Текст книги "Проверка на разумность (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– О чем задумался? – девушка хлопнула его по плечу. – Посмотри лучше туда.

Она показала рукой на полоску земли, на которой не было травы.

– Что это?

– Кто-то все растения съел, остались только отдельные травинки. А вот и обильные испражнения, – девушка присела и положила руку в глубокий след, больше похожий на след от небольшой бочки. – Животное весит больше тонны, очень крупное, думаю, даже слоны, которых мы видели этим не соперники.

– Они идут в нужном направлении, а бежать легче, когда травы мало! Давай догоним, посмотрим, кто это?

– Нам с ними по пути, – пожала плечами девушка. – Почему бы нет? След свежий, оставлен утром, передвигаются примерно со скоростью пешехода или робота-газонокосилки, так что часа через три догоним. Сразу предупреждаю, связываться с ними не будем. У меня еще до сих пор бок болит, который порвала меня эта степная сука.

– Я и не собираюсь ни с кем драться, просто хочу утолить свое любопытство. Кстати, а с чего ты решила, что тебя покусала самка?

– По злобности и отсутствию кое-каких мужских деталей в нижней части живота.

– А с чего ты взяла, что они размножаются так же, как мы? Здесь все-таки другая планета, вполне возможны иные способы, например, яйцеклад или еще что-нибудь экзотическое – например, почкование.

– Поверь мне, здесь размножаются так же, как и мы, – улыбнулась Марина. – До суки я переломала хребет самцу, так вот у него было все, что требуется.

– Понятно, – Торк вздохнул, удивляясь в очередной раз тому, как умело девушка одной фразой уничтожила возникающее желание. – А я не обратил на это внимание.

– Что тут удивительного? Вы мужчины, как правило, недалеки в своих мыслях.

– Глубина не мысли определяется половой принадлежностью. Кстати, до этого никогда не думал о том, что в схватке со зверем сначала требуется определить его пол.

– Ну и глупо! Самки всегда коварнее и хитрее, поэтому всегда желательно знать, с кем имеешь дело.

– Важно, неважно… – Торк схватил девушка за плечо. – Стой!

– Что такое? – Марина вздрогнула и остановилась, мрачно оглядывая заросли травы по краям. – Кого-то заметил?

– У меня появилось ощущение, что за нами наблюдают.

– И чего тут удивительного? Понятно же, что киоты смотрят за ним сверху и наслаждаются зрелищем.

– Это не они, а кто-то другой, – Евгений положил руку на живот. – Опасность я всегда чувствую этим местом.

– А я другим, – голубые смеющиеся глаза девушки неожиданно стали серьезными. – Ты прав, тоже начинаю ощущать что-то непонятное, причем возникает чувство, что опасность ждет впереди, а смотрят за нами сзади. Снова загоняют в ловушку?

– Почему бы и нет? Изменим направление?

– Нельзя. Киоты специально дали нам времени ровно столько, чтобы мы едва успели добраться до конечной точки.

– Почему?

– Потому что большую часть опасностей тогда бы мы обошли, а так вынуждены лезть в самую гущу неприятностей.

– Ну, если обежим по кругу, то возможно сэкономим время на схватке.

– И куда побежишь? – девушка показала рукой в сторону. – Нас окружили и гонят вперед.

– Кто?! – Евгений посмотрел туда, куда указывала девушка, и увидел темно-зеленую морду, глядящую на них из густых зарослей травы. – На волка не похоже.

– Какая разница? Видно же, что это хищник, сильный, быстрый и умный. Кстати, заметил, что травоядные имеют, как правило, рога для защиты, а хищники обычно зубы и когти?

– Это в нашей галактике…

– Какая разница! Ты посмотри вокруг: отличия есть, но итак уже понятно, что здесь жизнь развивалась по тем же законам, что и у нас, а это значит, и сражаться нам придется с таким же зверьем. Отличия, несомненно, будут, но несущественные. Кстати, не сомневаюсь, что даже тактику они будут использовать одну и ту же. Хищники охотятся чащу всего стаей, и предпочитают либо догонять жертву, либо гнать туда, где в засаде сидят самые ловкие и быстрые.

– А как охотятся одиночки?

– У тех тактика проще – подобраться незаметно и убить одним ударом.

