Текст книги "Туманная река 4 (СИ)"

Автор книги: Владислав Порошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– У меня идея, – Бобров подъехал поближе. – На следующую тренировку вынести на лёд скамейку из раздевалки. И через неё отрабатывать пас навесом.

– Класс, – согласился я.

– Мужики! – Резко затормозив перед нами, выпалил Корнеев. – Чё, стоим, давайте сейчас поработаем на меня. Я вкатываюсь на пятак, всех роняю и вы мне передачу прямо в крюк, чтоб шайба от него уже сама в ворота залетала.

– Это называется игра в стенку, – хохотнул я. – Точнее говоря, игра об стенку.

– Ха-ха-ха, – передразнил меня Корней. – Давайте работать, у нас всего пять минут. А то вон уже Горьковское «Торпедо» копытом бьёт за бортом.

– Настырный, – пробормотал Бобров. – В баскетболе тоже прёшь на пролом?

– Я везде на пролом, – сказал Юра отъезжая на пяточёк перед воротами, где его уже ожидали защитники Малков и Курдюмов и вратарь Витя Родочев.

Я краем глаза заметил, с каким интересом смотрит на вратарскую маску горьковчанин Виктор Коноваленко. Я ведь когда-то читал про него статью в журнале. И вроде прозвище у него было – «русский медведь». Кстати, есть что-то медвежье в лице.

– Сева, держи! – Крикнул я, пасуя шайбу на Боброва.

Нападающий тут же в касание скинул резиновый диск на пятак. Корней отвлёкшись на толкотню с двумя защитниками, махнул ожидаемо мимо. Но я снова подхватил хоккейный снаряд и запустил его по борту за воротами снова на Всеволода Михайловича. И со второго раза Бобров отпасовал точно в крюк Юре Корнееву. Но вратарь такую прыгающую шайбу легко отбил в сторону правого борта, где и катался ветеран советского спорта.

Сева так же, через борт, за воротами, сделал передачу уже на меня. И я с очень острого угла швырнул резиновый диск на пятак метя примерно чуть выше крюка хоккейной клюшки, чтобы пас не перехватили защитники.

– Бах! – Шайба, наконец, по замысловатой траектории вонзилась в стеку ворот.

Корней победно поднял клюшку вверх. Горьковчане за пределами поля вальяжно похлопали в ладоши.

– Ну, всё трепещи ЦСКА! Баскетболисты встали на коньки! – Прокомментировал момент кто-то из хоккеистов «Торпедо». – А завтра ещё пловцы полезут на лёд и кирдык великой Тарасовской машине! – Под дружный хохот остальных партнёров по команде закончил свой спич юморист в коньках.

– Поразительно! Гениально! – Вскрикнул я. – Слушайте, я не узнаю вас в гриме! Кто вы такой? Юрий Никулин? Нет-нет-нет. Сергей Бондарчук? Нет-нет-нет. Аркадий Райкин! Аркаша!

На это раз заражали игроки «Молота» из Перми.

В подтрибунном помещении, в душевой, сегодня пошла и тёпленькая водичка. Поэтому в очень быстром темпе я пошоркал себя мочалкой и помыл голову и тело. В раздевалке побросав потные после тренировки шмотки в баул, я надел на себя свеженькое бельё.

– Крутов, – ко мне подошёл главный тренер Костарев. – Тут к тебе корреспондент из «Советского спорта». Поговоришь? Или послать газетчика подальше?

– Зачем же так грубо с прессой, – удивился я. – Они нам ещё ничего плохого не сделали.

– Ну, тогда много языком не шебурши, целее будешь, – ухмыльнулся наставник пермяков.

С газетчиком, которым оказался интеллигентный человек высокого роста, мы прошли в буфет, здесь же на «Катке «Сокольники». После нескольких малозначимых вопросов, корреспондент Андрей, как он отрекомендовался, спросил о сути хоккейного эксперимента.

