Текст книги "Бесстрашный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Диверсанта законопатили в местную каталажку. Его сторожили аж четверо драаранских противомагов.

– Прыткий гадёныш попался! – сообщил нам маг-дознаватель Ри́мек, когда мы прибежали смотреть на нового пленного, а после процедил сквозь зубы. – Двоих наших стражников, что тревогу подняли, призрачным лезвием располовинил… сволочь имперская!

– Семьям убитых выдать по двести лартов из городской казны, – приказал я пристроившемуся за спиной Римека магу-секретарю.

– Так точно, мессир. Сделаем, – быстро кивнул тот.

– Будете сами допрашивать? – указал Римек на клетку, в которую поместили пленного.

– Сами. А вас и противомагов попрошу пока удалиться.

– Я понял, мессир. Ключ на столе. Если что, мы будем за дверью…

Когда дознаватель и драаранцы вышли из камеры, мы не спеша обошли клетку с пленником.

– Жирная птица, – ухмыльнулся «охотник».

– Сам жирный, – отозвался имперец.

Лика и Рей рассмеялись.

Я хмыкнул:

– Любишь поюморить?

Имперский маг не ответил. Только фыркнул презрительно.

Ну что же. Наверное, это к лучшему. Меньше будет сочувствия.

Забрав со стола ключ, я сунул его в замок и пару раз провернул. В замке что-то щёлкнуло, решётчатая дверь распахнулась.

В то же мгновение маг рванулся к проёму, на ходу формируя сразу два атакующих заклинания: «воздушный кулак» и «призрачное копьё». Оба полетели в загородившего выход иммунного. Оба повисли перед лицом плотным магическим облаком, но тут же рассеялись, словно их никогда и не было.

Несущегося на меня имперца я встретил ударом под дых. Драться, как большинство здешних магов, он не умел, во всём полагаясь на чародейство.

– Ну, вот и зачем это было надо? – вздохнул я почти по-отечески. – А если бы я тебе рёбра сломал или челюсть? Лечи тебя после этого, целительную энергию трать…

Появившийся за спиной Тур сунул мне в руку прочный стальной ошейник.

Мы серебрили его всю ночь с помощью специального тигля, плавя в нём благородный металл и нанося его потом на ошейник в тринадцать тонких слоёв. Как подсчитала Лика, именно столько потребуется, чтобы артефакт заработал как надо. Ну и плюс иероглифы я на серебре рисовал и вычитывал их по-китайски. Четыре на первом слое: «си лэй мо́фа», что означало «накапливать магию». И столько же на последнем: «мей ё мо́фа», сиречь, «нет магии».

Пока пленный сидел на полу и пытался схватить ртом воздух, я защелкнул ошейник на его горле. Потом чуть подумал и вновь протянул руку за спину:

– А теперь наручники.

Через пару секунд покрытые серебром «браслеты» стянули запястья имперца. Конечно я мог обойтись и без них, но – кто его знает – вдруг этот идиот глаз себе пальцем выбьет, с него станется…

– Как звать? Отвечать быстро и чётко! – грозно приказал я, когда вражеский чародей пришёл наконец в себя.

– Мас… тер Хуба́рус, – прохрипел пленный.

– Уровень?

– Чет… вёртый.

– Специализация?

– Бой.

Я повернулся к Туру:

– Можешь работать.

Приятель зло усмехнулся и шагнул к закованному в «антимагические кандалы» диверсанту…

Работа, в которую позже включились и Лика, и Рейна, продлилась около получаса. Нет, имперца никто не бил, не пытал и даже не издевался над ним. Его только проверяли на способность магичить. Результаты проверки аккуратно записывались на бумагу – специальный свиток с защитой от несанкционированного прочтения. Записи вела Лика, как обладающая лучшим почерком. Каракули Тура я, кстати, вообще никогда не мог разобрать, даром что он когда-то был герцогом и основы государственного делопроизводства знал, как говорится, от сих до сих.

Испытания наших антимагических артефактов прошли, в общем и целом, неплохо. Мастер Хубарус ни сумел скастовать не единого, даже самого плохонького заклинания. Только гневно вращал глазами, злобно кривил и так уже перекошенную физиономию, да нервно сжимал кулаки в надежде хоть что-нибудь начародействовать.

