Текст книги "Странник. Американская рулетка СИ"

Автор книги: Владимир Гржонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Эй, привет, Джо! – прокричал он. – Я вот принес тебе ланч. А то ведь знаю: отец уехал, а тебе, бедолаге, даже не отлучиться, чтобы перекусить.

Джоан знала Рона с детства. У него был густой сиплый бас, и поэтому казалось, что он всегда кричит – даже когда пытался говорить шепотом. Обычно это ужасно раздражало Джоан. Кроме того, она часто ловила на себе его взгляд… по ее мнению, пожилому человеку не следовало бросать такие взгляды на дочь друга. Но сейчас Джоан даже обрадовалась его появлению. Она знала, что теперь Рон просто так не уйдет; что он останется, как минимум, на полчаса, будет выкрикивать ей замаскированные под отеческую заботу двусмысленные комплименты и распугивать своим рыком покупателей.

Разговорчивый молодой человек внимательно осмотрел приближавшегося Рона, криво улыбнулся и, пообещав, что зайдет еще раз, направился к выходу. Джоан проводила его взглядом и глубоко вздохнула: она-то рассчитывала, что, укрывшись здесь, в Новой Англии, она обретет столь необходимый ей покой. Но и тут начинает происходить что-то непонятное, от чего просто раскалывается голова... Джоан поймала себя на том, что признает это как само собой разумеющееся: до приезда в Сейлем с ней случилось что-то очень нехорошее. Но что именно? Она попыталась сосредоточиться, хотя и понимала: из этого ничего не получится. Хотя бы потому, что Рон то и дело тормошил ее, хватал через прилавок за руки и без умолку кричал, как она похорошела за то время, пока они не виделись. И еще ругал шумный сумасшедший Нью-Йорк, в котором приличному человеку просто нечего делать…

Потом – почти к закрытию магазина – наконец-то приехал отец, и Джоан отправилась побродить по улицам, хотя осенний ветер задувал с океана и нес сырой холод. Почему ее так сильно взволновало упоминание о пустыне, о Лас-Вегасе, о какой-то идиотской ящерице? Она точно знала, что никогда не бывала в Неваде… да и вообще нигде, кроме Нью-Йорка и Бостона. Собственно, именно оттуда она и приехала домой... У Джоан появилось странное ощущение, что в ее памяти, как в написанном карандашом письме, кем-то небрежно стерты несколько строчек. Прочесть их невозможно, но понятно, что они существовали. Может быть, успокаивала себя Джоан, это всего лишь нервное переутомление? Действительно, если смотреть отсюда, из тихого уютного Сейлема, нью-йоркская суматошная жизнь казалась безумием...

Основательно продрогнув, Джоан уже сворачивала на свою Веревочную улицу, когда ей показалось, что вдали мелькнула фигура того самого парня. Заметив, что она смотрит на него, парень тут же спрятался за дерево. Джоан озадаченно порылась в сумочке в поисках ключей и заторопилась домой. Она почему-то не сомневалась в том, что болтливый молодой человек не был обычным привязчивым ухажером. Тут было что-то другое… что-то из того полустертого кусочка жизни. Не понимая, чего ей, собственно, следует опасаться, Джоан аккуратно прикрыла дверь, ведущую на веранду, и осторожно прокралась к маленькому окошку в ванной, которое выходило прямо на улицу. Да, это был тот самый молодой человек. И он явно следил за ней! Еще одна неразборчивая строчка-воспоминание вдруг неприятно царапнула по нервам: какой-то неприятный человек уже преследовал ее когда-то, говорил ей непонятные пугающие слова... Нет, это какая-то мука, она ничего не может вспомнить!

Парень подошел поближе и, оглядев улицу, неторопливо направился к проему между домами – туда, где невысокий дряхлый заборчик отделял их задний двор от улицы. Джоан забеспокоилась сильнее. Отец появится значительно позже, в доме она одна. Правда, стоит ей крикнуть погромче, как тут же залает старый соседский пес, и на лай обязательно выползет его хозяйка – такая же старая и злобная старуха Кинли... Вообще-то псу следовало бы уже почуять незнакомца и подать голос. Но собака почему-то молчала. Надо же, Джоан совсем забыла спросить у отца: может быть, пса уже давно нет?..

