Текст книги "Странник. Американская рулетка СИ"

Автор книги: Владимир Гржонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Вы планируете политические акции? – Испанец зашевелился, и кресло под ним скрипнуло.

– Нет, разумеется, – голос мистера Кей стал громче. – В отличие от этих бездельников на Капитолийском холме, мы занимаемся реальными делами, а не пустыми разговорами. Так вот, первая операция проекта «Большой страх» будет проведена в Нью-Йорке. Вторая, соответственно, в Москве, Киеве и других крупных городах...

Дальше Джоан услышала такое, что просто не поверила своим ушам. Этот милый, робко ухаживающий за ней старичок – настоящий монстр! Но, решила она, этого просто не может быть! Либо все они тут монстры, и она стала свидетельницей сцены из какого-то фильма ужасов, либо... Сумасшедшие, обладающие деньгами и властью сумасшедшие! Чувствуя, что близка к истерике, трясясь от ужаса, Джоан отступила назад, в темноту. Необходимо было срочно выбираться отсюда. Туда, где свет, где нормальные люди, полиция, наконец… Неважно куда, но только немедленно!

Она сделала еще один шаг назад, нащупала какую-то дверь и снова оказалась в гостиной. Голоса из кабинета звучали глуше, но она по-прежнему могла бы различить каждое слово. Бежать! Но куда? Джоан вспомнила длинные коридоры, по которым она совсем недавно блуждала, и поняла, что окончательно сойдет с ума раньше, чем доберется до людей – до той веселой равнодушной толпы, которая осталась где-то там, бесконечно далеко отсюда...

В кабинете скрипнули половицы. Судя по голосу, безумный мистер Кей направлялся в ее сторону. Джоан заметалась и, понимая, что снова попала в ловушку, по-детски прижалась спиной к большому шкафу с книгами. Мистер Кей, не замечая Джоан, вошел в комнату и плотно затворил за собой дверь. Он остановился возле сейфа, который она раньше не заметила, открыл его, вытащил большую кожаную папку. И только повернувшись, встретился с перепуганными глазами Джоан.

– Девочка моя... Что ты тут делаешь? – казалось, мистер Кей был сражен не меньше, чем она сама. Он растерянно оглянулся на дверь кабинета и шагнул вперед, протягивая Джоан слегка трясущуюся руку. – Тебе нельзя здесь оставаться. Это просто невозможно...

Джоан съежилась, понимая, что сейчас произойдет что-то страшное – значительно более страшное, чем все ее ночные кошмары. Она напряглась в безумной надежде, что, может быть, и это только сон, что она вот-вот проснется... А мистер Кей все приближался. Убийца, готовый стереть с лица земли...

Дрожа от омерзения, Джоан изо всех сил толкнула этого ужасного человека грудь. Мистер Кей оказался неожиданно легким. Он инстинктивно сделал шаг назад, но споткнулся и, не выпуская из рук папки, упал, ударившись головой о край низкого журнального столика. Раздался противный хруст, а потом голова старика глухо, как баскетбольный мяч, стукнулась о паркет.

Что она наделала?! Джоан покачнулась, как будто ее тоже толкнули, и она упала перед стариком на колени. Он на секунду открыл помутневшие глаза и что-то зашептал сразу ставшими черными губами. Еще не до конца понимая, что она натворила, Джоан обхватила руками его голову и склонилась ниже.

– Девочка... я, кажется, умираю… Жаль, что так получилось... Я даже не успел... Скажи Триммеру, что все решено…

В горле у мистера Кей что-то булькнуло, он неестественно дернулся, и Джоан рефлекторно разжала руки. Из уха мистера Кей выкатилась светлая капелька, и только секунду спустя Джоан поняла, что это кровь. Уже не рассуждая и не думая ни о чем, она вскочила и бросилась бежать, не разбирая дороги, пока с разбега не налетела на тяжелую металлическую дверь. Дверь с лязгом отворилась, открывая проход на полутемную лестницу. Джоан споткнулась на пороге, чуть было не упала, потеряла свою изящную туфельку, но, охваченная паникой, побежала вниз.

