Текст книги "Странник. Американская рулетка СИ"

Автор книги: Владимир Гржонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Послушай меня, Весли, – сказала она и уже хотела было положить руку на его голое плечо, но вовремя передумала, – нас похитили, теперь это ясно. Если мы сейчас начнем раскисать и комплексовать из-за всяких мелочей, то долго здесь не продержимся.

Весли слушал, не оборачиваясь, и Фелисия вдруг почувствовала себя значительно старше и мудрее. Ну что ж, решила она, сейчас следует избегать недомолвок. Эту мысль она повторила вслух и почувствовала, как напрягся Весли.

– То, что произошло – уже произошло. Плюнь на это! Подумаешь, трагедия... Давай лучше решать, что нам делать дальше.

Весли покачнулся; Фелисия видела, что он хотел встать, но пересилил себя и повернулся к ней лицом.

– Гады, – прошипел он сквозь зубы, – какие они гады! Это все Майер! Купил меня, как последнего мальчишку. А я позволил себя заманить. Проклятье, проклятье! Я последний идиот, Рыжка! Самый последний…

То, что Весли назвал ее Рыжкой, показалось Фелисии хорошим признаком. Значит, он не воспринял все происшедшее настолько трагично, как ей показалось вначале. Ну что ж, уже неплохо. И хотя было очевидно, что все угрозы голого Весли, сидящего рядом с ней на жесткой подстике в крохотной закрытой на замок камере не стоили ни гроша, Фелисия дала ему выговориться. И только когда Весли замолчал, чтобы перевести дух, она мягко сказала, что все это эмоции, но, если он расскажет ей подробнее о тех людях, которые устроили ему автокатастрофу, то у них с Весли будет шанс хотя бы понять, чего от них хотят. Чего им следует ожидать в самом ближайшем будущем.

Весли пожал худыми плечами, немного помолчал, а потом заговорил, стараясь не встречаться взглядом с Фелисией. По его словам получалось, что однажды некий мистер Майер обратился к нему с весьма заманчивым предложением. Назвав несколько имен, известных Весли по курсу психологии, Майер предложил ему поработать вместе с этими людьми над грандиозным проектом. Если не вдаваться в подробности, речь шла о полном переустройстве мира.

Конечно, это звучит и смешно, и высокопарно. Но ведь любая великая теория вначале кажется странной и даже наивной. Были привлечены огромные средства. В это трудно поверить, но Весли был свидетелем целого ряда акций, приведших к совершенно неожиданным результатам. Достаточно будет упомянуть хотя бы теорию парникового эффекта и озоновых дыр. У них это называется «легендой». Трудно сказать, действительно ли это является результатом деятельности человека: такие явления, как глобальное потепление, все еще мало изучены. Но правильно проведенная пропаганда, в нужный момент задействованные люди – речь идет об ученых, политиках, журналистах – и вот уже «легенда» сработала и привела к образованию Европейского Союза, например.

– Понимаешь, Рыжка, – Весли в первый раз взглянул Фелисии в глаза, – когда я узнал, какими вещами буду заниматься, у меня закружилась голова. Ведь социальная психология – моя профессия. Тем более, ты же знаешь, мне совсем не хотелось по окончании университета положить свой диплом на полочку и проводить жизнь в клубах или на полях для гольфа. Ну вот и... Мне показалось, что, работая в группе психологов, я могу посвятить свою жизнь чему-то по-настоящему достойному. Да что я тебе рассказываю…

Весли горько усмехнулся и снова хотел встать, но вспомнил, что не одет, передумал и продолжил рассказ. В общем, его полностью увлекла предложенная работа. Не смутило даже то, что она требовала соблюдения определенных правил. В частности, по целому ряду соображений, работающие на этот проект люди должны были имитировать собственную смерть. В этом был и ритуальный, и практический смысл. Многие разведки мира дорого бы заплатили, чтобы добраться до их организации.