– Откуда ты это знаешь?

– А я очень тяжело прошла первое испытание в академии десанта, меня тогда едва не сожрали, пришлось почитать книжки, чтобы в будущем избежать укусов. Бежим дальше или есть другие варианты?

– Пока нет.

– Тогда вперед навстречу новой драке! – Марина вытащила из рюкзака длинный рог. – Этой штукой я немало животов пробью!

Они побежали вперед и, пробежав пару сотен метров, налетели на огромное мертвое существо лежащее в луже собственной крови. Вокруг хватало много помятой травы и следов, похоже, здесь не так давно разыгралась битва, и не все ее участники смогли остаться в живых.

– Определенно, здесь что-то случилось, – задумчиво проговорил Евгений, вслушиваясь в себя, чувство опасности становилось с каждым мгновением все сильнее. – И, кажется, нас здесь ждали.

– Ты тоже это почувствовал? – девушка помахала костяным рогом, чтобы почувствовать баланс оружия. – Поздравляю, с каждой минутой ты становишься все более наблюдательным!

– И, похоже, это большое травоядное убил кто-то из хищников.

– Отличная логика! Пойдем дальше, или еще что-то скажешь?

– И эти хищники сейчас вокруг нас, – Торк потер виски, вслушиваясь в свои неясные ощущения. – Мы окружены. Идти нам некуда.

– Что?!!

– Смотри, – Евгений показал рукой в сторону зарослей высокой серой травы, оттуда выглядывала здоровая коричневая морда, из полуоткрытой пасти торчали острые и крепкие зубы. – Ты видишь перед собой самую настоящую смерть, которая желает пообедать нами.

– Посмотрим еще кто кого, – девушка встала за его спиной. – Ну что ж, тогда все просто, ты убиваешь первый десяток, остальные мои.

– А если их больше сотни.

– Тогда убивай больше, я не стану возражать.

Заросли травы раздвинулись, и оттуда показалось длинное темно-зеленое тело почти три метра ростом. Существо стояло на задних лапах, передние неразвитые прижимало к груди, было видно, что они использовались как средство убийства, три острых когтя – примерно десять сантиметров торчали из каждой лапы.

Когти на ногах выглядели еще более устрашающе. Одинокий загнутый коготь, среди других менее развитых собратьев, размером примерно двадцать сантиметров, отклонялся назад. Он явно предназначался для вспарывания живота.

Большой и толстый хвост уходил назад, поддерживая существо в равновесии, уравновешивая переднюю часть тела, и помогая ему при поворотах на бегу, как противовес.

– Похоже на раптора, – мрачно проговорил Евгений. – Видел как-то скелет в музее. Ловкий и умелый хищник, прыгает на высоту трех метров, главное оружие когти на ногах, но и зубы острые, он ими выгрызает куски мяса при каждом нападении. Ты права, развитие на этой планете шло почти также как на Земле, или…

Он задумался.

– Что или?

– Или эти существа были выведены специально для нас, слишком большое сходство с земными.

– И как ты считаешь, это было сделано?

– Думаю, киоты использовали программу нашего тела, а в ней многое осталось от наших предков. Но я могу ошибаться…

– У них не хватило бы времени. Эти твари местные, они хорошо приспособлены к жизни здесь, видишь – какие сытые, здоровые, лоснящиеся?

Хищник взревел, призывая собратьев, глядя на них огромными желтыми глазами с вертикальным зрачком. Весила эта тварь в среднем приблизительно триста килограмм или чуть больше, и этот вес приходился на мощный костяк, груду мышц и мощный длинный хвост, который вероятнее всего тоже использовался как оружие.

– Утешил, – произнесла Марина. – Передо мной пятеро рапторов, нет шестеро, и еще трое подходят сбоку. Как дела у тебя?

– У меня их примерно столько же. Думаю, они загнали это травоядное и решили пообедать, но им помешали мы, поэтому хищники спрятались на всякий случай. Думаю, слух у них хороший, потому что я уже метров за сто отсюда почувствовал, что за нами наблюдают.

– Ты думаешь, они решили, что мы безобидны?

– Насчет меня они точно так подумали. Вон смотри, как эта тварь на меня жадно смотрит.

– Что скажешь об их тактике?

