Текст книги "Странник. Американская рулетка СИ"

Автор книги: Владимир Гржонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

То, что мне, страннику и жителю Улицы, представилась возможность побеседовать с глазу на глаз с самим президентом США, было само по себе довольно занятно. Но не в той ситуации, когда он явно принимал меня за кого-то другого. Разоблачение грозило мне довольно серьезными неприятностями. Лучше уж неудачно «стрельнуть» в хорошем магазине, чем связываться с людьми такого уровня... Невольно сглотнув слюну, я принялся судорожно соображать. На лице президента явно отражалось нетерпение, и я понимал, что времени на размышление у меня нет. Ну почему, спрашивается, в самолете я не изучил содержимое папки более внимательно? Тот важный тип, на место которого я невольно угодил, очевидно, был как-то связан с поставками нефти. Значит, мне следует сказать об этом хоть что-нибудь.

– Мистер президент, – торжественно начал я и замолчал, потому что тот вдруг улыбнулся.

– Не знал, что мой близкий друг О’Хейли, попросивший принять вас сегодня, настолько симпатизирует славянам. Вы ведь из Венгрии, я угадал?

– Почти, – я колебался, не понимая, как лучше поступить: согласиться с президентом или открыть ему правду. И тут же подумал: контора, устроившая мне эту встречу, точно знает, откуда я родом. Не стоило попадаться на ерунде. – Я из России, мистер президент. По поводу нефти…

Глаза у сидевшего напротив человека сузились, и он почему-то сразу утратил сходство со своими собственными портретами.

– Это меняет дело, – с каким-то язвительным удовлетворением тихо произнес он. И начал подниматься из-за стола. – Я готов закрывать глаза на мелкие услуги, которые О’Хейли периодически оказывает своим приятелям с моей помощью. Но... просил ведь этого дурака, чтобы никаких переговоров по нефти! Я обязательно сообщу об этом разговоре президенту России! Благодарите бога, что я не собираюсь напускать на вас ФБР!

Глава Белого дома перевел дух, помолчал и вдруг рявкнул – совсем как российский вертухай.

– Все, аудиенция закончена! Не смею вас задерживать!

И когда я, добравшись на неверных ногах до двери, уже закрывал ее за собой, прибавил расхожее американское ругательство.

Только оказавшись в лимузине и взглянув в глаза невозмутимо поджидавшей меня Насте, я сообразил, что этот довольно нелепый и комический эпизод вполне меня устраивает: президент не пожелал выслушать гостя из России, и этот самый гость, сердечно поблагодарив заведение, устроившее ему такую встречу, отправляется обратно. Причем, чем быстрее, тем лучше. Потому что вот-вот объявится настоящий мистер Смит, и тогда...

Видимо, я так погрузился в воспоминания, что очнулся только от резкой боли в паху. Мой мерзкий соотечественник явно не бросал слов на ветер. Он огромной ладонью прихлопнул к моему лицу широкую полосу скотча. Ну все, промелькнула отчаянная мысль, теперь убьет, что бы я ему не рассказал. И меня убьет, и бедняжку Настеньку, затаившую дыхание за моей спиной. А я ведь даже и не помню, что у нас с ней было этой ночью...

Предвкушая удовольствие, мой мучитель склонился надо мной, и в этот момент щелкнул замок. Входная дверь распахнулась. На пороге стояла миниатюрная горничная-мексиканка в темном форменном платье с белым фартуком и кокетливой наколкой на голове. В руках она держала гофрированный шланг пылесоса с насадкой. За ее спиной был виден громоздкий корпус этого самого пылесоса и пустой коридор.

– Я извиняться сильно, – залопотала горничная, невозмутимо оглядывая нашу живописную группку, – только здесь уборка сейчас начинаем!

– Какая еще уборка, дура? – на неплохом английском растерянно поинтересовался мой мучитель. – Ты чего?..

