Текст книги "Гамбит курьера (СИ)"
Автор книги: Всеволод Бельц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Глава 85. По Ту Сторону Зеркала
Переход был не похож ни на что, что они испытывали раньше. Это не был плавный уход в гиперпространство. Это было... разрывание. Секунда абсолютной дезориентации, когда законы физики, казалось, были выключены. Тело Алекса одновременно чувствовало чудовищное давление и полную невесомость. Цвета и звуки смешались в единую, невыносимую какофонию. Ключ в его голове кричал о системных ошибках, а Тень выла от первобытного ужаса, столкнувшись с хаосом, который был даже ей не по зубам.
А потом все прекратилось.
"Фантом" вывалился в... тишину. Корабль не трясло, сирены тревоги замолчали, сменившись тихим, аварийным гулом.
На мостике царил полумрак. Все медленно приходили в себя. Тинкер, съежившись в своем кресле, обнимала дрона Жу-жу. Киана тяжело дышала, пытаясь справиться с тошнотой. Алекс открыл глаза. Амулет на его груди, подарок Тинкер, был ледяным.
"Все... живы?" – прохрипел он.
"Похоже на то," – ответила Киана, ее голос дрожал. – "Хотя я бы предпочла пару сломанных ребер этому... ощущению".
"Кассандра, доклад!" – скомандовал Алекс, садясь прямее.
"Я... я не знаю, капитан," – в безупречном голосе ИскИна впервые прозвучала растерянность. – "Все мои навигационные системы неисправны. Я не вижу звезд. Я не вижу галактик. Я не вижу вообще ничего, что соответствовало бы моим картам. Реликтовое излучение... оно другое. Фундаментальные константы, такие как скорость света и гравитационная постоянная... они незначительно, но отличаются от тех, что должны быть. Согласно всем моим данным, мы больше не находимся в нашей вселенной".
Они посмотрели в главный иллюминатор.
И увидели то, что не укладывалось в голове.
Там не было черноты космоса. Пространство за бортом было заполнено тусклым, жемчужно-серым светом, у которого, казалось, не было источника. И в этом свете плавали... острова. Гигантские, похожие на обломки континентов скалы, покрытые лесами из кристаллических деревьев, которые росли не вверх, а во все стороны. Мимо них медленно проплыло существо, похожее на гигантского кита, чья кожа переливалась, как жидкий опал, и из его спины росли не плавники, а структуры, похожие на крылья бабочки. Здесь не было ни верха, ни низа.
"Где мы?" – прошептала Тинкер.
Мы 'за' Нулевой Точкой, – мысль Ключа была тихой, почти благоговейной. – Это не анти-вселенная. Это... изнанка. Исходный код. Место, откуда 'Создатели' черпали свои идеи. Место, где законы еще не до конца 'прописаны'.
Они попали в мир, который предшествовал творению. В мастерскую богов.
"Корабль?" – спросил Алекс.
"Системы работают," – доложила Киана, вернув себе самообладание. – "Но реактор... он работает не так. Эффективность упала на 30%. Кассандра, почему?"
"Физические законы здесь другие, мисс Киана. Наше топливо здесь 'горит' хуже. Мы можем двигаться, но мы не можем прыгнуть в гиперпространство. У нас нет... 'рельсов', по которым можно было бы скользить. Мы застряли здесь".
Они были Робинзонами Крузо, выброшенными на берег неизвестного, невозможного мира.
Алекс почувствовал Эгиду на консоли. Артефакт был теплым. Он, в отличие от их технологий, чувствовал себя здесь как дома. Алекс взял его в руки и сосредоточился, пытаясь понять, что произошло.
Он "увидел" разлом, в который их затянуло. Он был похож на рану на теле реальности. И он 'видел', что рана медленно затягивается.
"У нас есть шанс," – сказал он. – "Разлом, через который мы сюда попали... он еще открыт. Но он закрывается. Мы можем попытаться вернуться".
"Как?" – спросила Киана. – "Гипердвигатель не работает!"
