Текст книги "Первое путешествие россиян вокруг света"

Автор книги: Владимир Невский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

насекомых совсем не видно ни на земле, ни в воздухе. Причина этого явления ими не была выяснена.

Реки острова Св. Екатерины переполнены водяными змеями и аллигаторами. Одного небольшого аллигатора поймали матросы корабля «Нева» и притащили на «Надежду» к натуралисту Тилезиусу. Чешую аллигаторов не могли пробить острогой.

Население острова Св. Екатерины в то время достигало десяти—двенадцати тысяч человек (из них четыре тысячи негров). Единственный город Ностра-Сеннора*де-Дестеро был расположен на юго-западной стороне острова, в самом узком месте пролива, на берегу небольшой мелководной бухты, пригодной для судов каботажного пла-в ния.

Город являлся административным центром губернаторства, в которое входило также бразильское побережье от 23° до 32° ю. ш.

Португальцы населяли только прибрежную часть острова; в глубине лесов жили индейцы, оттесненные от побережья португальцами¹.

Ежегодно из Анголы, Бенгуэлы и Мозамбика к острову Св. Екатерины прибывали транспорты с неграми. Португальцы обращались с ними хуже, чем со скотом.

«Содержание же сих бедных невольников в рассуждении их пищи и одежды малым чем отличается от животных и при всем том еще угнетаемы всякими наитягчайшими работами. А обходятся со оными почти бесчеловечно. Продажа сих бедных невольников состоит также, как каковых-либо животных. Их выгоняют во время дни на площади не имевших почти одеяния, которые весь день от толь жаркого солнечного зноя не имеют не какого прикрытия и до самого вечера бывают почти совсем без пищи, а в вечеру уводят оных с площади и запирают в пустыя покои, похожия на тюрьму, где и бывают не выпускаемы до утра»^{165 166}.

Лисянский указывал, что жизнь негров в английских и голландских колониях Вест-Индии еще более мучительна.

 Жители острова Св. Екатерины занимались, главным образом, сельским хозяйством и рыболовством. Почвы здесь чрезвычайно плодородны, и поля почти без всякого возделывания давали богатые урожаи. Жилища португальцев стояли в тени лимонных и апельсиновых рощ..Их окружали насаждения бананов, персиков, каштанов, фиговых, кофейных и дынных деревьев (Carica papaya). «Вижу вокруг себя,—пишет Ратманов,—пушистая деревья лимонныя, голые кокосы¹, согбенные от тяжести плодов бананы, красивые пальмы, кофейныя деревья, желтые цветы хлопчатой бумаги и колючие листья, с которых собирают драгоценную краску кошениль»^{167 168}.

Поля и огороды были заняты культурами риса, кукурузы, сахарного тростника, ванили, бататов (Convolvulus batatus L.) и арбузов¹⁶⁹. Наиболее распространенной культурой являлся иньям. Это вечнозеленый кустарник из семейства молочайных, достигающий высоты от

1,5 до 5 м. Из клубней его приготовляют муку и крахмал, из которого жители Бразилии делают крупу, называемую тапиокой. Из овощей на острове Св. Екатерины в изобилии росли: лук, тыква, огурцы и т. д.¹⁷⁰.

Жители держали небольшое количество коров, свиней, лошадей, ослов и коз. Скот обычно пригоняли сюда из области Рио-Гранде.

Население занималось также охотой. Ввиду отсутствия огнестрельного оружия, дичь били из луков, но не стрелами, а камешками. Лангсдорф сообщает, что таким оружием охотник с одного выстрела сбивал летящую колибри.

Главная пища здешних жителей—тапиока. Из нее пекли хлеб, который «белизною своею не уступает нашему

крупичатому, но на зубах жесток». Употребляли также тапиоковую муку с молоком или с водою, наподобие то* локна¹⁷¹.

Излюбленной пищей являлись также вареные бананы с молоком. Вместо чая богатые португальцы употребляли настой из листьев Herba de matto—парагвайский чай (на острове Св. Екатерины чай не растет), а беднота для этой цели использовала местное растение—Cucurbita siceraria. Чайная и обеденная посуда изготовлялась из скорлупы кокосовых орехов (как у первобытных жителей Полинезии).

