Текст книги "Повседневная жизнь российского рок-музыканта"

Автор книги: Владимир Марочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Лёня: «После первых гастролей по Германии мы никак не могли уехать в Москву. Сидели в Берлине несколько недель без денег, питались бананами – там у них это самая дешевая еда, пара марок за килограмм».

Паша: «Я бананы очень люблю, за один присест могу съесть несколько килограммов…»

Лёня: «В конце концов в посольстве нам дали бумажку с просьбой помочь посадить нас на поезд. Но тогда как раз случился компьютерный бум, и все негры везли к нам компьютеры: сунут проводнику 5−10 баксов и едут. На первый поезд нас не посадили. До отхода второго оставалось несколько минут. Мы уже думали, что придется ночевать на вокзале на груде инструментов, как вдруг прибегает Агеев (тогда администратор Московской рок-лаборатории) и кричит, что договорился. Мы бежим со всех ног: поезд уже трогается. Какой-то негр с компьютером на тележке устремляется в тот же вагон, что и мы. Куда там! Смели негра и загрузились…»

Глава 26
Когда рокеры не работают рокерами

Лидер сибирского панк-рока Ромыч Неумоеводнажды пришел к выводу, что музыкант не должен жить только за счет своего творчества. Поэтому было время, когда он работал сторожем в одном из тюменских кабаков.

Кстати, Андрей Макаревичвспоминал, что когда музыкантам из «Машины Времени» в первый раз предложили гонорар за концерт в размере 40 рублей, то они чуть было не перессорились. Андрей считал, что за настоящее искусство деньги брать стыдно. В конце концов его убедили, что деньги-то пойдут не на портвейн, а на покупку аппаратуры, и Макаревич согласился выступить за деньги.

Однако все это уже из области романтики, нас же интересует, где работали наши известные музыканты, когда не стояли на сцене с инструментами в руках. И хотя рок-люди по определению были не такие, как все, но все же каждый из них должен был соблюдать законы нашей страны и где-то учиться или работать, ведь на каждого рокера всегда мог найтись участковый, который задал бы такой вопрос: «Играете-то вы, ребята, хорошо, а работаете-то вы где?!» Поэтому, например, Владимир Матецкий работал младшим научным сотрудником, а Вайт семь лет точил карандаши в проектном институте. «Но я знал, – говорит Алексей Белов (Вайт), – что вот сейчас я отточу карандаши, а потом мы будем репетировать в зале этого же проектного института! В тот момент репетиции были настоящим счастьем!»

Барабанщик «Арии» Александр Манякинжил в городе Александрове, там же играл на танцах и одновременно работал… сапожником. «Игра на танцах не была профессиональной работой, – говорит Саша, – а так как тогда было необходимо иметь запись в трудовой книжке о том, где ты официально работаешь, то я и пошел в сапожники. Вначале я был учеником, а потом меня направили на работу на рынок Александрова – там стояла моя палаточка, туда люди приносили обувь в ремонт. Так я проработал три года, правда, со временем заниматься только ремонтом мне надоело, и я перешел на индивидуальный пошив обуви, от начала и до конца».

В начале 80-х Петр Николаевич Мамоновработал лифтером в жилом доме Союза композиторов. О том времени рассказывает его песня «Лифт на небо».

Было время, когда лидер «Алиби» Сергей Поповвечером работал страховым агентом, ночью – дворником, а днем писал новые песни для своей новой группы…

Константин Кинчевв юношеские годы сменил несколько работ: он был и грузчиком в булочной, и пожарником в Театре им. Маяковского, и администратором женской баскетбольной команды «Спартак» Московской области, некоторое время работал натурщиком в Институте им. В. Сурикова, получая 200 рублей в месяц, что, по тогдашним меркам, было весьма прилично. И даже когда он стал звездой питерского масштаба, ему приходилось регулярно ездить в Москву… на работу.