– Спорт, как и любые другие сферы жизни со временем развиваются и прогрессируют. Я предложил для нашего Советского хоккея с шайбой новую конструкцию хоккейной клюшки и вратарскую маску «кошачий глаз», – я немного отпил горячего грузинского чая. – Но кто я такой? Просто баскетболист. Кто меня такого будет слушать? А вот если завтра мы как следует «потреплем» чемпиона страны, все перейдут на мои клюшки. А это уже будет совсем другой хоккей. Уровень чемпионата возрастёт.

– Сомнительно, – тихо пробормотал газетчик. – Так же ходят упорные слухи о создании хоккейной Евролиги. Зачем? Ведь там, в Европе, кроме чехов играть не с кем?

– Если смотреть на спорт, как на соревнование, в котором побеждает сильнейший, то смысла в Евролиге нет. А если, в частности на и хоккей, и на мой баскетбол, смотреть как на социально экономическое явление, которое способно объединить разные народы, то Евролига – это первый шаг в создании мощнейшего в Мире экономического объединения стран. Потому что язык спорта универсален. Сильная экономика, повёрнутая лицом к народу – это общество, где не будет бедных. Ведь люди, которые связаны по рукам и ногам заботой о том, чем завтра накормить детей, как дожить до зарплаты, где купить мебель, машину, квартиру – не могут развиваться духовно. А коммунизм возможен, если будет высокий экономический уровень жизни плюс высокий уровень духовности всего общества в целом.

– Духовность? – Корреспондент на пару минут «завис». – Это что-то церковное?

– Замените на слово – «сознательность», – улыбнулся я, допивая чай.

Корреспондент Андрей после общения со мной ушёл несколько потерянным. Возможно, я слишком перегнул палку и сломал, что-то в его устойчивом миропонимании. «Не влез в газетные клише», – хохотнул я про себя, намереваясь добраться до дома, и как следует поспать. А то прошлая ночь выдалась очень страстной и сладко-беспокойной.

Однако в буфете меня перехватил Тимур Олегович, товарищ через которого я мог транслировать свои идеи до одного кремлёвского высокопоставленного чиновника. Почему-то всегда аккуратный мужчина был сегодня неряшлив и взъерошен.

– Удивлён? – Бросил он, подойдя к моему столику быстрым шагом.

– Вот если бы вы мне позвонили на выключенный из сети телефонный аппарат, то точно бы удивился, – улыбнулся я.

– Шутник, – хмыкнул Тимур. – А мне сейчас не до шуток. Пойдём на улицу посмотрим хоккей.

Мужчина оглянулся по сторонам, в поисках слежки спецслужб разных стран мира. Слава Богу, «хвоста» сегодня не наблюдалось. На свежем же воздухе, на катке бодро наматывали круги хоккеисты из Горького. Дмитрий Николаевич Богинов тренер автозаводцев грозно покрикивал на подопечных, и дул в свисток, командуя новые упражнения.

– Упали, встали! Упали, встали! – Кричал он, а игроки на всём ходу ныряли на пузо, катились какое-то время по льду так, а потом резко вскакивали и бежали дальше.

– Ты мне вот что скажи, – зашептал мне в ухо Тимур Олегович. – У вас, что группа распалась? Прямо перед важнейшими гастролями оба солиста сбежали? Если мы в Прибалтике «сядем в лужу», да нас в порошок сотрут!

– Толя и Наташа предпочли продолжить свою карьеру сольно под патронажем «Москонцерта», – равнодушно ответил я. – Главное сохранился костяк. А хороших певцов в Москве вагон, и маленькая телека, и ещё столько же. Зря вы нервные клетки свои не жалеете, они ведь не восстанавливаются.

– Значит, ты успех гастролей гарантируешь? – Немного успокоился Тимур.

– Порвём местную публику в клочья, доведём до истерики и культурного экстаза, – зло хохотнул я. – А вот то, что у меня ребят из-под носа увели, соблазнив отдельными квартирами, это очень подозрительно.

– Думаешь? – Удивился Тимур Олегович.

Тренер «Торпедо» Богинов, который стоял у самого хоккейного борта вновь дунул в свисток.

– Разбились по парам! – Скомандовал он. – Теперь каждый с каждым борется за шайбу! Запомните хоккей – это вам не танцы! Это война! Не пяди льда не отдавать врагу! Злее работаем! Злее!