Торговля на острове Св. Екатерины была развита слабо. Португальские законы категорически запрещали бразильским подданным торговать с иностранцами. С португальскими купцами разрешалось торговать только в двух портах: Сан-Сальвадоре и Рио-де-Жанейро.

ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ ЮЖНОЙ АМЕРИКИ

4 февраля 1804 г., закончив все приготовления, корабли снялись с якорей, прошли проливом между островами Альваредо и Св. Екатерины и направились к мысу Горн.

Продолжительная остановка у бразильских берегов нарушила все планы. Крузенштерн предполагал обойти мыс Горн в январе, в хорошую летнюю погоду, поэтому на случай разлуки кораблей местами встречи были назначены порты Сан-Хулиан и Вальпарайсо (Чили). Теперь предстояло обойти мыс Горн в марте, в самую плохую погоду, и Крузенштерн изменил прежнюю инструкцию. В случае разлуки Лисянскому предписывалось три дня крейсировать у мыса Сан-Хуаи (восточная оконечность острова Штатов), а затем итти в порт Зачатия (Чили), в котором ожидать «Надежду» пятнадцать дней f В случае разлуки кораблей южнее мыса Сан-Хуан «Нева» должна была направиться в порт Анны-Марии (остров Нукагива в группе Маркизских островов) и ожидать там десять дней, а затем итти к Сандвичевым (Гавайским) островам. Подгоняемые попутным северо-восточным ветром корабли с такой скоростью переходили

Современная карта южной^оконечности Южной Америки

из одной широты в другую, что все ощущали быструю перемену температуры. При вступлении кораблей в штормовые 40° широты установилась туманная, ветреная и пасмурная погода. Исчезли летучие рыбы¹, бони-ты, дельфины и тропические птицы^{172 173}. Появились обитатели холодных стран—альбатросы (Diomedea exulans)¹⁷⁴и буревестники¹⁷⁵. Чаще стали встречаться большие стада китов, которые так близко подходили к кораблям, "что мореплаватели принуждены были менять курс. «Здесъ видели,—пишет Крузенштерн,—чрезвычайное множество

– т

китов, и в такой к кораблю близости, что вахтенный офицер не задолго пред рассветом приняв многие сильно выбрасываемые ими водяные столбы за бурун, приведен был тем в немалую тревогу»¹,

18 февраля «Нева» наскочила на тело мертвого кита, вокруг которого летала масса птиц. «К счастию, что чудовище сие не попалось под нос нашему кораблю, в противном же случае, при тогдашнем ходу, мы могли бы потерять мачты»^{176 177}.

Движение кораблей затрудняли также небольшие плавающие островки из сплетшейся травы¹⁷⁸. Лангсдорф пишет, что это особого вида фукус^{179 180}.

22 февраля корабли вошли в пролив между Фолклендскими островами и берегом Патагонии. На следующий день наступила прекрасная тихая погода. Ученые экспедиции измеряли глубинную температуру воды и производили исследования над свечением моря.

«Со времени отплытия моего из Бразилии,—пишет Лангсдорф,—исследование над отсвечиванием моря составляло одно из главнейших моих упражнений, и по последствию оказалось, что оное без сомнения происходит от пребывающих там весьма различного рода животных»¹⁸¹. В этот день на «Надежду» приезжал Лисянский, которого Крузенштерн уведомил, что он намерен простоять один день у острова Пасхи, чтобы поверить хронометры и узнать, что сталось с козами, овцами и свиньями, оставленными там Лаперузом. 25 февраля в 5 часов утра увидели необитаемый остров Штатов, который издали казался состоящим из отдельных островершинных гор, обрывающихся к морю утесами. Он отделен от берега

Огненной Земли проливом Ле-Мера, открытым в 1615 г. юлландскими моряками Схоутеном и Ле-Мером; они думали, что открытый ими пролив подобен Магелланову, так как предполагали, что Южная Америка простирается до полюса.

