Текст книги "Спаситель (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Спасибо, что ты принес мне эту книгу, я скучал о ней. Майк подошел к нему и сел на кровать.

– Библиотекарша сказала, что это единственная книга на весь город, – сказал он. – Никого сейчас не интересует Нострадамус, и вообще никому не нужны книги, я был первым кто зашел в библиотеку за последние полгода.

– Меня это не удивляет, – сказал Вик. – И до войны люди мало читали, больше смотрели телевизор, а уж сейчас им совсем ничего не нужно. Но они делают ошибку, все, что с ними происходит сейчас, уже происходило раньше и не раз, и в книгах это написано, как и то, что выживание не самое главное.

– Так мне библиотекарша и сказала, – улыбнулся Майк. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – улыбнулся Вик. – Мне приятно здесь находиться.

– А врач сказал, что ты умираешь, – грустно усмехнулся Майк. – И я ему почти поверил.

– Одно другому не мешает, – улыбнулся Вик. – Можно умирать и в комфортных условиях.

– Подожди, ты серьезно говоришь о своей смерти? – встревожено спросил Майк.

– Да, – улыбнулся Вик. – Я действительно скоро умру, очень скоро, завтра или послезавтра. Точнее не могу сказать, ты же знаешь, что я плохо могу определять время будущих событий.

– Прекрати, – поморщился Майк. – Ты не можешь умереть. Я привел тебя в мой город, здесь все хорошо, здесь нет радиации, здесь не нужно рыться в развалинах в поисках еды и бояться, что на тебя нападут бандиты. Здесь много очень красивых и веселых девушек, которым ты понравишься. Зачем тебе умирать? Живи и радуйся…

– Я бы с удовольствием здесь пожил, и я благодарен тебе за то, что ты меня сюда привел, – сказал Вик. – Но извини, моя жизнь подходит к концу, так получилось. Я слишком долго находился там, где не нужно было находиться, и ел то, что нельзя было есть…

– Черт! – выругался Майк. – Как ты можешь так спокойно об этом говорить? И самое главное, зачем? Мы с тобой прошли большой путь вместе, и ты ни разу не жаловался на боль. Да, ты и сейчас не выглядишь больным.

– Никонориха хороший лекарь, – улыбнулся Вик. – Она сказала, что не сможет вылечить меня, но сделает так, то я смогу дойти до твоего города. Она выполнила свое обещание, и я дошел. А боль это не страшно, я же говорил тебе, что душа может управлять телом.

– Ты не можешь умереть, ты просто не имеешь на это право, – сказал Майк. – Зачем я тебя с собой тащил, если ты собираешься здесь умирать? Мог бы умереть и там, среди развалин, там было вполне подходящее для этого место.

– Я вообще-то думал, что это я тебя сюда тащил, – улыбнулся Вик. – С тобой ничего не случилось, значит, я выполнил свой долг, и могу спокойно умереть.

– Какой ещё долг? – нахмурился Майк. – Нет у тебя никаких долгов передо мной, и не было. Ты должен жить, поэтому сейчас же прекращай свое умирание. Вот выйдем из больницы, и я познакомлю тебя с множеством девушек. Ты же хотел любви? Так вот теперь у тебя есть шанс её найти здесь…

– Спасибо, – улыбнулся Вик. – Но от меня ничего не зависит. Я итак продержался гораздо дольше, чем мне было положено.

– Кем положено? – вздохнул Майк. – Опять твоим равнодушным богом? Подумай, ведь только сейчас у тебя появилась возможность нормально жить. Почему ты хочешь умереть?

– А я не хочу, – улыбнулся Вик. – Я хочу жить, правда, хочу. Я буду жить столько, сколько смогу, только это будет не очень долго, прости меня за это.

– Опять извиняешься, – грустно усмехнулся Майк. – Здесь хорошие врачи, они помогут тебе.

– Вряд ли у них что-то получится, – сказал Вик. – Они бессильны, вот Никонориха она могла бы меня вылечить, но ее здесь нет. Так случилось, и это нужно только принять.

– Ладно, может быть все ещё изменится, – сказал Майк, ложась на свою кровать. – Я слышал о многих случаях, когда смертельно больные вылечивались сами. Может быть, это произойдет и с тобой?

– Может быть, – пожал плечами Вик. – Как тебя встретили твои родные?

