Текст книги "Повседневная жизнь российского рок-музыканта"
Автор книги: Владимир Марочкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Глава 8
Как собрать состав?
Итак, первый шаг сделан, пальцы уже сами берут баре или «звездочку», но рок – это музыка коллективная, поэтому надо набирать состав. А вот это – проблема из проблем! Над нею ломали головы самые известные музыканты. Как найти нужных людей? Ведь бывает так, что артист уже «раскручен», за его автографами фаны охотятся, менеджеры сами звонят и выступления предлагают, но артист отказывается от концертов, от гонораров баснословных. Почему? Да все просто: состава у него нет! И он даже приблизительно не знает, где взять нужных ему музыкантов. Ведь люди нужны не абы какие. Нужны, во-первых, единомышленники. Во-вторых, чтобы уровень исполнительский был приличным. А где же их взять-то таких, чтобы и тому, и другому требованию соответствовали?! Вот ведь вопрос вопросов!
В этой главе мы и поговорим о том, как возникают группы.
Первые группы обычно возникают среди одноклассников, студентов одного вуза или даже соседей по двору.
Например, три первых состава группы «Э.С.Т.» – одноклассники и школьные друзья Жана Сагадеева. Школа № 332 из отдаленного московского района Бибирево явно перевыполняла «план по рокерам».
Борис Гребенщиков и Анатолий Гуницкий, организовавшие в 1972 году «Аквариум», тоже когда-то учились в одном классе ленинградской школы № 421. Одноклассниками были и еще две «золотые рыбки» – гитарист Александр Ляпин и басист Александр Титов.
А первый состав «Центра» – это ребята, которые росли в одном дворе: Вася Шумов (бас, вокал), Александр Ф. Скляр (гитара, вокал), Алексей Локтев (клавиши) и Андрей Гаврилов (барабаны). Их первые музыкальные шаги гулом ритм-энд-блюзового ритма раздавались в доме на Ленинском проспекте, в котором располагался знаменитый магазин «Дом обуви».
Дмитрий Варшавский и Федор Васильев учились на одном курсе музыкального училища, там они и создали группу «Черный Кофе».
Два основных человека в свердловском «Чайфе» – Владимир Шахрин и Владимир Бегунов – вместе учились в школе, в техникуме, вместе в армии служили и даже в одной бригаде в СМУ работали…
Рок-группа может держаться и на родственных связях. Например, самая первая московская группа, появившаяся в 1963 году, была основана братьями Тимашовыми – Сергеем (ударные) и Аркадием (гитара) – и братьями Алексеем (аккордеон) и Владимиром (гитара) Сиротскими. Она так и называлась «Братья». Группа исполняла танцевальные «фирменные» шлягеры: кантри, блюзы, пьесы Бенни Гудмена, – все на английском языке. Правда, прожила она недолго и распалась летом следующего года.
Ансамбль «Москвичи» тоже собрали братья: три брата Шаповаловых – Валерий (поэт, композитор, клавишник, гитарист, вокалист), Виктор (барабанщик) и Владимир (поэт, композитор, гитарист и певец). В 1964 году, в год основания группы, они еще были учениками московской школы № 22. Самый известный из братьев – Валерий. Он – автор знаменитого хита «Стой, кто идет?!», который в течение нескольких месяцев 1988 года фигурировал в хит-парадах многих советских молодежных изданий.
«Трио Линник» – ансамбль, который наряду с челябинским «Ариэлем» считается основоположником фолк-рока в России, был основан в 1969 году братьями Виктором и Дмитрием и их сестрой Мариной Линник.
Сестра Олега Гаркуши вышла замуж за Леонида Федорова – это классический вариант, который не только помог собрать группу, но и стал гарантом стабильности состава, в данном случае «АукцЫона».
Возможен и вариант, когда музыканта рекомендуют взять в группу друзья или соратники по бывшей группе. Это очень любопытно, кто кого привел в тот или иной коллектив.
Например, Алика Грановского в «Арию» в 1985 году позвал Сергей Потемкин, гитарист, с которым Грановский играл в середине 70-х в своей первой, еще детской группе. В свою очередь Грановский привел Холстинина и Молчанова, с которыми пытался работать в «Альфе» у Сарычева. Когда же «Ария» распалась на собственно «Арию», которую мы знаем, и «Мастер», Потемкин дал «Мастеру» и первого вокалиста – Александра Арзамаскова, который до этого репетировал с проектом Потемкина «Форт-Росс». А на вакантное место гитариста барабанщик Игорь Молчанов пригласил в «Мастер» своего друга Сергея Попова, с которым раньше выступал за ВИА «Здравствуй, песня». Все очень просто!