Всё это время наручники и ошейник медленно наполнялись извергаемой им через заклинания маг-энергией.

Энергия растекалась по внутренним слоям серебра и, упираясь во внешний, откатывалась назад, до собственного источника, то есть, до самого мага. Тот, получив, пусть ослабленный, но всё же болезненный импульс, ставил непроизвольно защиту, в результате чего энергетический «гребень» катился обратно, к внешнему слою. Дальше всё повторялось по новой.

Колебания маг-энергии затухали менее чем за секунду. Я определял это «на глазок», через руну «познание». Рейна использовала более продвинутый метод. За распределением энергополя по серебру она наблюдала с помощью «магоскопа» – прибора, нашедшегося в закромах мастера Балия. На каждом этапе эксперимента мы обменивались данными и передавали их Лике, для записи в «лабораторный журнал».

Когда же исследования подошли к концу, Тур вытер ладонью вспотевший лоб и указал на скрючившегося в клетке Хубаруса:

– Куда теперь этого? Сразу в расход или сначала попробуем камню скормить?

От «шутки» подопытный вздрогнул. Как действует пустоградский камень Баат на имперских магов, он был явно не в курсе. Но, видимо, что-то «такое» ему рассказывали. Только не мы, а его же начальники.

– Э, нет, торописса не надо, торописса не надо. Это наш гость. Важно вылечить. Важно вернуть обществу полноценного человека, да? – спародировал я «товарища Саахова» из известной комедии, решив подыграть «охотнику».

– Ага. Значит, к камню, – ухмыльнулся тот, ухватив мага за шкирку и вздёргивая его на ноги. – Ну что, болезный, потопали?..

На центральную площадь, где находился алтарь, Хубарус шёл, словно на эшафот. Ноги у него то подламывались, то заплетались, поэтому приходилось взбадривать приговорённого то добрым словом, то хорошим тычком.

Уже перед камнем я приказал снять с мага наручники. Но только наручники. Ошейник с него снимать пока что не стоило.

В конце концов, если экспериментировать, то по полной. Подействует сила Баат на типа с антимагическим артефактов на шее или не подействует – этот вопрос интересовал нас не меньше тех, ответы на которые уже были получены.

Как вскорости выяснилось, посеребрённый ошейник для силы Баат не помеха.

Так же, как и у прежних подопытных, секунд через десять-пятнадцать руки Хубаруса будто прилипли к камню, затем его глаза закатились, потом он издал какой-то не слишком понятный полувздох-полувсхлип и плюхнулся задницей на брусчатку.

Мы с Туром переглянулись. Приятель показал большой палец. Я покачал головой и нахмурился.

Когда Хубарус пришёл в себя и поднял на нас взгляд, радости у него в глазах я не почувствовал.

– Вы всё равно меня грохнете, – пробормотал он, поёжившись.

– Почему? – изогнул я бровь.

– Слишком уж много на мне… всякого. А ещё, – он внезапно скривился, как от зубной боли, – мне с вами не по дороге.

– Хочешь вернуться к своим? – усмехнулся «охотник». – Надеешься, тебя пожалеют? Типа, волшебники пятого уровня слишком ценный ресурс, чтобы им разбрасываться?

– Нет! – дёрнул щекой имперец. – Просто вы мне чужие. А те, из Конклава… – в направленном в небо взгляде мелькнула тоска. – Они, хоть и гады, зато свои. А теперь… делайте со мной, что хотите. Можете здесь прикончить, можете там, можете сразу, а можете ещё попытать… Мне без разницы.

Я обернулся на женщин.

Рейна пожала плечами. Лика презрительно фыркнула.

Тур вытянул из ножен клинок, полюбовался играющими на нём бликами…

– А знаешь, мы, пожалуй, тебя отпустим, – сказал я, глянув на пленника. – Лично отвезу тебя в те места, где

шастают ваши, а там иди куда хочешь. Согласен?