Его рука скрылась под полой пиджака. Но он не успел. Горничная чуть пошевелила рукой, и из ее шланга один за другим вырвались короткие смачные звуки, похожие на шлепки. Мой мучитель рухнул на пол. Крови видно не было – а, может быть, она просто не успела натечь, – но и без того сразу стало понятно, что с этой стороны опасность миновала. Настенька зашевелилась и что-то сказала, но я не расслышал, потому что горничная повернулась к нам, и острый взгляд ее пуговичных черных глаз упал на меня. Неужели я следующий? Пропадаю, как дурак, по ошибке, ни за что!

Но девушка опустила свое оружие, коротко поклонилась и тут же исчезла. Вместо нее в комнате появились маленькие мексиканцы в синей униформе, вкатившие за собой огромный полотняный контейнер на колесах. В таких контейнерах в гостиницах обычно перевозят грязное белье. Словно не замечая нас с Настей, они ловко и бесшумно погрузили в контейнер труп и буквально через секунду исчезли вместе с ним, плотно закрыв за собой дверь. Я еще не успел сообразить, что так и сижу на кровати голышом со скованными руками, как передо мной снова возникла горничная. Ни слова не говоря, она отодрала скотч от моего лица и поковырялась каким-то крючком в замке наручников. Короткий щелчок, и блестящие обручи исчезли в кармашке ее фартука. Специалистка! Я только заметил, что она насмешливо покосилась на веревочную петлю у меня между ног. Еще секунда, и мы с Настей остались одни.

Конечно, уличная закалка – это великое дело, но в тот момент я был изрядно напуган. И страшно удивился, когда Настя как ни в чем не бывало улыбнулась мне, не спеша вылезла из-под одеяла и отправилась в ванную. Неужели эта милая московская девочка совсем не испугалась? Даже наши уличные мэри, и не подозревающие, что по утрам следует принимать душ, вели бы себя в такой ситуации не столь хладнокровно. Понятно, что и горничная, и мужички-мексиканцы – Настины, так сказать, сослуживцы. Но все же... Неужели верны мои подозрения, что она скорее мой охранник, чем секретарь? Тогда вчера вечером я, кажется, совершил грандиозную ошибку...

После моей неудачной встречи с президентом мы с Настей отбыли из его резиденции, и она сообщила мне, что, поскольку мы в Техасе, то имеет смысл остаться здесь на ночь. И продолжить наше путешествие уже завтра.

– Ведь вы, Иван, ужасно не любите летать.

– Так же, как и вы! – тут же ответил я, чувствуя себя полным идиотом. Вместо того, чтобы кокетничать с этой девицей, нужно было срочно найти повод, чтобы, пока не поздно, свалить из-под ее опеки. Но, как назло, ничего не придумывалось. Хваленая интуиция Странника упорно молчала.

– Ну, вот и прекрасно, тогда мы переночуем в отеле! – Настя откинула крышку на панели, которую я принял было за передвижной бар, и вытащила оттуда большую телефонную трубку на витом шнуре. – Мы направляемся в отель, вариант четыре – двадцать один, спасибо.

Я посмотрел в окно: проносящиеся навстречу пейзажи более всего подходили для съемок фильма о первых переселенцах: ни деревца, ни домика, только плоские безжизненные уходящие вдаль поля. Интересно, как поступит эта милая барышня, когда узнает, что я – самозванец? Ладно, нечего распускать сопли. Отель, где бы он не находился, лучшее место для того, чтобы смыться, нежели эта пустыня. Я вспомнил, как мой давнишний приятель Базиль – абсолютно чернокожий плод дружбы народов, родившийся где-то под Ростовом – говорил, что лучший способ устроить «сквозняк» – это непредсказуемо дурацкое поведение. Он утверждал, что однажды ушел от двух насевших на него в какой-то квартирке «быков», просто написав в штаны. Пока «быки» брезгливо кривились, Базиль стянул с себя мокрые джинсы, притворился, что от страха у него еще и живот разболелся, отправился в туалет и преспокойно выпрыгнул в окно, благо, этаж был второй. Тут главное – скорость, утверждал Базиль, скорость и сообразительность. «Быки» были уверены, что без штанов он никуда не денется: один из стереотипов мышления... Железной логике следует противопоставлять сокрушительный парадокс! В свое время Базиль умудрился окончить факультет психологии Московского университета, так что на такие темы мог говорить бесконечно. Но это теория, а вот на практике... Хорош бы я был, если бы выпрыгнул на ходу из лимузина, да еще и без штанов!..

