Текст книги "Первое путешествие россиян вокруг света"

Автор книги: Владимир Невский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Но сообщение Лисянского, что Пик очищается от снега только в течение двух месяцев, нуждается в уточнении. Представление Коробицына о существовании вечных снегов и ледников на Пике, видимо, возникло потому, что жители г. Санта Крус привозят на мулах

лед с вершины Пика, который они добывают в ледяных пещерах¹.

Несмотря на прекрасный климат и плодородие почв Тенерифа, жители острова терпели сильную нужду, и русские путешественники описывают бедственное состояние населения. В лохмотьях, едва прикрывающих гноящееся тело, жители бродят по острову, собирая дикие фрукты и коренья.

Большая часть жителей Тенерифа занималась хлебопашеством, «которое по причине каменистого грунта, большего стоит затруднения, так что во многих местах для онаго из неудобных мест и буераков на выгодные местоположением, но каменистые грунтом места имеют нужду наваживать на оные землю»^{126 127}.

Жители не употребляли печеного хлеба. Они растирали зерно между камнями и ели муку, замешивая ее в руке с водой, или питались поджаренным зерном. Скотоводство из-за недостатка травы было развито слабо.

Из фруктовых деревьев жители культивировали яблоки, сливы, груши¹²⁸, абрикосы, финики, миндаль, каштаны. В огородах росли дыни, тыквы, лук и огурцы¹²⁹. Большие пространства вблизи города Оротава занимали виноградники. Виноград разводили белый и красный. Отдельные гроздья вырастали до 10 фунтов (4 кг) весом. Вино являлось главным предметом экспортной торговли. Эта выгоднейшая отрасль хозяйства была в то время в руках английских купцов. Их деятельность Шемелин характеризует следующим образом: «Это искусная машина, высасывающая жизненные соки из тела нации; патриотизм, силою золотого порошка приведенный в забвение, не чувствует болезненных вередов сих»¹³⁰.

Русские путешественники сообщают также, что жители прибрежных районов Тенерифа занимались рыболовством.

Рыбу ловили удочками, ко вместо лес употребляли медную проволоку* Макрелей (Scomber scomber) обычно удили ночью на лодках при огне. На рыбном базаре можно было видеть Esox belone (морская щука), Muraena helena (из отряда угрей Мурене), Raja aquila (морской скат—Myliobatis) и др* Беднота употребляла в пищу акул*

Закончив астрономические наблюдения, определив географическое положение ряда пунктов острова Тенериф и ознакомившись с его природой, моряки сделали большой запас овощей, фруктов, свежего мяса и вина* Предстоял большой переход через Атлантический океан.

ПЛАВАНИЕ ЧЕРЕЗ АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН

27 октября, в 12 часов дня, корабли снялись с якорей и, подгоняемые северо-восточным пассатным ветром, направили свой путь к берегам Бразилии. Только удалившись на сто морских миль от берегов Тенерифа, потеряли из виду вершину Пико-де-Тейде* «Миновав Канарские острова,—пишет Лнсянскнй,—весьма ощутительно было, что мы оставили умеренный климат и страны, наслаждающиеся чистой атмосферой».

Над шканцами развесили широкую парусину для защиты от солнца. «В пасадных широтах,—пишет Ромберг,– фрегат наш превратился в палатку от чрезвычайных жаров* Приятное плавание между тропиками. Ежедневный балет выскакивающих бонит, прожор и летучих рыб, или, вдруг задумавшись, плывет большая черепаха, которую без всякой хитрости поднимаешь на ялик и ешь прекрасный суп»¹*

Матросам запретили спать на палубе под открытым небом*

Доктор корабля «Надежды» Эспенберг пишет, что мнение мореплавателей о вредных последствиях сна на открытом воздухе ошибочно. «Сей случай может быть только тогда, если находится корабль близ вредоносного берега, а не в открытом океане между поворотными кругами, где росы не бывает и где температура остается одинаковою и воздух как ночью, так и днем бывает в одном и том же состоянии»^{131 132}. Мореплаватели, проходя пассатные широты, отмечают необыкновенную прозрачность воздуха, обилие солнечного света, кобальтово-синий цвет воды. Небо большей частью чистое с отдельными волнистыми облаками. Пассатные ветры дуют постоянно, так что почти не приходится трогать парусов. Для парусного мореплавания это область идеальных вод. Испанцы пассатные широты Атлантического океана называли «Дамским морем».

