Текст книги "Лучший полицейский детектив"

Автор книги: Владимир Моргунов

Соавторы: Вадим Молодых,Елена Федорова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Семейные сложности

Сегодня Валера оставался дома и поэтому сам дежурил, а она могла быть свободна. Это подразумевало поездку на дачу, поэтому набрав с собой продуктов, все отправились на природу. Для детей это было еженедельным приключением, когда можно было поиграть на природе. А благо, на даче было, где развернуться. Там был почти гектар земли.

– Мам, мы сегодня будем строить халабуду на дереве, – радостно завопил Пашка, пообщавшись с дедом.

– Дедушка разрешил? – недоверчиво переспросила Дина.

У свекра был очень тяжелый характер. Он считал себя большим авторитетом, поэтому постоянно всем грубил и пытался «делать построение», как говорили дети. Дина понимала, почему свекровь разошлась с ним много лет назад. И принимать его в семью опять никто не собирался. Но так как тот явился через 25 лет не к сыну, и не к бывшей жене, а к невестке, то Дине не хватило духу отказать тому в общении с внуками. Затем свекор переехал в Подольск, «ради внуков, чтоб тем достался хороший кусок земли», как он пояснил. И общение с ним вынужденно продолжилось. Но со временем стало понятно, что все это он делал не столько ради внуков, сколько для того, чтобы самому чувствовать себя кому-то важным, чуть ли не благодетелем. Официально он выделил детям кусок земли, хотя они помогали ему и на его участках. Но все время он оставался недовольным, требовал, чтоб они продали свой дом в центре и переселились к нему. Свекровь тоже начала гнуть интерес в свою сторону. Сестра Игоря уехала из Подольска и ей теперь нужны были большие деньги, чтобы купить свое жилье. И свекровь не придумала ничего лучше, чем явиться к Дине и потребовать, чтобы та продала свой дом, деньги отдала братовке, а сама переселилась к ней в маленькую двушку в коммуналке.

– Мама, я очень хорошо отношусь к Зое, но что она имеет к моему наследству? И почему я добровольно должна ухудшать наши условия? Может быть, Вы продадите свою квартиру и переселитесь к нам или к Зое? – пыталась урезонить ее невестка. Но свекровь начала на повышенных тонах угрожать Дине тем, что всем расскажет, какая у нее невестка на самом деле! Жалеет для старого человека денег и т. д.! Дина в шоке слушала этот скандал и понимала, что прежней жизни у нее здесь уже не будет. И почему она не перетерпела и не осталась в Одессе? Тогда она наивно полагала, что если не будет жить в одном доме со свекровью, то та не будет лезть в их жизнь. На самом деле, если Игорь не ехал на выходные на дачу, то шел общаться с маман и смотреть у нее телевизор. Как будто не достаточно было пойти на пару часиков к той, а смотреть такой же телек дома? Она замечала, что муж начинает тяготиться общением с детьми. Если уж он оставался дома, то закрывался в своей комнате и просил не беспокоить. Сейчас Дина начала подозревать, что их брак не настолько и прочный, как казалось раньше. Неужели у всех через десяток лет семейной жизни начинается охлаждение? Можно ли как-то этого избежать? Вернее, она четко представляла, что процесс уже начался, поэтому избежать его было уже нельзя. Но как-то препятствовать развитию?

Кроме Марьяны, которая куда-то запропала в последнее время, у нее появилась хорошая знакомая Марина. Она тоже недавно приехала в их город и была психологом, а ее мужа недавно назначили помощником мэра. Павел Бойченко делал успешную карьеру в политике, и уже было известно, что примерно через год его ожидает работа в Администрации Президента. Кстати, он еще не «зазвездился» и вполне был доступен общественному контакту. С Мариной Дина познакомилась в Доме Культуры, куда обе водили детей в детскую студию. С Бойченко у Дины сложилось очень интересное профессиональное общение.

Видимо, пришла пора пойти к Марине на прием по личному вопросу.

Ответ Марины разочаровал Дину.

– Тебе лучше обратиться к другому психологу.

– Ты же у нас в городе – единственный специалист!

– Забыла! Жаль.

