Текст книги "Странная цивилизация"

Автор книги: Владимир Цаплин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

ВРЕМЯ НА РАЗМЫШЛЕНИЯ

Временные масштабы многих космических процессов измеряются миллионами и миллиардами лет, в то время как наши непосредственные предки, ископаемые люди современного вида -кроманьонцы, жили всего 20-30 тысяч лет назад. Физические условия жизни человечества, если не считать экологических факторов, сколько-нибудь существенно не изменились. Также встает Солнце по утрам и, совершив свой привычный путь по небосклону, исчезает за горизонтом. И само Солнце заметно не изменилось, хотя звездам с массой нашего светила, после исчерпания всех ресурсов для поддержания реакций термоядерного синтеза и распада, уготована судьба белых карликов. Но по расчетам это произойдет не раньше, чем через несколько миллиардов лет, так что волноваться несколько преждевременно.

Что касается самой планеты Земля, то люди пока плохо представляют причины, которые могут вызвать значительные изменения климата, размеров суши и физические условия на планете: изменение положения оси вращения Земного шара, усиление тектонической и вулканической активности, резкие колебания уровня мирового океана, озоновые дыры, парниковый эффект и т.д. Как показывают палеомагнитные, палеогеографические и стратиграфические[3] данные, подобные процессы, если даже в их наступлении существует определенная периодичность, занимают от сотен тысяч до сотен миллионов лет. Поэтому, учитывая скорость развития цивилизации, у человечества достаточно времени на размышления.

О будущем человека, как вида, сказать ничего нельзя. Биологи полагают, что за последние несколько десятков тысяч лет человек, как вид, не эволюционировал. На многих древних статуэтках и на заготовках неиспользованного материала остались отпечатки пальцев первобытного скульптора, которые ничем не отличаются от таковых современного человека. Такое впечатление, что если бы ребенок-кроманьонец рос и учился вместе с сегодняшними детьми, он сформировался бы в обычного современного человека.

Детали эволюционного процесса, касающиеся предшествующего периода, во многом остаются неясными, поэтому делать какие-либо предсказания об эволюции вида Homo Sapience на последующие несколько десятков тысяч лет – занятие бессмысленное и неблагодарное.

[1] Ограничения, носящие религиозный характер и выливающиеся в запрет любого сомнения в существование сверхъестественной и управляющей силы и необходимости ей подчиняться, сюда не входят. К ним же относятся и требования выполнения религиозных установлений, которые вообще невозможно объяснить никакими разумными соображениями (вроде положения ортодоксального иудаизма, запрещающего носить одежду, в которой смешаны шерстяные и хлопчатобумажные нити).

[2] Геллеспонт (Дарданеллы) – старинное название пролива в Средиземном море, который Ксеркс приказал отхлестать кнутами за разбушевавшийся шторм, разметавший его эскадру.

[3] Исследования слоев земной коры.

Глава 4. Мифы истории

Вся история предстает гигантской лабораторией, где ставятся все мыслимые и немыслимые опыты, чтобы найти рецепт общественной жизни, наилучшей для культивации «человека».

Ортега-и-Гассет

Создав разум у живого существа, природа обрекла его на историю – последовательность случайных, хаотических событий, осознание целесообразности социального существования, накопление знаний и их приложение для производства материальных благ. Таким образом история – это биография человечества. Столь же случайная и столь же динамичная, как и биография любого отдельного человека. Анатомическая одинаковость, психологическая близость, , осознание целесообразности социального устройства сообщества, единство природы служили тому, что история была подобной у разных племен. А некоторые отличия природных условий – к частным различиям в «национальных культурах».

Наши предки не заботились о сохранности или достоверности оставляемых «исторических» свидетельств, поэтому даже сохранившиеся источники и описываемые в них события являются сомнительными с фактологической или с хронологической точек зрения. Приводить подобные «свидетельства» в качестве правовых аргументов при спорах, или говорить о квазипериодическом повторении цивилизационных реалий и закономерностях исторического развития – это значит порождать очередные мифы.