«Я опрыскивал чердаки противопожарным составом, – рассказывает Сергей Рыженко, – и мне бригадир сказал: «Ты – фуфловый опрыскиватель, нет в тебе любви к этому делу». И он был прав: ну какой из музыканта пропитчик чердаков! Каждый должен заниматься своим делом! Но за свое дело тут не платят, поэтому каждый начинает еще чего-то гоношить, воровать, халтурить. Профи у нас не уважаются. Когда я вижу профессионально сделанную работу, мне плакать хочется. А здесь: и так сойдет! Проволокой примотал – едет же! А все ведь на соплях! Втаранилось транспортное устройство в станцию, потому что все на соплях, потому что денег никто не дает, потому что деньги все украли! А потом чего только не было! Когда уже совсем плохо стало, я устроился концертмейстером вторых скрипок Малого симфонического оркестра Гостелерадио! Представляешь! Десять лет не играл классику – и вдруг!.. Но все это не от хорошей жизни, надо было кормить семью. Годы были – помнишь? – совершенно голодные…»

Инна Желаннаяпосле школы хотела стать журналисткой, даже работала некоторое время в журнале «Советская женщина», правда, в основном перепечатывала чужие статьи. Но однажды ее послали сделать интервью, так она до смерти перепугалась и никуда не поехала. И в итоге ушла из редакции, поняла, что журналистика – это не ее. Позже, когда уже поступила в Музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова, подрабатывала сторожем. Охраняла по ночам разные объекты: «Помню, на Дмитровке был старинный дом с колоннами, красивый, таинственный… Романтика! По ночам менты заходили проверять мое состояние. Даже подружилась с одним, хотя быстро раздружилась… А летом я никогда не работала. Это варварство – летом работать…»

Барабанщик «Ва-банка» Александр Маликов– великолепный портной, он закончил швейное училище и шьет абсолютно все, но в основном – верхнюю мужскую одежду Наверное, половина столичных музыкантов ходит в брюках, сшитых Маликовым. Кроме того, Саша умеет вязать очень красивые свитера, которые отделывает кожей. В трудные времена он торговал ими на Измайловском рынке.

Гитарист «Ва-банка» Егор Никоноввладеет датским и немецким языками. Этот факт, кстати, значительно облегчил группе клубную карьеру на Западе, и недаром «Ва-банкъ» считается у нас группой, имеющей наиболее устойчивый успех в Европе. А в те времена, когда зарубежные гастроли прерываются на московские каникулы, Егор работает консультантом в представительстве одной крупной немецкой фирмы.

В трудные для «Ва-банка» дни басист группы Алексей Никитинпошел работать диджеем на «Радио Максимум». Вслед за собой он притащил туда и своего начальника Александра Ф. Скляра, который начал вести программу «Учитесь плавать». Через полгода эта программа превратилась в культовое сооружение поклонников альтернативного пути в развитии современной музыки. Под ее флагом стали проводиться фестивали, гастроли альтернативных групп, издаваться компакты.

Барабанщик «Воскресенья» Михаил Шевяковзакончил МГИМО и с 1982 по 1994 год, когда его родного «Воскресенья» фактически не существовало, работал по специальности во Внешторге.

Музыканты альтернативной группы «Каспар Хаузер» называют себя «самой рабочей рок-командой Москвы» – все они, за исключением одного лишь басиста, учившегося в Гнесинке, работали на конвейере Автозавода им. Лихачева.

Иногда, когда жизнь, что называется, прижмет, музыканты «Точки Росы» переквалифицируются в строителей. Вокалист группы Алексей Колодицкийтри года проработал на стройке прорабом, поэтому сделать может что угодно, не любит только заниматься малярными работами. Олег Шлосс, гитарист и бывший философ (он закончил философский факультет МГУ), поэтому и к стройке относится философски, прекрасно исполняет трудоемкие и требующие особого терпения работы. Дмитрий Петровна сцене играет на бас-гитаре, а на стройке координирует всех, раздает задания. Диспетчер – это самое важное в любой работе, равно как бас-гитарист обязан держать весь ритм. Тигран Ванециан, барабанщик, в основном занимается рекламой строительных успехов «Точки Росы», поскольку он в жизни профессиональный фотограф, снимает и печатается во многих журналах. И есть еще в группе саксофонист Костик Кузнецов, который пока к строительству не привлекался. Видимо, на стройке нет специальности, адекватной игре на кларнете и саксофоне.