– Ну вот, – повернулась ко мне Настя, – все устроено. Завтра вам предстоит большой и хлопотный день, не так ли? Нужно хорошо отдохнуть.

Я неопределенно кивнул. По моим подозрениям, хлопоты должны были начаться еще сегодня. Особенно, если объявится настоящий мистер Смит.

– Вот увидите, вам понравится и этот отель, и его кухня тоже. Знаете, Иван, там готовят типичные техасские блюда. Они немного напоминают мексиканские, но куда более вкусные, – мой деловитый секретарь снова превратился в девочку-болтушку. – Вообще, еда здесь, в южных штатах, – это что-то необыкновенное! Совсем не то, что в Нью-Йорке или в Бостоне. Тут смешались французская, негритянская, индейская кухни...

Кажется, в последний раз я ел давным-давно – накануне вечером – в отвратительной столовой Армии Спасения. Обычно я стараюсь обходиться без их милосердия: слишком уж пестрая публика собирается в этих заведениях, да и кормят там черт знает чем. Но день был совершенно не «рыбный», и поэтому у гордого Странника не оставалось другого выхода, кроме как встать в очередь за бесплатным супом... В таких местах надо было следить еще и за тем, чтобы в многочисленных карманах пальто ничего не зазвенело. Я с тоской подумал о своем брошенном Росинанте: там остались совершенно уникальные инструменты. Потребуется несколько лет, чтобы восполнить утрату. Не говоря уже о самом пальто, которому просто сносу не было. Эх, такого мне больше не найти...

Я заметил, что Настя внимательно наблюдает за мной, и с равнодушным видом заявил, что не откажусь пообедать. Пожалуй, я бы съел бифштекс с кровью. Настя с готовностью кивнула и что-то записала в маленькую книжечку, неизвестно откуда появившуюся у нее в руках. Похоже, она и в самом деле профессиональный секретарь.

Мы въехали в какой-то довольно большой город, лимузин попетлял по улицам между небоскребами и очень скоро нырнул в подземный гараж. На лифте мы поднялись в большой номер, прислуга внесла мой чемодан. Настя прошлась по комнате, выразила надежду, что номер мне подходит – я, разумеется, кивнул, – сказала, что через полчаса встретит меня в ресторане и выскользнула за дверь.

Ну вот, теперь самое время освободить девушку от лишних забот. В отличие от того отеля, в котором мы с ней познакомились, этот производил впечатление вполне обычной гостиницы. Так что вряд ли кто-то может помешать мне уйти отсюда. Значит, я должен немедленно спуститься в холл и на тот случай, если за мной все же наблюдают, сделать вид, что хочу прогуляться перед обедом. А затем смешаться с толпой, исчезнуть, раствориться в этом незнакомом городе. Вспомнив об обеде, я сглотнул слюну. Впрочем, голодать мне не привыкать. Странник не может позволить себе такую роскошь, как ежедневное трехразовое питание. Знакомство с техасской кухней придется отложить до лучших времен. Зато здесь наверняка есть то, что мне так необходимо сегодня – закоулки, трущобы и необитаемые подвалы. В каждом большом городе, где мне приходилось бывать – вне зависимости от того, сытая ли это Швейцария или полуголодная Румыния – всегда находились районы, где заезжий Странник мог спокойно отлежаться. Я ведь уже говорил, что Улица – она всегда и везде Улица.

С сожалением взглянув на стоящий посреди комнаты чемодан с кучей отличных шмоток, я направился к двери. В коридоре никого не было. Я подошел к лифту и беспрепятственно спустился на первый этаж, в холл. Там тоже не было ни души, и только у стойки администратора, облокотившись на нее всей своей огромной грудью, стояла пожилая блондинка. Она приветливо мне улыбнулась и, заметив, что я направился к выходу, нажала какую-то кнопку. Раздался короткий звонок, и у двери появился почтительный молодой человек в форме швейцара.

