Текст книги "Странник. Американская рулетка СИ"

Автор книги: Владимир Гржонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

ВЛАДИМИР ГРЖОНКО

СТРАННИК.

АМЕРИКАНСКАЯ РУЛЕТКА

Роман

© Copyright Vladimir Grjonko, 200 8

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

СТРАННИК

В тот день я проснулся в омерзительном настроении. И не потому, что одолели дурные предчувствия. Просто всю ночь спасался от одного идиота-попрошайки, решившего, что это я украл у него ватное одеяло – то самое, которое он, между прочим, стянул у близняшек мэри. Никто не знает их настоящих имен, но мы здесь всех наших женщин называем «мэри». Хотя бы для того, чтобы не расспрашивать. Мне известно, что во внешнем мире принято несколько иное обращение, но у нас… у нас за самый невинный вопрос легко можно заработать так называемый «колумбийский галстук». Говорят, эту милую традицию завезли приезжие латиносы, которые привыкли у себя в Колумбии расправляться таким способом с болтунами и предателями. Видел я однажды этот «галстук»… Жизнь на Улице приучает хладнокровно относиться ко многому, но когда ты случайно натыкаешься на дохляка, которому только что разрезали горло от уха до уха и через это отверстие вытянули наружу его собственный язык, то забыть об этой встрече оказывается не так легко…

В общем, в ту ночь я не выспался и лениво размышлял о том, не сменить ли мне место следующей ночевки… И в этот момент увидел ее. Обычно на улице я не обращаю внимания на женщин. Даже когда «стреляю». Куда спокойнее иметь дело с мужиками. По крайней мере, не окажешься на цугундере, обвиненный в попытке изнасилования. C хорошими, но неосторожными людьми случается порой и такое. А если мне приходится работать вечерами, то я всегда стараюсь выдерживать приличную дистанцию между собой и какой-нибудь разодетой фифой. Уличная «стрельба» – это вообще-то великая наука; я обучался этой науке много лет, а первым моим учителем был знаменитый московский Кот… но это к делу не относится. Короче говоря, я заметил эту девицу за несколько секунд до ее исчезновения. Заметил только из-за ее пышных ярко-рыжих волос. В серый пасмурный день такая прическа, само собой, бросается в глаза. Улица, по которой я шел, была довольно длинной, но совершенно безлюдной. Ни лавочек, ни крупных магазинов – тихий жилой квартал. Лишь далеко на углу отсвечивала синяя вывеска Сити-банка. Я как раз остановился, чтобы подвязать свое пальто: я зову это пальто Росинантом, и оно обладает самыми разнообразными достоинствами. Между мной и Рыжей было шагов сто, и я невольно отметил красивую фигурку и уверенную, немного неженственную походку. И тут вдруг она пропала, как будто растворилась в воздухе...

Привычный ко всяческим неожиданностям, я теперь почти не реагирую на то, что не касается непосредственно меня самого. Но когда среди бела дня прямо у тебя на глазах мгновенно исчезают молодые рыжие женщины... Это показалось странным даже мне. Конечно, я специально не следил за ней, но был уверен, что она не успела бы повернуть к одному из жилых домов и открыть дверь: слишком уж внезапно и беззвучно она сгинула. Я поправил чуть оттопыривавшуюся полу Росинанта и огляделся по сторонам. Похоже, кроме меня да еще кошки, мирно подремывающей на подоконнике второго этажа, никто ничего не заметил. Вокруг по-прежнему не было ни души. Мне, живущему на Улице, открыты многие тайны. Иногда страшные, иногда удивительные. Но все это тайны человеческие, а вот сейчас, похоже, дело идет о тайнах другого рода… Я медленно двинулся вперед: все-таки природное любопытство не вытравишь никакими колумбийскими штучками! Торопиться мне в моем положении нельзя никак: бегущий по улице бездомный привлекает больше внимания, чем парад гомосексуалистов. Поэтому я ускоряю шаг только в самых крайних случаях – и только ради спасения собственной жизни.