– Вероятнее всего огромными загнутыми назад зубами они удерживают жертву, разрывая ее плоть когтями на передних и задних лапах. Если судить по ногам и хвосту, то они хорошо бегают, легко догоняют жертву, и запрыгивают на нее с разбегу, разрывая когтями, одновременно нанося укусы. У них развитое обоняние, потому что они постоянно принюхиваются, а глаза типичные кошачьи, думаю, ими они видят хорошо в темноте.

– Исчерпывающий ответ, – кивнула девушка. – Добавлю, что эти твари довольно умны и очень осторожны, и умеют работать в команде, именно поэтому они не напали на нас сразу, а сначала окружили. Эх, сейчас бы плюшкомет, вот бы повеселились!

– Да, оружие не помешало бы, – откликнулся Торк, рассматривая хищников, те вели себя довольно странно, часть направилась к туше мертвого животного, чтобы подкрепиться, видимо решив, что справиться с двумя мелкими человеческими особями, не имеющими клыков и когтей, смогут их собратья и без них. – И вероятнее всего ты права. Смотри, как ловко разделились? А вообще это глупое занятие кому-то доказывать, что ты разумен! Как мы можем показать свою разумность, если не имеем в руках ничего, что придумала наша цивилизация?!

– В этом-то вся и соль, что выжить мы должны за счет своего ума, а не всего человечества. Но если нам это не удастся, то пострадает наша цивилизация, а мне ее не жалко…

– Мне тоже.

– И все-таки думаю, Крит нас пугал: вряд ли они найдут обратный туннель в нашу галактику, даже пользуясь нашей памятью.

– Не хотелось бы это проверять…

Больше десятка рапторов окружили их, внимательно рассматривая желтыми равнодушными глазами.

– В этом мире нет ничего страшнее смерти, но если подумать, то и она не страшна. – Марина встала рядом, с хрустом ломая высокие зеленые стебли. Пахнуло травяным соком. – Но умирать почему-то все равно не хочется.

– Тогда обними меня!

– Что?! – нахмурилась девушка. – Нам вообще-то сражаться надо с этими тварями, а не играть в любовь перед злобными мордами.

– Все равно нам их не победить. Неужели ты не хочешь прижать меня к своей груди перед смертью? Совсем не нравлюсь?

– Ну, ты не так плох, как показался мне вначале, но и вешаться тебе на шею я не собираюсь, – Марина прижалась к нему. – Ты абсолютно не мой тип, беру назад свои слова о том, что ты кретин, на самом деле ты еще хуже, потому что только дебил станет обниматься с девушкой, когда их окружают кровожадные хищники, готовящиеся их съесть

– Ну, это как сказать, – Евгений следил взглядом за раптором, который уже находился от них в двух шагах. Тот вытянул морду вперед и зарычал, показывая огромные острые зубы. Почему-то звери все еще не решались напасть, давая ему время, чтобы сосредоточиться. – Прости меня за мою глупость и вообще за все.

Он закрыл глаза, положил руки Марины себе на шею, и оттолкнулся от земли, одновременно собирая что-то внутри себя в огромный сияющий шар, который потащил его вверх к огромному жаркому уже понемногу опускающемуся к горизонту светилу.

Торк и сам не понимал, что и как он делает.

Когда он услышал разъяренное рычанье раптора где-то внизу, то осмелился открыть глаза. Хищники бежали внизу, он видел сверху их спины, траву, тело убитого ими травоядного. Евгений парил в воздухе на высоте пятиэтажного дома. Марина висела неудобным, тяжелым грузом, вцепившись в него руками и ногами. Глаза ее были закрыты.

У него получилось! Он не падал, а непонятным образом висел в воздухе, ощущая себя так, словно держал огромный вес мышцами спины.

Девушка потрясенно выдохнула:

– Опять взялся за свои фокусы?!

Торк пытался удержаться в воздухе, понимая, что сможет удержаться еще секунд тридцать, а потом начнет падать. Он судорожно завертел головой в поисках хоть какого-то укрытия и наконец-то увидел метрах в трехстах небольшое странное дерево. Это было то, что надо. Если им удастся добраться туда, то спасутся.

Евгений снова закрыл глаза и попробовал мысленно направить себя в сторону деревьев.