А в «Арию» на освободившееся место басиста Володя Холстинин позвал своего старого друга Виталика Дубинина, с которым в конце 70-х выступал в группе «Волшебные Сумерки». А барабанщика Максима Удалова привел за собой новый гитарист «Арии» Сергей Маврин: ранее они вместе работали в группе «Металлаккорд».
Группа «Воскресенье» родилась в июне 1979 года, когда Евгений Маргулис и Сергей Кавагоэ покинули «Машину Времени» из-за музыкальных разногласий с Андреем Макаревичем. К ним присоединился студент Гнесинки по классу вокала Андрей Сапунов. Все они плюс Константин Никольский не раз одной компанией играли на студенческих танцах, чтобы заработать на лишнюю кружечку пивка, исполняя как кавера «Deep Purple», так и песни Никольского. В конце концов они решили собрать собственный ансамбль с оригинальным репертуаром. Кроме того, в «Воскресенье» был приглашен клавишник Алексей Макаревич, а он привел за собой безработного поэта и гитариста Алексея Романова, который когда-то играл у него в группе «Кузнецкий Мост». Все так непросто!
Роберта Ленца позвали в группу «Браво» по рекомендации барабанщика Павла Кузина – они вместе играли в трио «Mess Age», после того как Кузина «ушли» из «Бригады С». Кстати, еще раньше Ленц прослушивался в «Браво», но проиграл конкурс Жене Осину. Кузин тогда еще играл в «Браво», а в «Бригаду» он подался сразу после ухода Осина на сольную орбиту. Как все запутано!
Известно, что первого барабанщика в «Звуки Му» – Африку (Сергея Бугаева, будущего героя фильма «Асса») – Петру Мамонову присоветовал его питерский приятель Борис Гребенщиков.
Тот же БГ направил своего собственного басиста Титова в помощь группе «Кино», которую Борис Борисыч патронировал. Титов не особенно отказывался от этого «общественного поручения» и с удовольствием играл с Цоем в свободное от работы в «Аквариуме» время.
Когда весной 1987 года «Лига Блюза» вступила в Центр Стаса Намина, то Стас Намин укрепил ее несколькими музыкантами из собственной группы «Цветы», которая тогда разрослась до двадцати с лишним человек. Он откомандировал в «Лигу Блюза» басиста Александра Солича, барабанщика Сергея Григоряна и гитариста Сергея Воронова, который, кстати, уже играл в «Лиге Блюза» почти за десять лет до этой новой попытки. Дебют нового состава «Лиги Блюза» состоялся в 1988 году на Первом московском фестивале блюза и рок-н-ролла в ДК МЭЛЗ. В том же году группа отправилась на гастроли в Швецию, а затем – в Южную Америку.
Случается, что группы меняются музыкантами. Так, в 1989 году группа «Тайм-Аут» выменяла у Константина Никольского, с которым они вместе много поездили по гастролям, барабанщика Андрея Родина, отдав за него своего барабанщика – Игоря Костикова. Паша Молчанов рассказывал: «Я Родина знаю давно, наверное, с 1981 года, он жил недалеко от меня, в Кунцево. Поначалу он, конечно, пафосу пытался нагонять: «Я вот у Никольского!..» Но мы его обломали: «Твое дело по банкам стучать!..» – вот он до сих пор и стучит…»
Кстати, и своего нынешнего гитариста Сергея Степанова «Тайм-Аут» позаимствовал в группе «Легион», с которой также работал в одной гастрольной программе.
Артур Беркутрассказывал о том, как попал в «Автограф»: «Я некоторое время пел в группе «Волшебные Сумерки», а звукорежиссером у нас был Юрий Фишкин, он же был и звукорежиссером «Автографа». Когда первый вокалист «Автографа» Брутян решил продолжать учебу в Институте иностранных языков, Юра предложил мне прослушаться в «Автограф». Так и получилось, что моя работа в «Волшебных Сумерках» закончилась, потому что «Автограф» – это вообще была моя любимая группа. Такое счастье мне даже и не снилось! Я пришел к своим ребятам, а они сказали: «Иди, конечно, иди! Второго такого шанса может не быть…»»
Забавно, что в 1986 году основатель «Манго Манго» Андрей Гордеевпробовался барабанщиком в Сводный эстрадный оркестр Быковского авиаотряда. Но его туда не взяли. Причем не принял его туда Саша Надеждин, который в дальнейшем стал музыкантом золотого состава «Манго Манго».