Бросив быстрый взгляд на телефон – не позвонить ли в полицию? – Джоан прошла вглубь дома, пытаясь вспомнить, закрыла ли на замок дверь, ведущую во двор. Она и сама не могла понять собственные ощущения. Конечно, этот привязчивый парень излучает опасность, но он не просто бандит, он как-то связан с пугающим ее прошлым. Джоан была уверена в этом, хотя и не смогла бы объяснить, почему. Она ощущала какую-то мучительную потребность разобраться во всех этих загадках. А для этого, по крайней мере, неплохо бы понять, чего хочет от нее этот человек.

Обнаружив, что дверь заперта на задвижку, Джоан удовлетворенно кивнула и, прижав нос к стеклу, попыталась рассмотреть двор. Но в наступивших сумерках ей был виден только небольшой полусгнивший сарайчик, в котором отец непонятно зачем хранил всякую рухлядь. Ну и ладно, с некоторым разочарованием подумала Джоан, возвращаясь в гостиную, где бы он не притаился, в дом ему не попасть. Через некоторое время явится отец – если, конечно, не засидится в баре, – и тогда ей будет совсем спокойно. А если завтра этот наглец появится в магазине, то она...

Наглец сидел за столом в гостиной, чинно положив руки на скатерть. Джоан застыла на месте, пытаясь сообразить, что ей следует делать. Парень вежливо привстал с таким видом, словно они заранее договаривались о встрече.

– Вы уж простите меня, Джоан! – открыто улыбаясь, сказал парень. – Честное слово, я не хотел напугать вас. Но входная дверь была открыта, и я решил воспользоваться вашей забывчивостью. Вы, вероятно, и сами чувствуете, что нам необходимо поговорить. Причем, чем быстрее, тем лучше. Поэтому я и позволил себе подобную бесцеремонность.

– А зачем вы полезли на наш задний двор? – поинтересовалась Джоан только для того, чтобы хоть что-нибудь спросить. Этот человек принес ей известие из ее прошлого!

– Хотел проверить, нет ли там кого-нибудь, кто мог бы помешать нашей беседе. Я вообще удивлен, что они вас так просто отпустили...

Парень неопределенно взмахнул рукой, но, увидев широко раскрывшиеся глаза Джоан, быстро добавил:

– Конечно-конечно! Для вас я пока говорю загадками. Поэтому давайте начнем сначала. Наверное, для начала я должен представиться: Грэг Янсон, старший агент специального подразделения ФБР. Если надо, могу показать документы.

Джоан отрицательно покачала головой. Почему-то она сразу поверила.

– Ну ладно, тогда не будем терять времени. Может быть, его у нас даже меньше, чем я предполагаю. Прежде всего, хочу, чтобы вы поняли: речь идет о жизни многих тысяч людей. Возможно, сотен тысяч. Поэтому прошу вас: попробуйте напрячься и вспомнить все, что произошло с вами за последние несколько дней до того, как вы вернулись домой.

Увидев, что Джоан болезненно поморщилась, Грэг склонился к ней и заглянул в глаза.

– Я знаю, что это нелегко. Уверен, они вас обработали специальными психотропными средствами. Попробую вам помочь и расскажу то, что нам удалось установить...

Внутренне содрогнувшись, Джоан кивнула. Они обработали ее психотропными средствами? Кто такие эти «они» и почему выбрали жертвой именно ее, несчастную неудавшуюся актрису?

– Если вдруг вы почувствуете сильную головную боль, пожалуйста, немедленно скажите мне об этом. – Грэг пододвинул стул поближе к Джоан. – Должен предупредить вас, что в моем распоряжении нет специальных лекарств – и нет времени, чтобы их раздобыть. Никто не знает, как отреагирует ваша психика на полное восстановление памяти. Это очень индивидуально и... это может быть все, что угодно. Я хочу, чтобы вы понимали...

