Текст книги "О том, что сильнее нас"

Автор книги: Владимир Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Через час все три девицы скулили у меня под дверью. Всё же – в гареме, даже в чисто фотографическом, должен быть выделенный евнух. Иначе удержать во послушании сразу трёх подначивающих друг дружку юных особ невозможно. Равно как и удержать суровость при истерике на три голоса.

Сдался. Чорт с вами. Поехали. Но на следующем фокусе – точно поворачиваю назад. С любой точки. Фотографию не гарантирую. Ничего не готово, нервы на исходе, настроения нет. Появится настроение – буду снимать, не появится – не буду. Никаких левых личностей. Никакого непослушания. Впредь – жёсткая дисциплина и никак иначе. А теперь – живо стереть со стола и с пола стёкшую с глаз тушь, вынести бычки и бутылки на помойку, и – до завтра. Чао.

Обещание пришлось выполнить. Обнаружив на вокзале второго Вериного друга и услышав очередной скулёж уже в пять глоток, я развернулся и двинул домой. Пронаблюдав по пути в метро и тех двоих, которых Машка приглашала да якобы отбой давала.

Ну их к аллаху. Всех трёх. Насовсем. Разве что Настю, которая помоложе, можно будет когда-нибудь простить. Если сама того попросит.

Интересно, а можно точно подсчитать критическую массу юных дам, при превышении которой неизбежно начинается неуправляемая цепная реакция взаимной подначки и разносит всё вокруг в пух и перья, но до которой выделяющаяся энергия ещё может быть направлена в мирное русло? Ау, физики-атомщики, слабо прикинуть?

* * *

Говорят, нет худа без добра. Правильно говорят. Как вы думаете, чем весь вышеописанный цирк закончился? Правильно. Клоунской репризой, а после антракта – вторым отделением.

А реприза получилась вот такая. Вернулся я с рюкзачком домой, побросал рюкзачок в угол, запустил компьютер, написал объявленьице, что так, мол, и так, был проект, лопнул, но восстановить – как бы можно. Если срочно, в течение недели, пока сезон не ушёл, найду трёх новых моделей без особого норова, с приблизительно таким вот экстерьером, такой вот масти, с такими вот повадками и манерами. Водрузил объявленьице на свой сайт, кинул линки на несколько форумов околофотографических да и влез сам на чат при фотосайте. Благо всё равно все планы рухнули и делать решительно нечего.

И вот тут…

Вот тут и начали ко мне в том фотографическом чате подгребать всякие разные околофотографические дамы, начитавшиеся того объявления. Одна за другой. Три штуки. То есть, возможно, их и больше было, но на третьей я просто сломался. Смех – он жизнь, конечно, продлевает, но всё хорошо в меру.

Так вот, подгребли те дамы с практически дословно одинаковым разговором. Дамы разные, это точно, двух я живьём немного знаю, о третьей наслышан.

– Слушай, а ты уже нашёл себе моделей на болотный проект?

– Нет пока.

– Ищешь?

– Ищу…

– Мою дочку возьмёшь?

– Рассказывай, кто такая…

– Ну, внешность – такая-то и такая-то (годится), возраст такой-то (тут небольшое различие, 14, 16 и 19), в целом хорошая, но растёт какой-то уж больно зажатой. Думаю, что такая, как у тебя, затея выездных съёмок – именно то, что ей надо, чтобы раскрепоститься.

– Зажатых мне не надо.

– Договорились, завтра привезу смотреть.

– Нет!!!

Молчание… Из чата исчезает. Но через полчаса появляется вновь.

– Володь, а я могу быть уверена в твоей порядочности?

– Дура, что ли?

– Замечательно, завтра везу смотреть!

О темпора, о морес, как любили говаривать древние тогда, когда ещё и времена другими были, и нравы другими, а ни Интернетом, ни фотографией не пахло даже в самых смелых прогнозах.

Часть III. Assai agitato accelerando orientalis

Если видишь – на картине нарисован водолаз,

Нарисована равнина, а на ней с ногами глаз,

Нарисован гуманоид и его зелёный друг,

Сфера, куб, параболоид, синусоидальный круг,

Нарисована сардина, два квадратных синих пня –

Значит, это не картина, а какая-то фигня.

