Текст книги "Гамбит курьера (СИ)"
Автор книги: Всеволод Бельц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
Глава 89. Совет на Краю Мира
Возвращение на «Фантом» было молчаливым. Новость, которую Алекс и Киана принесли с собой, была слишком чудовищной, чтобы обсуждать ее в спешке. Они собрались на мостике – Алекс, Киана и Тинкер. Голографическое изображение Земли, прекрасной и безмолвной, висело в центре, как укор.
Алекс подробно пересказал все, что поведал им Л-етописец. О "Колыбельной". О спящем человечестве. О "Страннике", который уже здесь, на Луне. И о последнем, самом страшном выборе.
Когда он закончил, на мостике надолго воцарилась тишина.
Первой ее нарушила, как ни странно, Тинкер.
"Мы не можем их бросить," – сказала она. Голос был тихим, но в нем звучала несгибаемая уверенность. Она смотрела на изображение Земли, планеты, которую видела только в симуляциях. – "Они спят. Они беззащитны. Как дети. Мы не можем просто улететь и оставить их... ему".
"Но если мы начнем здесь бой, 'Колыбельная' может всех уничтожить," – возразила Киана. Ее лицо было бледным. Прагматичный ум хакера просчитывал риски, и они были запредельными. – "Это ловушка. Безвыходная ситуация. Что бы мы ни делали, мы проигрываем".
"Возможно," – сказал Алекс. Он подошел к иллюминатору и посмотрел на настоящий, не голографический, голубой шар за бортом. – "Возможно, Л-етописец прав, и нам нужно просто уйти. Улететь далеко. 'Химера' нас больше не преследует. Координатор... он подождет. Мы можем исчезнуть. Начать все сначала. В другой галактике".
Он говорил это, но сам не верил своим словам. Он проверял их. Своих друзей. Свою новую семью.
"Нет," – ответила Киана, и в ее голосе появилась сталь. – "Ты права, Тинкер. Мы не можем. После всего, через что мы прошли... 'Перекресток', 'Цикада', Воррн... Если мы сейчас сбежим, все это было зря. Мы либо спасем их, либо умрем, пытаясь. Другого пути для нас уже нет".
Она посмотрела на Алекса. "Вопрос не в том, 'что' мы будем делать. А в том, 'как'".
Алекс почувствовал прилив тепла. Он был не один.
"Хорошо," – сказал он, возвращаясь к тактической карте. – "Тогда нам нужен план. План, который позволит нам победить 'Странника', не разбудив при этом 'Колыбельную' окончательно".
Анализ: вероятность такого исхода, основанная на известных данных, составляет 0.003%, – тут же вставил Ключ.
"Значит, у нас есть шанс," – подумал Алекс. – "Кассандра, что нам известно о Луне?"
"Согласно архивам, которые я скачала, Луна – не просто спутник," – ответила ИскИн. – "Это 'Якорь'. Древний артефакт 'Создателей', гораздо старше 'Цикады' или 'Хранилища'. Его функция – стабилизация реальности в этом секторе. Именно поэтому 'Колыбельная' так эффективна здесь. И именно поэтому 'Странник' полетел туда. Он хочет не просто рисовать на Земле. Он хочет захватить 'Якорь'. Если он получит контроль над ним, он сможет переписать законы физики во всей этой системе по своему желанию".
"Значит, наша цель – не дать ему это сделать," – подытожил Алекс. – "Это будет не бой кораблей. Это будет... дуэль. Между мной и им. На Луне. Мы должны сразиться с ним на его поле – в мире идей, вероятностей и прямого воздействия на реальность".
"Как?" – спросила Киана. – "Ты полетишь туда один?"
"Нет. Мы полетим все вместе," – решил Алекс. – "Но действовать будем по-другому. Киана, Тинкер, Кассандра – ваша задача – поддержка. Вы останетесь на 'Фантоме'. Мне нужно, чтобы вы создали 'тихий' коридор до Луны, используя все наши системы маскировки. А когда я буду там, ваша задача – следить за 'Колыбельной'. Мне нужен постоянный отчет о ее состоянии. Если ее 'уровень тревоги' начнет расти, вы должны немедленно меня вытащить, поняли?"
Обе кивнули.
