Текст книги "Зеркальное время"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Хайке Хольбайн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– У меня зеленые глаза, – поправил Юлиан.

– Тем более. – Франк дохромал до стула и сел. – Кстати, полиция уже была здесь, – неожиданно сказал он.

– Да? —испугался Юлиан.

– Сегодня ночью, в четыре часа. Только без паники. Они всего лишь хотели узнать, где ты, не более того. Даже не было причины тебя будить.

– И они ничего не заметили? – недоверчиво спросил Юлиан.

– А что они должны были заметить? – Он отмахнулся: – Нет, полиция заботит меня меньше всего. Эх, в редакции раньше чем через час никто не появится. Не обследовать ли нам за это время твой пресловутый тринадцатый этаж?

– Но разве ты можешь ходить? – спросил Юлиан.

– Попробую, – сказал Франк и рассмеялся: – По крайней мере, это безопаснее, чем если бы ты повез меня на коляске.

Эта маленькая шутка окончательно сняла все напряжение, и Юлиан почувствовал, что Франк больше не сердится на него за эту дикую выходку.

Юлиан оделся, Франк тоже подобрал себе кое-что подходящее из гардероба отца. В конце концов, не мог же он разгуливать по коридорам отеля «Хилтон» в рваном больничном халате.

Правда, их экспедиция на тринадцатый этаж закончилась очень быстро. Потому что такого этажа не оказалось.

Как и утверждал Франк, архитекторы отеля просто исключили из проекта тринадцатый этаж. Была кнопка с номером «14», но когда Юлиан оттуда спустился вниз по лестнице, он напрасно искал дверь с цифрой «13». Однако он обнаружил кое-что другое: четырнадцатый этаж действительно пустовал и в настоящий момент ремонтировался. Повсюду стояли ведра с краской и большие рулоны полиэтиленовой пленки, которой закрывали дорогие ковровые покрытия. А когда Юлиан заглянул в одну из пустых комнат и подошел к окну, ему открылся почти тот же вид города, что и в ту заколдованную ночь, когда он встретил здесь Рогера. Город лежал в полутьме, как и тогда. Огней, правда, стало больше, появились какие-то новые очертания, как будто Юлиан разглядывал картину, которую слегка дорисовали, она стала чуть сложнее и больше, но в ней легко угадывался первоначальный вид. Прежняя зловещая ярмарка не особенно отличалась от той, которую Юлиан видел сейчас.

Вернувшись в номер, Франк звонил по телефону, с кем-то разговаривал и что-то записывал в блокноте.

– Ну, узнал что-нибудь? – спросил Юлиан.

– Я не вполне уверен, – ответил Франк с выражением, утверждавшим обратное. – Наш компьютерный архив включает в себя только события последних пятнадцати лет. Все, что случилось раньше, хранится либо на микрофильмах, либо вообще по старинке: в папках и картотеке. Замучаешься искать.

– Тогда почему у тебя такой довольный вид? – Юлиан достал себе из мини-бара бутылку кока-колы. Иногда есть свои преимущества и в том, что ты остался один. Отец вряд ли разрешил бы ему позавтракать одной кока-колой и солеными палочками.

– Потому что одному моему коллеге слово «ярмарка» что-то напомнило. Он сказал, что была какая-то катастрофа в начале века. Ну, говорит это вам о чем-нибудь, доктор Ватсон?

– Пожар? – предположил Юлиан.

– И еще какой! – подтвердил Франк.

– Тогда поехали в твою редакцию ворошить папки в архиве.

– К сожалению, «Вечерняя почта» существует всего тридцать пять лет. Но есть городской архив. Там мы, без сомнения, отыщем какие-нибудь упоминания.

– Тогда чего же мы ждем?

– Архив открывается в десять. Но мне нужно заглянуть домой, взять кое-какие вещи... Да, есть еще одна проблема. – Франк замялся. – Видишь ли, я в настоящее время слегка на мели и сомневаюсь, что мой шеф меня авансирует.

– Я все понял. Отец всегда оставлял наличные деньги в сейфе отеля. Посмотрим, пустят ли меня туда.

