Текст книги "Первое путешествие россиян вокруг света"

Автор книги: Владимир Невский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Крузенштерн был определен в эскадру адмирала С. К. Грейга на линейный корабль «Мстислав» под команду образованного моряка, капитан-бригадира Г. И. Муловского.

В 1788 г. «Мстислав» принимал деятельное участие в битве при острове Гогланд. Здесь Крузенштерн получил первое боевое крещение.

За храбрость, проявленную в этой операции, Крузенштерн 1 января 1789 г. был произведен в мичманы. Готландское сражение имело важнейшие последствия: оно заставило шведский флот укрыться в Карлскронской гавани (Швеция) и перейти от наступления к обороне.

Прозимовав в Ревеле, Балтийская эскадра весной 1789 г. пошла на соединение с эскадрой контр-адмирала Повалишина, которая шла из Архангельска и провела зиму в Копенгагене. У острова Эланд произошло горячее сражение, по шведы не сумели воспрепятствовать соединению эскадр и вынуждены были вновь укрыться в Карлскроне. 13 этом сражении 1Г> июля 1789 г. пушечным ядром был убит капитан Муловский.

Этот человек, оказал, как отмечалось выше, большое влияние на Крузенштерна.

Команду над «Мстиславом» принял катили Эесеи, Все лето прошло спокойно, так как шведский флот не осмелился больше вступать в бой.

В следующем году Крузенштерн был участником одной из достопамятных битв 2 мая 1790 г., когда десять русских линейных кораблей, стоявших на ревель-ском рейде, под командой адмирала В. Я. Чичагова (1726—1809), были атакованы тридцатью шведскими кораблями.

Но, несмотря на количественное превосходство и прекрасную позицию, шведы, потерян два корабля, вынуждены были отступить и укрыться в Выборгском заливе, где были блокированы. Вскоре шведскому флоту ценою больших потерь удалось прорвать блокаду. Корабль «Мстислав», обрубив якоря, первый бросился за бегущим врагом в то время как другие корабли еще только снимались с якорей.

Настигнув шведский линейный корабль экипаж «Мстислава» вступил в сражение, и через три четверти часа шведский корабль спустил флаг.

В бою Крузенштерн отличился, и ему было поручено взять флаг побежденного и сдавшегося шведского корабля.

За участие в этом сражении двадцатилетний Крузенштерн 6 июля 1790 г. был произведен в лейтенанты.

Таким образом, первые шаги Крузенштерна были ознаменованы военными подвигами.

13 августа 1790 г. война со Швецией закончилась победой России.

В 1791—1792 гг. Крузенштерн жил в Ревеле и ни разу не ходил в море. Он не мог проводить жизнь в праздности и занялся самообразованием. В Ревеле он сдружился с молодым лейтенантом Яковом Берингом, внуком знаменитого мореплавателя.

То обстоятельство, что Яков Беринг числился в списке участников кругосветной экспедиции Муловского в чине

И. Ф. Крузенштерн

мичмана¹, позволяет предполагать, что молодые люди не раз говорили об этой экспедиции, и желание Крузенштерна совершить подобное предприятие лишь упрочилось. В то время иногда посылали морских офицеров за границу для ознакомления с опытом и практикой иностранных флотов.

Крузенштерн и Беринг в 1793 г. попали в число шестнадцати «отличных молодых офицеров», отправленных на несколько лет в Англию. Крузенштерну было тогда 23 года.

В конце апреля 1793 г., после непродолжительного пребывания в Лондоне, русских офицеров распределили по эскадрам и кораблям^{34 35}. Англия вела тогда войну против французской республики за сохранение реакционных феодальных режимов в странах Европы.

Крузенштерн, Лисянский, Салтанов, Поликути и Баскаков были определены на суда эскадры контр-адмирала Джорджа Муррея, которая 21 мая 1793 г. вышла из Англии в Северную Америку, где неоднократно участвовала в сражениях против французского флота. Крузенштерн плавал на фрегате «Тетис»³⁶.

