Текст книги "Лето на колёсах [Повести]"

Автор книги: Владимир Разумневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

ТУТ ЕСТЬ ЧТО-ТО ТАИНСТВЕННОЕ

Вася переживал. Он считал, что Сенька Дед-Мороз поступил несправедливо. Тачанка дедушкина, и, значит, по закону должна она принадлежать дедушке. Надо забрать её у Сеньки! Знать бы только, где он держит её. Не у себя же под навесом! Скорее всего там, где ночуют лошади, – на колхозном конном дворе.

Вот туда и отправился Вася.

Все пять тачанок стояли вдоль забора, возле конюшни. На конном дворе он увидел не только Сеньку, но и других ездовых. И пионерка Тома Бесхатнева с ними.

Вася испугался, что его заметят, и залез под одну из тачанок. Стал следить за Сенькой и его дружками.

Все школьники были в новеньких рубахах, с алыми галстуками на груди. На левом рукаве у Сеньки пришита голубая тряпичка с большими буквами «П» и «Т». Вышитые золотыми нитками, буквы радужно поблёскивали.

В руке Сенька держал бумажку. Он поднял её выше головы и торжественно сообщил:

– Вот оно, ответственное задание!

– От кого? – крикнул кто-то.

– Я же только что сказал – от Чапаева!

Вася от изумления высунул голову из-под тачанки и чуть было не ойкнул. Надо же! Сам Чапаев даёт им задания!

«Постой-постой, – спохватился Вася, – как он может давать какие-то задания, если давным-давно погиб? Наверное, Дед-Мороз просто-напросто придумал игру в Чапаева и шпарит от его имени всякие приказы. Сенька это может. А мальчишки рты пораскрывали. Вот глупые!»

Сенька между тем продолжал:

– Прошлый раз, в День Советской Армии, отец послал ему телеграмму. Поздравил Чапаева с праздником. А тот в ответ большущее письмо прислал.

Чем дольше говорил Сенька, тем правдоподобнее у него получалось. Оказывается, председатель колхоза, товарищ Морозов, написал будто бы Чапаеву про Сенькино пионерское звено, про то, как ребята за колхозными лошадьми уход ведут и как в минувшем году по-ударному на уборке трудились. Чапаева, если верить Сеньке, дела пионерских коневодов особенно заинтересовали, и он просил всем пионерам привет передать. Сенька возьми да и напиши Чапаеву послание – от себя лично и от своего звена. Содержание этого послания Сенька пересказал ребятам: так, мол, и так, скоро колхоз начнёт убирать новый урожай, и они, пионеры, будут по-боевому, крепче прежнего помогать взрослым. И тогда колхоз «Чапаевец» станет самым передовым.

– Сегодня утром, – сказал Сенька, – почтальон письмо принёс. Под расписку. Заказное! Вот оно, – и Сенька снова поднял над головой бумажку. – Задание для наших тачанок! Чапаев пишет, что такие же задания посланы на лето и другим дружинам. Мы будем соревноваться. А Чапаев потом, когда уборку закончим, приедет поздравить тех, кто победит.

– Не приедет. До нас ли ему!

– Чапаев обманывать не станет, – убеждал Сенька. – Раз написал, что приедет, значит, тому и быть! Если, конечно, мы в соревновании не подкачаем… Приказываю каждому вот такую эмблему пришить, – и Сенька, выставив локоть вперёд, показал на треугольный лоскут с блестящими буквами «П» и «Т».

– Где ж золотых ниток достать?

– Доставать не нужно. Тома Бесхатнева уже вышила, – сказал Сенька и по-командирски глянул на Тому: – Есть эмблемы?

– Как было приказано, – ответила Тома. – А ещё я чапаевский приказ для всех на машинке отстукала.

– Молодец! – похвалил Сенька, шаркнув ладонью над губами, словно там были усы. – Запрягайте лошадей – и на тачанки! Двинемся выполнять срочное задание. Поручено возить огурцы на склад…

Вася попятился из-под тачанки к плетню и, пока мальчишки возились с лошадьми на конюшне, незаметно проскользнул к воротам и выбежал на улицу.

