355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вольфганг Хольбайн » Зеркальное время » Текст книги (страница 12)
Зеркальное время
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 04:36

Текст книги "Зеркальное время"


Автор книги: Вольфганг Хольбайн


Соавторы: Хайке Хольбайн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Юлиан сделал большой крюк и прокрался к этому дощатому сарайчику с другой стороны. Сквозь щели между досок пробивался слабый свет, окон в нем не было, и он совершенно ничем не привлекал внимания. Юлиан заглянул в одну из щелей, но ничего не разглядел. Он удивился, что здесь можно что-то украсть.

Внезапно свет внутри погас. Юлиан услышал шаги, потом скрип открывающейся двери. Его предположения оказались верными – хозяин сделал перерыв, которым должны были воспользоваться Гордон и его отец, чтобы провести запланированный взлом.

Юлиан оперся о дощатую стену, и прогнившее дерево так и подалось под его рукой. После этого он почти против воли осторожно оторвал сломавшуюся доску, расшатал вторую и смог пролезть в образовавшуюся дыру.

Очутившись внутри, Юлиан замер и прислушался. В помещении никого не осталось. Его глаза уже привыкли к темноте, и он различил ветхий стол с таким же стулом, обитый железом сундук и еще зеркало в раме.

Зеркало!

Юлиана словно током пронзило. Внезапно он почувствовал, что вот-вот разгадает эту тайну. По стеклу снова скользнул луч света, и это, верно, был ангел-хранитель Юлиана, спасший его, потому что он инстинктивно отпрянул и спрятался за деревянным сундуком – ровно за секунду до того, как открылась дверь и внутрь прошмыгнули две тени.

Юлиан знал, что такого не бывает, но он увидел открывающуюся дверь до того, как она действительно открылась!

– Все в порядке, – послышался голос Гордона. – Я же тебе говорил, старика нет. У нас еще есть время. Раньше чем через полчаса он не вернется. Я достаточно долго за ним наблюдал.

– Твои бы слова да Богу в уши, – ответил отец. – Он даже дверь не запер!

– Да он ее никогда не запирает, – сказал Гордон. – Я же тебе говорил, у старика не все дома! Иметь такое сокровище и даже не потрудиться поставить на дверь замок. Видимо, он все еще верит в добро. – Он рассмеялся булькающим смехом – Представляю, какое разочарование постигнет этого старого простофилю, когда он вернется.

– Перестань болтать, – нервно сказал отец. – Упаковывай эту штуку, и надо рвать когти. – Немного помедлив, он добавил: – А как ты думаешь, это правда, что рассказывают про это зеркало? В нем действительно можно увидеть будущее?

– Чепуха! – решительно заявил Гордон. – Но старик верит, а это стоит денег! Клянусь тебе, он заплатит любую цену, чтобы вернуть свое сокровище.

– Судя по виду, у него нет денег даже на ужин.

– Я же тебе говорил, старик сумасшедший, – объяснил Гордон. – На его счету в банке тысячи, говорю тебе, тысячи! Он заплатит любую цену. Мешок у тебя с собой?

– Конечно. – В темноте послышался шорох, потом отец попросил: – Посвети-ка немного.

– Момент, – буркнул Гордон, и сильное пламя зажигалки разогнало темноту. Правда, всего на секунду, после чего Гордон начал ругаться. Видимо, он обжег себе пальцы. Зажигалка упала на пол, и Юлиан слышал, как он ползает в темноте, разыскивая ее на ощупь. И тут рука Гордона наткнулась на его правую ступню.

– Э! – ошеломленно вскрикнул Гордон, вытянул его из укрытия и поставил на ноги. – Опять шпион! Перестань трепыхаться, парень, не то будет хуже!

Юлиан услышал звук, от которого у него кровь застыла в жилах: холодный стальной щелчок финки Гордона. Он замер, и это спасло ему жизнь, потому что Гордон без колебания зарезал бы его, продолжай он сопротивляться дальше.

– Зажги-ка свет! – приказал Гордон. – Я хочу посмотреть, кого мы тут поймали!

Загорелась спичка, потом свеча. Юлиан сощурился от яркого света, когда отец поднес свечу к его лицу.

– Вот это да! – опешил Гордон. – Тот же самый шпионенок? Разве я тебя не предупреждал?