Но стоило мне добраться до того места, где в последний раз видел Рыжую, как я чуть было не рассмеялся во весь голос: в залитом свежим асфальтом тротуаре зияла широкая прямоугольная дыра канализационного люка. Надо же, а я уже был готов поверить в чудеса! Немного подумав, я заглянул в темноту люка и насторожился. Что-то было не так. Понятно, что она провалилась в дыру и от неожиданности даже не успела вскрикнуть. Такое бывает. Хорошо, если там не очень глубоко, и девушка отделалась сломанной ногой. Но тогда я бы услышал ее стон... А если она убилась? Вот уж во что мне совсем не следует влезать, так это в историю со смертельным исходом. Я еще раз внимательно огляделся по сторонам. Мимо проехал какой-то автомобиль и, равнодушно мигнув огоньками, исчез за поворотом. Ни души. В конце концов, решил я, следует хотя бы взглянуть, жива ли она. Кем бы я себя не считал, но бросить на произвол судьбы упавшего в канализацию человека, да еще молоденькую девочку… нет, это не по мне. Не хочу, чтобы она являлась мне потом в ночных кошмарах… все же я не колумбиец какой-нибудь!

Улица – штука непростая и очень – ну, как бы это сказать? – затягивающая, что ли... Мне довелось жить на Улице во многих городах мира. Я жил бок о бок с подозрительными и гордыми нищими мендигос в Мадриде и Лиссабоне, с лютыми московскими и питерскими бомжами, с беспечными парижскими клошарами, с налитыми пивом и ненавистью ко всем вокруг немецкими люфтинспекторами... Да и мало ли с кем еще мне приходилось иметь дело. Но Улица всегда остается Улицей, и везде живет по одному-единственному Закону. Какая, в сущности, разница, Лондон это или Киев? Не могу сказать, что здешние хомлесы как-то особенно мне понравились. Но один по-настоящему крупный город трудно отличить от другого такого же – так во всех городах мира похожи друг на друга менты – и поэтому, попав на американский континент, я подумал: почему бы мне и не задержаться здесь на некоторое время...

Были ли у меня возможности порвать с Улицей и зажить, так сказать, нормальной жизнью? Да сколько угодно! Правда, теперь многие случаи уже забылись, отодвинулись куда-то в прошлое. Может быть, потому, что я давно не считаю годы или месяцы, а только сезоны. Для человека вроде меня это гораздо удобнее и правильней. Беда только в том, что иногда перестаешь понимать, сколько времени прошло между тем или иным событием. Вот, например, когда именно я натолкнулся на ту девушку? Может быть, еще и удастся вспомнить... Если мне приходится туго, я сразу начинаю соображать довольно быстро. Иначе на Улице просто не выжить. Да, так вот, о рыжей девушке...

Тот день был довольно тусклым, поэтому рассмотреть что-либо в глубине люка оказалось невозможным. Пришлось доставать из карманов Росинанта фонарик. Батарейки были старыми; слабый лучик терялся на расстоянии вытянутой руки. Тут я сообразил, что именно так насторожило меня вначале: полное отсутствие плохих запахов. Нет, никакая это не канализация! Мне уже случалось бродить по канализационным туннелям, и это оказалось тяжелым испытанием даже для такого закаленного обоняния, как мое. Вообще-то человек может привыкнуть ко всему. К запаху, к холоду, к тому, что от несвежей еды вечно побаливает живот. Даже к опасности можно привыкнуть. Но, если у тебя остались хоть зачатки рассудка, очень трудно привыкнуть к тому, что ты – никто: существо без имени, без прошлого, без будущего и даже без настоящего. Хотя я знаю нескольких моих коллег, которым именно это полное выпадение из действительности и нравится более всего. Но ручаться, что они не полные психи, я бы не стал. Я бы даже не поручился, что у меня самого все в порядке с головой. Ведь считается, что бездомные нищие – это обязательно несчастные сумасшедшие. Что ж, очень даже может быть. Мне трудно о чем-либо судить: слишком давно я живу на Улице…