Когда в дело вступает шоу-бизнес, то характер взаимоотношений в группе часто меняется. Теперь музыканты отбираются прежде всего по критериям мастерства, а не личной дружбы. Основой становления профессионального состава делаются прослушивания музыкантов. Процесс этот обычно долгий, ведь в нем часто участвуют несколько десятков музыкантов, и длятся прослушивания порой по нескольку месяцев. Хотя бывают и исключения.
В начале 70-х ВИА для своих нужд разобрали всех лучших рок-музыкантов. Игорь Гранов, лидер «Голубых Гитар», давно хотел в состав своего ансамбля заполучить «Скифов». Поэтому обязательное прослушивание превратилось в пустую формальность. Когда «Скифы» наконец дали свое согласие на участие в «Голубых Гитарах» и приехали на прослушивание, то сыграли лишь одну песню. «Я это покупаю! Заверните!» – с такими словами Гранов поднялся со своего места в зрительном зале и ушел заниматься другими делами. «Скифы» стали исполнять блок из своих песен и зарубежных хитов в программе «Голубых Гитар».
Сибирячка Жанна Агузароваприехала покорять Москву, но провалилась на экзаменах в театральный институт. Уезжать из столицы не хотелось. Кто-то дал ей телефон Евгения Хавтана, который тогда набирал новую группу, она позвонила и договорилась встретиться. «Она пришла, спела какой-то импровизированный блюз без слов, – вспоминает Хавтан, – мы все просто обалдели…» Жанну тут же приняли в «Браво».
У Жени Осина,вокалиста, сменившего в «Браво» Жанну Агузарову, более длинная история прослушивания. «Я не ставил себе целью петь именно в «Браво», – рассказывает Женя, – но, услышав, что Жанна ушла, позвонил, и мне предложили прослушаться. Я был первым, кого прослушали после ухода Жанны. Пришел, спел, мне сказали: «Ладно, иди! Мы тебе позвоним». Потом Хавтан прослушал еще, наверное, человек тридцать. Приходили люди очень разные: и толстые, и волосатые, и хиппи, и металлисты, – большинство абсолютно не стильные, и было ясно, что они «не въедут». Я же стал уже почти на правах приятеля группы сидеть на этих прослушиваниях, и они меня иногда даже спрашивали: «Подойдет – не подойдет?» И вот, отвергнув очередного кандидата, сидят они, усталые и понурые, и не знают, что делать: уже «забиты» гастроли, а ехать не с кем. Тогда их барабанщик Павел Кузин и говорит: «А чего мы мучаемся? Давайте возьмем Женьку, попробуем!» Так я стал петь в «Браво»».
«И я поначалу не собирался играть в «Браво», потому что их музыка мне тогда совсем не нравилась, – рассказывал бас-гитарист этой группы Сергей Лапин. – Мы-то с моей «Зоной Отдыха» играли электронный нью-вэйв, что мне казалось более модным и более современным. Но однажды мы работали вместе с «Браво» в ДК МЭЛЗ и после концерта Агузарова подошла и предложила играть у них, потому что Тимур Мартузаев от них уходил. Сначала я отказался. Но Агузарова звонила каждый день. Потом Хавтан позвонил. Я приехал к нему домой, мы поиграли немножко. «Ну что?! Будешь?» – спрашивает. Я говорю: «Пока не знаю»». Еще два месяца Лапин был на перепутье, но в итоге его все же уговорили. «Браво» тогда только что вернулось из поездки в Финляндию, съездили они еще в Минск, и Тимур отвалил. А на носу – новые гастроли. Лапин же был объективно сильнее всех остальных, поэтому уговаривали его до победного конца. И вышло так, что он – единственный, кроме отцов-основателей Хавтана и Кузина, кто работал в «Браво» со всеми вокалистами: и с Агузаровой, и с Осиным, и с Сюткиным, и с Робертом Ленцем.
