Текст книги "Проверка на разумность (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Нас учили по-другому.

– Наверное, для того чтобы ты убедился в том, что есть разница между предположением о том, как строить контакт и тем, что происходит на самом деле, тебя надо было оставить наверху, когда они садились. Думаю, сейчас бы ты уже сидел в клетке, и кто-то уже пытался бы тебя изучить, разрезая на части.

– Молчу, – Евгений присел на оружейный ящик, и не удивился, увидев, как из спального мешка тут же показалась рука с пистолетом. – А еще ты сказала, что здесь жарко.

– Мы находимся в вентиляции, иногда по ней идет прохладный воздух, как сейчас, но чаще всего горячий, поэтому я сплю голой. Поскольку мы принадлежим к одному виду, но к разным полам, ты спать будешь в следующем отсеке, и сюда без моего разрешения входить не будешь. Если же вдруг покажется, что я улыбнулась именно тебе, или решишь, что ты мне нравишься, то сначала подумай о том, как хороша была до этого жизнь и стоит ли ее терять?

– А если я тебе действительно понравлюсь? – улыбнулся Торк. – Это я так, на всякий случай, спрашиваю…

– Для того чтобы мне понравиться, ты должен быть настоящим мужчиной, что для тебя вряд ли выполнимо.

– Интересно, кем я тебе кажусь?

– Слюнтяем и маменькиным сыночком.

– Понятно, – грустно усмехнулся Торк. – Спорить не стану, знаю это бессмысленно. Но имею вопрос: если действительно произойдет нечто немыслимое, и я тебе понравлюсь, как мне себя вести?

Если такое невероятное событие случится, я тебе сама скажу, но даже после моего признания, советую держаться от меня подальше – целее будешь. Я выросла в дурном районе: у нас девочки либо рожают в школе едва ли не в начальных классах, либо настолько опасны, что мальчики их обходят за километр. Для информации – мое имя находится в последнем списке.

– Не любишь мужчин?

– Чаще всего нет, они думают той частью своего тела, что находится внизу живота, а там мозгов нет.

– Предпочитаешь женщин?

– Скорее мне еще не встретился тот, ради кого я могла бы изменить моим принципам, и поверь мне – это точно не ты. Поэтому давай договоримся: я тебя не трогаю, но и ты старайся ко мне не прикасаться. Предупреждаю, иногда я сама не отвечаю за то, что делаю.

– Спасибо, что предупредила, – Евгений встал с ящика. – Так мне куда?

– Дальше по воздуховоду, примерно через тридцать метров будет еще один такой же отсек. Даю тебе два дня на излечение по корабельному времени, после этого отправимся на первую вылазку.

– А как быть с водой? У меня она закончилась.

– Забери в очистителе туалета, потом вернешь.

– А спальника лишнего не найдется?

– Вот еще одна причина, почему мне мужчины не нравятся, – пробурчала девушка, доставая из небольшого рюкзака пакет. – Они беспомощны, как младенцы, при этом каждый считает себя гением, воином и защитником слабых женщин.

– Спасибо за спальник. Я пошел.

– Учти, примерно через час корабельного времени скорость в воздуховоде усилится до максимума, и поток может тебя унести. Если не удастся удержаться, не дергайся, примерно через пару километров находится большой отстойник, прилетишь туда.

– Уже летала?

– Нет, просто пролазила все заранее, чтобы знать, где что находится и куда отступать. Далеко я не ушла, поскольку большая часть воздуховодов перекрыта каменными решетками, которые ничем не открыть и не сломать.

– А плюшкометом не пробовала?

– Космодром вырабатывает поле, которое блокирует любые виды энергии. Энергетическое оружие здесь не действует, работает только примитивное – вроде пистолета, но им каменную решетку не пробьешь.

– Странное это место. Здесь столько всего, что если человеческая цивилизация сможет это использовать, то скакнет вперед на сотни лет в технологии и технике.

– Если киоты разрешат…

– Думаю, мы с ними справимся.

– Извини, но ты рассуждаешь, как кретин. Мы с тобой похожи сейчас на земных мартышек, которые залезли в большой человеческий дом, в котором много чего имеется. Они лазят по воздуховодам вентиляции и рассуждают о том, как хорошо заживут, когда сюда придет вся стая. А думать следует не об этом…

– А о чем?