Так вот, из этого люка пахло чем-то приятным: электричеством и сухим теплом. Но, как бы то ни было, а Рыжая лежит где-то там, в темноте. Я встал на колени и опустил руку с фонариком поглубже. Мне показалось, что луч стал ярче. И только через несколько секунд я понял, что фонарик тут ни при чем: дно колодца медленно приближалось ко мне. Я так и замер с вытянутой рукой, пока фонарик не стукнулся о рифленую металлическую поверхность. Похоже, это был какой-то механизм, что-то вроде лифта. Ну и дела! Куда же пропала девушка? Оставалось только предположить, что она сознательно прыгнула в люк, спустилась на этом лифте вниз и скрылась. Я уже говорил, что не люблю вмешиваться в чужие дела, и поэтому решил, коль скоро никто не нуждается в моей помощи, побыстрее сматываться отсюда. Мало ли что за всем этим стоит? Может быть, Рыжая работает в какой-то службе подземных коммуникаций или еще черт знает где. Самые удивительные загадки чаще всего имеют очень простое решение. В любом случае, меня это никак не касается.

Я выключил фонарик и еще немного посидел возле люка, прислушиваясь. Но снизу не раздавалось ни звука, только легкий отдаленный гул. Я поднялся с колен, аккуратно расправил своего Росинанта и уже собрался было направиться в сторону какого-нибудь людного местечка, где можно было бы поработать: дело шло к полудню, а у меня во рту еще не было ни крошки. Мои неразборчивые коллеги по утрам тянутся к благотворительным кухням, где монахи раздают кофе и бутерброды. Но я не люблю пользоваться благотворительностью. Только когда совсем уж подопрет. Вокруг этих кухонь вечно толкутся разные людишки вроде переодетых ментов и работников иммиграционных служб, с которыми лично мне сталкиваться ну совершенно ни к чему.

Но не успел я сделать и шагу, как меня довольно грубо ухватили за рукав. Терпеть не могу такого обращения! Чаще всего оно означает, что меня ждут неприятности. Я неторопливо обернулся, ожидая увидеть местного мента и заранее сожалея о собственном человеколюбии: если бы не Рыжая, меня давно бы и след простыл. А теперь, если мент решит меня обыскать, то придется расставаться с драгоценным Росинантом. Но оказалось, что держит меня за локоть вовсе не мент, а довольно молодой парень, судя по виду, типичный клерк – из тех, которые принимают душ по два раза в день, бумажник носят в заднем кармане брюк, а в самом бумажнике – не больше двадцати долларов наличными. Обычно такие ребята обходят бездомных стороной, но этот почему-то вцепился в моего Росинанта, не обращая внимания на его неаппетитный вид. Самое удивительное, что он улыбался мне так, как будто встретил соученика по колледжу.

– Так вот ты где, таракан! – воскликнул он почти радостно, и я почему-то насторожился. – Тебя, наверное, не учили пунктуальности! Ну что ж, придется преподать тебе ускоренный курс. Джекки всегда говорил, что нельзя полагаться на тараканов, вроде тебя. И, надо же, он оказался прав…

Техника освобождения от такого рода захватов несложная: нужно как следует напрячь мышцы рук, заставив противника еще сильнее ухватить вас, а потом резко – но только очень резко – расслабиться и, одновременно с этим, развернуться вокруг своей оси. Если бы этот номер прошел, парню в худшем случае достался бы рукав от моего Росинанта. Но паренек оказался совсем не прост. Стоило мне шевельнуть рукой, как он мгновенно отпустил рукав и тут же ухватился за отвороты Росинанта, почти прижимая меня к себе. Я охнул и расслабился по-настоящему. Это только дураки ждут, пока на них направят ствол; умным достаточно и намека. Кроме пальто на мне были надеты две довольно толстые фуфайки, но даже через них я отчетливо ощутил за поясом у паренька холодную и жесткую рукоятку пистолета.