Неизвестный классик

Знаете, почему следующее лето было пустым и тухлым? Нет? А я, между прочим, знаю… Как раз в то лето и додумался, благо времени свободного была масса, остался как без девушек, кроме однократных, так и без моделей. А когда додумался – проверил по литературе, потом ещё раз проверил, потерзав специалистов… И всё сошлось. Намотал на ус. Теперь могу и поделиться, чай не жадный на знания.

Элементарная физиология, между прочим. Совершенно очевидная, никоим образом в секретах не пребывающая, но почему-то и непопуляризуемая. Ну да, человек – животное сложное, одной только физиологией не описывается, но – вероятность-с…

Как устроен график сексуальной активности у представителей биологического вида Homo sapiens? Весеннее обострение и зимний спад? Так, кажется, все друг друга поучают? А вот фигушки… Это только у молодых самцов упомянутого вида он устроен таким образом. А у самок и самцов постарше график тот выглаживается, а активность тем самым становится приблизительно постоянной.

Вот потому и получается, что как только осень на дворе – многие девицы и начинают посматривать в сторону тех, кто постарше. Более того. Стоит интерес хоть к одной обозначить – куча других осаживать начинает. Опять же цепная реакция. А как только весной запахло – хвостиком вильнули и нет их. Даже тех, с которыми взаимный интерес сугубо в творческих сферах держался. Вот как оно бывает-то.

* * *

И вот наступил сентябрь. Сентябрь, к которому я подошёл вооружённым как новыми представлениями о роли Интернета в отношениях людей, так и некоторыми новыми представлениями о сущности женщин. Пора же было в кои-то веки проварить свои знания и вынести из них предметную пользу… Полным рвения к тому, чтобы обеспечить себя и девушкой, роман с которой не потух бы через месяц-другой, и достойным комплектом новых натурщиц.

Первой «ласточкой» была Катя. С которой мы тут же рванули на Оршинское болото, прихватив с собой заодно и Алекса. С нами собиралась ещё одна девушка, но в последний момент отсеялась, так что – вот оно втроём и получилось. Поразительная вышла поездка. Донельзя поучительная. Порушившая все мои идеи в Катин адрес, если таковые и были, что не факт, а заодно сильно поколебавшая мою уверенность в том, что молодёжь может быть интересной. Я всегда как-то исходил из соображения, что раз уж я сам к двадцати годам и открытия географические делал, и кинофестивали выигрывал, и прочее разное интересное, так нельзя ведь отнимать у других право быть в этом возрасте не менее интересными?

В результате имеем следующее. Алекс. Бывший физик, очень талантливый писатель в жанре юмористической миниатюры, в принципе интересующийся всем на свете и задающий тысячи вопросов на самые любые темы. Катя. Студентка, печатающийся журналист, неплохой кинооператор, игрок в КВН. Талантами, сами видите, Бог не обидел. Гонору, правда, многовато, что Физтех, что КВН – генераторы гонора известные, да и комплексов хватает, невооружённым глазом видны. Но в принципе это мелочи, при хорошей и удачной поездке – они должны растворяться и заглаживаться.

А поездка была не просто удачной. Более фантастической погоды я на Орше, почитай, никогда и не видел. Пронзительное солнце, монументальные постройки из облаков на пяти высотах сразу, золотая осень во всей красе, прорва грибов, караси… Клюква, брусника, голубика… Бобры, всплывающие прямо около поплавка удочки и могучим ударом хвоста по воде заматывающие ту удочку за ближайшую корягу… Могучие ливни, грандиозные радуги… С первой минуты, как мы слезли с узкоколейного мотовоза. Рыбалка, грибы, лодочные прогулки, фотография, ни секунды свободной… Вопросы, вопросы, вопросы с двух сторон… На бóльшую часть которых – ответов у меня не было. Слишком необычен мир заброшенных торфоразработок, слишком быстропеременчив, далеко не во всём я его успел узнать и понять. И так – до самого пробуждения последним, четвёртым, утром. Которое было уже чуть менее радостным, ибо произошло в луже. Зарядил уже не весёлый ливень, а мелкий и холодный дождик-сыпунец. И кто-то из нас, оттопырив стенку палатки задницей, выпихнул эту стенку из-под тента и открыл воде путь вовнутрь.