Общим для всех социумов был лишь рост социальности, что позволяет сформулировать принцип развития цивилизации, как Принцип Возрастающей Социальности.

ЧТО ТАКОЕ ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА?

Устойчивым мифом остается концепция истории, рассматривающая человека, как некий объект, которого несут воды независимо от него существующей исторической реки. Но нет «исторической реки», существующей независимо от человека, а сделанные по результатам реального «исторического заплыва» выводы еще не приняли общепризнанных форм. И в далеком прошлом, и менее отдаленном, были люди понимавшие это и поэтому существенно опередившие свое время. Но их судьбе вряд ли позавидуешь, хотя бы потому, что они были обречены на непонимание современников и одиночество.

Незапрограммированность истории становления человечества и обилие предрассудков закономерно выливались в случайные и хаотические поступки. Конкретными мотивами всегда был эгоизм и сиюминутность большинства соображений, продиктованных неистребимым желанием выжить и крайне примитивным пониманием причин развития цивилизации в целом. Поэтому явно преувеличенным и даже ханжеским является восторг по поводу якобы необыкновенных знаний и достижений наших предков. Следует признать, что все их «знания и мудрость» не что иное, как более поздняя романтическая выдумка, следование фантастическим представлениям или тривиальщина. Поэтому не стоит пытаться придавать их поступкам какой-то особый смысл, гордиться ими, как величайшими достижениями, если мы, действительно, считаем своих предков реальными людьми. Мы с трудом можем себе представить, чтобы жизнь целых поколений уходила на изготовление или перемещение какой-нибудь многотонной ритуальной плиты или статуи, но ограниченность наших собственных представлений еще не значит, что наши предшественники владели секретом антигравитации! Появляются «исторические» ретроспективы, поясняющие, что Тутанхамон или скончался в юном возрасте от болезни, или в результате того, что ему пробили голову царедворцы-интриганы, а Наполеон проиграл битву при Ватерлоо то ли потому, что ему противостоял более сильный противник, то ли потому, что его мучил приступ геморроя и он не мог эффективно управлять войсками! Эти описания попадают в статьи и книги по истории, становясь либо общепринятыми, либо спорными, но создающими иллюзию знания исторических фактов и особых мотивов персонажей. Сохранившиеся свидетельства позволяют лишь грубо и схематически описывать некоторые происшедшие события и детали быта предков, дополняя воображением большинство отсутствующих подробностей, не имея возможности ни доказать достоверность нарисованной картины, ни привести дополнительные аргументы в пользу своего толкования происшедшего. Подавляющее число артефактов или рукописных свидетельств исчезло навсегда.

На моих книжных полках «книги по истории» представлены достаточно случайным набором названий: «История военных потерь» Бориса Урланиса, «История крестовых походов» Бернгарда Куглера, «История исхода» Жака Дерожи, «История тайных союзов» Георга Шустера, «Этапы (история?) развития социологической мысли» Раймона Арона, «История государства Российского» Карамзина и «Русская история» Кастомарова, дальше идут Освальд Шпенглер со своим «Закатом Европы», «Постижение истории» Арнольда Тойнби, «Правильно ли мы понимаем историю» Носовского и Фоменко, математиков московского Университета, «История западной философии» Бертрана Рассела и т.д., не считая многочисленных упоминаний «истории» в менее специализированных источниках. А разве биографии людей, внесших заметный вклад в развитие человеческой цивилизации – не история? «Историй» много и приходишь к выводу, что все эти частные истории и составляют общую ИСТОРИЮ человеческой цивилизации и наиболее уместным будет ставить акцент на общих аспектах становления человечества, которые ничем принципиально не отличаются от обучения и взросления каждого отдельного человека, характеризующегося, пожалуй, несколько более утилитарной направленностью. История – это биография человечества. Столь же динамичная, как и биография любого отдельного человека на разных этапах его взросления, обучения, общения с другими людьми и обогащения опытом, и столь же случайная. Норберт Винер писал: 0бучение индивида – это процесс, который протекает на протяжении его жизни, … человеческий род в целом обучается в какой-то мере так же, как это делает индивид.