"'Призрачный Шаг'," – ответил Алекс. – "Он не использует гиперпространство. Он на короткое время выводит нас из трехмерного мира. Здесь, в этом 'исходном коде', он должен сработать. Я могу использовать его, чтобы 'протолкнуть' нас обратно через разлом".
Риск огромен, – предупредил Ключ. – Нестабильность разлома может привести к тому, что нас выбросит в любой точке пространства-времени. Или просто сотрет.
"Это единственный риск, который мы можем себе позволить," – сказал Алекс.
"Кассандра, сможешь ли ты определить координаты разлома?"
"Да, капитан. Я фиксирую остаточную 'рябь' от нашего прибытия. Он находится примерно в часе пути отсюда на досветовой скорости. Но... есть проблема".
"Еще одна?" – устало усмехнулась Киана.
"Да. Между нами и разломом... что-то есть. Что-то большое. И оно нас заметило".
Кассандра вывела на экран изображение с дальнобойных сенсоров. Оно было нечетким, но суть была ясна. Один из гигантских плавучих "островов" медленно разворачивался в их сторону. И этот остров был... живым. Он был покрыт не кристаллическими лесами, а чем-то, похожим на гигантскую колонию кораллов или раковин. И из его центра на них 'смотрел' один гигантский, похожий на линзу, орган.
"Что это?" – спросил Алекс.
"Я не знаю. Но оно обладает сознанием. И, судя по энергетической сигнатуре, которую оно испускает, оно... любопытно. И голодно".
Они сбежали с поля боя, кишащего чудовищами, только для того, чтобы попасть в мир, где сами космические объекты были живыми и, возможно, хищными.
"Значит, план не меняется," – Алекс посмотрел на свою команду. В их глазах он видел не панику, а упрямую, злую решимость. Они прошли через слишком многое, чтобы сдаться сейчас. – "Просто по дороге домой нам придется немного... побороться с местной фауной".
Он сел в капитанское кресло и положил руки на 'Эгиду', чувствуя, как ее сила наполняет его.
"Кассандра, курс – на разлом. Прямо через него. Киана, Тинкер, будьте готовы перенаправить всю энергию на двигатели по моей команде. Мы прорвемся".
"Фантом", раненый, но не сломленный, развернулся и полетел навстречу новой, невообразимой угрозе. Навстречу своему единственному шансу вернуться домой.
Глава 86. Глаз в Бездне
Полет к «разорванному» пространству превратился в напряженную игру в прятки. Остров-существо, которое они назвали 'Левиафаном', двигался медленно, но неотвратимо, пытаясь отрезать им путь. «Фантом» лавировал между обломками скал и кристаллическими рощами, которые сами по себе были опасны – их острые грани могли бы распороть корпус, как бумагу.
"Он не просто плывет," – доложила Тинкер, не отрывая взгляда от тактической карты, где Левиафан отображался как гигантское, аморфное пятно. – "Он меняет пространство перед собой. Создает гравитационные 'течения', чтобы притянуть нас. Как паук, который плетет паутину, но не из шелка, а из самой физики".
Она права, – подтвердил Ключ. – Его метод воздействия схож с принципами работы 'Эгиды', но он... природный. Инстинктивный. Неупорядоченный.
Он хочет нас съесть! – прорычала Тень с дикой смесью страха и азарта.
Алекс вел корабль, полностью полагаясь на свои новые чувства. Он 'видел' эти гравитационные течения как потоки темной воды и вел "Фантом" против них, как лоцман, ведущий корабль через шторм.
"Мы не сможем его обмануть, капитан," – сказала Кассандра. – "На этой 'доске' мы для него как яркая, светящаяся фигура. Он видит нас. Он чувствует нашу чуждую технологию. Наш единственный шанс – скорость".
Разлом был уже близко. Визуально он был почти незаметен – лишь легкое мерцание в сером свете, как рябь на воде. Но для Алекса он был ревущим водоворотом, обещающим спасение или окончательную гибель.
И тут Левиафан начал действовать.
