Текст книги "Бесстрашный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25

Первые стычки с имперцами начались за полсотни лиг до столицы. Спустя сутки они уже перешли в столкновения с довольно крупными силами. Командующие авангардом саиры насчитали с десяток отрядов по несколько сотен воинов, усиленных боевыми магами, пытающихся атаковать ривийцев на марше. Передовые части армии великого взира предсказуемо остановились и принялись закрепляться на местности в ожидании подхода основных сил. Однако к немалому удивлению южных батыров, когда армия наконец подтянулась к месту сражения, более половины имперских частей и подразделений принялись поспешно отступать на северо-восток, в сторону от главного тракта.

Ривийские воины не преминули воспользоваться ситуацией и сходу атаковали врага. Жестокая сеча длилась весь день, от рассвета до заката. Имперцы полегли все. В плен их батыры не брали. Правда, и армия взира тоже понесла в этом бою существенные потери. Четыреста доблестных воинов остались лежать на залитом кровью поле.

Великий взир Рауша́х ходил чернее тучи по обустроенному возле места сражения лагерю.

Начальник гвардии Эрхан-бей не отставал от него. Полсотни его подчинённых, лучших бойцов Тилланда, погибли в смертельных атаках на ощетинившийся копьями вражеский строй.

– Нас это не касается, – беззаботно заметила Астия по поводу тягостных настроений в войсках.

– Но ведь у нас столько погибших! – попробовала возразить Алина.

– У них, моя девочка. У них, а отнюдь не у нас, – назидательно проговорила высокородная.

Бывшая невеста Ашкарти решила не спорить с «наставницей». Цинизм был у последней в крови. Высшие маги редко когда снисходили до нужд и чаяний простых смертных.

К огромному облегчению девушки, её друзья из отряда Халеша в списках погибших не значились, хотя его сотня участвовала в сражении с самых первых минут. Более точную информацию она получила к утру, от Гианы.

– Нам отменили атаку и отвели в резерв, – сообщила ривийка.

– Зачем?

– Приказ Эрхан-бея. Он не хотел рисковать лучшей гвардейской сотней. Халеш теперь рвёт и мечет.

– Я его понимаю, – кивнула Алина.

Она действительно понимала батыра. Ему не позволили вступить в бой, и вместо него погибли другие. А ещё он наверняка боялся, что его и других гвардейцев могут обвинить в трусости. Не напрямую конечно, а через слухи и домыслы. Мол, этим любимчикам взира и Эрхан-бея предложили не лезть первыми в драку, и они согласились. Что в глазах многих могло служить, пусть неявным, но доказательством. А жить с клеймом… даже не труса, а просто в ривийском обществе было наверное самым страшным из наказаний.

Видимо, именно это стало причиной того, что Халеш буквально заставил начальника гвардии дать ему шанс искупить свой невольный «позор» и отправить его отряд в дальний рейд к столице Империи.

– Эрхан-бей согласился, – сказала Гиана. – Только мы двинемся не по прямой, а через северо-запад. Великому взиру нужна информация об укреплениях Арладара с той стороны. Ведь оттуда, как всем известно, идут мятежники. Но имперцы их, вероятно, боятся меньше, чем нас. Поэтому они специально скомандовали отступление. Они хотят, чтобы мы подумали: дорога на Арладар с юга открыта, и подготовили нам ловушку. Они уверены: мы пойдём по прямой. Однако мы знаем: мятежники вряд ли дойдут до столицы быстрее, чем мы. Поэтому мы должны ударить по Арладару не с юга, не там, где нас ждут, а с запада, во фланг их армии. Так считают все командиры.

– А Халеш?

– И Халеш.

Алина не стала разочаровывать подругу. Через высокородную Астию она уже знала, что войско мятежников гораздо ближе к столице Империи, чем полагают в Диване.

Единственное, о чём она предупредила невесту сотника, так это о том, что если они «случайно» столкнутся с передовыми частями мятежников, вступать с ними в бой не стоит.

– Лучше попробовать договориться, – посоветовала Гиане «великая пери». – У нас с ними общий враг. Не надо давать ему повод для радости.