Одним из главных выводов при изучении процесса становления цивилизации является утверждение, что природа обрекла людей на продолжающееся уже тысячелетия самообучение и постепенное взросление. Это неизбежное следствие того, что природа не наделила мозг, способный к мышлению, ни одним байтом информации, ни о самом мышлении, ни о его «хозяине» – человеке, ни об окружающем мире. Поэтому история цивилизации, которая началась с осознания целесообразности социальных взаимоотношений, сопровождалась хаотическим накоплением практических знаний о природе, фантастическими представлениями и поиском форм сосуществования. Это школа, в которой не было всеведущих учителей, не было программы и расписания, но зато было бесчисленное число сменяющих друг друга учеников, каждый из которых делал свои ошибки, извлекал свои уроки, успевал чему-то научиться за время жизни, что-то узнать ранее не известное и научить части этих знаний своих детей. Дети, благодаря этому, способны были начинать со все более «старших классов» и, в свою очередь, передавали уже несколько больший объем знаний очередному поколению «школьников». Поэтому история выливалась в последовательность событий, форм и представлений, рождающихся в результате проб и ошибок, попыток их исправить, т.е. на появление новых ошибок и новые попытки их исправления. Эта хаотическая цепь драматических движений, сопровождалась приспособлением окружающего мира и столкновениями между индивидуумами и сообществами, потому что до сегодняшнего дня основные проблемы решались, в основном, за счет ближних и соседей. Поиски решения, в конечном счете, приводили ко все большей социальности, но отнюдь не на предопределенную, закономерную последовательность поступков и событий, которую по недоразумению пытаются искать в этом хаотическом процессе. Вспомните притчу о Буридановом осле, который, следуй он законам неживой природы, обязательно сдох бы от голода, просто ввиду невозможности сделать обоснованный (законный, логичный!) выбор в пользу одной из одинаковых охапок сена, находясь точно посередине между ними. Но ни Буриданов осел, ни все остальные ослы (во всех смыслах этого слова-понятия) за все время существования жизни на Земле не закончили свое существование в голодных судорогах, раздумывая с чего начать трапезу, просто потому, что способны на нелогичные, т.е. случайные, не вытекающие из определенного закона, поступки. В результате незакономерного «тыканья» из стороны в сторону, осел обязательно наткнется на одну из охапок сена. Подобным же образом развивались и человеческие сообщества – методом «тыка». Но хаотичность этого процесса привела к тому, что в последние десятки лет обстановка в мире стала напоминать пороховой погреб, где любопытные дети рассеивают темноту горящим факелом.

Это еще не значит, что в истории не связанных между собой человеческих сообществ не было ничего общего. Общее, разумеется, и было и есть. Но связано это не с неким внешним фактором -историей, а с биологическим и интеллектуальным подобием людей вообще. Естественно, что это подобие порождало общие мотивы и бытовые детали, а случайность и разнообразие природных условий – несущественные различия, которые назвали «национальной культурой» и «историей национального развития».

Резюмируя, можно констатировать, что, создав живое существо, природа обрекла его на эволюцию, а создав разум у живого существа, природа обрекла его на историю.

«ЗАКОНОМЕРНОСТИ» ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ

Авторы утверждений о закономерности и повторяемости исторических событий пытались найти какие-то общие характеристики в разновременных реалиях (Гегель, Маркс, Шпенглер, Тойнби), имея ввиду повторение в главном одних и тех же фаз, периодов и т.д., и пытаясь на этом основании прогнозировать дальнейшие события. Различия между авторами носят скорее терминологический характер и принципиально точку зрения на наличие повторяемости периодов истории не меняют.