Кажется, с третьего или пятого раза ему это удалось, их медленно повлекло в ту сторону. Лететь было тяжело, тело напряглось в судорожном, мучительном усилии, словно от силы мышц зависело, как далеко они улетят.

И еще он знал, что до нужного места долететь не сможет – сил не хватит.

Обидно было, что хищники внизу двигались вслед за ними, периодически рыча и пытаясь допрыгнуть до них.

Торк снова закрыл глаза, чтобы не растерять то состояние, которое позволяло ему лететь. Марина удобно ухватила его за плечи и уже спокойно смотрела вниз. Физической силы у нее действительно добавилось, она сжимала его так, что ребра трещали.

От ее теплого тела, к нему тек маленький поток энергии, который давал ему слабую надежду на то, что может быть, все-таки удастся долететь до дерева.

– Ты быстрее не можешь? – поинтересовалась девушка. – А то как-то скучновато становится…

– Я и летать не умею, – прошептал Торк. – Вообще, думаю, что скоро упадем.

Он снова оттолкнулся от земли каким-то невероятным судорожным усилием, переводя падение в планирование. Скорость их резко возросла, они полетели по пологой кривой в сторону дерева, имеющего форму пирамиды.

Три раптора двигались за ними, иногда подпрыгивая, проверяя, не опустились ли эти странные существа настолько, чтобы можно было их поймать. Остальные отказались от погони и вернулись обратно к туше убитого ими травоядного.

– Не долетим метров десять, поэтому приготовься бежать.

– Лучше будет, если ты сбросишь меня чуть раньше, тогда я смогу их задержать.

– Это уж как пожелаешь, – устало выдохнул Торк. – Отпускайся, держать не стану.

Марина отцепилась от него метрах в трех от земли, кувыркнулась, чтобы погасить инерцию, и вскочила на ноги, размахивая костяным рогом. Что там происходило дальше, Евгений не видел, потому что со всего размаха врезался в огромный ствол дерева, едва успев выставить вперед руки.

Удар оказался настолько мощным, что он на короткое время потерял сознание и очнулся уже внизу на траве. Земля сотрясалась от тяжелых шагов приближающих рапторов, Марина была рядом, ее рог был в крови, видимо она нашла и у толстокожих рапторов слабое местечко, и нанесла несколько ран. На него она не смотрела, ее глаз был направлен куда-то вверх, на ствол дерева.

– В плохое место ты нас принес, – пробормотала девушка. – Лучше бы оставил там, а я, дура с тобой еще обнималась…

Торк проследил за ее взглядом и вздрогнул – по стволу вниз спускались полчища существ чем-то похожих на муравьев, у них имелись такая же головогрудь, овальное длинное брюшко, хитиновый панцирь, множество массивных крепких ножек, и крупные челюсти с половину туловища. Только размеров они были почти полметра высотой. Да и не дерево это было, а самый настоящий муравейник!

Похоже, этим существам не понравилось, что он ударился об их дом, и они решили разобраться с теми, кто это сделал…

– Вставай, – Марина рывком подняла его. – Прими смерть, стоя, как мужчина!

* * *

Алана сидела на дереве до самого вечера и ждала, когда стая уйдет, но зверьки оставались на месте, лишь иногда один или несколько самцов уходили куда-то по своим делам, но всегда возвращались. Понемногу до нее начало доходить, что здесь под этим деревом у них логово, и они никуда отсюда не уйдут. Значит, нужно уйти ей, но как?..

После долгого размышления она пришла к выводу, что у нее не так много вариантов – либо спрыгнуть вниз и устроить им бой, либо убежать. Последний вариант явно не подходил. Никуда она не убежит, ковыляя на двух ногах, обремененная крыльями. Стриги легко догонят, и исход будет один – смерть! От этих тварей так просто не вырваться: они прожорливы и безжалостны даже к своим.

Первый вариант был не менее сомнительным. У нее до сих пор болел бок, там где от него оторвали кусок плоти. Еще один бой она просто не выдержит.

Улететь? Алана грустно усмехнулась, но она не летун, а ползун, так распорядилась природа. Ее удел ковылять на лапах, а вечерами плакать от усталости и боли. Из всех вариантов это самый безнадежный, но, возможно, самый лучший. В конце концов, она птаха, а значит, сможет немного пролететь, прежде чем упадет.