Он вернулся в спальню, достал из шкафа тролля и завернул его в плед так, чтобы нельзя было догадаться о содержании свертка. Спустя четверть часа он депонировал свою ценную собственность в сейф отеля, а вместо нее забрал белый конверт, который обнаружил в именной ячейке сейфа. К немалому своему удивлению, он увидел на конверте свое имя, написанное отцовской рукой, что оказалось весьма кстати, иначе управляющий вряд ли отдал бы ему конверт. Ведь ему было всего четырнадцать лет, а происшествия с его отцом наделали столько шума, что, разумеется, и персонал отеля был о них хорошо осведомлен.

В конверте было достаточно денег, чтобы Юлиан в ближайшие месяцы не испытывал никаких затруднений, и еще записка от отца, состоящая всего из трех слов:

Иди в Абаддон.

– Это слово из Библии, – объяснил Франк, бесцеремонно заглянув в текст, когда они ехали на такси к его дому. – Абаддон – царство мертвых.

– Царство мертвых? Сказки для детишек. Что же нам, искать ворота в это царство?

Но Франк сохранял полную серьезность.

– Мы их, может быть, не только нашли, но уже и открыли.

Водитель такси покосился на них через зеркало заднего вида.

Абаддон... У Юлиана озноб пробежал по коже. Само это слово звучало мрачно и зловеще.

Но больше всего его мучил вопрос, как отец вообще оставил ему эту записку? Ведь он не мог знать, что произойдет...

Некоторое время они ехали молча. Начинался рабочий день, и движение на улицах постепенно оживало. Юлиан заметил, что Франк все чаще оглядывается, и спросил, в чем дело.

– Что-то мне тоже начинают мерещиться призраки.

– Если вы имеете в виду призрак на черном мотоцикле, – сказал таксист, – то я его тоже вижу.

Теперь и Юлиан обернулся, но в серых утренних сумерках не увидел никакого мотоцикла.

– Этот парень с самого начала ехал сзади, – продолжал таксист. – Он гонится за вами?

– Что за чепуха! – оскорбился Франк.

Таксист пожал плечами:

– При моей работе вырабатывается чутье к таким вещам.

– Но уж только не за нами, – пробормотал Франк.

– Ну и слава Богу, – сказал таксист, – Я к тому спросил, что можно ведь и стряхнуть его с хвоста, вы понимаете? За небольшую доплату.

Тут и Юлиан заметил его позади «мерседеса» с включенными фарами. И хотя можно было различить лишь внешние очертания, он твердо знал, что это за мотоциклист на древнем «нортоне».

– Да, это за нами, – небрежно сказал он.

– Кто бы мог подумать, – усмехнулся шофер.

– А что, машина действительно может оторваться от мотоцикла?

– Держись крепче. – Таксист тихонько засмеялся и выжал газ.

Тяжелая машина понеслась вперед, словно пущенная из лука. Бампер впереди идущего автомобиля приближался так быстро, что Юлиан уже приготовился к столкновению, но таксист в последний момент рванул машину влево и, взвизгнув шинами, обогнал переднего. Послышался разъяренный хор гудков, потому что им пришлось выскочить на встречную полосу, пока таксист не нашел просвет и не втиснулся в свой ряд. Однако Юлиан, оглянувшись, увидел, что мотоцикл по-прежнему идет за ними.

– Не сразу, конечно, – сказал таксист. – Но не беспокойтесь, у меня в запасе есть еще кое-какие приемы.

Он без предупреждения рванул машину вправо, в боковой переулок. Сзади снова засигналили, машина боковыми колесами выскочила на тротуар, Юлиана и Франка подбросило до потолка. Мотоциклист сделал такой вираж, что его колено чуть не коснулось асфальта, но не опрокинулся и прибавил газу.

Таксист тоже. Юлиан через зеркало заднего вида заметил восхищение на лице таксиста. И в самом деле, Кожаный ехал хорошо, даже слишком для своих пятнадцати – шестнадцати лет. И когда он успел так наловчиться?

Таксист решил поменять тактику и свернул на скоростную автостраду. Но из этого ничего не вышло. Стрелка спидометра мощного «мерседеса» доползла уже до двухсот, а Кожаный не отставал. Таксист злобно прорычал, еще прибавил газу и вдруг так резко нажал на тормоз, что машину чуть не вышвырнуло на разделительную полосу. Это был маневр, который мотоциклист не мог повторить, не сломав себе шею.