Хоккеисты стали топтаться на одном месте, толкая корпусом друг друга, пытаясь при этом завладеть бесхозной шайбой.

– Танцы, да и только, – улыбнулся я. – Я читал в одном журнале, что у человекообразных обезьян, кажется горилл, в стае может быть только один альфа-самец. А когда он начинает стареть и допускать ошибки его смещает с трона другой альфа.

– Это ты сейчас к чему клонишь? – напрягся Тимур.

– Я клоню к тому, что второго альфа-самца нужно отправить на завод начальником цеха работать. На всякий случай, – сказал я, наблюдая за борьбой хоккеистов на льду. – А знаете, как определить кто из стаи альфа?

– Ну?

– Баб любит и они его тоже, то есть я хотел сказать – самочек, – я посмотрел на Тимура Олеговича, воспринимает ли он мою информацию или нет. – Ещё охотой интересуется, машинами, вообще всем, что бодрит кровь. Вот такие вот интересные статьи пишут в журнале, про мир животных.

Мужчина, который можно сказать курировал меня по заданию одного товарища из ЦК, о чём-то серьезно задумался.

– Кстати, – я перевёл тему разговора, – как дело обстоит с хоккейной Евролигой?

– Если завтра ЦСКА обыграете, то с мёртвой точки оно может и сдвинуться, – улыбнулся Тимур Олегович. – Но это маловероятно. Маршалу Гречко, который опекает ЦСКА, не нравится та часть чемпионата, где команды играют на вылет.

– Плей-офф, – подсказал я нужное слово.

– Он самый. Поэтому с тебя и баскетбола хватит, расслабься, – мужчина подал мне руку, прощаясь.

– А если мы всё же обыграем Тарасовских армейцев? – Я прищурил один глаз, так как осеннее московское солнце светило сегодня особенно ярко.

– Тогда, всё может быть, – ответил мне Тимур Олегович.

Когда этот ценный для меня товарищ ушёл. Я ещё понаблюдал за двусторонней игрой торпедовцев из Горького. Опять всё тот же стиль – надежда на быстрые атаки сходу. Лишь бы как-нибудь заковырять шайбу, а дальше отсидеться в обороне, молясь на гениальную игру Коноваленко.

«До свиданья, наш ласковый Лё-о-ня, возвращайся в свой сказочный лес», – тихо пропел я себе под нос, представляя, куда сейчас полетит наш орёл из ЦК, Лёня Брежнев. Может быть, возглавит совхоз, может фабрику или завод по производству мягкой мебели. Всё лучше, чем разгонять студентов в октябре 1967 в Чехословакии. В январе 1968 давить волнения против политической цензуры в Польше. В августе 1968 вводить танки в Прагу, опять против нормального человеческого желания свободно высказывать свои мысли. Давить волнения в декабре 1970 в Варшаве, в мае 1971 в Югославии, в марте 1972 Венгрии, в июле 1977 в Румынии, против бездарного экономического развития этих социалистических стран. Ведь завалить прилавки шмотками и качественными продуктами питания – это задача для социализма хоть и вполне посильная, но маловыполнимая, ведь нужно клепать танки с пушками, чтобы в жёлтой жаркой Африке было чем играть в «пиф-паф».

И последнее деяние Брежневской команды покрытых мхом старцев, которое уничтожило СССР – это ввод войск в Афганистан! В этой малоразвитой стране гор, пустынь и камней два диких племени делили стадо баранов и власть, и мимоходом разорвали в клочья экономику огромной богатейшей страны.

Глава 21

В воскресенье всё прогрессивное человечество, с чувством выполненного долга решило посветить законный выходной – любимому ничегонеделанию. Зря, что ли жилы рвали, перевыполняя план на три процента? Но кое-кто вопреки всем поехал на предсезонный хоккейный турнир на приз газеты «Советский спорт». И таких «чудиков» в Москве набралось целых три с половиной тысячи человек. Ведь большее число зрителей «Каток «Сокольники» не вмещал.

