Текст книги "Проверка на разумность (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава третья

Опасность существует всегда. Если ты ее не видишь, значит, плохо смотришь.

(Устав звездного разведчика)

Евгений проснулся, почувствовав, как что-то неуловимо изменилось в окружающем его пространстве, а через мгновение почувствовал, как мимо него пошел постепенно усиливающийся поток горячего воздуха. Он замотал головой, чтобы сбросить с себя сонное оцепенение. Сердце суматошно забилось, пытаясь помочь ему проснуться.

Ему стало нестерпимо жарко, а еще через мгновение тело потащило завихрениями воздуха к воздуховоду.

Он схватил в руки спальник, надел рюкзак на плечи и прижался к стене рядом с отверстием – здесь было единственное место, где можно стоять, не опасаясь, что унесет в каменную трубу.

Стена за спиной ощутимо нагрелась. Капли пота обильно выступившие по обнаженному телу падали на горячий пол и тут же испарялись. Дышать приходилось через ткань мешка, так как горячий воздух обжигал нос и горло. Пол под ногами раскалился, поэтому приходилось переступать с одной ноги на другую, чтобы не обжечься. Ботинки он держал в руке: надеть их оказалось невозможно, так как ветер не давал вздохнуть, все сильнее прижимая к гладкой стене.

Температура продолжала расти, и когда он решил, что от жара у него начинает слезать кожа, как поток воздуха внезапно замедлился, подул легкий прохладный ветерок, и в отсеке стало так же спокойно и тихо, как раньше.

Евгений ожесточенно вытер мокрое тело комбинезоном и залез в горячий мешок.

– Это надо же, – проворчал он. – Девица нашла самое худшее место на этой планете для жилья. Всегда считал, что с мозгами у нее не все в порядке.

Торк, захлебываясь, с наслаждением выпил всю воду из фляжки, восполняя потерянную влагу. Он хорошо помнил о том, что обезвоживание убивает не хуже любого оружия. Этому его научили, когда на третьем курсе десантной академии их выбросили на парашютах на планету, превратившуюся в пустыню много тысяч лет назад. Им не дали ничего, кроме обычного снаряжения, и только внизу будущие десантники поняли, что попали в настоящий ад.

Через две недели погибла половина роты, потом еще треть.

Как выжил он сам, Евгений не помнил, его мозг давно научился забывать неприятные события. В памяти осталось только ощущение жуткого холода, когда он брел ночью по серому в цвете двух лун песку, и невыносимой жары днем, от которой можно было спрятаться, только вырыв себе нору в песке. Предварительно приходилось натягивать на себя всю одежду, чтобы не дать испариться влаге, которая чудом оставалась в теле, потому что как только солнце начинало подниматься к центру небосвода, сразу возникало чувство, что тебя засунули в духовку и жарят на медленном огне.

Он в полузабытье терпел и ждал, когда жара вновь сменится невыносимым вечерним холодом, от которого можно спастись только движением. Тогда на песок выходили на ночную охоту ящерицы и змеи, которых требовалось поймать и съесть, чтобы прожить еще один день

Именно их мясо давало влагу силу телу.

Потом Торк заставлял себя идти вперед, чтобы попасть к указанному на карте месту, больше всего на свете боясь, что опоздает, и челнок улетит без него – тогда он будет обречен на бесконечные страдания.

Все, кто закапывались в песок – выжил, остальные погибли.

Так шел отбор в академии, именно поэтому десантники были самой мощной силой империи, они не боялись ничего, не щадили никого, потому что привыкали к жестокости уже на первом курсе.

Так что жаром его не напугать, да и Марину тоже.

Торк полежал пару минут, потом начал медленно и глубоко дышать, погружаясь в транс – в то состояние, в котором тело лечило себя, а мозг отдыхал. Он обязан спать, иначе не выжить. Опасность рядом, он чувствует ее даже сквозь толщу каменных стен.

Через мгновение его понесло в темную глубину сна, и он не стал этому сопротивляться.

Во сне Евгений почувствовал несильный, хоть и неприятный удар по голове, тут же проснулся и с ужасом обнаружил, что падает вниз с высоты примерно двух метров. Он находился в спальном мешке, поэтому едва успел вытянуть руки и сгруппироваться.