Внезапно в глаза ударил яркий свет, Джоан вздрогнула и зажмурилась. Когда она открыла глаза, то сразу поняла, что встретила именно того, кого менее всего хотела бы сейчас видеть.

– Примадонна, – хихикая и облизываясь, произнес Масляный, – а мы уж с ног сбились, разыскивая вас. Мистер Майер как прилетел и узнал, что у нас такая пропажа, так просто места себе не находит от беспокойства. А вы вот, оказывается, куда забрались… Да-а, нехорошо получается, очень нехорошо.

Джоан мучительно хотелось, чтобы все это оказалось неправдой, сном, глупой шуткой. Но перед глазами продолжала маячить перекошенная морщинистая физиономия Масляного со сладострастно высунутым кончиком языка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

ДЖЕК

Несмотря на то, что день выдался хлопотным, настроение было превосходным. Удивительно, что печень не давала о себе знать с самого утра: он даже не ощущал вечно беспокоящей его тяжести в правом боку и ставшего уже почти привычным медного привкуса во рту. Но лекарство исправно проглотил – просто на всякий случай: от этих подлых болячек можно ожидать чего угодно. А Джеку не хотелось, чтобы однажды ему пришлось покинуть свой кабинет, согнувшись пополам, в самый ответственный момент, посреди заседания. Это дурно отразилось бы на его репутации. Такой человек как он не может стариться и болеть. Он должен казаться богом. Вернее, не казаться, а почти быть им. Это отлично понимали великие диктаторы прошлого, такие как Гитлер и Сталин.

Джек усмехнулся своим мыслям. Он не собирается впадать в идиотскую патетику и отнюдь не склонен был уподоблять себя ни богу, ни черту. Но внешне все должно выглядеть именно так. Публика, даже самая просвещенная и изысканная, любит дешевые эффекты. Просто удивительно, насколько скудная фантазия у большинства его друзей-клиентов! Впрочем, так было всегда. Даже великий злодей император Нерон не додумался ни до чего более оригинального, чем сжечь Рим. А сам Рим был тогда вряд ли больше нынешнего Манхэттена… Да, история определенно повторяется. Только заметить это дано далеко не каждому.

Зазвонил телефон. Джек с неохотой дотянулся до старинного массивного аппарата и снял трубку: по этому телефону звонили только пустяковые клиенты, вроде обладателей менпетов. Почему-то эти люди считали, что именно Джек должен решать все те мелкие проблемы, которые неизбежно возникают у современных рабовладельцев. Хотя, конечно, менпеты – это не совсем рабы, скорее, домашние животные... Джек сам придумал для них это название – «менпет». Хотя на счету Бюро было достаточно куда более фантастических проектов, Джек очень гордился этой своей давней выдумкой.

В сущности, менпет мало чем отличается от обычного обслуживающего персонала. Разве что не должен вставать в пять утра и идти на работу. Вместо этого ему приходится время от времени беседовать с хозяевами. Впрочем, и это совершенно не обязательно: в клетке менпета есть специально оборудованный уголок с унитазом и душем, где он или она могут укрыться от назойливых расспросов. Правда, вся территория клетки хорошо просматривается сверху, что обычно выводит из себя наиболее нервных особей. Но из таких менпеты не получаются. Идеальный кандидат вообще подбирается долго и тщательно. Более всего подходят одинокие люди без профессии, между тридцатью и сорока годами, психически уравновешенные, не склонные к активной жизни, с довольно высоким интеллектом или, по крайней мере, склонностью к чтению. Как это ни странно, красивые женщины для такой роли совсем не годятся: они привыкли к другому к себе отношению со стороны мужчин.