"А я... я пойду на поверхность. Один. С 'Эгидой'. Я вызову его на поединок. 'Странник' – существо с огромным эго. Он не откажется от такого представления. Он захочет доказать мне, что его философия Хаоса сильнее моего Баланса".
"Ты думаешь, ты сможешь победить его в ментальной дуэли?" – с сомнением спросила Киана.
"Не знаю," – честно ответил Алекс. – "Но я знаю, что это единственный способ избежать глобальной битвы, которая разбудит 'Колыбельную'. Это будет не битва на разрушение. А битва на 'переубеждение'. Я должен заставить его увидеть изъян в его собственной философии. Показать ему, что абсолютный Хаос так же губителен, как и абсолютный Порядок. Я должен... заразить его сомнением".
Это был самый безумный план из всех. План, построенный на психологии, философии и вере в то, что даже божественную сущность можно заставить... задуматься.
"Это опасно," – сказала Тинкер. Ее голос был полон беспокойства.
"Я знаю," – Алекс подошел и ласково положил ладонь на ее щеку. – "Но это моя работа. Я – носитель. Я – хранитель баланса. И это – мое финальное испытание".
Он посмотрел на свою команду. На Киану, чей ум был острее любого оружия. На Тинкер, чья душа была чище любой технологии. На невидимую Кассандру, чей интеллект превосходил их всех. И он почувствовал тень четвертого члена их команды, Воррна, который отдал свою жизнь, чтобы они смогли дожить до этого дня.
"Готовимся к высадке," – сказал он. – "Операция 'Колыбель'. Цель – спасти человечество от его няньки и от сумасшедшего художника. Шансы – почти нулевые. Но для нас это уже привычное дело".
"Фантом", невидимый и безмолвный, отделился от дальней орбиты и взял курс на Луну.
Глава 90. Поле битвы – Луна
Полет к Луне был похож на движение по минному полю, где минами были не бомбы, а сама возможность быть замеченным. Киана и Кассандра работали в идеальной гармонии. Киана управляла 'Миражом', создавая вокруг «Фантома» кокон из ложных данных, который делал их похожими на небольшой астероид с нестабильной орбитой. Кассандра же, используя гравиметрические двигатели, вела корабль по траектории, которая идеально имитировала естественное падение такого астероида.
"Уровень 'тревоги' Колыбельной – ноль целых три сотых процента," – докладывала Кассандра. – "Она видит нас, но классифицирует как незначительную природную аномалию. Пока все идет по плану".
Тинкер, как и просил Алекс, молча сидела у тактической консоли, ее глаза были прикованы к одному-единственному индикатору – сигнатуре 'Странника'. "Он там. На поверхности. В районе Моря Спокойствия," – тихо сказала она. – "Он не движется. Он ждет".
Алекс готовился в шлюзе. Он был в легком скафандре, но без шлема – внутри "Фантома" это было не нужно. В руке он держал 'Эгиду'. Артефакт был теплым и, казалось, вибрировал в предвкушении. Ключ внутри него был собран и сфокусирован. Тень, наоборот, была на удивление тихой, словно затаившийся в засаде хищник.
"Я готов," – сказал он по внутренней связи.
"Удачи, Алекс," – голос Кианы был напряжен. – "Помни. Если уровень тревоги поднимется хотя бы на полпроцента – мы немедленно тебя вытаскиваем. Договорились?"
"Договорились".
"Фантом" завис на сверхнизкой орбите, в тени гигантского кратера. Нижний шлюз открылся. Алекс шагнул на десантную платформу.
Под ним, в черноте космоса, раскинулась серая, испещренная оспинами поверхность Луны. А за ней, над горизонтом, висел гигантский, сияющий голубой мраморный шарик. Земля. Тихая. Спящая. Он впервые видел ее так близко. И от этого вида у него перехватило дыхание. Это было самое красивое и самое страшное зрелище в его жизни.
Он шагнул в пустоту.
Его падение было медленным и контролируемым. Он не использовал стандартный ранец. Вместо этого он управлял грави-ботинками, используя короткие импульсы Тени для корректировки, а Ключ – для расчета траектории. Он спускался бесшумно, как падающий лист.