– Нормально встретили, – усмехнулся Майк. – Обвинили во всем, сказали, что я дурак, и заставил их волноваться.

– А как тебя встретила твоя девушка? – спросил Вик.

– Я разве тебе говорил, что у меня есть девушка? – спросил Майк.

– Напрямую нет, но я так тебя понял, – сказал Вик.

– Нет у меня девушки, – сказал Майк. – Подружки было, и их было достаточно много, но все это было не слишком серьезно.

– Ты не расстраивайся, у тебя будет девушка, – сказал Вик. – И это будет твой самый верный друг, она разделит с тобой все твои беды, и не откажется от тебя даже в очень тяжелых испытаниях.

– Какие опять испытания ты мне готовишь? – спросил Майк. – Может быть, уже хватит? Я дома и никуда больше идти не собираюсь. Вот немного полежу в больнице, потом пойду искать работу. А дальше буду жить, как все, и никогда больше не буду сходить с поезда там, где никто не сходит.

– Хорошо, – сказал Вик, открывая книгу. – Только не забывай о том, что многое происходит помимо наших желаний.

– Это точно, – пробурчал Майк. – Кстати, а как здесь кормят? Я есть хочу, вчера толком ничего не ел, бродил по городу, искал тебе книгу.

– Кормят неплохо, – сказал Вик. – К тому же и беспокоиться ни о чем не надо, все сюда принесут. Нам из этой палаты выходить нельзя.

– Это тебе нельзя, – пробурчал Майк. – Это ты набрался столько излучения, что к тебе и близко подходить не разрешают, а мне можно.

– Не волнуйся, и тебя не выпустят, – рассмеялся Вик. – Дверь палаты закрыта на ключ, а он находится у старшей медсестры.

Майк встал и попробовал открыть дверь. Вик оказался прав, дверь действительно была закрыта.

– Понятно, – вздохнул Майк. – Так, когда у нас завтрак?

– Примерно через час, – сказал Вик.

Майк походил по палате, с тоской посмотрел в зашторенное окно, за которым стоял серый предрассветный мрак, и снова сел на кровать.

– Скажи, что ты читаешь? – спросил он. – И самое главное зачем, если ты собираешь умирать? Зачем тебе новые знания?

– Вообще-то эту книгу я просил для тебя, – сказал Вик. – Я хотел тебе прочитать кое-что, чтобы ты знал.

– Тогда читай, – сказал Майк, вытягиваясь на кровати. – Все равно больше делать нечего.

– Пред смертью мы слушаем голос оттуда, пусть тело покинуто солнцем души. День смерти духовным становится чудом, и днем возрождения стать порешит, – прочитал нараспев Вик.

– Замечательно, – усмехнулся Майк. – Ты опять о смерти и о перерождении.

– На этот раз не я, на этот раз это Нострадамус, – сказал Вик.

– Вот откуда все твои бредни, – сказал Майк. – От Нострадамуса.

– Ты не понимаешь, – улыбнулся Вик. – Нострадамус верил во Христа и боялся церкви, но даже он к концу жизни стал понимать, что все немного не так.

– Какая разница, будет перерождение, или не будет, – вздохнул Майк. – Я есть хочу, а они что-то не торопятся.

– Уже идут, – улыбнулся Вик. – И везут тележку с завтраком.

– И что у нас на завтрак? – спросил Майк. – Скажи хоть одно хорошее пророчество.

– Овсяная каша, – сказал Вик, закрывая глаза. – Какой-то легкий салатик и жидкий чай.

– Теперь я понимаю, как трудно тебе здесь будет выздороветь, – вздохнул Майк. – Такой едой можно любого в гроб вогнать.

Они услышали лязг ключей, дверь открылась и миловидная сестра вкатила в палату тележку с завтраком, на ней было все, что перечислил Вик. Но перед тем, как дать им еду, медсестра заставила их выпить по горсти разных пилюль и таблеток.

– У вас такое меню каждый день? – спросил хмуро Майк, ковыряясь в каше.

– Нет, почему же? – улыбнулась медсестра. – Бывает еда и похуже.

– Куда уж хуже, – пробурчал Майк. – Я хочу мяса.

– Я передам повару, – сказала медсестра. – Ваша палата на особом счету, вам разрешено есть все, что вы захотите.