В ее роду старики-летуны заканчивали жизнь именно так: поднимались на высокий утес, бросались вниз на слабых крыльях и разбивались об камни. Тех, кто не мог идти, приносили на уступ дети и помогали спрыгнуть вниз. Обычно они провожали своих старых родителей в последний полет, летя рядом, и лишь в последний момент резко взмывали верх с горестным криком.

Птаха вздохнула и полезла на вершину дерева. У нее все еще оставался один небольшой шанс, о котором она подумала только сейчас. У летунов неплохое зрение, поэтому даже сейчас, когда стемнело, она видела все вокруг хоть и не очень хорошо.

Если ей удастся залезть на вершину, и спланировать, поймав потоки теплого воздуха, которые ночью поднимаются от разогретой за день земли, то она сможет улететь на приличное расстояние, а стриги не погонятся за ней. Если улетит далеко, то просто не решатся. Хищников здесь хватает, кто-то может и их посчитать лакомой пищей.

Если птаха погибнет то так, как погибали ее предки – в полете, ощущая бьющий в лицо прохладный ветер, чувствуя крылья и глубокое ночное небо. Алана полезла вверх. Подниматься было непросто, местами сучья так переплелись, что она не могла между ними протиснуться, тогда приходилось отступать к краю веток – туда, где они прогибались под ее весом, и подниматься там, каждое мгновение рискуя сорваться и упасть вниз на потеху голодной стаи.

Чем выше она поднималась, тем тоньше становились сучья, наконец, она с трудом залезла на ветку, которая едва могла ее выдержать, и с тоской посмотрела в темное небо с блестящей россыпью звезд. Яркие точки складывались в незнакомый рисунок, чужой и далекий.

Конечно, иначе и быть не должно, ее дом находится так далеко, что родное светило не увидишь даже как маленькую сверкающую точку.

Если она умрет, душе придется нелегко искать родную планету, на которой суровые предки встретят ее, как подобает воина.

Алана прощелкала древнюю формулу летуна, собирающегося отправиться к звездам:

– Мои крылья поднимут меня вверх. Глаза увидят ночь. Звезды примут меня, как приняли тех, кто ушел раньше. Когда-нибудь мы все встретимся в одном месте, и это станет концом мира. Пусть память обо мне развеет ветер!!!

Она расправила крылья, оттолкнулась и прыгнула вниз, надеясь, что смерть будет легкой. Но эта ночь не ждала ее смерти – случилось чудо, и ветерок дал ей опору в падении. Поднять он ее не мог, но не давал упасть камнем, а понемногу уносил ее в темную степь.

Птаха отлетела довольно далеко от дерева, прежде чем почувствовала, как снизу поднимается поток теплого воздуха. Алана развернулась, чтобы войти в него, у нее получилось, и скоро дерево, с которого спрыгнула, превратилось в низкий чахлый кустик далеко внизу.

Выше она уже не могла подняться, но это уже было ни к чему, просто планируя, Алана могла улететь далеко от опасной стаи.

Внутри у нее пело, сердце колотилось, а голову наполняла сладкая дымка восторга. Она летела, и легкий ветерок шевелил ее перья, холодя кожу.

Это было прекрасно! Жаль только, что земля приближалась, и скоро ей снова придется ползти по грязной сырой земле, раздвигая крыльями траву. Но даже за этот миг полета она была благодарна Криту, который дал ей почувствовать небо, хоть и был ее настоящим врагом.

Земля встретила запахом чужих трав и маленького животного, которое, испугано вереща, попыталось убежать от нее. Алана была очень голодна, поэтому не стала сдержать свой охотничий инстинкт, несколько раз взмахнув крыльями, нагнала зверька и вцепилась когтями в маленькое теплое тельце, ломая позвоночник.

Оборвав тонкий визг ударом клюва, она стала клевать сочное мясо, настороженно глядя по сторонам и вслушиваясь в тревожные шорохи, доносящиеся со всех сторон.

Еда стала чудесным дополнением к тому, что она испытала этой ночью. Вкус свежей горячей крови пьянил не меньше полета, и она съела зверька полностью, включая шкурку, и все равно не почувствовала сытость. Правильно говорили летуны: после полета всегда хочется есть.