Микроавтобус «Opel Blitz» я подогнал на стоянку катка вплотную к машине Всеволода Боброва. Номер «Волги» легенды советского спорта был запоминающийся: 11–11 МОЩ. Сева всем часто хвастался, что у него номер – это четыре мощные палочки. «Потянет ли сегодня ветеран против бывших своих партнёров?» – подумал я, выпуская из автобуса всю группу поддержки в полном составе: Высоцкий, Трещалов, Бурков, Шацкая, Светличная, и мои друзья Санька и Вадька с подругами, Машей и Тоней.

– Занимайте места на стадионе, я пошёл через служебный! – Я махнул рукой.

– Только попробуй – проиграй, – улыбнулась Светличная.

– Что тогда будет? – Удивился я.

– Тогда вечером ничего не будет, – хохотнула актриса.

Я, таща на себе большущий баул с формой, обогнул гомонящую толпу и затормозил около застеклённого стенда со свежей прессой. Вчера кроме игры «Торпедо» Горький – «Динамо» Москва, которая закончилась сенсационно со счётом 2:1, прошла ещё одна встреча. «Спартак» из Москвы обыграл московские же «Крылья Советов» со счётом 3:2. Значит, в полуфинале спартаковцы получат либо ЦСКА, что более вероятно, либо «Молот» Пермь, что вилами по воде писано.

– Валерка, прекрати плакать! – Рядом со мной остановился отец с ребёнком лет десяти-двенадцати.

– Я всю неделю деньги копил на ЦСКА, а билетов не-е-ет! – Завыл смешной мальчонка.

– Ничего, зато завтра сходим на полуфинал со «Спартаком», – успокаивал паренька мужчина. – Что интересного смотреть игру с каким-то «Молотом»? Накидают им сейчас Тарасовцы с десяток банок, без всякой борьбы.

Я хотел было сказать необычной парочке, что с десяток точно не накидают, но потом вдруг присмотрелся к мальчику. У него были удивительно знакомые черты лица.

– Здравствуйте, – поздоровался я с разновозрастными болельщиками ЦСКА. – А как ваша фамилия?

– Что такое? – Насторожился мужчина.

– Харламовы, – брякнул сынуля.

– У вас ещё жена из Испании? – Я снова посмотрел то на мальчика, то на его отца.

– Ну, допустим, – пробормотал старший Харламов.

– Давайте знакомится, – я протянул руку родителю, будущей звезды советского хоккея, которая сейчас прямо здесь размазывала слезы по щекам. – Богдан Крутов, сегодня играю против ваших Тарасовцев.

– Это вы с Севой Бобровым восемь шайб Ленинграду забили? – Мужчина пожал мою руку. – Чё это он, на старость лет, полез играть?

– Не восемь, а семь, – я подмигнул Валере Харламову. – Неплохо Сева, на старость-то лет, обыграл команду мастеров. Пойдемте, проведу вас через служебный ход, скажу, что вы мои бедные родственники из Зюкайки, проездом в Москве. Но предупреждаю сразу, смотреть хоккей придётся стоя сбоку около нашей скамейки запасных.

– Рядом с настоящими хоккеистами! – Обрадовался Валерка.

– Хорошо, договорились, – скромно пролепетал Харламов старший.

– А ты мне пообещай, – я протянул руку будущей звезде хоккея, – что когда сам станешь игроком команды мастеров, возьмешь себе семнадцатый номер.

– Замётано! – Пискнул Валерка, пожав мою ладонь.

* * *

Николай Николаевич Озеров не очень любил комментировать соревнования на открытом воздухе, тем более, когда температура была ниже нулевой отметки. И для голосовых связок вредно, и для общего здоровья. Поэтому после первой игры дня, в которой московский «Локомотив» обыграл с большим преимуществом «Трактор» из Челябинска, 5:1, комментатор отогревался в буфете горячим чаем. А компанию ему составил кинооператор Центральной студии документальных фильмов Женя Аккуратов, который буквально на днях прилетел из США.

– Как там Америка? – Спросил Николай Николаевич киношника.