Ратманов пишет: «Мы часто острогами бьем рыб и ловим на крючки; битых срисовывают, а из изловленных кожи сдирают и делают чучелы наши господа ученые, или разыскивают натуру, отделяя самые малейшие животные от морской воды, которая миллионами изобилует оных. Мы также несколько видим морских птиц и летучих рыб»².

В море встречались большие касатки (гранпасы– Grampus griseus)³; множество бонитов или тунцов—Scomber pelamys (большие рыбы из отряда скумбриеобразных или макрелиеобразных); они иногда попадались на гарпун. У бортов играли дельфины (Delphinus delphis); моряки дельфина называют—рыба-прыгун, так как он часто плывет по гребням волн. Дельфинам предшествовали целые стаи рыб, называемых лоцманами—Naucra-tes ductor (величиной с макрель, но короче и толще, тело белое, полосатое). Часто встречались акулы: Squalus coeruleus и Squalus corcharias (синяя акула до 4 м длины). Их сопровождали постоянные спутники: прилипало– Echeneis remora L. и колюшка—Dasterosteus ductor (особенность ее строения—сходство с маленьким пузырем, с которого свисает красивого цвета бахрома). Целые стада летающих рыб (Exocoetus volitans), спасаясь от дельфинов, выскакивали из воды и пролетали по воздуху расстояние до 200 м в длину. Некоторые из них перелетали через корабль. Моряки употребляли их в пищу и уверяли, что они очень вкусные. Граница распространения летающих рыб поразительно точно совпадает с границами тропического неба, несколько перемещаясь к северу и югу, в зависимости от времени года. Только с теплыми течениями, как, например, с Гольфстримом, эти рыбы проникают до айсбергов Лабрадорского течения (до южного края Большой Ньюфаундлендской банки). Их встречают также у Гибралтара и в Средиземном море (особый вид).

Из птиц в тропической области океана моряки встречали только фаэтона (Phaeton acthereus) и фрегата (Fre-gata aquila).

Тропических птиц легко узнать, так как у них два хвостовых пера превышают длину крыльев. Обе птицы хорошо летают, особенно фрегат. Иногда, колеблясь, он стоит на одном месте высоко в воздухе и вдруг неожиданно бросается в воду за добычей.

6 ноября на рассвете увидели остров Св. Антония, самый западный из группы островов Зеленого мыса, который издали «более походит на дикую пустыню, которая составлена из каменных гор и ращелин»¹³³.

«Ежели нет никаких особенных причин,—пишет Лисянский,—то гораздо лучше оставлять острова Зеленые по восточную сторону и не подходить даже к Св. Антонию ближе десяти или 12 миль, ибо нередко случается, что когда в море дует свежий пасадной ветр, то у берегов бывает совершенная тишина»². Из этого факта Крузенштерн делает правильный вывод: «Острова Зеленого мыса, по обширности своей довольно достаточны к тому, чтобы переменить обыкновенное направление пасадных ветров»³.

В хорошую погоду с корабля «Надежда» спускали бот для измерения поверхностной и глубинной температуры и удельного веса морской воды. Ученые экспедиции Лангсдорф и Горнер занимались также исследованием причин свечения морской воды.