– Мы можем с ними столкнуться? Ты в этом уверена? – усомнилась подруга.

– Я полагаю, что это возможно, – уклонилась от прямого ответа Алина.

К счастью, Гиана отнеслась к сказанному серьёзно.

– Сомненья «великой пери» – это откровение для остальных. Я передам это Давлету и Халешу, не сомневайся…

На следующее утро отряд Халеша ушёл в рейд, а заявившаяся в гости высокородная подтвердила предположения:

– Иммунный и его армия уже на подходе к столице. Но они не торопятся, и у нас есть возможность подойти к Арладару одновременно.

– Что мы должны для этого сделать? – подобралась Алина.

– Ты – ничего, – засмеялась Астия. – Подстегнуть Эрхан-бея и взира – проблема моя.

– А если иммунный и его люди ускорятся? – обеспокоилась «пери». – Вдруг они стали подозревать, что вы за ними следите?

– Исключено! – отрезала высокородная. – Связь между мной и той женщиной из его окружения односторонняя. Она ни о чём не подозревает, я в этом уверена. А даже если б и стала, определить источник воздействия у неё не получится. Она в своё время сама предоставила мне такую возможность… Точнее, право. И обратно его я ей никогда не отдам.

– Вы… заставляете её действовать против воли? – осторожно поинтересовалась Алина.

– Нет. Это было бы слишком грубо, – усмехнулась сиятельная.– —Я лишь слежу её чувствами за всем, что вокруг, и иногда навожу иллюзии на тех, кто нам нужен. Результаты приемлемые. Наш иммунный, судя по поведению, уже изменил своё отношение к окружающим и…

Женщина вдруг осеклась, и Алина попробовала угадать причину заминку:

– И, значит, нам надо закрепить его в этом, так?

– Нет. Не так, – дёрнула щекой Астия. – С ним нельзя перебарщивать. С этой женщиной у иммунного… что-то такое… чего я никак не улавливаю. Друг с другом у них что-то… сложное. Но что конкретно, не знаю и не хочу рисковать. Сегодня нам хватит того, что есть, а дальше посмотрим…

Халеш и его сотня вернулись через два дня. Сведение, которые он привёз, огорошили многих. Но одновременно обрадовали и заставили поторапливаться.

И хотя некоторые из Дивана усомнились в точности привезённой Халешем информации и искренности мятежников, а кое-кто даже попробовал обвинить сотника в торопливости (мол, не его это дело всякие соглашения неизвестно с кем заключать), слово великого взира поставило в дискуссии точку: «Мы выдвигаемся к Арладару. Скорость движения наивысшая».

Походный лагерь свёрнули мгновенно. Войско двинулось по главному тракту с максимально возможной скоростью.

К столице Империи армия великого взира подошла через двое суток, но, похоже, что опоздала. В городе уже хозяйничали другие. Впрочем, нахлынувшие было уныние и досада быстро сменились воодушевлением и надеждой. Как вскорости выяснилось, мятежники данные Халешу обязательства выполняли. Всю южную часть Арладара, как сообщил прибывший из их стана гонец, они были готовы передать под опеку южан. Оставалось лишь уточнить детали такой передачи.

– Мы туда не пойдём, – сообщила Алине высокородная, отыскав девушку в уже готовящейся войти во вражескую столицу колонне. – Я договорилась со взиром, что я, ты, Эрхан-бей и две сотни гвардейцев останутся здесь, снаружи.

– А Халеш, Гиана, Давлет? – оглянулась Алина на наблюдающих за их разговором друзей. – Я не могу их оставить.