Удар оказался довольно болезненным, хоть плотная, упругая ткань смягчила удар.

– С этим определенно надо что-то делать, – недовольно пробурчал Торк, вылезая из мешка. – Это хорошо, что потолок невысокий, а если бы я заснул в том огромном зале, куда выходит лифт – что бы со мной произошло тогда? И вообще что происходит с моим телом?!

Он поморщился, растирая ногу, на которую пришелся удар, натянул комбинезон, пропитавшийся мелкой кремниевой пылью, которой в воздуховоде скопилось немало, и пополз к Марине.

Она спала, и даже не проснулась, когда он сел с ней рядом, что говорило о том, что врагом его не считает, иначе встретила бы холодным блеском обнаженного ствола.

Он усмехнулся и потянулся, чтобы потрясти ее за плечо, но тут ему в бок уткнулся ствол пистолета.

– Еще раз подкрадешься незаметно, и я тебя убью!

– Не убьешь, – проговорил Торк, ложась рядом. – Раз перестала реагировать на мое присутствие, значит, не считаешь неблагонадежным, следовательно, убивать не станешь.

– Ты посмотри, какие мы стали умные! – улыбнулась девушка. И Евгений отметил, что улыбка у нее чудесная, какая-то светлая и мягкая, правда, это чудо быстро исчезло с лица. – И с чего бы?

– Не злись, я к тебе не приставать пришел, хоть и очень хочется. Лучше, скажи, у тебя здесь не было такого, чтобы ты ложилась спать, а просыпалась оттого, что падала с высоты?

– Пока не было. А что ты этим хочешь сказать?

– Уже второй раз после того, как начинаю входить в транс, поднимаюсь над землей, но как только открываю глаза, начинаю падать.

– Не хочешь ли ты сказать, что начал летать?!

– Похоже на то, только не смейся, пожалуйста. Я уже спать боюсь, потому что страшусь того, что засну, а проснусь метрах в десяти от пола.

– А как это происходит?

– Откуда мне знать? Я и пришел, потому что хотел узнать, не испытывала ли ты что-то подобное?

– Мне тебе рассказать нечего.

– Тогда поможешь разобраться? – Торк с надеждой посмотрел на нее. – Может быть, я поймал какой-нибудь местный вирус? Знаю, таких наша наука не знает, но на этой планете может быть все, что угодно. Наверное…

– И как же он действует?

У каждого разведчика имелась несколько специализаций, медицина и биология входили в их число, а как иначе разобраться в чужой жизни, иногда довольно агрессивной и всегда странной? Марина не хуже его понимала, что таких вирусов просто не может быть.

– Может, крылья отращивает, или вес уменьшает?

– Вообще-то задача любого вируса – размножение, ничего другого они не делать не умеют.

– Знаю, что предположение глупое, но ничего другого придумать не могу. Помоги разобраться, пожалуйста…

– Что ты заладил: помоги да помоги? – девушка убрала пистолет. – Я тебя ничего не должна, просто помогла спрятаться от киотов, а ты уже садишься мне на шею. Наверное, хочешь, чтобы я твоей мамочкой стала? Не перегибаешь палку? Я же могу расстроиться, что у меня такой непутевый сыночек появился и пристрелить тебя, чтобы не мучился. Отвернись! То, что мы с тобой здесь одни, отнюдь не значит, что тебе разрешено на меня глазеть.

– А я думал, ты стеснительность еще в банде потеряла, – Евгений послушно отвернулся. – Да и перед всеми нашими испытаниями в десанте нас всегда врачи осматривали, заставляя раздеваться догола. Я лично спокойно отношусь к своему и чужому обнаженному телу.

– То врачи, а то ты, поэтому заткнись! – разведчица быстро натянула на себя комбинезон. – Как будем проверять?

– Для начала было бы неплохо, чтобы ты просто посмотрела за мной, а то у меня крепнет ощущение, что схожу с ума. Думаю, такое вполне возможно после сотрясения мозга.