Но Кожаный смог.

На сей раз он действительно рухнул. Машина легла набок и крутнулась по кривой, высекая из асфальта искры. Но потом, стукнувшись о бортик, отскочила от него – и мотоциклист, выправив свою машину, понесся дальше.

Таксист раскрыл рот и чуть не просмотрел красный светофор. «Мерседес» остановился – в миллиметре от бампера переднего автомобиля. Черный мотоцикл замер в тридцати метрах позади. Фара была разбита, но зловеще продолжала гореть.

– Господи, помилуй! – прошептал таксист. – Этот парень ездит как черт!

Юлиан и Франк переглянулись. Вполне возможно, слова таксиста были гораздо ближе к истине, чем он мог предполагать...

И вдруг Юлиан сделал то, чего и сам в первый момент не осознал. Он выскочил из машины и побежал к мотоциклу.

Кожаный, не двигаясь, смотрел в его сторону. Руки его лежали на руле мотоцикла, чуть поигрывая газом. Юлиан остановился в метре от него и вызывающе крикнул:

– Чего тебе от меня надо? Чего ты за мной шпионишь?

Левая рука Кожаного отпустила руль. Он медленно поднял ее и направил свой указательный палец прямо в лицо Юлиана. Он не произнес ни слова, но значение этого жеста было предельно ясно. Юлиан стоял как парализованный, а Кожаный продолжал указывать на него вытянутой рукой. Нечеловеческий взгляд его мерцал из-за черного щитка. Этот юноша был словно апокалипсический всадник в доспехах, поднявшийся сюда из глубочайшей бездны – как назвал ее отец? Абаддон? – чтобы погубить его.

Юлиан услышал, как позади хлопнула автомобильная дверца, и в тот же миг Кожаный дал газ и рванул с места так, что Юлиан еле успел отскочить, как и таксист, вышедший из своей машины.

– Что это было? – прошептал побледневший Франк.

Юлиан молча закрыл за собой дверцу и дал таксисту знак ехать дальше. Хоть таксист и не исполнил обещанного, Юлиан дал ему щедрые чаевые, а потом помог Франку выбраться из машины и дохромать до лифта его высотного дома.

Квартира Франка имела такой вид, каким Юлиан и представлял себе жилище двадцатилетнего холостого репортера: выражаясь в двух словах, полный хаос. Квартира состояла из большой комнаты, крошечной кухонной ниши и еще более крошечной ванной. У окна стоял громадный письменный стол, который вместе с ветхой тахтой и покосившимся стеллажом составлял всю обстановку квартиры. Однако она не поражала пустотой, поскольку пол по колено был завален газетами, бумагами, книгами, фотографиями, папками и другими подобными предметами, место которым вообще-то на письменном столе или на стеллаже, но они и без того ломились под тяжестью такого же хлама.

– Извини, у меня беспорядок. Моя прислуга заболела.

– Сколько лет назад? – спросил Юлиан, вслед за Франком прокладывая себе путь в этих завалах и высоко поднимая ноги.

– Лучше подожди тут, – сказал Франк. – Я только разыщу кое-что.

Юлиан кивнул. Да и куда бы он мог пройти? Всеобщий кавардак продолжался и на стенах. Они до самого потолка были увешаны фотографиями, газетными вырезками и компьютерной печатью.

Франк переоделся, взял камеру и диктофон и сунул в карман плаща пистолет. Это был уже другой плащ, не тот, что он оставил в больнице, но такой же мятый.

– Для чего пистолет? – спросил Юлиан.

– Какой пистолет? – Франк ухмыльнулся.

– Который у тебя в кармане, – рассердился Юлиан. – Что за глупости? Мы же собираемся не на бандитский налет.

– По мне, так лучше уж бандитский налет, – серьезно сказал Франк. – Ведь я далеко не уверен, что эта штука не пригодится нам против твоих дружков.

– Тролли вовсе не мои дружки.

– А этот сегодняшний мотоциклист, он ведь тоже из их компании, так?

– Нет. А может, и да. Я сам не знаю. И чего эти твари от меня хотят! – в отчаянии воскликнул Юлиан. – Надо еще раз заглянуть на ярмарку. Ведь все началось там.