– Тогда на обед я желаю мяса и побольше, – сказал Майк. – И хочу супа горячего на мясном бульоне.

– Я передам вашему лечащему врачу, – сказала медсестра, собирая тарелки. – И думаю, что все будет так, как вы хотите.

– Вот так-то, – сказал Майк Вику. – А ты тут лежишь и даже не можешь потребовать хорошей еды.

– Меня все устраивает и так, – улыбнулся Вик. – Да и есть я особенно не хочу, у меня пропал аппетит.

– От такой еды он, у кого хочешь, пропадет, – сказал Майк, ложась на кровать. – А что у нас из развлечений?

– Вот с развлечениями вам придется подождать до тех пор, пока вы не покинете больницу, – сказала медсестра, толкая тележку к двери. – Ваша палата закрывается на ключ, выходить вам из неё нельзя ни в коем случае, поэтому развлекайте себя сами.

– Но он-то не может выходить, это понятно, – сказал Майк. – А мне-то, почему в этом отказано?

– Потому вы что с ним лежите в одной палате, – сказала медсестра, открывая дверь. – Но вы можете поговорить об этом с врачом, когда он будет делать обход, это будет примерно через пол часа.

– И поговорю, – мрачно сказал Майк, глядя, как закрывается за ней дверь, и грустно посмотрел на Вика. – И снова нас с тобой поместили в тюрьму. Почему это всегда с нами происходит?

– Это скоро изменится, – сказал Вик. – Просто немного потерпи.

– Ты опять о своей смерти? – спросил Майк. – Кстати, ты чувствуешь боль?

– Боли почти нет, – улыбнулся Вик. – Есть только слабость. Никонориха сказала, что я умру без боли, она мне дала какую-то травку, и с тех пор я совсем ничего не чувствую.

– Тогда ты, может быть, и не умрешь? – спросил Майк. – Слабость пройдет, ты выздоровеешь, и что будем делать тогда?

– Тогда будем жить, – сказал Вик. – Знакомиться с девушками и искать свою любовь.

– Такое предложение мне нравится, – сказал Майк. – А что сейчас будем делать?

– Я немного подремлю, – сказал Вик. – Слабость-то ещё не прошла.

– А мне уже надоело спать, – сказал Майк. – Дай хоть я книгу почитаю.

Он взял серый томик, и стал листать. Книга ему не понравилась, все в ней было путано и непонятно, да и качество четверостиший желало лучшего.

Скоро пришел врач, это был все тот же, что встречал их на вокзале. Он посмотрел Вика, послушал его сердце и дыхание и тяжело вздохнул.

– В легких продолжат накапливаться изменения, – сказал он. – Скоро вам будет трудно дышать. Вы чувствуете боль?

– Нет, – покачал головой Вик. – Боли я не чувствую, а дышать становится тяжелее, это правда.

– Если будете задыхаться, нажмите кнопку вызова медсестры, – сказал врач. – Вам привезут в палату кислород, будете дышать им. Все равно непонятно, почему вы не чувствуете боль?

– Не беспокойтесь, доктор, все хорошо, – улыбнулся Вик. – Вы лечите Майка, ему нужна ваша помощь, а мне нет.

– Посмотрим и вашего друга, – сказал врач, подходя к Майку. – Я слышал, что вы требуете, чтобы вас выпускали из палаты?

– Я не очень пока громко требую, – сказал Майк. – Но иногда я был бы не прочь погулять.

– Я разрешу не закрывать дверь на ключ, если ваш друг пообещает, что он не будет покидать палату, – сказал врач.

– Я не буду покидать палату, доктор, – улыбнулся Вик. – Я просто не смогу, мне тяжело вставать, а не то, что ходить.

– Тогда договорились, – вздохнул доктор. – Я скажу, чтобы дверь вашей палаты больше не запирали. Снимайте рубашку, Михаил.

Он послушал его дыхание и сердце.

– У вас все хорошо, – сказал он. – Позже мы вас проверим на приборах. Я слушал, что вы заказали много мяса на обед?

– Именно так, – подтвердил Майк. – Если вы меня будете кормить, как и его, я тоже не смогу ходить. Если только вы не хотите меня уморить, как и его, то я хочу есть нормальную калорийную пищу.