– Было бы что трясти, наверное, стряс бы! – Марина хотела еще что-то сказать, но, увидев его тоскливые глаза, замолчала, правда, тут же хихикнула – Извини. Как-то на тебя я не так реагирую, как на других – может, тоже вирус подцепила?

– Что значит – не так?

– Убить мне тебя очень хочется, раздражаешь сильно.

– Извини, похоже, это само как-то получается. А на самом деле хотелось бы наоборот…

– Лучше не продолжай, иначе это для тебя плохо закончится, – девушка села, обхватив колени руками. – Давай, лети!

– А как?

– Не знаю, это твоя проблема, а не моя, показывай, как ты это делаешь.

– Хорошо, я попробую, – Евгений отодвинулся, чтобы при падении случайно не задеть девушку, не сомневаясь в том, что она пристрелит его и не задумается. Решит, что он к ней пристает, и убьет. Чувства страха у него не было, разведчиков приучают к нему довольно быстро, но ощущение какого-то внутреннего неудобства внутри осталось. Может, дело во взгляде? В этих прозрачных голубых глазах, и в губах, полных и налитых, таких притягательных и сочных? – Это происходит, когда я крепко сплю или погружаюсь в транс. Сейчас покажу. Смотри.

Он закрыл глаза, понемногу выровнял дыхание. Через пару минут начал медленно и глубоко дышать, чтобы расслабиться и погрузиться в то блаженное состояние, когда тревоги уходят, а внутри остается только покой и умиротворение.

– И долго мне еще ждать?

Евгений недовольно открыл глаза.

– У меня ничего не получается, потому что ты мне мешаешь.

– И как это?! – усмехнулась девушка. – Я тебя и пальцем не тронула.

– Пожалуйста, не фиксируй свой взгляд на мне, следи краешком глаза. Я чувствую твое нетерпение. Пожалуйста, дай мне шанс…

– Пришел, разбудил, нагородил разной ерунды, а я еще и виновата! То смотри, то не смотри!! Ладно, если через полчаса не взлетишь, то я тебе помогу – полетишь из моей комнаты. Так, понятно?

– Вполне…

Торк вздохнул и снова закрыл глаза, на этот раз он довольно быстро нашел в себе равновесие, а еще через какое-то необычайно растянувшееся время перешел в тишину и покой, где все становится неважно. Его вырвал из погружения взволнованный девичий голос:

– Ну, ты даешь!!!

Евгений встрепенулся, увидел надвигающийся на него каменный пол, и едва успел выставить руки. Хорошо, что падать оказалось недалеко, примерно метр – похоже, на полную высоту ему не удалось взлететь.

– И как? – он вздохнул и с надеждой посмотрел на девушку. – Поняла хоть что-нибудь?

– Похоже, с головой у тебя все в порядке, потому что я действительно видела, как ты поднимаешься.

– Ну вот, а ты надо мной смеялась.

– Но бывают и массовые галлюцинации.

– Если это иллюзия, то не пришлось бы падать каждый раз.

– Ссадину покажи.

– Пожалуйста, – Торк задрал штанину, там действительно виднелась свежая царапина: каменный пол – не лучшая подстилка.

– Тогда все по-настоящему, но вряд ли это вирус, – Марина задумалась. – Думаю, все гораздо проще. Раньше до прилета сюда у тебя подобное было?

– Никогда, иначе я бы меня уже показывали в паноптикуме среди разных уродов и прочих мутантов на планете-цирке.

– Всегда считала, что твое место там.

– А если серьезно?

– Существует очень простое объяснение. Этот космодром генерирует поле, которое гасит любые виды энергии, создавая нечто вроде антигравитации, вероятнее всего твое тело как-то контактирует с этим, и происходит подъем.

– Ты думаешь это возможно?

– Ты видел платформу – уборщика, которая забрала твой челнок?

– Видел и что?

– Как она двигалась?

– Парила над землей.

– Вот видишь, так что это реальность, и она, кстати, удорожает открытую нами планету.

– Для того чтобы эти деньги получить, сначала нужно выбраться отсюда…

– Выберемся.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– А у нас с тобой выхода другого нет: либо мы находим звездолет, либо умираем от голода. Согласен?

– Полностью.

– Тебе проще, взял и взлетел. Может, ты и в космосе можешь летать?