– Почему?

– Мне будет трудно удержаться в профессиональных рамках, чтобы дать тебе обоснованный совет.

– Почему, Марина?

– У меня уже сложилось личное впечатление о твоем муже. И оно будет налагать отпечаток на профессиональное мнение. Это будет просто дружеское мнение.

– Неважно! Говори.

– Тогда устраивайся удобней, как настоящий пациент. Можешь даже с ногами на диван садиться. Так вот, дело – не в тебе. Ты и так все делаешь правильно, чтобы не быть склочной женой-пилой. Дело не в тебе. Игорь у тебя по жизни – хлюпик. Я вообще удивляюсь – он делал тебе предложение или ты его сама на себе женила?

– Да что ты? Конечно, делал! Я еще раздумывала.

– Такие случаи бывают, – про себя пробормотала Марина, – Если мотивация оказывается достаточно сильной. А как вы жили в Одессе?

– Хорошо. У нас было полное взаимопонимание.

– Понятно, влияние свекрови. Ты, надеюсь, сама уже поняла, что он у тебя – МС?

– Что? – не поняла подруга.

– Маменькин Сынок.

– А-а, да. Все время сравнивает меня с мамой.

– Вот, основной признак МС. А ты что?

– Я пытаюсь ему объяснить, что я – не мама ему, а – жена.

– Правильно. Но только хочу разочаровать или предостеречь тебя. Чаще всего, МС не исправить. Если он таким остался до 40 лет, то уже ничего с этим не сделаешь. И пойми, конкуренции с мамой ты не выдержишь.

– Что же делать?

– Решение за тебя никто не примет. И я не могу оказывать на тебя давление, показывая возможный дальнейший ход событий. Многие жены сразу после свадьбы ставят условие – или они, или – свекровь.

– Я никогда не ставила так вопрос! – горячо возразила Дина.

– Может быть, и зря! Скорее всего, стоило тактичней перефразировать, но дать ему понять, что теперь он выбрал совместную жизнь с тобой, а не с ней. Вы живете больше десяти лет и за это время он должен был определиться, где его семья. Ведь его мать остается матерью на всю жизнь все-равно!

– В том-то и дело. Я ему не раз так и говорила. А он на выходные будто с радостью уезжает, чтобы с нами не быть. А ведь только на выходные мы практически и можем видеться. С детьми он практически не общается…

– Ну вот, ты же все сама видишь.

– Когда мы женились, он говорил, что сколько Бог даст детей, столько и будет, будем воспитывать и т. д.

– Дина, все меняется.

– Да. Но должны же оставаться неизменными какие-то вечные ценности: верность своему слову, например?

– Это ты так думаешь, я… А другие сейчас вообще безответственно к словами и обещаниям относятся. Так что не очень я тебе помогла, верно?

Дина молча кивнула.

– Мне было важно уяснить лично для себя, что моей вины в отчуждении нет, что я все делала, так как надо. Дети и так начинают понимать, что они не очень-то нужны ему… И это ужасно.

– Ну, я всегда за оптимизм. Будем надеяться, что он поймет, ради чего живет. Было бы неплохо, если бы ты смогла его привести на прием.

– Он не придет, сразу тебе скажу.

– Да я так и предполагаю.

В душе Дина и сама понимала, что от нее их семейная жизнь практически уже не зависит. Если бы свекровь старалась помогать, сохранять семью, возможно, что-то бы и получилось. Но бабушка даже видеть внуков не очень-то желала. При встрече она всякий раз напоминала, как ей надоели чужие дети за время работы в начальных классах. В общем, с родней не повезло, но как известно – родню не выбирают. Поэтому, Дина и дальше старалась наводить мосты с Гнатенками.

Неожиданность

Сегодня Дина доверила интерну самостоятельное дежурство. Просто она уже устала. А Андрей был уже достаточно подготовлен к самостоятельной работе. Пусть пробует свои силы. Иначе, всю жизнь будет надеяться на кого-то.

– Андрей, я иду домой, а ты сегодня дежуришь. Если будет что-то серьезное, подъедешь, хорошо?