Через прослушивание в «Арию» были приняты Кипелов и Холстинин. Валерий Кипеловвспоминал: «Я тогда еще не был никому известен: просто музыкант ВИА «Лейся, песня» и не более того! И уж не знаю, почему так произошло, по чьему-то, видно, уговору, но мне вдруг позвонил Векштейн и предложил работать в его группе «Поющие Сердца». Разговора об «Арии» тогда еще не было, правда, он сказал, что хочет сделать модную молодежную группу, поэтому, мол, приходи и прослушайся. Я пришел, там уже были Векштейн, Кирилл Покровский, Саша Львов и кто-то. Векштейн предложил спеть на выбор любые две песни и, как сейчас помню, я исполнил песню «Everyday» из репертуара «Slade». Он сказал: «По-английски – это хорошо, а по-русски ты можешь спеть?» Не помню, что я ему еще спел, но какую-то модную песню на две октавы. Векштейн сказал: «Голос есть, но и есть над чем работать». Посоветовался с педагогом по вокалу – можно ли из этого парня что-нибудь сделать? Тот ответил: «В принципе, работать может, диапазон вроде нормальный, а там посмотрим». Векштейн подвел итог: «Я понимаю, что у тебя опыта сольной работы нет, ты никогда не пел ни отделения, ни хотя бы шесть-восемь песен подряд, но я на свой страх и риск попробую тебя взять. Уж не знаю, сколько ты сможешь выдержать…» Я, честно говоря, обрадовался.
А через неделю Векштейн уже меня пригласил прослушать еще одного музыканта. Это был Холстинин. Я приехал, и мы вместе с Аликом Грановским прослушали Холстинина…»
Даже Юрий Шевчук, и тот прослушивался в первый состав «ДДТ»! Его попросили спеть что-нибудь из «Deep Purple», он выдал оглушающий, хриплый, рычащий, отдающий звоном в ушах вариант «Space Truckin'» – и был принят.
Сергей Жариковвспоминал, как проходили прослушивания в «ДК»: «К нам часто бабы приходили, просили взять их в ансамбль. Они думали, что мы – ВИА, но мы-то были рок-группой. Ну, да ежели приходили, мы говорили: «Ладно, мы будем сейчас играть квадрат, а вы орите чего-нибудь. Что можете, то и орите. Лишь бы громко». Но ни у кого, естественно, ничего толком не получалось. И мы продолжали искать вокалиста, хотя Паша Бабердин с Крустером пели вполне прилично. Вот тогда-то у нас и появился Сергей Васильев – сын знаменитого в то время поэта. Он пришел к нам на репетицию, и мы ему, конечно, тоже говорим: «Давай, ори!» А сами начали играть. И слышим, что орет он в музыку. Это было в умат, мы сами вошли в экстаз, минут 15–20 остановиться не могли. Уборщицы прибежали, думали, что режут кого-нибудь».
Басист «Черного Кофе» Федор Васильеврассказывал, как он проходил прослушивание в «Круиз» (случилось это уже после того, как оригинальный состав «Круиза» распался на «ЭВМ» и собственно «Круиз», и Гаина принялся набирать новых музыкантов): «Я был на очередных гастролях где-то в Казахстане. Причем этого места даже на карте нет. Но возвращаюсь я 26 декабря в Москву, захожу в квартиру, ставлю чемодан, и раздается телефонный звонок. Звонит мне Валерий Гаина и говорит: «Федор, здравствуй! Есть предложение: может, ты придешь к нам на базу прослушаться?» А самое-то смешное, что по Казахстану я ездил не как басист, а как гитарист, потому что – это вообще смех! – все как обычно бывает у нас в стране, мы выехали на маршрут неполным составом и должны были еще подъехать люди, а в результате не доехал ни клавишник, ни соло-гитарист, и получилось так, что нам впору уезжать с маршрута, а делать этого не хотелось, поскольку мы уже приехали и надо деньги зарабатывать. Вот и пришлось мне два с лишним месяца отработать гитаристом. Это мне здорово помогло, когда я пришел прослушиваться в «Круиз». Ведь как гитаристы прослушивают бас-гитаристов? Они им начинают играть какие-то гитарные штучки, чтобы те на басу сыграли то же самое. И тут происходит неожиданная для Гаины вещь. Он играет мне какие-то гитарные риффы, а я ему тут же выдаю их на бас-гитаре. «А вот это?» – «Пожалуйста!» – «А вот так?» – «Пожалуйста!» В итоге мое участие в этом коллективе было решено в течение получаса».