– Вызвать вашего водителя, сэр, – вежливо спросил он, масляно при этом улыбаясь, – или вы поедете на такси?

– Ничего не нужно. Хочется просто прогуляться, – я намеренно говорил высокомерно, чтобы поскорее отвязаться от этого услужливого мальчишки. Если бы у меня были хоть какие-то деньги, я бы сейчас сунул ему пару бумажек.

– Но, сэр, прогуляться... – эти слова швейцар произнес с неподражаемым удивлением, – это совершенно невозможно!

– Невозможно? Почему же это невозможно? – я постарался изобразить гневное изумление, но в глубине души уже понимал, что делаю что-то несообразное ситуации и этим выдаю себя с головой. Сейчас мне менее всего хотелось привлекать к себе внимание.

– Да как же здесь гулять… – не отставал человек в ливрее, крепко придерживая меня за локоть. – У нас ведь и негде гулять. Разве что в парке, но попасть туда можно только на такси. Так что я прошу вас, сэр...

– Я хочу прогуляться по улице, понимаете, вы! – заорал я, уже не сдерживаясь. Мне очень не понравилось, что к нашему разговору внимательно прислушивалась толстуха за стойкой. Кто ее знает, какие еще кнопочки имеются у нее под рукой? Самое правильное сейчас – это оттолкнуть дурака-швейцара и выбежать наружу...

– Иван, – у лифта стояла Настя, – не сердитесь! В этом районе улицы не приспособлены для пешеходов, понимаете? Мы же в Техасе. Здесь нет тротуаров, только проезжая часть. Ну и, конечно, считается, что гулять по скоростным дорогам равносильно самоубийству: запросто могут задавить, да еще и автомобильные выхлопы… Поэтому швейцар и решил, что вы сошли с ума. А отелю такие происшествия ни к чему: ему незачем портить себе репутацию. Да и потом, вы хоть наружу-то выглядывали?

По стеклянным стенам холла обильно струилась вода: на улице шел проливной дождь. Да-а, ну вот и сбежал... Красиво получилось, нечего сказать!

Не понимавший ни слова по-русски швейцар переводил взгляд с Насти на меня, но локоть все же отпустил. Я вздохнул и медленно пошел навстречу Насте. Неужели настоящий мистер Смит так и не появился? Однажды, еще в самой начале своей карьеры странника, я прошел по чужому пропуску на жутко охраняемую территорию морского порта. Достался мне пропуск накануне совершенно случайно, и я не был уверен, что его владелец – какой-то там таможенник – не заявил о пропаже. Пропустить-то меня пропустили, но ощущения были не из приятных. Я тогда еще не понимал, что на любом строго охраняемом объекте обязательно есть проход, где на тебя никто не обратит внимание. Главное – пошевелить мозгами. Но мне никак не удавалось сообразить, в какую сторону шевелить мозгами сейчас…

Мы с Настей прошли в ресторан при отеле, где я попросил принести мне огромный бифштекс по нью-орлеански. Но мои, казалось бы, закаленные нервы были взвинчены настолько, что я не мог проглотить ни куска. Пришлось заказывать коньяк, чтобы хоть как-то расслабиться. Настя быстро взглянула на меня, но тоже не отказалась от выпивки.

– Иван, а вы ведь совсем не тот, за кого себя выдаете.

Не поднимая глаз от тарелки, я думал о том, что нужно попытаться не торопясь доесть мясо: здесь, в ресторане, меня убивать явно не будут. А уж потом... Но коньяк, поспешно вылитый в пустой желудок, уже ударил мне в голову.

– А за кого, по-вашему, я себя выдаю? – нагло поинтересовался я, взглянув на своего бывшего секретаря.

– Ну-у, пьете коньяк залпом, прямо за обедом... – Настя прищурилась, смешно наморщив носик, – а выглядите как вполне приличный человек. Мне кажется, что с вами сегодня произошло что-то ужасное...

– Настенька, как я уже понял, вам не разрешается рассказывать о своей личной жизни. А расспрашивать меня – это случайно не противоречит вашему протоколу?