– Мы заглянем, – пообещал Франк. – Но сперва съездим в городской архив. Я хочу выяснить, что же там случилось девяносто лет назад. Ведь я привык знать, с чем имею дело.

Поскольку Франк со своей поврежденной ступней не мог вести машину, они снова взяли такси и отправились к ратуше, в подвалах которой размещался городской архив. Они оглядывались из машины, но на сей раз не заметили погони. Несмотря на это, обоим казалось, что за ними следят.

Когда они вышли из такси, небо снова заволокло тучами. Подул холодный ветер и погнал по тротуару мусор и обрывки бумаг. Ратуша помещалась в старинном здании с множеством башен, выступов, ниш и закоулков. Казалось, они приближались к мрачной средневековой крепости.

Юлиану вдруг совершенно расхотелось заходить внутрь.

– А ты уверен, что нам так уж надо туда?

Рефельс остановился, давая больной ступне передышку.

– А что, ты против?

– Нет. – Юлиан поежился и посмотрел вверх. Небосвод заволакивало тучами с такой быстротой, как бывает только в кино при ускоренном прогоне.

– И это называется лето! – заметил Франк. – Скорее в дом!

В громадном мрачном вестибюле Франк дохромал до справочной стойки и принялся задавать вопросы, а Юлиан тем временем осмотрелся. Что-то таилось в тени под лестницей, в темных закоулках под окнами, сновало по полу подобно мохнатым паукам, которые боятся света.

Попасть в городской архив оказалось не так просто, как считал Франк. Но он добился разрешения на доступ к материалам благодаря своему журналистскому удостоверению. Одна из сотрудниц спустилась с ними в лифте и привела в подвал, освещенный неоновым светом. Здесь бесконечными рядами тянулись металлические стеллажи, забитые папками и стопками пыльных бумаг. Они вошли в крошечное бюро, где едва хватало места для письменного стола, стула и металлического шкафа.

– Господин Эффер сейчас вернется, – сказала сотрудница. – Подождите его, но только, прошу вас, ничего не трогайте. Господин Эффер такой аккуратист!

– Наверное, это необходимо, чтобы поддерживать здесь порядок, – заметил Юлиан.

– О, наш Эффер лучше любого компьютера. Стоит только задать ему вопрос, и он сразу подскажет номер секции, стеллажа, полки и даже номер папки, где вы найдете всю необходимую информацию.

– Именно такой человек нам и нужен, – обрадовался Франк.

– Вам просто повезло, что он сегодня здесь, – сказала сотрудница. – Вообще-то он должен был лежать в больнице, но вы, наверное, слышали, что там произошло сегодня ночью.

Франк кивнул.

– Всех не очень тяжелых больных отпустили по домам, и Эффер тут же явился на службу. Вы сами увидите...

И тут в открытую дверь вошел сосед Франка по палате.

– О нет! – вырвалось у него. – Оба эти чокнутые! Что вам здесь нужно? Здесь же нет окон, которые вы могли бы побить!

Молодая сотрудница ратуши сочла за лучшее вернуться на свое рабочее место и исчезла.

– Послушайте, – начал Франк, – я хотел бы вам все объяснить...

– Очень интересно было бы послушать.

Юлиан деликатно отступил в сторонку, а Франк начал городить Эфферу умопомрачительную версию, по которой выходило, что он писатель и работает в настоящий момент над фантастическим романом, для которого ему необходимы кое-какие конкретные факты из реальной истории города.

И произошло чудо, на которое Юлиан даже не надеялся. Вместо того чтобы вышвырнуть их отсюда, Эффер даже заинтересовался. Ему действительно не пришлось заглядывать в каталоги, он по памяти нацарапал на клочке бумаги целую колонку цифр и букв и сунул эту бумажку Франку.

– Вон там, сзади, стоит стол, можете за ним расположиться, – проворчал он. – Только не перепутайте мне документы!

– Вы просто ангел! – воскликнул Франк. – Я непременно подарю вам экземпляр моего романа, как только он выйдет в свет!

– Хотелось бы надеяться, – буркнул Эффер. – А теперь мне надо работать. Прошу меня извинить.

Юлиан взялся отыскивать на стеллажах все папки, номера которых записал Эффер. Он не сразу разобрался в системе расположения документов, но потом на столе перед Франком стала вырастать гора бумаг и папок, и Франк принялся усердно делать выписки.