– Я вас не выслеживаю, честное слово! – отчаянно пролепетал Юлиан. – Я только хотел вас предостеречь. Этого нельзя...

Гордон ударил его в лицо. Голова Юлиана откинулась назад, а на языке появился привкус крови.

– В последний раз тебя спрашиваю, – с угрозой сказал Гордон. – Кто тебя подослал?

– Никто, – ответил Юлиан сквозь слезы. – Не делайте этого! Случится что-то ужасное, если вы заберете зеркало! Вам нельзя к нему притрагиваться!

Гордон только рассмеялся, а в глазах отца мелькнула растерянность.

– То же самое говорила и гадалка.

– Такую же чушь, – проворчал Гордон. – Неужто ты этому веришь?

– Не знаю. Но у меня тоже дурные предчувствия. Может, отступимся?

– Отступимся? – задохнулся Гордон. – Ты с ума сошел? Самое позднее через два дня мы разбогатеем! Не придется больше мошенничать по-мелкому! И карманничать! И бегать наперегонки с полицией!

– Но...

– Никаких но! – властно перебил его Гордон. – Нам почти год понадобился, чтобы разнюхать это дело, а ты теперь говоришь отступиться только потому, что этот малец мелет чепуху! Ты рехнулся? Заворачивай эту штуку в мешок, а я пока займусь этим сопляком!

Юлиан почувствовал, как каждый волосок у него на голове становится дыбом, потому что он прекрасно понял, что имел в виду Гордон.

– Нет! – начал он заикаться. – Не надо!

Нож Гордона блеснул, словно жало гремучей змеи.

– Поздно, малыш! – сказал Гордон с омерзительной ухмылкой. – Раньше надо было слушаться.

Юлиан захрипел. Сейчас Гордон убьет его! Но ведь это было невозможно. Этого не могло быть! Только не Гордон, человек, который был его лучшим другом, почти отцом!

– Отец! – крикнул он. – Не надо!

Гордон заморгал глазами. Острие ножа замерло у горла Юлиана. Отец тоже обернулся, удивленно подняв брови.

– Что ты сказал? – Гордон посмотрел на отца Юлиана и ухмыльнулся: – Эй, ты слышал, что он сказал? Может, ты что-нибудь от меня утаиваешь?

– Отец, пожалуйста! – взмолился Юлиан. – Не делайте этого!

– Что за глупости? – сказал его отец. – Я никогда не видел этого мальчишку!

– Но, может, видел его мать? – усмехнулся Гордон.

Отец Юлиана метнул в Гордона леденящий взгляд, потом снова повернулся к мальчику и задумчиво заглянул ему в лицо. Что-то его смутило. Но тщетно Юлиан искал в его взгляде хоть намек на узнавание.

– Ну, хватит, – решительно сказал Гордон. – Прячь вещь, и надо уносить ноги. Мы и так потеряли много времени.

Юлиан больше не пытался защититься. Он смотрел на своего отца —вернее, на человека, который пока не был его отцом, а только должен был стать им в один прекрасный день в далеком, бесконечно далеком будущем.

– Ну, хорошо, – тихо сказал отец. – Только делай это скорее.

Эти слова уже не испугали Юлиана. Его собственный отец приказывал убить его, но он, кажется, уже перешагнул ту черту, за которой человек перестает чувствовать страх. Он знал, что умрет сейчас, но ощущал при этом только глубокую, черную пустоту, которая все быстрее разливалась по его внутренностям.

Отец снял со стены зеркало. Гордон занес свой нож, и в это мгновение распахнулась дверь, и в проеме возникла согбенная фигура.

– Что вы здесь делаете? Кто вы такие?

Гордон с проклятием обернулся, но Юлиана не выпустил. Отец чуть не выронил зеркало. Юлиан наконец очнулся от своего оцепенения и вырвался. Гордон метнулся за ним, но в нерешительности остановился, не зная, за кого из двух противников приняться.

Юлиан не медлил ни секунды. Едва только ступор прошел, в нем с удвоенной силой проснулся инстинкт самосохранения. Он молниеносно прыгнул вперед, отбил в сторону руку Гордона и пнул его по колену. Гордон вскрикнул и ударился о стол.