– А ты никогда не поинтересовался, почему Майер выбрал для такой работы именно тебя? – спросила Фелисия, но ее вопрос был скорее риторическим. Наверняка эти люди хотели впрямую или косвенно использовать тот факт, что Весли был отпрыском одной из самых старых семей.

Уловив, на что намекала Фелисия, Весли хмуро усмехнулся.

– Ты не понимаешь, Рыжка! Ты ничего не понимаешь! – он сокрушенно посмотрел на нее, как будто в том, что их похитили, была его вина. – Да я и сам перестал что-либо понимать. Так голова болит... Ну, как Майер мог, как он посмел?! Нет, это невероятно… Но не волнуйся: я втянул тебя в эту историю, и я должен придумать, как нам из нее выбраться!

Фелисия была уверена, что Весли просто пытается ее подбодрить. Вряд ли он знал что-то такое, что могло бы стать ключиком к освобождению. Ну что ж, по крайней мере она отвлекла и его, и себя от воспоминаний о диком издевательстве, которому они здесь подверглись…

Снова послышался грохот отпираемой двери, и в камеру ворвались люди. Фелисии показалось, что для такого крохотного помещения их слишком много, что своими потными телами они вытесняют несвежий застоявшийся воздух. Ни Весли, ни Фелисия не успели даже сдвинуться с места, пошевелиться. Но теперь, прежде чем отключиться, Фелисия почувствовала резкую боль от иглы, которую грубо вводили в вену...

И снова все повторилось. Почти так же, как в первый раз. Только теперь не было проклятого Тролля. Никто не сжимал ей твердыми пальцами шею. Но Весли... Весли был. И снова Фелисия умирала от ужаса, унижения и боли, замешанной на таком пронзительным удовольствии, что ей казалось: она вот-вот сойдет с ума. А, может быть, она и действительно сходила с ума... Как долго все это продолжалось, Фелисия не знала. Она вообще потеряла счет времени. Бледное, словно светящееся в полутьме лицо Весли временами как будто бы истаивало, отдалялось и вновь приближалось – то с закушенными губами, то с открытым в неслышном крике ртом. А страшная камера вертелась вокруг них все быстрее и быстрее...

– Я так больше не выдержу, – чуть слышным шепотом сказал Весли, когда они лежали на подстилке, не в силах пошевелиться. – Не понимаю, зачем им это нужно, чего они добиваются.

– Я тоже, – ответила ему Фелисия, – но в их действиях все же чувствуется какая-то цель. Может быть, они хотят сделать нас наркоманами?

Весли промолчал. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, но теперь это не вызывало у них ни протеста, ни смущения. Да и головная боль на этот раз была настолько сильной, что мешала сосредоточиться. Фелисия осторожно повернулась, чтобы взглянуть на Весли. Похоже было, что он задремал. Неожиданно у Фелисии появилась мысль – такая неожиданная и невероятная, что она даже вытеснила тупую изматывающую боль. А что, если дело обстоит совсем не так, как они думали? Если никакого похищения, в обычном смысле этого слова, и не было? Просто кто-то решил избавить Весли от извращенного, по его мнению, пристрастия к мужчинам? А для этого – что может быть проще? – попытаться «спарить» Весли с его лучшей подругой? Сначала инсценировать похищение, напугать их до смерти всеми этими жуткими троллями, использовать специальный наркотик… ведь наверняка такие существуют! А потом, глядишь, возникшее под влиянием наркотика и пережитых опасностей чувство приведет Весли к гетеросексуальной любви...