Ну а дальше начинается полная мистика!
Разве не удивительна встреча с судьбой Алика Грановского,которая произошла на автобусной остановке в Беляево осенью 1983 года? Алик только что вернулся из гастрольной поездки по Казахстану, группы у него не было, каких бы то ни было планов тоже, и вдруг к нему подходит незнакомый человек и говорит: «О! Я тебя видел в «Смещении»! А я играю у Сарычева в «Альфе», и нам нужен бас-гитарист». Этим незнакомцем оказался Володя Холстинин. В 1983 году он пригласил Грановского в «Альфу», а в 1985 году Алик подписал Холстинина в «Арию»…
Поэтесса Нина Кокорева,написавшая несколько хитов для группы «Мастер», рассказывала: «Я работала в Московском институте инженеров транспорта в отделе снабжения: веники доставала. Писала стихи и жутко этого стеснялась. Однажды к нам на работу устроилась Лада Большакова, жена Андрея Большакова, тогда еще гитариста «Арии». Узнав, что ее муж – музыкант, я решилась показать ей стихи. Разумеется, сказала при этом, что это стихи одного моего приятеля… Лада стихи прочла, ей понравилось и она спросила: «Сама, что ли, написала?..» После этого мы созвонились с Андреем, я подъехала на базу «Мастера» в кинотеатр «Энтузиаст», и Андрей дал мне музычку, то есть «рыбу», записанную в его манере, в цифровой…»
История группы «ДК» началась с того, что летом 1982 года Сергей Жариков поехал к родственникам в Феодосию и там на пляже познакомился с другим московским музыкантом Сергеем Полянским. К их дуэту подключился гитарист из Феодосии, и они пропутешествовали все лето по крымским санаториям и домам отдыха с концертами. Вернувшись осенью в Москву, Жариков и Полянский решили не расставаться: так появилась группа «ДК».
Любопытно, как собирался золотой состав группы «Круиз». Первыми познакомились друг с другом Валерий Гаина и Александр Кирницкий. Случилось это в 1974 году в Тирасполе. Кирницкий ехал на троллейбусе и вдруг увидел из окна, как по тротуару идет свадьба и впереди процессии буквально на руках несут маленького баяниста, который так наяривал на своем инструменте, что дух захватывало. А спустя несколько дней юный Кирницкий пришел в Дом пионеров записываться в вокально-инструментальный ансамбль. Каково же было его удивление, когда в руководителе кружка он узнал того самого свадебного баяниста!
Первого барабанщика «Круиза» Севу Королюка Гаина привел на свадьбу Кирницкого. «Этот паренек, – сказал Гаина, – поет и играет на флейте». И Кирницкий, оставив своей молодой жене Майе возможность восхищаться своим крутым мужем, взялся за инструмент и проиграл всю свадьбу. А Сева сел за барабаны, да так при них и остался, хотя уже тогда считался мультиинструменталистом и мог сыграть на чем угодно. Втроем они составили группу, которую назвали «Кордиал», что с молдавского на русский переводится как «Сердечный»…
Осенью 1976 года группа «Кордиал» поехала в Сургут на заработки, играла там на танцах и свадьбах, а в конкурирующей группе уже год к тому времени играл на барабанах и пел Александр Монин. «Мы сразу прослышали, что приехала какая-то круто запакованная команда, – рассказывает Монин. – Мы и сами были хорошо запакованы: барабаны «Амати», гитары «Музимы», орган «Матадор» и три комплекта «Регента-60». У некоторых столичных команд, приезжавших в Сургут на гастроли, был только один комплект «Регента-60», и они очень бледно смотрелись на нашем фоне. А тут у людей – барабаны «Тама», тарелки настоящие – «Пэйст», двухмануальная «Вермона», большой «Лесли Хаммонд» (играть на нем – удовольствие, зато таскать – мучение. – Прим. авт.), а у Гаины – гитара «Телекастер». Этого было достаточно, чтобы умереть от зависти. Короче говоря, они нас убрали. А руководил «Кордиалом» Марат Кавалерчик. На стихи Заболоцкого он написал оперу «Зодчие» и искал под нее еще одного вокалиста. Когда ко мне пришла делегация, состоявшая из Севы Королюка и Александра Кирницкого, и они пригласили меня в «Кордиал», я долго не упирался».