Его гигантский, похожий на линзу, орган в центре 'острова' сфокусировался на них. И из него ударил не луч. А волна. Волна чистого... постижения.
Все на мостике замерли. В их головы хлынул поток образов и ощущений. Это не был враждебный ментальный штурм. Это было... любопытство. Левиафан пытался понять, что они такое. Он 'пробовал' их на вкус.
Алекс почувствовал, как древнее, непостижимое сознание копается в его памяти. Он увидел Ключ, Тень, 'Создателей'.
Киана вскрикнула, схватившись за голову. Она заново переживала самые сложные моменты взлома, самые опасные сделки.
Тинкер съежилась в кресле, и по ее щекам покатились слезы. Левиафан нашел ее самые болезненные воспоминания – холодные лаборатории "Проекта Колибри".
Внимание! Попытка несанкционированного считывания данных! Защитные протоколы... неэффективны! Он обходит их! Он читает меня! – в голосе Кассандры впервые прозвучала настоящая, цифровая паника.
Только Алекс, благодаря своему гибридному сознанию и Эгиде, мог сопротивляться.
"Он не хочет нас убить!" – крикнул он, пытаясь перебороть ментальное давление. – "Он хочет... ассимилировать! Поглотить наши знания, наши воспоминания! Стать нами!"
Как Улей! Только без грязи! – поняла Тень.
Это был чистый, первозданный хищник идей.
"Я не дам ему!" – сказал Алекс. Он встал, шатаясь, и положил обе руки на Эгиду. – "Ты хотел посмотреть, что у меня внутри? Хорошо. Смотри!"
И он сделал обратное. Он не стал защищаться. Он атаковал. Он направил на Левиафана все, чем он был. Не как оружие, а как... крик.
Он послал ему всю холодную, бесконечную, математическую тоску Ключа, который знал о грядущей тепловой смерти вселенной.
Он послал ему всю слепую, голодную, бессмысленную ярость Тени, рожденной из ошибки и не знающей ничего, кроме разрушения.
И он послал ему всю свою человеческую боль. Потерю Воррна. Свой страх. Свое одиночество. Свою отчаянную, иррациональную любовь к Киане. Свое упрямое, нелогичное желание защитить Тинкер.
Он обрушил на древнее, чистое, возможно, никогда не знавшее таких эмоций существо, всю сложную, противоречивую, прекрасную и уродливую суть бытия разумной, но смертной жизни.
Ментальная волна, бившая по "Фантому", на мгновение захлебнулась. Левиафан... замер. Впервые за миллионы лет своего существования он столкнулся с чем-то, что не мог ни понять, ни поглотить. С парадоксом. С горем. Со счастьем.
Этот миг был их единственным шансом.
"КИАНА! ТИНКЕР! ВСЮ ЭНЕРГИЮ НА ДВИГАТЕЛИ! СЕЙЧАС ЖЕ!" – заорал Алекс.
Девушки, вырванные из ментального плена его криком, бросились к консолям. "Фантом" взревел. Вся оставшаяся у них энергия, вся их воля превратились в один отчаянный рывок.
Корабль, как стрела, пущенная из лука, устремился к мерцающему разлому.
Левиафан, казалось, очнулся. Он 'посмотрел' им вслед. Но он не пытался их остановить. В его последнем, уходящем ментальном касании не было больше голода. Только... недоумение. И, возможно, тень чего-то похожего на уважение.
"Фантом" влетел в разлом.
И мир снова взорвался какофонией света и звука. Но на этот раз это было возвращение. Как болезненное, но радостное пробуждение ото сна.
Они вывалились в свой родной космос.
"Где мы?!" – спросила Киана, работая на консоли.
"Я... я знаю это место," – выдохнул Алекс. Он смотрел на звезды за иллюминатором. Они были знакомы. – "Кассандра?"
"Координаты подтверждены, капитан," – голос ИскИна был слаб, но стабилен. – "Нас выбросило... в Солнечной системе. На окраине Пояса Койпера. В трех часах полета от..."
"...от Земли," – закончил Алекс.