Юлиан хотел прошмыгнуть к двери, но ему не хватило места. Гордон поймал его за руку и рванул назад. Сверкнул его нож и оставил жгучий след на тыльной стороне кисти Юлиана. В это время вошедший мужчина с воплем ринулся на отца Юлиана и попытался отнять у него зеркало.

– Не делайте этого! – кричал он пресекающимся от ужаса голосом. – Вы даже не знаете, что вы сейчас делаете!

В крошечной каморке поднялся невообразимый хаос. Юлиан отчаянно пытался вырваться и одновременно уклониться от финки Гордона, которая так и целилась в него, а по другую сторону стола его отец ожесточенно боролся с хозяином зеркала.

Стол качнулся, свеча опрокинулась, упала на пол, но чудом не погасла. Загорелись опилки, которыми был посыпан пол.

Юлиан увернулся от очередного взмаха ножа и быстро дал Гордону один за другим два нацеленных пинка – в то же колено. Послышался ужасный хруст, Гордой перегнулся пополам, но хватку не ослабил. Пламя медленно расползалось по полу. Огонь принялся лизать ножку стола, поднимаясь вверх. Дышать в крошечном помещении стало нечем.

Юлиан знал, что через несколько мгновений весь этот дощатый чулан будет пылать, как единый факел!

Гордон еще раз замахнулся, Юлиан голой рукой отбил нож в сторону, получив еще один порез на ладони, быстро отскочил и снова пнул Гордона. Он боролся за свою жизнь и в четвертый раз целился в колено Гордона. В этот удар он вложил всю силу, какая у него еще оставалась.

Гордон вскрикнул, наконец выпустил и нож, и руку Юлиана и, жалобно скуля, упал на колени. Юлиан толчком опрокинул его навзничь и обернулся.

Огонь продолжал распространяться. Стол, половина пола и часть стены, на которой раньше висело зеркало, были охвачены пламенем. Отец по-прежнему боролся со стариком.

Юлиан только теперь рассмотрел владельца зеркала. Это был древний, белый как лунь старик в черном одеянии, расшитом серебром и золотом, словно у чародея. Страх придал старику неимоверную силу. Он вцепился в зеркало, и отец Юлиана не мог справиться с ним, пока не ударил кулаком в лицо. Старик выпустил зеркало и ударился о горящий стол. Тотчас огонь охватил его золоченое одеяние, но он снова ринулся на отца Юлиана.

Но в руке у того сверкнуло лезвие финского ножа.

– Отец, нет! – крикнул Юлиан срывающимся голосом.

Отец растерянно оглянулся, и старик воспользовался этим, чтобы рвануть зеркало на себя.

И споткнулся. Зеркало выскользнуло у него из рук, упало на угол стола и разбилось.

И вдруг время как будто остановилось. Все происходящее замедлилось в десятки раз, и вместе с тем восприятие Юлиана обострилось до фантастической ясности, так что ни одна самая крошечная деталь этого жуткого мига не ускользнула от него.

Зеркало треснуло, послышался пронзительный, ужасный звук, похожий на крик боли и муки. На поверхности зеркала появилась сеть из тонких, волосяных трещин, послышался хруст и шорох, с каким крошится под ногами мелкий лед. И только потом стекло лопнуло окончательно.

Оно не просто выпало из рамы, оно взорвалось, будто по нему ударили с обратной стороны кулаком. Целый водопад сверкающих осколков обрушился на горящий стол и на пол, и каждый осколок кричал о своей боли беззвучным, но явственным голосом.

Первые осколки коснулись пола, и волшебство исчезло. Время ускорилось, словно растянутая и затем отпущенная резина. Ужасные звуки смолкли, и Юлиан снова ощутил жару и раскаленный, уже непригодный для дыхания воздух. Оставалось всего несколько секунд на то, чтобы выбраться отсюда живым!

Гордон с жалобным стоном пытался подняться, но нога с поврежденным коленом подкашивалась под его весом. А пламя уже подбиралось к нему все ближе!

Юлиан повел себя автоматически, не задумываясь. Краешком глаза он видел, как отец поднял что-то с пола и выскочил за дверь, он видел также, что последний открытый к отступлению путь до двери через несколько мгновений замкнется кольцом огня. Но, вместо того чтобы воспользоваться своим последним шансом и спастись из огня, он бросился назад к Гордону.