Свечение моря с давних времен занимало мысли ученых и мореплавателей, и об этом явлении высказывались самые различные мнения: А. Гумбольдт считал, что свечение моря происходит от фосфорического газа, образующегося при гниении¹³⁴. Английский естествоиспытатель Гук считал, что «свет морской воды происходит от разрушенных частиц умерших морских рыб, которые в соленой и горькой морской воде не скоро истлевают»². Некоторые ученые объясняли свечение моря действием электричества, находящегося в морской воде. Только ученые русской экспедиции установили истинную природу свечения морской воды. «Сии опыты, —пишет Крузенштерн,—казалось, утверждали, что морская вода светится не от движения и трения частиц оной, но что действительною виною того суть органические существа. Они брали чашку, положа в нее несколько деревянных опилок, покрывали ее белым, тонким, в двое сложенным платком, на которой тотчас лили почерпнутую из моря воду; причем оказалось, что на белом платке оставались многие точки, кои при трясении платка светились; процеженная же вода не оказывала ни малейшего света»³.

Лангсдорф исследовал воду под микроскопом и показал, что носителями света являются микроскопические животные, которых он срисовал. Среди них оказались большие и малые⁴.

Это было значительным открытием.

Крузенштерн, наблюдая, что море светится не равномерно каждый день, а только во время движения воды, предполагал, что причиной, заставляющей светиться микроскопических животных, является электричество, находящееся в воздухе. Более ясное представление об этом явлении высказывает Горнер, который отмечает различные формы свечения. «Наиболее же заслуживает ближайшего исследования бледный свет, издаваемый морем, который почитаем был электрическим или фосфорическим образованием света из самой воды, при чем надлежит

особенно замечать, не производится ли сей свет также живыми светящими животными, может быть только меньшей величины»¹. Эти опыты дали блестящие результаты, которые вполне согласуются с современными представлениями. Так, Н. И. Тарасов² различает три формы свечения моря. Первая форма не зависит от движения воды и вызывается светящимися морскими бактериями.Эта форма свечения наблюдается в районах с большим количеством органического распада—прибрежные и предустьевые районы, а также в областях конвергенции (стыка) холодных и теплых течений, где происходит массовая гибель планктона из-за резкой смены температур. Остатки планктоновых организмов служат пищей и субстратом для бактерий. Малая концентрация бактерий в воде за бортом обусловливала заявление капитанов, что море светится без участия организмов.

Вторая форма свечения наблюдается при неспокойном море. Светятся (только при стимуляции) простейшие микроскопические организмы—жгутиковые (Flagellata), причем светятся два их подкласса—Poridineae и Cysto-flagellata. В этом случае море светится яркими вспышками серебристобелого или зеленоватого цвета. Третья форма свечения происходит от раздражения животных из кишечно-полостных (медузы, сифонофоры), оболочниковых и ракообразных. Они производят крупные вспышки света.

При прохождении тропических широт Крузенштерн и Лисянский установили на кораблях строгий режим расходования пресной воды. Пить разрешалось сколько угодно, но на другие нужды без разрешения капитана никто не смел израсходовать ни одной капли.

15 ноября на 6° 58' с. ш. и 21° з. д. установили южный предел северо-восточного пассата. В широтах, где перестают дуть пассатные ветры, обычно господствуют штили или переменные ветры, сопровождаемые проливными дождями. Крузенштерн пишет, что жестокие и частые шквалы с громом и молниями беспрестанно находили с разных сторон горизонта, дождь мочил ежечасно так, что развешенный на шканцах тент в минуту наполнял бочку пресной водой. «Распущенный тент между грот-¹ и фок-мачтами^{135 136} представлял маленькое озеро, в котором около 20 человек сразу мыли белье, купались сами и обмывали друг друга». Небо было покрыто черными тучами, так что многие дни совсем не видели солнца. Чем ближе подходили к экватору, тем непостояннее становилась погода. Платье и постели нельзя было просушить, появилась плесень и ржавчина. На кораблях поставили жаровни с раскаленными углями и, кроме того, Крузенштерн приказал два раза в неделю топить печи. Переменные ветры вызывали на море сильную и неправильную зыбь. Эти волны валили корабль то с носу на корму, то с боку на бок. Тихие ветры принуждали нести все паруса, даже в ночное время, иначе и целого месяца недостаточно, чтобы пройти эту полосу океана. Беспрестанно меняющиеся ветры заставляли каждый час менять курс и повертывать паруса. При частых и жестоких шквалах целость мачт, да и самого корабля, была в опасности. Казалось, что птицы и рыбы избегают этого неприятного климата. Встречались только дельфины, гоняющиеся за летучими рыбами, да одна неизвестная тропическая птичка.