– Да, набрать вес вам не помешает, – сказал врач. – Я скажу поварам, чтобы вас кормили, как выздоравливающего.

К сожалению, у нас не так много таких пациентов, как вы. Многих привозят сюда только умирать, и мы ничем не можем им помочь. Времена сейчас тяжелые, нет необходимых медикаментов, а больных только прибывает. Хорошо ещё, что приборы пока работают, и мы можем поставить правильный диагноз, правда это ещё никому не помогло.

Кстати, по анализам я могу предварительно сказать, что у вас тоже развивалась тяжелая форма рака, но почему-то опухоль стабилизировалась, а потом стала уменьшаться. Это не менее странно, чем то, что я наблюдаю у вашего друга. Мы сделаем вам полное обследование, и тогда я буду знать все точно.

– Хорошо, делайте, – сказал Майк. – Но сразу предупреждаю, что больным я себя не чувствую, и лег в больницу только для того, чтобы быть с Виком рядом.

– Да, да, конечно, – сказал врач, вставая. – За вами придут. Врач ушел, Вик посмотрел, как за ним закрывается дверь, и усмехнулся.

– Ну и как тебе, Никонориха? – спросил он. – Вот тебе и полуграмотная бабка. Так нас с тобой вылечила, что даже врачи ничего понять не могут.

– Ну, поиздевалась-то она с нами достаточно, – улыбнулся Майк. – До сих пор вспоминаю ее баньку. Удивляюсь, как мы с тобой после нее остались живы.

– Все, что она пообещала, она сделала, – сказал Вик. – Я благодарен ей.

– Вообще-то я тоже, – сказал Майк. – Хороших людей нам встречалось мало, пожалуй, она была первой и единственной, кто, действительно, желал нам добра, и не только желал, но и делал. Майк тяжело вздохнул

– Ты только не умирай, Вик, – попросил он. – Я привык к тебе, к тому, что ты рядом. И ты стал моим настоящим и единственным другом. Таких друзей, как ты, у меня никогда раньше не было. К тому же за мной долг, помнишь?

– Какой долг? – спросил Вик.

– Большой долг, – сказал Майк. – Ты мне несколько раз спасал жизнь, а я обещал, что расплачусь за это. Если ты умрешь, то кому я отдам этот долг?

– Спасешь кому-то другому жизнь, – улыбнулся Вик. – Я это зачту тебе. Ты же надеюсь, не забыл, что умрет только мое тело? А я буду наблюдать за тобой сверху, так что никогда не забывай об этом. И в случае чего, я буду приходить к тебе во снах, и превращать их в жуткие кошмары.

– Нет уж, – усмехнулся Майк. – Давай договоримся так, ты не умираешь, а я придумаю, как с тобой расплатиться.

– Я подумаю, – улыбнулся Вик. – Но пока мне больше нравится думать о том, как я буду являться во снах.

– А я думаю, что мне и без тебя кошмаров хватит во сне и наяву, – сказал Майк. Дверь открылась, в неё заглянула пожилая медсестра и ткнула в Майка пальцем.

– Больной, идите за мной на обследование, – сказала она. – Если вам тяжело ходить, я привезу кресло.

– Ну, уж нет, – сказал Майк, вставая с кровати. – Я пойду сам.

– Ты здесь лежи тихо, – сказал он Вику. – Я надеюсь, что все эти процедуры не займут много времени, а потом у нас будет праздничный обед с мясом во всех видах. Постараюсь по дороге заглянуть на кухню, и поговорить с поварами, чтобы они не обманули мои ожидания.

– Иди, – улыбнулся Вик. – Со мной ничего не случится, и я буду ждать праздничного обеда.

– Обед будет, – сказал Майк и пошел за медсестрой.

Его водили из одного кабинета в другой, засовывали во множество разных приборов, обвешивали датчиками, просвечивали рентгеном. Все эти процедуры заняли больше трех часов, так что к их концу Майк изрядно проголодался. В конце, когда все данные были занесены в компьютер, с ним снова поговорил врач.

– Я не ошибся в предварительном диагнозе, – сказал он. – У вас действительно стремительно развивался рак, но потом что-то остановило его развитие, и опухоль начала уменьшатся. Она до сих пор существует, но уже не вызывает больших опасений. Если вы не возражаете, то мы можем сделать небольшую хирургическую операцию и удалить её навсегда.