Тот был уже со всех сторон окружен пламенем и кричал от страха. Когда Юлиан подбежал к нему, он выставил руки, чтобы защититься. Видимо, он думал, что мальчик вернулся добить его.

Юлиан попытался затоптать горящие опилки на полу, но сухая древесина тут же снова занималась огнем.

Он разогнался и ударил ногой в стену. Ветхие доски вылетели наружу. Юлиан ударил еще раз, чтобы увеличить дыру, потом нагнулся, подхватил Гордона под мышки и потащил его наружу.

Гордон вскрикнул от боли. Правая его брючина потемнела от крови, пламя уже лизало башмаки. Но он понял, что задумал мальчик, и стал ему помогать. Общими усилиями они выкарабкались из хижины, Юлиан оттащил Гордона как можно дальше от пылающей хижины, чтобы на него не рухнули горящие доски, затем отпустил его и выпрямился.

Гордон схватил его за руку и удержал. Лицо его посерело от боли, но в глазах стояло недоумение.

– Зачем ты сделал это? Ведь я хотел тебя убить, а ты спас мне жизнь!

– После поймешь, – сказал Юлиан, мягко высвободился и повернулся. Его отец стоял на углу и растерянно смотрел на него и на Гордона. Должно быть, он видел, что сделал Юлиан, и так же мало понимал, как и Гордон. В правой его руке что-то серебристо поблескивало.

Юлиан обежал вокруг хижины. Изо всех щелей валил дым и вырывалось пламя, жара даже здесь, снаружи, была уже почти нестерпимой. А старик оставался там, внутри, и, может быть, был еще жив!

Между тем к хижине сбежалась толпа народа. Все бестолково кричали, но никто не предпринимал ничего, чтобы потушить пламя или хотя бы посмотреть, не осталось ли в огне людей. Юлиан пробился сквозь толпу зевак, но когда увидел дверь, сомнения одолели и его. Из обуглившегося проема валил густой дым, вырывались языки пламени и вылетали раскаленные добела искры. Войти внутрь было бы равносильно самоубийству!

Некоторые зеваки из толпы, видимо, были того же мнения, они протягивали руки, пытаясь удержать Юлиана.

Он отмел тянувшиеся к нему руки, послушался внутреннего голоса, а не рассудка, твердившего ему то же самое, что и люди за его спиной, и, нагнувшись, нырнул в дверной проем.

Воздух был настолько раскален, что сразу стало больно коже. Он не мог дышать и двигался вслепую, но потом наткнулся на темную груду на полу и присел на корточки.

Заслоняясь левой рукой от огня, правой он перевернул старика на спину. Черное одеяние чародея горело во многих местах, но это было еще не самое худшее. Видимо, при падении острый, как бритва, осколок зеркала вонзился ему в грудь.

Он был еще жив. Глаза оставались открыты, но взгляд помутнел, и Юлиан понял, что перед ним умирающий. Но все же он взял старика за плечи и попытался подтащить к двери.

– Нет! – простонал старик. – Оставь это.

– Не бросать же вас в огне! – в отчаянии сказал Юлиан и закашлялся, сбивая с себя пламя.

– Я все равно умру, – еле слышно простонал старик. – Спасайся, пока можешь. Быстро!

Последнее слово он исторг из последних сил. Юлиан увидел, что больше ничего не сможет сделать. Своей гибелью он не поможет этому старому человеку.

– Беги! – еще раз крикнул старик. – Пока не поздно!

И Юлиан побежал. Он даже не пытался добраться до двери, потому что сплошная стена огня преграждала ему путь. Вместо этого он со всей силой обрушился на стену, молясь про себя, чтобы доски и здесь оказались такими же истлевшими, как на противоположной стене.

И его молитва была услышана. Вместе с горящими обломками Юлиан вывалился наружу, упал, с трудом поднялся на ноги и даже проковылял несколько шагов, прежде чем снова упасть, на сей раз для того, чтобы просто отдышаться, кашляя, хрипя и превозмогая боль в легких.

