельная' не просто усыпила их," – с трудом выдавил Алекс, отрываясь от Эгиды. Процесс пробуждения был прерван. – "Она... изолировала болезнь. Собрала весь 'негатив', весь ментальный мусор человечества в одну точку, в своего рода психический 'карцер', чтобы очистить остальное. А мы, пытаясь их разбудить, взломали дверь этого карцера".
"И что же мы выпустили?" – спросила Киана.
В этот момент Кассандра вывела на главный экран увеличенное изображение ночной стороны Земли. То, что они увидели, заставило их застыть.
Города больше не были темными. Но это были не огни цивилизации. По темным улицам мегаполисов, по засыпающим пригородам, по пустым деревням текли... реки тьмы. Это не была физическая субстанция. Это было похоже на живые, мыслящие тени, которые собирались, сливались, образуя гигантские, аморфные сгустки негативной энергии.
"Оно обретает форму," – прошептала Тинкер с мостика 'Жнеца'. – "Оно питается их снами. Их страхами".
Они наблюдали в ужасе, как самый большой сгусток тьмы, сформировавшийся над руинами старой Европы, начал подниматься. Он тянулся от поверхности планеты вверх, к ним, как рука голодного призрака.
"Это – коллективный кошмар," – сказал Алекс. – "Самосознание человеческого страха. Сущность, которую 'Колыбельная' пыталась изолировать. И теперь она свободна. И она видит нас. Она видит Эгиду, Ключ, Анти-Ключ. Для нее мы – чужеродные боги. Источники еще большего страха. Или... вкусной еды".
Темное щупальце, состоящее из чистой агонии, поднялось над атмосферой и устремилось к Луне.
"Мое..." – этот беззвучный крик, полный жадности и боли, пронесся по всей системе. Оно шло не за ними. Оно шло за 'Якорем'. За инструментом, который контролировал реальность в этой системе.
"Если оно его захватит, оно сможет превратить всю Солнечную систему в свое личное царство кошмаров!" – крикнула Киана.
Анализ: необходимо немедленно разорвать нашу связь с 'Якорем'. Иначе оно использует наш канал, чтобы получить доступ, – предупредил Ключ.
"Нет! Если мы отсоединимся, 'Якорь' снова уснет и станет беззащитным!" – возразил Алекс. – "Мы должны его защитить! Это наш последний рубеж!"
"Но как?!" – спросила Киана. – "Мы не можем с этим драться! Это не материально!"
"Ты права. Мы не можем драться со страхом. Но мы можем... дать ему то, чего он боится больше всего". Алекс посмотрел на 'Эгиду', потом на радужную сферу спящего Анти-Ключа на мостике 'Жнеца'.
"Противоположность страху – это не храбрость. Это – надежда. Творчество. Безумие мечты," – сказал он. – "Тинкер, слышишь меня?"
"Да!"
"Пробуждай его. 'Странника'. Полностью. Сними с него успокаивающее поле 'Эгиды'. Дай ему всю энергию 'Жнеца'. И направь его. Прямо на эту тварь!"
"Но, Алекс! Он же неконтролируем!" – запротестовала Киана.
"Пусть! Пусть Хаос сразится с Кошмаром! Пусть безумный художник покажет этому сгустку боли, что такое настоящее творчество!" – в голосе Алекса звучало отчаянное вдохновение.
Тинкер не колебалась. Она доверяла Алексу. Она приложила руки к сфере. "Просыпайся! Пора играть!"
Перламутровая сфера на 'Жнеце' взорвалась радужным светом. Анти-Ключ Хаоса был свободен. И он увидел перед собой достойного противника. Гигантскую, уродливую, полную негатива кляксу на чистом холсте реальности.
"О-о-о! А вот это уже по-настоящему интересно!" – раздался в их головах восторженный, безумный смех 'Странника'. – "Какой цвет! Какая текстура! Какой потенциал! Я должен это... перерисовать!"
Корабль 'Ночной Жнец', теперь полностью под контролем Анти-Ключа, превратился в перламутрового мотылька из чистого света и рванулся навстречу темному щупальцу.
Началась битва, которую никто не мог предсказать. Битва двух нематериальных, божественных сущностей. Чистого, созидательного Хаоса против грязного, самопожирающего Кошмара.
Алекс, Киана и Тинкер стали зрителями. Их план по спасению человечества провалился. Но они, сами того не желая, запустили процесс... экзорцизма. Изгнания демона, которого человечество породило и спрятало в своей собственной колыбели. И теперь им оставалось только молиться, чтобы после этой битвы от самой колыбели хоть что-то осталось.