Трое выходили из болота. Трое до нитки мокрых. Трое до несгибания пальцев замёрзших. Трое вымотавшихся под рюкзаками, в которых несли больше воды, чем всего остального. В тумане. Навстречу ледяному ветру. Навстречу косым зарядам дождя. Изо всех сил кутая всё сухое под обрывки плащей: документы, деньги, фотоаппараты, отснятые плёнки… Проваливаясь в канавы. Спотыкаясь о кочкарник и завалы… Час шли, два… Три, четыре…

Наконец – станция Орша. Собственно, станции на узкоколейке весьма условны. Микроперрон да портативный вагончик-диспетчерская, он же домик станционных смотрителей, которые традиционно пожилая супружеская пара. До поезда часа два. Можно попытаться согреться и обсохнуть, а то путь до дому ещё далёк и долог… Смотрители – люди добрые, да и скучно им.

Оказывается, в ненастье тот домик-вагончик становится своеобразным клубом. Кроме нас там грелось человек пять аборигенов, возвращавшихся со сбора клюквы. И разговор шёл – о болотах. О том, почему в прошлом сезоне в тех карьерах карась брал, а в этом нет, а в этом наоборот… В какой канаве во время зимнего замора можно сделать прорубь и наловить корзину гигантских вьюнов и почему их привлекает именно эта канава… Об интеллекте местных лисиц… О том, что и как меняется с окончанием разработок на участке… Об отслеженных по окольцованным птицам перехвате популяции водоплавающих с Зеландских островов на Оршинское болото… И так далее, и тому подобное. Собрались люди, знающие природу болот и пытающиеся понять её глубже. Знающие ответы на большинство тех вопросов, на которые я не мог ответить ребятам.

А через час, как только у меня помалу начала проходить эйфория тепла, сухости и избытка новой информации, я заметил странное. Оба мои спутника безмолвно сидели, забившись каждый в свой уголок. Ни разу не вступив в разговор по темам, которые столь живо интересовали их все предыдущие дни. Похоже, даже не воспринимая тематики разговора. Обводя раз за разом присутствующих взглядом, в котором сквозило непонимание и что-то ещё.

Уже в мотовозе спросил прямо.

– Слушай, Кать, а сможешь честно ответить? Вот почему от вас с Алексом столько шло интереса на месте, а как только появилась возможность этот интерес во многом удовлетворить да и материал на статью уникальный набрать, вы как-то зажались и спасовали?

– Ты заметил?

– Так трудно не заметить было…

– Знаешь, Вов, я не уверена, что ты сможешь понять. Ты ближе к ним, чем к нам. Просто люди, они другие. Не такие, как в Москве. Более настоящие, что ли… В городе я таких, наверное, за всю жизнь десяток встречала, и все по одному, никогда не кучей. Когда один такой – это нормально, это можно принять как экзотику. А тут вдруг поняла, что их одновременно может быть много. И знаешь – мне просто стало страшно.

Очень умная, кстати, девушка и на удивление честная. Разобраться в своих ощущениях и открыто вывалить такое вот – мало какая способна. Даже Алекс не смог. Я и его, разумеется, потерзал. Прямо ни в какую, а на наводящих да перекрёстных – та же самая картинка, что у Кати, нарисовалась. Искусственность города, пасующая и сжимающаяся перед натуральностью отшельников в обстановке, когда все козыри у тех.

Думаете, что подобная реакция – одноразова, а во второй раз по-другому получится? Фиг там. Я тоже так думал… В течение аж полутора часов. А вот дальше…

Дальше жизнь нам предложила такой эксклюзив, что любой, кто хоть краешком касается литературы или журналистики, должен был воспарить на седьмое небо, быть вне себя от неслыханной удачи и землю носом рыть, но выжать из неслыханного подарка судьбы всё что можно!