Поверхность Луны была не серой. Под прямыми лучами Солнца она была ослепительно-белой. Пыль, нетронутая миллиарды лет, покрывала все вокруг ровным, мягким слоем. И тишина... тишина была абсолютной, оглушающей.
Он приземлился в нескольких километрах от цели. И пошел пешком. Его следы стали первыми свежими отпечатками на этой поверхности за многие годы.
Он чувствовал его. 'Странника'. Его аура была как искажение в воздухе, как статическое электричество, от которого волосы встают дыбом. Он шел на этот 'зов'.
Море Спокойствия оказалось гигантской равниной, усеянной старыми, оплавленными кратерами. И в центре этой равнины стоял он.
Не корабль. А сам носитель.
Он не был похож на гуманоида. Это была высокая, около трех метров ростом, фигура, сотканная, казалось, из живого, переливающегося перламутра, как и его корабль. У нее не было четких очертаний – они постоянно менялись и текли. Не было ни лица, ни конечностей в привычном понимании. Это было просто... воплощение чистого, изменчивого Хаоса.
Рядом с ним, на пыли, лежали 'игрушки', которыми он развлекался, ожидая Алекса. Он 'рисовал' на лунной поверхности. Но его красками была сама материя. Один камень он превратил в сложнейшую фрактальную скульптуру. Другой заставил цвести кристаллическими цветами. А над всем этим в воздухе висела небольшая, искаженная гравитационная аномалия, которая вела себя, как ручной зверек.
Когда Алекс подошел ближе, перламутровая фигура 'повернулась' к нему.
"А вот и он," – раздался в голове Алекса знакомый, похожий на звон колокольчиков, голос. – "Брат-зануда. Или, точнее, его новая, сломанная версия. Ты пришел. Я знал, что ты придешь. Скука – худший из грехов, а ты – единственное, что может меня развлечь в этой тихой песочнице".
"Я пришел не развлекать тебя," – мысленно ответил Алекс. – "Я пришел просить тебя уйти".
'Странник' рассмеялся. Этот смех был похож на звук рушащейся стеклянной горы.
"Уйти? Но я только что нашел свой идеальный холст!" – он 'указал' на Землю, висящую в небе. – "Миллиарды спящих разумов. Какой потенциал! Я могу дать им такие сны, о которых их создатели и мечтать не могли! Я могу превратить их мир в вечный карнавал идей, в симфонию бесконечных перемен! А ты предлагаешь мне уйти?"
"То, что ты называешь 'карнавалом', для них будет адом," – сказал Алекс. – "Ты уничтожишь их. Их хрупкий, несовершенный порядок".
"Порядок – это тюрьма! Смерть!" – голос 'Странника' на мгновение стал жестким. – "Я несу свободу! Освобождение от правил, от законов, от самой определенности! И ты, носитель Порядка, – главный тюремщик. И я покажу тебе, насколько хрупки стены твоей клетки".
Он не стал атаковать. Вместо этого он поднял 'руку', и лунная пыль у ног Алекса начала оживать. Она собиралась в маленькие, хаотичные фигурки, которые начинали танцевать.
"Давай сыграем в игру, тюремщик," – предложил 'Странник'. – "Не на уничтожение. А на созидание. Посмотрим, чья философия сильнее. Создай что-нибудь. Что-то, что докажет мне ценность твоего 'баланса'. А я создам что-то в ответ. И пусть эта спящая планета будет нашим судьей".
Алекс понял. Это и была дуэль, которую он хотел. Битва не на кулаках. А битва мировоззрений.
Он посмотрел на свои руки. На 'Эгиду'. Он глубоко вздохнул, собирая в себе всю свою волю, весь свой опыт.
"Хорошо," – ответил он. – "Я сыграю с тобой. Но если я выиграю – ты уходишь. Навсегда".
"А если выиграю я," – прозвенел в ответ голос, – "ты отдашь мне 'Эгиду'. И позволишь мне нарисовать свой шедевр".
Условия были приняты. Полем боя стала тихая, пыльная лунная равнина. А призом – судьба спящего мира.