– О том, что будет, когда хозяева нас обнаружат. Как ты думаешь, что сделает человек, когда придет домой и обнаружит двух обезьянок?

– Думаю, ответ мне не понравится, – Евгений почесал голову, где была ссадина, она сильно зудела. – Но все равно спрошу – что?

– В лучшем случае поймает и посадит в клетку, в худшем убьет.

– Может просто выгонит?

– Куда? В безвоздушное пространство? Звездолетов наших больше нет – сгорели в атмосфере. Это планета для киотов большой и удобный дом, а не для нас.

– Как-то мне совсем грустно стало, – Торк вздохнул. – Пойду, посплю, может, легче станет.

Он полез по воздуховоду и действительно метров через восемьдесят обнаружился такой же отсек, как и тот, в котором спала девушка.

Он лег чуть сбоку от трубы, чтобы не унесло потоком воздуха. Марине он верил безоговорочно, она – разведчик, значит, чувствует опасность.

Отсев среди десантников огромный, до конца курса доходит от силы десять процентов, остальные гибнут или становятся калеками, в разведчики из оставшихся берут двух – трех человек, которые на порядок умнее и дальновиднее всех других, но и из них после приемных испытаний остается обычно только один.

Раньше он не понимал, как огромная академия может работать только для того, чтобы выучить одного человека, но теперь знает, что так и должно быть. Людей, которые могут чувствовать опасность, находить правильное решение в сложных ситуациях, уметь справляться с трудностями, рождается немного. А доверять звездолет, который стоит почти столько же, сколько одна планета, вряд ли стоит тем, кто не умеет выживать – погибнет сам и разрушит корабль.

Марина училась на год раньше, но, несмотря на то, что в академии в это время обучалось всего шесть курсантов, они никак не могли встретиться, уж слишком специфичным было обучение – вместе они практически не встречались хоть и знали друг о друге.

Евгений тоже умел выживать. Вся разница между ним и девушкой была лишь в скорости мышления – Марина мыслила быстрее, а он думал медленнее, но точнее и правильнее. Правда, сейчас это было неважно. Они земляне и поисковики, и только это имеет значение, потому что в любом месте космоса звездный разведчик может полагаться только на другого разведчика, и тот никогда не предаст и не бросит в беде, даже если это будет угрожать его жизни.

К угрозам Марины Евгений отнесся спокойно и с пониманием, сам бы поиздевался над другим поисковиком при случае, просто потому что такое редко удается.

А к ее словам, чтобы он к ней не приближался под угрозой смерти, не придал никакого значения, хоть и поставил отметку о том, что делать это опасно. Они – брат и сестра просто потому, что прошли такие испытания, которые обычным людям не снились даже в самых жутких кошмарах, следовательно, между ними может, произойти все, что угодно. Но решать это они будут вместе.

Торк сбросил с себя комбинезон, отметив, что не раздевался уже более суток корабельного времени, осмотрел множество синеющих и желтеющих синяков появившихся на его теле после неудачного приземления и приставил диагноста к груди, в нем зажужжало, в кожу воткнулось две иглы, потом автомат недовольно пискнул.

В окошечке появилось надпись: «Недостаточно лекарств, пополните запас медикаментов».

– Я бы пополнил, да взять негде, – пробурчал Евгений, с грустью подумав о том, что эту процедуру можно выполнить только на его звездолете, который, если верить Марине, уже не существует. – Так что лечи тем, что есть.

Он залез в спальный мешок и закрыл глаза:

– А она симпатичная, такие девчонки мне всегда нравились, хоть с ней и страшновато. Если удастся выжить, попробую приударить…

* * *

Нести родителям птаху в сумке было тяжело, отвыкли, да и весила она немало. Хорошо, что лететь недалеко – лишь несколько взмахов крыла и долгое планирование.

Уже через пятнадцать малых кликов они кружили над огромной платформой, служившей космодромом. На ней сейчас находилось два десятка шатлов, возле одного из них копошились коры, готовя к полету. Дядя Рил – огромный серый летун с мощными широкими крыльями стоял рядом с аппаратом, наблюдая за подготовкой.

Отец и мать резко спикировали, заходя на посадку. Она оказалась довольно жесткой: удержать тяжелую сумку около платформы, где отсутствовали восходящие потоки, родители не смогли, хоть и махали крыльями изо всех сил, поэтому Алане пришлось несладко.