Глава 99. Песня Двух Богов
Битва, развернувшаяся между Землей и Луной, не была похожа на сражение. Это был танец. Сюрреалистичный, пугающий и завораживающе красивый вальс двух противоположностей.
Кошмар, темное щупальце, состоящее из миллиардов страданий, атаковал волнами чистой негативной энергии. Он пытался заразить Анти-Ключ своим отчаянием, своей болью. Он показывал 'Страннику' образы смерти, распада, бессмысленности существования.
'Странник' же, управляя 'Ночным Жнецом' как кистью, отвечал на это фейерверком творения. На каждую волну боли он отвечал вспышкой чистой, незамутненной фантазии.
Тьма показывала ему образ горящей планеты? 'Жнец' рисовал в пустоте созвездия из живых цветов, которые своим светом гасили пламя. Кошмар насылал на него чувство вселенского одиночества? 'Странник' создавал вокруг себя тысячи призрачных, поющих китов из перламутра, которые своим хором заглушали шепот пустоты.
Это был спор двух художников с абсолютно разным видением мира.
На мостике "Фантома" команда наблюдала, затаив дыхание.
"Я... я не понимаю, кто побеждает," – прошептала Тинкер.
"Никто," – ответил Алекс. Он, как никто другой, чувствовал суть происходящего. – "Они в тупике. Кошмар не может 'заразить' Анти-Ключ, потому что у того нет 'я', которое можно было бы заставить страдать. Он – чистая идея. А Анти-Ключ не может уничтожить Кошмар, потому что тот питается любой сильной эмоцией. Чем ярче творчество 'Странника', тем сильнее становится его противник-тень. Они будут сражаться вечно. Пока не истощат друг друга и не уничтожат всю систему".
"Значит, нам все-таки придется вмешаться," – сказала Киана.
"Да. Но не как воины," – Алекс посмотрел на 'Эгиду', которая спокойно лежала на консоли. – "А как... дирижеры".
Он понял, чего не хватало этой 'картине'. Она была черно-белой. Абсолютный хаос против абсолютного негатива. В ней не было третьего элемента. Того самого, что отличало его от них обоих.
Баланса.
"Киана, Тинкер," – его голос был спокоен. Он знал, что делать. – "Мне нужно ваше... сотворчество. Тинкер, мне нужна твоя самая смелая мечта. Та, что про 'лечение' мертвых планет. Представь ее. Во всех деталях".
Девочка закрыла глаза и сосредоточилась.
"Киана, а мне – твое самое болезненное и одновременно самое светлое воспоминание. То, что сделало тебя... тобой".
Киана на мгновение замерла, а потом, поняв его замысел, тоже закрыла глаза. Она вспомнила. Свой побег из корпоративного интерната. Страх, одиночество. И первое, пьянящее чувство свободы, когда она впервые взломала защищенную сеть и поняла, что может быть кем угодно. Боль и надежда, сплетенные воедино.
Алекс положил руки на 'Эгиду' и открыл свой разум. Он не стал призывать Ключ или Тень. Он стал проводником.
Он взял чистую, идеалистическую мечту Тинкер о созидании.
Он взял сложное, горько-сладкое воспоминание Кианы о свободе, рожденной из боли.
И он добавил к этому свое собственное. То самое, 'записанное' на Ксилоне. Простое, тихое человеческое счастье от прикосновения руки и наблюдения за волшебными огнями.
Он сплел эти три нити – Мечту, Свободу и Счастье – в один аккорд. В послание, которое было ни Порядком, ни Хаосом.
И, используя 'Якорь' на Луне как усилитель, он послал этот 'третий голос' прямо в центр битвы.
Эгида вспыхнула не золотым, не белым и не радужным, а теплым, живым, человеческим светом.
И Кошмар, и 'Странник' на мгновение замерли. Они оба 'услышали' этот новый, тихий голос.
Кошмар, привыкший питаться только болью и страхом, столкнулся с чем-то, что не мог 'переварить' – со сложными, многогранными эмоциями. С надеждой, рожденной из отчаяния. Счастьем, омраченным знанием о его конечности. Это 'отравило' его. Его темная форма начала рассеиваться, теряя свою концентрацию.
А 'Странник', вечный искатель нового, впервые услышал музыку, которая была сложнее и глубже его собственных безумных импровизаций. Он услышал гармонию, рожденную из несовершенства. И это... восхитило его.