Ветер был благоприятен для прохода кораблей проливом Ле-Мера, но Крузенштерн, опасаясь сильного встречного течения, решил обойти остров Штатов с востока.

Вблизи острова Штатов и у мыса Горн экспедицией была проделана большая работа по определению географических координат. По поводу определения координат мыса Сан-Хуан Крузенштерн пишет, что в Европе не много найдется городов, долгота которых определена гак точно. «При сем случае я никак не могу умолчать о чрезвычайной неутомимости астронома Горнера, с каковою старался он во всякое время определить широту и долготу места корабля нашего. Есть ли днем солнце было закрыто, он непременно определял широту и долготу ночью. Часто, а особлйво около мыса Горна, видел его, в самую холодную и ыеприятнук^огоду, стоявшего с непобедимым терпением во в^'Црртойности изловить, так сказать, солнце между облакамй^я просил его оставить деланные им, иногда без всякого успеха, покушения: но он редко внимал моей прозьбе. Во все' время сего нашего плавания очень мало проходило дней, в которые не было определено точное место корабля небесными наблюдениями»¹⁸².

Подгоняемые попутным северным ветром, корабли быстро продвигались к югу и 26 февраля в 8 часов утра были на несколько секунд южнее мыса Горн. В море встречались касатки (Delphinus огса), в воздухе кружились альбатросы, морские ласточки и масса небольших белых птиц (повидимому, доминиканские чайки—Larus dominica-nus).

К вечеру ветер переменился: стал дуть сильный юго-западный и западный. Ночью была буря, беспрестанно налетали шквалы с дождем и градом. Температура опустилась до 3°С. Команда постоянно находилась наверху, вокруг видели только море и небо с величественными столбообразными снежными облаками. Иногда корабли в тумане теряли друг друга из вида, и тогда моря ки палили из пушек,

жгли на палубах огни, Но Не всегда получали’ ответные сигналы.

28 февраля температура опустилась до —10°С. В первый раз за все время плавания остались без горячей пищи. Океан был страшен. Волны носились, как горы, перекатываясь через корабли. «Клокочущие и пенящиеся волны его, подобящиеся возвышению и образу Тенерифского Пика, кидали корабли наши с одной на другую как^перо, опуская ж оные к подножию своему, верхи свои разсыпа-ли с шумным треском над нашими головами. Корабль, скатываясь с возвышенных валов, как с крутизны высокой горы, ударялся об другой, тому подобный и, тем'размахом опрокинутый, черпал боком своим воду; останавливаясь же от сих толчков, принужден допущать догонять себя таковым же, и пенящимися верхами их покрываться с другой стороны; шкафут корабельный постоянно находился под водою, и матросы обливаемы были с головы до ног»¹⁸³. За несколько дней ни на милю нс продвинулись вперед.

2 марта шторм утих и наступил прекрасный солнечный день. Матросы сушили платье и постели. 3 марта в 8 часов вечера корабли обошли мыс Горн, путь до которого, от острова Св. Екатерины, прошли в рекордно короткий срок—четыре недели.

Мыс Горн у мореплавателей того времени пользовался дурной славой. Между моряками существовали разногласия, в какое время года лучше его обходить.

«Хотя многие мореходцы,—пишет Лисянский,—опасаются обходить мыс Горн, но по моим замечаниям, он почти ничем lie отличается от всех других мысов, лежащих в больших широтах»². Все неудобство здесь заключалось в том, что мыс удален от населенных мест, а многочисленные гавани Огненной Земли в то время были мало известны.

В описании Лисянского содержатся верные и чрезвычайно ценные замечания о погоде у мыса Горн.

От его наблюдательности не ускользнуло круговращательное антициклоническое движение воздуха против часовой стрелки, которое сопровождалось повышением давления и улучшением погоды. Он пишет, что ветер сначала дул к югу, потом к востоку и, наконец, к северу⁹.

Наблюдая за поведением барометра, Лисянский сделал замечательный вывод о различиях климата северного и южного полушария.