Хубарус тронул рукой ошейник, потёр затёкшую шею…

– Согласен. Везите…

* * *

Из Пустограда мы выехали втроём, на трёх лошадях, ведя в поводу трёх заводных. Я, Хубарус и местный мастер големов четвёртого уровня, которого звали Тарзий. На пленного мага снова надели наручники, поэтому шансов сбежать у него практически не было. Он, впрочем, и не пытался – видимо, понимал, что, лишённому возможности колдовать, ему далеко не уйти.

Против того, чтобы отпустить его «с миром», открыто возражал только Тур.

– Зачем его отпускать? Он же враг! – возмущался «охотник».

– А зачем его убивать? – говорил я в ответ. – Он уже прикоснулся к нашему камню Баат и, значит, перестал быть врагом. Он больше не может убивать тех, кто получил новый уровень от того же источника. Да, он не стал нам другом, но это не повод, чтобы и дальше относиться к нему как к врагу.

– Он хотел уничтожить наши метательные машины! Это нельзя оставлять безнаказанным, – настаивал Тур.

– Мы его уже наказали, – пожимал я плечами. – Да и потом, попытка поджога была неудачной.

– Он убил наших стражников.

– Это было в бою. Семьи убитых получили от нас компенсацию и не настаивают на казни. Цинично, конечно, но такова жизнь.

– Он расскажет о том, что увидел, Конклаву.

– А что он такого увидел, чего им не ведомо? – уточнял я, чего же он так опасается. – Что мы захватили их катапульты, баллисты и требушеты? Противнику это и так известно. Что мы не уничтожаем всех пленных, а отправляем их к камню Баат? Так это же просто прекрасно, если во вражеской армии об этом узнают. Одно дело – сражаться насмерть, зная, что пощады не будет, и совершенно другое, если держать в голове мыслишку, что можно сдаться и выжить.

– И всё равно. Я считаю, что это неправильно, – не успокаивался приятель. – Того, кто не стал тебе другом, но был когда-то врагом, нельзя возвращать туда, где он опять может превратиться в противника.

– Именно это я как раз и хочу разузнать, – отвечал я на правильно заданные вопросы. – Проверить, что сделают маги Конклава, когда к ним вернётся их бывший, освящённый на чужом алтаре…

В итоге, Тур всё-таки сдался, приняв мои аргументы.

А по-иному и быть не могло, ведь в этом полубессмысленном споре меня поддержала не только Рей, но и Лика. Три против одного – расклад очевидный. Тут даже Аршаф не помог бы. Ну, если конечно он в этом вопросе встал бы на сторону Тура…

До Сежеша мы добрались за трое суток. В сам город не заезжали, остановились в полулиге к востоку. Дальше мастер-големщик отправил на разведку «летуху». Мастер Балий выделил её нам, скрепя сердце. Сам по себе летучий голем какой-то особенной ценности не представлял. Ценным в нём был только кристалл памяти, изготовленный из тилландского хрусталя. Но поскольку именно я в своё время сумел его активировать, постольку отказать мне в столь «малой» просьбе глава пустоградского магсовета не смог.

Воздушная разведка показала, что вплоть до реки Сала́ты, пересекающей Империю с севера на юг, противник отсутствовал. Небольшие разъезды имперских разведчиков обнаружились только в долине реки, и больше, чем на поллиги, они от берега не удалялись. Видимо, после разгрома, учинённого нами третьему имперскому корпусу, вражеские военачальники осторожничали по полной и далеко заходить на контролируемые мятежниками территории не рисковали.

Мне это было лишь на руку. Река – ориентир неплохой. Как и рубеж.

Хубарус всё время пути от Сежеша до Сала́ты вёл себя без нареканий, попыток освободиться не предпринимал, скинуть наручники и ошейник не пробовал. Однако чем дальше мы отъезжали от Сежеша, тем напряжённее и напряжённее он становился. Это было нормально и предсказуемо. На его месте я тоже бы нервничал.

До реки мы добрались на третьи сутки. Имперских разведдозоров помогла избежать включённая на автомат руна «познание». Остановились в лесочке на невысоком пригорке. До темнеющего в дымке моста по прямой было не более четверти лиги. Напрямик, правда, туда никто не пошёл бы – мешали тянущиеся вдоль берега плавни. Никакая «сила Кориолиса» берега здесь не подмывала, поэтому их высота и с той, и с другой стороны была одинакова. Магический мир, что поделаешь…

– Твои там, – указал я Хубарусу на реку и мост.