– Нет-нет, что вы! Я не собиралась лезть к вам в душу. Просто вы как-то очень заметно нервничаете. И, по-моему, собирались бежать их этого отеля куда глаза глядят, несмотря на проливной дождь. Без денег и без вещей. Если бы не я, вы наверняка сбежали бы. У вас что-то пошло не так, да? Может быть, я могу чем-нибудь вам помочь?..

В тот момент она показалась мне такой искренней, такой непосредственной, что я вдруг подумал: если она действительно подозревает, что я совсем не мистер Смит, то тут возможны только два варианта: или она не хочет закладывать меня начальству, или это самое начальство пока не желает поднимать шум. Ведь, судя по всему, Настина контора – организация серьезная. Кому охота брать на себя ответственность за такой промах? Вопрос только в том, что они собираются делать дальше. Внезапно я решился. А, может, всему виной был так не вовремя выпитый коньяк...

В общем, я рассказал Насте, как и почему попал в то самое подземелье, а потом и на прием к президенту. Голос рассудка упрямо твердил, что я полный идиот; но, поскольку предложить что-нибудь более оригинальное он не мог, то я решил к нему не прислушиваться и не остановился, пока не выложил этой милой девушке все, включая душераздирающие подробности моей встречи с президентом.

Что случилось дальше, я помню плохо. Кажется, я обещал Насте забрать ее с собой, сделать странницей, показать ей настоящую жизнь, вольную и красивую. Ведь она, милая домашняя девочка, ничего не знает о радостях и горестях свободных людей! Утром я проснулся с ней в одной постели, а потом меня собирались пытать. Если бы обслуживающий персонал этого отеля не принял своевременные, хотя и несколько неожиданные, меры, я был бы уже покойничком. Причем, предварительно кастрированным. Интересно, кто он такой – этот мой кровожадный соотечественник?..

Настя все еще плескалась в душе, а я вдруг почувствовал себя без одежды крайне неловко. В стенном шкафу я нашел аккуратно разложенные вещи и с удовольствием натянул на себя джинсы и теплую рубашку в мелкий рубчик. Посмотрев на себя в зеркало, я решил, что неплохо бы причесаться. По-моему, во вчерашнем пиджаке лежала расческа. Но вместо расчески я обнаружил в кармане мобильный телефон – тот самый, который мне так понравился в Нью-Йорке. Стоило мне взять его в руки, как он заверещал, словно голодный младенец.

– Мы приносим свои извинения за все неудобства, – произнес уже знакомый бесстрастный голос. – К сожалению, в работе нашей системы иногда случаются досадные сбои. Обещаю: виновные в том, что вас так бесцеремонно побеспокоили сегодня утром, будут наказаны.

Я пробормотал что-то невнятное, пытаясь осмыслить ситуацию. Неужели Настя не поделилась своими догадками с начальством, и мои вчерашние пьяные откровения так и остались между нами? Как минимум, этот звонок означает, что мистер Смит все еще не объявился, и я продолжаю оставаться в роли самозванца. А что, если?..

– Послушайте, – неожиданно сказал я в трубку, – я бы хотел отменить все запланированные мероприятия и уехать. Учитывая то, что произошло сегодня, в ближайшее время в ваших услугах я не нуждаюсь.

Это был выстрел наугад, но ничего лучшего в голову не пришло.

– Вы недовольны нашим сервисом? – после небольшой паузы поинтересовался голос, и мне показалось, что в нем проскользнула легкая ирония. – Ну что ж, в таком случае, мы, разумеется, сейчас же снимем охрану. Остается только один вопрос: секретарь вам, как я понимаю, тоже не нужен?

На сей раз мой невидимый собеседник говорил с откровенной издевкой. Понятно было, что о нашем с Настей стремительном любовном приключении им хорошо известно. Неожиданно я разозлился, хотя и понимал, что сейчас не время и не место для эмоций.

– Какого черта вы иронизируете?! От вашего бюро добрых услуг меня уже подташнивает! Забирайте себе вашу секретаршу и забудьте о моем существовании, понятно?