Павел Маркелов,флейтист группы «кельтского» рока «Telenn Gwad», с 1988 года, как демобилизовался из армии, работает звонарем на колокольне в храме в Рогожкове. Он записал два альбома с авторским колокольным звоном.

А лидер знаменитой панк-группы «Чудо-Юдо» Хэнк(Дима Куропятников) – парикмахер. У него стрижется весь столичный панк-бомонд.

Вот так и живут наши рок-музыканты. Но как ни крути, а в конце концов возникает проблема выбора. Маргарита Пушкинав начале 70-х, когда только-только началась ее эпопея с «Високосным Летом», работала в Министерстве гражданской авиации в юридическом отделе младшим научным сотрудником. «Наш юридический отдел сидел на Сивцевом Вражке, – рассказывает Рита, – и к нам часто заходил Кутиков с гитарой и разлагал юристов изнутри, так что все было нормально. А у меня уже была готова диссертация, и кандидатский минимум был сдан, но то Барыкин позвонит, то кто-то еще, и, естественно, начальник мой на дыбы: что же это такое! когда же ты будешь работать? И однажды наступил момент, когда я почувствовала, что трудно сидеть на двух стульях и надо выбирать что-то одно».

Музыканты свердловской группы «Наутилус Помпилиус» изначально были уверены, что если ты «рубишься» по-настоящему, то должен делать только это, не отвлекаясь на «гражданку». Дмитрий Умецкийвспоминает: «Мы купили аппарат – а это были очень большие деньги, и сразу стало ясно, что их придется отрабатывать концертами, ездить по стране, когда насытится аудитория в Свердловске. Но если хочешь серьезно заниматься музыкой, то совмещать с другой работой ее нельзя!»

Тем не менее после окончания Свердловского архитектурного института и Умецкий, и Бутусов все-таки успели поработать по специальности: Бутусов спроектировал какое-то фабричное здание, а Умецкий – целый молочный комплекс (коровник в просторечии).

Но бывает и наоборот, когда гражданская профессия держит и не пускает. Гитарист популярной в середине 80-х столичной металлической группы «Мартин» Вадим Пушкинбыл начальником цеха на тюлевой фабрике и никак не мог бросить эту работу и уйти в мир профессиональной рок-музыки. А ведь как гитарист он многим мог дать фору, так как всю жизнь с гитарами возился и знал их досконально. Одним из первых наших музыкантов он съездил в Индию и привез оттуда настоящий ситар.

А бас-гитарист «Мартина» Игорь Тарасов(сейчас в «СС-20») работал врачом на «Скорой помощи». И привязанность этих музыкантов к своим гражданским профессиям стала причиной того, что «Мартин», имевший очень хорошие профессиональные перспективы, развалился. После выступления группы в 1987 году на Фестивале Надежд, устроенном Московской рок-лабораторией, к музыкантам подошел продюсер из Финляндии и предложил поехать на гастроли, при этом обещал им и студию, и пластинку. Но Пушкин с Тарасовым наотрез отказались. «Я свой белый халат на кожаную куртку не променяю!» – заявил Тарасов. На этом история группы «Мартин» и закончилась. Вокалист группы Павел Молчанов после развала «Мартина» ушел в другую группу, ставшую нынче знаменитой, – «Тайм-Аут».

По какому принципу выбиралась работа? Чтобы было свободное время, чтобы была возможность репетировать.

Рассказывает наш старый знакомый Алик Грановский:«Нам нужны были деньги на существование, и мы устроились сначала в институт гардеробщиками, а потом в булочную. Мы работали через день. И это нас устраивало. За что мы боролись? Чтобы у нас было свободное время. Чтобы мы могли репетировать».