Тот молча кивнул.

Я вытащил ключ и отомкнул сначала ошейник, затем наручники.

– Всё. Можешь идти.

Бывший пленный помассировал шею, встряхнул руками… Нет, магичить он не пытался. Рядом с иммунным это делать, как минимум, глупо. А дураком Хубарус не выглядел.

– Зачем вы меня отпускаете… мессир? – спросил неожиданно маг.

Он говорил с уважением. Сарказма в его словах я не почувствовал.

– Потому что ты сам так решил. Вернуться к своим. Удерживать тебя силой означает тратить ресурсы, а их у нас не так много.

– Но вы же могли меня просто убить.

Я положил руку на меч, поправил висящий на плече арбалет…

– Не люблю убивать просто так, без всякого смысла. Ты нам не друг, но ты теперь и не враг, поэтому не опасен. А вот насчёт твоих бывших хозяев я бы на твоём месте крепко подумал: стоит ли возвращаться? Мир не ограничивается одной лишь Империей. Есть запад, восток, юг… север, в конце концов.

– Да, я слыхал, что вы пришли с севера, – криво усмехнулся Хубарус. – Но меня там не примут. Меня нигде не примут. Таких, как я, магов везде ненавидят. И я понимаю: за дело. Так что идти мне, кроме как снова в Империю, просто некуда.

– Ну что же, не буду мешать. Ты выбрал.

Я отшагнул в сторону и указал на петляющую за лесом дорогу.

Хубарус, ничего больше не говоря, шагнул под кроны деревьев.

Когда он исчез из вида, я повернулся к молчавшему доселе големщику:

– Поднимайте «летуху», мастер. И настройте кристалл на самое высокое разрешение.

– Так точно, мессир. Будет сделано…

* * *

До моста бывший пленный дошёл примерно за час. Точнее, почти дошёл. В сотне шагов от берега его встретил имперский патруль. Четверо стражников выскочили из придорожных кустов, окружили Хубаруса и наставили на него копья. Ещё четверо, что было прекрасно видно глазами «летухи», контролировали задержание с обеих сторон дороги, целясь в путника из арбалетов. Конечно, маг пятого уровня мог запросто сжечь их каким-нибудь заклинанием, но, похоже, что делать что-то подобное не собирался. Он до сих пор видел в этих бойцах своих.

– Запись идёт? – спросил я на всякий случай у Тарзия.

– Конечно, мессир, – откликнулся тот.

– Энергии хватит?

– Часа на четыре, не меньше.

– Не меньше – это хорошо…

К имперскому лагерю, раскинувшемуся на холме с той стороны Сала́ты, дозорные и задержанный подошли часа через полтора. Внешне военное поселение выглядело существенно меньше, чем то, что мы захватили около Пустограда. Однако обустроено оно, с точки зрения полевой фортификации, было значительно лучше. Частокол с бойницами, земляной вал, заполненный водой ров (видимо, магией её туда натаскали), сторожевые вышки и башни каждые полсотни шагов… Не иначе кто-нибудь важный из имперского руководства-командования решил прибыть сюда лично, на передовую позицию, чтобы, как говорится, место себе козырное застолбить в имперской истории и предстоящем разгроме мятежников…

Хубаруса провели в центр лагеря, к большому шатру, где, по всей вероятности, и обитал тот самый «важный из руководства-командования». Примерно через минуту полог шатра откинулся, и из него выбрался человек в высоких чёрных ботфортах и чёрной короткой мантии, украшенной золотистыми галунами.

– Сам сенешаль, – удивлённо присвистнул големщик, «приближая» изображение с нашего глиняного БПЛА.

– Сенешаль Нарий? – проявил я осведомлённость в вопросе, припоминая, что мне рассказывали Рейна и Тур о членах Конклава.