Поначалу идея сделать из человека что-то вроде говорящего попугая самому Джеку показалась несколько кощунственной. Но, с другой стороны, чем только не соглашаются заниматься людишки, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Правда, иногда приходится прибегать к разным дурацким уловкам, вроде имитации спасения будущих менпетов от каких-то таинственных бандитов. Но довольно часто замученные жизнью несчастные кандидаты, ознакомившись с условиями контракта, добровольно подписывают его на пять или даже десять лет. Заработная плата – миллион долларов в год – переводится на счет менпета. На время работы – регулярное медицинское обслуживание, прекрасное питание с хозяйского стола, телевизор, книги, газеты. По желанию – спортивные тренажеры. Единственное необходимое условие – прием транквилизаторов и специальных гормональных препаратов: сексуальные проблемы менпетов могли бы привести к самым непредсказуемым последствиям.

В периоды экономического спада, когда стремительно росла безработица или надвигалась угроза очередной войны, количество желающих убежать от суровой действительности – пусть даже в клетку – стремительно увеличивалось. Именно тогда у Джека появилась идея продавать менпетов парами, как канареек. Первый же опыт оказался на редкость удачным. Очень скоро оба менпета понравились друг другу, у них даже возникло что-то вроде влюбленности, и они только делали вид, что принимают лекарства. Зрелище их любовных утех было, конечно, на любителя, но зато через некоторое время – от безделья и невозможности ни на минуту остаться в одиночестве – парочка начала ругаться. Порой дело доходило до драк. Великолепное шоу! Вскоре для работы с менпетами пришлось создавать специальную группу психологов и психиатров. В общем, идея Джека пришлась потенциальным покупателям по вкусу. Менпеты вошли в моду практически по всему миру. Говорили, где-то даже появились подражатели-конкуренты, но Джека это не беспокоило. Коммерческие соображения интересовали Бюро в самую последнюю очередь. Возможно, именно поэтому основную массу проектов им удавалось разрабатывать в практически полной тайне. Здесь важны были не деньги, а тесные, хорошо проверенные связи. Старые семьи умеют хранить свои секреты!

Мысли о семье вернули его к личным проблемам. Джека беспокоила судьба Весли. Когда ему доложили, что внук, уже уйдя за кулисы, встречался со своей давней подружкой, идея совместить вопросы безопасности с решением еще одной серьезно волнующей Джека проблемы возникла сама собой. Конечно, Джек знал, что эксперимент достаточно рискованный, но обстоятельства складывались настолько удачно, что грех было этим не воспользоваться. Весли решился увезти девушку из Нью-Йорка, рискуя тем, что информация может просочиться вовне, и этот факт говорил Джеку о многом. Пусть в бескорыстную дружбу между мужчиной и женщиной верят наивные домашние хозяйки! К тому же и врачи подтвердили, что из этой истории может выйти толк. Семьдесят процентов – вероятность вполне достаточная для того, чтобы пойти на риск. Вдобавок, Весли пора хоть немного повзрослеть. Говорят, сильные переживания очень этому способствуют.

В последнее время вокруг Весли творилось что-то неладное. Джек тщательно проанализировал поступающие доклады и долго не мог решить, как ему следует поступить. Это довольно несвойственное ему состояние неуверенности длилось до тех пор, пока относительно недавно не выяснилось, что русская разведка каким-то непонятным образом вышла на след людей Джека и даже пыталась проникнуть в самые отдаленные отделения Бюро, работающие с семьями на Востоке.

Новость не была из разряда сенсационных: русские давно уже ходили кругами вокруг Бюро. Более того, такое положение вещей вполне устраивало Джека. Ведь Россию всегда было выгодно использовать в своих целях: страна с мутным прошлым и непредсказуемым будущим вполне годилась для его игр. Кроме того, русские почему-то были уверены, что Бюро действует исходя из собственной экономической или политической выгоды, и поэтому с ними удобно было иметь дело. Джека давно интересовала Россия. Временами ему даже казалось, что его гордость и любимое детище – Бюро – далеко не первая организация, занимающаяся воплощением в жизнь фантастических фантазий. Читая историю России, он частенько натыкался на столь удивительные, ничем, кроме злой и прихотливой воли «заказчика», не объяснимые факты, что поневоле чувствовал зависть к возможным исполнителям. Вот это размах!.. Но, так или иначе, русские были не в силах помешать ему. Для этого они слишком предсказуемы. Другое дело, когда речь зашла о безопасности его единственного внука. Джек хорошо изучил стиль работы русских. Их привычная схема «сначала сделать, а потом подумать» могла оказаться для него роковой. Джек не хотел рисковать внуком. Проще было вывести Весли из-под удара. Благо, отлаженная система сработала без сбоев. Да, пусть мальчик и его подружка пока отсидятся в Центре. В этом только одни плюсы.