В запасе оставался только один испытанный прием – прикинуться полным идиотом, закосить и забиться в припадке эпилепсии, но от него я сразу отказался: слишком уж рискованно. А я, должен заметить, вовсе не герой, и когда в опасной ситуации шансы раскладываются поровну – пятьдесят на пятьдесят, – предпочитаю выждать. Авось в какой-то момент перевес окажется на моей стороне. Интуиция подсказывала, что этот паренек мог сгоряча и пальнуть. Ну, раз у нас нынче такая бухгалтерия, оставалось только расслабиться и почти повиснуть у него на руках. При этом аккуратно сложенные в Росинанте инструменты предательски громко звякнули.

– А-а, – почти пропел паренек, – значит, я не ошибся! Это хорошо. Нам нужны тараканы. Вот сейчас мы с тобой и поговорим…

Он прервал сам себя и оглянулся. Краем глаза я успел заметить, что прямо к нам медленно подъезжает небольшой грузовичок с яркой эмблемой «Ю-холл». Такие грузовики нанимают экономные люди для того, чтобы самим перевозить мебель и всякое барахлишко. Я почувствовал себя отвратительно. Если этот паренек сейчас затащит меня в машину, то, скорее всего, оттуда меня уже вынесут. Самое отвратительное было в том, что я совершенно не понимал, чего от меня хотят и за что будут убивать. Случалось, на Улице убивали совсем ни за что, просто так, но для этого никогда не затаскивали жертву в грузовик. А тут... Меня приняли за какого-то Таракана и, понятно, что даже если и удастся объясниться, то грохнут меня еще быстрее. Просто для того, чтобы исправить досадную ошибку. Нужно было срочно что-то придумать, но мои обычно довольно изворотливые мозги сейчас почему-то не могли найти никакого выхода.

Дальше все происходило быстро и почти неосознанно. Видя, что положение безнадежно, я, наплевав на здравый смысл, изо всех сил оттолкнул от себя этого типа. Раздался хруст. Половина воротника Росинанта осталась в руке у паренька, а я, не очень соображая, что делаю, отпрыгнул в сторону. Меня, конечно, тут же пристрелили бы. Это подсказывала моя отточенная жизнью на Улице интуиция. Не для того молодые люди в костюмах клерков носят за поясом пистолеты и пригоняют подозрительные грузовики, чтобы позволить зачем-то нужному им человеку уйти безнаказанно. Но инстинкт самосохранения – странная штука... Я попытался отпрыгнуть так далеко, как только мог, но совершенно не учел вес моего Росинанта. В этом пальто иногда еще можно бегать, да и то не очень далеко, но вот прыгать… В общем, приземляясь под грохот всех спрятанных за полой инструментов, я уже понимал, что шансов выжить у меня почти не осталось. И еще успел заметить, как удивленное выражение лица моего странного знакомого сменяется жестким и неумолимым, а рука его тянется к поясу.

Но это было все, что я увидел. В то же мгновение мои ноги дрогнули и подогнулись, я почувствовал что-то похожее на головокружение и... полетел. Судя по всему – вниз. Потому что небо над головой вдруг превратилось в светлый прямоугольник, который стал стремительно уменьшаться. И только когда меня сильно прижало к холодному металлу, я сообразил, что просто свалился в тот самый люк, на площадку подъемника, и теперь уезжаю от своих убийц куда-то под землю. Наверху, окончательно заслонив от меня весь белый свет, показалась чья-то голова... Тут послышался скрежет, площадка подпрыгнула и остановилась. Я нелепо завалился на бок, но сразу же, подгоняемый страхом, перекатился в угол. Проклятый Росинант снова загремел, в бок уткнулись все мои приспособления сразу, но это было уже сущей ерундой по сравнению с пулей того типа, оставшегося наверху. Поэтому я быстро вскочил на ноги, хотел было прижаться к стенке колодца и чуть не упал снова: никакой стены там не было. Оглянувшись, я разглядел в полумраке арку уходящего в темноту коридора. Ну что ж, так даже лучше! Вот туда, наверное, и подалась Рыжая – та самая, которая невольно вовлекла меня в эту неприятную историю.