Телефон молчал. Похоже было, что мой собеседник, задав вопрос, сразу же отключился. Ну и черт с ним! Теперь я могу вполне открыто свалить туда, куда мне заблагорассудится. По крайней мере, можно попробовать. Я оглянулся на дверь в ванную комнату: что-то там Настя долго возится... Тем более, что вода уже давно перестала шуметь. Я и с мэри стараюсь утром расстаться по-дружески, а уж с ней...

Я постучал, но ответом мне было молчание. Почему-то оно мне сильно не понравилось. Изо всей силы толкнув хлипкую дверь, я влетел в ванную. Яркий свет, кафельная плитка, начищенные до блеска никелированные краны, влажное полотенце... Но Насти нигде не было. Я невольно огляделся, хотя в небольшой комнатке все на виду: спрятаться было негде. Да-а, только этого мне и не хватало…

– Настя! – позвал я, чувствуя себя полным идиотом.

Даже если предположить, что здесь имеется потайная дверь, у Насти не было никаких причин ею пользоваться. Далеко ли она могла уйти без одежды?

– Настя, ты где?

Я категорически не верю ни в какую мистику, а признаю только скучную причинно-следственную связь, на которой и построен наш мир. Ну и черт с ней, с Настей! Меня совершенно не касается, куда она исчезла из ванной. Если ее хозяева решили таким образом поразить мое скудное воображение, то будем считать, что им это не удалось. Значит, попрощаемся с девушкой в следующий раз. Я выскочил из ванной, в раздражении громко хлопнув дверью. Все, пора уходить, пока не поздно.

Но за время моего недолгого отсутствия в комнате кое-что изменилось. В кресле сидел старик – милый дедушка лет восьмидесяти, если не больше. С румяными щечками и чуть выцветшими глазами. Только в Америке я встречал таких благостных старичков, доживающих свой век спокойно и весело. Увидев меня, он закинул ногу на ногу, покачал седой головой и тут же подпер ее сухой ладошкой с большущим перстнем на мизинце.

– Значит, говорите, президент очень ругался, узнав, что вы русский? – сказал он мне так, словно мы беседовали уже часа полтора, и я просто отлучился на секунду в туалет. – Ай-ай-ай, какая накладка! Даже как-то неловко перед мистером президентом. Да уж ладно, сделанного не воротишь. Не правда ли?

Он помолчал и добавил таким тоном, словно беседовал со мной о ком-то другом, постороннем:

– Пока вы мне нравитесь. Только вам не следует слишком уж гордиться собой. Гордость – она вообще до добра не доводит...

Старик рассмеялся каким-то почти детским смехом и жестом предложил мне присесть. Я медленно опустился на кровать, понимая, что теперь мне спешить некуда. Что мои приключения только начинаются.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

СТРАННИК

Самолет – эта отвратительная трясучая железяка – висел, словно привязанный ниточкой, над ослепительными облаками. Время от времени казалось, что кто-то сверху подергивал нитку, и тогда по всему корпусу пробегала отвратительная дрожь. Я давно научился чувствовать себя как дома практически в любой обстановке – даже в набитом бомжами российском подвале, где совсем недавно прорвало канализацию, – но только не в самолете. Стоит этой тяжелой крылатой машине оторваться от земли, и уже никакое знание законов аэродинамики не может успокоить мои натянутые как стрела нервы. Но сегодняшнее путешествие не показалось мне столь мучительным. Хотя никто не держал меня за руку, как вчера... Вспомнив о Насте, я вздохнул. Ее роль во всей этой истории до сих пор оставалась для меня загадкой. Как, впрочем, и многое другое. Всякую загадочность я ненавижу еще больше, чем летать. Даже в бытность мою оседлым законопослушным гражданином я терпеть не мог мистику или детективы. И то, и другое раздражало своей многозначительной бессмыслицей. Уже став странником, я старательно обходил все ситуации, в которых было много непонятного – слишком уж велик риск нарваться на неприятность. Но чаще всего жизнь на Улице довольно незатейлива. Если, конечно, строго придерживаться определенных правил.