«Барометр, по моему замечанию, поднимается у мыса Горна, в ясную погоду, не столь высоко, как в Северном климате той же широты, а в худую опускается гораздо ниже»¹.

Это явление можно объяснить большей континентальностью климата северного полушария.

Командиры кораблей отметили, что морское течение^-у мыса Горн имеет направление к востоку, но относительно силы этого течения мнения их разошлись. Крузенштерн правильно сообщает, что течение Западного дрейфа имеет большую скорость (за 24 дня «Надежду» снесло к востоку на 3,5° долготы), однако Лисянский, полемизируя с ним, приходит к другому выводу.

Проверка убедила русских моряков, что существовавшие в то время карты изобилуют многими ошибками. На английских картах того времени под 46°37' ю. ш. и 58°15' з.д. изображался остров Пенис Дюдозе. Лисянский считает его несуществующим. Лисянский также сомневается в существовании небольшого островка, который английские картографы помещали под 56°05' ю. ш. и 62° з. д., так как, проходя на близком расстоянии (15 м. миль), он не приметил никаких признаков земли.

У мыса Горн несколько дней дули сильные западные ветры при пасмурной и туманной погоде. Только 9 марта установилась тихая солнечная погода. В ясные ночи на небе были видны белые Магеллановы облака².

На 59°20' ю. ш. и 72°45' з. д. Крузенштерн и Горнер производили измерения глубинных температур воды при помощи Гельсовой машины.

Результат оказался следующий:

Температура воздуха....... 4° С

» поверхности воды . . . 2³/₄° С

» воды на глубине 128 м . . . 2у₂°С * » » » 213,4 м . . Р/г⁰ С

* Магеллановы облака—это две звездные системы, расположенные в созвездиях Золотой Рыбы и Тукана, ближайшие к Млечному пути. На фоне южного неба они производят впечатление двух, четко вырисовывающихся туманных пятен. Одно из них называется Большим, другое—Малым.

Южнее мыса Горн корабли были окружены петрелями¹⁸⁴, пингвинами и морскими ласточками. В море, как гуси, плавали альбатросы (моряки иногда ловят их удочками, откармливают и употребляют в пищу). Лисянский описывает также птицу, «похожую на Бюфонова костолома (Briseur d'os)»², которая до подъема в воздух некоторое время пробегала по воде.

22 марта корабли пересекли параллель мыса Виктории (северо-западное побережье Магелланова пролива) в расстоянии 650 морских миль к востоку от него. Таким образом Огненную Землю обошли за 24 дня.

От мыса Виктории Крузенштерн взял курс на северо-запад.

Дул свежий южный ветер при пасмурной погоде.

25 марта на рассвете в туманную и бурную погоду корабли разлучились под 46°4Г ю. ш. и 96° з. д.

Первоначально Крузенштерн имел намерение посвятить лето 1804 г. географическим исследованиям в Океании, но на его судне был груз для колоний, и интересы Российско-Американской компании требовали спешной доставки его на Камчатку. Поэтому он решил не заходить к острову Пасхи и направил «Надежду» прямо к Маркизским островам. Лисянский же, следуя инструкции, взял курс к острову Пасхи.

До31 марта буря продолжалась. Тучи неслись с огромной скоростью, почти касаясь мачт. Лишь 8 апреля установилась тихая погода. Крузенштерн приказал осмотреть матросов, так как «Надежда» десять недель находилась под парусами в плохих климатических условиях. Все оказались здоровы.

10 апреля наступил первый теплый день; чинили паруса. Из трюма вытащили пушки и поставили их на свои места. Гвардии поручик граф Федор Толстой обучал матросов артиллерийской стрельбе. Кузнец ковал топоры и ножи для меновой торговли с населением Маркизских островов. Крузенштерн приказал, чтобы днем выставляли дежурного матроса на салинге, а ночью на бушприте. Тому, кто первый увидит землю, было обещано вознаграждение.