– Я возражаю, – сказал Майк. – Я думаю, что она сама рассосется без вашего вмешательства. Та женщина, что лечила меня, сказала, что все скоро пройдет, и я ей верю.

– Женщина? Какая женщина? – спросил врач. – Я бы хотел с ней поговорить. Если она нашла такое кардинальное средство лечения рака, то об этом должны знать все, особенно сейчас, когда у нас практически нет ничего, кроме обезболивающих средств, да и те подходят к концу.

– Это, пожалуйста, – улыбнулся Майк. – Она находится в самой глубине зараженных территорий, если вы пожелаете, то я вам расскажу, как её найти. Только предупреждаю сразу, что появляться там без отряда солдат очень рискованно, там сначала стреляют, и только потом спрашивают, что вам нужно.

– Нет, спасибо, – вздохнул врач. – Пожалуй, я не смогу туда отправиться, у меня много пациентов, которые нуждаются в моих услугах.

– Так я и подумал, – ухмыльнулся Майк. – Я свободен?

– Да, конечно, – сказал врач. – Ваш организм ослаблен пребыванием в зараженной зоне и болезнью, я назначу вам комплекс витаминов и стимулирующих препаратов и за неделю, максимум две вы будете снова, как новенький, если, конечно, ваша опухоль действительно будет уменьшаться. Я бы все-таки посоветовал вам лечь на операцию.

– Все пройдет само без вашего вмешательства, – сказал Майк, вставая. – А теперь расскажите, где у вас находится кухня. Я желаю, чтобы наш обед был на уровне.

– Больным не разрешено входить в помещения, где приготавливается пища, – сказал врач. – Если вы не возражаете, я сам позабочусь о вашем питании.

– Я, конечно, возражаю, – сказал Майк. – Но, похоже на этот раз, у меня нет другого выхода, кроме того, как есть то, что дадут.

– Именно так, – улыбнулся врач. – Не забывайте о том, что с питанием в городе плохо, нас снабжают немного лучше, чем других, но далеко не так, как до войны. Поэтому вряд ли ваша еда будет изыскана, но все самое вкусное, что у нас есть, я обещаю.

– Спасибо и за это, – сказал Майк. Он вернулся в палату, Вик лежал и смотрел в потолок, его лицо было спокойно и безмятежно.

– Что ты там увидел? – спросил Майк.

– Ничего, – улыбнулся Вик. – Что можно увидеть на потолке? Я хоть и псих, но не настолько же…

– Настолько, настолько, ты не скромничай, – засмеялся Майк. – А как ты себя чувствуешь?

– Просто замечательно, – сказал Вик. – Мы в твоем городе, ты со мной рядом, и скоро будет праздничный обед. Что ещё можно пожелать? Разве только ещё бы выпить чего-нибудь…

– В городе введен сухой закон, – сказал Майк. – Выпивку достать довольно трудно, но я попытаюсь. Обед будет тоже не на уровне, с продуктами в городе тоже не все хорошо. Теплиц никто не строит, еду получают в обмен на бензин и соляр, а никто ничего хорошего нам не предлагает, в соседних городах с едой тоже дела обстоят неважно. В общем, все не так хорошо, как я тебе обещал.

– Ничего, все равно это лучше, чем есть радиоактивные консервы, – улыбнулся Вик. – А водка у меня есть в рюкзаке. Он где-то здесь, в больнице, его легко будет отыскать.

– В твоем рюкзаке ничего нет, – смущенно сказал Майк. – В ночь перед тем, как мы сели в поезд, я с солдатами выпил все, что там было.

– Жаль, – сказал Вик. – А я бы выпил сейчас что-нибудь. Здесь умирать не так плохо, только немного тоскливо…

– Да уж, – вздохнул Майк. – Ладно, ты тут лежи, а я схожу, поговорю с медсестрами. Может быть, удастся выпросить немного спирта…

Майк прошел по пустым коридорам, спустился вниз в приемный покой, и там встретил ту улыбчивую медсестру, которая приходила к ним в палату. Ему удалось её уговорить, принести немного спирта в обмен на свидание. Спирт был разбавлен, и его было не так уж много, около ста грамм, но это было лучше, чем ничего.

Когда он вернулся в палату, тележка с едой уже была там. Вик лежал все в той же позе и, похоже, за его отсутствие даже не пошевелился. Майк нашел чистые стаканы и разлил спирт.