Весной 1980 года в составе группы появился Сергей Сарычев. «Круиз» тогда искал себе клавишника, да не простого, а синтезаторщика, да еще такого, чтобы со своим инструментом. А такие люди в то время были большой редкостью. Однажды во время гастролей по Краснодарскому краю музыканты «Круиза» ехали на автобусе, а Сарычев стоял на обочине дороги и голосовал. Его подобрали. В автобусе они разговорились, и оказалось, что этот парень – клавишник и работает в какой-то волгоградской любительской команде. Сарычева взяли на маршрут прямо с обочины дороги, что называется.
В 1982 году в составе «Круиза» появился Григорий Безуглый, заменивший ушедшего Сарычева. Случилось это так. Григорий тогда работал в одном из сочинских ресторанов, и однажды, гуляя по набережной, приметил на балконе гостиницы «Жемчужина» невероятной красоты женщину. С наступлением темноты Гриня по сплетениям балконов забрался к ней на шестой этаж. «Ой! Ты кто?!» – воскликнула изумленная женщина, глядя на карабкавшегося Безуглого. «Я знаменитый гитарист Григорий Безуглый!» – ответил ловкий Гриня. «А я жена гитариста группы «Круиз» Валерия Гаины!» – сказала надменная красавица. После такого обмена «верительными грамотами» они всю ночь просидели в шезлонгах на балконе, разговаривая о музыке. А два месяца спустя Григорий Безуглый стал гитаристом «Круиза»…
Наталья Медведеварассказывала, что, живя во Франции, она как-то увидела по телевидению концерт группы «Коррозия Металла» и записала в своем дневнике: «Я буду петь с «Коррозией»!» Когда Наталья в 1992 году вернулась в Россию, она пыталась работать с «Круизом», с Иваном Соколовским, даже с «ХЗ»– все ей не нравилось. В 1995 году фирма «Фили» издала ее альбом «Russian Trip». Для его презентации Медведева начала собирать «живой» состав. Она обратилась за помощью к Пауку в Корпорацию тяжелого рока, где ее запись вызвала настоящую эйфорию, и вокалист «Коррозии» Сергей Высокосов по прозвищу «Боров» лично взялся за создание группы. Новый ансамбль был назван «Трибунал Натальи Медведевой». В его первый состав вошли сам Высокосов и два его товарища по «Коррозии» – гитарист Роман Лебедев (Костыль) и барабанщик Александр Бондаренко. Можно сказать, что таким образом сбылась та дневниковая запись. Не мистика ли это?
Молодая группа «Роджерс», состоящая из 20-летних ребят, пригласила Сергея Баски-Ляшенко, бас-гитариста и певца знаменитой группы 70-х годов «Рубиновая Атака», на роль фронтмена. Они позвонили Баски и сказали: «Дядя Сережа, вы когда-то клево играли бит-музыку, мы тоже играем бит, приходите к нам!» Баски аж прослезился!
«Мы, конечно, немножко все осовременили, но удивительно то, что мой репертуар почти полностью совпал с их репертуаром. Оказалось, что мы одним воздухом дышим. Это меня очень вдохновило! Хотя теперь мои эксперименты в области техно-музыки придется на время отодвинуть в сторону».
Как-то весной 1994 года покинувший «Бригаду С» Сергей Галанин зашел за струнами в один музыкальный магазин, где работали продавцами гитарист Сергей Левитин и басист Алексей Молодцов, музыканты из распавшейся группы «Т-34». Они-то и преддожили Галанину собрать жизнеспособный концертный состав. Галанин это предложение принял, и музыканты собрали группу «СерьГа». Вот что значит войти в нужную дверь! А ведь мог же Галанин за струнами пойти в другой магазин! Правда, и там могли бы за прилавком оказаться безработные рокеры, но тогда это уже была бы другая группа «СерьГа»…
Гастрольные байки
После того как Сергей Жариков и музыканты его группы «5001» окончили МИЭМ, перед ними встала проблема: нужна новая репетиционная база. Начались долгие поиски помещения для репетиций и хранения аппаратуры. В конце концов директор Дома культуры «Сетунь» пошел им навстречу. «Хорошо, – пообещал он, – вы будете здесь репетировать и хранить аппаратуру, но за это вас, если что, будут раза два или три в месяц посылать на мероприятия».