– Гудит, – коротко высказался Аккуратов. – А вот Никита отчебучил, я тебе скажу номер, – документалист посмотрел по сторонам. – Схватил ботинок и давай по столу колотить. Вот такой вышел кадр! На все времена.

– А что тебе отоспаться-то не дали? – Озеров хлебнул ещё кипяточку.

– Сам не знаю, – пожал плечами Евгений Васильевич. – Очень попросили снять для киножурнала именно эту игру.

Николай Озеров развернул протокол предстоящего матча и посмотрел на составы играющих команд. В ЦСКА ничего необычного не наблюдалось. А вот за «Молот» Пермь играла очень странная тройка нападения: Бобров – Крутов – Корнеев. Один хоть и легенда спорта, но уже ветеран, и ещё двое знакомых баскетболистов.

– Смотри, Женя, – хохотнул Озеров, – такого я ещё не встречал. Баскетболисты играют в хоккей. Хотя вот этот Богдан Крутов – очень необычный спортсмен. Это я тебе скажу, как чемпион СССР по большому теннису. Я его по Олимпиаде в Риме запомнил.

– Спасибо, Николаич, за наколку, – кинооператор тоже заглянул в протокол. – Их и буду снимать. И выйдет либо анекдот, либо мировая киношная история.

* * *

– Мужики, – обратился тренер Костарев перед выходом из раздевалки на лёд, пока я зашнуровывал коньки. – Соперник сегодня серьёзнейший, но играть с ним можно.

– Да ладно, не в первый раз целую авоську получать, – махнул рукой нападающий Вова Фокеев. – Зато Ленинград обыграли.

– Да! Надо бы по поводу премии на заводе поговорить, – поддержал партнёра по тройке нападения Слава Ермолаев.

– Тренер прав, – встал я с места. – Непобедимых не бывает. Сейчас им, армейцам сложнее, чем нам. Для Тарасовцев любой результат, кроме убедительной победы – провал. А мы – андердог.

– Кто? – Напряглись хоккеисты «Молота».

– Андердог, – повторил я незнакомое слово. – Герой из самых низов, у которого на первый взгляд нет шансов, но который за счёт силы воли, решительности и смелости часто добивается своего! Побеждает и соперника, и самое главное самого себя. А у нас кроме всего прочего, есть ещё секретное оружие. Своя вундервафля! – Я показал клюшку с загнутым крюком.

– Какие у нас есть вафли? – Не понял меня Юра Корнеев, который в это время натягивал через голову свитер.

После чего все хоккеист загоготали, как ненормальные.

– Давайте мужики на лёд, – похохатывая, проводил нас из раздевалки тренер.

Во время предматчевой раскатки на катке под открытым небом «Сокольники», я подъехал к вратарю армейцев Пучкову.

– Николай Георгиевич, – я протянул голкиперу ЦСКА мотоциклетный шлем с прикрученной к нему на зажимы маской «кошачий глаз». – Хватит себе зубы ломать и шрамы получать.

– Тебе чё пацан надо! – Рядом затормозил легендарный защитник Иван Трегубов. – Пиз…й на свою половину!

– Остынь, Трегуб, – бросил ему Пучков. – Занятная штука, – вратарь повертел мой шлем в руках.

– Хорошей игры, – хмыкнул я в ответ на грубость «Ивану Грозному», как называли Трегубова канадцы.

* * *

«Ничего себе, сколько народу!» – подумала Света Светличная, кутаясь в тёплое пальто. Люди на стадионе стояли даже в проходах. И вообще весь хоккейный стадион стоял, так как в минус три градуса смотреть игру сидя было не комфортно.

– Мальчики, а в чём суть этого хоккея? – Спросила она Володю Трещалова, который был ещё и неплохим спортсменом.

– Вот смотри Светик, во-он чёрная точка, – Леонидыч показал рукой, – это шайба. Её нужно забивать в ворота соперника, а свою рамку наоборот защищать. Кто больше забросит голов, тот и победил.

– А почему Богдан и его друг баскетболист Корнеев, кажется, играют в мотоциклетных шлемах, а все остальные без касок? – Продолжала вникать в хоккейные тонкости актриса.