– Можешь, девочка. Можешь, – с нажимом проговорила сиятельная. – Никуда они от тебя не денутся. Встретитесь, когда всё закончится. А у нас… – она перешла на шёпот, – начинается самое главное. Мы не должны отвлекаться. Потому что иммунный уже вошёл во дворец…

* * *

Я шёл по пустынным залам. Шум шагов отдавался гулким эхом от сводов. Вокруг всё как будто бы вымерло, но я буквально всей кожей чувствовал разлившееся в воздухе напряжение. Или это было не напряжение, а та самая маг-энергия, про которую мне говорили и которую император Ашкар накапливал здесь три с лишним века. Запасал как раз на тот случай, когда ему придётся сражаться с таким как я, на которого эта энергия не подействует… Или всё же подействует? Подействует, если её сконцентрировать до плотности выше, чем плотность превратившейся в белый карлик звезды… Вопрос, ответ на который может дать только практика. Эксперимент, который нельзя будет повторить…

В этом предположении я, кстати, отнюдь не перестраховывался. Все мои рунные записи здесь не работали. Сначала, сразу же после входа отключилась руна «познание», а последующая проверка показала, что и остальные полностью лишились энергии. Надеяться я теперь мог лишь на свои сноровку и силу и на помощь «погонщика». Ну, если конечно он не соврал…

Спросить, где найти императора, было не у кого. Не знаю, куда этот гад подевал всех слуг, царедворцев, невест, их наставниц, наложниц, но, думаю, без смертоубийства тут точно не обошлось. Ведь если верить главе Конклава, для владыки Империи таких понятий, как зло и добро, не существовало. Он обозначал их просто как минус и плюс, равнозначно. По типу, хоть жив человек, хоть мёртв, для правящей миром силы оба состояния имели равную ценность, а рождение и смерть давали одно и то же количество готовой к использованию маг-энергии.

Подход стопроцентно античеловеческий, но с точки зрения владеющего здешними землями супермага настолько же правильный и прагматичный. Как по мне, этот принцип-подход следовало уничтожить вместе с носителем, причём, навсегда, без права на перерождение.

Наверное, именно это… даже не неприятие, а настоящая ненависть и чёткое осознание, что я должен прибить эту тварь, рядящуюся в человечье обличье, вело меня по коридорам и анфиладам дворца в нужную сторону.

Врага я нашёл спустя полчаса, в большом круглом зале с высоким куполом, в основании которого располагалось не менее сотни окон. Благодаря им, воздух в зале, казалось, парил в проникающем внутрь солнечном свете, а стены и купол выглядели, словно полупрозрачная оболочка взмывающего в небеса воздушного шара.

– Я ждал тебя… брат, – мягко проговорил стоящий посреди помещения юноша.

На вид, лет шестнадцать-семнадцать, с вьющимися золотистыми волосами и аристократически «строгим» лицом.

– Зачем? – мой голос в сравнении с императорским звучал, как воронье карканье.

– Чтобы поговорить.

– О чём?

– Как спасти этот мир, – пожал плечами Ашкар.

Я молча смотрел на него секунд пять, а после не выдержал и рассмеялся.

Его магия, даже собранная в кулак и подпитываемая «солнечным светом», на меня не влияла.

Мне было плевать на его «гипноз», попытку заставить пасть ниц и «добровольно» признать его своим господином.

– Бесполезно, – сообщил я, закончив смеяться. – Нам двоим в этом мире тесно. Спасать его будет кто-то один.

– Ты сам выбрал, – вздохнул император и, вскинув обе руки, словно бы зачерпнул в них пару горстей льющегося из окон света.

Через мгновение этот «свет» ударил по мне.

Преобразовать поток маг-энергии, а потом запустить его в обратную сторону не получилось. Только утилизировать и рассеять в пространстве. Далось это, прямо скажу, нелегко. Дыхание сбилось, ручейки пота потекли по лбу и вискам.

Правда, и оппонент после такого заброса смотрел на меня уже не так безмятежно, как раньше. Улыбка с лица сползла, волосы взмокли, рот сжался в тонкую нитку.

– А ты силён, – процеди́л он сквозь зубы. – Но это неплохо. Драконово средоточие слабаку не раскрыть.

«Драконово средоточие? А верховный-то не ошибся, выходит, – поставил я мысленный плюсик главе Конклава. – Это он молодец. Правильно, значит, я его…»

– Посмотрим теперь, что ты на это скажешь, – не дали закончить мне мысль.

«…в умники отрядил».

Закончил и тут же ушёл перекатом от рухнувшей на пол колонны. Каменная дурында с грохотом брякнулась точно в то место, где за миг до того находилась моя бесценная тушка.