22 ноября встретили корабль, идущий в Батавию Отправили письма, которые капитан этого корабля переслал в Россию с мыса Доброй Надежды (они пришли в Петербург в мае 1804 г.).

26 ноября, в 10 ч. 30 м. утра перешли экватор под 24° 20' з. д. Корабли «Нева» и «Надежда» сблизились, и капитаны поздравили друг друга с благополучным прибытием в южное полушарие^{137 138 139 140}.

Матросы были расставлены по вантам и прокричали несколько раз «ура». «Поелику еще ни один Российский корабль, кроме «Невы» и «Надежды», не проходил экватора,—пишет Лисяиский,—то, желая отметить сей столь редкий случай, приказал на каждую артель зажарить по две утки, сделать по пудингу и сварить свежий суп с картофелем, тыквою и прочею зеленью, которая у нас велась от самого Тенерифа, прибавя к сему по бутылке портеру на каждых трех человек. Поднят был военный флаг, производилась пальба из всех пушек».

Матрос «Надежды» Павел Курганов изображал морского бога Нептуна. С трезубцем в руках он приветствовал русских моряков со вступлением в южное полушарие. Вечером команда развлекалась: пели песни, вспоминали о своих родных и знакомых на далекой родине.

Температура на экваторе была от 27°,3 до 28°,7 С. Нозиков пишет, что под экватором термометр показывал 40°С и более и что морская вода была той же температуры¹. Эта цифра сильно им преувеличена.

Наблюдения наших моряков над течениями моря в тропических широтах установили ряд важных в гидрографическом отношении фактов. Удивительно верную картину течений тропического пояса дает Лисянский: «Со времени отплытия нашего от островов Канарских до прибытия в переменные ветры или в широту северную 6°, море стремление свое имело к S и к W; потом переменило оное к N и О и продолжало до 1° 34' N или когда подул юго-восточный пасадной ветр. С того времени морское течение устремилось большею частию к западу»².

Замечательно в этой схеме то, что Лисянский отметил в полосе затишья течение, идущее в восточном направлении. Таким образом, экваториальное противотечение впервые было установлено в Атлантическом океане Лисянским во время первого русского кругосветного плавания.

Этим открытием Лисянский впервые ввел в практику мореплавания и в географическую науку идею об экваториальном противотечении. Его наблюдения вполне согласуются с современными представлениями. «Между двумя экваториальными течениями,—пишет Шокальский,– летом северного полушария (с июля по декабрь) идет на Е заметное течение, называемое экваториальным противотечением, которое в настоящее время часто называют также и Гвинейским течением»³.

Только в конце XIX в. удалось найти причину этого противотечения, которая коренится в том, что пассатные течения при своем движении на запад в конце концов упираются в берег и, разветвляясь, дают течения к северу и к югу.

Ветви, идущие к югу от Северного и к северу от Южного течений, встречаются, сталкиваются, и в месте их столкновения скопляется вода и поднимается уровень океана. Естественно, что эта вода будет стремиться стекать в более низкие уровни и единственным доступным для нее путем будет пространство между пассатными течениями, тем более что в этой полосе господствуют штили и ветры почти не препятствуют течению. Учеными разных стран было сделано немало попыток дать более строгий анализ этого явления природы. Только советскому ученому В. Б. Штокману удалось дать стройное математическое объяснение и вскрыть глубже причины существования такого противотечения. Оказалось, что огромную роль в развитии этого течения играет неравномерность скорости ветра по меридиану: смена пассата полосой затишья, а затем новая смена—затишья другим пассатом. Однако в этой теории есть еще ряд неразрешенных вопросов, которые ждт специальных наблюдений. Экваториальное противотечение существует во всех трех океанах и составляет э; е-мент общей циркуляции водных масс Мирового океана.