Хорошо, что она привыкла к толчкам и ударам с рождения, иначе обязательно что-нибудь бы себе да повредила.

Увидев, как она выбирается из мешка, Рил хохотнул.

– Все также катаешься на родителях, как в детстве? По-прежнему нравится?

– Не очень, особенно при такой жесткой посадке.

– Твои родители постарели, посмотри, как они тяжело дышат, летать с грузом для них нелегко. Надеюсь, больше им этого делать не придется.

– Ты имеешь в виду, что я могу улететь и не вернуться?

– Именно так, малышка, – Рил захлопал крыльями, отгоняя коров от летательной машины. – Залезай внутрь, пора. Светило уходит в гнездо, чтобы утром вернуться вновь. Наступает время ночных охотников, оно нам и нужно.

– Ты действительно хочешь, чтобы я умерла? – спросила Алана, послушно заходя в шлюз. – Почему?

Родители махнули на прощанье крыльями и взлетели. Прощание было не принято в ее роду, только возвращение из дальнего и тяжелого полета отмечалось долгим и утомительным празднеством.

– Иногда смерть – лучший выход, – Рил сел на широкий насест пилота, сжимая лапами штурвал и нажимая когтями на крыльях на нужные рычажки. – Достойная смерть почетнее тонкой скорлупы жизни.

– Я не виновата, все произошло без моего желания, – вздохнула Алана, все эти слова она слышала не одну сотню раз и не только от дяди, свои оправдания тоже выучила наизусть. – Что-то испортилось, когда я находилась в яйце.

– Знаю, малышка, – дядя нажал еще несколько кнопок. – Но от этого никому не легче. Мы не отвечаем за то, какими появились на свет, но в ответе за свою жизнь и смерть.

– Умереть легко, но очень трудно жить в мире, где тебя не любят.

– Надень на голову летный колпак, иначе мы не сможем разговаривать, – посоветовал дядя и включил двигатель. Челнок завибрировал, потом раздался громкий рев вылетающего раскаленного газа из нижних сопл. – А мне нужно тебе кое-что рассказать перед полетом. И еще… ты не права насчет любви: я люблю тебя, племяшка, и мама с папой тоже, поэтому нам трудно.

– Я тоже вас люблю, – Алана надвинула на голову колпак, в котором имелись динамики и микрофон. – Слушаю, говори.

– Ты попала в трудное положение, пташка, но мы с твоим папой нашли способ тебе помочь, – челнок резко оторвался от земли и устремился к быстро темнеющему небу. – Действительно, ты ни в чем не виновата, а, видя, как ты каждый день упрямо тащишься на космодром, чтобы помочь мне в подготовке челноков к старту, я испытывал настоящую гордость за тебя. Ты сильна духом, из тебя вышел бы замечательный летун, который наверняка прославил бы наш род. Жаль, что взлететь тебе, когда ты была птенцом, оказалось не суждено…

– Отец сказал, право на смерть у меня потеряно, я должна вернуться назад, чтобы не дать нашим недругам повода для насмешек, а наши враги не смогли бы использовать этот полет в случае неудачи, чтобы опозорить наш род.

– Правильно.

Шатл вырвался в темное пространство космоса, заработали малые маневровые двигатели. Стало тихо. Планета перестала притягивать их к себе, ее крылья инстинктивно дернулись, чтобы поймать поток воздуха, но ремни прижали ноги к насесту.

– Твой отец может потерять свое положение, если у нас ничего не получится, поэтому я был против его решения – мы слишком много потеряем в случае неудачи. Зоричи нам не простят такой ошибки.

– О чем ты беспокоишься, дядя? – птаха грустно усмехнулась. – Полет продлится много тысяч кликов, в лучшем случае, когда я вернусь, отец уже будет подбирать с земли свои выпавшие седые перья, вспоминая прошлые полеты. В худшем варианте звездолет вернется тогда, когда останутся только те, кто сейчас даже не вылупился из яйца. За это время, возможно, наш род помирится с Зоричами и поссорится с Бегами, и результаты моего полета станут никому неинтересно.

– Всегда знал, что ты не глупа! – дядя состыковал челнок с огромным звездолетом. – Выходи, дальше тебе придется все делать самой, у тебя два клика до старта, после этого корабль поставят на досмотр.

– Как?! Почему мне раньше этого не сказали?