Я еле успел заметить мелькнувшую на физиономии Ашкара ухмылку, а после мне стало просто не до того, чтоб следить, что у гада на роже. Ведь этот говнюк сделал именно то, чего я больше всего опасался и до чего не додумались все прочие маги, включая конклавщиков. Хотя решение,вообще говоря, лежало на са́мой поверхности. Единственно правильная стратегия, когда имеешь дело с иммунным.

Вместо того чтобы тупо швырять в него заклинаниями, надо лишь переключить эти заклинания на внешний объект. Об этом почти догадались грудастая Астия и её полудурок-братец, когда допрашивали меня в Шаонаре, но, вероятно, на этом «почти» у них всё и закончилось: объект для экспериментов сбежал, исследования соответственно прекратились.

А вот у императора всё получилось как нельзя лучше… Для него лучше, не для меня…

Могучая магия вырывала из стен камни, колонны, портики, барельефы, и весь этот «строительный мусор» летел в меня. Правда, летел неспешно. На ускорение настолько тяжёлых предметов времени уходило существенно больше, чем, к примеру, на пулю или стрелу. Наверное, только поэтому мне и удавалось от них уворачиваться. Но только пока. Ведь всё могло измениться в любую секунду. Стоит разок оступиться, замешкаться… или, скажем, противник допрёт наконец, что энергия выстрела достигается не только массой, но и скоростью выстреливаемого снаряда, и – всё, аллес, реанимация. Как в том анекдоте про столб, ногу и «эм вэ квадрат пополам»…

Пыль, как ни странно, в этом бедламе отсутствовала. Видимо, под завязку заполнившая дворец маг-энергия попросту не давала ей шанса подняться. Как на Луне, где в отсутствие воздуха, лёгкая лунная пыль не клубится над твердью, не оседает, а падает вниз с той же скоростью, что и тяжёлые камни.

Сегодня мне это знание ничего не давало… Ну, почти ничего. Потому что я всё же улавливал, благодаря отсутствию пыли, как перемещаются по залу магические потоки, как они сначала вливаются в императора, а затем ударяют в «снаряды», предназначенные для иммунного…

Вот если бы эти потоки можно было перехватить…

Арбалет потерялся уже на первом прыжке-уклонении, лук – на четвёртом, колчан со стрелами сорвался с ремня на шестом. При себе оставался лишь меч, да и тот пришлось выдрать из ножен, а сами ножны отбросить в сторону, чтобы они не мешали крутиться волчком под «выстрелами».

Свой единственный шанс я видел в том, чтобы подобраться к противнику на расстояние ближнего боя. Сталь против магии. Иммунность против колдунства.

Противник ближнего боя не жаждал. Поэтому, едва расстояние между нами сокращалось шагов до пяти, он начинал отступать, прикрываясь завесой из мелких камней. Это давало мне короткую передышку, но к цели не приближало. Требовалось что-нибудь новое, радикальное, в корне ломающее рисунок сражения.

«Новое, радикальное» приключилось тогда, когда я практически выдохся.

Мечущиеся по залу потоки энергии вдруг будто разбились о какую-то невидимую преграду, а затем, столь же резко отхлынув, накрыли меня с головой. Почти как морская волна, ударившаяся о пирс и окатившая тучей брызг стоящего на нём человека.

От наполнившей меня силы я чуть было не задохнулся, но, к счастью, уже через миг вынырнул из крутящейся водоворотом воронки и запулил халявной энергией по очередной летящей в меня каменюке.

Любому землянину, почитателю Звездных Войн, это один в один бы напомнило схватку магистра Йоды с каким-то из ситхов, где они «спорили», чьё владение гравитацией круче и смертоноснее. Мы швырялись друг в друга обломками стен, словно два теннисиста мячиками, останавливая их прямо в воздухе и отправляя обратно в соперника. Только вместо ракеток отбивали «снаряды» магией. Теперь её хватало обоим. Разлитая по дворцу маг-энергия вливалась теперь не только в Ашкара, но и в меня. Причём, в равной степени. Кто это всё устроил, кто лишил императора монополии на колдовство, «погонщик» или кто-то другой, раздумывать-рассуждать было некогда. Все силы уходили на то, чтобы победить.