17 апреля на 104^fl30' з* д* перешли тропик Козерога, и через пять дней на 20° ю. ш,, после сильных шквалов, наступил юго-восточный пассат* «Надежда», подгоняемая попутным ветром, быстро приближалась к Маркизским островам*

24 апреля, перед приходом к Маркизским островам, Крузенштерн издает замечательный приказ. Приводим его почти дословный текст:

«Главная цель пристанища нашего на островах Маркизов есть налиться воды и снабжения свежими припасами* Хоть без согласия и доброй воли жителей все сие получить можем, но взаимные опасности запрещают нам прибегнуть к средству сему.*. Я уверен, что мы оставим берег тихого народа сего, не оставив по себе дурного имени* Предшественники наши, описывая нрав островитян сих, представляют нам его миролюбивым, они разстались с ними со всеми знаками дружбы, то и мы человеколюбивыми поступками нашими постараемся возбудить в них живейшую к нам признательность и приготовить для последовательных соотечественников наших народ, дружбой к Россиянам пылающий.

Дабы избегнуть всех неприятностей, которые только произойти могут от пребывания нашего в островах сих, и достигнуть главной цели нашего пристанища, за нужное считаю сделать следующее уложение* Натурально очень, что по приходе нашем предметы новые возбудят во многих желание иметь их и в такой с большой охотой променивать станут европейский товар свой, состоящий по большой части в безделках, на разные редкости народов сих, но неосторожность сия может иметь весьма неприятные последствия, и островитяны, жадничая иметь вещи наши и получая оные в изобилии за предметы для них мало важные, конечно пожелают наконец для удовлетворения истинной нужды нашей иметь вещи и такого содержания, что мы не в состоянии будем уступить им, почему и запрещается всякому, находящемуся здесь на судне, променять чего-нибудь жителям сих островов* Снабдив же себя всеми припасами, нужными для дальнейшего продолжения нашего вояжа и предохранения здоровья всей команды, я заблаговременно дам знать, чтоб имели еще достаточное время обменивать свои вещи, по желанию и по способам каждого, и чтоб наблюдать лучший порядок в покупке провизии для команды, так и для офицеров, то для того назначается

господин лейтенант Ромберг и доктор Еспенберг, которым только одним учинить сии обмены, почему одному из них быть всегда на судне.

Наистрожайше подтверждается всякому из нижних чинов служителей как на берегу и корабле без особенного приказания офицеров отнюдь не употреблять в действие огнестрельные оружия. Крузенштерн»¹.

Когда Крузенштерн выяснил, что свиней у островитян получить невозможно, а в кокосах и плодах хлебного дерева недостатка быть не могло, он отменил свое распоряжение².

5 мая в воздухе появилась масса птиц, в море огромное количество рыбок, похожих на сельдей, а также много морских свинок.

Это предвещало близость земли.

6 мая утром увидели плосковершинный с крутыми обнаженными берегами остров Фетугу (по Куку—Гуд), один из группы '"аркизских островов, а затем прошли вблизи острова Огиваоа (Доминико). 7 мая подошли к острову Уагуга (Уахуга) и на юго-западе от него увидели остров Уапоа; утесистые скалы придавали ему вид древнего города с высокими башнями. В 5 часов дня подошли к острову Нукагива. Берег его представлял непрерывный ряд каменных возвышенностей.

Голые склоны горных цепей имели унылый вид. Лишь водопады, низвергавшиеся в море с высоты трехсот метров, придавали ландшафту некоторое разнообразие. 8 мая в полдень встали на якорь в порте Анны-Марии.

ПЛАВАНИЕ ЛИСЯНСКОГО К ОСТРОВУ ПАСХИ

25 марта в туманную погоду «Нева» разлучилась с «Надеждой».

Весь день Лисянский стремился отыскать своего спутника, но, видя все усилия бесполезными, направил корабль к острову Пасхи.

¹ Московский Государственный Исторический Архив, ф. семейного архива главного директора Российско-Американской компании М. М. Булдакова: «Приказной протокол, командной»,

ф. 858. Цитировано по статье Н. А. Гвоздецкого: Первое морское путешествие Россиян вокруг света, «Природа», Jf? 1, 1947 г., стр. 87.