Фрегат «Тетис» после сильного удара о береговые ска-лы вынужден был зайти в Норфольк для исправления.

Пользуясь этим случаем, Крузенштерн в начале 1795 г. на небольшом судне отправился в Вест-Индию, где посетил Барбадос, Суринам и Бермудские острова.

В 1796 г, Крузенштерн вместе с Лисянским и Баскаковым, возвращаясь в Англию на фрегате «Клеопатра» под начальством капитана Пенроза, едва не попал в плен к французам³⁷.

Не ограничиваясь изучением военно-морского дела, Крузенштерн, наряду с этим, всюду старался познакомиться с учеными людьми, изучал все, относящееся к географии и «статистике» посещенных им мест, вникал в торговые отношения между народами и интересовался состоянием колоний.

В эти годы Крузенштерна все более занимала мысль открыть русской торговле путь в Ост-Индию. «Участие россиян в торговле морем с Китаем и Индией казалось мне не невозможным»¹. Он хотел побывать в индийских морях, но английское правительство ревниво охраняло свое монопольное положение в индийских водах и препятствовало посещениям иностранцев. Лишь благодаря стараниям русского посланника в Англии, удалось выхлопотать разрешение.

В середине марта 1797 г. Крузенштерн с Лисянским и Баскаковым вышли из Портсмута к мысу Доброй Надежды на английском линейном корабле «Резонабль» под командой капитана Бойля. У мыса Доброй Надежды Крузенштерн нашел фрегат «Уазо», который имел назначение следовать в Ост-Индию. На корабле «Уазо» Крузенштерн посетил города Мадрас и Калькутту. В Калькутте фрегат «Уазо» встал на ремонт, и Крузенштерн на другом корабле три месяца крейсировал в Бенгальском заливе.

Попав в Калькутту, он познакомился с соотечественником Торклером, который бывал у северо-западных берегов Америки, и после разговоров с ним еще более убедился, как выгодно было бы для России отправлять товары из американских владений морем прямо в Кантон.

Крузенштерн решил побывать в Кантоне, чтобы на месте изучить меховую торговлю европейцев с Китаем и условия плавания в опасных китайских морях. Недостаток средств препятствовал исполнению этого намерения, и Крузенштерну вновь пришлось итти в плавание на фрегате «Уазо». Вскоре фрегат, поврежденный бурей, вынужден был встать на ремонт в Пуло-Пенанге. Отсюда Крузенштерн па собственные средства направился в Малакку, где тяжело заболел. Только в 1798 г. Крузенштерн на небольшом судне достиг Кантона. Здесь он жил в продолжение целого года (1798—1799) и подробно изучил торговлю европейских купцов¹.

После третьего кругосветного путешествия Кука, который обратил внимание на изобилие морских бобров у тихоокеанского побережья Северной Америки, европейские купцы завязали меховую торговлю с Китаем (примерно лет за десять до прибытия Крузенштерна в Кантон) и получали огромные выгоды. «В бытность мою в Кантоне,—пишет Крузенштерн,—в 1798 и 1799 годах пришло туда небольшое, в 90 или 100 тоннов, Английское судно от Северо-западного берега Америки. Оно вооружено было в Макао и находилось в отбытии из Китая 5 месяцев. Груз, привезенный оным, состоял в пушных товарах, которые проданы за 60 000 пиастров»^{38 39}.

Крузенштерну было хорошо известно, что русская меховая торговля с Китаем происходит невыгодным сухопутным путем через всю Сибирь. У него окончательно созрело решение о необходимости русского кругосветного путешествия.

Возвращаясь в Европу из Китая в 1799 г. на корабле «Бомбей Кастль», Крузенштерн составил подробный проект русской кругосветной экспедиции. Из Англии он просил позволения приехать в Россию, где надеялся «начертание» свое подать лично президенту Коммерц-коллегии Сойманову. Но разрешения на приезд в Петербург не последовало.