Птаха с сожалением отбросила окровавленные кости и поползла к ближайшему оврагу, где росли густые кусты, чтобы спрятаться там.

Алана заползла в середину – туда, где ветки были покрыты длинными острыми шипами, улеглась у корней, закрыла глаза, моля бога о том, чтобы никто не напал на нее, пока она спит.

Заснула она не сразу, ей снились плохие сны, в памяти от которых осталось лишь чувство дикого страха.

Она проснулась с бешено бьющимся сердцем. Ночь уходила. Чернота сменилась серостью. В воздухе пахло влагой, трава покрывалась росой. Легкую дымку тумана в овраге рвал ветер, пробравшийся сюда по узкой расселине. Было тихо. Где-то рядом струилась вода. Шелестели листья, а где-то вдалеке кричал от боли раненый зверь.

Алана выползла из-под куста и вдруг заметила, что ветки сгибаются под тяжестью ярких желтых плодов. Она клюнула и сглотнула тугую терпкую мякоть. Вкус ей понравился, и тогда птаха стала жадно есть. Длинные шипы ей не мешали, клюв был достаточной длины, чтобы можно было легко достать любой плод.

За полклика она съела половину ягод с куста и отправилась запить пряную горечь, оставшуюся во рту. Маленький ручеек нашелся рядом, он выходил из стенки оврага и бежал по дну, постепенно исчезая, впитавшись в сырую землю.

Она напилась и даже искупалась в небольшой, но довольно глубокой, лужице. После короткого, не очень крепкого сна она чувствовала себя разбитой – болели мышцы не только лап, но и те, что держали крылья в полете. Алана устала, и ей хотелось домой: выкупаться в чистой дождевой воде и поспать в безопасности под защитой отца и матери.

Но, увы, родной дом находился так далеко, что вернуться туда, она вероятнее всего не сможет никогда. К тому же ее звездолет уничтожен и выброшен в космос как груда лома, а она сама находится на чужой планете, пытаясь доказать свою разумность.

Птаха решительно полезла по стенке оврага. Жалеть себя приятно, но она все еще жива, а значит, обязана сделать все, чтобы добраться до указанного Критом места на этой планете. Не для себя – для миллионов предков покоривших немало планет.

Песок под ногами осыпался, но она уверено ползла вверх, хватаясь когтями на ногах за корешки и крючками на крыльях.

Когда она вылезла из балки, из-за горизонта показался краешек светила, оно было багрово-красным и каким-то пугающим. Алана огляделась: вокруг по-прежнему была степь, трава покрылась росой, которая холодила ноги, цветы закрылись, мелкие зверушки не показывались, хоть ей сейчас было бы в самый раз съесть какую-нибудь из них. Плоды куста, несмотря на приятный вкус, почему-то не дали ощущения сытости.

Птаха еще раз тяжело вздохнула и заковыляла в сторону солнца, радуясь тому, что дневные хищники еще не вышли на охоту, а ночные уже отправились на покой, и она сможет пройти какое-то расстояние, не опасаясь нового нападения.

К обеду птаха добралась еще до одного дерева, вскарабкалась на вершину и спрыгнула, но то ли ветер оказался слабым, то ли земля еще не прогрелась так, как нужно, ей не удалось подняться высоко – она просто спланировала шагов на сто и заковыляла дальше.

К полудню Алана увидела стадо больших грациозных животных: у них на голове имелись два больших рога и один маленький чуть ниже, звери были травоядными, и опасности для нее не представляли.

А вот она проголодалась, и решила попробовать убить хоть одно из них, благо недалеко имелось высокое дерево, с которого можно было спланировать на стадо. Алана не стала долго раздумывать, тем более что изнутри ее желудок давно точил червячок, вскарабкалась по стволу и прыгнула, расправив широко крылья.

Животные, заметив ее, плавно опускающуюся на них, не испугались, хоть и раздраженно зафыркали – должно быть в этих местах них не было летающих врагов. Алана опустилась на спину высокого зверя, промахнувшись мимо небольшого детеныша, в последний момент осознав, что делает непоправимую ошибку.