"Что... это... за... песня?" – прозвенел в их головах его любопытный голос.
Алекс воспользовался этим моментом.
"Это – наша песня," – ответил он. – "Песня тех, кто живет между светом и тьмой. И мы приглашаем тебя присоединиться к хору. Вместо того чтобы перерисовывать этот мир, помоги нам его... дописать".
Он протянул ментальную 'руку' не только Анти-Ключу, но и ослабевшему Кошмару.
"А ты," – обратился он к темной сущности, – "тебе не нужно больше быть тюрьмой для чужой боли. Стань ее хранителем. Стань памятью. Предупреждением. Но не палачом".
Он предложил им обоим не победу или поражение. А новую роль. Новый смысл.
Это был абсолютный, безумный блеф.
Но он сработал.
Кошмар, потерявший свою силу, начал втягиваться обратно, к Земле. Но теперь это была не атака. Он возвращался... домой. В глубины коллективного сна, чтобы стать не монстром под кроватью, а тенью в уголке, которая просто напоминает о том, что тьма существует.
А 'Странник' сделал нечто иное. Его перламутровый аватар подлетел к 'Фантому'.
"Твоя музыка... она интересна," – сказал 'Странник'. И перламутровая сфера Анти-Ключа, его физическое воплощение, отделилась от умирающего 'Жнеца' и плавно полетела к 'Фантому', пройдя сквозь его корпус, как призрак.
Она появилась на мостике, зависнув в воздухе. Она излучала тепло и тихое, мелодичное гудение.
"Что... что он делает?" – прошептала Тинкер.
Он сдается, – с недоверием констатировал Ключ в голове Алекса. – Нет. Не сдается. Он... предлагает себя в качестве... Он хочет понять.
"Он не может просто так болтаться по кораблю," – сказала Киана, приходя в себя. – "Он – сгусток чистого, нестабильного хаоса. Это как держать на мостике термоядерную гранату с вынутой чекой".
Алекс посмотрел на сферу. Потом на Киану. И его осенило.
"Ты права. Ему нужен дом". Он повернулся к консоли. "Кассандра, доставь из грузового отсека сюда объект 'Резонатор-ноль'".
Через минуту в воздухе на мостике материализовался небольшой, размером с книгу, идеально гладкий черный брусок. Это был тот самый стазис-контейнер, с которого все началось. Тот, в котором Алекс когда-то перевозил Ключ Порядка, а затем, на 'Химере', своей волей сжал его до компактного размера. Контейнер, созданный для того, чтобы изолировать и сдерживать божественные сущности.
"Ты хочешь...?" – начала Киана, понимая его замысел.
Алекс протянул руку к черному бруску и мысленно отдал ему приказ. Брусок плавно раскрылся, снова превращаясь в метровый стазис-контейнер, его внутренняя поверхность была абсолютно пуста и стерильна.
Затем Алекс посмотрел на перламутровую сферу Анти-Ключа. Он не стал ей приказывать. Он... попросил.
"Мы не сможем научить тебя нашей музыке, если ты будешь отвлекать нас своим сиянием," – послал он мысль. – "Если ты действительно хочешь учиться, тебе нужен покой. Место, где ты сможешь слушать. Вот – твой класс. Твоя комната для медитаций".
Это был ход, основанный на психологии 'Странника'. Ему предложили не тюрьму, а уединение для творчества.
Перламутровая сфера на мгновение вспыхнула ярче, словно обдумывая предложение. А затем плавно влетела внутрь открытого стазис-контейнера и замерла в его центре.
"Закрыть," – скомандовал Алекс.
С тихим шипением контейнер снова сложился, сжался до размеров черного бруска. Теперь внутри него, в полной изоляции, спал бог Хаоса, добровольно отправившийся на "учебу".
"Проблема временно решена," – с облегчением сказала Киана.
Корабль "Жнец", оставшись без своего божественного пилота, просто замер, превратившись в пустую оболочку.
"Что теперь?" – спросила она, глядя на три артефакта, лежащих на консоли: Эгиду, черный брусок с Анти-Ключом внутри, и руку 'Создателя'.
"Теперь... ждем," – ответил Алекс. Он посмотрел на Землю.
И они увидели. На ночной стороне планеты, там, где раньше была тьма, зажегся один огонек. Потом второй. Потом целый город. Потом континент.
'Колыбельная' отключалась.
Человечество просыпалось.