– Смеешься? Да мне эти полеты кроме ссадин и синяков пока ничего не дали!

– Возможно, со временем научишься контролировать себя, и тогда появится хороший шанс на выживание, а пока уматывай отсюда, спать очень хочется.

– Я пришел к тебе, чтобы мне помогла, а ты меня выгоняешь. Если засну, то взлечу, а если разобьюсь?

– Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Пожалуйста… – Марина достала пистолет и направила на него. – Тебе куда пустить пулю лучше, чтобы ты не ныл – в голову или в сердце?

– Не надо меня убивать, я тебе пригожусь.

– Уже давно сомневаюсь в этом.

– Скажи, что делать? Ты же видела со стороны, следовательно, представляешь, что со мной происходит.

– Видела я не так много, – девушка задумалась. – Но сумела понять, что подъемная сила у тебя небольшая – примерно килограмм сто, может чуть больше, поэтому если не хочешь падать во сне, привязывай к себе груз – думаю, веса рюкзака будет вполне достаточно. Шнур я тебе дам. Все?

– Все, – пробурчал Евгений. Он и сам не знал, что хотел услышать, наверно какое-то участие или сочувствие. – Давай веревку.

Он отрезал ножом кусок тонкого троса и пополз обратно в свой закуток, мучительно размышляя, как это у Марины получается так сильно его раздражать?

Обычно это мало кому удавалось. Торк был флегматиком и немного тугодумом, поэтому колкости и остроты свой адрес воспринимал спокойно просто потому, что часто не успевал понять, что его желают обидеть, именно поэтому слыл парнем незлобивым, добрым, и толстокожим. Но этой девушке легко и быстро удавалось приводить его в состоянии нервного раздражения, какой-то необъяснимой злобы и страстного желания что-то доказать.

В своем отсеке Торк привязал к спальному мешку рюкзак, в который сложил всю свою одежду, положил его на грудь и лег спать.

Правда, когда засыпал, неожиданно удивился тому, что не чувствует боли в своем теле. Совсем. Голова прошла. И даже слабость исчезла.

Он еще раз ощупал себя. Точно нигде ничего не болит, и мозг стал ясным. То ли диагност сумел его вылечить, то ли все само прошло от его полетов во сне.

Торк глубоко задышал, почувствовал необыкновенную легкость во всем теле и заснул со счастливой улыбкой, с какой не спал уже много лет после смерти родителей.

Правда, долго поспать ему не удалось, скоро на него сверху упало что-то теплое и живое.

– Вставай, кретин!

Евгений открыл глаза и увидел обнаженную Марину, пинающую его ногой. Вид был завораживающий, посмотреть у девушки было на что: высокая грудь как раз той формы и размера, что заставляет тяжело вздыхать мужчин, плоский живот, стройные ноги и широкие бедра, портило все впечатление растрепанные волосы и сердитый взгляд.

– Что-то случилось? – поинтересовался Торк тихим вкрадчивым голосом. – Ты все-таки решила, что я тебе нравлюсь?

– Кретин! Кто о чем, а вшивый о бане! Робот – уборщик идет по трубам, он уже очистил мое логово и движется сюда. Как ты думаешь, что он с тобой сделает? Впрочем, можешь оставаться. Придурок!!! Понравился он мне!!! Как вам мужикам такие глупые мысли только в голову приходят в самое неподходящее для этого время! Вставай или умрешь!

Девушка запрыгнула на трубу и понеслась на четвереньках дальше, в руках она тащила рюкзак и комбинезон – похоже, ей удалось спасти из своего добра только это.

Торк приподнялся, одновременно делая сразу несколько дел: одной рукой надевал комбинезон, второй запихивал в рюкзак спальник, и еще пытался заглянуть в трубу – туда, откуда прибежала Марина. Там двигалось что-то большое, темное, угрожающе шуршащее.

Дожидаться, когда эта штука окажется в его отсеке, он не стал, натянул на себя комбинезон, залез в трубу и быстро пополз на четвереньках вслед за девушкой.

Он ее догнал в следующем отсеке, где она одевалась, мрачно глядя по сторонам и настороженно прислушиваясь. Марина уложила вещи в рюкзак и тяжело вздохнула.