К сожалению, на этот раз я оказался по уши завязанным в какую-то довольно таинственную историю. Разобраться в ней или попросту сбежать куда глаза глядят пока не удавалось. Впрочем, о бегстве лучше не думать. По крайней мере, старик, с которым я беседовал в том злополучном номере гостиницы, вполне доступно объяснил мне, что попытаться исчезнуть было бы с моей стороны непростительной глупостью и мальчишеством.

– Мне нравится, Иван, как вы вели себя все это время, – сказал он, постукивая себя мизинчиком по румяной щечке. Огромный камень в перстне поблескивал, ловя скупой свет, пробивавшийся сквозь неплотно задернутые шторы. – Вы оказались, как говорится, в нужном месте и в правильное время. Как раз сейчас, когда у нас возникла острая нужда в русских сотрудниках. Мы тут уже думали и так, и сяк: русские переводчики совсем никуда не годятся, разве что какие-нибудь законсервированные агенты ЦРУ, много лет живущие в России. Но связываться с этой нелепой бюрократической машиной, у которой левая рука не знает, что делает правая – слуга покорный! А эмигранты, так называемые жители Брайтона... Нет, наверное, и среди них есть сообразительные люди, но слишком уж они американцы. Даже те, которые приехали сюда совсем недавно. Эффект неофита: каждый новообращенный немедленно старается стать, как говорится, святее самого Будды…

Старичок разглагольствовал с видимым удовольствием и, как бы мне ни хотелось поинтересоваться, зачем, собственно, я ему понадобился, голос рассудка подсказывал, что сейчас лучше помолчать – здоровее буду. Я только слегка поерзал на одеяле, вдыхая тонкий, но еще вполне различимый запах женщины.

– Кроме того, мы совершенно не кровожадны, поэтому убивать человека без особой нужды было бы непростительным варварством… ну и, конечно, разбазариванием потенциальных кадров. А кадры, как говорил ваш Сталин, решают все...

Видимо, старичок все же уловил мое нетерпеливое движение, потому что после небольшой паузы наклонился ко мне и продолжил уже более деловым тоном.

– В общем, сообразительный русский парень может нам пригодиться. Признаюсь, сразу заподозрив неладное, мы навели некоторые справки. То, что я узнал о вас, мне очень понравилось. Вы странник, человек Вселенной. Так вот, я и решил, что вы не откажетесь поработать с нами. Правда, вы уже и так работаете: вон как нашего президента перепугали! Думаю, что вы поняли: произошла довольно серьезная накладка. Встречу с президентом мы организовали для одного очень влиятельного русского бизнесмена... Но в жизни, как вы знаете, часто случаются самые невероятные вещи. Судьбе было угодно, чтобы вы угадали секретный код, полученный этим самым бизнесменом. Кстати, с ним тоже произошла загадочная история: из Англии, где он проживает в последнее время, он вылетел вовремя, а вот до Нью-Йорка почему-то так и не добрался. Занятно, правда? Ну, а вы просто попались под руку. Ваше умение выкручиваться из щекотливых ситуаций оказалось весьма кстати. Вот мы и использовали вас как подставного болвана, уж извините. Но работать с вами таким образом и дальше мне представляется неразумным: слишком уж вы предприимчивы. Одно только ваше пальто, начиненное инструментами, чего стоит!

Старик рассмеялся и, наклонившись еще ближе, по-приятельски похлопал меня по руке. Его ладонь была холодной и гладкой.

– Кстати, меня зовут Джек Триммер. А вас мы будем называть Иваном, раз уж вам пришлось по душе это имя. Я прибыл сюда сегодня специально для того, чтобы побеседовать с вами. Так что, Иван, давайте-ка я познакомлю вас с некоторыми особенностями работы нашей фирмы.

Менее всего я стремился оказаться посвященным в их «фирменные» секреты. Горничная с ее жутким пылесосом все еще стояла у меня перед глазами. Кажется, я охотнее поссорился бы со всеми колумбийцами сразу, нежели добровольно связался бы с этой милой компанией.

– А если вдруг я кому-нибудь разболтаю ваши тайны? – стараясь, чтобы это прозвучало как можно более наивно, поинтересовался я. Вопрос был совершенно идиотским, но я простодушно рассчитывал, что именно поэтому старик и не станет со мной откровенничать.