Стоило мне спрятаться под аркой, как загудел двигатель, и подъемник снова заработал: площадка стала довольно быстро подниматься наверх, надежно заслоняя меня от моих врагов. Сначала я обрадовался, а потом подумал: вдруг они спустятся сюда за мной? Я огляделся. Что ожидает меня в этой темноте? Правда, девушка куда-то пропала. Но куда? Из глубины коридора не доносилось ни звука. А что, если она лежит где-то там, со сломанной шеей? Высоко надо мной что-то лязгнуло. Я выглянул в колодец и увидел... вернее, совсем ничего не увидел. Похоже, рифленая металлическая платформа служит также и крышкой люка. А это означает, что я надежно укрыт не только от выстрелов, но и от всего оставшегося наверху мира. Мне стало немного не по себе. Главное не поддаваться панике. Именно она губит людей – косит их, как автоматная очередь.

Один мой приятель, оказавшийся где-то в египетской провинции, запаниковал, когда местные полицейские решили проверить у него документы. В результате он довольно долго просидел в грязной яме, которую в тех краях принято называть тюрьмой, и был счастлив выбраться оттуда, лишившись всего лишь двух пальцев на правой руке. С тех пор он категорически отказывается работать где-либо, кроме Северной Европы. И даже к Риму или Мадриду относится с подозрением. Не те там, говорит, нравы. В общем, паниковать не следует никогда.

Я снова достал свой фонарик и посветил вокруг. Где-то здесь должен находиться пульт, при помощи которого включают и выключают подъемник. Я не большой специалист в механике, но разобраться с такой техникой мне вполне по силам. Но, сколько я не водил угасающим лучиком по стенам, ничего похожего на пульт не обнаружил. Только толстые, похожие на трубы кабели в оплетке да вертикально стоящие рельсы. Если такой пульт и существует, то, к сожалению, не здесь. Интересно, для чего вообще используют это подземелье? Я попытался осветить коридор, но батарейки совсем сели, так что я мог разглядеть только покрытый серой плиткой пол под ногами. Скорее всего, этим сооружением регулярно пользуются: здесь слишком чисто и совсем не пахнет гнилью и крысами. Что-что, а запах заброшенных подвалов мне хорошо знаком. Следовательно, остается ждать, пока очередная девушка не изъявит желание нырнуть сюда с улицы. Правда, ждать можно довольно долго. Ну, день-другой я протяну легко. А если больше? Организм у меня тренированный, без еды я могу продержаться с неделю, но вот без воды... Правда, Рыжая не должна задержаться под землей дольше, чем на нескольких часов. Если только здесь нет другого выхода...

Поразмыслив, я пришел к выводу, что лучше всего поскорее выяснить, куда ведет этот коридор. Конечно, существовала опасность свалиться в потемках в какую-то яму и сломать ногу. Но если двигаться осторожно и неторопливо, то можно попытаться этой опасности избежать. О том, что существует вероятность столкнуться и с другого рода неприятностями, я старался не думать. В принципе, та или иная опасность существует всегда и везде. Можно упасть со стула и остаться парализованным инвалидом. Или подцепить на улице какую-нибудь дрянь вроде птичьего гриппа. Или, по неосторожности, заработать тот же «колумбийский галстук». А автомобильные аварии? Возможно, именно поэтому я терпеть не могу автомобили, самолеты и прочую летающую и двигающуюся дрянь. Пароходы, которыми я изредка пользуюсь, чтобы перебраться на другой континент, тоже не вызывают у меня никаких симпатий, но тут уж ничего не поделаешь. Вдобавок, путешествую я обычно на сухогрузах, которые больше напоминают небольшой пригородный поселок, чем плавсредство. А во всех остальных случаях стараюсь путешествовать пешком. Вдобавок, это значительно упрощает пересечение границ там, где они еще имеются.