– Да, мессир. Это он. Главнокомандующий имперскими сухопутными силами…

Главнокомандующий общался с задержанным минут пять. Затем у шатра появились ещё четверо. Тоже в мантиях, только оранжевых. «Орден откупщико́в», – вспомнил я одеяния магов-надсмотрщиков с каторги в Драконьем урочише.

После их появления «беседа» с Хубарусом пошла энергичнее. Вернувшемуся из плена имперскому диверсанту заломили руки, поставили его на колени и начали жёстко, с применением мордобоя, допрашивать. О чём? Наверно, о том, за сколько сребреников он продался мятежникам. А впрочем, цена «предательства» была понятна и так. Увеличившийся на единицу уровень магической силы говорил сам за себя.

Спустя полчаса сенешаль Нарий отдал какой-то приказ, Хубаруса вздёрнули на ноги и, избитого, потащили к каким-то ко́злам, одиноко стоящим на площади перед шатром. Потерявшего доверие мага швырнули на них лицом вниз, протянули конечности под бревно и крепко связали их там, чтобы приговорённый не дёргался.

Один из «оранжевых» вынул откуда-то кнут и принялся методично охаживать им бывшего диверсанта по оголённой спине. После каждого удара на теле несчастного вспухали багровые полосы, пузырилась кровь, летели ошмётки плоти, тело болезненно дёргалось…

– Обычно, чтобы убить… хватает ударов пятнадцати, – пробормотал поддерживающий прямую «трансляцию» Тарзий. – Я, правда, слышал, что кто-то однажды выдержал двадцать пять, но это неточно…

На десятом ударе висящее в воздухе изображение пошло мелкой рябью.

– Мессир! Нас, кажется, засекли, – проговорил с тревогой големщик.

– Возвращай «летуху» обратно. Сворачиваемся, – скомандовал я, не дожидаясь окончания экзекуции.

Мне было жалко Хубаруса, но… это был его выбор. Только его. Имперского мага четвёртого, а затем пятого уровня, даже после нашего камня Баат оставшегося верным своим подонкам-хозяевам и их ублюдочному Конклаву…

Глава 10

«Летуха» возвратилась на базу спустя пять минут. Воздушные пути завсегда быстрее земных, когда у тебя есть крылья. Единственное исключение – магические порталы. Для них наличие крыльев никакого значения не имеет.

Пока спутник ждал, когда вернётся голем, а затем упаковывал его в специальный контейнер (отдельно «птичку», отдельно кристалл памяти), я вертел у себя перед носом снятый с имперца ошейник и размышлял. Судя по руне «познание», маг-энергии в артефакте скопилось достаточно. Куда её деть, как можно использовать, никто из соратников – ни Лика, ни Рейна, ни Тур – не задумывались… А, может быть, и задумывались, но так же, как я, держали пока своё мнение при себе.

Причина простая: нет тела – нет дела. Ну, в смысле, сперва надо посмотреть, с какой скоростью будут наполняться наручники и ошейник, как много энергии смогут в себя вобрать, и лишь после этого следует вылезать с предложениями и вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Кто виноват, что заранее не подумал об этой проблеме, и что теперь, мать его за ногу, со всем этим делать?

Вины за собой я, понятное дело, не чувствовал. А вот что делать с бесхозной энергией – такие мыслишки в моей голове уже появились и даже стали приобретать конкретную форму.

– Мессир, я готов, – доложился големщик.

– Хорошо. Займись лошадьми, – кивнул я на щиплющих травку копытных. – Собери их всех вереницей. Попробуем сейчас одно новшество…

Минимум, час у нас в запасе имелся. О том, что в течение этого срока до нас доберутся имперцы, волноваться не стоило. Даже если они сумели определить тот район, куда улетела чужая «летуха», и знают (благодаря допросу Хубаруса), где находилась наша стоянка, времени, чтобы организовать преследование и задержание, им понадобится существенно больше.

Пока мастер Тарзий собирал лошадей в некое подобие каравана, я, высунув от усердия язык, рисовал на внутренней поверхности ошейника сложную рунную запись, состоящую аж из пятнадцати не самых простых иероглифов. В переводе на русский они гласили: «Волшебный портал для человека, не поддающегося волшебству».