Андрей важно кивнул. Он был очень горд решением наставницы. Начальник, как всегда по выходным, поехал в Молдову проведать мать. Тихорецкий заварил кофе и сел читать «Акцентуированных личностей», книгу, которую ему очень рекомендовала Гнатенко. Действительно, психологические портреты известных исторических личностей были описаны довольно захватывающе. Но недолго Андрею довелось изучать психологию. Перед окном мелькнула милицейская форма, и он отложил книгу в сторону.

– Сегодня – Вы – шеф? – спросил водитель.

– Да, что у нас?

– Какая-то падла выкинула ребенка на кладбище. Новорожденного.

У Андрея волосы встали дыбом. Такого он еще не слышал. Но Валерий любил повторять фразу: «Все когда-то случается впервые»! Видимо, Муслий был прав!

Тихорецкий запер отделение и поспешил в машину.

– Ну, такого цинизма у нас еще не было! – возмущался начальник по криминальному блоку.

До кладбища они добрались довольно быстро. У входа их ждал кладбищенский сторож и пару понятых – местных гробокопателей.

– Обхожу утром бесхозные могилки и вижу: прямо между ними лежит что-то, – с дрожью в голосе объяснял старик.

– Посмотрите, какой хорошенький мальчик.

У Андрея сердце сжалось. Остановилось. Замерло… На снегу лежало красивое тельце доношенного мальчика килограмма на четыре. Начальник кримблока выматерился.

– Вот сука!

Мальчик был хорошенький, словно кукла.

– Может, он живой еще? – опер поспешно стащил с себя теплую куртку и кинулся к тельцу. Но Андрей своим полупрофессиональным взглядом уже ясно видел розовые трупные пятна на задней поверхности тельца. Он отрицательно покачал головой.

– Он умер не меньше, чем два часа назад.

– Хорошая у тебя школа, если ты можешь так, на глаз определять…

– Так учитель кто?!

– Ну да! Только Дина бы очень расстроилась, увидев такую картину. Хорошо, что сегодня ты дежуришь.

– Мне тоже такое тяжело видеть!

– Да разве такое вообще можно выдержать? – возмутился сторож.

– Ой, ну почему это у нас произошло? Вот зачем мне такой «висяк»? – начал риторически замнач.

– Слушай, а тебя уже всем тонкостям доктора наши обучили?

– В каком смысле? – удивился Тихорецкий.

– Ну, знаешь, есть хитрости, как из живорожденного сделать мертворожденного?

Андрей непонимающе поднял глаза на заместителя начальника. Вот так неожиданность! Это что за фокусы, о которых его не поставили в известность?

По выражению лица интерна, работник милиции понял, что говорит с непосвященным.

– Понятно… Извини, обратился не по адресу…

– А что с мамашей этой будет? – приставал с вопросами сторож.

– Ее еще сначала надо найти. А может, это вообще, не наша, а залетная. С Молдавии, например?

– Ага, конечно, – возмутился один из понятых, – Откуда залетная знает, где у нас заброшенная часть кладбища находится?

Члену опергруппы стало понятно, что он сморознул явную глупость.

– Ну, все-равно! Как ее найдешь среди нескольких тысяч местных женщин детородного периода? Разве что, кто-то наведет, настучит… Наверняка, она и на учете, как беременная, не стояла.

Но вот место происшествия и трупик были описаны, тело отправили в морг, Андрея подвезли до центра и он пошел дальше прогуляться пешком. Тихорецкий, погруженный в тяжелые размышления, не заметил, как ноги сами привели его к знакомому переулку. Милицейский вопрос никак не выходил у него из головы и требовал немедленного ответа. Немного поколебавшись, он постучал в окно.

– Дядя Андрей пришел! – закричал Сашка и побежал отворять дверь. Дининым пацанам Андрей очень нравился.

– Извините, Дина Алексеевна, но мне надо кое-что у Вас выяснить. Срочно.

– Идем, – провела его в другую комнату наставница.

Тихорецкий рассказал о находке на кладбище и стал расспрашивать о тайных секретах в отношении мертворожденности.