Проект был послан из Англии в 1799 г. министру военно-морских сил графу Кушелеву. По содержанию он разделялся на две части. В одной части Крузенштерн указывал на возможность организовать правильное морское торговое сообщение между Европейской Россией и Американскими колониями. «Владение Камчаткою и Алеутскими островами подает, уповательно, средство к пробуждению Российской торговли, от дремоты, в коей искусная политика торгующих Европейских держав старалась долгое время усыплять ее с удачным успехом»⁴⁰. Описав кратко русские промыслы зверя на Тихом океане и указав все трудности, которые приходится преодолевать предприимчивым людям, Крузенштерн показал, от каких выгод отказывается Россия, предоставив монополию на торговлю морем иностранцам. Он предлагал послать из Кронштадта к северо-западному берегу Америки два корабля, нагрузив их снастями и инструментами, нужными для построения судов, а также взять искусных кораблестроителей и учителей мореплавания, снабдив их картами и астрономическими приборами. Все это, по мнению Крузенштерна, дало бы возможность русским поселенцам на северо-американском берегу строить хорошие суда для того, чтобы возить меха морем прямо в Кантон и, взяв там нужные товары, отвозить их обратно в Америку. Корабли же, приходящие из Европейской России, взяв в Кантоне китайские товары, на обратном пути могли бы заходить в Батавию или Индию для закупки товаров, нужных в России. «Чрез сие можно бы было достигнуть до того, чтобы мы не имели более надобности платить англичанам, датчанам и шведам великие суммы за Ост-Индские и Китайские товары. При таковых мерах скоро бы пришли Россияне в состояние снабжать сими товарами и немецкую землю дешевле, нежели англичане, датчане и шведы; потому что для них построение, оснастка и содержание судов стоит гораздо дороже и что они покупают товары за наличный деньги»¹.

Вторая часть проекта доказывала необходимость возвысить русский флот посредством дальних плаваний до уровня лучших иностранных флотов. Россия должна догнать иностранные флоты и, в частности, английский флот в искусстве дальних плаваний. Для этого Крузенштерн предлагал брать в Морской кадетский корпус юношей не только из дворян, но и из других сословий. Особенно предлагал он обратить внимание на корабельных юнг. «Сим образом можно было бы приобресть со временем людей, весьма полезных для государства»².

• Предложения Крузенштерна не встретили.сочувствия и были погребены в дебрях министерской канцелярии. Наоборот, проект этот встретил противников среди консервативно настроенных моряков, которые считали Россию неспособной организовать дальние плавания. Адмирал Ханыков, голос которого тогда много значил, советовал нанять английских матросов, полагая, что с русскими это предприятие никогда не удастся¹.

Предприятие Крузенштерна, «которое по одной новости своей подвержено было великому противоречию», в 1799 г. было отвергнуто.

По приезде в Россию в'том же 1799 г. Крузенштерн пытался заинтересовать своим проектом торговые круги, но и эти попытки оказались тщетными. Иван Федорович, огорченный неудачами, думал уже отказаться от своей великой идеи, оставить службу и заняться сельским хозяйством или преподаванием географии в Ревельской школе, где раньше учился сам, но в 1801 г. место Кушелева в Морском министерстве занял адмирал Николай Семенович Мордвинов.

Крузенштерн вновь приводит в порядок свое «начертание» и вначале 1802 г. отсылает его в Петербург к Мордвинову, который вскоре отвечает, что оно достойно внимания и обещает содействовать его осуществлению^{43 44}.

«Записки ваши,—сообщает Крузенштерну Мордвинов,—о которых вы мне пишете от 23 минувшего апреля (речь идет о напоминании Крузенштерном о них), мною получены во время продолжавшейся в глазах моих боли и для этого принужден я был рассматривать их гораздо позже. Я оные на-хожу во многих частях полезными и достойными монаршего внимания и только избираю удобный случай, дабы с пользою вашей доложить о них. До сего времени прошу вас покорно принять терпение, я же уповаю, что вы не оставлены будете за ваши труды без вознаграждения... Мая 13 дня 1802 г.»⁴⁵.