Только вот кому это могло понадобиться? Майеру с его организацией? Вряд ли: сексуальная ориентация работающего на них человека никого не должна была интересовать. Тогда кто же? Ответ мог быть только один... Фелисия вспомнила последнюю встречу с Триммером-старшим. Она так и не поняла тогда, зачем он пригласил ее: до «гибели» Весли дед не очень-то интересовался друзьями внука. Значит, он просто решил оценить, насколько Фелисия привлекательна как женщина… Разумеется, для такой роли можно было нанять и проститутку, но – кто знает? – возможно, дед хотел, чтобы в конце концов они поженились... Предположение, конечно, диковатое… но разве то, что с ними сейчас происходит, не дикость? Фелисия знала, что дед Весли, как, впрочем, и многие другие представители семейств – это люди, которых учили соблюдать только один закон – собственный. Мог ли мистер Триммер пойти на такой шаг, узнав, что Весли гомосексуалист? Без всякого сомнения, мог бы! Фелисия слишком хорошо знала обычаи этих людей. Но тогда получается, что этот всемогущий Майер – просто подставная фигура; что вся его организация – сплошная фикция, придуманная дедом для того, чтобы обмануть внука. Но не слишком ли хлопотная и дорогостоящая инсценировка?..

Фелисия снова посмотрела на Весли. Он спал, постанывая во сне. Видимо этот наркотик действует на него немного иначе... Фелисия осторожно встала, подошла к форточке и прислушалась. За дверью было тихо. Конечно, не исключено, что она ошибается, и старый Триммер тут совершенно не при чем. Фелисия вспомнила, как давным-давно, еще подростком, принимала участие в одном глупом розыгрыше, устроенном любящими родителями ее одноклассницы специально к шестнадцатилетию дочери. Тогда из Голливуда были вызваны профессиональные каскадеры и спасатели, которые привезли с собой специальные приспособления. Приглашенных детей погрузили на большой прогулочный катер, который, как объяснили виновнице торжества, уйдет в море на целый день в поисках китов. Именинница – бледная некрасивая Саманта – давно мечтала посмотреть на китов, которые часто подплывают к Кейп-Коду – курорту, где находилось поместье ее родителей.

Но когда катер отошел на несколько миль от берега, детей позвали с палубы вниз, на банкет. Пока все угощались, катер аккуратно подогнали к плавучему сухому доку и загрузили внутрь. Как именно все это было сделано, Фелисия не знала, да и не интересовалась. Но когда раздался дикий вой ветра, катер стало швырять из стороны в сторону, а потом сверху полилась вода, перепугались все – даже те девочки, которые знали о розыгрыше... В общем, сюрприз удался на славу: не день рождения, а просто какая-то гибель «Титаника»! Было страшно, мокро и противно, но нужно было делать вид, что розыгрыш замечательный, и что все они повеселились от души. Ведь, чтобы осуществить эту затею, сил, времени и денег наверняка было потрачено немало...

Розыгрыш... Неожиданное решение, которое приняла Фелисия, было непонятным образом связанно с той давнее историей. Она оглянулась на спящего Весли и снова, прижавшись лицом к прутьям форточки, прислушалась. Совсем ничего не слышно. Но это вовсе не означает, что там, за дверью никого нет. Где-то обязательно сидит охрана и, вполне возможно, видит и слышит их благодаря устройствам наблюдения. В любом случае, она ничего не потеряет, если попытается сблефовать.

– Эй! – негромко крикнула Фелисия. – Эй, вы там! Слушайте меня внимательно!

За спиной беспокойно заворочался Весли, но Фелисия не обращала на него внимания. Если она сейчас начнет объясняться с ним, то может потерять уверенность в правильности своего решения. Ведь теперешний Весли довольно сильно отличался от прежнего – веселого и склонного к авантюрам.

– Эй, спите вы, что ли?! У меня есть важное сообщение для мистера Майера. Слышите? Пусть немедленно свяжется с Триммером и скажет ему, что затея провалилась: мы его раскусили! Все, игра окончена. Теперь ему придется придумать для своего внука что-нибудь поостроумней. И, кстати, пусть озаботится каким-нибудь правдоподобным объяснением для моего отца. Очень ему рекомендую, так и передайте!

Фелисия внимательно прислушалась. За дверью по-прежнему не слышалось ни звука. Либо она ошиблась, и тогда никому нет дела до ее криков, либо переполошившаяся охрана побежала докладывать начальству. Фелисия очень надеялась, что она права, и что все происходит именно так. Но все равно было непонятно, что должно за этим последовать. Как далеко может зайти мистер Триммер в своем желании «исправить» внука? Этого не может знать никто…

– Рыжка, – тихо позвал ее Весли, – ты что? Ты правда думаешь, что нас сюда запрятал дед? Тогда получается, что Майер... предатель! Но зачем это нужно было деду?!