’ И. Ф. К р у з е н ш т е р н, ч. 1, стр. 143.

494

> Г 1

Как только погода улучшилась, команда «Невы» занялась приведением в порядок такелажа, пострадавшего от бурь у мыса Горн. На палубу вынесли кузницу и стали ковать топоры, ножи, гвозди и долота для жителей островов Тихого океана.

16 апреля «Нева» подошла к юго-восточной части острова Пасхи, покрытой приятной свежей зеленью. Местами видны были аллеи банановых деревьев и зарослей кустарников, за которыми скрывались жилища.

На следующий день утром подошли к юго-западной оконечности острова, у которой «лежат два камня, из коих один весьма удивительного вида; ибо издали походит на корабль под Грот-брамселем, так что штурман наш счел его за корабль «Надежду»¹.

Обойдя южную оконечность острова, Лисянский направил корабль вдоль западного берега. Не найдя здесь «Надежды», он решил ожидать ее в течение нескольких дней и посвятить это время географическому описанию острова. Повернув корабль к югу, он вторично обошел южную оконечность острова и направился к северу вдоль восточного побережья.

С корабля видны были гигантские каменные статуи, стоящие группами или поодиночке, плантации бананов и сахарного тростника и обнаженные люди, бегущие по берегу вслед за кораблем.

Ненастная погода и отсутствие удобных гаваней побудили Лисянского обогнуть северную оконечность острова и направить корабль в залив Кука. «Обойдя сей остров довольно близко, не нашел я нигде такого места, где бы кораблю на 'якоре стоять было можно; берега повсюду утесисты, кроме двух небольших заливов на восточной стороне за южною оконечностью, и на северной, не доходя Северного мыса»².

21 апреля «Нева» подошла к заливу Кука. Это было лучшее место для стоянки, но, опасаясь западных ветров, Лисянский не решился встать здесь на якорь.

Чтобы оставить у островитян память о своем пребывании на случай прихода сюда «Надежды», он послал к берегу шлюпку под командой лейтенанта Повалишина. Ему было приказано осмотреть залив, измерить его глубину, раздать жителям различные безделушки и, не высаживаясь на остров, вернуться обратно на корабль.

На берегу собралось до пятисот человек, которые «приметив наш ял, тотчас все бросились к небольшой песчаной отлогости и с крайним нетерпением ожидали его приближения, изъявляя криком свою радость и показывая знаками, где ему удобнее пристать было можно. Увидя, что ял остановился, тотчас бросились в воду около 30-ти человек и, не взирая на сильный бурун, приплыли к оному»¹.

Повалишин одарил их бутылками, медными пятаками, материей и ножами. В два часа дня шлюпка, нагруженная бананами, бататами^{185 186}, иньямом¹⁸⁷ и сахарным тростником, вернулась на корабль. В тот же вечер «Нева» покинула остров Пасхи и направилась к Маркизским островам¹⁸⁸.

Как большинство островов Тихого океана, остров Пасхи имеет несколько имен. Древнее имя «Матакиранги», сохранившееся в памяти у местного населения, давно уже вышло из употребления. Жители соседних островов называли этот остров таинственным именем «Рапа-Нуи». После посещения острова Куком и Лаперузом на многих картах он стал называться «Вайху», или «Байгу», но это название неверное, потому что принадлежит только одной маленькой бухте на южном берегу острова¹.

В описании своего путешествия Лися нс кий сообщает лишь некоторые отрывочные сведения о природе острова Пасхи и культуре его жителей. «Ежели не можем мы сообщить подробного и точного описания нравов и хозяйства жителей сея среди неизмеримого Океана лежащей земли, то по крайней мере по всей справедливости сказать можно, что внешность ея осмотрена с надлежащим вниманием»^{189 190}. В результате этих исследований Лисянский составил карту острова Пасхи, которая помещена в его атласе под названием: «Остров Рогевен или Св." Пасхи, описанный кораблем «Невою» в 1804 году»^{191 192 193}.