– Это потому что у Богдана голова умная, – хохотнул Володя Высоцкий, который обнимал Нину Шацкую. – А у остальных не очень.

Коллеги актёры дружно захохотали.

– Да, хоккей – это не шахматы, – «подкинул дровишек» Жора Бурков. – Как двинут шайбой между глаз, всё – скорая помощь и туши свет!

Светличная от переживаний прикусила нижнюю губу. «Сегодня вечером или ночью, когда меня Богдан возьмёт, обязательно ему скажу, чтобы не играл больше в этот дикий вид спорта!» – подумала актриса.

* * *

– Здравствуйте уважаемые товарищи радиослушатели, – Николай Озеров, поёжился и переступил с ноги на ногу в плохо обогреваемой кабинке для комментаторов. – Сегодня на предсезонном хоккейном турнире на приз газеты «Советский спорт» последний четвертьфинальный матч. Напомню, что в полуфинал уже пробились московский «Локомотив», «Торпедо» из Горького и «Спартак» Москва. Осталось определить, кто составит им компанию ЦСКА или «Молот» из Перми. Конечно у подопечных Анатолия Тарасова большое преимущество и в опыте и в мастерстве. Но спорт тем и хорош, что он не предсказуем. Итак, на лёд вышли следующие сочетания хоккеистов. Армейцы: вратарь – Пучков, защитники Трегубов – Уколов, тройка нападения Локтев – Альметов – Александров. «Молот» Пермь: вратарь – Родочев, защитники Курдюмов – Малков, и тройка нападения Бобров – Крутов – Корнеев. Да, да вы не ослышались, наш прославленный ветеран Всеволод Бобров сегодня играет за пермскую команду. Но ещё более необычным является появление на льду двух Олимпийских чемпионов Рима по баскетболу, Юрия Корнеева и Богдана Крутова. Обслуживать сегодняшнюю встречу будут судьи всесоюзной категории Донской и Резников. Судья Резников выехал в центральный круг вбрасывания.

* * *

Игра ещё не началась, а народ на трибунах, предчувствуя разгром скромной периферийной команды, уже весело гудел.

– Дави деревню! – Кричал кто-то с нижних рядов.

– Шайбу! Шайбу! – Скандировали подогретые вином верхние ярусы.

– Сев, – обратился я к Боброву, – как только войдём в зону атаки я на пятак залезу. Набрось на меня аккуратненько. Слышь, Корней, тебя это тоже касается.

– Иди, давай на точку, – ухмыльнулся Корнеев.

Я подъехал к большой синей точке, которую нарисовали посередине центральной красной линии, в центральный круг. Напротив меня встал Саша Альметов.

– Парень, у тебя шнурок развязался, – улыбнулся мне Альметов.

Я лишь опустил голову, чтобы посмотреть на свои коньки, как рефери бросил шайбу вниз. И она тут же ушла на сторону игроков ЦСКА, которые веером стали разворачивать свою первую атаку.

– Отошли! Отошли! – Скомандовал наш защитник Курдюмов.

– Шляпа, – буркнул мне зло Корней.

Мы сгруппировались всей пятёркой на своей синей линии, чтобы «мышь» не проскочила. Маленький и юркий Костя Локтев хотел было индивидуально пробиться по правому флангу, но увидев перед собой Севу Боброва, отпасовал в центр на Альметова, на которого я тут же резко выкатился. Поэтому армеец сбросил резиновый диск налево Александрову. Но его легко придавил к борту наш «гренадёр» Юра Корнеев. Шайба бесхозно заметалась, и я, оттеснив Альметова, стал первым на подборе. Пас назад на защитника Малкова. Бобров делает рывок по своему левому краю и Стас Малков длинным диагональным пасом с навесом по воздуху метает шайбу в крайний левый угол хоккейной площадки. Я и Корнеев тут же рванулись что есть силы в атаку следом. Первым в зону ЦСКА влетел Бобров и, завладев резиновым диском, ушёл от силового приема защитника Уколова. Остальные армейцы пусть и с опозданием, но уже откатились к воротам.

– Дай! Дай! – Крикнул Севе Корнеев.