Он оборвал сам себя, и Фелисия поняла, что Весли набрел на те же соображения, что и она. Бедняга Весли… нелегко ему будет пережить еще и это. Весли немного посидел молча, как будто переваривая свою невероятную догадку, а потом вскочил и подошел к Фелисии.

– Ну вот, – сказал он, странно улыбаясь, и Фелисия почувствовала, что его настроение существенно переменилось, – а я-то считал себя великим психологом. Ты меня обскакала, Рыжка! Если ты права, то все не так уж плохо. Только ты немного поторопилась, можно было сделать иначе...

Что именно можно было сделать, Весли договорить не успел. За дверью послышались гулкие шаги: к их камере кто-то приближался. Не сговариваясь, они одновременно отскочили назад, подальше от решетки. Может быть, это мерзкий палач Тролль, который собирается снова... С грохотом упала вниз форточка, открывая узкий проем в двери. Фелисия почувствовала, что кожа у нее на руках покрывается пупырышками… Но вместо ожидаемой морщинистой рожи в образовавшемся прямоугольнике показалась чья-то рука. Она просунула в камеру довольно большой сверток, который упал на пол и раскрылся. Это была одежда: джинсы, легкие маечки и две пары кроссовок. Никакого нижнего белья, но сейчас это уже не имело значения. Им дали одежду!

Натянув на себя вещички, Фелисия и Весли почувствовали себя значительно увереннее. Похоже, их мучители больше не собирались продолжать свои опыты. А это могло значить только одно: она, Фелисия угадала, и их похищение – дело рук Триммера-старшего.

– Ну ладно, – мстительно сказал Весли, завязывая кроссовки, – сейчас я им устрою. Дед напрасно решил сунуться в это дело. Он еще пожалеет, вот увидишь! Наверное, ему лучше было подстроить мне настоящую катастрофу, чем такое...

Весли легко подтолкнул Фелисию плечом, быстро чмокнул в щеку и зашептал ей на ухо:

– Только не обижайся, Рыжка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Наверное, мне следовало рассказать тебе обо всем раньше. Да что толку сейчас оправдываться? Я слишком заигрался в их игры, даже вовлек в них тебя, и вот теперь... Но ты помни одно: я хотел спасти тебя, Рыжка! Видишь ли… Это большая тайна, очень большая, поверь мне. Организацией, о которой я тебе рассказывал, руководит мой дед. Но подожди, я ему еще...

Весли воровато оглянулся и замолчал. Ну да, подумала Фелисия, он опасается, что нас слушают. Наверное, ей следовало ненавидеть Весли: ведь он фактически признался в том, что вместе с дедом организовал ее похищение. Но почему-то она не почувствовала никакой злости. И неожиданно улыбнулась: наконец-то Весли стал похожим на себя-настоящего… Словно прочитав ее мысли, он легко вскочил на ноги и снова подошел к двери.

– Эй вы, ослы! С вами говорит Триммер-младший! И вам лучше внимательно выслушать то, что я собираюсь сказать, потому что, поверьте, Триммер-младший стоит двух Триммеров-старших! Так вот, я желаю немедленно говорить с Майером. Пусть покажет мне свою гнусную физиономию. Я сказал «немедленно», вы хорошо поняли?!

Весли сделал паузу и, прислушавшись к тишине за дверью, в раздражении сильно пнул ее ногой. Дверь лязгнула и медленно распахнулась настежь. Весли застыл от неожиданности. Первым побуждением Фелисии было схватить Весли и бежать из этой отвратительной каморки как можно скорее. Но она тут же испугалась: как-то слишком уж легко у них все получается. Не здесь ли кроется ответ на вопрос, далеко ли может зайти мистер Триммер? То, что Весли рассказал о своем деде, не сделало его личность более привлекательной в глазах Фелисии. Она подошла к застывшему на пороге Весли и взяла его за руку. Они переглянулись. Нужно было срочно решать, что делать дальше.