Их безумная симфония... сработала. Они не просто победили. Они принесли в этот уголок вселенной нечто новое. Хрупкую, но упрямую гармонию, рожденную из самой сути того, что значит быть человеком.
Глава 100. Рассвет
Они ждали.
"Фантом" дрейфовал на высокой орбите, превратившись в безмолвного стража спящего мира. Прошел час. Потом еще один. Ничего не менялось. Голубой шарик Земли внизу был все так же тих и прекрасен.
"Может, что-то пошло не так?" – спросила Тинкер, ее голос был полон беспокойства. – "Может, 'Колыбельная' не... отключается?"
"Дайте ей время," – ответил Алекс. – "Представьте, что вы пытаетесь разбудить того, кто спал сотни лет. Вы же не будете трясти его. Вы просто откроете шторы и позволите солнцу сделать свою работу. Мы – были этим солнцем".
Он был спокоен. Он чувствовал это. Тишину. Но теперь это была не мертвая тишина "Колыбельной". А спокойная, естественная тишина спящего, а не парализованного, мира.
И тут Кассандра сказала то, чего они все так ждали.
"Я фиксирую сигнал".
"Откуда?!" – встрепенулась Киана.
"Из Женевы. Штаб-квартира старого Космического Комитета. Очень слабый, почти неразборчивый. Кто-то пытается перезапустить глобальную сеть связи. Использует аварийные протоколы".
На экране появилось увеличенное изображение ночной Европы. И они увидели это. Одна крошечная, едва заметная точка света. А потом, через несколько минут, – еще одна. В Северной Америке. Потом – в Азии.
Люди просыпались.
Не все сразу. Постепенно. Как природа весной. Те, кто был сильнее, чье сознание не так глубоко погрузилось в сон, просыпались первыми. Ученые, военные, инженеры. Те, кто привык бороться и думать.
Через несколько часов на всех частотах начался хаос. Миллионы людей одновременно просыпались в своих домах, на своих рабочих местах, не понимая, что произошло. Сколько времени они спали? Что это было? Паника, смешанная с радостью, захлестнула планету.
Но это были уже не их проблемы. Это были проблемы человечества. И оно, как показывала вся его история, умело справляться с проблемами.
"Они... они будут в порядке," – прошептала Киана, глядя на то, как Земля медленно, но верно снова загорается огнями.
"Да," – сказал Алекс. – "Будут".
Он встал. "Наша работа здесь закончена".
Он посмотрел на свою команду. На Киану, которая улыбалась, глядя на пробуждающуюся планету. На Тинкер, которая с любопытством ребенка наблюдала за этим чудом. На невидимую Кассандру, которая тихо делала свою работу. Он вспомнил Воррна. Они победили.
"Куда теперь, капитан?" – спросила Кассандра.
Алекс посмотрел на голографическую карту галактики. Она была огромной, полной тайн и опасностей. Улей все еще был где-то там, обезглавленный, но живой. 'Химера' зализывал раны. Координатор плел свои интриги. Но это были проблемы на завтра.
"Домой," – просто сказал Алекс.
"Но... где наш дом?" – спросила Тинкер.
Алекс обвел взглядом мостик, свою странную, собранную из обломков судеб семью.
"Мы на нем".
Он сел в капитанское кресло и положил руку на консоль. 'Эгида' и 'спящий' Ключ лежали рядом, теперь уже не как оружие, а как... инструменты. Инструменты для починки сломанного мира, которыми еще нужно было научиться пользоваться.
"Кассандра, прокладывай курс. Подальше отсюда. Найди нам самый тихий и самый скучный уголок, какой только сможешь".
«Есть, капитан,» – ответила ИскИн. – «Нашла одну необитаемую систему с тремя планетами-океанами. По слухам, там отличная рыбалка».
Киана усмехнулась. Даже Кассандра, кажется, научилась чему-то, похожему на человеческий юмор.
"Отлично," – сказал Алекс. – "Полетели. Мне кажется, я задолжал своей команде очень, очень долгий отпуск".
"Фантом", не прощаясь, развернулся и, в последний раз сверкнув в свете просыпающейся Земли, исчез в гиперпрыжке. Они летели навстречу своему собственному, неопределенному будущему, оставляя человечество разбираться со своим. Их работа была сделана. Пока что.
А на Луне, в Море Спокойствия, посреди старых следов астронавтов, продолжал расти один-единственный, маленький и упрямый цветок из лунного камня. Как символ того, что даже в самой мертвой пустыне может зародиться жизнь. Если у нее будет шанс. И тот, кто готов за этот шанс сражаться.