Ладно, пора возвращаться к делам! Джек решительно поднял тяжелую трубку.

Оказалось, что звонит Фрэнк из Лас-Вегаса. Джек приготовился к тому, что на него сразу вывалят какие-то неприятные новости, но сегодня, по-видимому, был удачный день. Фрэнк сообщил, что операция «Адам и Ева» продвигается по плану и что, скорее всего, не сегодня-завтра можно ожидать положительного результата. Вот и отлично, подумал Джек, не хотелось бы прибегать к по-настоящему суровым мерам – не время, да и жаль, честно говоря: все-таки внук – родная кровь… Но Джек не может позволить себе расслабиться. Особенно перед столь важной операцией. Ему немного не по себе, и это, конечно, потому, что, впервые за много лет, он использует Бюро в личных целях. Хотя, если поразмыслить, Бюро всегда – так или иначе – действовало по его собственному сценарию. И только совсем уж изредка, под давлением обстоятельств, Джек выполнял прямые заказы. Но чаще скучающие заказчики просили его сначала придумать, а потом исполнить что-нибудь эдакое... Принято считать, что деньги и власть, которую эти деньги приносят, две самые притягательные вещи на свете. Да, наверное, это так – для тех, кто не обладает ни тем, ни другим. Но не для членов семей с их огромными капиталами и тайным влиянием на сильных мира сего. У них есть один, но могущественный враг – скука…

А началось все случайно, как это всегда и бывает. Однажды, приехав по делам на Кони-Айленд, он забрел на территорию Луна-парка. Перед аттракционами толпился народ. Особенно длинная очередь стояла у фанерного павильона, изображающего старинный замок. Изнутри раздавались «замогильные» голоса и стоны, многократно усиленные динамиками. Джек, сам не очень понимая, зачем ему это нужно, постоял в очереди и уселся в шаткую тележку, которая повезла его по темному лабиринту мимо освещенных синим светом скелетов из папье-маше, качающихся могильных крестов и привидений в заляпанных красной краской простынях.

Конечно же, эти самодельные «страхи» не произвели на Джека никакого впечатления. Куда больше удивило его другое: услугами этого балагана пользовались не только прыщавые подростки, но вполне взрослые и, судя по виду, далеко не наивные люди. Надо же, подумал тогда Джек, неужели в поисках развлечений посетители готовы удовлетвориться столь незатейливым зрелищем? Потом Джек специально понаблюдал за поведением людей в музеях, парках аттракционов, кинотеатрах, да и просто на улицах. И пришел к неожиданному выводу: толпа неразборчива и готова с восторгом проглотить любое зрелище. Как ни странно, чем это зрелище примитивней, тем лучше. Как будто люди, собравшись в кучу, вдруг стремительно молодеют и начинают воспринимать мир словно семилетние детишки. Надо отдать должное Уолту, он тоже об этом догадался и тщательно продумывал устройство своих Диснейлендов. Но у Диснея всегда были замашки и фантазия дельца средней руки – в отличие от него, Джека.

Впрочем, теперь Джек понимал, что самая первая акция Бюро тоже не отличалась особым размахом. Все началось с разговора в клубе. Один из приятелей Джека, Фил – скучный, более всего на свете увлеченный гольфом и поло толстяк, неожиданно разоткровенничался и заявил, что отдал бы все на свете, чтобы избавиться от надоевшей ему вздорной жены.