Все плыло у него перед глазами, на теле не было живого места, а располосованная ножом правая рука сильно кровоточила. Но он все же отдышался и посмотрел вверх. И в тот же миг понял, что слова умирающего старика «пока не поздно» относились вовсе не к горящей хижине. В небе над ярмаркой раскрылись врата ада.

Глава восьмая ИНФЕРНО

По небу протянулась ломаная линия, похожая на застывшую молнию. Но линия эта была не бело-голубого цвета молнии, а тлела зловещей, мрачной краснотой. На три секунды этот разлом застыл в небе неподвижно.

Потом небо распалось.

Разлом раскрылся, как рана, и оттуда с чудовищным шипением вырвался красный свет. Одновременно небо вокруг погасло, будто этот красный нарыв выпил из него весь цвет и свет. Все развивалось очень быстро и было исполнено какой-то жестокой красоты, так что Юлиан не в силах был отвести глаз.

Но он был, видимо, единственным, кому это открылось. Публика сбегалась к горящей хижине, нашлось даже несколько энергичных людей, которые принялись поливать водой соседние строения, чтобы пламя не перекинулось на них. Саму хижину уже нельзя было спасти, ей оставалось гореть всего несколько минут. И никто из всех этих людей, похоже, не замечал страшного небесного явления!

Какой-то мужчина поднял Юлиана с земли и поставил на ноги.

– Боже правый, мальчик! – ахнул он. – Ты не ранен?

Но Юлиан отстранил руку мужчины, протянутую ему для помощи, и продолжал смотреть на небо. Трещина разлома расходилась все шире. Теперь к красному свету примешивались языки пламени, между которых можно было заметить какие-то темные предметы, падающие на землю в виде бесформенных кусков свернувшейся тьмы.

– Отец! – прошептал он. – Что ты наделал?

Мужчина, видно, неправильно истолковал его слова и повернулся к горящему дому:

– Твой отец? Он... там?

Юлиан все еще не мог оторвать взгляд от ужасного явления. Да как же они не видят, что происходит? Неужто только он один здесь понимает, что случилось?

Судя по всему, так оно и было.

– Мне очень жаль твоего отца, мой мальчик, – с состраданием сказал мужчина, который помог ему. – Но ты можешь...

Юлиан закричал на него:

– Это не мой отец! Неужто вы не видите, что происходит?! Проклятье, да бегите же! Бегите или вы все погибнете!

Мужчина решил, что боль за погибшего отца помутила рассудок мальчика.

– Пожалуйста, успокойся, – сказал он. – Я тебя понимаю, но тебе теперь придется...

– Ничего вы не понимаете! – заорал Юлиан. – Вы все ничего не понимаете! Вы все умрете, если не убежите сейчас же!

Он отступил на несколько шагов и стал хватать прохожих.

Уходите! – кричал он. – Бегите, спасайтесь!

Но получал в ответ только пинки и насмешки. Разрыв на небе между тем становился все шире, но никто, кроме него, не видел смертельной опасности, которая назревала над толпой.

Внезапно из трещины небосвода сверкнула мощная молния, ломаная линия белого огня устремилась к земле и с шипением ударила в лужу. Никто не видел эту молнию, но мощное облако пара, взвившееся вверх, было хорошо заметно. Какая-то женщина с испуганным криком отскочила в сторону, другие остановились и в полном недоумении смотрели на лужицу, которая без всяких видимых причин начала кипеть.

Мощный удар грома сотряс небо, и в ту же секунду полил ливень. Юлиан глянул вверх и увидел, что дождь льется из этих ужасных врат ада. И был он горячий. Не теплый, а горячий.

Люди подняли крик. Никто из них не заметил ни красного света, ни молнии, лишь дождь вызвал всеобщее бегство.

Но многие из них бежали к своей погибели.

Юлиан видел, как надвигается беда, но был не в силах что-либо предпринять или хотя бы предостеречь людей —да и кто бы его услышал?

Следующая молния взорвалась о крышу палатки и подожгла ее.

Бегство от ливня превратилось в панику. Того, кто споткнулся и упал, затаптывали бегущие в панике люди.

Юлиан тоже побежал в сторону центра ярмарки, к «Смертельному котлу», чтобы снова разыскать Рогера или Алису, но основная масса народа двигалась ему навстречу к выходу, и его сносило назад.