Мордвинов правильно оценил значение кругосветных плаваний для жизненных интересов России и русских колоний в Америке.

Еще в 1792 г. приказчик Шелехова Федор' Шемелин в Петербурге, а затем в Москве пытался завязать сношения с английскими коммерсантами Макинтошем и Бон-аером и дабы договориться с ними о Доставке в Охотск одного корабля с продуктами и припасами. Демидов (Никита Никитович), знакомый с делами Шелехова, советовал Шемелину купить в Дании свой корабль и отправить его в колонии. Шемелин не решился на этот шаг, но сразу же написал об этом Шелехову в Иркутск¹.

С 1798 г. промысловые товары из американских колоний не поступали, так как морские сообщения с Россией были прерваны^{46 47}. Правитель колоний Баранов сообщал Главному правлению Компании, что у него осталосьодно небольшое судно, которое он не решается отправить, и меха стоимостью на полмиллиона рублей, лежащие несколько лет без движения⁴⁸. Отправленный в 1799 г. из Охотска в колонии фрегат «Феникс» затонул, и колонии терпели нужду как в продовольствии, так и в товарах, необходимых для обмена с местным населением на меха. «Даже соли,—писал впоследствии Крузенштерн,—сей необходимейшей приправы яств наших, часто у них не бывает». Через иностранную печать в Россию дошли известия о нападении индейцев на крепость острова Ситха. Главное правление Компании сообщало Баранову, что «в Кяхте торговля не сильно выгодная, и в сравнении минувших лет очень плохая»⁴⁹. Все эти обстоятельства заставили поторопиться со снаряжением кругосветной экспедиции. Компания тогда думала послать из Петербурга только один корабль, купив его в Гамбурге. Для управления этим судном пригласили приехавшего в Россию в июле 1802 г. англичанина Макмейстера, который в продолжение десяти лет ходил на иностранных судах в Восточную Индию. Кроме руководства экспедицией, он брался также на одном из Курильских островов (Урупе) в течение четырех лет устроить порт, завести хлебопашество и скотоводство, организовать кораблестроение, показать выгодность китовых, тюленьих и рыбных промыслов. Кроме

того, он обязался положить начало торговли с Соседним Японским государством. Так как Макмейстера Компания решила послать в колонии для «экономических заведений», то нужно было найти мореплавателя, который бы это судно мог доставить обратно.

Капитан-лейтенант Юрий Федорович Лисянский изъявил желание перейти на службу в Компанию для осуществления первого кругосветного путешествия.

Об этом он подал бумагу в Главное правление Компании, в которой ставил ряд условий: «Чтобы служить мне на одном из кораблей начальником. Вести его из Петербурга до русских селений в Америке, а оттуда в Кантон и в С.-Петербург. В случае если корабль нужно будет задержать в колониях, то, находясь под начальством Главного управителя колоний Баранова, по его приказанию готов служить на море, где только потребуется: описывать и открывать неизвестные места, посещать уже открытые, одним словом, помогать во всем, что соответственно практическим знаниям и способностям поручено будет»¹. За труды он просил жалованья 5 тысяч рублей в год.

Адмирал Мордвинов посоветовал директорам Компании послать два судна для того, чтобы они могли сразу доставить большое количество товаров в колонии, и в случае несчастья с одним судном, другое могло бы подать помощь. Для руководства экспедицией он рекомендовал капитан-лейтенанта Ивана Федоровича Крузенштерна, с проектом которого незадолго перед тем познакомился². Макмейстеру было отказано.

В июле 1802 г. Крузенштерн был вызван из Ревеля в Петербург, где Мордвинов ему объявил, что он сам должен быть исполнителем своего проекта, и если он откажется, то предприятие это будет совсем оставлено. Это лестное предложение теперь лишь опечалило Крузенштерна. «Более пол угода уже прошло, как я разделял счастье с любимою супругою и ожидал скоро именоваться отцом. Никакие лестные виды уже не трогали сильно меня. Я вознамерился было оставить службу, дабы наслаждать-

¹ ЦГАНХ. Ф. Главного правления Российско-Американской компании ...д. I, т. I; см. Ф. III. Историческое известие о первом путешествии Россиян кругом света. «Русский Инвалид», 1823 г., №№ 23, 28, 31, 36.