– Оказаться бы где-нибудь одному и пожить в свое удовольствие без всех этих дурацких условностей, – мечтал он вслух. – Боюсь только, для этого мне придется сначала умереть.

Фил отхлебнул виски и поморщился:

– Эта безмозглая дрянь найдет меня даже на краю земли. Спрятаться от нее можно только в раю. Да и то...

Вот тогда-то у Джека и родилась идея устроить ему такой земной рай. Самый настоящий рай, с прирученными животными, всегда великолепной погодой, полями для гольфа… Ну и, конечно, с Евой – а, может быть, даже не одной. Был незамедлительно куплен небольшой остров в Атлантике – достаточно далеко от любопытных глаз, но всего лишь в двух часах лета от Восточного побережья. Остров очень понравился Филу. Он тряс Джеку руку и без конца уверял, что ни за что на свете не расстался бы с обретенным раем, если бы только не эта проклятая семейная жизнь. Именно тогда Джек и предложил ему умереть: великолепный способ избавиться разом от всех проблем. Да и вообще, в рай ведь как раз и попадают после смерти. Вдобавок, поддавшись вдохновению, Джек пообещал прислать слюнтяю Филу небольшой кинофильм, снятый на его панихиде. Ведь возможность увидеть собственные похороны представляется далеко не каждому…

Личный самолет Фила разбился в пустыне, при подлете к Лас-Вегасу – прекрасное место для акций такого рода. Финансовые вопросы были решены на редкость просто: для семей с их огромными капиталами и анонимными вкладами в швейцарских банках такие дела устраиваются без особых проблем. Хотя, конечно, пришлось тщательно продумать всю схему. Джек вправе гордиться собой: эта схема еще ни разу не дала сбоев. Его давно перестало удивлять то, насколько привлекательной оказалась идея мнимых похорон для многих его знакомых. Может быть, в этой иллюзии есть что-то от желания обмануть реальную, настоящую смерть?..

Джек никогда больше не виделся с Филом – как-то не испытывал желания. Совсем недавно его исполнители доложили, что приятель умер. Умер на своем острове совершено счастливым. А тогда, много лет назад, Джек неожиданно для себя почувствовал: ему нравится быть тем, кто способен придумывать все эти невероятные развлечения для ленивых и неизобретательных членов семей. Набор предоставляемых Бюро услуг рос с каждым днем. Но, в отличие от появившихся значительно позже подражателей, предлагавших своим клиентам лишь жалкие розыгрыши, его размах был куда более значительным. Все делалось всерьез, в обстановке полной секретности. Услуги Бюро пользовались высоким спросом. Особенно после того, как к нему, Джеку, обратились члены Клана.

Джек принципиально не лез в политику – глупую игру для надутых и кровожадных болванов, – но отказывать Клану было бы неразумно. Его глава Джон-старший был давним приятелем отца Джека, и хотя, строго говоря, не относился к представителям старых семей, считался человеком весьма уважаемым и влиятельным. Тем более, что в тот раз ничего особенного от них и не требовалось. Разыграть спектакль такого уровня было для Бюро делом довольно простым. А Джон-младший со временем стал близким другом и партнером Джека. Впрочем, в те идиллические времена Джек еще не задумывался ни о чем более масштабном. Это уже потом, когда ЦРУ попыталось использовать связи Бюро для своих целей, Джеку поневоле пришлось иметь дело с семьями Европы, Японии и даже Ближнего Востока. Поскольку в его игры играли как раз те люди, от которых, как это принято говорить, зависели судьбы мира, то в результате часто случалось так, что их развлечения выливались в серьезные политические катаклизмы.