– Эта скотина лишила меня всего моего имущества.

– Что будем делать?

– Бежать надо, иначе он нас вместе с мусором всосет, да только некуда…

– Как некуда? Ты же сама говорила, что дальше находится большой отстойник.

– Это так, только нам до него не добраться.

– Почему?

– А ты думаешь, почему я здесь остановилась? Послушай звуки из трубы.

Торк приложил ухо к камню и явственно услышал приближающийся шорох.

– Что это?

– Еще один уборщик движется сюда, теперь они встретятся здесь, превратят нас в фарш, а потом заглотнут…

– Ты серьезно?

– Какие тут могут быть шутки! – Марина села на пол. – Все кончено. Отсюда нам не уйти. Дура! Могла бы догадаться, что иногда они чистят и так!

– Неужели нет другого выхода?

– Куда, умник? Мы находимся посередине трубы в отстойнике для пыли, и с двух сторон сюда движутся два робота, один уже все мое добро зажевал, второй нас сожрет. Если ты такой умный придумай что-нибудь!

– Стрелять не пробовала?

– Можешь сам попытаться, – девушка сунула ему в руки пистолет. – Только бесполезно, тут все из камня сделано, пулей не пробьешь.

Торк залез в трубу и выстрелил три раза в надвигающуюся темную глыбу, и увидел, как пули высекают искры, не причиняя никаких разрушений.

Уборщик на его выстрелы не реагировал, продолжал двигаться в тоже темпе, что и раньше, шелестя щетками по гладкой поверхности. Евгений выстрелил в другую трубу во второго уборщика, уже понимая, что это бесполезно, и вернул пистолет к Марине.

– Ты права, не пробьешь. А когда попадут сюда, что станут делать?

– Роботы умеют лазить по стенам и даже по потолку, поэтому пройдут каждый сантиметр площади своими щетками.

– А что случится, когда они наткнутся на нас?

– У них в передней части имеется что-то вроде каменных жерновов для измельчения крупных кусков, ими нас и раздавят. Черт! Знала же, что не стоит тебя спасать!

– А я-то тут при чем?

– А притом что удача улыбается только одному, двоим она не светит.

– Да, это так, – согласился Торк. – Обними меня.

– Что? Совсем с ума сошел! Мы сейчас умирать станем, а он любви захотел!

– Не спорь, просто обними меня за шею, я попробую взлететь к потолку, а когда уборщики почистят пол, спущусь вниз.

– Ты же не умеешь летать, у тебя только в трансе получается.

– Больше все равно ничего придумать не могу, хватайся, а то умрешь! Не упускай шанс, разведчица!

В это время в отсек ввалился первый уборщик, который представлял собой нечто вроде огромного каменного цилиндра около метра в длину и примерно такого же диаметра, в середине вращались щетки, с торца выступало нечто вроде фрез, вращающихся с огромной скоростью.

– Ну!!!

Марина взвизгнула и повисла на шее Торка, когда уборщик задел ее ногу, а Евгений, закрыв глаза, пробовал поймать то ощущение легкости, покоя и свободы, которое испытывал во время транса.

Уборщик кружил по отсеку, приближаясь к нему. Держать девушку было нелегко, веса в ней хватало.

– Смотри не задуши, – прошептал он. – Сейчас, я соберусь…

– Вот и второй пришел. Все, конец! Ты хотел умереть в моих объятиях, или это экспромт?

– Молчи!!

Второй уборщик внешним видом не отличающийся от первого, направился прямо к ним, в то время как первый полез на стену, причем двигался легко и свободно, словно силы тяготения на него не действовали. Евгений подпрыгнул, когда робот коснулся его каменной гранью, фрезы завертелись еще быстрее, а уборщик закрутился вокруг своей оси.

Но думать об этом не стоило. Торк опустился на одну ногу и снова подпрыгнул, уже понимая, что это будет последней глупостью в его жизни. Единственное, что немного утешало – лицо Марины рядом, правда, в ее глазах были не любовь и обожание, а слезы и тоска.