* Ст. «Начало наших кругосветных плаваний». Зап. Гидр. Деп., ч. VII, 1849 г., стр. 505—506.

ся семейственным счастьем. Но от сего надлежало теперь отказаться и оставить жену в сугубой горести. Чувствования мои воспрещали принять сие лестное поручение. Но адмирал Мордвинов объявил мне, что есть ли не соглашусь быть сам исполнителем по своему начертанию, то оно будет вовсе оставлено. Я чувствовал обязанность к отечеству в полной мереи решился принести ему жертву. Мысль сделаться полезным, к чему стремилось всегда мое желание, меня подкрепляла; надежда совершить путешествие счастливо ободрила дух мой, и я начал всемерно пещися о приготовлениях в путь, не испытанный до того Россиянами»¹. Крузенштерн согласился, и 7 августа 1802 г. был отдан указ о снаряжении экспедиции.

Своим помощником и командиром одного из двух кораблей Крузенштерн избрал Юрия Федоровича Ли-сянского. Вследствие отсутствия кораблей экспедиция была отложена до другого лета.

Юрий Федорович Лисянский родился 2 августа 1773 г. в г. Нежине в семье священника².

16 марта 1783 г. девятилетний Юрий Лисянский был определен в* Морской кадетский корпус, где он со старшим братом Ананием учился около шести лет. Здесь во время летних учебных плаваний Лисянский сдружился с Иваном Крузенштерном.

1 марта 1788 г. Лисянский в числе 142 выпускников был досрочно выпущен из корпуса. Лисянский попал на фрегат «Подражислав», на котором служил до 1791 г., участвуя во всех боевых операциях против шведов.

В 1793 г. Лисянский был произведен в лейтенанты и в числе шестнадцати лучших офицеров направлен волонтером в английский флот. В течение пяти месяцев он жил в Лондоне, посещал различные приморские города, усердно изучал английский язык, а также жцзнь и нравы населения.

¹ И Ф. Крузенштерн, ч. I, стр. 26.

² Е. Л. Штейнберг пишет, что Лисянский принадлежал к старинному дворянскому роду («Жизнеописание русского мореплавателя Юрия Лисянского», Москва, 1948 г., стр. 12 и 13). В действительности же отец Лисянского добился установления своего дворянства в 1785 г., а дворянский герб роду Лисянских был утвержден лишь в 1828 г. (См. «Протокол об установлении дворянского достоинства рода Лисянских», 1785 г., январь 7, Выпись 1798 г, июля 13. Центральный Военно-морской музей (ЦВММ), № 9170-22-А (1938)

 Ф. Лисянский

В одном из первых писем на родину к брату Ананию он пишет: «Народ, с которым мы теперь имеем дело, весьма просвещен в денежных обстоятельствах и к карманному величию имеет безмерную подчительность; коротко сказать, всякий шаг наш здесь стоит не меньше шиллинга. Съехавши в Гулль, взяли с нас по гинее за несколько рубах и мундир, которые были в чемодане у каждого. Взяли за то, что мы русские, за то, для чего едем в Лондон, и по крайней мере пол гинеи за то, для чего мы не говорим по-аглицки»¹.

21 мая 1794 г. Лисянский на фрегате «Луазо» был направлен в Северную Америку, где, так же как и Крузен-' штерн, неоднократно принимал участие в военных операциях англичан против французского флота.