В голове у Васи был полнейший ералаш. Чапаев-то, оказывается, жив! Кто бы мог подумать! Ещё несколько минут назад Вася сомневался в этом, но теперь, когда услышал, что Чапаев собирается в колхоз приехать, отпали все сомнения.

Стало понятно, почему в колхозе новые тачанки построили – сам Чапаев приказал! И как это только люди до сих пор не знают, что Чапаев не утонул в реке Урал, жив остался! Невероятно! У него вон и домашний адрес есть. Иначе как бы Сенька ему письмо написал… Странно, что живого Чапаева по телевизору не показывают. Всем бы захотелось взглянуть, какой он сейчас. И в газетах не пишут, по радио не говорят. Тут есть что-то таинственное. Как и в тех двух буквах, что на Сенькиной эмблеме…

Вася искал дедушку Анисима повсюду: и в правлении колхоза, и на ферме, и в саду за селом. А он оказался в колхозной кузнице.

Лицо у дедушки взмокло от жары. Белёсые брови насупились до самых глаз. Распушённые усы торчали в разные стороны, словно соломинки. Дедушка то и дело вынимал платок из кармана брюк и вытирал лоб.

Он не сразу заметил Васю, а когда заметил, махнул на него рукой. Дедушка был явно не в духе.

Бородатый кузнец виновато смотрел на него и оправдывался:

– Напрасно, Анисим, на меня шипишь. Я тут совсем ни при чём. Пришёл товарищ Морозов и отдал такое распоряжение.

– Выходит, во всём председатель виноват?

– Ну да. Он самый. Так и сказал: «Как только рессоры починишь, ободки к колёсам приладишь, так пионерам тачанку передашь. Пусть они с моим Семёном на ходу прочность колёс испытают».

– «Моим Семёном»… – передразнил дедушка Анисим. – С каких это пор Морозов своего сынка в испытатели произвёл? Тачанка-то чья? Сам знаешь – с шестнадцати лет я на ней вместе с Чапаевым по белу свету колесил. Значит, мне и испытывать её после ремонта. Я хотел вот с ним, с Васяткой моим, проехаться. А Морозов, выходит, воспользовался своим председательским положением и мою тачанку собственному сыночку, как игрушку, на всякие развлекательные игры удружил. Дело ли это?

– У нас, Анисим, не одна твоя тачанка находилась. Нам из столярки ещё четыре доставили. Мы и их по всем правилам в металл обули. Пионеры на лошадях тачанки от нас на конный двор увезли. Слышал, у них насчёт тачанок какое-то очень важное указание поступило. Будто бы из самой Москвы… Как сказал товарищ Морозов, пионеры будут управлять тачанками.

– И помимо Сеньки имеются пионеры. Чего ж он сынка своего раньше всех прочих на тачанку посадил?

– Звеньевой. Ему положено…

– Чего положено?

– Первым испытывать.

– Видел я намедни этого «испытателя» на тачанке. На крутом повороте кубарем полетел. Его учить да учить надобно, чтобы лошадь по всем правилам смог в узде держать… Э-э, да что там! Пойду в правление к Морозову и всё ему начистоту выскажу. Пусть не думает, что раз избран председателем, то всё дозволено… Айда за мной, Васятка! Нечего нам здесь попусту балясы разводить…

Они вышли из жаркой кузницы на свежий воздух. Постепенно дедушка успокоился, пригладил усы.

Вася сказал ему:

– Ты напрасно ругался. Товарищ Морозов и на самом деле не виноват. Он приказ получил Сеньку и всё его звено на тачанки посадить.

– Откуда ты это взял?

– Своими ушами слышал. Всем пионерам приказ на машинке напечатан. Они на тачанках соревноваться будут.

– Кто ж такой приказ издал? Уж не сам ли Сенька?

– Нет, не Сенька. Василий Иванович Чапаев!

У дедушки Анисима дух перехватило от такого сообщения. Он полез в карман за трубкой.