Его поддерживает Андрей Крустер:«Мы не могли ходить на работу каждый день, нам нужно было свободное время, чтобы репетировать. А ведь тогда как все работали? За 80 рублей от звонка до звонка. А мы получали те же деньги, но работали через день. Вот мы и устроились в Институт нефти и газа им. Губкина».

Их туда устроил приятель Крустера по прозвищу Крайст, с которым Андрей учился в одной школе. А папа у Крайста в те времена был страшный человек – министр нефти и газа СССР! Как-то Крайст сказал Крустеру, что в гардероб ГАНГа нужны люди. «Ну, давай, мы придем», – ответил Крустер. И их взяли на работу, всю группу, всех пятерых, хотя они даже и не надеялись. Выдали халаты, номерки, у каждого был свой участок на 150–200 номерков каждый.

Алик:«Когда мы проработали там какое-то время, то все студенты, которые хорошо относились к таким людям, как мы, и к такому образу гардеробщиков (люди с хаером и в черных халатах), считали своим долгом немножечко выпить с нами. За рядами пальто был столик, где можно было поставить портвейн…»

Через несколько дней ректор института понял, кого он взял на работу. Ведь как театр начинается с вешалки, так и институт начинается с гардероба, а у него в гардеробе такие «образчики» стоят! И каждый, кто туда приходил, даже не сразу понимал, куда он попал: тут святое здание науки, а в гардеробе люди с хаерами!

Алик:«Студенты, те, конечно, просто обалдели и все пытались к нам прийти пообщаться, сдать именно нам одежду, а у нас постоянно номерков не хватало, потому что Крайст увез номерки в Кривой Рог, куда он поехал жениться».

В гардеробе ГАНГа Цэановский и Крустер проработали четыре месяца, пока их оттуда не выгнали. А потом появилась булочная.

Крустер:«Отец меня достал! Каждое утро он будил меня: «Вставай и иди искать работу!» Но мы-то хотели именно все вместе устроиться! В итоге нас взяли в булочную с испытательным сроком. И мы начали работать очень клево: на рабочем месте не киряли, если мы работали – значит, мы работали».

Алик:«А там были такие хлопчики, типа Феди, помнишь? Который под машины все время падал…»

Крустер:«Причем падал специально, чтоб не работать».

Алик:«Он с утра приходил, потом через секунду пропадал и возвращался уже к вечеру: «Ребята, никто не заметил, что меня не было?» А мы работали! Вот приходит грузовик, и на нем, скажем, три тонны сахара, мы надевали специальные халаты и его разгружали. Откуда силы брались?»

Крустер:«Мы жили как бы своей жизнью: играем, репетируем на коленках, поем песни – и все у нас нормально. Директорша была от нас в экстазе! Она приходит: все у нас нарезано, все стоит на месте – полный порядок. Она стояла за нас горой! Если кто из бабулек-покупательниц начинал шуметь: «Что у вас какие дикобразы с волосами, в хлеб волоса попали!» Она выходила: АААААААА РРРРРРы!! Интересно, что при нас в булочную намного больше народу стало ходить, потому что там был порядок. Директорша от нас балдела, предоставляла нам всякие привилегии, пыталась поощрять нас. Ведь грузчики – они все пьяницы. А мы были надежными людьми, никогда не болели, бывало, конечно, опаздывали немножко, но мы работали. Почему я заостряю внимание на булочной? Эта булочная нам дала и физическую, и моральную закалку, которая в дальнейшем позволила нам успешно работать в филармонии».

После того как Виктор Цойокончил питерское училище реставраторов, где получил специальность резчика по дереву, его распределили в город Пушкин, где поставили на реставрацию лепных потолков. Марьяна Цой вспоминала, что это было ужасно! Мало того что туда нужно было ездить к восьми утра, а значит, вставать в пять, чтобы успеть на электричку, но к тому же с потолка сыпалась едкая, еще царских времен пыль, от которой у Виктора трескалась кожа на пальцах и он не мог играть.