Тупое бодание «кто кого» длилось примерно минуту. А потом мы просто устали. До такой степени, что уже не могли поднять ничего тяжелее обычного кирпича. А уж метнуть его было вообще за гранью.

Измождённый донельзя, я упал на колено и упёрся рукой в обломок плиты. Другая сжимала меч. За время боя я его так и не выпустил.

Шагах в двадцати от меня в такой же примерно позе и состоянии пребывал мой соперник.

Прекрасная возможность, чтобы прикончить его обычным клинком. Надо только пройти эти двадцать шагов и всё – схватка закончится. Легко сказать, да нелегко сделать. Для обессиленного бойца каждый подобный шаг превращался в целую лигу, и прежде чем его сделать, требовалось хоть немного восстановиться. Но вместе со мной восстанавливался и противник. Магические потоки мало-помалу начали снова вливаться в наши тела и души… И это означало, что наша схватка скоро продолжится. В том же ключе, когда никто не может взять верх над соперником…

– Жалко… ты не захотел стать другом, – неожиданно пробормотал император. – Мы могли поделить этот мир… и магию… Но ты отказался… Поэтому я ухожу… А с тобой будет разбираться другой… который сильнее…

Глава 26

– А ты молодец, справилась, – похвалила Алину высокородная. – Я уже начала волноваться, что ничего не получится.

– Я тоже изволновалась, – устало проговорила «великая пери». – Если б не эта женщина… ну та, которая Рейна, у меня бы и вправду не получилось. Энергия во дворце… она не такая, как здесь, как везде. Ашкар её так исказил, что я никак не могла её ухватить.

– Не могла? – удивилась сиятельная. – А почему тогда я этого не заметила?

– Вы держали канал. Отвлекаться вам было некогда, – объяснила Алина. – Я это видела, чувствовала. Вы смотрели на всё глазами той женщины, а я ощущала её эмоции. У неё была связь с иммунным, и даже энергия призрачного дворца не смогла её подавить. Потому что их связь… не на разуме, а на чём-то ином, чего я не понимаю.

– Ты всё усложняешь, – покачала головой Астия. – Пытаешься объяснить очевидное. Там всё существенно проще, чем кажется. Она, как и мы, желает победы иммунного. Поэтому делает всё, чтобы он победил. А что будет после – это уже совсем другая история. Понимаешь?

– Да. Наверное, так, – кивнула Алина. – Но всё равно. Мне почему-то кажется, что в этой Рейне есть что-то такое… знакомое. Что я когда-то встречала. Давно. Очень давно. Настолько давно, что уже и не помню… Вот если бы я смогла увидеть её вживую…

– Может быть, и увидишь. А может, и нет, – пожала плечами колдунья. – Это уже не от нас зависит, а от иммунного, Если мы сделаем всё, что хотим, он обретёт наконец-то свободу воли. И как он поступит, что сделает со своими соратниками-предателями, останется только гадать. На его выбор нам повлиять не дано.

– Жалко, – вздохнула Алина. – Мне бы на самом деле хотелось бы посмотреть на неё… Очень хотелось, – добавила она еле слышно…

* * *

Рейна стояла, как изваяние, перед входом в арладарский дворец. Прошёл уже час, как Димир исчез в клубящемся на ступенях тумане, а она так ни разу и не шелохнулась.

Ей никто не мешал. Никто не пытался окликнуть её, отвлечь, увести от дворца к установленным в императорском парке шатрам. Даже друзья. Как старые, так и новые. Тот же Рушпун или Хруст. Похоже, все понимали, зачем она здесь и почему не уходит…

Они ошибались.

Рейна не просто ждала.

Рей знала, что может понадобиться Димиру в любую секунду.

И пусть после Шаонарского храма он стал неожиданно холоден с ней и другими, но это вовсе не повод, чтобы обидеться насмерть. Хотя, если честно, именно это она чуть было не сделала, когда Дим внезапно прогнал её из шатра, ничего, по сути, не объяснив.

Объяснение, что происходит, она получила позднее. Сначала от Лики, потом от Тура, затем от Аршафа.

«Он просто не хочет нас подставлять», – заявляла «лучница».