Снова покорно кивнув, Джоан подумала, что Грэг, наверное, все преувеличивает. Она не может сойти с ума или умереть, если вспомнит, что с ней произошло за последнее время. Нет, это просто невозможно... Но все равно ей стало очень страшно. А если окажется, что она – маньяк, серийный убийца или даже что-нибудь похуже? Но этот Грэг сказал, что от ее воспоминаний зависят человеческие жизни – много жизней. Что настолько важное может храниться в ее памяти?..

– Джоан, прошу вас, не отвлекайтесь! – Грэг снова пристально смотрел ей в глаза. – Если вы почувствуете, что я ошибаюсь, что все было иначе, тут же поправьте меня. Итак, слушайте внимательно. Приблизительно недели две назад вас неожиданно пригласили принять участие в несколько необычных съемках. Нет-нет, это была не порнография. Но вы...

Джоан слушала с очень странным ощущением. То, что рассказывал Грэг, не могло произойти с ней… просто потому, что Джоан твердо знала: этого в ее жизни никогда не было. Но, в то же время, Джоан, поддерживая ладонью горящий лоб, каким-то почти звериным чутьем понимала, что Грэг не врет: она действительно должна была сниматься в роли Той, на которую так похожа. Она действительно подписывала контракт, а потом летела на самолете куда-то в пустыню... А потом был еще какой-то бал в старинном замке, где она увидела жуткого человека в клетке... Странный влюбленный в нее старик вел ее куда-то за руку… Чуть позже она склонялась над телом убитого старика... Кем и за что убитого, она пока не знала. Или не помнила? И страшный человек с масляными глазами... откуда он взялся? Грэг, конечно, не мог ей всего этого рассказать. В какой-то момент Джоан сообразила, что сама вспоминает все эти подробности. И то, как ее потом привели куда-то, где было очень много людей, и где она что-то говорила человеку в окошке… кажется, покупала билет. Ах, да, она же ехала автобусом из Нью-Йорка в Бостон...

– Джоан, Джоан... – прорвался к ней встревоженный голос Грэга, – с вами все в порядке? – она оторвала руку от лба и посмотрела на него невидящим взглядом. Как она могла все это забыть? И ведь было еще что-то, о чем необходимо вспомнить, только у Джоан уже не хватало сил…

– Джоан! – снова позвал ее Грэг. – Нужно, чтобы вы вспомнили одного человека, который, возможно, некоторое время находился рядом с вами. Он русский, называет себя Иваном.

Джоан в недоумении подняла глаза на Грэга. Русский? Из тумана медленно выплывали какие-то лица, но Джоан, как ни старалась, не могла сообразить, были ли среди них русские. И вдруг она вспомнила чью-то ласкающую ее руку, потом мускулистое тело, смешной акцент... Виктор! Да, она знает русского по имени Виктор. И перед Джоан сразу развернулся целый кусок ее нью-йоркской жизни. Но она не могла вспомнить никакого Ивана, о котором ее так настойчиво спрашивал Грэг. Джоан безнадежно покачала головой. Иван, Иван… Ни лица, ни имени… только тревожное ощущение, каким-то непостижимым образом связанное с этим русским… а еще с машиной – или, может быть, с самолетом?..

– Напрягитесь, Джоан, очень вас прошу. К сожалению, у нас нет ни одной фотографии этого человека. Да и вообще никаких следов, только имя. А нам с вами необходимо его найти. И чем быстрее, тем лучше. – Грэг озабоченно потер виски, как будто усиленно вспоминал вместе с Джоан. – Думаю, я должен объяснить вам, в чем дело. Судя по разрозненным данным, которые имеются в нашем распоряжении, в Нью-Йорке готовится грандиозный теракт. Чтобы вы представляли себе его размеры, могу вам сказать только то, что речь идет о так называемой «грязной» бомбе. Понимаете?

Джоан отрицательно покачала головой, и Грэг, почему-то понизив голос, заговорил быстрее:

– Это атомная бомба, которая может поместиться в обычный чемодан, но возникшая при взрыве радиация... В общем, от нее могут погибнуть тысячи и тысячи людей. Вы представляете себе, что случится, если они подорвут ее в Манхэттене? Это будет катастрофа!