– Знаешь, Андрей, ты уже взрослый парень. И понимаешь, что многие вокруг нас «химичат» для своей выгоды. Есть некоторые вещи, которыми грешат коллеги и «помогают» ментам по их просьбам. Но я тебя учу поступать, как правильно, и как сама поступаю. Запомни одно: какими бы хорошими не были наши приятели ОТТУДА, всегда поступай так, чтобы к тебе не было никаких претензий. Пусть твоя совесть будет чиста. Тогда и спать спокойно будешь. И самое главное, не забывай – мы несем уголовную ответственность за наше заключение! А правда имеет такое обыкновение – вылезать наружу в самый неподходящий момент!

– А Валерий Михалыч…

– Валерий Михалыч – наш начальник. И этим все сказано. Понял?

Андрей кивнул.

– Что же теперь делать? Если они к Вам обратятся?

– Ко мне не обратятся.

Андрей снова кивнул.

– А если обратятся к Валерию михайловичу?

– Он с Молдавии в понедельник раньше десяти не приедет. У тебя есть полтора дня… Кстати, сегодня в три часа их курьер будет ехать в область и заедет к нам за нашими вещдоками.

– Понял, – Андрей стремительно выбежал из дома наставницы, на ходу одеваясь. Сейчас он хотел успеть как можно быстрее оказаться в морге и приступить ко вскрытию. Он поймал такси и уже через пятнадцать минут был не месте.

Лаборанты уже ушли, так как в субботу работали только до обеда. Но он и сам был в состоянии записать патологические изменения. Главное – успеть извлечь кусочки органов на исследование до появления курьера. Не теряя времени, он приступил ко вскрытию. Как он и подозревал, смерть ребенка наступила от переохлаждения организма. На слизистой оболочке желудка ясно были видны пятна Вишневского – отличительная черта этого вида смерти. Андрей изъял все кусочки органов по протоколу, и теперь был уверен, что при гистологическом исследовании подтвердят и его диагноз, и признаки живорожденности ребенка.

К приезду курьера он уже сидел и мирно пил чай в комнате приема. Он угостил дежурного милиционера, отдал ему под роспись все биообъекты, вышел на крыльцо. И только проводив курьера, спокойно вздохнул. Его личная совесть была чиста. Можно было отдыхать…

Утром понедельника Андрей в присутствии лаборантов торжественно отчитался наставнице о результатах своей работы на выходных и принял ее поздравления. И тут появился Муслий.

– Ну, что ты надежурил? Мне начальник кримблока звонил…

Дина пристально взглянула на Андрея, и тот понял ее посыл.

– Все хорошо, Валерий Михайлович. Съездил – описал, приехал – вскрыл. Смерть от переохлаждения.

– Пойдем, покажешь мне, – увлек его за дверь начальник.

– У тебя таких случаев еще не было…

– Валерий Михалыч, Вы не переживайте. Там переохлаждение чистой воды!

– Идем, докажешь. Может, он вообще мертворожденный был?

– Валерий Михалыч, пятна Вишневского, какое «мертворожденный»?

– Ты понимаешь, Андрей, тут такое дело… Милиция просила… Мать все-равно не найдут. Он уже умер…

– Валерий Михайлович, – состроил непонимающее выражение лица Андрей, – Он точно живорожденный был! Я уже и гистологию отправил в область!

– Когда ж ты успел? Сегодня?

– В субботу еще. Курьер был, я ему и отдал…

– Что ж ты такой … оперативный у меня?! – с досадой махнул рукой Валера, вышел из морга и пошел звонить приятелю из милиции. Ну что ж, не получится ему помочь в этот раз.

Андрей зашел в комнату приема. Дина осматривала очередного пациента и успокаивающе кивнула ему.

– Пригласите следующего.

Интерн перевел дух. Тяжело косить под дурачка. А видимо, в подобных случаях придется поступать именно так. Только сейчас до него дошло, как тяжело экспертам балансировать на грани правды и искушений, чтобы остаться объективными и не быть «съеденными» своими же, менее объективными, коллегами.

После приема он пошел мыть руки одновременно с Диной и в умывальнике спросил:

– Он теперь будет сердиться на меня?

– Нет. Ты же «не в курсе». Все хорошо.

Она похлопала Андрея по плечу.