«Что, значит, не подставлять?» – не понимала «богиня».

«Магия умирает, и он боится, что если у нас не получится, если император окажется сильнее, чем мы, то весь его гнев упадёт на нас, как на ближайших соратников Дима…»

«За нами следят, – говорил „охотник“. – Димир это чувствует, наверное, лучше всех. Поэтому он и решил сейчас от нас отстраниться».

«Зачем? Зачем ему от нас отстраняться?» – хмурилась Рей.

«Чтобы наш враг считал нас лишь исполнителями. Чтобы он думал: Димир такой же, как он. Что наш друг любит власть, а мы для него не друзья, а слуги, и значит, какой с нас спрос?..»

«Больше других он старался сберечь тебя», – уверял «вор».

«Меня? Почему меня?» – перехватывало у Рейны дыхание.

«Одну причину ты знаешь. О ней, полагаю, вся армия в курсе», – по-доброму усмехался Аршаф.

«А другая?»

«Другая: у тебя нет, как у нас, рунной записи на удачу. Ты сама от неё отказалась. Так что, случись что плохое, мы, может, и вывернемся, а ты… Хочешь, я верну тебе ту пластину? Димир же сперва тебе её предлагал, помнишь?»

«Нет, Шаф, не надо, – качала головой Рей. – У меня уже есть… другой талисман… Но только Дим об этом не знает. И это причина. Ты прав…»

Рейна и в самом деле в тот пустоградский вечер отказалась от предложенной Димом пластинки с рунами «на удачу», сказав, что у неё уже есть талисман.

Но это была неправда. Талисмана у неё тогда не было. Тогда ей казалось, что обычные руны «для всех» – это совсем не то, что её нужно. Ей хотелось от Дима большего, много большего, а не просто «удачи».

Она оказалась права. Её мужчина действительно подарил ей то, что она хотела. Чуть позже. Не подозревая, насколько его подарок бесценен. Именно этот дар сделал её глаза опять одноцветными. Как раньше, в далёком, почти что забытом детстве.

О том, что подарок Дима и стал её талисманом-залогом, женщина никому не рассказывала. Догадаться могла только Лика, но даже она навряд ли связала бы то событие, что случилось с её подругой, и тем, что нежданно-негаданно появилось у бывшей «драконовой дщери» вместо простой рунной записи «на удачу».

Единственное, что, в случае реальной опасности, помешало бы талисману выполнить предназначенное – это если бы Дим перестал бы любить её. Однако Рей знала: если бы это случилось, она просто не стала бы жить, и тогда никакие залоги и талисманы ей бы уже не понадобились…

Но, правда, имелось ещё условие. Ведь чтобы любить, надо жить. Мёртвые, как известно, любить не умеют. И, значит, Рей должна сделать всё, чтобы её мужчина не умер.

Странно, но она почему-то, даже закрыв глаза, видела всё, что происходит с Димом внутри дворца. Словно бы кто-то специально вёл её за её мужчиной по пустым коридорам и залам, где она никогда не бывала. Вёл не телесно – сознанием. Почти как тогда, когда они вместе спасали друг друга в Сежеше и окрестностях.

Рейна во всех подробностях видела бой между Ашкаром и Димом. Видела, как неподвластная никому, кроме императора, маг-энергия вдруг начинает подчиняться тому, кто пришёл уничтожить Империю и её властителя. Как оба соперника останавливаются истощённые, не в силах продолжить схватку. Как император вдруг превращается в своё альтер-это, и бой вспыхивает по новой, только уже без привычной магии…

Зажатый в руке медальон жёг пальцы огнём, но Рейна терпела и не отпускала его ни на миг. Живущий в медальоне дракончик выражал свои чувства так, как умел. Рей знала, что он обижен на Дима. Смертельно обижен. Что он не понимает и не принимает все те объяснения, какие его хозяйка услышала от друзей. Но всё равно, какую бы обиду малыш в себе не таил, он по прежнему оставался призрачной частью того, кто сейчас бился насмерть с врагом в окружённом туманом дворце. И значит, он просто не мог не рваться туда, где ждал его помощи бросивший вызов злу прародитель…

«Лети», – прошептала Рей, разжимая пальцы, когда пришло время…

* * *

– Ну, наконец-то! – рявкнуло появившееся на месте императора существо.