Размышляя обо всем этом, я осторожно двинулся вперед, придерживаясь рукой за стену. Но не успел сделать и двух шагов, как над головой вспыхнули яркие люминесцентные лампы. От неожиданности я застыл на месте. Но сразу же сообразил, что свет включился автоматически: рядом со мной никого не было. По крайней мере, в пределах видимости. Потому что коридор круто поворачивал вправо. Я выдохнул и шагнул вперед, но тут же застыл снова. Из-за поворота послышались голоса.

– Вы уверены, что этого хватит? – спросил мужской голос и рассмеялся.

– Думаете, что следовало бы свезти сюда все имеющееся в нашем распоряжении запасы? – ответил ему высокий нервный голос. – Я тысячу раз просил Майера, чтобы он не делал никаких заготовок впрок, и в тысячный раз обнаруживаю, что мои просьбы игнорируются! Из-за этого возникает масса проблем...

– Да бросьте вы! Кстати, когда ваши люди пользуются системой для своих личных нужд, вы же закрываете на это глаза, не правда ли? А тут все делается, исходя из интересов компании. Зачем же гасить инициативу, тем более, что Майер предварительно посоветовался со мной. Ладно, поехали отсюда. В абсолютно любой системе – не только в нашей – бывают незапланированные срывы, нестыковки, да и просто ошибки. Глупо предполагать, что все люди будет работать так, как вы хотите – только потому, что вы этого хотите…

Голоса стали отдаляться, и моим первым желанием было бросится к этим людям. Несмотря на природную осторожность, я бы все же предпочел не оставаться в этом коридоре в одиночестве. Очевидно, это работники подземных коммуникаций, и мне не стоило бы особого труда объяснить, что я попал к ним в гости случайно. Но меня остановила одна мысль. Я слышал всего два голоса, значит, там, за поворотом, разговаривали двое. А звук шагов был таков, словно людей было, по меньшей мере, шестеро. И вот это, сам не знаю почему, показалось мне странным… Ладно, если эти люди уходят каким-то другим путем, значит, и мне легко будет отсюда выбраться. Все же лучше не попадаться никому на глаза. Просто так, на всякий случай. Закрытые на замок двери, спасибо Росинанту, для меня не препятствие. Да и вряд ли эти подземелья запираются так же крепко, как банковские хранилища.

Я выждал, пока шаги окончательно не смолкли, и осторожно выглянул из-за угла. Никого! Коридор был значительно шире и заканчивался тупиком, а по обеим его сторонам я разглядел несколько дверей. Понятно, что в одну из них вышли те, на кого я чуть было не натолкнулся. Ну, это мы сейчас проверим. Я быстро подошел к первой справа. Самая обычная дверь. В любом доме или офисе вы встретите сотню таких же. Только вот ни ручки, ни замка на ней не было. На всякий случай я подошел к следующей двери. Она оказалась копией предыдущей. Мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что двери по другую сторону коридора выглядят точно так же. Видимо, я еще не пришел в себя после встречи с тем вооруженным пареньком, потому что какое-то время постоял в нерешительности, не зная, какую из дверей толкнуть. Все, чего мне хотелось, это выбраться отсюда, и поскорее. Но почему-то я медлил. Нет, нужно взять себя в руки. Я же не истеричная дамочка, в конце концов. Подумаешь, пригрозили пистолетом! Можно подумать, это первая в моей жизни угроза…

Сделав несколько глубоких вздохов, я постарался соображать как можно быстрее. Хотя двери и были плотно пригнаны к косякам, совершенно очевидно, что какие-то щели все равно должны были остаться. А это означает, что... Правильно! Я наклонился и приложил ладонь к порожку самой первой двери. Ничего. Ладно, попробуем с другой стороны. Есть! Из-под двери тянуло холодным сквознячком – значит, за ней выход. На всякий случай я проверил еще несколько дверей – никакого результата. Тогда я осторожно толкнул выбранную. Темнота. Вероятно, свет тут включается автоматически. Я шагнул за порог, придерживая дверь рукой. Действительно, тут же вспыхнул яркий, режущий глаза свет. Но лучше бы его не было... Прямо посередине крохотной комнаты на блестящей никелированной медицинской каталке лежало обнаженное тело!