Ночная электричка Тверь–Москва. Юная, на удивление красивая цыганка, причём профессиональная цыганка при параде, прозевавшая свою станцию и потому решившая ехать до Москвы, там ночевать и уже утром возвращаться… Трудно сказать, то ли она умудрённым взглядом сразу поняла, что из нас никакого профиту не выжать, то ли тем же взглядом разглядела во мне небольшую примесь цыганской крови… В общем, не стала она нас окучивать, а подсела и начала просто за жизнь разговаривать. В поисках зацепок, тем, отклика – буквально из кожи вон лезла. Расспросила о каждой ерундовине, торчащей из рюкзаков, что это, зачем это, как этим пользоваться… Рассказала кучу эпизодов из жизни своего скорее не табора, конечно, а как бы это сказать… колонии, наверное, небольшой такой тесной цыганской общины в Твери. Из своей жизни… Зашли в вагон другие пассажиры – сбегала вытянула из них нехило денег, тут же вернулась и рассказала, как именно она это сделала. Раскрыв все пущенные в ход приёмы и развёрнуто прокомментировав все психологические нюансы. Фантастика. Рвущаяся к общению цыганка с полностью открытой душой – да где ж такое видано?

Только вот опять же игра получилась в одни ворота, оба моих спутника – опять в комочки да в уголочки, если чем и интересуясь, так это как бы она чего из рюкзаков не спёрла.

М-да.

* * *

Так бы история с Катей сразу и затухла, не появись она спустя несколько дней с подружкой и не потребуй свозить их в катакомбы близ Старицы в роли моделей. То есть, сама Катя в модели ко мне абсолютно не вписывалась, абсолютно несовместимая с моими сюжетами гамма эмоций у неё на лице, но подружка, тоже Катя, выглядела существенно более перспективно. Окей, пошукал я по народу на предмет, которая из крупных катакомб в данный момент наименее посещаема. По всему выходило, что Дохлобарсучья, которую я к тому же слегка знаю. Время свободное было, так что – поехали. Никого больше найти не удалось, да и фиг с ним, справимся и втроём.

Вот если что с самого начала не заладилось – ну очень редко бывает, чтобы обратно в струю вошло. Агентурные данные, что в Старицу сейчас мало кто ездит, начали опровергаться уже на тверском автовокзале, где пронаблюдалась компания аж на 25 человек из спелеоклуба МГУ, причём что хуже всего – возглавляемая Юрой, который меня знает в лицо. И не умеет держать язык за зубами. Что, при моей известности в спелеологических кругах, несколько чревато. Съёмки – вещь, далеко не всегда допускающая большое количество болельщиков. Они, правда, собирались в другую катакомбу, в Капкан, но Дохлобарсучью держали запасным вариантом, так как вход в Капкан периодически замывает глиной.

Действительность перекрыла все наихудшие ожидания. В катакомбе, до которой мы добрались глубокой ночью и почти без сил, в которой стоянок от силы на 30–40 человек, народу было многие сотни. И быстро прибывали новые, кто пешком, кто на байдарках, кто машину наняв… А сманеврировать в какую-либо другую дыру – это ещё несколько часов трюхать под холодным дождём. Ладно, леший с ним, место мы себе нашли. Хоть и в получасе ползком от входа, хоть и без воды, но вполне комфортное и без толп вокруг. Без толп, впрочем, ненадолго. Начал я лагерь разворачивать, примуса заводить, девчонок послал наружу за водичкой волжской… Вот представьте себе. Привходовая часть катакомбы. Компании уже не разделяются, плотность заселения – как во вьетнамском общежитии, разве что не штабелями народ сложен. Бредут две бедные девицы с котелками воды, спотыкаясь о спящие нетрезвым сном тела, а изо всех углов – шушуканье: смотрите, мол, смотрите, это идут девчонки из Володиной компании (Юрик, скотина, не попал в Капкан, приплёлся в Дохлобарсучью и раструбил-таки на всю катакомбу)! В общем – вернулись девицы с блаженно-идиотическими улыбками на физиономиях, на любое дальнейшее слово, любую дальнейшую идею, любую попытку взяться за фотоаппарат и вспышки отвечали истерическим хохотом, а вся толпа включила наш лагерь в список главных достопримечательностей катакомбы. Мы два дня сидели в своём гнёздышке на стенке большого штрека, пили чай и хором ржали над дефилирующей по штреку публикой, всячески (хорошие всё ж ребята-то) старающейся удержаться от ответного ржания. А потом собрались да и поехали домой. Договорившись контакта не терять, и если вдруг возникнет идея поездки в катакомбу с гарантированным отсутствием народа – повторить попытку.