Потом Цоя занесло в какой-то садово-парковый трест, где он резал скульптуры для детских площадок. Тогда он увлекался резьбой нэцкэ и делал их настолько мастерски, будто всю жизнь учился этому искусству у восточных мастеров. И сейчас в домах старых Витиных друзей можно найти вырезанные им фигурки.

Чтобы можно было больше времени посвящать музыке, Цой решил попробовать найти работу по системе «сутки через трое». Виктор хотел стать кочегаром, и однажды его мечта сбылась. Правда, сначала это была не та знаменитая «Камчатка», воспетая питерскими романтиками. Его первая кочегарка находилась в жутком месте, каких в Питере пруд пруди: с одной стороны – кладбище, с другой – какой-то парк, а вокруг – руины, среди которых стаями бегали бездомные собаки.

А «Камчатка», через которую прошел не только Цой, но и Задерий с Башлачевым и многие другие питерские рокеры, возникла только со второй попытки. Это была кочегарка в женском общежитии ремонтно-строительного треста № 1 по улице Блохина, 15. Поскольку в отличие от других подобных кочегарок это место было сугубо рокерским, то здесь сразу установились свои традиции и свои порядки. Так, например, по штатному расписанию в кочегарке должны были работать восемь человек: четыре кочегара и четыре зольщика, то есть по два человека на смену, но решено было работать по одному – сутки через семеро, а график – как кому удобно. Кроме того, сюда не брали двух человек из одной группы, так, например, на «Камчатку» не взяли гитариста группы «Кино» Игоря Тихомирова, ведь если группа уедет на гастроли, то одного человека заменить еще можно, но работать вшестером было бы уже сложно. Пока здесь работал Цой, сюда не принимали Шевчука: у них был конфликт, а разборки на рабочем месте были ни к чему.

В «Камчатке» всегда собиралось много народу, здесь были гитара и магнитофон, на который пытались что-то записывать (некоторые из тех записей уже вышли на компакт-дисках, правда, качество их явно архивное). В конце 80-х у Виктора уже началась профессиональная жизнь, и он, разумеется, покинул «Камчатку».

XXI век в «Камчатке» встретило третье поколение рокеров-кочегаров.

* * *

У нас в рок-сообществе есть даже два рокера-депутата. Самый известный – Владимир Шахрин, лидер «Чайфа», был недолгое время депутатом местного райсовета в Свердловске. «Пришла в наше строительно-монтажное управление разнарядка: нужен депутат-комсомолец, рабочий, семейный. Ткнули в меня пальцем, – вспоминает Шахрин. – Ну, я и пошел по людям района, спрашиваю: что нужно сделать? Помог помойку перенести, дорожки расчистить – на самом деле, если ты депутат и действительно знаешь, что нужно, то вполне можно это сделать…» Было это в 1984 году.

Михаил Евсеенков(Мефодий), лидер группы «Институт Косметики», в течение нескольких сроков был депутатом сельсовета в деревне Мальчики Раменского района Московской области. Там же он заведовал и сельским домом культуры, где размещалась репетиционная база его группы.

Первый концерт «Института Косметики» состоялся в районном центре Раменское весной 1985 года. Мефодий вышел на сцену в ярком гриме и пестрой одежде, на гульфик его штанов была пришита большая красная рука – этим он наповал сразил всех «приличных» рок-любителей. Вообще большинство концертов этой группы в 80-х годах заканчивались скандалами, «повязками» и вызовом устроителей концертов к начальству или даже в местные отделения КГБ. Сам Мефодий оставался неуязвим благодаря депутатской неприкосновенности. Что интересно, с этим же шоу его группа гастролировала по окрестным деревням, выступая перед колхозниками. Там все проходило «на ура», а вот в столице начальство непременно делало стойку на подмосковных музыкантов, обвиняя их во всех смертных грехах.

Лидер группы «ДК» Сергей Жариков,наверное, занимает в социальной иерархии гораздо менее важное место, нежели депутаты Шахрин и Мефодий, но зато более важное по своей общественной значимости. Жариков был лишь помощником депутата. Зато какого! Самого Владимира Вольфовича Жириновского. Жариков выполнял роль имиджмейкера, именно ему принадлежит авторство многих вошедших в историю «телег» и чудачеств Вольфыча, например, выпуск в свет водки-«жириновки».