В начале 1795 г. Юрий Федорович плавал в Вест-Индию (на острова Антигуа и Невис), где едва не погиб от желтой лихорадки. В письмах на родину он описывает ужасы работорговли и невыносимый невольничий труд. «Об Вест-Индии Вам могу сказать коротко, что она наполнена неграми, невольниками европейцев, которые производят сахар, кофе, ром и прочие продукты жарких климатов для своих господ. Положение сих эсклавов весьма бедное везде, их же властители проводят свою жизнь в изобилии. Я бы никогда не поверил, что англичане могут так жестоко обходиться с людьми, ежели бы не был сам тому свидетелем на острове Антиго, где нередко случалось видеть несчастных арапов, употребляемых вместо лошадей»².

Вернувшись из Вест-Индии в Галифакс в мае 1795 г., Лисянский получил отпуск и до весны 1796 г. путешествовал по Соединенным Штатам Америки, причем в г. Филадельфии был принят президентом Джорджем Вашингтоном, командовавшим американскими войсками во время войны колоний с Англией за независимость.

¹ ЦВММ. «Журнал лейтенанта Юрия Лисянского с 1793 по 1800 г.», № 9170/1938, л. 3. Этот «Журнал», состоящий из 70 листов, является дневником Лисянского за время плаваний его в английском флоте. Кроме того, в нем имеются черновики его писем к брату Ананию.

² Центральный государственный литературный архив (ЦГЛА), «Записки лейтенанта Юрия Федоровича Лисянского, веденные им во время службы его волонтером на английском флоте», М. ф. XVIII в., № 5196, л. 41. Эти «Записки» Лисянского впервые были обнаружены Е. Л. Штейнбергом (см. «Жизнеописание русского мореплавателя Юрия Лисянского». Москва, 1948 г.).

3 В. В. Невский 33

Дневники и письма Лисйнского содержат богатые сведения по географии, экономике, политической жизни, культуре и быту населения Соединенных Штатов Америки того времени.

Летом 1796 г. Лисянский вместе с Крузенштерном и Баскаковым на фрегате «Клеопатра» вернулись в Англию. В Англии они добились разрешения посетить Индию и в середине марта 1797 г. отплыли к мысу Доброй Надежды. «Мое намерение,—писал Лисянский к брату,—есть остаться у мыса Доброй Надежды на четыре или пять месяцев, дабы познакомиться с Африкой, а особливо с оконечностью оной, которая весьма нужна для плавающих к востоку оной, я думаю, что через сие не буду в дураках»^{50 51}.

Лисянский несколько месяцев провел в Южной Африке, бывал в поселениях голландских колонистов, посещал их плантации; собирал гербарий и коллекцию южноафриканских раковин. Отсюда он плавал к о. Св. Елены, который исходил вдоль и поперек. В 1798 г. Лисянскому было присвоено звание капитан-лейтенанта.

В январе 1799 г. на корабле «Септр» Лисянский прибыл в Индию, в г. Мадрас, а затем в г. Бомбей. В Индии он пробыл немного более трех месяцев. Не пожелав участвовать в несправедливой войне против индийского народа, который отстаивал свою независимость, Лисянский просил разрешения покинуть Индию. Он решил отправиться с английской географической экспедицией к берегам Австралии, но получил приказ немедленно вернуться на родину, так как Павел I решился на разрыв с Англией и вел переговоры о союзе с наполеоновской Францией. На купеческом корабле «Роялистэ» Лисянский вернулся в Англию, а затем прибыл в Кронштадт после семи лет отсутствия.

В 1801 г. Лисянский, командуя фрегатом, плавал в Балтийском море².

В Кронштадте Лисянский встретился с Крузенштерном, который познакомил его со своим проектом кругосветного плавания. В 1802 г. Крузенштерн предложил Лисянскому принять участие в кругосветном плавании в качестве своего помощника и командира одного из двух кораблей.

Перед началом этого важного предприятия правление Компании советовалось с акционерами на общем собрании и, получив одобрение, 29 июля 1802 г. через министра коммерции Николая Петровича Румянцева руководящие деятели Компании подали ходатайство Александру I¹. В этой бумаге среди многих причин, обосновывавших необходимость кругосветной экспедиции, были названы следующие^{52 53}:

1. «Снабжение американских селений сразу на несколько лет,—пишет дирекция Компании,—уменьшит провозы к Охотскому порту, а тем самым понизит цены сухопутных транспортов и предохранит всю Якутскую область от изнурения, которое терпят жители ее от этих перевозок, приводящих их в большую бедность».