Другие приходят к выводу, сделанному Бертраном Расселом: … Те обобщения (исторического процесса), которые были предложены, исключая сферу экономики, по большей части настолько необоснованны, что не стоят даже опровержения .И далее Рассел пишет: Я ценю историю за то знание, которое она дает о людях в обстоятельствах, весьма отличных от наших собственных, (это) главным образом, не аналитическое научное знание, но тот вид знания, которым обладает любитель собак по отношению к своей собаке.

Подобный взгляд на «философию истории» высказан и в юбилейном издании, посвященном 50-летию Бахметьевского фонда[1]. Рассуждая о закономерности и случайности в истории, Бахметьев привел свой разговор со знаменитым историком античности М.И. Ростовцевым. Ростовцев говорил на основании своего 50-летнего опыта изучения истории: … В ней нет ничего неизбежного. Большинство событий совершенно случайны.

Автор разделяет точки зрения Рассела и Ростовцева, но необходимо более четко определить, что именно неприемлемо у сторонников «исторических закономерностей».

Многие понимали под социокультурной цикличностью просто чередование этапов взлетов и падений, расцвета и увядания, ускорения и торможения. При этом процесс рассматривается как двухфазный. Однако нередко встречается и разбиение цикла на большее число фаз – от трех до полутора десятков. Длительность изучаемых циклов заключена в пределах от нескольких лет до нескольких столетий. В своем главном труде «Закат Европы» Освальд Шпенглер (1880-1936) выделяет в мировой истории восемь культур[2]: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, майя и западноевропейскую. Каждая культура трактуется как организм, обособленный от других культур. Время жизни культуры порядка тысячи лет. Умирая, культура перерождается в «цивилизацию», у которой отпадает нужда в художественном творчестве.

Под влиянием Шпенглера английский историк и социолог А.Дж. Тойнби (1889-1975) разработал свою концепцию всемирной истории, говоря уже о тринадцати относительно замкнутых цивилизациях. Каждая цивилизация в своем развитии проходит четыре стадии: возникновение, рост, надлом и разложение. Тойнби пытался вывести эмпирические законы повторяемости явлений общественного развития, оставаясь предельно субъективным в своих оценках. Маркс также говорил о закономерной смене общественно-экономических формаций, высшей стадией которых должен быть коммунизм. Уильям Штраус и Нил Хоу – авторы популярных бестселлеров «Поколения» и «Четвертый виток», вышедших в начале XXI века, тоже посвятили свои книги цикличности истории. Согласно их идее в истории можно выделить 4 витка, которые постоянно повторяются друг за другом. В 2005 г. заканчивается очередной виток, названный авторами «распутывающейся эпохой» -он длился 21 год, который всегда знаменуется гибелью устоявшихся традиций и ценностей, а также изменениями, ведущими к кризису. Плоды этих изменений общество будет пожинать в следующий 22-летний виток, имя которому «эра кризиса». Это время жесточайших войн и радикальных перемен в политике, после которых народы принимают более традиционный стиль жизни и устанавливают общие ценности, которых они будут придерживаться до очередной «распутывающейся эпохи».

Все это не более, чем «подгонка» под желаемый результат, причем о причинах «цикличности истории» ни слова не говорится, если не считать рассуждений о какой-то мистической «пассионарности» Льва Гумилева.

Все проще. Под «закономерности» исторического процесса подгоняют одни и те же, постоянно отмечаемые противоречиямежду целесообразностью гуманной социализации человечества и реальным развитием цивилизации, стимулом которого является человеческий эгоизм. Поведение человечества похоже на поведение ребенка, идущего по дороге, которая упирается в тупик, но при следующей попытке ребенок выбирает не обходной путь, а снова ту же дорогу и, естественно, снова упирается в тупик. Поэтому идею о «законах общественного развития» можно объяснить тем, что человечество находится на детской стадии развития и не способно осознать, что природный эгоизм не может быть основой прогрессивного развития общества.