* * *

С августа по октябрь 1997 года Дмитрий Яншини Светлана Дьякова,гитарист и вокалистка группы «Веселые Картинки», пели по электричкам, чтобы заработать на пропитание. «Мы выучили шесть песен, в том числе «Черный ворон», «Виновата ли я?» и пошли по вагонам», – рассказывает Света.

«Вы пели эти песни в собственной аранжировке, как в «Картинках»?»

Дима Яншин:«Нет, что ты! Там же надо быстро все петь, пока не догнали сзади продавцы!»

«Что же, вы пели их быстрее, чем положено? Это уж, наверно, трэш получался!»

Яншин:«Ну, не быстрее, конечно, но без всяких проигрышей, без повторений слов».

Света:«У нас была смешная ситуация на Белорусской дороге. Мы начали петь, а в вагоне сидели мальчики в банданах, человек двадцать, наверное. Денег, естественно, у них не было. Я говорю: «Все, Дима, мы попали. Какой тут «Черный ворон», здесь банданы! Давай чего-нибудь другое, а то сейчас бить будут». Спели мы две песни, пошли дальше, а они – за нами. Догнали, денег не дали, зато сели напротив и говорят: «Пойте что-нибудь еще!» Спели мы «Мой костер в тумане светит». Проходим дальше, а ребята опять бегут за нами, но денег-то не дают, а работаем-то мы там ради денег! Уж останавливаем их в тамбуре и говорим: «Ребята, вы нам работу срываете!» А они: «А вы кто такие?» Мы говорим: «Мы – «Веселые Картинки!» И тут самый старший выступает вперед: «Да ведь это же панкуха!» Дима очень обиделся: «Ну почему же панкуха!?» В конце концов мы им на заказ спели старый «картиночный» хит «Маньяк». Тогда уж они говорят: «Мы вам сорвали работу. Сколько у вас в среднем получается с вагона?» Я говорю: «5 рублей». (Тогда еще пять тысяч.) Они насобирали десять рублей, дали нам свои телефоны: «Звоните нам, мы будем вашими фанатами». Я звонила тому, который в Одинцове живет, но у них что-то там не заладилось…»

* * *

Ради того, чтобы посмотреть концерт группы «Genesis», музыканты группы «Пого», гастролируя по Германии, записались в команду, которая возводила сцену для шоу знаменитых англичан-авангардистов. Проработав без перерыва 29 часов, они посмотрели это шоу даже дважды…

* * *

Многие наши рок-музыканты преподают в вузах или технических училищах. Александр Градский преподает вокал в Гнесинском институте. Музыканты «ДК» Игорь Белов и Виктор Клемешев работали преподавателями в ПТУ. Лидер группы «Сокол» Юрий Ермаков преподавал в строительном техникуме. «Приходить и уходить по звонку – такая работа не для рок-человека, – говорит Ермаков. – А работа в учебном комбинате меня, в принципе, устраивала, потому что, во-первых, я был сам себе командир, а во-вторых, у меня летом были два месяца отпуска, во время которых можно было поехать на юг и хорошо отдохнуть».

В 90-х годах у нас в рок-сообществе появился музыкант, который работал учителем в школе. Это – Тарас Чучман,лидер группы «Русская Правда». Он преподавал историю и экономику старшеклассникам 889-й средней школы в Новогирееве.

– С экономикой дело обстоит плохо, – говорит Тарас, – для моих учеников экономика – это пока только экономия денег, поэтому приходится начинать с элементарных понятий: потребитель, производитель… С историей лучше, хотя для многих Распутин еще ассоциируется исключительно с водкой, а Хрущев – с кукурузой.

–  То, что ты – рок-музыкант, накладывает отпечаток на твои взаимоотношения с учениками?