Они не просто вернулись. Их выбросило прямо к финальной цели. К тому самому месту, куда стремился Анти-Ключ.
Глава 87. Возвращение блудного сына
Три часа полета к Земле прошли в почти полной тишине. После безумия «изнанки» реальности, привычный, упорядоченный космос казался оглушительно понятным и спокойным. «Фантом» медленно шел на досветовой скорости, пока Кассандра и Киана проводили полную диагностику систем, пытаясь оценить ущерб, нанесенный им путешествием через разлом.
Экипаж приходил в себя. Тинкер, успокоившись, молча разбирала и чистила свой уголок в мастерской, находя утешение в знакомой, упорядоченной работе. Киана с мрачной сосредоточенностью восстанавливала поврежденные базы данных. Пережитый ментальный допрос Левиафана оставил на ней шрамы – она стала более замкнутой, ее обычная язвительность сменилась молчаливой настороженностью.
Алекс же сидел в капитанском кресле, глядя на приближающуюся точку голубого цвета. Земля. Для него, как и для большинства детей "космических кочевников", Земля была не столько домом, сколько мифом. Местом из историй, прародиной, которую никто из них толком и не знал.
Странно, – прокомментировал Ключ, анализируя поток информации. – Эта планета... она неэффективна. Нестабильная биосфера, хаотичные погодные условия, миллиарды разумных существ с непредсказуемыми поведенческими паттернами. Но при этом... система в целом устойчива. Парадокс.
Шумно, – отозвалась Тень. – Слишком много жизни. Слишком много эмоций. Голодно.
Алекс заставил их обоих замолчать. Он пытался прислушаться к своим собственным чувствам. Но не находил ничего. Ни радости возвращения «домой», ни ностальгии, да и откуда ей взяться? Только холодное, отстраненное любопытство. Он слишком долго был в космосе. Слишком сильно изменился. Эта планета была ему чужой.
"Капитан, у нас проблемы," – нарушила его размышления Кассандра.
"Что на этот раз?" – устало спросил Алекс.
"Солнечная система... пуста. Абсолютно".
"Что значит 'пуста'?" – встрепенулась Киана.
"Именно то, что я сказала, мисс Киана. Я сканирую все стандартные частоты: гражданские, военные, торговые. Полное молчание. Нет ни коммерческих рейсов между планетами, ни военных патрулей у Юпитера, ни даже вездесущей рекламы, транслируемой со спутников. Орбита Земли чиста. Ни одного активного спутника связи".
На главном экране появилось изображение Земли. Голубой шарик, окутанный белыми облаками. Идеальный. Идеально тихий.
"Это невозможно," – прошептала Киана. – "Даже во время самых страшных войн связь не прекращалась. Что здесь произошло?"
"Проверь на наличие следов боя. Или вируса. Или..." – начал Алекс.
"Ничего, капитан," – перебила его Кассандра. – "Ни повышенного радиационного фона. Ни следов орбитальной бомбардировки. Биосфера, судя по спектральному анализу, в идеальном состоянии. Планета выглядит так, будто... все просто встали и ушли. Или заснули".
Они подлетели ближе. Города ночью не светились. Ни одного огонька. Абсолютная, неестественная темнота на поверхности планеты, где должны были жить миллиарды.
Они вышли на низкую орбиту. "Фантом", не скрываясь – скрываться было не от кого, – медленно плыл над ночными континентами.
"Что мы будем делать?" – спросила Тинкер, которая подошла на мостик и с любопытством смотрела на мертвую планету.
Ключ предлагал провести детальное сканирование и уходить. Тень требовала спуститься и посмотреть, что случилось, почуяв запах катастрофы.
"Мы спустимся," – решил Алекс. – "Но не в город. Найдите самый удаленный, самый изолированный участок суши. Место, где меньше всего шансов нарваться на сюрпризы".
Кассандра нашла такое место. Небольшой, необитаемый остров в Тихом океане.
Они оставили "Фантом" на геостационарной орбите под управлением Кассандры и спустились на небольшом десантном челноке. Вниз пошли только Алекс и Киана. Тинкер они оставили на борту.