Горбатое, длиннорукое, с вывернутыми назад коленями, лицом, напоминающим посмертную маску, и горящими алым огнём глазами.

– Ты… Горш? – пронзила меня догадка. – Вторая ипостась императора?

Раньше мне почему-то думалось, что они живут в разных телах. По крайней мере, все, кто когда-то упоминал при мне Ашкара и Горша, говорили о них, как о двух разных людях. Действительность оказалась и страшнее, и проще. Вместилище было одно. Просто оно менялось, когда им управляла какая-то из двух ипостасей.

– А ты кого собирался здесь встретить, червь? – расхохоталось чудище. – Ашкар был глупцом, но даже ему удалось понять: его время кончилось. Пришло время Горша.

В его правой руке возник меч.

Острое лезвие с гудением рассекло внезапно сгустившийся воздух.

– Ты отказался спасать этот мир живым, значит, будешь спасать его мёртвым, – прорычал Горш и рванулся ко мне.

Сталь столкнулась со сталью. Звон двух клинков разнёсся по залу и эхом отразился от сводов.

Потоки энергии вокруг нас как будто застыли. Магия во дворце словно и впрямь умерла. Кто из двоих сильнее, должен был решить «честный бой».

Судя по первым секундам, сильнее выглядел Горш. Хотя, вероятно, это сказывалась моя истощённость от предыдущей схватки. Противник обрушивал на меня град ударов, а я пока лишь защищался, болезненно морщась после каждого выпада. Пальцы дрожали, в ушах стоял гул, меч мог в любое мгновение выпасть из ослабшей руки.

Горш, чувствуя своё превосходство, с финальным ударом не торопился. Похоже, ему, как в дешёвом боевике, хотелось сперва поглумиться над явно проигрывающим соперником.

– Надеешься, червь, на того, кто сидит под горой? – решил он «поговорить», отступив на шажок и вроде как давая мне передышку.

Я ничего не ответил. Тратить силы на болтовню – то ещё удовольствие. Особенно, когда по лицу ручьём течёт пот, режет глаза, а дыхание врывается из гортани, как после долгого и тяжёлого бега.

– Да-да, ты не ошибся. Я тоже там был, только раньше, – продолжил Горш. – Ну, то есть, не я, а Ашкар, но это неважно. Он оказался слюнтяем и теперь будет делать то, что я прикажу.

Его клинок просвистел над моей головой, я еле успел увернуться.

Если б не ждал от гада подобной подлянки (усыпить бдительность и ударить), остался бы без башки, сто пудов.

– Шустрый червяк, – усмехнулся противник. – Но это тебе не поможет. Я тебя всё равно прикончу.

Он провёл ещё пару выпадов и опять отступил на шажок.

– Интересно, что ты просил в Пирамиде желаний? Небось, власть над миром или что-то такое?.. Ну да, судя по тому, что ты делал, ты как раз этого и хотел. Глупец! Хозяин горы – это мастер обмана. Он выполняет желания, но не обещает, что результат будет вечным. Ты вскарабкаешься на вершину, но сразу же рухнешь вниз, потому что желание влезть туда выполнено, а ничего другого тебе не обещали. Своё желание, как я понимаю, ты уже получил. Занял столицу Империи, устранил императора и стал самым главным. Но на этом все твои достижения и закончились. А знаешь, почему?

– Почему? – разлепил я губы, решив-таки вступить в разговор.

– Потому что твоё желание власти – пыль перед моим и Ашкара желанием властвовать над магией жизни и смерти! Жизнь, кстати, ты уже проиграл, а смерть… Ха! Твоя смерть послужит началом для новой магии, высшей, в которой нет места ни для кого другого, кроме меня, великого Горша! Гордись своей участью, червь! Мало кто в этом мире может похвастаться тем, что стал жертвой на моём алтаре!

Он засмеялся низким утробным смехом, а потом снова атаковал. Теперь уже без поддавков. Игра в «кошки-мышки» закончилась, я понял: сейчас я умру.