Глава 91. Битва Творцов
'Странник' начал первым. Он был воплощением чистого, необузданного творения. Он взмахнул своей перламутровой, постоянно меняющей форму конечностью, и из лунного реголита, серой, мертвой пыли, выросла роща. Но это были не деревья. Это были живые, пульсирующие структуры из поющего кристалла. Их 'ветви' переплетались в невозможные, неевклидовы узоры, а 'листья' вспыхивали и гасли, создавая симфонию света. Мелодия, которую они играли, была прекрасной, но абсолютно безумной – она нарушала все законы гармонии, постоянно меняя ритм и тональность.
"Вот!" – прозвенел в голове Алекса голос 'Странника'. – "Это – жизнь! Бесконечное разнообразие! Вечное изменение! Ни одна секунда не похожа на другую! Разве это не прекрасно?"
Алекс смотрел на это чудо, и Тень внутри него была в восторге. Она жаждала погрузиться в этот хаос форм и звуков. Но Ключ был в ужасе. Это нестабильно, – анализировал он. – Эта структура не может существовать долго. Она поглощает саму себя, чтобы поддерживать свое изменение. Это – красота раковой опухоли.
"Теперь твоя очередь, тюремщик," – сказал 'Странник'.
Алекс шагнул вперед. Он не стал пытаться создать что-то столь же грандиозное. Он опустился на колени и коснулся лунной пыли. Он использовал Эгиду, чтобы сконцентрировать свою волю. Но он черпал вдохновение не из абсолютного Порядка Ключа. Он вспомнил оазис на мертвой планете. И он вспомнил лицо Тинкер, когда она показывала ему свои чертежи.
Он 'попросил' Ключ создать не тюрьму, а структуру. Он 'попросил' Тень вдохнуть в нее не ярость, а энергию. А свою человеческую волю он использовал как замысел.
Из пыли под его рукой вырос один-единственный, крошечный росток. Он был сделан не из кристалла, а из чего-то похожего на лунный камень. Он медленно, очень медленно, рос, раскрывая два маленьких листочка. А затем на его верхушке появился бутон, который раскрылся в простой, пятилепестковый цветок. Он не светился и не пел. Он просто был. Хрупкий, уязвимый, но совершенный в своем несовершенстве.
"И это все?" – в голосе 'Странника' прозвучало искреннее разочарование. – "Один. Маленький. Скучный. Он даже не меняется! В чем смысл его существования?"
"В том, чтобы жить," – ответил Алекс. – "Он не идеален. Он асимметричен. И он умрет. Но пока он живет, он тянется к свету. Он найдет способ выжить. Если подует солнечный ветер, он согнется, но не сломается. Если ударит метеорит, его семена разлетятся и дадут жизнь новым цветам. В его несовершенстве – его сила. В его конечности – его смысл".
'Странник' на мгновение замолчал, 'разглядывая' творение Алекса.
"Сентиментально. Но неубедительно".
Он снова взмахнул рукой. И кристальная роща начала меняться. Она стала агрессивной. Из ее ветвей выросли острые шипы, а безумная музыка стала громче, дисгармоничнее. Она начала медленно наступать на одинокий цветок Алекса, угрожая поглотить его.
"Ты не можешь просто созидать, не так ли?" – спросил Алекс. – "Твой хаос должен доминировать. Он не терпит ничего, что не является им самим".
"Порядок – это смерть! Я несу жизнь!"
"Ты несешь безумие!" – ответил Алекс. – "Жизнь не может существовать без структуры. Без правил. Даже самой простой клетке нужен геном. Нужен порядок, чтобы хаос деления не превратился в опухоль!"
Он прав, – неожиданно согласился Ключ. – Чистый хаос так же губителен, как и чистый порядок. Система требует баланса.
Алекс понял, что это его шанс. Не победить. А 'заразить'.
Он не стал защищать свой цветок. Вместо этого он сосредоточился на 'Эгиде' и на своем самом ценном воспоминании. На том, что он 'записал' на Ксилоне. На ощущении тихого, человеческого счастья.
И он 'выпустил' это воспоминание. Не как атаку. А как... предложение.
Кристальная роща 'Странника' на мгновение замерла. Безумная симфония света и звука споткнулась. В нее, как капля чистой воды в кислоту, вторглось нечто совершенно чуждое. Чувство. Эмоция. Воспоминание о том, как два несовершенных существа просто держатся за руки под небом из летающих огней.