* * *

Как ни странно, две Кати дали мне, пожалуй, последний из необходимых уроков. Вещи, лежащие на поверхности, имеют обыкновение оставаться незамеченными. Как думаете, каковы основные правила подбора моделей для съёмок в экзотических вылазках? Внешность, умение играть, склонность к туризму и в этом роде? Чушь! Любая игра фальшива. Игра, происходящая в по-настоящему грандиозных природных антуражах, – фальшива вдвойне. Это в театре, в студии, в декорациях, которые задают условность происходящего, можно играть. А на природе – можно только так, как мы с Машкой снимали. Нужна модель, про которую заранее известно, что все нужные эмоции в имеющемся антураже пойдут из неё живьём. Польются. Фонтаном брызнут. И пусть она делает в том антураже и с подобранным заранее реквизитом ровно то, что захочет сама. А снимать – репортажно. Не строить кадр, а ловить его. Если и подправлять, то чуть-чуть. Внешность – на втором плане. Красоты хватает и у природы. Внешность модели не должна испортить красоту природы, это да, но большее не обязательно. Обязателен живой азарт и живые, открытые эмоции. Склонность к туризму – извиняюсь, а это не одно и то же? Если у человека при виде предложенного природного антуража вспыхнут глаза и начнёт фонтанировать азарт – разве этот человек останется дома, если позвать? Если человек не сможет удержать эмоции в себе даже в момент процедуры знакомства, когда ещё стесняется, – разве будет в необычном окружении так зажиматься в уголочек, как на Орше Катя и Алекс исполняли? То-то и оно… Единственный разумный критерий – показать развешенные на стене фотографии и заглянуть в глаза, когда смотреть их будет. Без предварительной «настройки», без длительных разговоров… Как фейсом об тейбл надо об те фотографии. Среагирует – вот тогда пойдут разговоры, уговоры да переговоры, не среагирует – ищем дальше, мир велик…

* * *

Паломничество девиц продолжалось и расширялось, помаленьку превращаясь в сущую лавину. Вышеописанный фильтр, правда, проходили далеко не все, а которые проходили, оказывались решительно не в моём вкусе, причём большинство таких – взаимно. Хотя некоторая часть – осела в друзьях, не на год и даже не на два…

И тут – появилась Оля. Если честно, появилась она на исходе моих сил и на исходе моей веры в себя и в свою стратегию. Познакомиться за пару месяцев с полусотней девушек, первично их заинтересовать, а потом дать задний ход – тяжкий труд, несмотря на всю приятность и познавательность подобного времяпровождения.

Странная девушка. Я так до сих пор и не понял, что в ней было правдой, а что нет. В гости она приехала через два часа спустя знакомства в Интернете. Проверил на фотографиях – и огонь на месте, и азарт на месте… Хотя в разговоре развития азарта не произошло, что удивительно. Полностью в моём вкусе, как с фотографической точки зрения, так и со всех прочих, разве что возраст слегка непривычный – двадцать шесть. Интервал от двадцати двух до двадцати девяти для меня всегда был закрыт на новое знакомство, почему – не знаю. Назавтра опять пришла. Опять целый вечер разговоров ни о чём. С игнорированием всех намёков на идеи и планы. Но когда провожал на электричку – целовались на платформе.