Анализируя наблюдения над морскими течениями К>-ка, Лаперуза, д’Антеркасто и других предшественнике г, Крузенштерн впервые в истории гидрографии подмечает три важные особенности экваториальных течений:

1. Границы экваториальных течений изменяются в зависимости от времени года. «Сии принимаемые Куком пределы должны быть весьма переменны, хотя мы и не знаем, от чего то происходит. Разность времени года имеет уповательно на то действие»¹⁴³. Обычно это открытие приписывалось А. Гумбольдту.

2. На внешней границе экваториальное течение слабее, .чем на внутренней. «Почти все мореходцы находили на юге от экватора, или определительнее сказать, по входе в насад SO сильное к западу течение. Кук нашел оное во время третьего своего путешествия от 2°N и 25°W до 3°S и 30°W 115 миль^ 4 дня. От 3° ю. ш. было сие течение слабее и уклонялось мало по малу более к западу и северу: у мыса же Св. Августина оказалось прямо к

северу. На юге от сего мыса не приметил Кук никакого течения. Д’Антеркасто нашел также сие течение к западу очень сильным в начале SO пасада; но когда он прошел мыс Св. Августина, то опое почти совсем не действовало или весьма слабо»¹. Этот замечательный вывод вполне согласуется с современными данными^{144 145 146}.

3. Скорость экваториальных течений возрастает по мере продвижения их с востока на запад. Крузенштерн пишет, что «Лаперуз нашел к западу течение в близости экватора гораздо слабее, нежели Кук, Ванкувер, д’Ан-теркасто и мы. Причиною сему должно быть уповательно восточнейшее плавание кораблей «Астролябии» и «Буссоли», ибо Лаперуз перешел через экватор 8° восточнее нас, 11° Кука, 7° д’Антеркасто»¹⁴⁷. Этот вывод также подтверждается современными авторами. Шокальский, описывая южное экваториальное течение, сообщает, что в восточной части скорость его от 13 до 25 м. миль в сутки, а к западу она увеличивается¹⁴⁸.

5 декабря по выходе из области юго-восточного пассата Крузенштерн посетил «Неву» и предложил Лисян-скому начать важные для географической науки поиски острова Ассенцао (не путать с Ascension—остров Вознесения)⁶. В то время, кроме уточнения географического положения известных уже островов и открытия новых, перед моряками стояла задача освобождения карты от несуществующих островов. Остров Ассенцао, замеченный будто бы португальским мореплавателем Мартином-Ва-зой в широте 20°38' ю. и долготе 35°40' з., имел 300-летнюю историю, и в течение этого времени о существовании его высказывались самые различные предположения. Одни отрицали его существование, тогда как другие в это же время наносили его на карты и давали описания.

Крузенштерн и Лисянский с 5 по 9 декабря 1803 г. продолжали эти изыскания, пока не уверились в том, что остров не существует. Позднее русский мореплаватель В. М. Головнин во время кругосветного плавания на шлюпе «Диана» 1 января 1808 г. также пытался отыскать остров Ассенцао¹.

Окончив безуспешные поиски острова Ассенцао, корабли взяли курс к бразильскому берегу.

11 декабря на корабли налетели бабочки различных цветов, которые бурей были унесены за 60 морских миль от берега. Вблизи бразильского берега измеряли глубину моря и брали пробу донных осадков. Для этого опускали на дно сетку с железными граблями, какими в Англии ловят устриц.

Грунт на глубине 47 м—крупный песок с цельною ракушкой и мелкой галькой, а с глубины 30 саженей (55 м)—зеленоватый ил. На глубине 12 м поймали очень вкусных, окрашенных в зеленые, красные, желтые и золотистые цвета корифен и огромную массу нежных, прозрачных, бочкообразных, исключительно красивых сальп.