Мне стало нехорошо, но вовсе не от вида трупа. (В том, что это труп, я даже не усомнился). О, нет! Совершенно неповрежденная и даже еще не тронутая тлением женщина… молодая женщина… с копной не успевших потускнеть рыжих волос... Вот теперь мне стало по-настоящему плохо. Даже верный Росинант не спасал от противного ноющего холода, появившегося где-то там, в груди. Все мои инстинкты вместе с волосами встали дыбом. Я не верю в такие совпадения… конечно же, это та самая Рыжая, которую я заметил на улице. Еще совсем недавно она была жива. Да, это она – красивая молодая женщина с высокой крепкой грудью и широкими бедрами... Вот черт, какие идиотские мысли лезут в голову… Нужно срочно выбираться отсюда! Даже оставшийся далеко наверху бандит показался мне теперь милым и, по крайней мере, понятным. Кому принадлежит это подземелье? Сумасшедшим сектантам-сатанистам? банде, разбирающей людей на органы? еще черт знает кому?

Стараясь не производить ни малейшего шума, я отступил назад. Свет в комнате погас. Нет, ни за что не поддамся панике! Это вам не египетские полицейские, тут двумя пальцами не отделаешься. Я еще немного подумал и пришел к выводу, что в выборе двери придется положиться на интуицию, а, точнее, на слепой случай. Своему дурацкому поведению в тот момент я нахожу только одно оправдание: безумный страх. Я помнил только то, что теряю драгоценное время, а ведь там больше нельзя было оставаться! Набравшись решимости, я толкнул следующую дверь. Она открылась так же легко, как и первая, но, к моему облегчению, никаких покойников в комнате не было. У одной стены стоял стол с компьютером и канцелярскими принадлежностями, а у другой располагались стеллажи, на которых обычно хранят папки с документами. Только вместо документов на полках лежали деньги – стодолларовые купюры. Аккуратные пачки в банковской упаковке от пола и до самого потолка…

Я был слишком потрясен, чтобы заниматься подсчетами, но и без того было ясно: тут сложены миллионы и миллионы. Просто какая-то пещера Али-Бабы! Увидев такую кучу денег, лежащих совершенно безнадзорно, кто-то другой лишился бы рассудка. Кто-то, только не я. Как только ко мне вернулась способность соображать, мне стало еще страшнее, чем в тот момент, когда увидел мертвую Рыжую. Эти деньги, лежащие без всякой охраны за незапертой дверью, могли означать только одно: выбраться отсюда живым будет непросто. За бурную и не слишком праведную жизнь мне приходилось попадать в трудные ситуации, но еще ни разу положение мое не казалось столь безнадежным. Ну что ж, решил я, возвращаться к подъемнику бессмысленно: те, кто может спуститься вниз, либо жертвы, вроде Рыжей, либо хозяева. Встречаться с ними мне нельзя никак. Пока что я не натолкнулся ни на одного живого человека, не считая тех, чей разговор я невольно подслушал. Значит, нужно попробовать срочно найти выход. Если он вообще существует.

Преодолевая дрожь в коленях, я толкнул очередную дверь. К моему удивлению, она оказалась запертой. Интересно, что может храниться за запертой дверью, если миллионы лежат практически на виду? Стараясь не особенно задумываться, я поскорее шагнул к следующей двери. Когда она распахнулась, я увидел короткий освещенный проход, что-то вроде тамбура, в конце которого была еще одна дверь, на сей раз металлическая, снабженная маленьким цифровым пультом. Вот это уже похоже на выход из подземелья! А с кодовым электрическим замком я управлюсь за пару минут. Главное, чтобы мне никто не успел помешать.