– Но что я могу сделать?! – Джоан почувствовала необычную усталось, давящую на голову как чугун, и облокотилась на стол, подперев руками подбородок. – Даже если я вспомню этого самого Ивана, что это изменит?

– К сожалению, немного. Но все-таки у нас появится шанс обезвредить его до того, как... Видите ли, Джоан, если вы вспомните, как он выглядит, то у нас будет хотя бы фоторобот. Кроме того, существуют предположения, что, скорее всего, бомбу попытаются подложить где-нибудь в местах скопления народа. Возле высотного здания, вроде Эмпайр Стейт, или в Рокфеллер-центре. По вашему описанию человека с чемоданом или большим рюкзаком проще будет обнаружить...

Несмотря на сильнейшую головную боль и не менее сильное желание, чтобы этот кошмар поскорее закончился, Джоан вдруг поймала себя на неожиданной мысли, что этот человек, похоже, что-то недоговаривает. Джоан вспомнила Пятую авеню в районе Рокфеллер-центра: бесконечное мельтешение людей, вереницы автомобилей... Даже если в руках у них будет фотокарточка этого русского Ивана, то обнаружить его в такой толпе совершенно невозможно. Джоан пожалела, что отказалась проверить у этого агента ФБР удостоверение. Что он хочет от нее на самом деле? Джоан встревоженно оглянулась на стоящий в углу телефон.

Грэг как будто почувствовал перемену в настроении Джоан, встал и, сунув руки в карманы джинсов, подошел к окну. В гостиной стало совсем темно. Сквозь стекло был виден мрачный соседний дом, краешек улицы, тускло горящий фонарь.

– Я вижу, что придется сказать вам больше, чем мне бы хотелось, – произнес Грэг после небольшой паузы. – Вы, Джоан, единственный человек, который может предотвратить надвигающуюся катастрофу. Нам известно, что вы, начинающая актриса – то есть, случайный человек – побывали в Неваде, на «Объекте пятьдесят один», куда не имеет права соваться даже ФБР.

Тон Грэга изменился. Теперь он говорил жестко, как будто на допросе.

– Нам также известно, что вы невольно оказались замешаны в дела иностранной разведки. Конечно, ваш русский друг использовал вас «вслепую», но, тем не менее, что-то вы должны были видеть и знать. Далее, к нам поступают сведения о готовящемся теракте. Причем известно, что ни о каких арабских террористах-смертниках речь в данном случае не идет, а ниточка тянется именно к загадочному объекту в Неваде. Именно туда привозят этого русского по имени Иван, о котором даже российские разведчики ничего толком не знают. Или притворяются, что не знают. Кто он? спецагент? наемник? подставное лицо? Это нам еще не ясно. Зато ясно другое: кому-то здесь, у нас, очень хочется использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. Иначе никакой информации ФБР не получило бы. Нас подключили в самый последний момент. Впрочем, это уже вас совершенно не касается.

Грэг повернулся к Джоан лицом. На фоне слабо освещенного окна он казался плоской вырезанной из черной бумаги фигуркой.

– Но я все равно не понимаю, что могу для вас сделать! – как ни старалась Джоан держать себя в руках, но в ее голосе все-таки проскользнули истерические нотки. Головная боль стала просто невыносимой. Стертые картинки из прошлого теперь оживали сами, одна за другой, и мешали сосредоточиться. Вот она стоит на холодном ветру и смотрит, как огромные мрачные санитары хватают какого-то несчастного и увозят под рев сирены... Вот она едет одна в большой черной машине и в панике стучит и стучит по стеклу, отгораживающему ее от водителя... Вот на полу лежит старик с таким знакомым лицом, и из уха его медленно вытекает капелька крови…

– Вас отпустили домой, и это, по меньшей мере, странно… Для чего идти на такой риск: ведь очевидно было, что вы можете что-то вспомнить. Так что куда проще было вас... ну да вы понимаете.

Грэг поднес руку к окну и посмотрел на часы.

– Может быть, я ошибаюсь, но зачем-то вы им нужны. А нам нужно, чтобы вы поехали в Нью-Йорк, прямо сейчас.