– Звездолет прибыл всего три клика назад, поэтому его никто не осматривал, – Рил усмехнулся. – Мы опередили всех, но скоро на космодром соберутся представители трех родов, которые должны освидетельствовать корабль. Они прибудут на своих челноках, поставят пломбу на шлюз, и установят боевые спутники под охрану.

– Но я думала, совет разрешил мой полет…

– Решение принято, но как только старейшины родов узнают, что звездолет находится здесь, будет подан протест, и вылет отложат.

– Но как можно лететь на непроверенном корабле? А если в нем действительно что-то не так?

– Об этом не беспокойся, племянница. Я сам его пригнал с Коры, по дороге пробовал разные режимы и знаю, что с ним все в порядке. Продукты и воду, тоже сам загрузил, так что вперед! Но помни у тебя всего два клика на то, чтобы разобраться с автоматикой.

– Хорошо. Спасибо, Рил. Ты – самый лучший летун из всех, что я знаю.

Алана пошла к выходу, на ходу она оглянулась. Дядя сморгнул и отвернулся. Возможно, ей показалось, что у него опустилась полетная мембрана, закрывающая глаза от ветра и пыли? В помещении это бывает только из-за нахлынувших слез. Неужели пожалел?!

Птаха крутанула штурвал, открывая шлюз, решительно оттолкнулась, и оказалась в звездолете. В невесомости она чувствовала себя не вполне комфортно, хоть знала из рассказов других, как себя надо в ней вести.

Почти тут же почувствовала, как завибрировал металл под ногами: челнок с дядей улетел, оставив ее одну.

– Назовите себя, – послышался звук из ближнего динамика. – Для прохода в главный отсек потребуется идентификация.

– Алана из рода Тира.

– Принято. Ваш полетный статус – капитан. Высший приоритет. Какие будут указания?

– С кем я говорю?

– Вас приветствует бортовой разум, жду вашей команды.

– Начать предстартовую подготовку, – скомандовала птаха. – Пункт назначения, созвездие Клира. Приблизительное время старта через полтора клика. Прошу указать направление к рубке.

– Принято. Начата подготовка к старту, произвожу необходимые вычисления. Летите по направлению утренней зари.

Алана грустно усмехнулась.

«Летите…»

Настоящему летуну отсутствие тяготения доставляло только радость, ему ничто не мешало закладывать резкие виражи в широких коридорах корабля, именно поэтому на огромных звездолетах не ставили подъемных машин. Экипаж предпочитал подниматься на разные этажи, используя свои крылья, а вот ей придется ползти, потому что летать она не умеет.

У птахи испортилось настроение. Хорошо, что рубка оказалась недалеко от входа, и она довольно быстро добралась до широкого круглого люка, в который так удобно залетать, но неудобно заползать.

Внутри оказался устроен удобный насест, на который она села, закрепившись ремнем. Одна из серых стен корабля раздвинулась, открывая экран, на котором под ней виднелась родная планета.

– Все необходимые расчеты произведены, звездолет готов отправиться. К кораблю направляется челнок рода Зоричей с инспекторской проверкой, капитан шатла только что сделал соответствующий запрос. Прежняя команда: не допускать на борт никого кроме Аланы и Рила из рода Тира, сейчас отменена. Жду указаний.

– Когда прибудет челнок?

– Ориентировочное время стыковки примерно пол клика.

– Челнок к звездолету не допускать. Разрешаю старт.

– Принято, начинаю подготовку, включаю режим уклонения.

Алана почувствовала, как звездолет двинулся в сторону. На мгновение сердце замерло, потом застучало быстрее, словно она летела на своих крыльях, потом ее прижало к насесту ускорением – звездолет двинулся вперед, набирая скорость.

До первого пространственного туннеля ей требовалось лететь примерно тысячу кликов, до второго в два раза больше. Расстояние до третьего неизвестно: тот был открыт совсем недавно, и его еще не привязали к временным координатам.

Сейчас, когда она улетала от родной планеты, птаха все больше понимала, насколько ее космическое путешествие напоминало хорошо продуманную авантюру.

Вероятно, отец много лет вынашивал этот замысел иначе, откуда бы появился этот звездолет, рассчитанный на ползуна. Корабли не строятся в один день, тем более такие – настоящие пожиратели пространств, с полной автоматикой, способные привести звездолет в любую точку разведанной звездной карты. И стоят они огромных затрат, которые несут все роды летунов. За угон такого грозит не только смерть но и проклятие всего рода.