– Вставай, – сказал Майк. – Давай выпьем и поедим.

– Хорошо, – улыбнулся Вик. – Я уже встаю. Он поднялся с кровати, пошатнулся и упал бы, если бы Майк его не поддержал.

И тут Майк впервые по-настоящему испугался, он вдруг по-настоящему осознал, что Вик действительно болен, и не просто болен, а очень серьезно.

Казалось, что в нем исчезло то, что толкало его, что, заставляло его жить, и теперь он слабел прямо на глазах.

– Что с тобой? – спросил встревожено Майк.

– Слабость, – грустно усмехнулся Вик. – Я же говорил тебе, что чувствую слабость.

– Говорил, – вздохнул Майк. – Только я не думал, что ты ослабел до такой степени.

– Это скоро пройдет, – улыбнулся Вик.

– Не думаю, – сказал Майк. – Ты уж лучше сиди на своей кровати, я подкачу тележку с едой поближе. Он протянул Вику стакан.

– А спирт тебе не навредит? – спросил он.

– Нет, – улыбнулся Вик. – Спирт только поможет.

Он выпил и положил себе в тарелку немного тушеного мяса. Оно было жестковатым, но в густом пряном соусе. Вик ел с наслаждением и даже причмокивал от удовольствия.

Майк, убедившись, что с Виком ничего неприятного больше не происходит, и сам начал есть не с меньшим удовольствием. Еды было много, был суп, в котором плавали маленькие кусочки мяса. Была пшенная каша, предназначенная для гарнира, и был компот. И конечно хлеб.

Если бы такую еду им предложили до войны, они вряд ли ели её бы с таким удовольствием, но сейчас это был для них настоящий праздник.

Вик ел мало, он попробовал понемногу всего, что было на тележке, а потом снова лег, с улыбкой глядя, как Майк расправляется с тем, что осталось.

– Раньше ты ел намного больше, – сказал Майк с тяжелым вздохом. – Должно быть с тобой, действительно, что-то происходит.

– Происходит, – улыбнулся Вик. – Я раньше всегда удивлялся, как меняются люди, когда к ним приближается смерть. Они становились более мягкими, глаза становились задумчивыми и отстраненными, словно все, что происходило вокруг них, их уже не касается.

– Не замечал ничего такого, – сказал Майк.

– Это происходит только в том случае, если смерть приходит постепенно, а не за долю мгновения, – сказал Вик. – Ты убивал людей раньше, чем они успевали что-то понять.

– На фронте вообще все происходит быстро, – сказал Майк. – Только что ты разговаривал с человеком, а уже через мгновение он лежит разорванный на части снарядом, или нашпигованный пулями.

– Смерть для людей должна быть естественной и медленной, а не мгновенной, – сказал Вик. – Лучше всего, чтобы человек умирал от старости, чтобы он успел привыкнуть к мысли, что он уже не принадлежит этому миру.

– Ты умираешь не от старости, – заметил Майк.

– Это правда, – сказал Вик. – Никонориха сделала так, что я не ощущаю боли, и это очень похоже на естественную смерть. Те, кто умирают от старости, а не от болезни, они тоже не чувствует боли, они просто угасают, как и я.

– Черт! – выругался Майк. – Зачем ты мне это все говоришь? Я не хочу, чтобы ты умирал на моих глазах, я вообще не хочу, чтобы ты умирал.

– Ты не расстраивайся, – улыбнулся Вик. – Ты же тоже не бессмертный, когда-нибудь смерть придет и к тебе. Ты проживешь достаточно долго, но прости, я плохо видел, как ты будешь умирать…

– Ты умираешь не от старости, – сказал Майк. – И это плохо. Ты почти ничего не видел в своей жизни, мало что узнал, и мало, что почувствовал. Ты умираешь совсем молодым, а это противоестественно.

– Это не в первый раз, – улыбнулся Вик. – Почти во всех своих прошлых жизнях я не доживал до своей естественной смерти, поэтому меня это особенно не расстраивает.

– А меня расстраивает, – вздохнул Майк.

– Все умирают когда-нибудь, – сказал Вик. – Бессмертных людей и животных нет на этой земле.

– А жаль, – сказал Майк. – Если бы была моя воля, я бы дал тебе бессмертие.