– Не хочу никуда ехать! – перебила его Джоан. – Я ничего не знаю, я рассказала вам все, что вспомнила. У меня очень болит голова, и я не могу сейчас... Ничего не могу!

– Ну, подумайте, Джоан. Успокойтесь и подумайте. Никто не стал бы впутывать вас в это, возможно, очень опасное дело, если бы не крайние обстоятельства. Неужели вас не волнует то, что погибнут тысячи людей? А вы одна можете спасти их всех… Кроме всего прочего, дело еще и в том, что у нас есть один занятный адресок в Манхэттене. Попытайтесь вспомнить: вам не приходилось спускаться в некий подвал через канализационный люк? Может быть, и нет, но это и не важно. Важно другое: эти люди, к которым мы пытаемся подобраться, хорошо знают вас и, следовательно, ваше появление там может повлиять на ход событий.

– Вы хотите, чтобы я стала вашей шпионкой… или, вернее, разведчицей? – Джоан на минуту стало смешно. Просто кино какое-то! Полутемная гостиная, загадочный гость из ФБР, какой-то невозможный разговор о терактах, иностранных разведках, таинственных объектах...

– Вы же актриса, Джоан! Вот и докажите это на деле, сыграйте! Поймите, нам с вами необходимо найти этого Ивана и помешать ему взорвать бомбу.

– Но я не Джеймс Бонд! Я совсем не умею бегать, стрелять, красть секретные документы...

– Этого от вас никто и не требует. Конечно, вы подвергаете свою жизнь определенному риску, но все, что мы просим вас сделать, это приехать к ним и рассказать о нашей встрече. Ничего не выдумывая, понимаете? Рассказать о том, что на вас вышел агент ФБР, сообщил о теракте и дал вам этот адрес. Вот и все. Если они не избавились от вас до сих пор, вряд ли решатся на это сейчас. А вы сможете спокойно жить дальше, зная, что сделали все от вас зависящее, чтобы предотвратить несчастье...

Джоан чувствовала, что Грэг снова что-то недоговаривает. Но из-за головной боли никак не могла найти возражение, которое бы показало ему, что ее не так-то легко провести. В тишине гостиной раздался переливающийся мелодичный звук. Грэг полез в задний карман джинсов – звонил его сотовый телефон.

– Да! – нетерпеливо буркнул Грэг в трубку. – Разумеется… Ждите, мы сейчас будем!

И, не прощаясь, сунул телефон обратно в карман.

– Ну вот и машина подъехала, – Грэг слегка наклонил голову и очень мягко добавил. – Я не вправе заставлять вас, но дорога каждая минута. К сожалению, мы не можем лететь самолетом. Поездка займет не менее трех часов. Так что решайтесь, Джоан, только поскорее. Если вы откажетесь, то... В общем, вы теперь и сами все знаете.

Не догадайся он протянуть Джоан руку, возможно, она бы отказалась. Но, коснувшись его ладони, Джоан внезапно поняла, что, если он сейчас уйдет, она никогда не простит себе трусости, из-за которой в ее жизни останутся только затхлый отцовский магазин да запоздалые сожаления о чем-то не случившемся. А еще, если этот Грэг сказал правду, ей будут сниться лица людей, которым она не захотела помочь… Нет, она найдет этого русского!

Они мчались по пустому вечернему шоссе с предельной скоростью. Мощный двигатель восьмицилиндрового «бьюика» деловито урчал на высоких оборотах. Джоан поймала себя на том, что совершенно не слушает Грэга, расслабленно наблюдая за дорогой. Мерцающие поля сменялись темной стеной леса, потом яркими огнями придорожных ресторанчиков… Головная боль прошла в тот момент, когда они торопливо садились в машину. Поджидавший их человек коротко кивнул и вышел, оставив дверцу открытой. Грэг включил зажигание и улыбнулся Джоан.

– Держитесь, сейчас мы поедем очень быстро!

Джоан подумала, что это фраза из какого-то фильма, но ничего не ответила и только смотрела, как скрывается из виду отцовский дом. Странно, она провела дома всего несколько дней, а ей кажется, что она впервые покидает Сейлем. Но теперь ее ждет совсем не актерская карьера... Джоан вспомнила, что не оставила отцу никакой записки, но потом решила, что вполне может позвонить ему чуть позже: телефон, как обычно, лежал в сумочке.