Сначала, слушая выступления мелких государственных деятелей и комментаторов, рассказывающих доверчивым телезрителям о безумии, творящемся в мире – о войнах, терактах, политических скандалах, – Джеку с трудом удавалось сдержать смех: он четко выполняет заказы, а что из этого получается – это уже не его дело. Он-то прекрасно знает, что, как и почему происходит на самом деле. Только глубоко невежественные обыватели всерьез верят в то, что судьбы мира зависят от мудрых соблюдающих законы правителей, глав государств. Что особенно занятно, все заказчики были уверены, что сам Джек и его Бюро – простые исполнители. Джек никогда никого не разубеждал, но веселился от души. Люди, с которыми ему приходилось иметь дело, напоминали Джеку наркоманов: он поставлял им жизненно необходимое зелье. И, в точности как это происходит с наркоманами, ответ на вопрос, кто здесь от кого зависит, был для Джека не особенно очевидным. Но в глубине души Джек осознавал, что и для него самого игры, в которые играло его Бюро, приобрели характер какой-то нездоровой зависимости.

Особенно интересно стало работать сразу после Второй мировой войны: политическая карта мира в очередной раз перекраивалась. Не стало больше опасного Гитлера, зато появился не менее пугающий русский медведь. Заказчики просто раздирали Джека на части, требуя немыслимых, совершенно несовместимых между собой вещей.

Создание целого государства в Палестине показалось ему вполне достойной задачей. Тогда он предложил выкупить где-нибудь в Южной Америке большой кусок земли и строить новую страну не в безводной пустыне, упирающейся в Средиземное море, а именно там – подальше от потенциальных недоброжелателей. Но у заказчиков были совсем другие намерения.

– Вы не знаете мой народ, – коверкая английские слова и размахивая руками, говорила ему грузная некрасивая женщина. – Нам непременно нужны внешние враги. Непременно! Иначе мы никогда ничего не построим…

Джек ни за что не стал бы иметь дело ни с этой женщиной, ни с ее коллегами, но именно тогда поступил заказ от восточных семей. Им тоже необходимо было новое государство – как полигон для проверки на деле свежих идей, которые подстегнут начинающие угасать религиозные и национальные чувства простого народа. Джек понимал: арабским семьям ужасно надоели мелкие внутренние перевороты и мятежи, коих в той части света всегда было более чем достаточно. Вот они и решили: пусть лучше революционеры займутся новыми соседями... Ну что ж, государств он до этого еще не создавал…

Впрочем, бывали в работе Бюро и досадные неудачи. Вроде кубинского переворота, когда нанятый артист после сыгранного им спектакля отказался покидать сцену. До сих пор играет в пламенного революционера, дурачок! И никто даже не догадался, каким образом кучка оборванцев смогла захватить власть на этом цветущем острове. В тот раз Джека попросили вмешаться, чтобы сбить спесь с надутых самоделок – владельцев кубинских курортов. Вот теперь народ и ездит отдыхать в Доминиканскую республику или на Карибы. Но Джек умел использовать с выгодой для себя даже очевидные неудачи... Мир до сих пор уверен, что независимым государством сделали Кубу именно коммунисты. В принципе, это было Джеку на руку...

Но самой большой своей удачей Джек считал последнюю операцию с Шейхом. Непредсказуемый и неуправляемый Шейх получит то, к чему давно стремился. К сожалению, Джек достаточно долго нянчился с ним и его людьми. Слишком много там было амбиций и любви к красивым эффектам. К счастью, они с Джоном заблаговременно позаботились о серьезном предложении, от которого Шейх отказаться не смог. Правда, чтобы осуществить задуманное, пришлось спровоцировать войну, что дало возможность нынешнему президенту помахать кулаками. Джек усмехнулся. Старушке Европе, сколько она ни ворчала, пришлось смириться. Даже когда выяснилось, что никакого оружия массового поражения в стране нет. Нет и не было никогда. Джек не хотел рисковать и давать в руки местным патриотам-психопатам хоть что-нибудь, даже отдаленно напоминающее серьезное оружие. В результате вялотекущая война поддерживает необходимую ему нестабильность в мире, но, самое главное, нужный человек будет теперь работать на них. А еще через некоторое время этот человек получит желанную страну на блюдечке. Изящная и остроумная операция, к тому же, дающая возможность восстановить равновесие сил на Ближнем Востоке! Но говорить о полном успехе еще рано. К сожалению, Джек хорошо знаком с восточными нравами. От этих изнеженных набобов всегда следует ждать какой-нибудь неприятности... Впрочем, очень скоро он, Джек, уйдет за кулисы, исчезнет вслед за Весли, и тогда... Вот тогда посмотрим!