– Плотнее играйте ё… твою мать! – Заорал от бортика взбешённый Тарасов.

Бобров заложил ещё один резкий поворот, так называемую хоккейную «улитку» и запустил шайбу по борту через закругления за ворота ЦСКА. Я рванулся на пятак, чтобы перекрыть видимость Пучкову. И тут же мне врезал в бок Ваня Грозный Трегубов. Я же решил должок вернуть «не отходя от кассы» и саданул армейцу локтем в грудину. И тут шайба легла точно на крюк клюшки Корнея. Подкида в касание. Трегубов сбивает меня с ног. И я, падая, шлепаю своим хоккейным оружием по резиновому летающему диску. Пучков резко протягивает ловушку, пытаясь перекрыть верхний угол. Но слишком поздно. Шайба, брякнув об перекладину, вертикально падает вниз и отскочив ото льда запрыгивает в сетку армейских ворот. На пару секунд зрители на стадионе замолчали, чтобы осознать происходящее. А когда красная лампочка за воротами зажглась наши запасные разом встали.

– Да-а-а! – Заорала вся команда за бортиком, и тогда на трибунах послышались жидкие непродолжительные аплодисменты.

Судья Резников дунул в свисток и указал рукой на центр хоккейного поля.

* * *

– Гол, товарищи, это гол! – Прокомментировал первую шайбу в игре Озеров. – Я бы даже сказал это нетипичная хоккейная, а скорее баскетбольная шайба. Длинный пас с навесом через всю площадку. Наброс шайбы на ворота и удар слёта в касание. Такой хоккей товарищи обязательно надо смотреть на стадионе! Признаться, неожиданное начало игры.

* * *

– Почему меня не слушаете! – Орал на ведущую тройку нападения ЦСКА и сборной СССР красный как «Синьор Помидор» Тарасов. – Я сказал плотнее нужно играть! Смена! Мать вашу!

Наша тройка с Бобровым и Корнеевым присела на скамейку запасных перевести дух. Я подмигнул Валерке Харламову, который стоял в пяти метрах вместе с отцом и с открытым ртом смотрел на меня. Ещё бы, в первой смене «разорвать» кумиров мальчишки – это не каждая психика выдержит.

– Сейчас бы пару минут выстоять, переждать штурм ворот, – сказал мне Сева Бобров.

– Мужики не жмитесь к воротам! – Вскочил с места Корней. – Да выбрось ты эту шайбу! Б…ть! Да куда, б…ть!

ЦСКА накаченный криками главного тренера завладел хоккейным снарядом и взвинтил темп, прижав наших парней к своим воротам. Бросок, ещё бросок. Вратарь Родочев, ужом крутился в рамке, смело играя стоя на коленях. В последствие такой вратарский стиль назовут «баттерфляй». Вот что значит, когда лицо защищено хорошей надёжной маской. Наконец Курдюмов отбросил шайбу на чужую половину поля.

– Смена! – Скомандовал наш главный тренер Костарев.

– Шайбу! Шайбу! – Снова заголосили болельщики, почувствовав, что сейчас будет гол, ведь вбрасывание вновь в зоне уездной пермской команды.

– Я тебе, б…ть, очередь на машину обещал? – Наезжал Тарасов на своего нерадивого игрока. – Так вот, б…ть, забудь! Сошлю сука в Чебаркуль! Врежьте им как следует! – Резко крикнул он следующей тройке нападения. – Но в пределах правил!

– Эмоциональный, – шепнул я Боброву, – такой все мозги за сезон истреплет. Всю нервную систему расшатает.

– Заводной, – кивнул головой Сева.

И вновь закрутилась круговерть армейской атаки в нашей зоне. И после броска от синей линии защитника ЦСКА Брежнева, однофамильца товарища из ЦК, шайбу вперёд всех добил уже в пустой угол нападающий Кузькин.

– Го-о-ол! – Закричали на трибунах москвичи.

– Вот так б…ть! Так и надо играть б…ть! – Эмоционально высказался Анатолий Владимирович.

– Товарищ Тарасов я вас предупреждаю, не выражайтесь, – к наставнику ЦСКА подъехал судья Донской.