В небе снова полыхнула молния. Ее раскаленное острие угодило в крышу цепной карусели и расщепило ее. Огонь и пылающие обломки разлетелись во все стороны и посыпались на головы мечущейся толпы. По металлическим частям карусели носились голубые огни святого Эльма. Цепи подвесов раскалились докрасна, потом добела и затем расплавились, а вся карусель превратилась в единое пламя. От нее исходил такой жар, что волосы и одежда людей, находившихся поблизости, начинали тлеть.

Поднялась буря. Как и ливень, она началась внезапно. Ураган срывал палатки и крыши, опрокидывал людей и ломал деревья.

И это было только начало. Молния за молнией сотрясали небо, и скоро горела уже дюжина сооружений. Воздух наполнился электрическим треском и приобрел металлический привкус. Красное зарево озаряло площадь адским светом.

Юлиану никак не удавалось пробиться против потока бегущих, и он свернул в боковой переулок. Но и там дела обстояли не лучше. Бегством спасалась не только публика, но и хозяева заведений со своими семьями. Некоторые из жилых вагончиков уже полыхали, а ливень превратил землю в трясину, в которой по щиколотку увязали ноги. Ливень зловещим образом не тушил огонь, а буря только раздувала пламя, и вскоре горели и те вагончики и палатки, в которые молния не попадала.

И все-таки Юлиан медленно пробирался вперед. Могучее сооружение «Смертельного котла» высилось черной горой, в него до сих пор чудом не угодила молния. Юлиан надеялся разыскать там Алису или Рогера. Он явился сюда, чтобы остаться со своим отцом, но не затем, чтобы умереть здесь!

Порой он останавливался, чтобы перевести дыхание или взглянуть в небо. Трещина больше не увеличивалась, но продолжала изрыгать огонь и молнии, между которых он по-прежнему различал темные, бесформенные комки, падающие на землю беззвучно и медленно, как черный снег. Хотя Юлиан все еще не знал, что это такое, основной страх ему внушали именно эти темные массы, потому что он чувствовал, что это нечто неописуемо опасное и злое.

Добравшись наконец до «Смертельного котла», Юлиан отчаянно озирался в поисках Алисы или Рогера, но нигде их не видел. Сейчас он, пожалуй, обрадовался бы даже появлению Кожаного.

Среди мятущихся людей он не видел ни одного знакомого лица. Впервые его постигла мысль, что он находится в опасности, быть может, в большей, чем остальные, потому что, даже избежав огня и молнии, он может оказаться заживо похороненным в этом чуждом мире на все времена.

Внезапно он увидел на пути светлое пятно и различил темные волосы над белым лицом. Алиса махала ему, пытаясь пробиться сквозь толпу людей. Голос ее тонул в криках и гуле огня.

Когда между ними оставалось метров двадцать, «Смертельный котел» взорвался.

Одиночная белая молния опустилась с неба, словно указующий перст самого дьявола, и коснулась этого могучего сооружения. Все строение обратилось в вулкан, изрыгающий пламя. В небо вырвался огненный столб. Горящие балки падали на бегущих, жар был таков, что все ближайшие строения вспыхнули, как сухая солома, а ударной волной опрокинуло всех людей, оказавшихся поблизости.

Юлиана швырнуло, как сухой лист. Он отлетел в сторону и угодил во что-то мягкое, но долго лежал оглушенный, прилагая все силы к тому, чтобы не потерять сознания.

Когда с третьей попытки он поднялся на ноги, площадь выглядела как после бомбежки. Земля была покрыта тлеющими головешками и пеплом, ветер гнал полыхающие искры, они попадали ему в лицо.

«Смертельный котел» исчез. На его месте теперь был тлеющий кратер, из которого вырывались языки пламени и горящие искры. Люди лежали на земле, раненные или просто оцепеневшие от ужаса, либо безумно метались, в отчаянии выкрикивая имена своих близких и друзей.

Но где же Алиса? Юлиан помнил, что она была ближе к центру взрыва, чем он, а сам он уцелел, по существу, только благодаря чуду. Если бы при падении он не спружинил о палатку, он, без сомнения, переломал бы себе кости.