И в тот момент, когда все его тело мучительно рвалось вверх, чтобы не попасть под вращающиеся фрезы, а отчаяние и ужас затопили мозг, он пролетел над уборщиком и, перевернувшись в воздухе, влетел в каменный воздуховод, больно ударившись рукой, которой прижимал к себе Марину.

– Ползи быстрее! – крикнул он, становясь на четвереньки. – Может, еще выкрутимся!

Девушка поползла так быстро, что он едва за ней успевал, поэтому через пару минут они добрались до того отсека, в котором раньше размещалась разведчица. Он был девственно пуст, робот собрал в себя все, в том числе: ящик с оружием, переносной туалет, и кучу другого барахла, которое удалось вытащить разведчице из своего челнока.

– Что дальше?

– Надо добраться до большого зала, там у нас появится шанс. По крайней мере, будет место, где побегать. Сможешь нас спустить? У меня больше нет ни троса, ни лебедки – все уборщик сожрал.

– Не знаю, но попробую. У меня же один раз получилось…

– Ну, полетом это точно не было, скорее, напоминало прыжок через уборщика, но я все равно тебе благодарна. Так сможешь спустить меня вниз или нет? Робот скоро сюда прикатит.

– Зачем?

– Ты разве не понял? Уборщики идут в разных направлениях навстречу друг другу, а эти отсеки, в которых мы находимся, играют роль узлов, где они могут разойтись. Так вот один уже идет сюда, а второй уходит. Слышишь?

Торк прислушался – действительно, знакомый шорох приближался.

– Падать метров десять…

– Решайся. Точно не стоило тебя спасать, везение на двоих не разделишь. Пока ты не появился, мне так спокойно жилось на этой планете, что даже нравилось. После академии здесь рай: подумаешь, какие-то роботы ползают, воины неизвестной расы на громадных звездолетах летают, но никто тебя не трогает, никому ты не нужна! Нет, и тут меня достал, придурок из разведки!

Она остановилась у края трубы, внизу простирался огромный зал – тот, куда привез его лифт не так давно.

– А дальше что?

Евгений лег с ней рядом, в этой трубе невозможно было лежать иначе, как обнявшись. Он вздохнул, почувствовав, как ему в живот уперлось дуло пистолета.

– Думай, гений! Но не о том, о чем подумал сейчас.

– А с чего ты взяла, что я о чем-то подумал?

– Глаза у тебя заблестели как у мартовского кота.

Сзади послышался приближающийся шорох.

– Придумал?

– Ага, – вздохнул Торк. – Ты меня обнимаешь, и мы прыгаем вниз – а там будь, что будет…

– Что-то мне не хочется тебя обнимать, – пробурчала девушка. – Противно это, какой ты костлявый, ничего мягкого, ни глазу, ни рукам зацепиться не за что.

– Решайся.

– Уже, – девушка обхватила его шею руками, и они, отталкиваясь ногами, подползли к краю. – Выбора-то все равно нет. Жаль, придется умирать в объятиях придурка, а не нормального парня.

– Помолчи, пожалуйста. Мне нужно сосредоточиться, иначе действительно рухнем.

– Прости, но ты что, действительно, решил, что умеешь летать?

– Не знаю, – поморщился недовольно Торк. – Подожди пару секунд и все выяснится…

Он перевалился через край, мучительно пытаясь вспомнить, что же чувствовал в прошлый раз, когда так лихо перелетел через робота, но тут в его ногу уткнулась фреза. Торк испуганно оттолкнулся, и они полетели вниз.

В метрах трех от стремительно надвигающегося на них каменного пола, он сумел что-то найти в себе, собрать воедино, и странным импульсом из груди, оттолкнулся от земли, переводя падение в планирование.

Они были близко от пола, поэтому их понесло по гладкой поверхности к стене. Евгению показалось, что у него ребра треснули от удара, он долго хватал воздух ртом, но никак не мог вдохнуть в себя живительный кислород.

Когда очнулся, то первое, что увидел, было задумчивое лицо Марины. Все тело ныло и болело, каждый вдох был мучительным – треснувшие или сломанные ребра давали о себе знать.

– Живой?

– Кажется, – Торк сморщился, и попытался сесть, это ему удалось только с третьей попытки. Девушка спокойно наблюдала за ним, даже не сделав попытки помочь. – И что ты на меня так смотришь? Неужели понравился?