"Что... что это?" – в голосе 'Странника' впервые прозвучала растерянность. – "Этот 'сигнал'... он нелогичен. Неэффективен. Но он... гармоничен. В чем его смысл?"
"В нем нет смысла," – ответил Алекс. – "И в этом – все дело. Это просто... было. И это было хорошо. Разве этого недостаточно?"
'Странник' молчал. Его идеальный, всемогущий разум, способный манипулировать законами физики, столкнулся с концепцией, которую не мог ни проанализировать, ни классифицировать. С простой, иррациональной человеческой эмоцией.
Его кристальная роща начала тускнеть. Безумная музыка затихать. Он отступал. Не потому что был побежден. А потому что был... озадачен. Он встретил загадку, на которую у него не было ответа.
"Ты... интересный, сломанный тюремщик," – наконец сказал он. Его голос был уже не таким уверенным. – "Твоя 'логика'... она неправильная. Но она работает. Мне нужно... подумать".
Перламутровая фигура начала становиться прозрачной.
"Ты уходишь?" – спросил Алекс.
"Я не ухожу. Я беру паузу," – ответил 'Странник'. – "Эта игра оказалась сложнее, чем я думал. Но мы еще не закончили. Я найду ответы на твои... 'чувства'. И я вернусь. А до тех пор... можешь считать, что это ничья".
И он исчез. Кристальная роща потухла и рассыпалась в пыль.
Алекс остался один на лунной равнине. Перед ним, в сером реголите, все еще рос его маленький, упрямый цветок. Он не победил. Но он и не проиграл. Он заставил бога задуматься.
Он посмотрел на Землю, висящую в небе. Она все еще спала.
"Киана," – сказал он в комлинг. – "Я закончил. Кажется".
"Мы видели," – ее голос дрожал от волнения. – "Уровень тревоги 'Колыбельной' не сдвинулся ни на сотую долю процента. Что теперь?"
"Теперь..." – Алекс посмотрел на цветок, а потом на Землю. – "...теперь нам нужно придумать, как разбудить несколько миллиардов человек, не привлекая внимания санитаров вселенной. И, кажется, я знаю, с чего начать".
Он понял, что 'Эгида' – это не оружие. Это инструмент. Инструмент, чтобы починить то, что сломали 'Создатели'. И его первая задача – починить их самое страшное творение. Улей.
Глава 92. Невозможное решение
Возвращение на «Фантом» было тихим. Когда Алекс вошел на мостик, Киана и Тинкер смотрели на него так, будто видели призрака. Он только что вел диалог на равных с существом божественной мощи и заставил его отступить. Это казалось немыслимым.
"Он... вернется?" – спросила Тинкер.
"Да," – ответил Алекс, опускаясь в капитанское кресло. Он чувствовал себя выжатым до последней капли. Ментальная дуэль истощила его сильнее, чем любая физическая битва. – "Но не скоро. Я дал ему пищу для размышлений. Нечто, чего его идеальный хаос не может 'переварить'. Это даст нам время".
"Время для чего?" – спросила Киана. – "Чтобы разбудить Землю?"
"Это и есть наша главная цель. Но мы не можем просто щелкнуть пальцами и отменить 'Колыбельную'," – Алекс вывел на главный экран звездную карту. – "'Колыбельная' – это реакция. Реакция на 'шум', на угрозу балансу. И сейчас главных источников шума в галактике три: Ключ Порядка, то есть я. Анти-Ключ Хаоса, то есть 'Странник'. И третья, самая большая и грязная 'клякса' – Улей".
Он увеличил изображение сектора, где они сражались с 'Пожирателем'.
"Мы отогнали 'Странника'. Временно. Но Улей... он никуда не делся. Он – раковая опухоль на теле реальности. Искаженный, вечно голодный Хаос. Пока он существует, 'Колыбельная' не уснет. И 'Судья' рано или поздно вернется, чтобы выжечь всю эту часть галактики".
"Ты предлагаешь... найти и уничтожить Улей?" – в голосе Кианы прозвучало сомнение. – "Алекс, мы не знаем, насколько он велик. Это может быть целый флот. Тысячи кораблей".