Как взрослый не вполне способен понять причины и мотивы поведения ребенка, вольно или невольно наделяя его своим опытом, так и мы, живущие на непрерывно движущемся в будущее гребне человеческой истории, не всегда понимаем, что поведение, поступки и интерпретация событий нашими предками, соответствовали детскому периоду человечества. У ребенка еще нет мудрости и знаний взрослого человека, и поэтому, движимый инстинктом узнавания и своим несовершенным пониманием окружающего мира, он повторяет одни и те же ошибки, не отдавая себе в этом отчета. Но и это лишь этапы узнавания той среды, в которой «ребенку» предстоит жить, как и те действительные причины, которые определяли жизнь в предисторический период. Один религиозный деятель, всю жизнь выслушивавший исповеди прихожан, на вопрос, что он думает о людях в целом, ответил очень коротко: взрослых людей нет. Подобными соображениями -«невзрослостью» наших предков и многих современников – мы должны руководствоваться при оценке многочисленных явлений, событий и взглядов на историю (предысторию), характерных для детства человечества.

Иногда «историческим законам» приписывают даже смысл законов в естественнонаучном смысле, которые являются объективными, т.е. не зависящими от воли человека. При одних и тех же начальных условиях естественнонаучные законы определяют одно и то же поведение и состояние системы. Законы природы – идет ли речь о динамических или статистических законах – выполнялись, выполняются и будут выполняться всегда вне зависимости от того, существует ли человек вообще. Очевидно, что при анализе поведения сообщества мыслящих существ, принципиально невозможно говорить об «одних и тех же» условиях – у объектов живой природы, наделенных сознанием, есть память и содержание, определяемые предшествующим опытом существования, а не просто « состояние». Поэтому в истории человечества, т.е. в истории «системы-общества», не может быть аналогов воспроизводимых и повторяющихся физико-химических характеристик.

Нелогичность проявилась и в том, что допущение «законов общественного развития» эквивалентно предположению о существовании программы развития: повторяться могут лишь те виды поведения, которые либо запрограммированы, либо являются следствием одних и тех же мотивов или ошибок. Мотивы и ошибки – это тривиальный случай, следовательно -программирование. Но тогда кто-то должен быть «программистом» и возникновения цивилизации и ее будущего. Это уже очевидная религиозность, не имеющая ничего общего с наукой.

Некоторые историки склонны объяснять свои модели закономерностей тем, что они проявляются лишь в среднем, как результирующая, вследствие неизменности природных инстинктов человека, остающихся теми же при разных уровнях технологического развития. Инстинкты, действительно, остаются теми же, но это никогда не мешало их осознанию и выработке все новых правил поведения и моральных норм, т.е. прогрессу общества. Нет никаких природных запретов для продолженияэтого процесса – выработке новых правил поведения. Утверждение о существовании «исторических закономерностей», эквивалентно утверждению, что человечество вдруг теряет способность менять правила поведения! Хороша «закономерность», если она покоится на подобном предположении!

Из вышесказанного следует, что закономерность исторического процесса – миф, никаким закономерностям реально не соответствующий. И хорошо, что это – миф! Если бы это было не так, то и размышлять о сознательно конструируемом будущем было бы бессмысленно. Ведь человечество тогда было бы обречено идти путем, определяемым малопонятными закономерностями, какие бы умозрительные картины будущего мы ни строили. Расставание с этим мифом должно продемонстрировать еще один усвоенный урок на пути взросления человечества.

В истории, если считать, что ее героем является не только двуногий, но и мыслящий человек, не может существовать никаких объективных, т.е. действующих независимо от сознания, законов.

Если вернуться к общебиологическим закономерностям, то во все эпохи первичные биологические инстинкты: размножения, заботы о потомстве, самозащиты, голода, носили непреходящий и объективный характер. Но как только в рассмотрение включается наличие разума, поведение человека становится непредсказуемым, аритмичным и незакономерным.Таким образом, очевидно, что если человек рассматривается только с точки зрения инстинктов, т.е. биологической природы, то его поведение действительно, в определенной степени, предсказуемо и будет подчиняться общебиологическим законам. Однако это будут не «исторические закономерности», а ритмическое воспроизведение одних и тех же этапов жизни животного, определяемое врожденными инстинктами.