– Пустое говоришь. Не может того быть! Василий Иванович ещё в гражданскую погиб.

– И я так сперва думал. В кино видел, как он, раненный, в реке утонул. Но, наверное, он выплыл, раз такое дело…

От волнения дедушка никак не мог щепотку табака донести до трубки. Всё мимо и мимо.

– Понимаешь, Васятка, – после долгого раздумья сказал он взволнованно, – не впервой я от разных людей слышу, что не погиб, мол, Чапаев, доплыл до другого берега. Многие чапаевцы о том говорили. Да и я сам, признаться, долгое время считал, что не утонул он в реке Урал, ибо был человеком сильным и ловким, и к тому ж ни одна пуля его в бою не брала. Думалось мне, что и в том страшном сражении она стороной его обошла, не задела смертельно…

РАССКАЗ ЧАПАЕВЦА АНИСИМА КЛИМОВА

Хошь верь, хошь не верь, а Чапаева один наш пастух в двадцать четвёртом году близ села встретил. Было такое дело. Старик пас стадо. И вдруг видит – странник по степи бредёт. Подошёл ближе, поздоровался. Потом присел рядом, закурил. Спрашивать стал про всякие сельские новости, про то, как бывшие чапаевцы живут-здравствуют. А пастух смотрит на него и думает: «Чапаев! Обличьем и разговором точь-в-точь…» Поинтересовался: «Откуда, странничек?» А тот ему: «Вот оттуда и туда-то». Пастух на новый лад разговор заводит, спрашивает в упор: «Знал, мол, Чапаева-то?» И слышит в ответ: «Ну как же не знать? Знаю, хороший парень был. Ну он себя ещё покажет!» Больше ничего не сказал. А старик пастух бегом в село пустился. Пришёл и рассказывает, божится, что Чапаева видел. Мы – туда. Но его, конечно, и след простыл. Ждали мы и думали, что придёт он. Не верили мы его смерти. Ведь тела его, как ни искали, ни в реке, ни на берегу не нашли, когда казаков из Лбищенска вытурили. Много наших бойцов в Урале потонуло. Но мы их находили – трупы течением прибивало к одному месту. А Чапаев исчез. И в реке шарили, и в кустах на берегу искали – не нашли. Вот тут как знаешь, так и думай. Може, погиб. А може, по сей день по белу свету странствует. Легендарные герои, было б тебе известно, живут долго…

НЕ ПО СЕНЬКЕ ШАПКА

Только Вася с дедушкой Анисимом пришли домой, как в дверях показался Сенька Дед-Мороз. Задрал свой нос-редиску к потолку и стал хвастать:

– Видели, как мы на тачанках… То-то! Каникулы будут – держись!

Дедушка не дал ему бахвалиться долго.

– Лёгок на помине, – сказал он Сеньке. – Я уж было внука хотел за тобой снарядить. А ты тут как тут.

– Чего-нибудь случилось? – забеспокоился Сенька.

– Вот именно – случилось. От Чапаева письмо было?

– Ещё утром.

– Так что ж ты, непутёвый, от меня, чапаевца, такой факт скрываешь? Событие всемирной исторической важности! А ты ни гугу.

– Мы всем звеном так решили: пока не победим в соревновании, никому не скажем, что с ним переписываемся.

– С кем с «ним»? С Чапаевым, что ли?

– Ну да! С кем же ещё?!

– А не врёшь?

– Стану я врать! Я его письмо в планшетке ношу. Чтобы кто не увидел. Жаль, планшетка дома осталась, а то бы сами убедились… Товарищ Чапаев написал, что, возможно, осенью к нам приедет. А теперь вот мы по его распоряжению на тачанки сели, чтобы помогать колхозу. Только что получили задание…

Сенька не договорил. Увидел в Васиных руках папаху и стал умолять:

– Отдал бы ты, Вася, мне её на лето. Тебе она ни к чему, а мне без папахи ни то ни сё.

– Вот ещё! – огрызнулся Вася. – С тобой я больше не вожусь. Папаху просишь, а на тачанку не взял.

– Я бы с радостью, да приказано – октябрят и близко не подпускать. У нас видишь что, – и Сенька показал эмблему на рукаве.

– «П» и «Т» – прочитал Вася. – Что это такое?

– На тачанку просишься, а не знаешь! «П» и «Т» – это значит «Пионерская тачанка»! Так Чапаев велел. Он нам важное задание дал!

– Какое ещё задание?

Сенька вытащил из кармана тетрадку и помахал перед Васиным носом.

– Вот оно! Только ты всё равно не поймёшь!

– Покаж-и-и! – с мольбой впился в него малец.

– А папаху дашь?

– Ладно, дам, если дедушка позволит…

– Тогда иной разговор… Смотри!

И Сенька раскрыл тетрадку. Вся страничка вдоль и поперёк была исчерчена кривыми линиями и расцвечена синими и красными кружочками.

– Ездим на тачанке не просто так, а по приказу самого Чапаева! Настроение боевое…

И Сенька вдруг уставился на дедушку Анисима ошалелыми глазами:

– Эх, а что я придумал!.. Дедушка, вы же чапаевец! Приходите в наш отряд командиром! Это же здорово! Во главе пионерских тачанок – настоящий чапаевец! Тогда мы – впереди, остальным не угнаться!

От Сенькиных слов у Васи внутри всё так и дрогнуло. Он радостно встрепенулся, прижался к дедушке и попросил:

– Дедушка, ступай скорее в командиры! И я с тобой! Пусть попробуют тогда прогнать с тачанки!

– Я бы не прогнал, – оправдывался Сенька. – Да ведь сказано тебе: октябрят брать нельзя.

– Тебе можно, а мне нельзя?! – возмутился Вася. – А ещё папаху просил!

Дедушка Анисим взглянул на Сеньку вопросительно:

– О какой такой папахе речь идёт?

– О вашей, дедушка Анисим. Если он мне папаху отдаст, я с отцом поговорю. Попрошу за него…

– Выходит, – дедушка Анисим сурово насупил брови, не дал договорить Сеньке, – если он тебе, то и ты – ему? Буржуйский закон. К лицу ли пионеру такое?

– Я бы о нём и без папахи позаботился. Да нельзя. Запретили октябрят на тачанки сажать.

– Октябрёнок – будущий пионер, – сказал дедушка Анисим. – На комбайн он просился. Но на комбайн ему – что правда, то правда! – ещё рановато, хотя отец и обещал. А на тачанку, пожалуй, в самый раз. Да ладно. Коли дело такой оборот принимает, мы и сами с папашей твоим обо всём договоримся. Он Васю в обиде не оставит.

– Неужто в адъютанты его возьмёте? Как Чапаев Петьку? А меня куда же?

– Да ведь ты с ребятами уже в деле. Даже и без шапки-чапаевки.

– Значит, согласны нашим командиром быть?

– Ну, это не нам решать. – Старый чапаевец щипнул себя за ус и взглянул на Сеньку серьёзно. – Одно скажу: мне к тачанке не привыкать. Верой и правдой служил Чапаеву во время гражданской войны, готов так же служить и теперь, в мирные дни, на трудовом фронте. Так что, Сенька, можешь передать в школе эти слова деда Анисима.

ТОВАРИЩИ АДЪЮТАНТЫ

Приняв командование тачанками, дедушка сказал Васе и Сеньке:

– Будьте моими адъютантами!

Вася не знал, что такое «адъютант». Сенька объяснил, что это самый нужный в отряде человек. Он всегда при командире, как Петька при Чапаеве. Отдаст командир приказание, адъютант обязан исполнить его, не страшась ничего.

– Значит, мы с тобой самые бесстрашные? – обрадовался Вася.

– Самый бесстрашный – командир! – ответил Сенька. – А мы первые после него.

– А кто первее? Ты или я?

– Оба одинаковые. – Сенька не захотел огорчать Васю, хотя себя считал поглавнее мальца.

Тут ребята услышали хрипловатый голос дедушки Анисима:

– Приготовить тачанки к выезду!

Адъютанты со всех ног бросились исполнять приказ.

Васе никогда ещё не доводилось иметь дело с лошадью. Он не знал, с какой стороны подойти к Буланому. Сенька поглядывал на Васю с ухмылкой, чувствуя своё превосходство. Подняв хомут, он поднёс его к голове Буланого. Конь раздул ноздри и презрительно фыркнул.

– Ишь, какая фыркалка! – заругался Сенька. – Хомут ему не нравится!

Сеньке никак не удавалось накинуть хомут на гривастую шею. Вася привстал на цыпочки, собираясь помочь ему, но Сенька отпихнул малыша локтем:

– Не вертись под ногами! Лошади этого не любят.

– Мне же дедушка разрешил запрягать. Не тебе одному.

– Научись сначала, а потом лезь! – пробурчал Сенька.

Вася обиженно хлопал глазами. Вот-вот слёзы выступят.

Сенька сменил гнев на милость:

– Ладно. Так и быть, разрешаю запрягать. Только, чур, к лошади близко не подходи.

– А как же запрягать, если не близко?

– А вот так. Пока я с хомутом вожусь, ты мне седёлку приготовь.

Вася схватил тяжёлое седло и понёс Сеньке.

– Вот бестолочь! – отчаивался Сенька. – Нам же не верхом ехать. Не седло нужно, а седёлка с чересседельником… Да вон же, у твоих ног чересседельник валяется…

Но и тут Вася оконфузился – вместо чересседельника подал Сеньке лошадиный подбрюшник.

– Может, ты не знаешь даже, что такое походня с вытаской? – насмешливо спросил Сенька.

– Не знаю, – виновато заморгал Вася.

– В таком случае ступай вон к тому дяденьке, что под комбайном лежит, и спроси у него походню с вытаской.

– А у него есть?

– Нет, так у других попросишь. Без этого нам не обойтись. Главное – понастырнее будь!

Подбежал Вася к комбайнеру и громко сказал:

– Дайте походню с вытаской!

– Походню, да ещё с вытаской? – чему-то засмеялся дяденька и вылез из-под комбайна с гаечным ключом в руке. – Видишь, у меня ни походни, ни вытаски. Один ключ.

– У кого же попросить?

– У трактористов. Не дадут – ступай к кашеварке тёте Капе. А за вытаской потом ко мне придёшь. Так и быть, уважу твою просьбу.

Весёлые парни-трактористы посылали Васю то к одному, то к другому. Но никто походни ему не дал. Вася бегал туда-сюда – и всё попусту. Румянощёкая тётя Капа не сразу поняла, о чём он её просил. И лишь после того, как Вася назвал второй раз, вдруг вспомнила:

– Как же, как же! Точно с такой просьбой в прошлом году ко мне Сенька Морозов обращался. Наверное, это он тебя надоумил?

– Он. Говорит, без походни и вытаски нельзя лошадь запрягать.

– Походню-то ты уже получил, – ухмыльнулась тётя Капа.

– Да нет же, не получил!

– Трактористы гоняли тебя по полю?.. Вот видишь – гоняли. Ноги, поди, гудят от усталости… Ходил много, а проку никакого. Вот это и есть «походня».

– Мне вытаска нужна, – пролепетал Вася.

– Очень нужна?

– Очень!

– Ну что ж, Сенька в прошлом году от меня хорошую вытаску получил. В таком разе вот и тебе моя вытаска!

И тётя Капа потянулась пальцами, испачканными мукой, к Васиному уху. Слегка потрепала его и сказала, оправдываясь:

– Чего просил, то и получил. Хорошо ещё, что на меня нарвался. Другой бы тебе такую вытаску устроил! Целый бы день ухо горело. Запомни: никакой «походни» с «вытаской» нет и не было. Озорники трактористы для неумех такую шутку придумали… Не обижайся!

Смущённый Вася побрёл обратно к тачанке. Знакомый комбайнер издали увидел его и крикнул:

– Чего ж за вытаской не приходишь?