Обезумев от страха, он стал всюду высматривать белое платье Алисы, беспрестанно зовя ее по имени. Ответа не было, но и среди убитых и раненых он тоже ее не обнаружил. Метр за метром он подбирался все ближе к кратеру. С неба все еще срывались молнии, но они больше не ударяли вблизи него, как будто не находя здесь уже достойной цели.

Он остановился на краю кратера и заглянул вниз. Там бушевало море огня, в котором кипели расплавленные камни. И посреди этой кипящей, клокочущей лавы что-то двигалось. Что-то темное, бесформенное, оно бросалось туда и сюда, вздрагивая, как живое. Исполненный ужаса, Юлиан отвел взгляд и быстро отошел от края кратера. То не была обычная молния, равно как и гроза, бушующая над площадью, не была обычной грозой. Разбив зеркало, его отец и Гордон высвободили какие-то силы, мощь которых простиралась далеко за пределы человеческих представлений.

Он споткнулся обо что-то и увидел наполовину утонувший в горячей жиже оплавленный остов мотоцикла. Он был так раскален, что капли дождя, падая на него, с шипением испарялись. Юлиан не любил Кожаного, но такого конца он не мог бы пожелать даже ему.

Дождь и буря слегка улеглись. Эпицентр хаоса переместился дальше, но в воздухе все еще носились горящие обломки, а между ними продолжали опускаться с неба все те же зловещие бесформенные куски.

Один из таких темных кусков опускался с неба неподалеку от Юлиана, и когда эта черная масса очутилась достаточно близко, Юлиан увидел в ней странные отблески и мерцания. То, что он принимал за бесформенный комок, было зазубренным осколком зеркала в рост человека! Он вонзился в землю неподалеку от пробегавшего прохожего и замер, дрожа.

Произошло нечто невероятное. Как только бегущий отразился в зеркале, он тут же исчез! А осколок зеркала разбился, и из рассыпавшихся обломков вышел омерзительный тролль!

Это существо в нерешительности остановилось. Его устрашающие когтистые лапы то сжимались, то разжимались, словно он искал, что бы ему схватить и раздавить, а взгляд налившихся кровью глаз бесцельно блуждал, пока не уперся в Юлиана.

Тролль шагнул в его сторону, и это движение вывело Юлиана из оцепенения. Он бросился бежать, точно гонимый фуриями, а тролль позади него свирепо взревел, обманутый в своих надеждах.

Беззвучное падение зеркальных осколков продолжалось. Все эти черные куски, валившиеся из небесной трещины, были обломками магического зеркала, и каждый из них означал конец человеческого пути невинной жертвы, которой суждено было превратиться в тролля. Их было уже много —дюжины, если не сотни, а падению осколков пока что не было видно конца.

Внезапно он заметил Рогера, бегущего ему навстречу. Юлиан тоже бросился к нему, но тут же остановился. Позади Рогера появилась еще одна фигура, хорошо знакомая Юлиану, внезапно вынырнув прямо из стены огня. Мотоцикл и часть кожаной амуниции горели, а за мотоциклистом развевался огненный шлейф.

Не медля ни секунды, Юлиан ринулся прочь. Рогер что-то кричал ему вслед, но слова тонули во всеобщем шуме и мотоциклетном треске.

На бегу Юлиан оглянулся. Майку было трудно управлять мотоциклом на такой, если можно сказать, дороге. Обломки, горящие доски и головешки, бегущие люди вынуждали его лавировать и делать резкие зигзаги, так что мотоцикл едва держал скорость. Но тем не менее он постепенно догонял Юлиана.

– Стой, идиот! – вопил Кожаный. – Я же хочу тебе помочь!

Юлиан сделал резкий рывок в сторону и тут же развернулся в обратном направлении. Кожаный попытался повторить этот маневр на мотоцикле, но переоценил свои возможности. Машину понесло по грязи юзом, и Кожаного вышвырнуло из седла. Юлиан выиграл таким образом несколько секунд.

Он мчался не разбирая дороги то направо, то налево и с ужасом обнаружил, что Кожаный снова догоняет его. Мотоцикл был все ближе. Часть задней шины и правая штанина Кожаного горели, лицо было все в грязи, в крови и в копоти.

– Да стой же! – кричал он. – Ты пропадешь!