– Все нормально.

Тихорецкий подумал, что будет поступать так, как посоветовала Дина. Муслия он уважал, но половинчатую принципиальность не понимал и не принимал. Если уж женщина в состоянии бороться с…такой «химией», то ему – и подавно! Он хотел быть похожим на Гнатенко.

Фанатики или отморозки

Как известно, первое декабря – не только первый официальный день календарной зимы, но и – День прокуратуры! И Валера, и Дина считали себя причастными к такому празднику, поэтому в обед поехали поздравить прокурора и его сотрудников. Приехали они очень удачно, прямо – к праздничному столу. Прокурор, обожавший в их лице судебно-медицинскую службу, сразу усадил несравненную Дину поближе к себе и стал засыпать ее комплиментами.

– Ну, мы же ревнуем, – полушутя закапризничали молодые стажерки.

– Разве могут ревновать простые смертные любовь к богине? – засмеялся прокурор.

– Когда достигнете такого уровня, как Дина Алексеевна, то и вам достанется больше внимания.

– Спасибо, Николай Дмитриевич, – степенно улыбнулась Гнатенко, а Валера погрозил пальцем.

– Вы и мою профессиональную ревность вызываете!

– Иногда это хорошо. Вызывает некую состязательность сторон. Жаль, что Дина Алексеевна – не юрист. Я бы сразу забрал ее к себе!

– А я хочу ее пригласить к себе в том качестве, в котором она есть! – неожиданно позвучала фраза от следователя прокуратуры Виктора Ильича.

– Разрешите представиться: новоназначенный прокурор Ч-го района.

– Поздравляем! – радостно всплеснула руками Дина, – Что же Вы молчите?

Виктор Ильич Головченко был очень ответственным, поэтому эксперты искренне порадовались за свой Ч-кий район, в котором теперь точно будет порядок.

– Так только получил назначение. И сразу хочу сделать Вам предложение. Вы же и так обслуживаете наши районы?! Валерий Михайлович, отдайте мне Диналексевну!

– Как это «отдайте»? – не понял Муслий.

– Насовсем. Чтобы она не гоняла по всем районам, как заведенная, а была только в моем. А я создам ей все условия для нормальной работы. Дам кабинет в прокуратуре для дежурства. Водитель будет каждый день за ней в Подольск приезжать и отвозить. А если Вы захотите, Дина Алексеевна, то я и жилье там Вам смогу найти.

Дина и Валера изумленно переглянулись.

– А чем вызвано такое Ваше желание?

– Я буду спокоен, что такой эксперт у меня всегда будет под рукой.

– Но ничего не выйдет, при всем уважении, Виктор Ильич. У Вас, слава Богу, оказался самый спокойный район из всех наших. Почти самый спокойный. Поэтому у Дины Алексеевны не хватит нагрузки на ставку, и ей все-равно, придется ездить ко мне – добирать недостающее. А кроме того, как же я Вам отдам свою «правую руку»? Она же и остальные районы прикрывает, когда меня нет!

– Ну вот, просто жаль и все! – грустно констатировал Головченко.

– Не расстраивайтесь, мы же и так постоянно работаем вместе, – успокаивала его Дина.

И ее, и ее начальника очень удивило предложение нового прокурора. Дину это заставило немного больше ценить себя, как профессионала. А Валеру подстегнуло к тому, чтобы взглянуть на свою помощницу по-новому и принять меры к ее поощрению. Если о ней все такого высокого мнения, то надо ее удерживать у себя любой ценой! Он не сомневался, что если бы у них в стране экспертам было возможно работать не в государственных структурах, то Дину бы оторвали у него с руками, и ногами, и она бы уже не влачила нищее существование!

Поэтому, вернувшись домой, он стал звонить начальнику областного бюро и просить выделить для Дины какую-нибудь доплату за интенсивность труда.

– Чего это ты так о ней вдруг печешься? – с подозрением в голосе, спросил тот.

– Потому что могут ее увести от меня!

– Так ты же, вроде, не хотел ее брать к себе сначала?

– Я же ее не знал тогда! Это такой боевой товарищ, что я не могу ее потерять!