Вася не стал ему отвечать, а Сеньке, который без него успел запрячь Буланого в тачанку, сказал с обидой:

– Издеваешься, да? Самому бы тебе так…

– И я прошлым летом за походнёй бегал. Урок на всю жизнь! А теперь вот и тебе досталось. В другой раз не будешь лошадиную сбрую с «походнёй» путать.

Подошёл дедушка Анисим, потрогал хомут на лошади, хмыкнул в усы:

– Болтается. Супонь потуже затяни… Васю учишь, а сам… Непорядок! Если у тебя ботинки расшнурованы, далеко ли убежишь? То-то и оно! Запрягать надобно по всем правилам. На худой сбруе и выезд плохой!

И он стал обучать ребят запрягать Буланого. Потом показал, как править лошадью – без резкого дёрганья, без окриков.

На место ездового дедушка сажал то Васю, то Сеньку, то других мальчишек. Берясь за вожжи, они по очереди надевали папаху-чапаевку. А дедушка ходил в стареньком картузе.

Лошади день за днём привыкали к маленьким ездовым, не брыкались, когда их запрягали, и в пути вели себя послушно. Стоило только слово сказать, переходили с шага на рысь, сворачивали куда нужно. И лишь Буланый не любил, когда ему хомут на шею натягивали. Но Вася всегда держал в кармане сахар. И обычно это помогало. За сахар Буланый покорно слушался Сеньку и Васю, выполнял любое их приказание.

Какое бы дело ни поручалось пионерским тачанкам, мальчишки принимали его как неотложное боевое задание. Да и дедушки Анисим вдруг почувствовал себя военным командиром, по-молодецки подтянулся, усы лихо закрутил, рубаху перепоясал широким офицерским ремнём – хоть сейчас в бой!

Когда понадобились дрова для школы, он повёл отряд в лес, как в атаку, скомандовал зычным голосом:

– Вперёд! Отобьём у противника горючее.

Стали ребята сгребать в копны скошенную траву на лугу, дедушка – вместе с ними. Работает и приказывает:

– Чапаята! Воздвигнем оборонительный рубеж из сена!

Председатель колхоза товарищ Морозов попросил отправить в поле тракторные детали. Дедушка распорядился по-военному:

– Доставить «боеприпасы»! По тачанкам!

Такая жизнь мальчишкам нравилась. Они чувствовали себя лихими чапаевцами и старались вовсю. Тачанки носились по степи быстрее ветра.

Накануне уборки хлеба дедушка Анисим поручил Васе и Сеньке проверить, всё ли в порядке на дорогах, по которым автомашины повезут зерно нового урожая.

Когда адъютанты проезжали через речку Весёлку, осмотрели со всех сторон мост. Он во многих местах прогнил. В тот же день по вызову дедушки Анисима сюда пришла бригада строителей и отладила мост. Васе было очень приятно, когда бригадир, как взрослым, пожал им с Сенькой руки.

И в километре от речки Весёлки дорога оказалась не в порядке. Сплошные рытвины и ямы. Тачанку, как корабль в бурю, кидало то вверх, то вниз. На обочине Вася даже шлёпнулся в лужу.

– Здесь машины на элеватор поедут, – сказал он, отряхиваясь. – Зерно во все стороны разлетится.

– Ну, ты молодец, соображаешь, – похвалил его Сенька. – Надо дорожников предупредить.

– А зачем дорожники? Мы и сами можем. Лопат в бригаде сколько угодно.

– Дело говоришь, – снова согласился Сенька. – Позовём ребят. Одним не управиться.

И пять тачанок включились в работу. С берега Весёлки мальчишки привезли булыжник, песок. Вооружившись лопатами, засыпали все ямины на дороге. Потом по совету дедушки Анисима стали ставить дорожные знаки.

Перед оврагом, который вплотную подступал к дороге, поставили щит со словами: «Шофёр, будь осторожен! Объезд вправо», а на взгорье, у реки, появился другой щит: «Впереди – крутой спуск. Водитель, смотри в оба!»

Дедушка Анисим удовлетворённо сказал:

– По-хозяйски поступаете, товарищи адъютанты!