Фелисия вспомнила: изучая историю испанской Инквизиции, она натолкнулась на чей-то рассказ о том, как в ночь перед казнью осужденный обнаруживал, что дверь его камеры открыта. Потом была еще одна дверь, и тоже не запертая. Не веря своей удаче, бедняга выбирался на улицу. И уже там, когда свобода казалась так близка, попадал прямо в объятия Великого Инквизитора, который по-братски обнимал его и вел молиться перед смертью... А что, если местные палачи придумали для них нечто подобное?..

Осторожно выглянув наружу, Весли сделал знак Фелисии, и она подумала: глупо стоять перед открытой дверью из опасения, что это очередной трюк. Вполне возможно, что этот Майер решил предоставить им возможность бежать. И его легко понять: ведь не вызывать же их к себе в кабинет и не выпроваживать на свободу с извинениями за случившуюся накладку… Значит, нужно уходить.

Тем не менее, они еще немного постояли в дверях, прислушиваясь. Фелисия быстро оглядела узенький коридорчик, выкрашенный унылой бурой краской. Да, настоящая тюрьма, подумала она, вроде тех, которые показывают по телевизору в фильмах о Вьетнаме или Корее. Словно в подтверждение этой мысли взгляд Фелисии наткнулся на дверь еще одной камеры, наискосок от той, куда находились они сами.

– Пошли, Рыжка, – Весли слегка дотронулся до нее, но тут же одернул руку, как будто обжегся, и добавил, пряча глаза. – Нам еще предстоит кое с чем разобраться.

Фелисия уже двинулась было за ним, но тут заметила, как из решетчатого окошка напротив высунулась чья-то рука.

– Эй, погодите! – мужской голос показался ей охрипшим и несчастным. Фелисия вопросительно посмотрела на замершего Весли. – Не бросайте меня здесь.

Иностранец, подумала Фелисия и решительно направилась к закрытой камере, они мучают здесь какого-то несчастного туриста. Судя по акценту, славянина.

Славянин оказался куда менее измученным, чем это можно было вообразить себе по голосу. Он коротко взглянул на Весли, который возился с задвижкой, и Фелисия заметила такой странный блеск в его глазах, что на какую-то долю секунды засомневалась, и ей захотелось остановить Весли. Но после всего того, что они сами перенесли здесь, бросить человека в беде было для нее немыслимо. Даже если он опасный сумасшедший.

Пленник проворно выскочил из камеры, радостно улыбнулся Фелисии, и она снова отметила в его взгляде что-то настораживающее. Но в следующее мгновение пленник благодарно пожал Весли руку и, оглядевшись, увлек их за собой.

– Теперь уходим отсюда, ребятки. Нельзя терять ни секунды. В здешних лабиринтах легко потеряться. Нужно двигаться как можно быстрее.

Весли, казалось, вполне разделял это мнение. Он кивнул, и они побежали по коридору к железной вертикальной лестнице, уходящей в широкий люк в потолке. Да, подумала Фелисия, определенно славянин. В университете ей приходилось сталкиваться с выходцами из Восточной Европы. Очень характерный акцент.

На следующем этаже их ждал очередной безликий коридор. После короткой заминки славянин махнул рукой направо и, не дожидаясь их с Весли согласия, подтолкнул их в выбранном направлении. У Фелисии сложилось впечатление, что этот человек не знает, куда он направляется, но старательно это скрывает. Его уверенность в себе, его прирожденная или приобретенная властность бросались в глаза. Так себя ведут какие-нибудь полковники из фильмов про войну. Интересно, за что Триммер-старший посадил его в свою тюрьму? И не совершили ли они сейчас непоправимую ошибку, поддавшись жалости и солидарности, присущей всем жертвам. Фелисия поймала взгляд Весли, и ей показалось, что он думает о том же. Но Весли покачал головой и проказливо улыбнулся, как улыбался в детстве, когда придумывал свою очередную выходку. И только глаза его горели жестким мстительным огнем.