– В плане музыкальных пристрастий школа сейчас поделена на две половины: одни слушают «Коррозию Металла» и всякие «металлические» ответвления, другие – «Иванушек International» и прочий рэп, но и те и другие очень любят, когда я во время урока отвлекаюсь на музыку, им это всегда интересно. Впрочем, дело не в том, что я – рок-музыкант, просто я стараюсь показать детям свое отношение к работе. Я люблю свою работу: и рок-музыку, и учительство.

–  Чего ты ожидал, когда шел на работу в школу? Насколько сбылись твои ожидания?

– Я просто хотел приобщить детей к чему-то светлому. Я в школе делаю то же самое, что и на сцене. Конечно, в классе меньше энергетики, зато там меня хорошо слышно, чего ни в одном нашем клубе невозможно добиться. Кроме того, урок – это часто импровизация, там, как и на концерте, всегда могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, и к ним всегда нужно быть готовым, поэтому на урок я настраиваюсь так же, как и на концерт. Но мне легко на уроках, может быть, потому, что я привык общаться с залом.

–  В чем ты ходишь на работу; в пиджаке или в «косухе»?

– В «косухе». Хотя бы просто потому, что у меня нет ничего другого, что так бы хорошо защищало от дождя и ветра.

–  Как коллеги-учителя к этому относятся?

– Нормально. А директор школы вообще поддерживает. Весь мой рок-н-ролл начался из-за него. Когда-то он был моим классным руководителем, а еще раньше он был «волосатым»…

–  Брал ли ты своих учеников с собой на концерты?

– Обязательно! Все 10-е и 11-е классы побывали на моих концертах. Более того – двое моих учеников теперь выступают в составе «Русской Правды»!

Я присутствовал при такой сцене на концерте «Русской Правды» в «Р-клубе». Туда как раз пришло много учеников из школы, где Тарас преподает, и после выступления они окружили своего педагога. «Тарас Васильевич! Тарас Васильевич!» – тянулись они к нему. «Называйте меня просто: Учитель», – скромно сказал Тарас, потупив глаза…

* * *

В конце концов большинство музыкантов уходит в профессионалы, устраиваясь на работу в рестораны, в филармонии. А бывают счастливые и поистине волшебные события, когда весь коллектив приглашают на профессиональную сцену, как это было с «Цветами», «Автографом» или «Машиной Времени».

Но бывает и так, что рок-музыканты покидают сцену. Чем они занимаются, уйдя из музыки?

Как правило, большинство рокеров, отложивших в сторону гитару, начинают продюсировать других музыкантов. Так в свое время поступил, например, Стас Намин,организовав свой центр, из стен которого вышло много молодых талантов.

Андрей Крустер,гитарист легендарной группы «Смещение», некоторое время был руководителем Карельской филармонии: «Я понял свою задачу: буду здесь работать, попытаюсь создать условия для хорошей команды. Пусть я сам бы не играл, но помогал бы другим музыкантам, потому что я знал, что надо делать. В принципе я этого достиг, но тут вся филармоническая система развалилась и стала никому не нужна».

Бывший бас-гитарист группы «Автограф» Леонид Гуткинныне возглавляет компанию «Cream Records», обладающую превосходной студией звукозаписи и вишенками на логотипе, и продюсирует модных «I.F.K.» и Дельфина, а в качестве сюрпризного кирпичика держит за пазухой пару-другую стильных проектов.

Барабанщик «Автографа» Виктор Михайлинбыл некоторое время продюсером Кристины Орбакайте.

Владимир Бажин,вокалист группы «Тяжелый День», в 90-х годах, после ухода из группы, вел на радиостанции «Юность» программы «Рок-наряд» и «Марш-бросок». А с наступлением XXI века Бажин – программный директор радиостанции «Хит-FM».

Но случается, что рокеры выбирают и чисто «гражданские» профессии.

После самоликвидации в 1970 году группы «Сокол» ее клавишник Вячеслав Чернышпоступил в аспирантуру института «Гиредмет», впоследствии работал в Академии наук, а в 90-х годах открыл антикварный магазин.