12 октября на рассвете увидели мыс Фрио (Бразилия). С большой точностью определили его географические координаты (22^с57'30" ю. ш. и 41°36'30" з. д.), которые были неверно определены предшествующими мореплавателями. От мыса Фрио корабли пошли вдоль берегов Бразилии к острову Св. Екатерины.

У берегов Бразилии Крузенштерн правильно отмечает морские течения, меняющие свое направление в зависимости от господствующих ветров. «Течение продолжалось беспрестанно к северу и к востоку до приближения нашего к острову Св. Екатерины, после чего происходило течение сообразно с направлением господствующих северных ветров к S, выключая то время, в которое дул ветер от S»².

18 декабря на рассвете увидели высокие,, покрытые пальмовыми деревьями острова Альваредо и Гал, лежащие к северу от острова Св. Екатерины^{149 150}. Ветерок приносил чудесное благоухание тропической природы, и моряки уже мечтали о скором отдыхе, но налетевшая неожиданно буря с сильным дождем заставила уйти в море.

В 10 часов ночи нечаянный случай сблизил корабли настолько, что они почти касались бортами и только ловкость и умение матросов и офицеров спасли их от неминуемой гибели.

20 декабря прибыл португальский лоцман, который направил корабли в пролив между островами Гал и Аль-варедо. «Сим проливом без лоцмана итти я бы никак не отважился, ибо г. Лаперуз в путешествии своем называет его весьма трудным. Но опыт показал совсем тому противное. Я никогда не видывал лучшего пролива»².

В 6 часов вечера встали на якорь у крепости Санта-Круц, расположенной на маленьком островке Атомирисе, на том же месте, где в 1785 г. в ноябре месяце стояли корабли «Буссоль» и «Астролябия» французского мореплавателя Лаперуза³.

Два с половиной месяца русские корабли шли через Атлантический океан и достигли Бразилии, не имея ни одного больного. «Тут я вспомнил Ансона,—пишет Ромберг,—который, пришедши сюда из Портсмута, имел множество больных и потерял в пути несколько людей; вспомнил несчастного Лаперуза, который стоял на самом том месте, где нами якорь брошен. Они были великие мореходцы, но дай Бог не иметь их участи...

Но с Капитаном Крузешшерном и Русскими чего бояться?»¹⁵⁰.

На корабли прибыл португальский офицер для получения сведений. «Мне весьма было приятно,—пишет Лисянский,—видеть его удивление, когда он услышал, что Россияне идут вокруг мыса Горна»¹.

На другой день Крузенштерн с Лисянским и несколькими офицерами на шлюпке сделали визит губернатору острова. На маленьком островке Атомирисе русские моряки устроили обсерваторию для поверки хронометров и производства астрономических наблюдений.

Крузенштерн предполагал простоять здесь не более 10 дней, но неожиданно был извещен Лисянским, что за время плавания через Атлантический океан грот– и фок-мачты на «Неве» настолько повредились, что необходимо было заменить их новыми^{151 152 153 154 155 156 157}.

В двух милях от берега были срублены 40-метровые стволы красного дерева, которые в продолжение целой недели, с неимоверными трудностями, матросы обоих кораблей тащили к берегу моря. Не легко было поставить и оснастить мачты без помощи кранов¹⁵⁸.

Все это задержало экспедицию у острова Св. Екатерины более шести недель.

Во время стоянки Крузенштерн и Горнер производили астрономические наблюдения, занимались съемкой планов, изучали морские течения и приливы в проливе Св. Екатерины.

Естествоиспытатели совершали экскурсии в глубь острова и собрали большие коллекции местной фауны и флоры.

У ОСТРОВА СВ. ЕКАТЕРИНЫ

Остров Св. Екатерины отделен от бразильского берега проливом, который в самом узком месте имеет всего 400 м ширины.

«Хотя португальцам эти места давно известны,—пишет Крузенштерн,—однако я сомневаюсь, чтобы берега Бразилии описаны были ими когда-либо с надлежащею точностью. Виденные нами карты острова Св. Екатерины и берега, лежащего к северу от сего острова, не слишком верны, не взирая на то, что одна из них сочинена португальским географом Лопесом»^{159 160}.