– Превосходно, Ватсон, – приподнятым тоном сказал он, когда Юлиан принес предпоследнюю стопку пыльных папок. – Теперь еще только вот эта единица. – Он ткнул пальцем в последнюю строчку перечня Эффера. – Она должна быть в самой последней комнате за лестницей.

– Слушаюсь, мистер Холмс, – вздохнул Юлиан и отправился в указанную сторону. У него болела спина от тяжелых папок, которые ему пришлось перетаскать с полок на стол, и он вдоволь наглотался пыли. При мысли, что всю эту гору придется перетаскивать обратно и сортировать по порядку, ему становилось дурно. – В следующий раз лучше я растяну ногу, а ты будешь бегать до посинения!

Юлиану пришлось идти в самый дальний конец подвала, и помещение, в которое он попал, оказалось таким старым и запыленным, что он сразу закашлялся. Под потолком висела не неоновая лампа, а лампочка накаливания, а стеллажи были деревянные.

Юлиан закрыл за собой дверь и повернулся, чтобы пройти к полке. Перед ним стоял Рогер. Юлиан мог бы поклясться, что за секунду перед этим его здесь не было.

– Привет, – сказал Рогер.

– При...вет, – ответил Юлиан пресекающимся голосом.

Рогер вынул сигарету изо рта и стряхнул пепел прямо на пол.

– Ну что, давно не виделись. Почему ты тогда убежал?

– Я сам не знаю, – нервно ответил Юлиан. – Я... не уверен, что ты... в самом деле мой друг.

– А кто говорил, что я твой друг? Я всего лишь не враг тебе, а в наших обстоятельствах это побольше, чем ты думаешь.

Он растоптал свою сигарету и подошел ближе.

– Придет время, и ты кое-что поймешь, дурень. Как ты думаешь, ради чего я подвергаю себя такому риску? Уж наверное не ради твоих красивых глаз!

– Риску? – удивился Юлиан.

– Ты думаешь, для меня безопасно здесь появляться?

– Ты имеешь в виду троллей и все остальное?

– И их тоже, – буркнул Рогер. – Ты все поймешь, если пойдешь со мной.

– С тобой? – испугался Юлиан. – Куда? В твой стеклянный лабиринт?

Рогер жестко рассмеялся:

– О нет. Тебе предоставлялся шанс. Ты его упустил. Теперь я хочу только показать тебе кое-что.

– Что?

– Разве тебе не интересно, что сделал твой отец?

Юлиан молчал. Ему стало страшно.

– Я не знаю, Рогер. Я не понимаю, что все это значит. Тролли, девочка...

– Алиса? – Рогер улыбнулся. – А что с ней?

– Но она же предостерегла меня, – напомнил ему Юлиан. – Я только не понимаю...

– ...на чьей она стороне? – опередил его Рогер. – Не бойся. С Алисой все в порядке. Мы с ней, бывает, не всегда сходимся во мнениях, но мы по одну сторону баррикады, если ты беспокоишься именно об этом. Вчера она спасла вас от троллей, так же как и я сегодня утром.

– Ты? —опешил Юлиан.

Рогер рассмеялся:

– А ты думал, почему этот, в кожаной куртке, отстал? Ведь ты практически был у него в руках.

– Значит, это сделал ты?

– В некотором смысле да, – загадочно произнес Рогер.

– А что ему от меня было нужно?

– В принципе ему нужно от тебя то же, что мне и Алисе. Понимаешь, я не требую, чтобы ты сразу все понял, но поскольку ты побывал в их мире, то стал для них более доступен, чем другие. Ведь там, где мы живем, очень одиноко. Они ищут компании, общества. Они сделают все возможное, чтобы хоть на мгновение избежать одиночества.

Юлиан вдруг вспомнил, как Рогер кричал ему вслед, когда он уезжал в лифте: «Не оставляй меня одного, Юлиан!»

– Так же, как и ты? – шепотом спросил он.

Рогер пожал плечами:

– В известном смысле – да. Только я не думаю, чтоб тебе понравился их способ времяпрепровождения. Ну, ты идешь?

– Но меня ждет Франк...

– А, об этом не беспокойся. Ты вернешься так быстро, что он даже не заметит. Если, конечно, ты вообще захочешь вернуться оттуда.