Они бежали по коридорам, и Фелисия снова поразилась уверенности, с которой «полковник» вел их вперед. В какой-то момент он остановился и сделал предостерегающий жест. Один неуловимо короткий прыжок, и вот он уже скрылся за поворотом. В ту же секунду послышался шум борьбы. Фелисия заметила, как Весли – ее привычный миролюбивый и беззлобный Весли – нетерпеливо повел плечом, как будто сопереживая невидимой короткой схватке. Неужели он все-таки изменился? Что же так подействовало на него – наркотик или то, что случилось после? Фелисия усилием воли отогнала от себя эту ненужную и несвоевременную мысль. Тем более, что их загадочный «полковник» уже вернулся, волоча за собой какого-то растерянного парня. К удивлению Фелисии, «полковник» вполне дружелюбно заговорил с незнакомцем, помог ему подняться на ноги.... Русские, подумала она, точно русские. Причем, оба. Любопытное совпадение!

– Это свой, – по-английски сказал «полковник», обращаясь к Весли. – Еще один узник. Мы берем его с собой.

И снова, не дожидаясь их согласия, двинулся вперед. Впрочем, теперь «полковник» выказывал некоторые признаки беспокойства. Фелисию удивило, что и новый член их компании поглядывал на «полковника» с явной опаской. Интересно, что связывает этих людей, кроме языка? И какой реальной властью должен был обладать «полковник», чтобы без труда заставить этого человека идти вместе с ними?

Теперь они двигались намного медленней: «полковник» осматривал все попадающиеся им на пути двери. Наконец, поднявшись еще на несколько пролетов, он остановился у массивной железной двери, потер руки и что-то сказал второму русскому. Тот подошел поближе и с сомнением покачал головой. Фелисия поняла, что они размышляют над тем, как открыть снабженный цифровым кодом замок. Только для чего им это нужно?

– Слушай, – сказал «полковник», поворачиваясь к Весли, – нам необходимо попасть туда, – он постучал пальцем по двери. – Там нас будут искать в последнюю очередь, понимаешь? Это же проще простого: понятно, что обычным смертным туда хода нет – да и камер слежения там, скорее всего, тоже нет. А потом посмотрим…

Его речь прервал возглас второго русского, который изумленно повернувшись к ним, указывал на порог. Из-под двери торчала узкая светлая полоска. «Полковник» криво усмехнулся, а его земляк присел, ухватил длинными пальцами полоску и осторожно потянул за нее. Раздался короткий цокающий звук, и дверь медленно открылась. Фелисия увидела, что она и не была полностью закрыта: на пороге лежала изящная женская туфелька, ремешок от которой и не дал замку сработать.

По мере того, как они продвигались вперед, Фелисию охватывало очень странное ощущение. Как будто они не уходят от опасности, а, наоборот, только приближаются к ней. Фелисия попыталась поймать взгляд Весли, но тот шел, погруженный в свои мысли, и поэтому ей ничего другого не оставалось, кроме как молча наблюдать за происходящим.

Откуда-то доносился отдаленный мерный шум льющейся воды. Весли вопросительно взглянул на «полковника», тот кивнул, и они двинулись на этот шум. Фелисия увидела стеклянную дверь и за ней – искусственный водопад. По каменной стене струилась вода, образуя внизу небольшое озерцо, берега которого заросли густой тропической зеленью.

Следуя за мужчинами, Фелисия добежала до водопада и с удивлением увидела, что Весли полез в воду. На середине озера он обернулся и уверенно махнул рукой остановившемуся «полковнику».