Поговорив с агентом из Лас-Вегаса, Джек приказал подавать обед: перед заседанием следовало подкрепиться. Конечно, в его возрасте уже можно было отойти от дел, но это означало бы, что Бюро прекращает свое существование: передавать руководство взлелеянной им компанией было пока еще некому. Ну, не совету же директоров, которого у него, кстати, никогда и не было. Джек прекрасно знал, что стоит Бюро обзавестись сложным управленческим аппаратом, как оно превратится в бюрократическое болото. Нет, Джек всегда сам продумывал все операции, считая, что только так и следует поступать. Конечно, в случаях, когда требовалось разработать политическую акцию, он привлекал к делу старину Джона, но только потому, что в глубине души сам терпеть не мог большой политики. А Джон, наоборот, блестяще работал именно на этом поприще. Так что, только он и Джон, вот и все. А теперь еще и приглашенные консультанты, вроде Шейха, которые в принципе не могли бы нарушить сложившегося в Бюро равновесия сил.

Относительно недавно Джек нанял туповатого исполнительного немца, Майера, но, разумеется, не посвящал его во все детали. У этого Майера был один маленький, но серьезный недостаток: полное отсутствие воображения. Впрочем, всех деталей предстоящего проекта, кроме старины Джека, не знал никто.

В принципе, система, которую создал Джек, не требовала большой армии работников. Но без хорошо соображающего руководителя она не могла бы существовать. Джек все еще чувствовал себя в силах обходиться без посторонней помощи. А если с Весли все получится так, как он рассчитывает, то проведение последующих фаз операции «Большой страх» он сможет поручить внуку. Весли сообразительный и, хочется надеяться, достаточно циничный молодой человек. Джек просто уверен: когда внук во всем разберется, то поймет его и простит. Хотя на такие «мелочи», как чувства других, Джек никогда не обращал внимание. Ему нужен достойный наследник, и он его получит. К тому же, игра, в которую Джек заставит поиграть Весли, право, стоит того, чтобы немного помучиться.

Пока дворецкий накрывал на стол, Джек неподвижно сидел в кресле. У обслуживающего персонала тоже должно складываться впечатление, что хозяин – не простой человек. Обедал Джек обычно в одиночестве и не любил, чтобы ему мешала снующая с блюдами прислуга: все ставилось на стол сразу. Джек где-то вычитал, что Сталин поступал точно так же, и очень удивился схожести их привычек. Только, в отличие от тирана, он, Джек, совершенно не кровожаден. Бюро никогда не устраняет ненужных людей без особых на то причин. Ведь не мафия же они, в самом деле!

На сей раз ожил сотовый, который соединял Джека с Майером. Пунктуальный Майер обычно докладывал ровно в полдень, но только недавно вернувшийся из Техаса Джек перенес разговор на четыре часа дня.

– С русскими все в порядке, – коротко заявил Майер, и Джек услышал в трубке голоса. Вечно этот Майер включает у себя в кабинете телевизор! Ему, чудаку, до сих пор кажется, что следует быть в курсе всех мировых событий.

– Это, должно быть, случайность, что они вышли на нас. Только до сих пор не могу понять – это разведка, КГБ или бандиты? Хотя у них сейчас так все перемешалось, что они, должно быть, и сами запутались. Я не исключаю, что поначалу охотились за девочкой, – Майер не то рассмеялся, не то закашлялся. – У них сейчас принято похищать детей олигархов. А этот Иван случайно попался под руку. Вечером я буду в Центре и допрошу этого шпиона сам. Меня беспокоит только одно: каким образом русским стало известно о визите к президенту? Утечка информации? Впрочем, с вами, Джек, никогда не знаешь, где прокол, а где намеренная импровизация...