От его слов Юлиану стало не по себе. Но он медленно направился к Рогеру.

– Куда ты меня поведешь?

– Туда, где ты сможешь делать все, что захочешь. И сможешь быть тем, кем захочешь, Юлиан. И... – он улыбнулся, словно угадав тайные мысли и желания Юлиана, – увидишь Алису.

И это все решило. Не медля больше ни секунды, Юлиан шагнул к нему и отправился за ним в мир Зазеркалья.

Глава седьмая ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВЧЕРА

Ряды стеллажей, казалось, не имели конца. Путь, которым вел его Рогер, не был стремительным переходом сквозь зеркало, а напоминал приключения Юлиана в отеле —они просто углублялись все дальше в архив, а конца коридору по-прежнему не было. Но и от его начала они совсем не отдалились, как Юлиан с изумлением обнаружил, оглянувшись. Входная дверь по-прежнему находилась от них в пяти шагах, хотя они шли уже добрую четверть часа.

Зато обстановка стала меняться. Казалось, реальность, которую он знал, обнаруживала у него на глазах свой второй слой, прежде скрытый от его взгляда.

– Этот путь надежнее того, которым шел твой отец, – неожиданно сказал Рогер. – Это дольше, зато можно не опасаться, что разбудишь... кое-что.

– Ты имеешь в виду Повелителей Сумерек?

– Эта Алиса болтает много лишнего, – рассердился Рогер. – Есть вещи, про которые лучше не знать, если нет необходимости.

– Кто они такие? – настойчиво спросил Юлиан. – И кто такая Алиса? Что у нее общего с тобой и со всеми этими делами?

– На какой из этих вопросов я должен ответить раньше? —усмехнулся Рогер.

– Кто такая Алиса?

– Это она расскажет тебе сама.

– А эти... создания?

– Повелители Сумерек? Этого я не знаю. Никто этого не знает. Мне известно только, что они есть, но по мне, так лучше бы и этого не знать. До сих пор никто не пережил встречи с ними, и некому было рассказать подробности. – Он тихо засмеялся и поднял руку, чтобы успокоить Юлиана: – Только без паники. Сюда они не приходят никогда.

– То есть до сих пор некому было рассказать о том, что они сюда приходят? – поправил его Юлиан.

Рогер рассмеялся:

– А ты не такой уж и глупый. Но не бойся, здесь нам действительно ничего не грозит. Ведь и здесь существуют правила, которые не положено нарушать.

Архив к этому времени сильно изменился. Как и в ту ночь в отеле, они давно уже шагали не по бетону, а по утрамбованной земле, на которой поблескивали лужи. Стеллажей уже не было видно, зато по пути они миновали каменную кладку, а местами ветхие дощатые стены, сквозь щели которых сочился серый сумеречный свет. Вскоре вдали заиграла шарманка, и наконец они дошли до двери.

Юлиан рассчитывал увидеть либо ярмарку, либо зловещий стеклянный лабиринт. Но за дверью простирался темный коридор, в который выходило множество других дверей. Стены и пол коридора состояли из странной массы, которая казалась мягкой и вместе с тем твердой, как сталь. Казалось, она пульсирует, словно огромное, мощное сердце.

– Что это? – с содроганием спросил Юлиан.

– Это время, – ответил Рогер.

Двери коридора оказались еще удивительнее, чем стены и пол. Ни одна не походила на другую, хотя их были сотни, если не тысячи. Многие из них имели вид обыкновенных дверей, но попадались и огромные порталы из камня и черного железа, и даже сверкающие ворота из льда и матового стекла. Были здесь и черные провалы, которые, казалось, вели прямо в вечность, и крошечные лазы, в которые не могла бы просунуться даже рука.

За некоторыми дверьми мерцал свет, несколько раз Юлиану чудилось, что он слышит звуки, приглушенные шорохи и эхо дальней грозы, а иногда словно бы музыку сфер; временами доносился смех или обрывки речи на чужом языке, а также крики, жалобы и стоны.

Он не спрашивал Рогера, в чем тут дело, потому что не забыл его слова и даже начал постигать их смысл: есть вещи, про которые лучше не знать без особой необходимости. Он не сомневался, что эти двери тоже принадлежат к числу таких вещей.