Юлиан рванул направо и собрал все свое мужество, чтобы пробежать сквозь горящие развалины павильона. Огонь окутал его, он упал, перекувырнулся через голову и опять очутился на ногах.

Кожаный так же очертя голову ринулся на своем мотоцикле сквозь громадный костер, вздымая позади себя фонтаны грязи и разметывая миллионы пылающих искр.

Юлиан попытался увернуться, но Майк выпрыгнул из седла и, расставив руки, бросился к нему. Сцепившись, они покатились по земле. Юлиан отчаянно отбивался, но тут терпение Майка кончилось, и он ударил противника кулаком под дых.

– Проклятый идиот! – ругался он. – Лежи здесь, пока я не вернусь! И не двигайся, не то я переломаю тебе кости!

Юлиан не смог бы убежать, даже если бы захотел. Он не мог дыхнуть, и во всем его теле не осталось ни капли сил. Удар Кожаного доконал его. Он слышал, как Кожаный поднял мотоцикл, нажал на кикстартер и подъехал ближе; но у него не было ни сил, ни воли к сопротивлению. Майк поднял его и посадил на мотоцикл впереди себя.

Ему пришлось крепко удерживать Юлиана и вести мотоцикл сквозь бурю, пожар и грязь только одной рукой.

Центр грозы в очередной раз переместился. Молнии сверкали теперь в западной части, в стороне колеса обозрения. Пока что они не попадали в эту стальную конструкцию, но Юлиан знал, что так будет продолжаться не долго. И он знал, что произойдет потом. Он уже видел это!

Он тем более ужаснулся, когда понял, что Кожаный правит именно к колесу обозрения! Он начал вырываться, мотоцикл стало мотать из стороны в сторону, и Кожаный ударил Юлиана по затылку:

– Замри, наконец! Хочешь нас обоих прикончить?!

– Только не туда! – простонал Юлиан. – Колесо...

– Я не хуже тебя знаю, что с ним будет! – перебил его Майк. – Ради чего, ты думаешь, я подвергаю себя такому риску? А теперь заткнись. Хоть бы нам успеть!

Юлиан вцепился в бензобак, и теперь у Майка по крайне мере были свободны обе руки. Они приближались к эпицентру грозы. Пожары пылали все гуще, раза два или три молния била совсем рядом с ними, но Кожаный вел свой мотоцикл с фантастической ловкостью, иначе им не удалось бы добраться до цели живыми.

Низкое строение без окон, у которого они остановились, оказалось не чем иным, как стеклянным лабиринтом Рогера. Дверь распахнулась, когда они были от нее еще в нескольких шагах, и Рогер взволнованно выбежал им навстречу.

– Господи, ну где вы пропадаете? – Он был бледен и дрожал. – Уже пора! Это в любой момент может случиться!

– А остальные уже здесь? —спросил Майк.

– Вы последние! – в нетерпении ответил Рогер. – Скорее же, пока не поздно!

Он закрыл за собой дверь и нервно потряс руками. Сквозь тонкие стены послышался электрический треск молнии, а за ним последовал удар грома, от которого задрожал пол.

Рогер, Кожаный и Юлиан были не одни. В вестибюле теснились добрых две-три дюжины мальчиков и девочек – и, к своему великому облегчению, Юлиан увидел среди них и Алису. Он тут же хотел пробиться к ней, но Рогер крепко удержал его.

– Сейчас не время! – сказал он. – Отпразднуете встречу позже! Сейчас каждая секунда на счету! Бежим!

Последнее слово он выкрикнул, и оно относилось не только к Юлиану, но и ко всем остальным. Первый мальчик ступил в лабиринт, сделал несколько шагов и вдруг повернулся, уклонившись с пути. Юлиан ожидал, что он ударится о стекло, преграждавшее ему дорогу, но тот вытянул руки вперед – и вошел прямо в стекло! Долю секунды он был еще виден, затем очертания его силуэта размылись и исчезли совсем. В лабиринт входили второй, третий, четвертый мальчик и через секунду исчезали таким же невероятным способом, как и первый.

– Что это?! – прошептал Юлиан.

– Единственное место, где мы в безопасности, – тихо ответил Рогер. – Мне очень жаль. Поверь мне, я этого не хотел! Но ты все погубил. Почему ты все время убегал?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю