Текст книги "Лето на колёсах [Повести]"

Автор книги: Владимир Разумневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава вторая
ЁЛОЧКА НА ПОДОШВЕ

Они открывают калитку и входят во двор Фединого дома. Ромка останавливается:

– Смотри – ёлочка на подошве…

Федя нагибается и не видит на земле никакой подошвы, никакой ёлочки. Должно быть, Ромка так нанырялся в реке, что ему мерещится всякая дребедень. Друг не унимается:

– Подойди поближе, вглядись хорошенько. Новый человек в посёлке объявился!

– Как ты узнал?

– По отпечаткам. Рубчатые следы. Таких я ещё не видел. Ведут прямо к вашему крыльцу. Рубцы ёлочкой. Глубокие, во всю подошву. Судя по всему, человек он смелый, решительный. Видишь, как твёрдо шагал…

– Может, ты ещё скажешь, какого он роста?

– Высокий.

– По следам определил, да?

– Точно. Раз шагает широко, значит, и рост подходящий. Проще пареной репы угадать. Индуктивный способ.

– А волосы какого цвета?

– Эх, о волосах-то я и не подумал! Давай проверим следы ещё раз. В отпечатках иногда волосы обнаруживаются.

– Во сказанул! Взрослые на головах не ходят…

– И без тебя знаю, что не ходят. Волосы на землю из расчёсок выпадают.

– Что же, по-твоему, он шёл и всю дорогу расчёсывался? Во сказанул!

– Эх, я бы тебе доказал! Но я домой спешу…

Расставшись с другом, Ромка Мослов нос к носу сталкивается на улице с рыжеволосой девчонкой. В руках у неё газетный свёрток. Из свёртка высунулся осётр. Голова по-крокодильи огромная и длинная, с раскрытой пастью. Точь-в-точь такого осетра Ромка совсем недавно вытаскивал из воды. Неужели девчонка намерена варить уху из дохлой рыбы? Вот глупая! А вдруг это совсем другой осётр, браконьерский? Все осетры словно братья-близнецы. Различить можно разве лишь по запаху.

– Разверни газету! – говорит он ей.

– Вот ещё!

Ромка засучивает рукава рубахи и, подбоченившись, грозно наступает на девчонку. Она пятится.

– Испугалась?

– Вот ещё! Только тронь моего осетра…

– «Моего»… Ты его сама ловила?

– А хотя бы и сама!

– Осетров ловить законом заказано.

– Ишь законник объявился!

Ромка без лишних слов хватает рыбу за жабры и тянет к себе. Рыжая упирается, отчаянно топает ногами. Осётр выскальзывает из свёртка и зубчатым хребтом, словно наждаком, царапает Ромкину руку. Кровавый след вздувается на ладони. Больно.

– Признайся, где взяла рыбину?

– Где взяла, там уже нет.

– За осетра штрафуют. Пятьдесят рубликов за каждого. Слышала?

– Что ты ко мне пристал?!

Ромка с кулаками наседает на девчонку. Она, увиливая от удара, пригибается и, словно бодливая корова, бьёт ему головой прямо в живот. Ромка не ожидал, что противник прибегнет к запрещённому приёму борьбы, и кубарем летит на мостовую. Голова, ударившись о что-то твёрдое, на миг лишается способности соображать индуктивным методом.

Этот миг спасает девчонку. Пока Ромка приходит в себя, она успевает юркнуть в переулок и скрыться из виду вместе со своим таинственным осетром.

Глава третья
РОДСТВЕННИК ПО БОКОВОЙ ЛИНИИ

К Феде Малявке приехал гость. Капитан. На нём морские брюки клёш, тёмно-синий китель с блестящими пуговицами, а на фуражке кокарда с якорем.

Папа сказал, что гость доводится Феде дядей и что он родственник по боковой линии.

Оказывается, все люди на свете – так объяснил отец – обязательно приходятся кому-нибудь родственниками. Есть родня по прямой линии, а есть ещё и по боковой. Родственников по боковой линии – братишек, племянников, сестёр и дядей – наберётся большой отряд. Одних братьев у человека может быть сколько угодно: сводный брат, двоюродный, троюродный… А разных дядей? Они по всему свету разбросаны. Собери их – в посёлке прохода не будет от дядей. Запрудят все улицы и всю площадь, как во время демонстрации.

Встречаются всякие родственники. Но дяди почти всегда бывают добрые. Иногда даже подобрее, чем родня по прямой линии. Хорошо бы издать такой приказ: считать дядей главными, прямыми родственниками и чаще приглашать их в гости. Тогда бы мальчишкам жилось вольготнее. В гостинцах не знали бы перебоя. Всяческих рассказов наслушались бы до умопомрачения! Было бы с кем играть в футбол, ходить на рыбалку, свистеть в три пальца и нырять с моста солдатиком, а не заползать в воду на животе, как делают младшие родственники по прямой линии. Весёлые дяди всему научат!

Константин Иванович Шубин оказался именно таким дядей. Иначе и не могло быть – ведь он же капитан!

Прежде Федя Малявка видел своего дядю без рук и без макушки – на фотокарточке не уместились. Дядя на снимке понравился Феде: большой лоб и на подбородке ямочка, как у Феди. Брови у него гуще, чем у военных героев на знаменитых картинах, – правая чёрная бровь круто уходит вверх, а левая нависает над самым веком. Прижатый бровью, левый глаз весёлый-превесёлый, с хитринкой. Посмотришь – и самому веселее делается. Федя раньше думал, что дядя самого обыкновенного роста. На фотокарточке не разберёшь. А он вон какой великан! С таким ростом волейболист обыграет кого угодно. На цыпочки вставать не надо – знай глуши мяч, и никто с тобой не сладит. Бац-бац – и готово! Сплошные голы! Когда дядя Костя увидел племянника в дверях и поднялся ему навстречу, то ударился головой о косяк. Больно стукнулся. Потёр лоб ладонью и шутливо спросил:

– Слышишь, как голова приветствует тебя? Звонит во все колокола…

Конечно, никакого звона Федя не расслышал, но сразу понял – дядя очень весёлый человек. Он обхватил племянника огромными ручищами, поднял над полом и поцеловал где-то между губами и носом. Потом поставил его перед собой на табуретку и кончиками длинных пальцев притронулся к остриженной Фединой голове. Повертел её и так и эдак. Как арбуз. Удивлённо вскинул бровь:

– Племянник-то во взрослую величину вымахал! Не предполагал. Дошкольную игрушку ему купил. Думал, ещё под стол ходит.

– Стол – давно пройденный этап, – сказал папа. – Федя теперь по деревьям да заборам лазает.

– Больно надо – по заборам лазить! – обиделся Федя. – Мы гусениц на деревьях уничтожаем, лес охраняем. Про «зелёный патруль» слышали? И мы в школе такой создали. Все члены нашего звена – следопыты да разведчики! А я – главный. Вот! – И Федя похвастался красной нашивкой на рукаве рубахи.

– Отважный, погляжу, вы народ, следопыты-разведчики!

– Жаль, в армию нас не берут. А то бы притащили с собой барабан и горн и – прямо в отряд юных разведчиков!

– Разведчики разве с барабанами ходят? Что-то не встречал таких.

– Мы в барабан стучать не будем. Мы тихие разведчики. Можем замаскироваться – век не отыскать!

– Военная хитрость, ты прав, верная помощница в борьбе с врагами.

– Врагов-то в нашем посёлке нет. Воевать не с кем, – пожаловался Федя. – Разве что с браконьерами…

– С браконьерами, говоришь? – заинтересованно спросил дядя. – Довелось мне одного встретить. На реке рыбу толовой шашкой глушил, зверюга. Попытался было догнать его. Да где там! Улизнул…

У Феди перехватило дыхание. Так вот, значит, почему погибла рыба – её взрывом оглушили. А они с Ромкой думали… Э-э, да разве с ним чего-нибудь разузнаешь толком! Помешался на своём индуктивном методе и всё на свете путает!

Федя выжидающе смотрел на Константина Ивановича и ёрзал на стуле. Но дядя молчал. Мял пальцами сигарету, по карманам шарил, отыскивая спички. Неужели больше ничего не скажет? Федя дёрнул дядю за рукав:

– А где вы браконьера встретили? За мостом, да? Там протухшая рыба плавает. Много-много. Видели, да? Ромка говорит – нефтью отравилась. Так я и поверил! Столько рыбы… Засаду бы устроить. Всем звеном! От следопытов браконьеру не уйти! Мы бы его… А где искать? Вы знаете? А?

– Сразу сто вопросов. На какой отвечать? – засмеялся дядя. – Браконьера, правда, я в лицо не видел, но кое-что удалось разузнать…

– Э-эх! Расскажите…

– Да будет тебе, Федюшка, к человеку приставать!

Отец поставил на стол дымящийся самовар и с укоризной посмотрел на сына:

– Нам потолковать дай… Садись, Константин, к столу. Почаёвничаем. Лет десять поди не наведывался. Каким же ветром в родные края занесло?

Дядя подмигнул Феде – подожди, мол, наш разговор потом продолжим – и пододвинул стул поближе к столу, поставил перед собой чашку с блюдцем. Размешивая сахар ложечкой, сообщил:

– А приехал я сюда по служебному делу. Буду плотогонам помогать. Должность у меня такая – наставник речных капитанов.

– На одной реке живём, а в наши края не заглядываешь…

– Я ж верховье обслуживаю. На вашем участке другой капитан-наставник. Меня прислали потому, что заболел он. А тут плот идёт. Большегрузный. Без наставника не обойтись. Места здесь, под речным мостом, очень каверзные. Придётся караван расчаливать на несколько частей. Сегодня всю ночь на реке провозился – дно измерял, лоцманскую карту составлял. Плот-то завтра на зорьке прибудет, надо подготовиться к встрече. Заглянул вот к тебе, а на душе кошки скребут – меня поди уж на пристани поджидают…

– Хлопотливая, погляжу, у тебя служба. И часто отлучаться приходится?

– Не без этого…

Федя с завистью глядел на капитана, слушал, о чём он говорил отцу, и вздыхал:

– Меня бы с собой взяли… Следопытами называемся, а на плотах не плавали… С берега только и видим. Вот если бы…

Отец не дал договорить:

– Опять ты за своё! Завсегда суёшь нос, куда не просят. – И, обернувшись к Шубину, спросил: – А к нам, Константин, надолго ли?

– Проведу плот – и обратно!

– Так скоро? Мог бы, чай, погостить денёк-другой.

– На денёк, пожалуй, останусь. У меня тут одно дельце наметилось. На Соколиной горе надо кое-что разведать…

– А я как раз завтра после работы туда собираюсь. Уже и удочку припас. Может, вместе и порыбачим? Не забыл ещё, каких мы лещей, бывало, вытягивали? Во каких! – отец широко развёл руки. – Право слово, не меньше…

Федин отец – заядлый рыбак. О своих речных приключениях может говорить с утра до вечера. Каких только историй не вспомнит! Если бы отцовские рассказы записать в толстую тетрадь и пустить её по классу – мальчишки бы до самых петухов взахлёб читали этот приключенческий роман. Что ни рыбалка – то новая невероятность.

– Перестала рыба на крючок браться, – вздохнул отец. – Распугали её браконьеры. Лютуют почём зря. С сетями да с острогами. Совсем озверели, окаянные.

– Это точно, – согласился дядя Костя. – Вчера со мной вот какой случай произошёл. Выезжаю я, значит, ночью на моторке…

Федя вытянул шею, приготовился слушать. Тут в сенях – трах-тарарах! – что-то громыхнуло.

– Кого это к нам угораздило? – недовольно покосился на дверь отец и приказал Феде: – А ну поди проверь…

Феде уходить не хочется.

– Кому сказано?!

Приходится подчиниться.

Глава четвёртая
КОНВЕРТ С ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»

Ромка провёл ладонью по голове и нащупал шишку: «Ну и ну! Словил на орехи!»

Голова гудела, как разбуженный улей. Мысли роились, по-пчелиному жалили сознание. Шишка окончательно убедила Ромку, что между бодливой девчонкой и дохлой рыбой на реке существует необъяснимая взаимосвязь.

Чем шумливее делалось в голове, тем глубже укоренялась в ней эта мысль.

«Побегу-ка к Феде, – решил Ромка. – Вместе мы быстрее разыщем рыжую, заставим её заговорить. Не отвертится! Выложит как миленькая все свои секреты!»

Ромка повернул назад от своего дома. Он так спешил, что налетел на корыто в тёмных сенях Фединого дома. Со всего разбега ударился. Аж искры посыпались из глаз.

– Понавешают на гвозди всякую дребедень, а ты натыкайся! – проворчал Ромка, когда друг выскочил ему навстречу. – Маленькая была шишка, а теперь поди увеличилась…

– Что случилось-то?

– Новая улика: рыжую встретил. В руках – осётр…

– Дохлый?

– Стал бы я о дохлом говорить! Как он к ней попал? Пойдём разыщем рыжую, пока не поздно…

– Не могу. У нас дядя Костя в гостях. Родственник по боковой линии!

– Высокий? Елочка на подошве?

– Ты правильно угадал. Дядя Костя – капитан, он видел, как браконьер ночью рыбу глушил…

– Ту самую?

– Ага.

– Так что ж ты молчишь? Выкладывай!

– Он только начал рассказывать. Пойдём в избу. Сам услышишь.

– С шишкой-то на лбу? Что он подумает?

– Подумает, что перед ним однорог…

– Тебе шуточки. А мне каково?.. Надо срочно примочку шишке делать. Знаешь что – пойдём к нам. Смочим лоб – и обратно… По рукам?

– Ладно. Только, чур, безо всяких задержек! А то провороним самое интересное…

– Минутное дело!

Они сделали примочку и прибежали обратно.

Возле самого крыльца Фединого дома Ромка приказал другу отойти подальше, а сам стал ползать по земле.

– Нашёл время пыль нюхать! – не выдержал Федя. – Нас дядя Костя ждёт.

– Нет в доме родственника!

– Как нет? Был же!

– Был да сплыл. Не видишь разве – следы перевернулись…

– Следы не переворачиваются.

– А это что? Рубцы ёлочкой. Только ёлочка повёрнута и обратную сторону. Ушёл…

Ромка тыкал пальцем в землю. Федя нагнулся. Отпечаток ёлочки действительно повёрнут совсем не так, как у такого же следа рядом.

– У твоего дяди срочное дело. Видишь – чем ближе к плетню, тем торопливее шаг. Спешил – каблучных отпечатков почти незаметно. Зато оттиск передней части подошвы можно разглядеть во всех подробностях…

Но Федя уже не слушал его. Он взбежал на крыльцо, распахнул дверь.

В избе хозяйничал один отец – убирал чашки со стола.

– Где дядя Костя?

– Честь отдал. Ушёл, – сказал отец. – А ты поди пришёл к нему на плот проситься? Так мы с ним уже договорились: Константин разрешил. Можешь приходить вместе с дружками. Если, конечно, родители не против. Только боюсь – проспите. Чуть свет надо подниматься…

– Не проспим! Не маленькие!

– Прощаясь, Константин оставил записку. Просил передать тебе лично. Вот она. Видишь, на конверте гриф – «секретно». Даже мне запретил распечатывать…

Записка похожа на боевой приказ:

Вожаку пионерского звена разведчику Феде Малявке.

Команда нашего судна готова принять к себе на борт группу отважных следопытов для выполнения ответственного задания.

Приказываю: завтра в 6 часов 00 минут быть на пристани.

Члены звена, проспавшие условленное время, могут отсыпаться в своих постелях впредь до особых указаний.

Всем явиться при полном снаряжении и в бодром духе. Без барабана. Предстоит высадка на берег в районе Соколиной горы.

Пропуском на судно будет служить пароль «Стрекоза». Лица, незнакомые с паролем, на судно не допускаются. Пароль хранить в строгой тайне.

Данную записку сжечь по получении.

Капитан-наставник К. И. Шубин.

Глава пятая
ТАЙНЫЙ СОВЕТ СЛЕДОПЫТОВ

Четыре следопыта сидят в одной комнате – Федя Малявка, Ромка Мослов, Андрейка Полдник и Слава Кубышкин.

Четыре головы с горящими ушами склоняются над секретным посланием капитана Шубина.

Каждому хочется потрогать записку. В ней что ни фраза – то тайна. Можно рехнуться от такого счастья!

– «Записку сжечь по получении…» – читает вслух Ромка и пожимает плечами. – Несправедливо! Это же вещественное доказательство! Превратим документ в пепел. А потом? Кто поверит, что нас сам капитан приглашает? Записку сохраним для школы, чтобы о ней все узнали.

– Пусть лучше узнают о твоём индуктивном методе, – издевается Федя. – Браконьеры взрывчаткой оглушили рыбу, а он придумал – «нефтью отравилась…».

– Что придумывалось, то и придумал. Откуда я знал, что такие злодеи на свете водятся! Индуктивный метод здесь ни при чём. Спасибо Шубину – открыл нам глаза. – Ромка вертит перед собой бумажку, рассматривает её на свет: – Листок вырван из полевого блокнота. Запах табака доказывает, что капитан – человек курящий.

Мальчишки по очереди подносят записку к носу. Тоже хотят понюхать.

Носы у следопытов разные.

У Феди нос весёленький, маленький, пуговкой. Таким носом много не вынюхаешь. Он даже не может различить сорт табака.

Зато у Ромки нос настоящего сыщика. Тонкий облупившийся кончик вздёрнут вверх. Чуткие ноздри вздрагивают и глубоко вбирают в себя воздух. С таким носом не пропадёшь!

Андрейкин нос, хотя и длинный, совершенно бесполезный, потому что Андрейка тощ и долговяз, его нос всегда находится на почтительном расстоянии от пола и земли и ничего не сможет вынюхать.

У низкорослого Славы Кубышкина жирный нос к земле ближе. А что толку?! Он лишь посапывает, и не поймёшь, различает ли что-нибудь, кроме запахов вкусной пищи. Толстый у Славы не только нос, но и щёки, и уши, и руки. И голов;! огромная: кепка лишь на макушку налезает, дальше – ни в какую, хоть тресни!

Феди Малявка достаёт из печурки спички. Чиркает о коробок. Подносит горящую спичку к записке.

Бумажка дрожит в его руке и, обугливаясь, скручивается, как живая. Огонёк неторопливо ползёт вверх, дотягивается до Фединых пальцев.

Ромка морщится, словно от зубной боли. Эх, такую записку жгут! Первый в жизни боевой приказ, и тот – в пепел!

– Теперь к столу, – приглашает Федя. – Продолжим тайный совет.

– Чего совещаться! – отмахивается Ромка. – Рыжие осетра ловят! А мы тут говорильню устроили. Пора переходить на боевое положение: вставать раньше петухов, и всем звеном – на корабль! А потом, когда высадимся на берег, будем искать браконьера. В протоке у Соколиной горы уйма всякой рыбы. И места глухие. Где ж ещё ловить браконьера, как не там? Яснее ясного!

– Законно! – вставляет Андрейка свое любимое слово. – Искать браконьерский след поручим Носику.

– Обойдёмся без Носика! – возражает Слава Кубышкин. – Он ищет только за мясо. Где мы мяса напасёмся?

– Молчал бы лучше! Это для тебя надо еду запасать – вечно на уроках жуёшь. А мой Носик сам себе пищу находит. В мусорных ямах.

– Я – за Носика, – поддерживает Ромка. – Собака – лучший друг разведчика. Кто первым в космос проник? Лайка. Без кого охотнику в лесу не везёт? Без гончих. На Севере кого запрягают в упряжку? Опять же собак. Лошади там ни тпру ни ну, а собаки туда и сюда. Только погоняй как следует. А на войне? Донесения в ошейниках прятали – раз. Из боя раненых оттаскивали – два. Патроны на себе носили, следы вынюхивали – три. Вот тебе и «обойдёмся без Носика»! Без собаки мог только Шерлок Холмс обходиться. Тогда ещё не умели псов дрессировать. На одной индукции выезжали.

Андрейка приходит в дикий восторг от Ромкиных слов. Вот кто понимает собачьи заслуги перед человечеством! Лучший следопыт звена, который сам быстрее любой ищейки умеет след находить, так красочно расписал Носика, словно это его собственная собака. Даже завидки берут. Правда, Андрейка ни за что не стал бы хвалить чужого пса. Чужие собаки всегда хуже Носика. Законно!

Но и после убедительной Ромкиной речи упрямый Кубышкин стоит на своём:

– По-нашему выходит, вся жизнь на одних собаках держится…

– Почему «по-вашему»? – настораживается Андрейка. – Да ты знаешь, какой у меня Носик?! Вчера на бахчах растерзал коршуна. В пух и прах!

Мальчишки вспоминают, кого ещё растерзал Носик. Насчитывают шесть жертв: цыплёнка, штаны Славы Кубышкина, Андрейкину тетрадь по рисованию, кукан с рыбой, пустую кошёлку, чучело и огороде…

– Вполне достаточно, – останавливает Федя Малявка. – Берём Носика с собой!

– Долой Носика! За порванные штаны меня в угол ставили…

– Своё мнение, Кубышкин, оставь при себе. А нам надо решить ещё один вопрос. Что брать в разведку?

– Сухари! – оживляется помрачневший было Слава Кубышкин. – И буханку хлеба!

– Мяса для моего Носика…

– Ага! Что я говорил! Носик без мяса не может. Вон Носика из разведки!

– Не мути воду, Кубышкин! С Носиком всё ясно. Распределим лучше наши обязанности. Вношу конкретное предложение…

Глава шестая
ДВЕРЬ ОТКРЫВАЕТ НОСИК

Внести конкретное предложение Феде мешает Носик. Он скребётся в дверь с улицы, ворчит и рявкает: «Рррав! Рррав!»

Мальчишки вскакивают с мест.

На пороге – Носик. Во всей своей красе. Красный язык высунут. Маленькие тёмно-коричневые глаза влюблённо смотрят на Андрейку.

Толстолапый пёс весь покрыт длинной шерстью. Пепельного цвета, она свисает у него спереди и сзади, на животе и по бокам. Сразу не поймёшь, где уши, шея и лапы, а где хвост и морда. Живой ворох нерасчёсанных волос, из которого одиноко выглядывает, принюхиваясь, блестящий нос. На массивной, заострённой морде нос торчит гордо и заносчиво. Не потому ли и получил пёс забавную кличку Носик?

Стоя на пороге, собака водит влажным носом вправо и влево. Затем ставит широкие лапы на половицу и бредёт к своему хозяину, Андрейке.

Андрейка сияет от удовольствия:

– Вот это Носик – сам дверь открыл! Чистокровная южнорусская овчарка. Шестнадцать тысяч лет служит человеку!

– Не бреши, – уличает Кубышкин. – Носику и двух лет нету.

– Много ты понимаешь! В первобытной пещере рядом с черепом древнего человека нашли скелет собаки.

– Скелет Носика?

– Не Носика – не мели чепухи! Его прапрапрадедушки. А может, и прапрапрабабушки. Точно не помню. Один учёный сказал, что эта первобытная собака произошла от шакала и волка.

– А твоего Носика сваляли из шерсти.

Носик не участвует в споре. Но всякий раз, когда в разговоре упоминается его имя, насторожённо приподнимает правое ухо, прислушивается.

Пёс явно на стороне своего хозяина. Андрейка взмахнёт рукой – и он пошевелит хвостом. Андрейка сядет на своё место – и он садится. Андрейка забегает по комнате – собака за ним.

Рассердившись, Андрейка начинает кричать на Кубышкина. Носик тоже подаёт голос, рычит и скалит зубы.

В пылу спора Слава ничего не замечает. Шумит, машет руками. И тут – о ужас! – нечаянно наступает Носику на лапу.

Мальчишки замирают в тревожном предчувствии – озлобленный Носик готов растерзать Кубышкина…

– Фу! Фу! – грозно говорит псу Андрейка и указывает рукой в угол. – Место!