Тщательные астрономические наблюдения позволили Лисянскому уточнить координаты острова и исправить ошибку, допущенную в сочинении Кука. По данным Кука, остров Пасхи находится на 27^с06' ю. ш. и 109°46' з. д. Лисянский же установил положение острова на 27°9'23" ю. ш. и 109^о25'20" з. дЛ

Небольшой¹⁹⁴, одиноко стоящий остров Пасхи имеет треугольную форму и по форме напоминает Сицилию в миниатюре. У вершин треугольника расположены потухшие вулканы с пологими склонами, имеющиеформу усеченного конуса. На севере находится наиболее высокий вулкан Рано-Арои (538 м). В юго-западном углу расположен вулкан Рано-Као (400м), имеющий обширный кратер, достигающий одного километра в диаметре и 245 м глубины. На дне его находится небольшое поросшее камышом озеро. На восточной стороне острова возвышается знаменитый вулкан Рано-Рараку (300 м). В кратере его были каменоломни вулканического туфа, из которого местные жители высекали гигантских каменных идолов.

Между этими вулканами лежит волнистая равнина с округленными холмами. Всюду видны признаки вулканического опустошения. Холмы покрыты черными кусками лавы, затрудняющими передвижение. Базальт, обсидиан и пористые андезитовые туфы обнажаются в береговых утесах.

Астроном экспедиции Горнер утверждает, что жители острова Пасхи пьют морскую воду, так как в XVIII столетии от вулканических извержений на острове исчезли все источники¹. Это утверждение ошибочно. Во-первых, на острове не обнаружено следов недавних вулканических извержений (вулканы потухли, повидимому еще в третичный период). Во-вторых, утверждение, что местные жители пьют морскую воду, является совершенно невероятным. "

Это ошибочное мнение Горнер заимствовал, повидимому, у Лаперуза, который писал, что он сам видел, как на острове Пасхи пьют морскую воду^{195 196}. Лаперуз утверждал также, что на острове нет источников и лишь во влажный сезон имеется вода в ямах у берега моря.

Лисяискин не верит сообщению Лаперуза. «По причине не редко случающихся в течение года дождей, могут они без дальнего труда запастися ею. В западной Индии находится множество островов, не имеющих ни рек, ни източ-ников, однакож обитатели оных, чему я сам был очевидным свидетелем, заменяют недостаток сей, делая обширныя ямы в земле и накапливая в оныя зимою такое количество дождевой воды, что во все остальное время года довольствуются ею без всякой нужды»¹⁹⁷. Действительно, несмотря на значительное годовое количество осадков (1 300 мм)¹⁹⁸, на острове Пасхи нет рек и ручьев, так как атмосферная влага просачивается в пористые грунты. Грунтовые воды всюду выходят на поверхность у берега моря. Ямы, виденные Лаперузом, есть не что иное, как колодцы, выложенные камнем, в которых местные жители с древнейших времен накапливали воду. Во время приливов в колодцы иногда проникала морская вода. Это обстоятельство, вероятно, привело Лаперуза и Горнера к неправильному заключению, что жители острова пьют морскую воду.

KyhoepJ!/j/

*

V.

Остров Св.Пасхи,

Карта о. Пасхи, составленная Ю. Ф. Лисянским.

Плодородные вулканические почвы и мягкий субтропический климат, схожий с климатом острова Мадейры, должны были бы создать на острове Пасхи роскошную растительность. Однако уже первые европейские мореплаватели, посетившие остров, отмечают, что он до самых вершин покрыт грубыми злаками. «Из деревьев,—пишет Лисянский,—кроме небольших, да и то изредка растущих, нигде и ни каких не примечено, изключая бананы, коими так, как и другими питательными растениями, кажется мне, двадцатая часть острова усажена; остальныя же места даже и самые вершины гор поросли низкорастущею травою¹».