– Она собирается увольняться?

– Тьфу-тьфу, вы что? Я сделаю все, чтобы этого не допустить.

– Валера, скажи мне, как мужик мужику: ты на нее запал? Если – так, то деньги на нее сам находи!

– Да Вы что? Мы же – коллеги! Какое «запал»? Хотя, кроме меня, все, вроде «западают»… Странно, почему ее флюиды на меня не действуют?

– Так, ты смотри мне! Еще не хватало, чтобы действовали. Посмотрю, что можно сделать. Но ты же знаешь, что эта ее … несгибаемость у меня в печенках сидит…

– Так она же иногда и Вам нужна – несгибаемость?

– В том-то и дело. Ладно, посмотрю.

Таким неожиданным образом Дина получила еще четвертушку ставки. Значит, теперь ее денег будет в обрез, но – хватать, на месяц на продукты питания для всей семьи. Если бы Игорю платили хоть что-то на работе, то семья бы могла так сяк перебиваться, а не одалживать постоянно деньги у друзей. Но Игорь продолжал быть безынициативным и плыть по течению.

– Что ж, не может Игорек заработать… Помогать ему надо, – говорила свекровь таким укоризненным тоном, словно его жена была капризной домохозяйкой.

Иногда Дина чувствовала, как медленно закипает, но потом брала себя в руки. Ведь в тот день, когда они приняли решение идти по жизни вместе, они дали клятву во всем помогать друг другу. Правда, в последнее время, как-то получается, что помогает ему больше она, а не наоборот… Она понимала, что это был плохой признак – считаться, кто делает больше для семьи. Но, от этого некуда было деться, и может, он найдет в себе силы найти пути для улучшения жизни? Может, даже поедет на заработки? Ей не хотелось, что Игорь уезжал. Ведь, все-таки, так дети его будут видеть дома! Впрочем, особой разницы в том, как часто будут видеть его дома дети: когда он будет в отъезде или в Подольске – она уже не видела. Все-равно, он всегда пытался устраниться от общения с детьми. Вот такого отношения мужчин к своим чадам она не могла понять. Сначала они заявляют, что хотят продолжение рода, а потом – пусть только это продолжение растет само, без их участия. В чем же тогда смысл отцовства?

Несколько рабочих дней быстро промчались, и наступила пятница. Та самая, в которую они были приглашены к Ивану Григорьевичу. Все находились в приподнятом настроении. Не так уж часто им выпадала возможность пообщаться в неофициальной обстановке с коллегами.

– Значит так, сегодня вам предоставляется уникальная возможность оставаться за главных в нашем отделении, – предупредил тетю Лилю и неподъемную старшую лаборантку Муслий, – Вы – остаетесь на приеме живых лиц, а Лилия – в морге. Предупреждаете всех, что мы уехали с инспекцией в район и обслуживание будет завтра. Но и живых, и мертвых записываете в журналы, чтобы нумерация не сбилась. А завтра я всех приму. Если очень захотите поработать – можете анамнез пособирать и записать на черновиках. Все остальные – в машину.

Врачи и водитель заняли места в Валериной машине.

– Неудобно с пустыми руками ехать. Чтобы ему такое в подарок купить? – обратился Муслий к коллегам.

– А что он любит?

– Оружие!

– Ну, Валера, я о реальных подарках спрашиваю, – хмыкнула Дина.

– Честно – ума не приложу. Все мы взрослые. Пустяковые подарки уже ни к чему! На стоящий подарок – дом, машину и т. д. у нас средств не хватит. Может, скинемся деньгами, и купим пару бутылок хорошего коньяку?

– Деньги – всем нужны, поэтому будет нормально выглядеть. А вот коньяк? Он же вроде не пьет?

– Да. Но как средство общения с какими-то структурами?

– Не знаю. Коньяк дорого стоит. Может, лучше его стоимость доложим в конверт, и он сам купит потом его, если ему будет надо?

Коллеги зашли в тупик. Поэтому компромиссно решили подарить деньги, одну бутылку коньяка, торт и конфеты. В любом случае, сладкое пригодится для дочки Гаврилова.