Той же осенью музыканты были командированы на конкурс вокально-инструментальных ансамблей Кунцевского района, посвященный XXIII съезду КПСС. В группе их тогда было трое: Павел Бабердин (гитара, вокал), Андрей Крустер (бас, вокал, ныне – звукорежиссер группы «Мастер») и Сергей Жариков (барабаны). Приехали они на конкурс, первым делом им дают бумагу и велят написать, что они будут исполнять. А у «5001» все песни были собственного сочинения. Что делать? Как получить разрешение на их исполнение? Жариков нашел элегантнейший выход: написал, что авторы песен – Лебедев и Кумач (ведь фамилия Крустера-то была Лебедев). Все эти песни прошли на ура.
Наши герои вышли на сцену, когда все другие ансамбли уже отыграли. Жариков был одет в телогрейку, Крустер – в старый и драный красный свитер, а Бабердин – в ободранные джинсы. Все вокруг стали смеяться. Бабушке, которая выпускала музыкантов на сцену, жалко их стало, она и шепчет: «Вы хоть верхнюю одежу-то снимите, в рубашечках останетесь, будете все одинаковыми…»
Бабердин подошел к микрофону и сказал: «Мы хотим вам исполнить детскую песенку». Все хихикают, усилители пашут на полную катушку, а текст в песне такой: «Солнышко во дворе, а в саду – тропинка…» И риффы в стиле «Гранд Фанк»! В зале рев начался, народ вскочил на спинки кресел, Крустер все давит и давит на бас, Бабердин пилит и пилит – и идет мощный наворот. Надо сказать, Крустер держал ритм железно, а это в роке главное, и на басе он играл исключительно аккордами и с фуззом.
Вторая вещь должна была быть из репертуара Джими Хендрикса. Как ее подать так, чтобы не вырубили электричество? Тогда это делалось «на раз». Бабердин вышел ее объявлять и говорит: «Следующая песня посвящается человеку капиталистического общества. В этом обществе человек никогда не может быть счастлив. Ибо его смех – это смех сквозь слезы!» В те годы существовали определенные языковые метафоры. Музыканты давали знак публике, а власти того языка не понимали. Разумеется, уже на второй фразе Бабердина прервали бурные аплодисменты, переходящие в овации.
Последней песней была «Водосточная труба» из репертуара «Оловянных Солдатиков», которую Бабердин, объявляя, посвятил только что прошедшему XXIII съезду партии.
Кончилось все тем, что музыкантов вызвали в райком комсомола и грозно спросили: «Вы что же, хотите сказать, что все решения съезда как сквозь водосточную трубу выливаются? – И добавили: – Надо вас расформировать!»
«Да у нас аппарат свой! Как это вы нас расформируете?»
«Ах, это еще и частная лавочка? Ну, тогда точно расформируем!»
Но вдруг комсомольские руководители предложили компромисс: «Ладно, тут у нас Баковка – трудное место. Поезжайте туда играть, а то там никто долго не задерживается». Странно как-то это прозвучало. В конце 70-х комсомольцы чуть что – рубили сплеча, а тут сами концерты предлагают!
Итак, Баковка. Приехали Жариков, Крустер, Бабердин и еще один гитарист Билл Мирошников – здоровый, огромного роста парень, – наместо, смотрят: сцена высотой под потолок, залезать туда приходится по лестнице, которую потом за собой втягивают. Почему? Ничего не понять! А им говорят: «Тут каждый вечер в половине одиннадцатого драка начинается. Но вы внимания не обращайте, только играйте погромче».
И правда, ровно в половине одиннадцатого началась драка: человек эдак пятьдесят на пятьдесят… Жариков говорит Биллу: «Ты иди, послушай, как колонки звучат». Он пошел, остановился в центре танцплощадки, вокруг него махаловка идет жуткая, но его не трогают: не знают, кто такой. Тогда они поняли, почему сцена такая высокая!
Вот такая жизнь была. Зато никто никакие «литовки» не смотрел. Публика либо принимала группу, либо нет. Принимали же в двух случаях: либо это было похоже на жизнь, либо абсолютно не похоже – обезьяны, Париж и все такое прочее. И если музыка не нравилась, то в музыкантов летели кирпичи. А если нравилась, то кирпич заворачивали в телогрейку. На сцену постоянно бутылками пустыми бросались. А Жариков кидал их обратно, в толпу…