"Уничтожение порождает лишь больше хаоса," – возразил Алекс. Теперь он говорил, опираясь на то знание, что получил в 'Хранилище'. – "Я видел его рождение. Улей – это трагедия. В его основе – не зло. А боль и голод. Если мы нападем на него, он будет защищаться. Это будет бесконечная война на истощение, которую мы, скорее всего, проиграем. И шум от этой войны точно заставит 'Колыбельную' перейти к 'стерилизации'".
"Тогда что?" – спросила Тинкер.
Алекс посмотрел на 'Эгиду', лежавшую на консоли. "Мы не будем с ним сражаться. Мы его... вылечим".
На мостике повисла ошеломленная тишина. Даже Кассандра, казалось, на мгновение 'задумалась'.
"Вылечить? Улей?" – Киана смотрела на него, как на сумасшедшего. – "Это как пытаться вылечить черную дыру таблеткой от головной боли!"
"Возможно. Но 'Эгида' – это не таблетка. Это – самый совершенный хирургический инструмент, когда-либо созданный," – объяснил Алекс. – "'Создатели' работали над ней, чтобы исправить свои ошибки. Главной из которых был Улей. В архивах есть теоретические протоколы. Они называли это 'Гармоническим Каскадом'".
Протокол 'Гармонический Каскад', – подключился Ключ, выводя на экран сложнейшие схемы. – Теоретическая процедура. Цель: не уничтожение, а разделение симбиотической сущности. Отделение сознания 'Создателя' от первозданной энергии Хаоса. Это требует прямого, физического контакта с центральным 'узлом' Улья – его главным 'мозгом' или 'сердцем', – и последующей активации 'Эгиды' в режиме резонанса.
"Разделить их..." – прошептала Киана, вглядываясь в схемы. – "Но чтобы это сделать, нам нужно найти их 'столицу', их главный улей. И пробиться к самому его сердцу, чтобы ты, Алекс, мог прикоснуться к нему 'Эгидой'?"
"Именно," – подтвердил Алекс.
"Это самое безумное, что я когда-либо слышала," – сказала она. Но в ее голосе уже не было скепсиса. Было восхищение от грандиозности и дерзости этого плана.
"Но как мы найдем их главный улей?" – спросила Тинкер.
"Мы не будем его искать," – ответил Алекс. – "Он сам к нам придет. Вернее, мы придем к нему, но он будет думать, что это его победа".
Он снова коснулся тактической карты.
"Искалеченный 'Ночной Жнец', которого мы оставили после смерти Воррна. Он все еще дрейфует там. И он, как и 'пастухи', должен был быть 'переработан' 'Пожирателем'. Но мы ему помешали. Для Улья этот 'Жнец' – это раненая, потерявшаяся часть роя. Рано или поздно они придут за ней. Не просто 'пожиратель', а что-то более серьезное. Возможно, сам главный улей".
Он посмотрел на свою команду.
"Мы летим обратно, в систему Дельта-7. Мы найдем 'Жнеца'. И мы устроим ему ловушку. Но не для того, чтобы уничтожить тех, кто придет за ним. А для того, чтобы... прикрепить 'жучок'".
"Какой 'жучок'?"
"Меня," – просто ответил Алекс. – "Я, используя 'Призрачный Шаг' и маскировку, проникну на их главный корабль, когда он будет занят 'спасением' 'Жнеца'. Я стану троянским конем. Я доберусь до их 'сердца'. А вы на 'Фантоме' будете следовать за мной, оставаясь невидимыми. И когда я подам сигнал, вы будете готовы либо вытащить меня, либо..."
Он не закончил фразу. Все понимали, чем может закончиться такая миссия.
"План чудовищен по своей сложности и риску, капитан," – заметила Кассандра. – "Вероятность вашего выживания при проникновении в главный корабль Улья стремится к нулю".
"Ну," – Алекс усмехнулся своей старой, усталой улыбкой курьера. – "Тогда придется постараться, чтобы этот ноль не наступил".
Он посмотрел на спящую Землю за иллюминатором. Их миссия обрела ясную, хоть и почти невыполнимую, форму. Они летели не просто на битву. Они летели на самую сложную хирургическую операцию в истории галактики. Они летели лечить монстра, чтобы спасти свой спящий дом.