Когда же она пришла в третий раз, я напрочь перестал понимать что бы то ни было. Для начала – произошла следующая серия того же мутного разговора ни о чём. А потом, как-то вдруг, разговор переехал на секс. Оставаясь не более чем разговором. Оля долго допрашивала меня обо всех моих женщинах, после того вдруг сообщила, что сама лишилась девственности всего год назад и опыту имеет совсем немного. На моё удивлённое лицо – минут пять распространялась о своей врождённой стеснительности, после чего встала с дивана, подошла к стенке с фотографиями и задала какой-то вопрос. Я подошёл, чтобы ответить…

И вот тут… Знаете, братцы и сестрицы… Я такое только в кино видел! Да и то не в фильмах, а была по телевизору какая-то передача, где две лучшие в стране стриптизёрши убеждали ведущего и зрителей, что стриптиз может быть высоким искусством. Не слушая ответа на заданный вопрос, Оля развернулась и с места запрыгнула на меня, обхватив за пояс ногами, изогнувшись абсолютно невозможным образом и впившись мне в губы совершенно термоядерным поцелуем. Да ещё и умудрилась кофточку успеть расстегнуть – то ли непосредственно в полёте, то ли ещё пока стояла у стены отвернувшись, но последнее маловероятно – рук она не поднимала… Нифига себе врождённая стеснительность, нифига себе маленький опыт!

В общем – завязавшийся было роман свалился на чистый секс, а потому оказался недолговечен, тем более что я сам, когда нет драйва на всё прочее, особой доблестью в сексе не выделяюсь, что и отличает меня, к примеру, от ишака. Уже недели через две всё начало затухать, встречи прекратились сами собой, хотя ещё почти год изредка перезванивались. Преимущественно для того, чтобы убедиться, что всё правильно и разбежались не зря. Постепенно в Олином голосе стала появляться злость. И звонки – тоже сошли на нет.

* * *

– Привет?

– Привет!

– А почему селёдка?

– А потому что похожа!

– Такая же плоская и лупоглазая?

– Такая же, но красивее.

– А звать как?

– Александрой.

– Ух, красивое имя. А меня Владимиром. Знакомимся?

– А как же?

– Телефон дам – сразу звонишь? Давать телефон и вылезать из Интернета?

– Давай, звоню, вылезай.

– Держи! Через две минуты телефон свободен.

Звонок.

– Ну, привет!

– Слушай, а сколько тебе лет?

– Сорок три. Испугалась?

– Честно? Да. Мне-то – восемнадцать… Пока!

Бип-бип-бип.

Что делать, не прокатило так не прокатило. Неудивительно, впрочем. Запускаю обратно Интернет. Проходит минут двадцать – опять она же.

– Слушай, а ты чем живёшь, чем увлекаешься?

Рассказываю.

– Путешествия? Фотография? Покажи!

– А ты глянь мою страничку на фотосайте.

– Офигеть! А знаешь, у тебя голос, конечно, немолодой, но на сорок три – никак не тянет!

– Ммммм?

– Освобождай телефон!

Звонок. Минут пять поговорили. Сошлись на том, что сегодня оба заняты, завтра тоже, послезавтра тоже, а вот в четверг, пожалуй, есть смысл пересечься да потолковать.

– Слушай, а тебе какие девушки нравятся?

– Красивые, умные, азартные, активно любопытные…

– Интересно-интересно…

Ненадёжная штука телефонный разговор. Да ещё в подобной обстановке. Вроде бы поднатаскался уже нужный мне азарт высматривать, да вот и лопухнулся. Смолчала даже интуиция. Смолчали все предчувствия. Ну вот не вызвал разговор ну совсем никаких мыслей о том, что дальше что-то будет.

А назавтра – опять телефонный звонок. В полвосьмого утра. При том что я лёг спать часа полтора назад.

– Алло?

– Володь, а я подъезжаю на такси к твоему дому, день вдруг свободный выдался… Выскакивай на улицу встречать!

– А? Как? А откуда ты знаешь, где я живу?

– Да с твоей фотосайтовской странички на твой личный сайт слазила, там адрес написан… Выскакивай, уже во двор въезжаю!