Я уже сунул было руку за пазуху Росинанта, когда заметил глазок видеокамеры, укрепленной в углу, под самым потолком. Нехорошо, очень нехорошо… Пока я буду ковыряться с дверью, у них есть все шансы меня обнаружить. Опять плохая бухгалтерия... Ладони взмокли мгновенно и так сильно, что я никак не мог ухватить нужную мне отмычку. В этот момент послышалось гудение, дверь щелкнула и стала медленно откатываться в сторону. Да-а, это я, пожалуй, погорячился, решив, что смогу открыть такую дверь. В жизни не видел подобных замков… Но к черту все замки! За дверью стояла хорошо одетая девушка, судя по виду, из тех фиф, к которым на улице я стараюсь не приближаться. Весьма милая и даже какая-то заискивающая физиономия. Так смотрят на богатого покупателя продавщицы супердорогого магазина. Но тогда я этого еще не знал.

– Вы забыли код, не правда ли? – произнесла девица, улыбаясь во весь рот. – Это очень просто: он совпадает с вашим персональным кодом плюс день недели. Сегодня четверг, следовательно, добавьте цифру «пять». Всего семь цифр, – тут она рассмеялась. – Запомнить легко, почти как номер телефона.

За ее спиной я разглядел довольно большое помещение, напоминающее холл хорошего отеля. Диваны с журнальными столиками, мягкий приятный свет, комнатные растения. Девица посторонилась и сделала приглашающий жест. Я шагнул через порог и сразу же увидел лифт. Самый обычный лифт, такие тоже встречаются в отелях. Ну, вот и отлично. Главное, успеть добраться до него, пока девица не сообразила, что я тут явно чужой, и не позвала на помощь. Поэтому, в ответ на ее вопросительный взгляд, я сделал неопределенный жест и, пробормотав что-то насчет забывчивости, направился в нужную мне сторону. Девица не выразила никакого удивления и, по-прежнему мило улыбаясь, последовала за мной. Рядом с лифтом обнаружилась невысокая стойка, вроде тех, за которыми работают секретарши в офисах. Девица проскользнула на свое место, уселась за компьютер и невозмутимо защелкала по клавишам. Стараясь казаться спокойным, я неторопливо подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Гул из шахты казался мне райским напевом. Сейчас распахнется дверь, и я уеду отсюда. Только вот куда? Я судорожно попытался представить себе географию подземелья. В какую сторону шел коридор? Нет, это ничего не меняет: сообразить, где именно я вынырну из-под земли, все равно невозможно. Но если я поднимусь на поверхность в лифте, то, очевидно, окажусь в каком-нибудь здании. А что, если меня схватят именно там? В эту минуту кабина лифта показалась мне мышеловкой. Я невольно оглянулся в поисках другого выхода и встретился глазами с девицей. Она смотрела на меня немного укоризненно, как на ребенка, забывшего сказать «спасибо».

– Ну и куда же вы вот так пойдете? – сказала она и покачала головой. – В первый раз, наверное? Ну ладно, назовите мне персональный код, и вам все устроят. Я знаю, – торопливо добавила она, видимо, неправильно истолковав мою растерянность, – это пустая формальность, но таким образом мы сократим время на поиски вашего файла, ну и, вы понимаете, максимально упростим всю процедуру.

Да, подумал я, сейчас процедура и правда упростится до минимума. Меня просто пристрелят, чего ж проще! Впрочем, почему бы не попробовать немного усложнить этой девице задачу? Я сделал вид, что старательно припоминаю свой код. Ага, девица говорила, что там должно быть шесть цифр...

– Ноль, два, четыре, пять, девять... – выдавил я из себя и вдруг сообразил, что в запарке проскочил все цифры, а могут ли они повторяться или быть меньше предыдущих, не имел понятия. Я решил попробовать еще раз, сделав вид, что просто ошибся: – Ноль...

– Ноль, два, четыре, пять, девять... ноль? – девица в последний раз щелкнула по клавишам, посмотрела на экран, и ее изящные брови поползли вверх. – Простите, сэр, я и понятия не имела...

Она снова забегала пальцами по клавиатуре, искоса поглядывая на меня. По выражению ее лица трудно было догадаться, что происходит. Скорее всего, меня снова приняли за кого-то другого. Главное, продержаться до того момента, когда я окажусь на улице.