Идея использовать накопленную маг-энергию для устройства портального перехода уникальной не выглядела. Думаю, многие маги этого мира размышляли о чём-то подобном. А кое-что даже реализовывали. Порталы на каторгу, например. Или «путевой холм» в столице Империи величественном Арладаре. Или рунный кристалл из тилландского хрусталя неизвестного мастера, который мы с «вором» смогли активировать и который, увы, рассыпался при переходе в Сежеш, полностью исчерпав свой волшебный ресурс…

Получится у меня или нет сделать что-то похожее с ошейником для удержания магов – выяснить это можно было только на практике.

Запись на внутренней части кольца я прочёл громким шёпотом, но, в целом, довольно отчётливо. Руна «познание» подтвердила: артефакт мои иероглифы принял. Сама структура ошейника благоприятствовала его применению в качестве портального «детонатора». Во-первых, все те порталы, какие я видел, имели форму круга. Во-вторых, выплеснуться энергия при использовании могла только внутрь ошейника – выход наружу защищал серебряный слой с руной «нет магии». И, наконец, в-третьих, если внутри ошейника будет находиться иммунный, направить энергию взрыва в нужное русло проблемой не станет…

– Готово, мессир, – по новой отрапортовал големщик, держа в поводу коренную в нашем условном цуге кобылу.

– Отлично! – оценив выполненную магом работу, я надел на себя ошейник и щёлкнул замком.

Чтобы активировать новый рунный портал, пришлось поступить так же, как три недели назад на мысе в гавани Горок, когда ставил дымы для пиратов. Включил защитную руну и выдвинул призрачный щит на расстояние в пару метров от собственной тушки, после чего сформировал перед ней файербол и запустил им в себя. Через мгновение перед лицом появилось знакомое облако маг-энергии, а ещё через миг оно целиком втянулось в ошейник.

В ту же секунду мою шею будто огнём обожгло.

– Ух, ты! – выдохнул Тарзий при виде возникшего на краю поляны портального зеркала.

– Нам туда, – кривясь от сжигающего кожу невидимого огня, я указал на мерцающий круг.

Опасливо оглянувшись, маг двинулся к рамке портала и через секунду исчез в ней, как брошенный в воду камень. Следом за ним туда же, одна за другой, прорысили и лошади. С каждым попадающим в портальную рамку объектом ошейник становился всё горячее и горячее. Когда в переходе исчезла последняя лошадь, его жар стал практически нестерпимым. Еле удерживаясь, чтобы не сорвать с себя артефакт, я шагнул к колышущемуся в воздухе мареву и… словно бы натолкнулся на стену.

Портал гулко схлопнулся. Только не за спиной, а прямо перед глазами

Горло скрутило спазмом.

Ноги неожиданно подломились, я рухнул на четвереньки.

На неуловимо короткий миг мне вдруг почудилось, что голова отделилась от тела, что мне её просто отрезали.

Мир вокруг внезапно померк, а затем рассыпался в ещё живущем сознании ворохом ярко-оранжевых искорок…

В себя я пришёл секунд через десять…

Помотал «вернувшейся» на место башкой… Тронул себя за горло…

Шею больше не жгло. Ошейник исчез.

Исчез без следа, как будто его и не было.

Я поднял руку к глазам. Посмотрел на ладонь. На пальцах искрилась пыль. Тёмная, металлическая, как из-под напильника…

В мозгу промелькнуло сакраментальное: «А был ли мальчик?.. Может, его-то и не было?»

И сразу же: «Были демоны. Мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались».

Зло матюгнувшись, я поднялся с земли, отряхнул колени и оглядел окружающие поляну кусты и деревья.

Всё оставалось по прежнему. Не было только Тарзия и лошадей.

Ругаться хотелось всё больше и больше.

Мной же сооружённый портал не принял собственного создателя. Да ещё, блин, и артефакт уничтожил… Сволочь такая…

Что делать, вопросов не возникало. Я зарядил арбалет и, взяв его наизготовку, двинулся через лес на запад. Припасов-провизии у меня с собой не было, вся поклажа осталась в седельных сумках. Хорошо хоть, что арбалетных болтов в туеске осталось десятка два, а то ведь даже охотиться было бы нечем. Чтобы дойти хотя бы до Сежеша без пропитания, а это дней пять или шесть, не стоило и мечтать.