Шоссе сузилось и пошло в гору. Грэгу пришлось помигать фарами загородившему дорогу огромному грузовику-рефрижератору с прицепом, пытающемуся преодолеть подъем. То ли водитель не обратил на них внимания, то ли не захотел пропустить их легковушку из вредности, но тяжелая туша грузовика сдвинулась еще левее и расцвела стоп-сигналами. Грэг тихо выругался и нажал на клаксон. Грузовик пошел медленнее, заставляя Грэга сбросить скорость до минимума. Джоан оглянулась. И сразу увидела приближающийся свет фар. Грэг тоже заметил его и, чуть наклонившись, вытащил из-под сидения небольшой никелированный пистолет. Уж не тот ли газовый, ни к месту подумала Джоан, для которого он искал баллончики со сжатым воздухом?..

Грузовик впереди пронзительно заскрипел тормозами и остановился. Грэг тоже притормозил и, резко вывернув одной рукой руль, попытался обойти его слева. Сильно накренившись, они успели проехать по узенькой обочине до середины длинного как вагон прицепа, когда грузовик сдвинулся с места и перегородил им дорогу. И в эту же секунду мощные фары осветили их машину сзади. Еще один рефрижератор отрезал им дорогу. Джоан ничего не поняла, но Грэг выскочил из машины и, мелькнув на обочине, вломился в придорожные кусты и исчез за стволами деревьев.

Джоан еще не успела осознать, что случилось, а из переднего грузовика уже выпрыгнул какой-то человек в длинном пальто и спокойно, как будто все происходящее было делом совсем обычным, направился прямо к ней. Джоан беспомощно оглянулась в темноту – туда, где, бросив ее одну, скрылся Грэг. Она схватилась было за ручку двери, чтобы тоже выскочить наружу, но потом передумала, стараясь не поддаваться подступающей панике. Странно, что Грэг – работник ФБР, мужчина, наконец, – бросил ее одну, подумала Джоан. Но, возможно, это только потому, что ей самой ничего не грозит. И вообще непонятно, почему ей следует чего-либо опасаться. Даже в том смутном, потихонечку возвращающемся к ней прошлом – сейчас Джоан была в этом почти уверена! – она не сделала ничего такого, что могло бы привести к неприятностям. Поэтому никуда она не побежит!

Человек в пальто подошел к машине, наклонился к Джоан и она мгновенно почувствовала вернувшуюся острую боль в голове.

– Прощу прощения, что остановил вас прямо на дороге, мадам!

Да, теперь Джоан не сомневалась: все это имеет какое-то отношение к возможному теракту, о котором говорил Грэг. И ко всему тому ужасному, что произошло совсем недавно с ней самой. Потому что этот человек говорил с сильным и очень знакомым Джоан акцентом. Русский! Для того, чтобы восстановить в памяти последние ускользающие подробности, Джоан нужно было сосредоточится, но сосредоточиться никак не получалось. Вместо этого перед мысленным взором Джоан – так ясно, как будто никто никогда не стирал его из памяти, – всплыло лицо того русского, которого Грэг назвал Иваном. Джоан вспомнила, что они вместе летели в самолете... Он, конечно, обратил тогда внимание на Джоан и даже что-то говорил ей... Потом они расстались, и Джоан долго ехала автобусом в Бостон...

И вдруг, как будто в ее голове приоткрыли какую-то дверцу, Джоан вспомнила все. Абсолютно все...

– Позвольте проводить вас к мистеру Майеру! – Масляный хихикнул, слегка отстранился и крепко ухватил Джоан за локоть. – Ему будет интересно послушать о ваших приключениях.

Джоан попыталась вырвать руку, но ей это не удалось, и она позволила Масляному увести себя.

– Ах, какие мы нежные! – прошипел Масляный, заходя с ней в кабину лифта, но быстро понял, что Джоан близка к обмороку, и замолчал.