В диком темпе напяливаю штаны, первую попавшуюся мятую рубашку, тапочки. Забыв застелить диван, забыв надеть очки, сознательно плюнув на всякие там мелочи типа сполоснуть заспанную и небритую морду лица, бегу во двор. Успеваю вовремя, такси как раз подрулило к подъезду и гостья аккурат из него вылезает. Несколько обалдело смотрю, что девушка, насколько я спросонья и без очков могу определить, даже не просто красивая, а очень красивая, из тех, к каким я обычно и подходить-то боюсь, – сумбурно извиняюсь за свой внешний вид и некоторый бардак дома и веду к себе, пытаясь что-то говорить. Она же – молча идёт рядом и улыбается какой-то слегка глуповатой улыбкой, что совсем даже неудивительно, имея в виду абсолютную нереальность происходящего.

Дома – именно то, о чём мечтал. Висит на картинках, глаза в половину лица распахнуты, эмоции льются – настолько мощных видеть не доводилось…

– Завтракать будешь?

– Тащи.

– Налетай!

– Это – завтрак? Неа, на завтрак я мяса не ем. А бухло, надеюсь, найдётся?

– Кагор устроит?

– Наливай!

– А если не мясо – могу кефаль поджарить?

– Кефаль – это рыба. А я селёдка. И себе подобных не ем!

На второй рюмке спрашивает, есть ли ещё фотки. На стенках больше нет, остальное либо на слайдах, либо в компьютере. Ну, давай в компьютере смотреть. Пять минут, десять… Стеснённые условия имеют свои преимущества. Не влезает никуда в моей комнате второй стул. Волей-неволей приходится подсесть рядышком.

– Вов, а всё-таки?

– Ты про что?

– Про то, какие девушки тебе нравятся?

– Знаешь, это уже не имеет значения. Ты – точно в моём вкусе. Даже более чем в моём вкусе.

– Правда? ( хитро, со взглядом искоса)

– Правда! ( блокируя дальнейший разговор поцелуем и тут же запуская руку под кофточку)

Продолжили на диване, куда я её тут же перенёс. Целовались почти час, но единственное, что удалось кроме – это раздеть нас обоих до пояса, дальше – мёртвый блок. С пояснениями, что не всё сразу, но, похоже, – будет. От подобной откровенности – хочется быть очень честным. А ведь у меня как-то ещё не до конца определился полупотухший роман с Олей…

– Саш, а ты не боишься, что у меня и другие девушки могут оказаться?

– Без проблем, Вов, у меня тоже другие парни имеются.

– То есть – без ревности?

– Без ревности.

Интересная постановка… Но – будь что будет. Девушка абсолютно сногсшибательная, ради такой можно и поэкспериментировать с отношениями, строящимися на ранее неведомых основах и принципах. Всегда как-то предпочитал эксклюзивность. То, что при второй жене у меня были любовницы, как-то не в счёт – семья уже не держалась, а скорее удерживалась. Из всяких посторонних соображений.

Воспользовавшись заминкой, Саша соскакивает с дивана, одевается обратно, плюхается за компьютер и влезает в тот чат, где мы с ней познакомились. Подсаживаюсь. Целую в шею, глажу, пытаюсь разговаривать. Очень напряжённая. Загадочно улыбаясь, пристально смотрит в монитор, изредка печатая дурацкие реплики. Меня как будто и нету совсем.

Опять стягиваю с неё кофточку и лифчик. Сопротивления нет, отклика тоже нет, та же напряжённость, для каждого продвижения приходится улучать момент, когда у неё нужная рука двинется в нужную сторону. Наконец – удаётся. Расширяю диапазон поцелуев. Начинаю побираться рукой к пуговице джинсов… Отводит руку, но не более. С третьей попытки – расстёгиваю и начинаю осваивать следующий плацдарм. Пара минут совсем символического сопротивления, рука проскальзывает, прикасается, и в ту же секунду Саша размякает, поворачивается ко мне и со вздохом прижимается в поцелуе. Ещё несколько секунд – и мы уже голые на диване.

– Вов, а у тебя резинка есть?

– Нету, я ими не пользуюсь.

– Почему? Секс – безопасным должен быть…

– А кому нужен такой секс, когда друг к другу нет доверия?

– Значит, сегодня ничего не будет!