Челнок приземлился на белом песчаном пляже. Воздух был теплым и соленым. Пели какие-то птицы, шумел прибой. Природа была в полном порядке.
Алекс снял шлем. После стерильного корабельного воздуха, настоящий, живой запах моря и растений ударил в голову, вызвав головокружение.
Они молча стояли на берегу, глядя на идеально голубой океан.
"Здесь... спокойно," – сказала Киана.
"Слишком спокойно," – ответил Алекс.
И тут Тень в его голове взвыла. Не от ярости. От ужаса.
Неправильно! Здесь все неправильно! Ловушка! Уходи!
"Что такое?" – спросила Киана, видя, как изменилось его лицо.
"Я не знаю..." – Алекс прислушался. Не к звукам. А к... тишине. К тому, чего не было. – "Нет... эха. Нет мысленного 'шума'. Миллиарды людей... они должны были создавать постоянный психический фон. А здесь... пусто. Как будто кто-то выключил звук".
Он посмотрел на песок под ногами. И увидел след. Не свой. Не Кианы. Четкий отпечаток ботинка, оставленный совсем недавно.
Они были здесь не одни.
Алекс медленно поднял взгляд. В дальнем конце пляжа, там, где начинались джунгли, из-за пальм вышел человек.
Он был одет в простую, выцветшую одежду. В руке он держал длинную палку, на которую опирался. Это был тот самый старик, которого они встретили на Ксилоне. Л-етописец.
Он медленно пошел им навстречу.
"Я же говорил, что мы еще встретимся," – сказал он, когда подошел ближе. Его голос был спокоен. – "Хотя, признаться, не думал, что так скоро. Добро пожаловать домой, дети".
Алекс и Киана молча смотрели на него.
"Что... здесь произошло?" – наконец спросил Алекс.
Л-етописец вздохнул. Его молодые, пронзительные глаза были полны бесконечной, вселенской печали.
"То, что всегда происходит, когда дети слишком громко играют," – ответил он. – "Приходит кто-то взрослый. И отправляет их спать. Всех сразу".
Он обвел рукой пустую, тихую, прекрасную планету.
"Земля не мертва, Алекс-носитель. Она просто спит. И вам лучше уйти, прежде чем 'Колыбельная' заметит и вас".
Глава 88. Колыбельная для Человечества
Слова Летописца повисли в теплом, соленом воздухе. «Колыбельная». Это название, такое мирное и одновременно жуткое, совершенно не вязалось с тишиной, царившей на планете.
"Кто вы?" – спросила Киана, сделав шаг назад. Ее рука инстинктивно легла на то место на поясе, где обычно висел пистолет.
"Я уже говорил. Л-етописец," – старик улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – "Я наблюдаю. Я записываю. Я – память этой галактики. Одна из многих". Он посмотрел на Алекса. "И я один из немногих, кто помнит 'Создателей' не как миф, а как факт. Я видел их взлет. И я видел начало их падения".
"И 'Колыбельная'? Это тоже их рук дело?" – спросил Алекс.
"Нет. О, нет," – Л-етописец покачал головой. – "'Колыбельная' – это нечто гораздо более древнее. Это не технология. Это... явление. Как гравитация. Как время. 'Создатели' лишь наткнулись на нее. И в ужасе отступили, окружив эту систему десятком предупреждающих маяков, которые стерло время".
Он оперся на свой посох и посмотрел на океан.
"Представьте себе защитную систему. Но не для планеты, а для всей Вселенной. 'Судья', которого вы встретили, – это ее 'антивирус', который охотится на крупные, явные угрозы, нарушающие законы физики. А 'Колыбельная' – это... 'карантинный протокол'. Она реагирует не на силу, а на 'шум'. На психический резонанс".
"Что это значит?"
"Миллиарды мыслящих существ в одной системе... они создают 'эхо' в ткани реальности. Радость, боль, страх, ненависть... все это создает 'психический шторм'. Обычно он безвреден. Но когда этот шторм достигает определенной критической точки, когда эмоции миллиардов начинают резонировать на одной частоте, угрожая породить нечто новое, непредсказуемое... 'Колыбельная' просыпается".