Крузенштерн снял план северного входа в пролив, отделяющий остров Св. Екатерины от бразильского берега². Об этой работе он пишет: «Сию карту, думаю, не почтут в Атласе моем совсем излишнею; по елику мне не удавалось и поныне видеть карты сего входа, выключая одну, находящуюся под № 57 во второй части малого

} * i

w

7

/

/

/V

&

AV* '***' «***»J

H

Л

>

H

i n

i

морского атласа, изданного Биллингсом, которая однако же имеет много погрешностей и недостатков»¹.

В 1808 г. В. М. Головнин на шлюпе «Диана» бросил якорь у острова Св. Екатерины и убедился в поразительной точности снятого Крузенштерном плана. «Хотя лоцман к нам не приехал, однакож мы пришли в самую середину гавани без малейшего затруднения, с помощью плана сей гавани, сделанного капитаном Крузенштерном, который я от него получил в числе некоторых других карт, выгравированных для его вояжа. План сей так верно сделан, и все на берегах высокости и приметные места с такою точностью означены на оном, что мы тотчас почти при первом взгляде различили все предметы, по коим надлежало править»^{161 162}.

План Крузенштерна до сих пор воспроизводится без изменения в английских морских атласах.

Остров Св. Екатерины, по описанию русских моряков, имеет гористый рельеф. Горы здесь средней высоты, с крутыми склонами и глубокими долинами, по которым сбегают в море быстрые потоки. На острове масса родников, ручьев и болот (особенно много болот в северной части острова). Берега частью низкие, песчаные, частью возвышенные, состоящие из гранита. Они сильно изрезаны, образуют много бухт, мелких островов и скал.

Климат острова Св. Екатерины субтропический.

У берегов обычны бризы. Моряки пишут, что дни здесь большей частью ясные, а ночи пасмурные, по видимому потому, что холодный ночной бриз, стекая по склону гор, заставляет подниматься влажный и теплый морской воздух.

Ежедневно к вечеру выпадают осадки, причем, чем жарче день, тем сильнее вечером гроза и дождь.

Во время стоянки кораблей (декабрь—январь) температура ежедневно поднималась до 28°С и наивысшая была 32,5^СС. Такую температуру тяжело переносить, особенно в лесу, где жара «несноснее, чем в бане».

Зимою температура иногда опускается здесь до 12° С, и жители считали эти дни необычайно холодными. Южные ветры приносят снег, который выпадает только в горах (выше 1 ООО м). На побережье моря снег не выпадает, и здесь никогда не бывает заморозков.

Прекрасным временем года является весна. Над горными вершинами появляются облака, приносящие в долины осадки.

Растительность острова Св. Екатерины богата и разнообразна. Непроницаемый лес, покрывающий горы до самых вершин, почти непрерывно тянется по всему острову. Стеною стоят высокие, толстые, стройные деревья, дающие хорошую тень. Вид бобовых деревьев (сем. Leguminosae) с высокими стволами, перистыми листьями и, как опахала, простирающимися ветвями кажется господствующим. К ним примешиваются многочисленные виды красного дерева, черного маслянистого дерева (Capaifera officinalis—местное название Oleo breto)¹⁶³ и др.

Непроницаемый подлесок образуют древовидные папоротники и огромное количество красивых пальм, достигающих высоты 6—7 м.

Лианы всех родов создают густо переплетенную сеть, поднимающуюся к вершинам деревьев. На земле, между упавшими стволами, растут папоротники выше человеческого роста. Даже скалистые склоны ручьев покрыты рощами Aroideae, Bromeliaceae и высоких кактусов.

Дремучие леса острова Св. Екатерины совершенно непроходимы. Только вблизи морского берега жители прорубили узкие и короткие тропинки, ведущие к вершинам ближайших холмов.