– Оно у меня уже есть, – сказал Вик, – только это бессмертие души, а не тела, и это хорошо. У меня будет возможность пожить и в другом теле, а значит узнать и почувствовать то, что не узнал и не почувствовал в этом.

– В другом теле, это будешь уже не ты, – мрачно сказал Майк. – А мне нужен мой друг Вик.

– Ты даже не понимаешь, чего ты мне желаешь, – усмехнулся Вик. – В библии есть одна притча о бессмертном жиде, точнее была, потом её убрали, решив, что она смущает умы людей. Эта притча как раз и рассказывала о том, что бессмертие это проклятие.

– Проклятие? – спросил Майк. – По-моему сейчас ты сказал глупость…

Он встал, выкатил тележку из палаты и лег на свою кровать. Несмотря на хороший обед, и на то, что он выпил, настроение у него было ужасным. Он все больше осознавал, что Вик на самом деле умирает, и эта мысль угнетала его. Он разговаривал с ним бодрым тоном, чтобы хоть как-то отвлечь его, как ему казалось, от таких же печальных мыслей.

– Когда Иисус Христос тащил на себе тяжелый крест, – начал свой рассказ Вик.

– Подожди, – остановил его Майк. – Какого черта он его нес? Что больше некому было, или его заставили?

– Я уже не помню подробности, – сказал Вик. – Книга была старой, буквы выцвели. Но причина какая-то была, по-моему, крест не поместился на телегу, которая должна была его отвезти на Голгофу. И тогда Христос вызвался сам отнести свой крест на место казни…

– Он, что, сошел с ума? – спросил Майк. – Зачем было помогать тем, кто хотел его убить?

– Это был Христос, он хотел помочь, – сказал Вик. – Он не считал убийц – убийцами, воров – ворами, он их считал просто людьми, только не понимающими, что главное не тело, а душа. И он был в этом прав…

– Понятно, – грустно усмехнулся Майк. – Он был таким же чокнутым, как и ты. Я думаю, что, и ты бы тоже предложил свои услуги палачу.

– Я не знаю, как бы я себя повел на его месте, – сказал Вик. – Но это уже и не важно, я и умираю не так, как он.

Итак, Христос потащил на себе крест на место казни, крест был тяжелым, но это и понятно, он был таких размеров, чтобы ноги казнимого человека не могли достать до земли.

– Кто у них придумал такую казнь? – спросил Майк. – Христу могли бы просто отрубить голову, или проткнуть мечом, это было бы проще и менее болезненно.

– А в те времена любили помучить человека перед тем, как убить, – сказал Вик. – А смерть распятого на кресте была очень мучительна.

– Этот мир почти не изменился с тех пор, – вздохнул Майк. – Если бы нас поймали, то нам бы тоже придумали какую-нибудь мучительную казнь.

– Христос нес свой крест, над ним измывалась толпа, и дорога до Голгофы была не близкой, – продолжил свой рассказ Вик. – В какой-то момент, когда у него уже почти не осталось сил, он решил немного передохнуть, и прислонился к стене одного дома. Да, забыл ещё сказать, что в этот день была жарко и душно, потому что собиралась гроза, а воды осужденным на смерть не давали.

– Это тоже понятно, – сказал Майк. – Смысла нет давать воды тому, кто все равно скоро умрет.

– Когда он прислонился к стене, – вздохнул Вик. – То из дома вышел хозяин и сказал Иисусу, чтобы он шел дальше.

Христос ничего не ответил этому человеку, снова взвалил на себя тяжелый крест и зашагал дальше.

– Согласен, – сказал Майк. – Я бы тоже его прогнал.

– Вот хозяин этого дома и стал вечным жидом, – сказал Вик. – Бог в наказание за его жестокость дал ему бессмертие.

– Хорошее наказание, – рассмеялся Майк. – Я бы тоже не прочь, чтобы меня так наказали.

– Ты дослушай до конца, – вздохнул Вик, – а потом уже делай выводы. Скоро дом, в котором жил этот жид, оказался разрушен, а его родные были убиты. Не помню почему, то ли было землетрясение, то ли какое другое бедствие, но это не важно.

Важно, что человек оказался без крова и потерял всех своих близких. Он ушел из этого города, и пришел в другой. Он снова выстроил себе дом, завел семью, и все повторилось. Дом снова был разрушен, все близкие ему люди умерли, и он снова все потерял.