Настроение у всех было веселое, по дороге они даже стали напевать какие-то частушки из «черного» судебно-медицинского репертуара. Хорошо, что водитель не забывал смотреть по сторонам. Пятница была базарным днем и в Подольске, и в М-ском районе, так что машин на дороге хватало. Наступила пора осеннее-зимнего холода, голой почерневшей земли и однообразности пейзажа. Так что за окном смотреть особо было не на что. Валера рассказывал байки о своей прежней работе наркологом и готовил Андрея к житейской смекалке.

Через полтора часа они въехали на территорию М-ской центральной районной больницы. Иван Григорьевич радостно встречал их на пороге отделения. Рабочие помещения у него были еще меньше, чем у коллег. Но в закутке комнаты по приему живых лиц был уже накрыт стол. Гаврилов попросил санитара позвать еще пару местных коллег, с которыми он тесно работал.

– Знакомьтесь: это наш уважаемый врач-рентгенолог Леонид Максимович Гурский, это – несравненная психиатр Нелли Ивановна Краснопольская, а травматолог, в силу рабочих причин, не смог прийти.

– Очень приятно, – поздоровались коллеги и стали рассаживаться за стол.

– Слава богу, что сегодня – базарный день, практически – нет пациентов.

– У нас – такая же картина. Зато на выходных они отводят душу!

– Аналогично и симметрично, – засмеялись все.

– И лишь один из присутствующих может сказать, что не страдает от избытка пациентов.

– Ванечка, Вы правы, как всегда. Психиатров боятся, поэтому не идут на прием. Я всех своих пациентов назубок знаю.

– Зато это помогает при проведении комиссионных экспертиз! – заметила Дина, – Впрочем, в районе их не делают.

– А я не всегда жила в районе и представьте, делала такие экспертизы, – ответила пожилая психиатр.

Дина пожала ей руку.

– Я тоже.

Они стали обмениваться профессиональными воспоминаниями, о которых всем было очень интересно послушать.

– Хорошо, что еще существует порядок принудительного лечения таких агрессивных больных! Я читал, что в Европе такие медицинские меры принудительного лечения отменяют, – возмутился Гаврилов.

– Но как? Как же бороться с таким пьяницей, который, с топором в руках, гоняет вокруг хаты всю семью и кричит, что убьет их?

– Получается – только уговаривать. С европейской точки зрения, принудительное лечение является нарушением прав человека.

– О как? Значит, по такой логике вещей, нарушать права такого больного нельзя, а права остальных здоровых людей – можно? – удивились все присутствующие.

– Надеюсь, что у нас до такого маразма не дойдет! – оптимистично заявил Муслий.

– Ладно, Иван Григорьевич, сегодня мы собрались праздновать в Вашу честь, а перешли, как обычно, в профессиональную плоскость. Предлагаю тост за замечательного отца! Как там Ваша дочка поживает, кстати?

– О, все хорошо. Твоя тезка, Валера, смышленая не по годам. На этой неделе им задали сочинение на социальную тему «роль отца в современной семье». Представляете, большинство написало, что вообще отцы сейчас никакой роли не играют! Это просто ужас! Да чего докатилось!

– Но, к сожалению, это – правда, – грустно заметила Дина.

– Я знаю. И я в шоке от этого! Так что, Валера, мотай на ус. Принимай участие в жизни детей.

– Стараюсь. Если бы еще было когда этим заниматься!

– А моя Валерия знаете что написала? О том, что в песне поется, что папа может быть кем угодно, только мамой не может стать, а мой папа стал мне мамой! Вот!

– Какая умничка!

– Да! Она у меня такая! Вся в маму свою пошла! Вот бы видела та…

– Иван Григорьевич, видит. И поверьте – радуется! – принялась успокаивать коллегу Нелли Ивановна.

Дина слушала и думала о том, как полезно было бы услышать слова Ивана Григорьевича ее мужу. Но он их никогда не услышит!.. У Игоря со временем стал такой нелюдимый характер, что даже если Дину приглашали в гости всей семьей к кому-нибудь, то он никогда не шел вместе с ними. Ей от этого было больно и грустно. Приходилось объяснять всем, что Игорь очень занят очередным изобретением или на даче. Но чувствовала она себя при этом чуть ли не соломенной вдовой. Дина начинала бояться, не скрываются ли за этим симптомы какого-нибудь начинающегося душевного заболевания. Пока что она надеялась, что муж просто стесняется того, что не смог занять соответствующую социально значимую ступеньку в местном обществе.