Мечтать, впрочем, мне не позволили. И это случилось гораздо раньше, чем я надеялся. Уже через полчаса откуда-то спереди-справа до меня донеслось ржание лошадей и чьи-то громкие голоса. Проверять, кто это, желания не возникло. Своих тут, по определению, быть не могло, а встречаться с чужими в мои планы пока не входило.

Я взял левее и ускорил шаги.

Спустя пять минут впереди послышался хруст ломаемых веток.

Увы, это был не медведь.

В просвете между деревьями мелькнул человеческий силуэт. Потом ещё один. И ещё.

Сколько их там, я не знал, но судя по шуму, навстречу мне шло не меньше десятка.

Осторожно, стараясь не выдать себя, я попятился, затем поднял арбалет, повёл его вправо…

Буквально в пяти шагах от меня из кустов вывалился боец с таким же арбалетом в руках.

Мы выстрелили одновременно. Укороченный болт со стальным наконечником вонзился в древесный ствол в сантиметре от моего уха. Моя стрела попала противнику в грудь.

– Он зде… – выкрик второго выскочившего из тех же кустов гварадейца захлебнулся вместе с угодившим в его горло болтом.

Дальше я уже ни о чём не думал. Рванулся сквозь лес напролом, забирая всё больше и больше влево, стремясь оторваться от идущих по моему следу имперцев.

Примерно через полчаса быстрого бега шум сзади затих, и я опять перешёл на шаг.

Ещё через полчаса чаща вдруг поредела и впереди забрезжил просвет.

Как вскорости выяснилось, это была ещё не окраина леса, а только прогалина, пусть и довольно широкая.

Остановившись шагах в десяти от опушки, я сунул руку в карман и вынул оттуда шапку-невидимку. Каюсь, я о ней просто забыл и вспомнил только сейчас. Но лучше, как водится, поздно, чем никогда.

Под мороком я почувствовал себя гораздо увереннее. Медленно дошёл до края деревьев и осторожно выбрался на открытое место.

В меня никто не стрелял. Никто не мчался навстречу, не пытался напасть, не приказывал остановиться и бросить оружие…

То, что в лесу, на другой стороне прогалины, кто-то есть, я понял, когда прошёл уже треть пути между двумя опушками.

Возле одного из кустов прятался арбалетчик. Немного левее из-за дерева выглядывала чья-то башка в шлеме. Ещё дальше, судя по «неестественно» колышущейся траве, тихарилась ещё двое… наверное, тоже стрелки.

Замерев прямо посреди луга, я сперва аккуратно взвёл арбалет и вложил в него два болта. Затем активировал пластинку с защитой и выдвинул её на полметра вперёд. Потом тихо выдохнул и включил руну «познание». В ту же секунду все цели в пределах сотни шагов подсветились алыми контурами. От удивления я аж присвистнул. На той стороне прогалины сидело в засаде не менее двадцати человек, трое из которых являлись магами…

А впрочем, нет. Не трое, а четверо.

Четвёртый, одетый в чёрную мантию с золотистыми галунами, вышел внезапно из-за кустов и ткнул в мою сторону какой-то короткой палкой. Последняя почему-то напомнила мне жезл фельдмаршала Кейтеля, котором тот «хвастался» при подписании акта о капитуляции в 45-м.

– Вот он! – пронеслось над прогалиной.

Я еле успел нырнуть наземь и уйти перекатом на пару метров правее.

Морок слетел с меня, словно туман под напором ветра. Сразу десяток выпущенных в меня арбалетных болтов увязли в защите, моментально просевшей процентов на семьдесят. Свой арбалет я разрядил мгновением позже в раскрывшего меня Нария, но тоже безрезультатно. Защита высшего мага сработала выше всяких похвал.