– Не будет, так не будет…

Но ласки продолжаются, и минут через десять становится понятно, что возражения исчезли и принимаются мои правила. Делаю попытку. Саша впускает меня с радостью и с видимым облегчением. Взаимопонимание сразу почти идеальное. Трудно сказать, что там у неё насчёт кучи других любовников, но вот эта-та уж точно совсем недавно с девственностью рассталась, совсем не разработано ещё. Но в то же время – удовольствие получает явно немалое, причём от всего процесса. Высказал кучу комплиментов, получил кучу встречных. После небольшого отдыха – вторая попытка. На этот раз пробую приспособить её сверху. Только входим в ритм – вдруг вырывается, плюхается рядом и зарывается лицом в подушку. Плечи трясутся. Плачет. Приваливаюсь рядом, обнимаю.

– Саш, что с тобой?

– Вов… Знаешь – я не знаю, как теперь к самой себе относиться. Это же у меня впервые так, чтобы на первом свидании хоть что-то было, даже поцелуй… И… И… И я не могла себе даже представить, что смогу заинтересоваться мужчиной втрое старше себя!

– Ну ведь не втрое же?

– А я тебе соврала! Не восемнадцать мне, а пятнадцать! Да и те исполнились месяц назад!

– Однако…

– Испугался?

– Сказала бы вчера, испугался бы, а теперь чего уж, пожалуй, рад, что вчера не сказала.

– Правда?

– А если я тебе скажу, что за последние немало лет ты у меня первая, с кем не только хорошо, но и легко, – поверишь?

– Неа.

– А придётся поверить.

– Проверим – поверим, а пока – давай ещё!

В общем, когда я проводил Сашу и вернулся, в голове был полный раздрай. Готов был влюбиться без памяти. Но о других – она ведь всерьёз… И как тогда быть с договорённостью о свободных отношениях? С дикой разницей в возрасте? С остальным?

Через два дня Саша опять примчалась утром без предупреждения. Любые попытки прикоснуться – отводились. А вот разговор был феноменально интересным. Саша с жадностью поглощала все мои рассказы о путешествиях и требовала ещё. Требовала всюду брать её с собой, как только мать её отпускать начнёт. Выпросила почитать мою книжку про пещеры. Расспрашивала об одном, другом, третьем… Вдруг всплыло, что как-то раз довелось мне поработать в пионерлагере вожатым. А где? А под Калугой. А точнее где? А вот около такой станции. А лагерь случайно не так-то называется? Откуда знаю? Так у меня там дача прямо напротив…

– Вов, а я тебе правда настолько нравлюсь, что ты меня стал бы фотографировать?

– Так... По-моему, ты словам предпочитаешь дело. Дуй в соседнюю комнату, настраивайся, выбирай реквизит, а я сейчас подтащу аппаратуру, свет, фоны какие-либо придумаю… Развернём импровизированную студию и сразу и начнём.

Сессия, конечно, вышла вполне бестолковой. Саша с ходу зажалась, начала переигрывать… Неудивительно. Линия поведения ещё не утряслась, а разница в возрасте велика. Наверное, она и затеяла сессию как хитрый ход к преодолению собственной стеснительности, нагловато-разбитной имидж первого свидания своё уже отработал, теперь нужно новое искать… Но выжать хоть одну достойную карточку было вопросом принципа. И способ к тому немедленно нашёлся. Прогнав первые простейшие сюжеты – предложил попробовать и ню, и вот тут-то заодно и снял несколько портретов. Портреты, снятые исподтишка при сессии ню вообще выигрышны, особенно если девушка стесняется. Другой уровень доверия, гораздо более выразительные глаза… А тут ещё и удалось с реквизитом придумать пару таких ходов, что у обоих драйв пошёл. И когда плёнка кончилась, возражений против того, чтобы я перенёс её на диван и так далее, – не нашлось. На этот раз секс был уже абсолютно открытым, с потугами на виртуозность, с многократной сменой поз и до седьмого пота.

– Вов, а я матери сказала, что с тобой познакомилась…

– И?..

– Она в целом одобрила. Но потом почесала затылок и предупредила, что лучше до постели не доводить!