Общение с коллегами очень хорошо подействовало на подолян. Они почувствовали, что не одни варятся в собственном соку, что и у других есть подобные проблемы.

Неожиданно их веселье прервал телефонный звонок. Лаборантка Гаврилова с удивлением протянула трубку Муслию:

– Это – Вас.

– Смотри, даже здесь нашли! – засмеялся Муслий.

По мере того, как Валера выслушивал собеседника на другом конце провода, его веселое лицо постепенно становилось все более хмурым.

– Что случилось? – настороженно спросила Дина.

– Помнишь, в Ч-ом районе искали 14-летнюю пропавшую девочку? Нашли. В лесу. Просят сейчас подъехать на МП.

Ч-ий район, который тоже обслуживали подоляне, находился по дороге в М. Муслий, Дина и Андрей начали поспешно собираться в обратный путь.

– Иван Григорьевич, спасибо, дорогой, за прием! Но надо ехать…

– Я все понимаю.

– Приезжай к нам с дочкой. Подружится с моими девчонками, с Диниными мальчишками!..

– Постараюсь, – кивнул головой Гаврилов.

– Так что им известно? – спросила Дина, когда все забрались в машину.

– Гони, Игорь, быстрее. Сейчас трасса должна быть в эту сторону свободна. А случилось то, что совесть-матушка заела одного из участников события. Он пришел, и дал признательные показания против сына местного мажора. Тот ухаживал за малолетней ленинградкой, пытался ее после дискотеки склонить к интиму, а когда та возмутилась – задушил ее. Заставил водителя отца отвезти тело в лес и помочь закопать.

– Бедная девочка! – Дина в ужасе прижала ладони к лицу.

– Тебе-то что? У тебя пацаны растут. Что с ними может произойти? А у меня – дочки! Как теперь их выпускать самих в город?

– И с пацанами может такое же произойти! А чисто по-человечески?

Все в ужасе молчали оставшийся путь, пока на обочине не увидели милицейскую машину.

– О! Вы все тут сразу! Хорошо, – обрадовался следователь, – Идемте в лес.

Они прошли по застывшему лесу несколько сот метров, пока не натолкнулись на остальных членов следственно-оперативной группы. Рядом же стоял прикованный к участковому задержанный. Земля была уже раскопана. На дне неглубокой ямы лежали скелетированные останки.

– Это – она? – спросил Муслий.

– Точно – она. У нее был такой шарф.

– Смотри, Андрей. Вот тебе дополнение к теме о развитии гнилостного процесса. Каждое тело разлагается со своей скоростью. Есть лишь общие закономерности. Со дня ее исчезновения прошло примерно полгода, а тело уже почти лишилось мягких тканей!

– А волосы сохранились. И частично – одежда, – удивился Андрей.

– Ногти, волосы долго сохраняются. Единственное, что следует заметить – то, что они чаще всего уже отторженные и находятся рядом с телом.

И против запланированного отдыха, им пришлось ехать на работу и производить вскрытие по убийству пропавшей девочки.

– Обратите внимание на то, что шарф повязан поверх ее распущенных волос, – акцентировал внимание Муслий.

– Да. Кроме того, на ней сохранились колготки, точнее – одна колготина спущена до уровня колен, а вторая – находилась рядом. С трусами – такая же история.

– Так что, скорее всего, изнасилование, а не его попытка, произошло. Второй вопрос – прижизненно или посмертно?

– А как в таких случаях можно это доказать?

– Никак. Сперматозоиды сохраняются некоторое время в половых путях или на одежде. Но не полгода. И мягких тканей почти не осталось.

– Боже, какое горе для матери!

– Надо, чтобы сообщили все-таки родственникам…

– Иногда мне кажется, что если бы мы знали все то, что знаем сейчас – заранее, то никогда бы не завели детей!