2. «Компания может открыть в Кантоне выгодную торговлю мехами. Таковым началом торговли с Японией и Китаем надеется Компания в скором времени выиграть над иностранными народами поверхность, а на возвратном из Кантона пути испытать торговлю и в селениях иностранных Ост-Индских компаний, как-то: Калькутте, Бенгалах, Ботавии и протчих местах, где по уверению бывшего и там того же господина Крузенштерна все порты и народы нас благосклонно принять готовы и тогда можем мы со временем привозить сахар, кофе, индиго и протчее прямо к петербургскому порту».

В январе 1803 г. Крузенштерн прибыл из Ревеля в Петербург, чтобы лично наблюдать за всеми приготовлениями к экспедиции. Здесь он узнал, что с экспедицией должно будет ехать посольство в Японию.

Еще в 1?92 г., в царствование Екатерины И, в Японию было отправлено посольство из Охотска во главе с поручиком Адамом Лаксманом, сыном академика натуралиста Кирилла (Эрика) Лаксмана.

б августа 1783 г. пять японских промышленников потерпели кораблекрушение у Алеутских островов (остров Амчитка), где встретились с русскими промышленниками, которые также спаслись здесь после кораблекрушения. В 1788 г. они вместе из обломков русского и японского кораблей построили судно и благополучно достигли Камчатки. Отсюда японцы были отправлены в Иркутск. В 1790 г. японец Кодаю был привезен академиком Кириллом Лаксманом в Петербург. Здесь от него были получены некоторые сведения о Японии. Для посылки русской экспедиции в Японию, с целью завязать торговые сношения с этой страной, Лаксман посоветовал воспользоваться, как предлогом, необходимостью отправки японцев на родину¹.

К. Лаксман вышел из Охотска 13 сентября 1792 г. на галиоте «Екатерина» под командой штурмана Ловцова. Они морем пришли в г. Хакодате, а оттуда сухим путем в г. Матсмай, где сдали привезенных с собою японцев и получили письменное позволение, в котором говорилось, что один русский корабль может притти для торговых переговоров в Нагасаки в безоружном виде. В противном случае корабль и люди будут задержаны как пленные. В сентябре 1793 г. Лаксман вернулся в Охотск^{54 55}.

В июле 1796 г. Екатерина повелела иркутскому и колыванскому генерал-губернатору Семифонтову снарядить вторую экспедицию в Японию под предлогом отправления на родину 15 японцев, спасшихся от кораблекрушения на Андреановском острове (Алеутские острова)

Эта экспедиция не состоялась, вероятно, по причине смерти Екатерины II^s.

Прошло десять лет со времени отправления экспедиции Лаксмана, и лишь теперь Россия решила воспользоваться полученным тогда позволением.

Маршрут первого русского кругосветного плавания был намечен следующий: экспедиция должна была следовать вокруг мыса Горн к Гавайским (Сандвичевым) островам. Отсюда кораблю «Нева» под командой капитана Юрия Лисянского предписывалось направиться к берегам Северной Америки. Другой корабль «Надежда» под командой Крузенштерна должен был следовать в Японию с посольством, а оттуда на Камчатку или на остров Кадьяк.

Перезимовав и встретившись в условленном месте, они должны были итти в г. Кантон для обмена пушнины на китайские товары. Обратнь^ путь предлагалось Крузенштерну выбрать самому¹.

Экспедиция эта называлась коммерческою, и, вероятно, поэтому ей даже не была дана инструкция по научным исследованиям.