– Не волнуйтесь, я еще не сошел с ума, – сказал он, стараясь перекричать шум воды. – Я наконец-то сообразил, где мы находимся. Это довольно глубоко под землей. Просто эти безмозглые кретины не нашли ничего лучше, как поместить нас на «Объект пятьдесят один». Слышали о таком, нет? Так вот, я был тут несколько раз и поэтому кое-что о нем знаю. «Объект пятьдесят один» – это, по словам Майера, еще одна «легенда». В свое время – в шестидесятые годы, что ли – они тут разрабатывали какой-то проект, связанный с инопланетянами и летающими тарелками... Но дело не в этом. Кажется, я знаю, как отсюда выбраться. Пошли, не бойтесь! Где-то здесь должен быть проход...

Фелиси очень не понравилось то, что Весли так открыто говорил о своей причастности к этому объекту и, следовательно, к Триммеру-старшему. Этим людям совершенно ни к чему знать, кто такой Весли.

В стене – прямо под льющейся водой – действительно открылся узкий проход. Они прошли по нему гуськом и оказались в огромном, величиной с футбольное поле, зале с очень высоким потолком. Под этим куполом, прямо посреди сказочных цветущих деревьев, напомнивших Фелисии о райском саде, стояло самое настоящее двухэтажное здание. Не здание, а дворец – восточный дворец с открытыми галереями, витыми колоннами и мозаичными узорами, поблескивающими и переливающимися в ярких лучах льющегося откуда-то сверху искусственного солнца.

– Тебе не кажется, что мы попали в сказку из «Тысяча и одной ночи»? – шепотом спросила Фелисия у растерявшегося Весли. Похоже было, что он удивлен не меньше, чем все остальные. Фелисия снова почувствовала себя значительно старше и мудрее. В ее отношении к нему есть что-то почти материнское, подумала она, но тут же вспомнила о том, что произошло в подвале, и побыстрее отогнала эти мысли. Сейчас их куда больше должны были волновать свалившиеся им на голову русские.

– Ну что, отправимся на разведку? – весело спросил «полковник». Весли неуверенно пожал плечами. – Не стоять же нам тут вечно, правда?

Фелисия взяла Весли за руку, они медленно вошли в сад и, петляя между деревьями, приблизились к дворцу. Странно, подумала Фелисия, поднимаясь на террасу, кому могла прийти в голову странная мысль выстроить здесь все эти чудеса? Она искоса посмотрела на идущего за ними «полковника», и напряженное выражение его лица неприятно ее удивило.

– Мы сейчас вернемся, – сказал «полковник» Весли и подтолкнул второго. Они перебросились несколькими короткими фразами на русском и исчезли за углом. Фелисия взяла Весли за руку. И в ту же секунду оба вздрогнули.

– Вы совсем-совсем не можете здесь быть! – визгливо прокричал голос с очень сильным акцентом. – Иди-иди! Мужчина – нельзя! Хозяин убьет! Придет и убьет! Голова совсем отрежет!

Обернувшись, Фелисия увидела невысокую женщину, с головы до ног укрытую в черную паранджу. Там, где должно было быть лицо, колыхалась от дыхания густая сетка.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

СТРАННИК

Заниматься не своим делом довольно утомительно. По малодушию я еще какое-то время пытался бы, наверное, изображать из себя некую таинственную личность, вроде агента ноль-ноль-семь, но вовремя спохватился. Не то чтобы я так уж пренебрегал всеми преимуществами, которые получил, оказавшись в этой подземной гостинице для давно умерших американских президентов и полупомешанных миллионеров, спасающихся от всего на свете. Просто хорошо понимал, что лезть не в свои игры – дело неверное и, чаще всего, смертельно опасное. На Улице я всегда был готов постоять за себя и свое место под солнцем, но никогда не стал бы претендовать на чужое. Конечно, не из моральных соображений, но из осторожности. Деньги, одежда, даже уличные мэри – это все вещи, которые легко меняют хозяев. Но лезть в чужую жизнь... Нет уж, спасибо! Чувствовал я себя довольно отвратительно. Потому что, несмотря на все заверения милого старичка Триммера и болтушки-Насти, меня по-прежнему не покидало ощущение, что лучше всего было бы незаметно исчезнуть: чем глубже я проникал в тайны этой конторы, тем меньше мне хотелось здесь оставаться.