И с тех пор так было всегда, он ходил из одного города в другой, строил дом, заводил семью и все терял. А умереть он не мог, он мог только терпеть новые несчастья и бедствия.

И как написано в той притче, он и сейчас ходит по этому свету, продолжая терять все. Возможно, что в этот раз его дом был разрушен ядерным взрывом, а близкие ему люди умерли от радиации.

– Веселая история, – покачал головой Майк. – Но, наверно, это не очень высокая цена за бессмертие.

– Если бы я придумывал эту притчу, – сказал Вик. – Я бы придумал наказание похуже. Чтобы жид был тяжело болен, прикован к инвалидной коляске, испытывал постоянно жуткую боль и не мог умереть.

– Да, твое бессмертие мне, пожалуй, не нужно, – сказал Майк. – Испытывать жуткую боль и не иметь возможности умереть, это действительно сбывшийся кошмар.

– Вот-вот, я про это говорю, – сказал Вик. – Жизнь полна бедствий, несчастий, боли и страданий, и не стоит желать бессмертия.

– А я думаю сейчас совсем о другом, – сказал Майк. – Я думаю о том, что я нашел друга, а он умирает. Мне кажется, что я в этом похож на этого вечного жида. Он тоже постоянно теряет своих близких.

– Умирает только мое тело, – сказал Вик. – Я буду жить и дальше, только в виде души. Но я буду присматривать за тобой, и, может быть, когда-нибудь ты сможешь услышать меня. Потому что человек, который чувствует свою душу и душу других людей, никогда не бывает одинок.

– Хотелось бы в это верить, что я никогда не буду одинок, – вздохнул Майк. – Но ещё лучше, если ты просто будешь жить.

– Я подумаю над твоими словами, – улыбнулся Вик. – А теперь давай поспим, что-то я устал…

– Спи, – сказал Майк. – Больше здесь делать в этой больнице нечего, кроме как спать и есть.

На ужин им опять дали по горстке горьких таблеток и по тарелке овсяной каши. Вик съел всего несколько ложек, а Майк съел все. Он чувствовал себя совсем неплохо, его тело набирало силу, этот отдых шел ему на пользу. После ужина они легли спать, а ночью Вик умер тихо и незаметно.

Майк проснулся оттого, что вдруг ощутил, что что-то ушло, что-то хорошее и доброе, и то, что всегда было рядом.

Он подошел к постели Вика и включил настольную лампу, но ещё прежде, чем загорелся свет, он уже знал, что увидит только мертвое лицо. Он сел рядом и так просидел до утра, бездумно, в странном отупении и какой-то усталой тоске.

Его продержали в больнице ещё две недели, ему давали какие-то лекарства, вкусно кормили, но он этого всего не замечал. Он никак не мог поверить, что Вика больше нет. Каждую ночь он ложился в надежде, что Вик появится в его сне, пусть даже в каком-нибудь кошмаре с крысами и бандитами, но дни шли за днями, а снов он не видел.

В один из серых сумрачных обычных дней его выписали из больницы, и первое, что он сделал, это пошел в библиотеку. Библиотекарь, пожилая женщина сразу узнала его и заулыбалась. Он подал её Нострадамуса и сел за стол.

– Ваш друг прочитал эту книгу? – спросила женщина.

– Нет, он не успел, – покачал головой Майк. – Он умер.

– Сейчас плохие времена, – вздохнула женщина. – Многие умирают. Очень плохо жить без солнца. Говорят, что оно появится только через десять лет, и к тому времени умрет все человечество.

– Это неправда, – сказал мрачно Майк. – Солнце в первый раз появится через семь лет, а человечество выживет, хоть и изрядно уменьшившиеся.

– Откуда вы это можете знать? – спросила библиотекарь. – Вы, что не верите прогнозам ученых?

– Я никому не верю, кроме моего умершего друга, – криво усмехнулся Майк. – И если он сказал, что солнце впервые появится через семь лет, то можете быть уверены, оно появится именно тогда. Будут ещё очень холодные зимы, будет голод, но мы выживем, так говорил мой друг, только сам он не выжил…

Майк посмотрел в окно на сгущающийся серый сумрак и грустно улыбнулся.