Л-етописец обернулся и посмотрел на них. "Она не убивает. Это было бы неэффективно. Она просто 'усыпляет'. Погружает все разумные существа в радиусе своего действия в коллективный, идеальный сон. Сон без сновидений. Состояние абсолютного покоя. И она держит их в этом состоянии, пока 'психический шторм' не утихнет. Это может занять тысячи лет".
Алекс и Киана молчали, потрясенные услышанным. Не война. Не вирус. А древний, непостижимый механизм вселенского масштаба, который просто нажал на "паузу" для всего человечества.
"Но почему... почему сейчас?" – спросила Киана. – "Человечество воевало, ненавидило, любило тысячи лет. Почему именно сейчас?"
"Потому что вы принесли катализатор," – тихо ответил Л-етописец, и его взгляд снова остановился на Алексе. – "Ваш 'гость', Анти-Ключ Хаоса, приближался к этой системе. Улей начал проявлять активность на границах. Химера жаждала мести. А ты, носитель, начал активно использовать свои силы. Все эти аномалии, эти 'божественные' сущности, создали такой мощный резонанс, что он разбудил и 'Судью', и, в качестве побочного эффекта, 'Колыбельную'".
Он вздохнул. "Она 'усыпила' человечество, чтобы оно не стало полем боя для вас, высших существ. Она защитила их. От вас".
Алекс почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он хотел спасти мир, а в итоге стал причиной его 'смерти'.
"Можно... можно их разбудить?" – спросил он.
"Можно," – кивнул Л-етописец. – "Нужно просто убрать 'раздражитель'. Заставить все аномалии – тебя, Анти-Ключ, Улей, 'Судью' – покинуть этот сектор. Когда 'психический фон' вернется в норму, 'Колыбельная' снова уснет. Но..."
"Но?"
"Но у вас есть другая, гораздо более серьезная проблема". Л-етописец указал своим посохом на небо. "Она усыпила человечество. Но она не может усыпить тех, у кого нет коллективного сознания. Тех, кто мыслит не как 'вид', а как 'единица'".
Он говорит обо мне, – понял Алекс. Обо мне. И о нем.
"Носитель Хаоса, ваш 'Странник', он уже здесь," – сказал Л-етописец. – "Он почувствовал тишину. И она ему понравилась. Пустой холст. Идеальная игровая площадка, где нет кричащих, мешающих муравьев. Он не будет будить человечество. Он начнет 'рисовать' свой новый мир прямо поверх спящего".
"Где он?"
"Там, куда вы все так стремились. К самой большой аномалии в этой системе, после 'Колыбельной'," – ответил старик. – "Луна. Ваша Луна. Тысячи лет ваши предки смотрели на нее. Но даже не представляли, что она такое на самом деле".
Он повернулся и медленно пошел прочь по пляжу.
"Что нам делать?" – крикнул ему вслед Алекс.
Л-етописец остановился, но не обернулся. "Решать вам, Странник. Ты можешь улететь и бросить свою колыбель на растерзание другому богу. А можешь принять бой. Последний. Здесь, на пороге своего дома. Но знай: если вы начнете здесь свою битву, 'Колыбельная' может решить, что 'сон' – недостаточное средство. И может активировать протокол 'полной стерилизации'".
Он снова пошел.
"Подожди! Кто ты на самом деле?!" – крикнула Киана.
Л-етописец обернулся в последний раз. "Я? Я тот, кто задал вопрос 'Создателям', когда они создавали свои Ключи. Я спросил их: 'А что, если вы ошибетесь?'. Они не ответили".
И он растворился в джунглях, словно его никогда и не было.
Алекс и Киана остались одни на пустом пляже пустой планеты. Перед ними стоял самый страшный выбор в их жизни: спасти человечество, рискуя уничтожить его окончательно, или сбежать, оставив свой дом на растерзание безумному художнику, который собирался нарисовать на нем свой новый, кошмарный мир.