Прошло время, которое не поддавалось оценке: это могли быть минуты, а могли быть и часы или даже столетия. Рогер остановился. Они дошли до двери, ведущей на ярмарочную площадь.

Юлиан помедлил, прежде чем шагнуть за порог. Что-то подсказывало ему, что, перешагнув, он, может быть, уже никогда не вернется назад. Но тот же самый внутренний голос нашептывал ему, что отступать уже поздно. Он ступил на ярмарочную площадь и быстро обернулся назад.

Дверь парила в воздухе без всякого видимого крепления, и когда Рогер прошел вслед за Юлианом, она исчезла.

– Только не бойся, – ухмыльнулся Рогер. – Ничего особенного тут нет. Обыкновенное колдовство.

– Ага, – хрипло произнес Юлиан.

Рогер засмеялся, взял его за локоть и потянул за собой.

– Идем, – сказал он. – Я все тебе покажу.

И только когда они отошли на несколько шагов, Юлиан заметил, что снова наступила ночь. Дул прохладный ветер, на земле тут и там поблескивали лужи, пахло дождем, и Юлиан в своей легкой куртке продрог.

Это была все та же старая ярмарка, на которую Рогер уже приводил его однажды и где Юлиан побывал вместе с Франком, когда гнался за отцом.

Посетителей было мало; видимо, дождь, который только что кончился, разогнал всю публику, и она очень робко собиралась заново. Люди заметно отличались от той ярмарочной публики, которую Юлиан привык видеть в своем времени. Здесь не было пьяных, не было горланящих компаний, никто не носился от павильона к павильону, не галдел и не орал, чтобы показать себя перед дружками. Посетители степенно прогуливались от аттракциона к аттракциону, иногда останавливались, чтобы купить лотерейный билетик или побаловать себя порцией сахарной ваты. Вокруг царили спокойствие и благопристойность. Конечно, и здесь слышался шум и горели огни, и даже встречались аттракционы, возле которых толпились люди. Например, возле хорошо ему знакомой дороги привидений.

Они миновали боксерский павильон и колесо обозрения, которое степенно вращалось.

Потом они вошли в какой-то балаган. Вывеска у входа оповещала, что здесь находится комната страха. Естественно, выставленные там чудища, убийцы и вампиры были изготовлены из воска и проволоки, только с особой тщательностью. Юлиан ходил по слабо освещенному балагану от одной фигуры к другой и не мог надивиться.

Здесь были граф Дракула, король Синяя Борода и Чингисхан, палач времен Французской революции в черном капюшоне и с топором, на котором так и осталась кровь последней жертвы, Джек Потрошитель и другие знаменитые убийцы, а также герои ужасных историй: например, мумия, убившая дюжину исследователей, которые посмели нарушить ее вечный покой и вскрывали ее саркофаг; монстр Франкенштейн, пугающе правдоподобный черт и еще дюжина чудовищ, казавшихся живыми.

Потом Юлиан и Рогер дошли до строения из досок и балок, по форме напоминающего громадный бочонок. Изнутри доносился гул и грохот, сквозь щели мелькал яркий свет. Аттракцион назывался «Смертельный котел».

Рогер только махнул рукой кассиру, и их пропустили без билетов. Грохот ударил в уши, и Юлиан понял, где он находится. Это круглое сооружение действительно напоминало котел, на дне которого стояли деревянные скамьи. Мощная металлическая сетка сверху отделяла зрителей от происходящего и защищала их от предметов, которые могли свалиться им на головы. Например, от мотоцикла, который носился кругами по вертикальной стене, издевательски попирая все законы земного тяготения.

Юлиан запрокинул голову и посмотрел сквозь стальную сетку.

– Эй! – Он опешил. – Да это же...

– Майк, – перебил его Рогер. – Ты называешь его Кожаным, но его настоящее имя Майк, по крайней мере здесь. Так же как твоего отца все знают под именем мистер Миррор, хотя вряд ли это его настоящее имя. Только не волнуйся. Он тебе ничего не сделает. Он не тролль. Во всяком случае, здесь.

«Да тут и тролль не понадобится», – подумал Юлиан. Кожаный и в человеческом облике был достаточно страшен. Он спросил, зачем Рогер привел его сюда.