– Дорогой мой… Кажется, я перехвалил вашу сообразительность. Вы совсем не представляете себе, о чем говорите. Даже если предположить, что вы окажетесь таким безмозглым болтуном, то вам просто никто не поверит. А самое главное, вы будете знать ровно столько, сколько вам полагается – не больше и не меньше. И потом… боюсь, стоит вам отказаться от работы в фирме, как ваши соотечественники – вроде того самого, который сегодня пытался побеседовать с вами, – тут же постараются вас найти, чтобы закончить начатое. Согласитесь, что вам куда спокойнее иметь дело с нами.

Старик внимательно посмотрел на меня и улыбнулся, обнажив прекрасные фарфоровые зубы. – А-а, теперь я, кажется, начинаю понимать! Вы просто опасаетесь, что окажетесь обладателем смертельно опасной информации, и поэтому валяете дурака. Ну-ну, не бойтесь: мы же не мафия, в конце концов…

Ага, не мафия… я уже обратил на это внимание! Только легче мне от этого не становится. Ладно, похоже, следует действовать по старинному уличному правилу: расслабиться и сыграть в поддавки.

– Поверьте, все довольно невинно. Вас никто не будет заставлять шпионить или стрелять из-за угла. Никаких таких глупостей. Да ведь и вы сами, насколько я понимаю, специалист в несколько другой области. Наша фирма – или, как мы ее называем, Бюро – занимается обслуживанием очень богатых людей. Повторяю, очень богатых. Таких, рядом с которыми обладатель ста миллионов долларов выглядит владельцем мелочной лавки. Если говорить откровенно, то наша работа состоит, в основном, в том, чтобы удовлетворять прихоти миллиардеров. Вы можете себе представить, чего именно не хватает людям, у которых есть практически все? Даже и не трудитесь отвечать, все равно не угадаете. Это только нуворишей – или скоробогачей, как их когда-то называли у вас в России – интересует роскошь: дворцы, машины, яхты... А если у людей все это было с рождения? Так вот, Иван, и у них тоже есть масса самых разных желаний. Иногда весьма... я бы сказал… необычных. Вот уже почти пятьдесят лет наша фирма занимается обслуживанием именно этих людей. А в последнее время у нас появились и русские заказчики. Представьте себе, ваши олигархи тоже заинтересовались тем, что мы можем им предложить. Но круг русскоязычных служащих у нас, увы, крайне невелик. Вот, собственно, и все.

Я снова вспомнил жуткий подвал, комнату с трупом молодой девушки… и подумал, что фантазии у господ миллиардеров довольно странные. А еще вспомнил того молодого человека с пистолетом за ремнем, спасаясь от которого, я и провалился в люк. Похоже, что у этого бюро добрых услуг действительно имеется довольно широкий круг возможностей, но и недоброжелателей им тоже вполне хватает. В частности русских…

– Вы, наверное, полагаете, что я рассказываю вам сказки, – старик смотрел на меня в упор, и в его глазах затаился какой-то сумасшедший пугающий смех. – У вас на родине говорят, что лучше один раз увидеть, чем несколько раз услышать. Собирайтесь, сейчас вас отвезут в аэропорт. Пару дней вы проведете в нашем специальном Центре. Уверен, вам там понравится. А потом Майер посвятит вас в детали вашего первого задания. Повторяю: не беспокойтесь, вам не придется делать ничего противоречащего вашим убеждениям…

…Чертов самолетик накренился на одно крыло и направился вниз, прямо в облака. Хрустальный стакан с коньяком медленно заскользил по столику, так что пришлось взять его в руки и выпить залпом. Кресло подо мной завибрировало. Когда мы, наконец, вынырнули из облаков, я взглянул в иллюминатор: земля оказалась неожиданно близко. Но, сколько я не всматривался, не заметил ничего похожего на город. Пустыня уходила куда-то за край горизонта и отчетливо выгибалась дугой, как это ей и положено в соответствии с утверждением о том, что наш мир – довольно небольшой шарик. Насколько я что-либо понимаю в географии, это была либо Аризона, либо Невада.