Музыканты легендарных «Скифов» сегодня тоже на «гражданке»: Юрий Валов– дизайнер издательского дома «Профиль», а Виктор Дегтяревпреподает на биологическом факультете МГУ.

Бас-гитарист «Оловянных Солдатиков» Юрий Лашкарев– начальник отдела Центрального банка, а его коллеги по группе Сергей Харитонов(гитара, вокал) и Виктор Гусев(барабаны) работают в системе «ЛогоВАЗа».

«Трио Линник», тянувшее наш рок за собой по фолковой дорожке, активно работало только до 1978 года. К тому времени его руководитель Виктор Линник уже защитил диссертацию в аспирантуре Института США и Канады, затем работал консультантом в аппарате ЦК КПСС. Последний раз «Трио Линник» собралось в 1984 году лишь для того, чтобы дать прощальный концерт. В конце 90-х Виктор Линникработал главным редактором газеты «Правда».

Его брат Дмитрий Линник,правда, пытался собрать собственный состав, но в конце концов ушел на «Radio Moscow World Service» (именно он, кстати, пропагандировал там «Машину Времени» и «Воскресенье»!). Сейчас работает в Лондоне по контракту с Би-би-си.

Марина Линникокончила Училище им. Ипполитова-Иванова, потом консерваторию. Преподает в Российской педагогической академии хоровое дирижирование.

Клавишник и шоумен группы «Нюанс» Андрей Шмыговимеет, как говорится, собственный бизнес, руководит фирмой, изготовляющей окна.

Легендарный барабанщик группы «Цветы» Юрий Фокинживет ныне в штате Нью-Йорк. Там он принял послушание в православном монастыре и заведует монастырской типографией. Недавно он выпустил шикарный фотоальбом «Православные монастыри Америки».

Лидер-гитарист группы «Автограф» Александр Ситковецкийв 90-х годах переехал в Калифорнию и занимается там коммерческими делами фирмы, производящей гитары. Но иногда он балует своих почитателей альбомами с записями инструментальной музыки. Кстати, в записи его последнего альбома «Empty Arena» (первый назывался «Zello») приняли участие его бывшие коллеги по «Автографу» Леонид Гуткин (бас) и Руслан Ру Валонен (клавиши), а оркестром дирижировал всемирно известный Дмитрий Ситковецкий – брат Александра.

Как-то уже давно исчез из поля зрения первый вокалист «Автографа» Сергей Брутян.Что-то поделывает он? Оказывается, в 90-х годах Брутян стал вполне преуспевающим адвокатом. Но недавно он записал крепкий, профессиональный альбом на английском языке «Dreams Through The Years». В записи принимали участие его старые друзья по группе «Автограф» Александр Ситковецкий и Виктор Михайлин.

В связи с этими записями по столице медленно, но верно ползут слухи о воссоединении «Автографа». И чем черт не шутит – может, действительно приход XXI века будет ознаменован звуками нетленки «Пристегните ремни безопасности» в живом исполнении арт-рокового оркестра «Автограф» под управлением Александра Ситковецкого, или, по-нашему, по-народному, – просто Сита?

Гастрольные байки

Недавно группа «Удачное Приобретение» играла в «Ритм-блюз-кафе» джэм с «Машиной Времени». Бас-гитарист «удачников» Николай Ширяев очень волновался перед встречей с Макаревичем. «Я же над ним измывался, я же его за уши таскал, чуть что не так!» – переживал Николай. Он очень боялся, что Макаревич затаил на него с детства обиду. «Да он тебя и не узнает», – успокаивал музыканта Алексей Белов, лидер «Удачного Приобретения». В общем-то так и случилось: Макаревич Ширяева не узнал, тем паче, что тогда, в начале 70-х, Николай носил бороду «под Карла Маркса», а сейчас был тщательнейшим образом выбрит. Тогда Вайт спросил Макаревича: «Андрей, а ты не узнаешь что ли Колю Ширяева?!» – «Это – Коля?» – переспросил Андрей. И с громкими воплями кинулся обниматься!..