Даже на крутых склонах гор располагались поля, разделенные на правильные четырехугольники. Обработка земли сводилась к тому, что палками делались ямки в почве и сажались в них семена. Для удобрения жители вырывали траву и сжигали ее на полях. В дневные часы для защиты от солнца растения прикрывали слоем травы.

Три дня работы обеспечивали местным жителям существование на целый год.

О жителях острова Пасхи мореплаватели XVIII в. писали много баснословного. Так, например, голландский мореплаватель Роггевейн, вернувшись в Европу из кругосветного плавания, писал, что люди на острове Пасхи достигают двенадцати футов роста и в два раза толще обыкновенных людей.

По описанию Лисянского, «островитяне лицем и цветом тела походят на темнооранжевой, или па южных европейцев загорелых от солнечного зноя. По« лицу, носу, шее и рукам проведены были у них узенькия синия черты; уши имели они обыкновенный, сложение тела здоровое, а ростом иные были до шести футов»².

Число жителей острова Пасхи разными авторами оценивалось различно. Кук предполагал, что местное население острова достигает 6 000—7 000 человек. Лаперуз, посетивший остров двенадцать лет спустя, насчитывал не более двух тысяч жителей. Эта цифра вполне соответствует данным Лисянского, который писал: «И так, по мнению моему, на острове Св. Пасхи должно быть всех ^{200 199}

жителей, по крайней мере, полторы тысячи»¹⁹⁹. В последующие годы европейцы почти полностью истребили население острова Пасхи.

До конца XVIII в. островитяне гостеприимно встречали европейских мореплавателей. В XIX столетии насилия над местным населением принимают чудовищный характер. Особенной жестокостью и бесчеловечностью отличались промышленники Соединенных Штатов Америки. В 1805 г. американские китоловы подошли к острову Пасхи на шхуне «Нанси» и в бухте Кука, после кровопролитного сражения, похитили двенадцать мужчин и десять женщин. После трехдневного плавания их освободили от цепей и, к удивлению американцев, все мужчины тотчас бросились в море и поплыли по направлению к острову. С корабля выслали шлюпки и безуспешно старались их выловить. Расстояние до острова Пасхи было настолько велико, что нет сомнения в их неизбежной гибели².

Такие же методы применяли и другие американские китоловы. Но настоящая катастрофа постигла жителей острова во второй половине XIX столетия. В 1862 г. перуанские работорговцы, прибегнув ко всяким жестокостям, коварно похитили около 1 000 человек и увезли их в рабство на острова Чинча, на разработку залежей гуано. Большинство их умерло в неволе. Небольшая часть, вернувшаяся на родину, привезла с собою оспу, сифилис, туберкулез и другие болезни, которые сильно сократили численность населения и привели его к почти полному вымиранию.

В 1872 г., во время пребывания на острове Пасхи Миклухо-Маклая, оставалось не более 230 человек жителей. Он писал в своем дневнике, что вероятно к концу этого года на острове не останется ни одного местного жи– ' теля. К счастью, это предположение не оправдалось и народонаселение острова Пасхи даже несколько увеличилось. В 1945 г. на острове было 500 жителей³.

Лисянский описывает гигантские каменные статуи,

стоящие группами или поодиночке на берегах острова

Пасхи. «Оне изсечены из камня с весьма грубым изображением человеческой головы с покрышкою цилиндрического вида. Кроме сего примечены нами многия кучи камней с небольшими черноватыми и белыми грудками на верху. Кажется и оне служат вместо каких либо памятников»¹.

Еще первые европейские мореплаватели, причалившие к острову, были поражены обилием высоких каменных статуй. Первое подробное описание их сделал Шамиссо, посетивший остров в 1815 г. на русском бриге «Рюрик».

Размеры статуй варьируют от шести до двадцати трех метров высоты. У некоторых статуй только нос имеет длину семь метров. Их высекали местные жители из цельного камня, взятого на склоне вулкана Рано-Рараку, а затем на каменных катках доставляли к берегу острова, где устанавливали на циклопических каменных платформах («аху»), достигающих трех метров высоты и ста семидесяти , пяти метров длины.