– Выйдем, поговорим там. Здесь очень шумно. И до конца выступления Майка еще есть время.

Юлиан охотно остался бы, потому что Майк был настоящим мотоциклетным чародеем. Он не только катался по вертикальной стене, взмывая почти отвесно вверх, но при этом еще вставал на сиденье во весь рост и выделывал такие трюки, что публика взрывалась аплодисментами. Но Рогер уже подталкивал его к выходу.

– Ну? – спросил Юлиан, когда они вышли. – Так что же от меня здесь требуется?

– А я думал, тебе нравится, – огорчился Рогер.

– И нравится, – ответил Юлиан. Он испытывал к этому месту странное влечение, которое с каждой минутой усиливалось. Юлиан со страхом чувствовал, что в этом влечении таится какая-то опасность. Может быть, она состояла как раз в том, что он не захочет возвращаться, если пробудет здесь достаточно долго. – Но ты мне что-то обещал —забыл?

– Не забыл. Слушай меня внимательно, Юлиан, – строго сказал Рогер. – Что бы ни происходило и что бы ты ни увидел и ни услышал, ни в коем случае больше не убегай, как в тот раз. Если тебя поймают тролли, тебе уже не уйти. Больше они такого промаха не допустят. Ты понял?

– А я думал, здесь нет троллей.

– Этого я не говорил. Я только говорил, что ты не столкнешься с ними, пока ты со мной. А это разные вещи.

Если уж быть точным, он и этого не говорил, но Юлиан так струсил, что даже не указал Рогеру на эту неточность, а только смотрел на него вытаращенными глазами.

– Значит, договорились, – продолжал Рогер. – Ты держишься около меня, что бы ни случилось. И делаешь то, что я тебе скажу. Даешь слово?

Юлиан молча кивнул, и Рогер ударил его по руке. Договор, таким образом, был скреплен.

Даже если ты чего-то не поймешь, все время помни о том, что все уже произошло. И ты ничего не в состоянии изменить.

Рогер зашагал прочь, Юлиан с трудом поспевал за ним. Видимо, он торопился, чтобы успеть вернуться до окончания представления Майка.

Они отправились на самый дальний конец ярмарки. Павильончики становились все меньше и проще. Скоро вокруг них остались совсем уж бесхитростные, почти покосившиеся строения, поставленные как придется.

Взглянув на вывеску у входа одной из таких палаток, Юлиан остановился, как громом пораженный. Этот балаганчик был побольше других окрестных будок, и плакат перед входом приглашал посмотреть на самую толстую в мире женщину, на двухголовую собаку и на мальчика с крокодильей головой. Из-за черного полотна палатки пробивался зловещий красный свет, и над входом висела вывеска:

АБАДДОН

Только для публики

с крепкими нервами! Сердечников

и детей просим удержаться от соблазна

посещения нашего заведения —в их же

собственных интересах!

У сочинителей современной рекламы такой текст, возможно, вызвал бы лишь усталую усмешку, но когда Юлиан вспомнил, в каком времени он находится, он нашел это объявление в высшей степени захватывающим.

– Что случилось? – нетерпеливо окликнул его Рогер. – Идем. У нас мало времени.

Иди в Абаддон. Эти слова отец оставил ему в своей записке. Некоторое время он колебался, не рассказать ли об этом Рогеру, но потом решил не рассказывать.

Они уже почти дошли до цели. Это тоже была палатка, хотя совсем маленькая, сшитая из красных, зеленых и синих полос. Вывеска над входом гласила, что внутри палатки пребывает «мадам Футура», «провидица грядущего».

– Предсказательница? – удивился Юлиан.

Рогер прижал палец к губам и отступил в тень. Юлиан последовал за ним. Рогер достал из кармана старомодные карманные часы и открыл крышку.

– Он должен быть еще там. Но недолго.

– Он? – переспросил Юлиан. – О ком ты говоришь?

Рогер только улыбнулся и ничего не ответил, но ответ уже и не требовался, потому что полог палатки мадам Футуры откинулся в сторону, и оттуда вышел не кто иной, как отец Юлиана! Он был одет в простую рабочую куртку и брюки из грубой ткани, волосы у него были длиннее, чем привык видеть Юлиан, но все же это был его отец!