Он привел Джоан в странный кабинет без окон, поразивший ее скудостью обстановки: стол, похожий на кухонный, несколько жестких деревянных стульев, лампы дневного света... В углу стояло что-то, смутно напоминавшее большой сундук. За столом сидел Майер. Он жестом указал Джоан на стул, который Масляный с издевательской вежливостью пододвинул поближе. Сам Масляный остался стоять, прислонившись к сундуку. Ну вот и все, с ужасом подумала Джоан, сейчас они обвинят меня в смерти этого мистера Кей...

– Слушайте меня внимательно, девочка, – сказал ей Майер. – Наши планы несколько изменились. Съемки откладываются на неопределенное время. Неважно почему, да и не в этом дело. Я бы хотел, чтобы вы сообщили мне, когда в последний раз разговаривали со своим любовником – лично или по телефону. Что вы сказали ему, что он сказал вам. Со всеми подробностями и деталями.

Джоан удивленно взглянула на Майера. Почему его интересует, когда и о чем она говорила с Виктором? И вообще, какое это имеет отношение к тому, что произошло? У стены нехорошо зашевелился Масляный, и Джоан стало по-настоящему страшно. Она начала торопливо вспоминать. В последний раз она звонила Виктору уже отсюда, из Центра, но не застала его. А до этого они поругались из-за его, Виктора, совершенно необоснованной ревности. Вот и все.

Джоан заметила, что Майер, смотрящий на нее в упор, пожал плечами, и у нее возникло идиотское ощущение, что он не верит ни одному ее слову. А она поневоле оправдывается и тем самым только усиливает недоверие к себе.

Наконец Майер отвел взгляд в сторону:

– Ну ладно, допустим, вы говорите правду…

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите? – спросила Джоан с возмущением, но вопрос ее прозвучал жалобно и беспомощно.

– Видите ли, милая, в силу специфики своей работе я привык не доверять людям. Даже таким очаровательным и талантливым девушкам как вы. Так вот, я думаю, вас заинтересует такой любопытный факт: ваш Виктор никогда не работал ни в одной компании, имеющей отношение к Уолл-Стрит.

Господи, пронеслось в голове у Джоан, при чем тут Виктор? Она вдруг вспомнила, что действительно ни разу не была у него в офисе. Виктор говорил, что одна из особенностей работы брокерских фирм состоит в умении хранить секреты своих клиентов. Чужой человек не может ходить по кабинетам, это исключено! Правда, Джоан и не стремилась взглянуть, чем он там, у себя на Уолл-Стрит, занимается. Все эти акции, ценные бумаги... это же невыносимо скучно!

– А теперь, Джоан, скажите, – устало произнес Майер, а Масляный отвратительно хихикнул, – как могло случиться, что агенты Гринберга вышли на вас? Кто, по-вашему, их вывел?

Джоан изумленно посмотрела на Майера.

– Да-а, действительно актриса. Жаль только, что такой талант пропадет ни за что.

– Не пропадет, у нас не пропадет! – многообещающе прокаркал Масляный.

От этих слов Джоан сжалась в комок. Виктор всегда скептически относился к ее желанию стать актрисой и не знакомил Джоан ни с какими агентами. Он ее вообще ни с кем не знакомил. У него даже родственников не было. Родители давно умерли, а дальняя родня как-то растерялась, разъехалась по миру. Джоан подумала, что Виктор в самом деле порой вел себя довольно странно, даже загадочно. Если он и вправду не работал на Уолл-Стрит, то откуда у него деньги, дорогой автомобиль, хорошая квартира? Но она не могла бы допустить, что Виктор какой-нибудь бандит, русский мафиози... Хотя – что она знает о бандитах?..

– Я не верю вам, Джоан. – тяжело произнес Майер.

– Ну, колись, лапа, – прошипел над ухом Масляный, и ей показалось, что от него тошнотворно пахнуло кровью. – А то ведь вопросов у нас к тебе еще много. Устанешь отвечать...

Майер кивнул Масляному, тот замолчал и стал суетливо открывать сундук. Замок на крышке щелкнул, и Джоан вздрогнула, услышав тяжелый стон. С неожиданной силой Масляный выволок из сундука грузного смертельно бледного мужчину со скованными сзади руками. Мужчина повалился на подставленный стул и снова застонал.