– Иди на х…! Не мешай играть! – Гаркнул как на надоедливого подчинённого тренер армейцев. – Не нравится тебе Тарасов, тогда иди, позвони маршалу Гречко!

– Мужики выручайте, – Костарев похлопал меня по плечу, отправляя нашу тройку на лёд.

– Сколько забить? – Улыбнулся я, перескакивая через бортик.

– Тьфу, на тебя! Я ж с тобой серьезно! – Махнул на меня рукой Виталий Петрович.

На точке вбрасывания я опять скрестил клюшку с центрфорвардом сборной страны Александром Альметовым.

– Тарасов чего-то тебе машет, – буркнул я ему.

И как только Альметов отвернулся, судья Резников бросил шайбу на лёд. А когда Саша повернул голову обратно, наша тройка, весело разрезая коньками лёд, уже неслась в атаку. В зону ЦСКА вошли легко, разыграв с Корнеем скрещивание. Я пролетел с шайбой за ворота и, дождался пока вся наша пятёрка расставиться в зоне соперника. После чего резко отпасовав на Боброва, полез на «пятак». Обменявшись несколькими ударами с защитниками Уколовым и Трегубовым, мне вновь удалось занять хорошую позицию. И наброс шайбы от синей линии от нашего игрока обороны я легко подправил, но Пучков был начеку и отбил резиновый диск клюшкой в сторону. Шайбу подхватил Бобров, и рванулся с ней за ворота, я вытолканный, как маленькая собачонка, с пяточка выкатился на край, где ещё секунду назад был Сева. А на моё место полез «драться» Корней. Ведь ему по габаритам такая роль больше подходила. Теперь Бобров был с шайбой справа, Юра «воевал» в центре, а я у левого борта буквально на секунду оказался открытым. Сева показал, что сейчас бросит в ближний угол и красиво, перебросив пару клюшек соперников, отпасовал на меня. Я влепил по черному диску в касание. И вторая шайба от моего загнутого крюка затрепетала в сетке ворот Пучкова.

– Го-о-ол! – Уже более весело среагировали болельщики на нашу результативную комбинацию.

– Да-а-а! – Заголосили и наши запасные.

– Трегубов! Б…ть! – «Ласково» встретил защитника на скамейке запасных Анатолий Тарасов. – Как бухать так первый, а как играть, то вторую банку из-под тебя забили! В Куйбышев сошлю на х…!

* * *

– Гол! И пермская команда вновь выходит вперёд! – Николай Озеров от такого бодрого начала даже немного вспотел. – Замечательная комбинация, которую организовал наш прославленный хоккеист и футболист Всеволод Боров. Посмотрим, чем ответит не менее легендарный Тарасов.

* * *

– А-а-а! – Закричали, где-то в середине зрительских трибун актрисы Шацкая и Светличная.

– Богдан, значит, мало того что музыкант, сочинитель, так он ещё и в хоккей может! – Радовался вместе со всеми Бурков. – Вот что значит, вундеркинд!

– Мастерски положил, – согласился Володя Трещалов. – Слышь, Семёныч, мне тут сценарий один киношный показали про спортсмена хоккеиста, нужно будет у Богданыча пару уроков взять.

– А для меня там роль найдётся? – Приподнял одну бровь Высоцкий.

– Спрошу, – пожал плечами Леонидыч.

* * *

– Здоровые черти, – пробубнил Юра Корнеев, когда ближе к концу первого тайма ЦСКА и счёт сравнял и третью забил.

– Да, здоровья у парней немерено, – согласился я, посматривая на секундомер. – Весь тайм на наших воротах сидят!

– Ничего, ничего, – сказал Бобров. – Я Толю Тарасова давно знаю. Сейчас он своих ребят загоняет, а во втором тайме темп резко упадёт. Он думает, если вначале сломал, то победа в кармане. Как бы не так. Три два это ещё не разница в счёте.

– Б…ть! – Разом выругались мы, так как Константин Локтев забил нам четвертую шайбу.

И буквально через десять секунд раздалась трель свистка на первый пятнадцатиминутный перерыв.