– Весь наш бизнес строится на импровизации.

Джек перебил Майера, потому что знал: сейчас тот начнет себя выгораживать за прокол с «этим Иваном». Пусть считает, что это действительно прокол: подгоняемые чувством вины люди начинают работать особенно усердно. А, в принципе, получилось даже лучше, чем предполагалось изначально. Судьба бесследно сгинувшего русского бизнесмена Джека не волновала. Пусть они там сами разбираются... Зато у этого Ивана просто талант. Теперь президент вполне готов к тому, что должно произойти дальше. Русская угроза, будь то атомная бомба или аферы с нефтью, – то, что работает всегда. А с нынешним президентом церемониться не следует: чем проще, тем лучше. Сейчас, когда Джек спокоен за Весли, можно начинать играть с русскими всерьез.

– Все нормально, Майер. Вы поступили правильно.

– Насчет Пятого номера, – выдержав паузу, которая заменяла признательный кивок, заговорил Майер. – Все хвосты подчищены, контракт заключен, осталось только продумать несколько мелочей, чтобы все выглядело натурально. Правда, мы немного замешкались, и этот идиот Питерсон успел ее напугать. Следовало брать его сразу после того, как он сбежал из Центра. Питерсона мы вовремя блокировали, но девочка занервничала. Я отправил ее на бал к О’Хейли: нужно было действовать, пока она не сорвалась с крючка. Пусть почувствует себя кинозвездой. К тому же, у меня появились подозрения, что нам ее подсунули. Но это пока всего лишь предположение, которое нуждается в серьезной проверке…

«Пятым номером» они назвали ту девочку-актрису, которая столь похожа на номер Первый. Просто удача, что удалось ее найти! С годами это становится все труднее и труднее! Времена меняются, вкусы тоже, в актрисы теперь подаются широкоплечие женщины с крохотной грудью. А он, Джек, почему-то должен быть опекуном всех обратившихся к нему клиентов – от владельцев менпетов до умерших знаменитостей! Да, из увлекательной игры его работа потихоньку превратилась в изматывающую рутину. Если Старик протянет еще десяток лет и не утратит иллюзий молодости, в поисках очередной кандидатки придется, пожалуй, рыскать по маленьким заброшенным городишкам, куда еще не добралась современная мода. Какая трогательная история вечной любви... Впрочем, завидовать тут особенно нечему. Просто потому, что ничего вечного на этом свете не существует.

После смерти Софи Джек уже много лет жил один и никогда не жалел об этом. Нельзя сказать, что он был влюблен в свою невесту. Но семья хотела, чтобы они поженились, и Джек рассудил, что Софи – невысокая полноватая девушка с милым личиком и пухлым ротиком – вполне подходящий вариант. Ему было даже приятно осознавать, что выбор сделан кем-то другим: это снимало с его плеч груз ответственности за такое решение. К тому же тогда он был занят по горло делами нарождающегося Бюро. Как, впрочем, и сейчас…

А потом все они – и Софи, и сын с невесткой – погибли в авиакатастрофе. Джек был абсолютно уверен в том, что катастрофа настоящая: он тогда специально приехал на Кейп-Код взглянуть на то, что осталось от его семьи. Джек устроил тщательное расследование, и оно показало, что в самолете вышла из строя система контроля рулей высоты, и он упал в море в нескольких милях от берега. Такое иногда случается. А своего тогдашнего помощника Аберкомбера Джек сразу убрал. Это было необходимая мера: слишком уж странно тот поглядывал на Джека в ходе расследования. Только полный идиот мог заподозрить его в убийстве собственной семьи! К тому же на руках у него оставался маленький Весли. Но, несмотря на подлинность трагедии, Джеку иногда казалось, что его жена и сын повторили им же придуманный трюк и сейчас наблюдают за его жизнью откуда-то издалека... Умом Джек понимал, что такие мысли – не более чем побочный эффект его работы. А, может быть, просто возраст сделал его глупым и сентиментальным…