Когда я объяснил Насте, кто этот привязчивый старичок, которого мы только что встретили, она сначала просто не поверила. Интересно, чему ее учили в школе? Рассказывала, что на этом их «объекте» полным-полно невероятного, а, столкнувшись с настоящим чудом, округлила глаза и стала качать головой – совсем как китайский болванчик!

– Впрочем, – сказала она, немного подумав, – все может быть. Этот мистер Триммер вообще не человек, а сплошная загадка. Никогда не знаешь, чего от него ожидать.

Настя рассмеялась и стала рассказывать, что, впервые познакомившись с главой этой конторы, решила, будто папа отправляет ее в какой-то закрытый клуб – что-то вроде дома отдыха для избранных. Очень уж мистер Триммер напомнил ей одного профессора из Оксфорда, где она успела немного поучиться. Потом, правда, науки ей надоели, и она вернулась в Россию. Но там началось такое, что... В общем, папа решил, что проще отправить ее сюда, в Америку, чем вытаскивать из всяких переделок в Москве. На самом деле ни в никакие особые переделки она не попадала. Ну, пару раз ее хотели похитить, но она же в этом не виновата! Конечно, это было просто ужасно, но ей очень не нравилась перспектива провести остаток жизни под охраной. А у папы были какие-то дела с мистером Триммером, вот так она и попала сюда. Ну, то есть, в гости к мистеру Триммеру. Когда она в Америке, папе значительно спокойней. А ей самой очень нравится и в Нью-Йорке, и здесь, в Неваде…

Взглянув на часы, Настя заявила, что до открытия бала еще масса времени, и что я обещал не противиться и дать ей возможность показать мне объект. Я подумал и решил, что и действительно было бы неплохо осмотреться на местности. Знания окрестностей всегда могут пригодиться. Изобразив на лице приличествующее случаю заинтересованное выражение, я кивнул и галантно пропустил Настю вперед.

– Только давай выйдем из ресторана через черный ход. У них тут есть классный черный ход, ужасно интересный.

Ее физиономия, когда она говорила это, была самой невинной, но она явно не хотела, чтобы нас видели вместе в холле. Это я вполне мог понять. Наверняка папа-миллионер велел кому-то из здешних приглядывать за своей легкомысленной дочуркой. Ну, через черный ход, так через черный ход. Совсем не помешает изучить здешние черные ходы. Просто так, на всякий случай.

Мы пересекли зал ресторана, оказались у другого – грузового – лифта, поднялись на самый верх, прошли по каким-то пересекающимся друг с другом коридорам... Я старательно пытался запомнить дорогу, но очень скоро понял, что это бесполезно: несмотря на прекрасное, выработанное многолетним опытом умение ориентироваться, после третьего или четвертого поворота я окончательно потерял представление о том, где нахожусь. И только удивлялся тому, что эта девчонка так уверенно вела меня вперед.

Словно угадав мои мысли, Настя насмешливо улыбнулась.

– Вы тут без меня моментально потеряетесь. Так что, – она шутливо погрозила мне пальчиком, – даже и не вздумайте убегать, договорились?

Я покорно кивнул, пытаясь сообразить, что скрывается за ее развеселой угрозой. Ясно было одно: никакой полезной информации мне тут не получить. В этих лабиринтах мне могли бы помочь только карта и компас.

Наконец мы добрались до железной лесенки, упирающейся в широкий люк в потолке.

– Ну вот, – с сюрпризом в голосе заявила Настя и первой полезла наверх, – мы и пришли. Вы ведь никогда еще не видели пустыню ночью, не правда ли? Тогда не отставайте, Иван!

Я вылез следом за Настей и остановился как зачарованный. Ночная пустыня – это и в самом деле захватывающее зрелище. Вокруг не было ни огонька, и даже стеклянная пирамида центрального холла мрачно темнела в звездной ночи. По словам Насти, она была закрыта специальными шторами.