В инструкции, данной Крузенштерну 29 мая 1803 г., о научных наблюдениях говорится вскользь: «если время и обстоятельства позволят». Лишь в одном месте о научных наблюдениях сказано более определенно: «Все, что узнаете и приобретете вашими наблюдениями в вояже вашем для натуральной истории, географии, мореплавания и до протчих наук, так равно карты и описания, конечно, не оставите доставить Американской компании, а потому излишним почитаем, знав ваше усердие о том, вам в подробности изъяснять»².

Мы должны поставить в большую заслугу Крузенштерну и Лисянскому то, что они превратили это купеческое предприятие в экспедицию мирового научного значения.

Следует отметить, что в подготовке первой русской кругосветной экспедиции приняла горячее участие Русская Академия наук. 25 апреля 1803 г. она избрала Крузенштерна своим членом-корреспондентом, хотя научных трудов у него тогда еще не было³.

Кроме того, по поручению Академии наук ученым экспедиции были вручены инструкции, составленные крупными специалистами. Известный русский минералог ^{56 57}

академик Севергин М. В. написал для ученых экспедиции инструкцию по минералогии и «Теории земли»¹.

Инструкция по ботанике была составлена профессором Т. А. Смеловским, а по зоологии—академиком А. Ф. Севастьяновым^{58 59 60}. Кроме того, министр коммерции граф Н. П. Румянцев 13 июня 1803 г. послал Крузенштерну письмо, в котором предложил сделать попытку отыскать лежащие к востоку от Японии острова серебра и золота (Rica de Ого и Rica de Plata), о которых ходили легендарные слухи среди испанских и голландских моряков XVI и XVII столетий. «Одним словом, вообще, надобно принять за правило,—пишет Румянцев,—чтоб стараться изведывать поверхность моря неизвестную, хотя бы и случилось не иметь Вам той чести, чтоб воскресить бытие желаемого острова. Но статься может, что Гений открытии предоставил эту славу Российскому флагу под управлением вашим»⁵⁹.

МЕТОДИКА И ТЕХНИКА НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Кругосветные плавания имели большое значение для развития географии, так как до этого времени почти ничего незнали об океанах, занимающих ⁵⁹/₃ поверхности земли. Эпоху географических исследований Мирового океана открыли русские моряки, которые в первой половине XIX в. совершили около сорока кругосветных плаваний, т. е. значительно больше, чем англичане и французы, вместе взятые. При анализе исследовательских работ океанографических экспедиций этого времени необходимо учитывать отсутствие правильной методики изучения природы и недостаток технических средств. Без учета этих особенностей невозможно правильно оценить научные резуль таты, добытые первой русской кругосветной экспедицией

Астрономические наблюдения. Астрономические приборы и инструменты начала XIX в. позволяли с большой точностью определять положение корабля на море.

Долготу в море уже стали определять при помощи хронометров. На каждый корабль приходилось брать два, три и более хронометра, так как показания их при непрерывной смене физических и метеорологических воздействий давали значительные погрешности. Погрешность особенно возрастала при плавании в жарком поясе, где часто приходилось менять ход хронометров. Верным обычно считали средний вывод по двум или трем хронометрам.

Показания хронометров постоянно требовали внесения поправок на основе точных астрономических наблюдений.

Наилучший способ нахождения долготы места в те времена сводился к определению углового расстояния между луной и различными звездами при помощи секстана, Кроме того, долготу измеряли октантом, который давал разность с секстаном в 1 или 2 минуты.

Такие измерения делались в большом количестве. Вычисления производились обычно по лунным таблицам, для чего требовалось немало времени¹. Во время первого русского кругосветного плавания употреблялись лунные таблицы, усовершенствованные французским астрономом Биргом.

Спутник Головнина в экспедиции 1807—1813 гг. капитан ГГ Рикорд говорит, что точность установленных Крузенштерном пунктов такова, что они могут быть сравнены с измерениями Гринвичской обсерватории. Данные Крузенштерна на очень небольшие величины расходятся с последующими определениями. Обычно разница выражается в секундах, редко в минутах^{61 62}.

Широта определялась из многих меридиональных высот солнца и звезд. Точности измерений препятствовала, главным образом, сильная качка.