Наверняка, отец хорошо понимал, что после того, как Зоричей не допустят на звездолет, разразится большой скандал, решение совета могут изменить, и тогда за ней отправят погоню на мощных боевых истребителях, которые поведут лучшие летуны из другого рода.

Птаха попросила бортовой разум вывести на экран полную схему корабля, показать все имеющиеся помещения и убедилась, что оружия у нее нет, поэтому в случае нападения защищаться будет нечем. Это обычно не практиковалось – все корабли летунов имели хотя бы одно боевое орудие, но в этом звездолете все было принесено в жертву ради длительности полета.

Зал для полетов не предусмотрен, для поддержания физической формы имелась только небольшая двигающаяся дорожка и несколько насестов устроенных на разной высоте в комнате с регулируемой гравитацией.

– Почему отсутствуют другие помещения? – спросила Алана бортовой разум.

– Все внутреннее пространство звездолета занимают баки с топливом, на обратном пути два из них можно будет перестроить под полетный зал, это предусмотрено инструкцией.

– На какую скорость рассчитан корабль?

– На любую, какую удастся достичь, но в мою конструкцию встроено ограничение, не позволяющее добиться максимума.

– Причина?

– Расход топлива. Именно из-за него мы сейчас направляемся к светилу, чтобы набрать за счет его притяжения дополнительное ускорение, в дальнейшем для этой цели будут использоваться газовые гиганты и звезды.

– Но если лететь с такой скоростью, то в конечной точке я уже буду старой и никому ненужной птахой!

– К сожалению, экономия топлива – приоритетная программа, мнение живых существ во внимание предписано не брать.

– Что?!!

Вот теперь Алана по-настоящему поняла замысел отца. Вернуться обратно она могла только мертвой, лишь это позволяло сделать из нее героиню, все остальные варианты не годились. Поэтому на звездолет установлена лучшая автоматика, настоящий бортовой разум, который редко ставят на звездолеты такого класса: в случае ее гибели он вернет корабль обратно на родную планету.

Но почему отец сказал на прощанье, что она должна обязательно выжить?

Алана недовольно покачала головой и вышла из рубки. Бортовой разум справится с расчетами и без нее. Ее задача проще – выжить во время этого безрассудного полета, и, несмотря ни на что, вернуться обратно. А еще что-то подсказывает, что сделать это будет не так просто, как ей казалось раньше. Она не удивится, если узнает, что запасы пищи ограничены – мертвой птахе еда ни к чему, а массу корабля этим удастся немного уменьшить.

Алана решительно направилась в кладовую, точнее поползла по коридорам: теперь, когда работали двигатели, появилась силы тяжести, причем гораздо больше, чем на родной планете. Летуна, это могло и убить, но ей и не такое приходилось преодолевать. Птаха добралась до кладовой и убедилась в том в том, что еды ей хватит только на дорогу в один конец. Что ж, она снова оказалась права, и ее возвращение домой не планировалось.

Но она все равно сделает все для того, чтобы вернуться. Несмотря ни на что. Потому что она ползун, а значит, уже не существует. Она отверженная и никому не нужна кроме самой себя, следовательно, свободна и может умереть в любой момент, когда пожелает. Отсюда простой логический вывод: если можешь умереть, когда захочешь, то спешить не стоит, потому что второй жизни не будет.

Выжить назло всем! Ее жизнь ошибка, так пусть она будет длинной ошибкой!

Но почему отец сказал, чтобы птаха потеряла право на смерть и обязательно должна вернуться? Мрачная шутка? Попытка ее поддержать или часть нового плана, которого она не понимает?

В любом случае она сможет это узнать, только если сумеет выжить. Будет очень любопытно посмотреть в его глаза, и тихо сказать.

– Ты хотел, чтобы я выжила? Я сделала это, несмотря ни на что.

Алана прошла в каюту. В ней имелось место для сидения, стол, сделанный в виде обычной кормушки, насест для сна, а рядом в небольшом отсеке ванна для купания, устроенная таким образом, что даже в невесомости купаться в ней комфортно – небольшая гравитационная установка включалась сразу после открывания двери.

Птаха плюхнулась в воду и закрыла глаза. Слишком много событий произошло в короткое время, ей следовало их обдумать, или просто привыкнуть к тому, что они произошли.