Хорошо, что Носику с младенческих лет знакома и понятна команда «фу». На языке всех дрессировщиков мира она означает, что псу нужно немедленно прекратить агрессивные действия и отпустить виновника подобру-поздорову.

Носик недоволен этой командой. Из тёмного угла ещё долго доносится его злобное урчание.

Кубышкин только теперь начинает соображать, какая грозная опасность поджидала его. Боясь пошевельнуться, он косит глаз на низ своих брюк. Штанина на этот раз уцелела. Ни одной дырочки.

Кубышкин что-то бурчит себе под нос и усаживается в конец стола, подальше от собаки.

– Итак, – спрашивает Федя, – кому поручим отвечать за продовольствие? Я предлагаю: Кубышкина.

– Мне одному на всех вас еду запасать? Нашли дурачка!

– Каждый принесёт, что может. А ты хранить будешь.

– Охранять – сколько угодно, а запасать – ну её!

– У меня есть охотничий нож, судейский свисток и пугач из олова. Брать? – спрашивает Андрейка.

– Пугач отставить, – категорически запрещает Федя. – А ты, Ромка, что возьмёшь?

– Топорик, острый как бритва, – раз… Верёвку – связывать браконьера, чтобы не убежал, – два. Ещё что? Да, рюкзак! Три. В него мы сложим аппаратуру для расследования: воск – делать слепки вещественных улик, увеличительное стекло – изучать отпечатки пальцев, чернильницу с бумагой – заносить следственные показания…

– Может, ещё и стол? – язвит Кубышкин.

– И без стола обойдусь. А вот тебе не мешало бы холодильник прихватить – продукты испортятся…

– Отставить спор! – кричит на них Федя. – Есть вопрос поважнее. Давайте решать – возьмём с собой девчонок или нет?

Женский вопрос – самый сложный в звене. Две девчонки затесались в следопытские ряды – Юля Зуброва и Лена Портнова. Ну что о них скажешь? Девчонки как девчонки – с длинными волосами и в школьных фартучках. Разве так выглядят настоящие разведчики? Несерьёзный народ. Мужчины – мальчишки заняты большими государственными делами: находят таинственные следы и разоблачают браконьеров на реке, отважно воюют с хищниками леса, стругают из досок сабли и ракеты, играют в Чапаева и космонавтов… А они что? Со всего леса, как муравьи, тащат в школьный уголок букашек и бабочек. Смех и грех. Если бы не было в звене мужчин, то так бы и колдовали они всю жизнь над своей букашечьей коллекцией. От мальчишек Юля и Лена уже набрались кое-какой храбрости, научились расправляться с ползучими жирными гусеницами на коре деревьев и выгонять рогатых коз из парка культуры и отдыха. Но действуют они при этом смехотворно – визжат и закрывают глаза от страха.

– Этим куклам нельзя доверять секретный пароль «Стрекоза». Разболтают, – заявляет Слава Кубышкин.

– Пойти с девчонками в разведку? – спрашивает Ромка. И добавляет: – Один визг от них, а вот индуктивно мыслить не могут.

– Законно, обойдёмся без девчонок, – бросает Андрейка.

– Ну что ж, так и решим, – соглашается Федя. – Ещё вопросы есть? Тогда врассыпную. В шесть ноль-ноль встречаемся на пристани. Не забудьте пароль – «Стрекоза»!

Слава первым идёт к двери. Носик вскакивает, преграждает ему путь.

– Фу! – орёт Андрейка. – Не смей!

Собака щурит глаза, равнодушно зевает, широко раскрыв пасть, и, возвратившись на прежнее место, начинает невозмутимо чесать лапой под обвисшим лохматым ухом.

– Держись, Кубышкин! – смеётся Ромка. – Оставит тебя Носик в рваных штанах. Мать тогда в поход не пустит.

– В поход я и в одних трусиках пойду…

Кубышкин важно выпячивает живот и перешагивает через порог.

Носик, перестав чесаться, поднимается, вытягивает шею, дважды неохотно тявкает ему вдогонку.