Большая часть побережий острова Св. Екатерины занята непроходимыми болотами, поросшими мангровыми

лесами (сем Rhizophoraceae) и редколиственными пальмами. Песчаные берега покрыты папоротниками и мхами. Несмотря на большое количество осадков, на острове Св. Екатерины почти совсем не растет трава. «Как на Бразильском материке,—пишет Шемелин,—так и на сем острове земля состоит из красной глины, смешанной с дресвою и крупным песком, которая во время летней жары засыхает до чрезвычайной твердости. В бытность нашу самые большие проливные дожди ни мало не размягчали оную и не делали нигде приметной грязи. Когда же назавтра случался жаркий день, то земля паки становилась таковою же жесткою, какова была и прежде, от– чего травы здешния, служащия скотам пищею, не могущий получить надлежащих себе из оной соков, почти совсем не растут»¹.

Лишь зимою, при умеренной температуре, после сильных дождей земля здесь покрывается травою.

Чрезвычайно богато и разнообразно царство животных. Лес населен млекопитающими, птицами, змеями, насекомыми и амфибиями. Из млекопитающих путешественникам встречались представители многочисленного семейства енотов, поясной броненосец, морские свинки и агути (семейство морских свинок или полукопытных). В глубине леса раздавались крики цепкохвостых обезьян-ревунов, имеющих привычку по вечерам хором реветь на разные лады, и др.

Птицы острова Св. Екатерины также многочисленны и своеобразны. Попугаи, различной величины и расцветки, громкими криками оглашали лес; около банановых цветов порхали сверкающие на солнце колибри, и высоко в небе одиноко кружили гологоловые орлы (подотряд американских грифов).

«Сверх же всякого изобилия,—пишет Коробицын,– как остров Святые Екатерины, ровно и весь бразильский берег, наполнен множеством змей»².

Лися нс кий, со слов губернатора острова, сообщает, что «посылаемые им курьеры в Рио-Янейро, во избежание от ядовитых гадов, лежащих иногда поперек дороги целыми стадами, принуждены бывают скакать на лошадях ¹верхом со всевозможною скоростию»¹⁶⁴. Самой страшной змеей считалась кобра. Укус ее вызывал лихорадку и сильное кровотечение из носа, ушей, глаз и кончиков пальцев; затем наступала мучительная смерть.

Болота острова Св. Екатерины переполнены жабообразными земноводными. «Лишь только наступает вечерняя заря, то повсюду слышен преужасный шум: в одном болоте лягушки издают голос, подобный собачьему лаю; в другом будто колотят, как часовые в доски; в третьем скрипят, а в четвертом раздается чрезвычайный свист»².

Чрезвычайно многочисленны насекомые острова Св. Екатерины. Целыми тучами летают яркие, как цветы, ночные и дневные бабочки, отличающиеся причудливостью своих форм.

Из насекомых особенное внимание путешественников привлек паук-птицеядец (Aranea avicularis). Этот паук не делает паутины, живет в земле в ямах, которые он покидает в большую жару. Он живет, как краб, поэтому португальцы назвали eroCaranguexeira (паук-краб). Жители уверяли, что он поедает колибри и укус его смертелен даже для человека. Лангсдорф, который производил над ним наблюдения, утверждает, что эти сведения неверны.

Большие неприятности морякам причиняла земляная или песчаная блоха (Sarcopsilla penetrans). Она кусала их за ноги и под кожей откладывала свои яички, причем сильную боль они почувствовали только через шесть недель, у мыса Горн.

После захода солнца появлялись светящиеся насекомые. В воздухе кружились тысячи светляков Elater noctfliucus (светлый щелкун) и Elater phosphoreus (с двумя точками постоянного света на грудном щите). По земле ползали светящиеся сороконожки и масса светляков, у которых на нижней части тела свет появлялся через равные промежутки времени. Женщины по вечерам украшали ими грудь и волосы. «Сими светящимися насекомыми,—пишет Лисянский,—столь наполнены здешние места, что от вечерней до утренней зари повсюду бывает довольно светло». Моряки сообщают, что иногда светящихся