От банального расстрела «из всех стволов» меня спасло только то, что один из вражеских магов всё же не выдержал и запустил в почти уничтоженного иммунного какое-то заклинание. Халявную маг-энергию, усиленную при преобразовании в несколько раз, я всю отправил в защиту, подняв её уровень даже выше, чем у противостоящего мне сенешаля. По крайней мере, при новом залпе перезарядившихся арбалетчиков она потеряла в силе всего пять процентов, не больше.

– Без магии! – зло проорал имперский командующий, поняв, что его подчинённый ошибся. – Трамний! Атака!

Откуда-то справа зазвучала труба. Из подлеска на дальнем крае прогалины вылетели десятка два всадников. Опустив копья, они понеслись на меня.

О том, чтобы и дальше держать оборону посреди поля, теперь не могло быть и речи. Требовалось отступать, и чем скорее, тем лучше. Вот только проделать эту стремительную ретираду и скрыться в лесу я явно не успевал – конники были на порядок быстрее. Хочешь не хочешь, пришлось обращаться к рунам.

Три подряд файербола, брошенные по курсу перед мчащимися лошадьми, подожгли сухую траву не хуже окурка, упавшего в ведро с керосином. Ещё один огненный шар полетел в сторону прячущихся за деревьями арбалетчиков. Хвоя на старой полуосыпавшейся то ли ёлке, то ли сосне вспыхнула, словно порох. Под прикрытием дыма и пламени я наконец-то метнулся к спасительному лесочку. Пущенные мне вслед стрелы защиту, хвала небесам, не пробили…

* * *

Игра в догонялки длилась до позднего вечера. Я то бежал, то шёл, то попросту брёл, выбиваясь из сил, а затем снова бежал, когда чувствовал, что враг уже близко. Рунную магию больше не применял. Ни «познание», ни «иллюзию», ни «защиту». А шапку-невидимку вообще «потерял»: после удара Нария она расползлась по швам вместе с руной «невидимости».

Как я теперь понимал, меня вычислили именно по магической составляющей. Поэтому, хочешь не хочешь, приходилось надеяться только на «физику» и действовать, как простой человек, не отягощённый ни артефактами, ни заклятьями.

Меня гнали, как волка, грамотно, не давая ни единого шанса вырваться за невидимые флажки. Несколько раз я пытался сменить направление и проскочить между цепью загонщиков, но, увы – едва только пробовал это сделать, цепь уплотнялась и мне опять оставалось лишь материться и бежать сломя голову на восход, всё ближе и ближе к реке, на открытое место, где меня уже точно прищучат. Окружат, прижмут к берегу, а если беглец попытается уйти по воде, догонят на лодках и, если даже взять в плен не сумеют, то тупо прикончат, без вариантов…

Река открылась для меня неожиданно. Вот вроде бы только-только мчался среди кустов и деревьев, и – рраз! – чаща внезапно закончилась. Впереди, в уже подступающих сумерках расстилалась водная гладь. Правда, береговая кромка, как таковая, отсутствовала. Прямо от леса тянули камышовые плавни. Это внушало, пусть призрачную, но надежду.

Первым делом я избавился от сапог: зашвырнул их куда подальше. Следом в камыш полетел арбалет и туес с болтами. Тяжелее всего было расстаться с мечом: уже настолько привык, что он постоянно на поясе, что чувствовал себя без него едва ли не голым. Из оружия при мне остался лишь нож. Когда прятал его за пазуху на специальную перевязь, наткнулся на оставшиеся после пленного мага наручники.

Наткнулся и мысленно выругался. Это же артефакт покруче любого рунного камня или даже кристалла. А я, блин, держал его при себе всю погоню! Маг-энергии в нём, конечно, поменьше, чем в рассыпавшемся ошейнике, но всё равно – фони́т эта посеребрённая хрень, как маяк в ночи. Любая имперская сволочь, если запустит «поиск», учует его в две секунды.

Широко размахнувшись, я закинул наручники в плавни так далеко, как только мог. Затем развернулся и быстро помчался вдоль камышей, время от времени подпрыгивая и шипя от попадающихся под ноги веточек, камушков и колючек. И пускай за те пару месяцев, что я провёл на каторге, мои ступни намозо́лились по самое не балуйся, бежать босиком по сырой земле оказалось не слишком комфортно.