Животное было огромным, и ей вряд ли удастся ее убить, а вот оно вполне могло с ней справиться. Но было поздно, когти сами собой вцепились в мускулистую спину, а хвост ударил в бок.

Зверь заржал от боли и помчался вперед по степи, видимо не осознавая, что происходит. Алана ударила его несколько раз клювом, но убить животное у нее не получилось, так как плотный мышечный каркас защищал позвоночник, а добраться до шеи она не могла, потому что боялась разжать когти, так как на такой скорости это неминуемо привело бы к многочисленным переломам, а то и к смерти.

Птаха испугалась, но когда поняла, что зверь движется в ту сторону, куда ей нужно, просто убрала крылья, и стала ждать, когда он выдохнется.

Животное мчалось вперед, не разбирая дороги от ужаса. Особенно его пугало, когда она коготками, находящимися на крыльях, била по рогатой голове.

Скоро Алана поняла, что им вполне можно управлять, направлять животное туда, куда ей требовалось, если закрывать глаза крылом.

Так она мчалась по степи, опасаясь больше всего того, что когда-нибудь эта дикая скачка закончится, и зверь упадет – тогда наверняка покатится по земле и переломает ей крылья. От боли он ржал и поворачивал голову, чтобы укусить ее, но дотянуться не мог.

Примерно через пару кликов животное выдохлось и остановилось, хрипя и глотая пену. Теперь, когда ветер не сносил ее, Алане удалось выдернуть когти из спины, и соскочить. Она едва успела, а животное упало на колени, а потом на спину.

Птаха отбежала на безопасное расстояние и быстро заковыляла прочь, боясь, что рогатый зверь опомнится и погонится за ней. К счастью, тот настолько выдохся, что не мог двинуться с места и только провожал ее ненавидящим взглядом.

Она отошла на безопасное расстояние и остановилась, чтобы передохнуть. Опыт ей показался полезным, хоть и несколько рискованным. Положительным в нем было только то, что она сумела преодолеть такое расстояние, которое пешком ей удалось бы пройти только за два дня.

Правда, было плохо, что поесть не удалось, а от голода уже начала кружиться голова. Птаха спустилась в ближайший овраг, нашла кусты с плодами и стала их клевать. Когда она набила желудок, ей стало легче, хоть нестерпимо захотелось пить. Воды в балке не нашлось, пришлось идти к следующему оврагу.

Там на дне бежал чистый прозрачный ручеек. Алана пошла вдоль него, надеясь найти лужу, из которой он выбегает, и наткнулась на очередного жуткого зверя, лакавшего воду. Ростом в холке он был никак не меньше, чем животное с рогами. Но было и отличие – перед ней находился самый настоящий хищник: не бывает таких огромных клыков у тех, кто ест траву, да и когти у этого существа росли из мощных лап явно не для рытья земли, а для вспарывания плоти.

У него была огромная голова с острыми высоко стоящими ушами, которые постоянно двигались, ловя звуки окружающего мира. Короткая шерсть имела грязный зеленоватый оттенок, хорошо скрывающий его среди травы, а под ней перекатывались бугры мускулов.

Птаха на мгновение растерялась, не зная, что делать.

Зверь пока не видел ее, и можно было попытаться сбежать. Она осторожно сделала шаг назад, потом второй, но тут порыв ветра донес до хищника ее запах, он поднял голову, вглядываясь в нее ярко-коричневыми глазами.

А потом одним гигантским прыжком оказался рядом с ней.

Что происходило дальше, Алана не очень хорошо запомнила, потому что в нее вселился дикий ужас, серой пеленой покрывший мозг.

Она ударила хищника хвостом, и шип пробил его боковые мышцы.

Гневно зарычав, зверь снова прыгнул, а дальше птаха уже совсем ничего не помнила.

Кажется, она отчаянно замахала крыльями, одновременно прыгнув вверх. А потом рвалась и рвалась к небу.

А затем… пустота! Ужас, заполнил ее всю без остатка. Наверно так и приходит смерть, в судорожных усилиях ее избежать. И это благо, когда нет осознания конца, поэтому все летуны предпочитают умирать в бою, а не на насесте, окруженными выросшими отпрысками. Это не так горько, когда в памяти остается лишь ярость и тихое сожаление…