Последние слова он выдохнул через разбитые губы.

– И не мечтай, – Марина достала свой диагност, приложила к его руке, тот загорелся красным, в нем зажужжало. Несколько игл воткнулось в руку, цвет индикаторов сменился на желтый. Потом появилась надпись, предупреждающая о том, что у него имеются переломы, и повреждения внутренних органов. – Летун из тебя неважный, надо тебе отрабатывать приземление, иначе так и будешь биться.

– Сейчас начать?

– Когда выздоровеешь, – девушка наклонилась над ним и поцеловала в щеку. – Это за то, что спас мне жизнь, но не обольщайся, по-дружески.

– Значит, мы с тобой друзья?

– Все разведчики друзья, пока не стали врагами.

– Хорошо, – Евгений выпрямился, после лекарств ему стало легче двигаться. – А где уборщик?

– Вот об этом я и хотела тебе сказать, но не знала, как ты к этому отнесешься.

– Не понял.

– Боялась, что расстроишься, ты же у нас такой нежный.

– И где он?

– Чистит пол в зале после нашего с тобой падения, через пару минут будет здесь.

– Получается надо вставать?

– Если хочешь жить. Только лучше вернуться обратно в воздуховод, иначе эта безмозглая каменная тварь не успокоится, так и будет за нами гоняться.

Торк приподнялся и увидел робота, который двигался по следу их падения, шурша щетками.

– Летать я точно не смогу, боль не даст сосредоточиться, и убежать не получится, сознание потеряю. Что делать?

Девушка задумалась.

– Отсюда можно попасть в лифт на поверхность, но для этого придется немного пробежаться. Готов?

– А куда мне деваться? Даже если не смогу, все равно нужно двигаться…

– Хорошо, – Марина метнулась к противоположной стене. Евгений, кусая губы от боли и напряжения, двинулся за ней. Нельзя сказать было, что он бежал, скорее – шел, тяжело, покачиваясь и спотыкаясь, а за ним в пяти шагах полз назойливый уборщик, сердито шурша щеткой.

У стены девушка остановилась, нажала на каменную плитку с непонятным значком, выдавленным на ней, и открылась ниша, там примерно в метре от пола находилась плита, которая служила лифтом на поверхность.

Марина запрыгнула на нее и помогла подняться Торку, после этого что-то нажала на стене, и они начали подниматься.

– Вот мы и опять спаслись, а что-то меня это не радует, – проговорила девушка. – Тебе не кажется, что все идет почему-то не так? Кстати, как ты себя чувствуешь? Это я спрашиваю на тот случай, если снова придется бежать…

– Надеюсь протянуть еще пару часов, прежде чем умру…

– То, что тебе плохо, понятно: упасть с двенадцатиметровой высоты на каменный пол, да еще с дополнительным грузом вроде меня, не каждый выдержит. Кажется, ты крепче, чем кажешься. Но вот умирать не стоит, а вдруг потребуется еще немного полетать?

– Спасибо, только нельзя ли вместо комплимента приложить диагноста?

– А где твой?

– Уже пустой, перезаряжать надо.

– То есть, если мы станем лечить тебя, то и мой опустеет?

– Скорее всего…

– Трудный выбор, – девушка с сомнением посмотрела на него. – Стоит ли тратить медикаменты на того, кто все равно не жилец, или оставить лекарства себе?

– Я, между прочим, жизнь тебе спас.

– Тем, что использовал себя вместо подстилки, когда мы падали? Оригинальное и очень идиотское решение. Или когда упрыгивал по воздуховодам от уборщика? Так за это вообще-то бить надо…

– Ты действительно так думаешь, или просто издеваешься надо мной? – Евгений сморщился от подступившей боли. – Мне и без твоих шуток плохо.

– Неважно, что я думаю, важно то, что делаю, – Марина мрачно взглянула на него. – Мне кстати тоже досталось при этом неудачном падении, но тебя это, похоже, не волнует?

– Волнует, – Торк грустно усмехнулся. – Используй свой диагност для себя, я не возражаю. Пожалуй, это будет правильно.