– Смотрите внимательно, Джоан, – голос Майера стал металлическим, – возможно, вы когда-нибудь встречали этого человека. Припоминайте, это очень важно.

Джоан с ужасом и жалостью посмотрела в лицо несчастного и содрогнулась. В первую минуту это лицо показалось ей незнакомым. Но потом она как-то сразу поняла, что это ее Виктор, измученный и несчастный. Такой, каким она никогда его не видела. Наверное, они убьют его, вне зависимости от того, что она сейчас ответит…

–Я ничего не знаю! – немеющими губами проговорила Джоан. – Я никогда в жизни не видела этого человека. Мне нехорошо, отпустите меня, пожалуйста.

Она судорожно пыталась сообразить, известно ли Майеру, что этот русский – тот самый Виктор, о котором он ее только что расспрашивал. На всякий случай она не рискнула еще раз взглянуть на Виктора, чтобы случайно не выдать ни его, ни себя. К счастью, Виктор тоже не обращал на нее внимания. Он сидел, чуть согнувшись и уставившись бессмысленным и каким-то сонным взглядом в стол. Джоан старалась не думать о том, что ему сейчас, наверное, ужасно плохо.

– Ну ладно, – произнес Майер после столь тягостного для Джоан молчания, – а теперь расскажите нам, каким образом вы оказались в резиденции мистера Кей?

У Майера был такой вид, словно ему было очень неприятно задавать подобные вопросы.

– Как могло случиться, что вы, впервые попав в Центр и совершенно не умея в нем не ориентироваться, тем не менее пробрались в его святая святых и, скорее всего, подслушивали, словно любопытная служанка у хозяйской спальни. Ведь вы подслушивали, я не ошибся?

– Это получилось случайно… я просто заблудилась, – пробормотала Джоан, чувствуя, как кровь отливает от лица. Сейчас, подумала она, он спросит про умершего старика, и тогда все, ей конец. – Здесь такие лабиринты, что я...

– Понимаю-понимаю, – Майер скривил губы в подобие улыбки и переглянулся с Масляным. – Лабиринты, да. А только почему вы, вместо того, чтобы приятно проводить время в обществе мистера О’Хейли, вдруг пустились в бега по нашим лабиринтам? Неужели случайно?

Видя, что Джоан хочет что-то сказать, Майер хлопнул ладонью по столу. Его улыбка превратилась в оскал:

– Не много ли у нас получается совпадений и случайностей? По-моему, слишком много! Вам так не кажется? Что, молчите? Жаль… Вы, девочка и не представляете себе, в какую неприятную попали историю. Заблудилась она, видите ли!..

Отвратительный Масляный придвинулся поближе к Джоан и захихикал.

– Но если посмотреть на дело иначе… Может сказать и так, что вам, Джоан, удивительно повезло, – задумчиво протянул Майер, – и мы с вами еще сможем договориться. В конце концов, никто, кроме меня и Вилли, – он указал на Масляного, – не знает, что вы добрались до кабинета мистера Кей. Вы ведь не против решить вопрос полюбовно? Ну, вот и славно. Потому что я, знаете ли, не люблю, когда меня пытаются одурачить, очень не люблю. Если вы сейчас выложите все то, что слышали, стоя у дверей кабинета, и к тому же расскажете мне правду о своих русских друзьях...

Джоан пыталась сообразить, как ей следует поступить. Главным для нее было то, что они, похоже, не догадывались, кто виноват в смерти старика. Возможно, даже не знали о том, что он умер. Но рядом сидел Виктор, такой несчастный, в наручниках... Нужно было срочно что-то придумать. Но что?..

– Да, многовато у нас получается русских… – Майер поднялся со стула и стал расхаживать по тесному кабинетику, рассуждая вслух. – Слишком много русских и слишком много совпадений. Один русский случайно подсовывает нам нужный экземпляр…

Отстраненно, словно о ком-то постороннем, Джоан подумала, что «экземпляр» – это, скорее всего, она сама и есть.