Первым ударом противник заставил меня оступиться. Вторым выбил клинок из моей руки. Третий должен был поразить меня в сердце.

Когда остриё меча уже летело мне в грудь, воздух над головой Горша пронзила короткая молния. Маленький, словно бы сотканный из полупрозрачных нитей дракончик впился моему сопернику в морду.

Болезненно-яростный вопль разнёсся по залу.

Чтобы отбросить в сторону призрачного дракончика, Горшу понадобилось секунды четыре.

За это время я успел многое. Во-первых, подняться. Во-вторых, подхватить свой клинок. В-третьих, рубануть им по сжимающей меч лапе чудовища.

Когтистая длань брякнулась наземь.

Горш заорал так, что у меня едва барабанные перепонки не лопнули.

А через миг в мою сторону от его застывшей фигуры покатилась волна ярчайшего пламени.

Я встретил его таким же.

«Лирнейский огонь», от которого не спасутся ни древо, ни камень, ни сталь, ни плоть, ни живые, ни мёртвые. Именно им я сразил на мосту у Пустой горы целое войско, но после ни разу не смог его вызвать, как ни пытался. Видно, и вправду – этот подарок «погонщика» срабатывает лишь в случае крайней нужды, только тогда, когда терять нечего, а все другие способы и умения уже исчерпаны и иных вариантов попросту не осталось.

Сегодня «нужда» появилась сразу у двух бывших гостей «подгорного жителя»: меня и Горша-Ашкара.

Две равные силы, две равных «волны» столкнулись в магическом поединке.

Верх мог взять тот, у кого больше опыта, силы, умений.

Сил у меня практически не осталось. Умений и раньше было не очень. Про опыт и говорить нечего. Граница меж двух огней мало-помалу смещалась ко мне. Медленно, но неотвратимо. Шаг за шагом, ладонь за ладонью, дюйм за дюймом.

Я снова проигрывал, и ничего не мог с этим поделать. Меч снова валялся среди камней, плечи безвольно повисли, ослабшие ноги грозили вот-вот подломиться, в глазах стоял багровый туман, кожа от приближающегося жара буквально горела… А когда до стены огня осталось не больше метра… черноту над лирнейским пламенем вновь разорвал светящийся росчерк. Сложивший крылья дракончик рухнул болидом в то место, где должен был находиться Горш.

Мощнейшая вспышка, такая, какая наверно бывает только при ядерном взрыве, выбила из меня остатки сознания…

* * *

– Что они делают⁈ Демоны их раздери! Что они делают⁈..

Глаза у высокородной гневно пылали, пальцы обеих рук сжимались и разжимались так, будто ей очень хотелось кого-нибудь придушить.

– А что они делают? – деланно удивилась наблюдающая за поединком Алина.

– Ты разве не видишь⁈ – всплеснула руками Астия. – Горш-Ашкар притащил с собой средоточие. Они же могут его уничтожить!

– И что?

– Как это что⁈ Как это что⁈..

Бывшая невеста Ашкарти ещё никогда не видела сиятельную в таком состоянии. Возмущение, смятение, ярость, отчаяние… И всё это одновременно – «взболтать, но не смешивать».

– Они запустили друг в друга лирнейский жар, а только лирнейский жар способен убить обладателя силы окончательной смертью! – продолжила Астия. – А ещё он убьёт и всякий источник силы, даже драконово средоточие! Если это случится, магия в Империи просто исчезнет…

– Любая? И даже рунная? – невинно поинтересовалась Алина.

– По поводу рунной не знаю и проверять не хочу, – процедила сквозь зубы магичка. – Что так, что эдак, нам надо принять все меры, чтобы драконово средоточие не погибло.

– Что предлагаете?

– Надо накинуть портал на источник.

– На средоточие?

– Да. Но только в самый последний момент, чтобы никто не смог проследить. Если победу одержит иммунный, средоточие сгорит вместе с Горшем. Поэтому оно должно оказаться у нас за миг до конца поединка. А если выиграет Горш, то… в общем, тоже у нас. И тоже в последний миг. И не приведи великое небо, если этот урод догадается, кто его утащил.