– Я тоже так решила, но передумала, иначе мне придется тащить тебя на себе, – девушка достала прибор, но прижала к его руке, окошко снова засветилось красным, Евгений получил пару уколов, и цвет сменился на желтый. – А я девушка слабая…

– Никак не могу привыкнуть к тому, как ты быстро меняешь свои решения.

Привыкнешь, если останешься жив.

Лифт остановился, над их головой сдвинулась плита, и они увидели светло-зеленое небо с серой пенкой облаков.

Оранжевое светило только появилось из-за горизонта, на планете начинался новый день. Космодром был пуст, только ветер нес запах кремневой пыли и влагу.

– Красиво-то как, – выдохнул Торк, согнувшись и держась за ребра, каждый вдох давался ему с болью. – Жаль, деревьев нет и травы.

– Тут ты прав, спрятаться здесь негде.

– Зачем? Разве мы не убежали от уборщика?

– Мы никуда не ушли, неприятности идут за нами следом. Ты же знаешь, что плохо начинается, то так же плохо и заканчивается.

– Не понимаю о чем ты…

– А ты оглянись.

Евгений повернул голову и увидел, как в метрах трехстах от них из-под земли вырастает огромный корабль военный с многочисленными башенками; он уже видел такой, как раз перед тем, как провалиться вниз на плите, которая тут служила лифтом.

– Киоты?

– Они.

– Нам надо вниз, здесь не спрячешься.

– Я не знаю, как вызвать лифт, в прошлый раз попала в него вместе с уборщиком, который забрал мой челнок. Я за ним гналась почти три километра, едва успела вскочить на плиту раньше, чем она пошла вниз.

– Так ты ехала с челноком?

– Залезла в люк и выбрасывала вещи из него, пока опускалась вниз.

– А что было дальше?

– Платформа опустилась, проплыла по залу, перед ней опустилась стена, она залетела в следующий зал, и больше я свой шатл не видела.

– Ясно. Может, не заметят? – Торк упал. – Ложись!

– Как хочется верить в то, что ничего не произойдет, – Марина спокойно легла на спину, глядя в небо. – Но для этого нужно обладать таким везением, которого нет ни у тебя, ни у меня…

Корабль вышел полностью из-под земли, начал медленно подниматься вверх, потом двинулся в сторону светила.

– Кажется, пронесло!

– Кого? – девушка усмехнулась и повернула к нему голову, в ее голубых глазах плескалось зеленое небо. – Им просто нужно подняться, чтобы выпустить челнок. Почему ты считаешь себя таким незаметным? Техника у них на порядок выше, чем у нас, а значит, и датчики имеются. А вот и шатл, который нас подберет.

Она длинно и витиевато выругалась.

– Точно не надо было тебя спасать!

Евгений проследил за ее взглядом и увидел, как от огромного корабля зависшего высоко в небо оторвалась маленькая черная капля и стремительно понеслась вниз.

– За нами отправили персональный транспорт. Мысли какие-нибудь есть?

– Нет.

– И мне в голову ничего не идет, – Марина вздохнула. – Бежать некуда, спрятаться негде, защищаться нечем, остается только ждать.

– Чего?

– Откуда я знаю? Если судить по тому, что видела, наденут на нас с тобой силовые путы и возьмут с собой, а что дальше произойдет, сие мне неизвестно, но вряд ли что-то хорошее…

– Замечательная у нас получилась первая разведка, – грустно усмехнулся Торк. – Нашли планету-космодром с действующим неизвестным на Земле оборудованием, повстречались с разумными инопланетными существами, практически исполнили все мечты человечества, а сейчас, как вершина, произойдет первый контакт.

– Точно, попадем в рабство или в экспериментальную лабораторию.

– Почему ты думаешь, что все случится именно так? – Евгений встал, лежать уже смысла не было, и потер вспыхнувшей резкой болью бок. – А вдруг к нам спустятся добрые инопланетяне, как в детских сказках?

– Сам подумай, что бы люди сделали, поймав инопланетянина?

– Процедура известна. Проверка генетической структуры и интеллекта, потом наблюдение и попытка научить языку, если ни то ни другое не получается, вернуть в обычную среду.