Текст книги "Спаситель (СИ)"

Автор книги: Владимир Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– О господи, – покачал головой Майк. – Я уже сам с тобой начинаю сходить с ума, потому что слушаю тебя, и самое главное я тебе верю. Как он здесь окажется, если по этой дороге уже сто лет никто не ездил?

– Я не знаю, – развел руками Вик. – Спроси что-нибудь другое?

– Другое? – Майк задумался. – Нам будет угрожать опасность?

– Да, будет, – сказал, вздохнув, Вик. – Но только вначале. Мы не должны делать резких движений, и ни в коем случае не тянуться к оружию, тогда нас убьют.

– А не будем тянуться, тогда убьют тем более, – вздохнул Майк. – Что мы ещё не должны делать?

– Ты заставляешь смотреть меня варианты будущего, – сказал Вик. – А это очень трудно. Давай, просто не будем хвататься за оружие, будем вести себя так, как будет себя вести обычный человек.

– Где ты сейчас найдешь обычного человека? – спросил Майк. – Время сейчас необычное, поэтому обычных людей уже больше нет. Но я понял, что за оружие лучше не браться, хоть и будет угрожать вполне реальная опасность. Что-то ещё?

– Это все, – сказал Вик. – Дальше все должно для нас сложиться хорошо.

– Что значит хорошо? – спросил Майк.

– Я не знаю, – развел руками Вик. – Давай подождем, пока это событие свершится, а потом я скажу, что будет дальше.

– Когда это произойдет? – спросил Майк.

– Мы будем спать, – сказал Вик. – А на эту или следующую ночь, я не могу сказать.

– Черт! – выругался Майк. – Хорошо, давай тогда поедим перед этим хорошим событием. Как там суп?

– Подожди немного, пока сварится картошка, – сказал Вик, вываливая в воду банку тушенки. – Могу ещё сказать, что этот суп мы успеем съесть.

– Хоть одна хорошая новость, – вздохнул Майк. – И за это спасибо.

– Ну, чего ты злишься? – спросил Вик. – Я не создаю события, они сами происходят. Я только что-то смутно могу увидеть и все, а ты на меня сердишься, словно их придумываю я.

– Извини, – вздохнул Майк. – Просто ты говоришь все неконкретно. Я не знаю, что ожидать, и как к этому лучше подготовиться.

– А не надо готовиться, – сказал Вик. – Все произойдет само собой. Он снял суп с огня.

– А как ты видишь будущее? – спросил Майк, доставая ложку.

– Я закрываю глаза, – ответил Вик. – И представляю, что я перенесся на день вперед, это достаточно просто, и смотрю на себя, что я делаю, кто со мной рядом, и где я нахожусь. Только все получается неконкретно, потому что времени там нет. Я переношусь на какое-то расстояние.

– Расстояние? – удивился Майк.

– Расстояние примерно равное дню, – сказал Вик. – Это трудно объяснить, но там нет столбов или каких-либо других отметок, которые обозначают дни, годы, или часы. Нострадамус, чтобы точно вычислить даты будущих событий, изучал астрономию, чтобы хотя бы по расположению звезд определять год и месяц…

– Не понимаю, – сказал Майк. – Как это нет времени? Светлее или темнее, это же можно определить?

– Там нет света, – сказал Вик. – Там нет ничего, есть только серый полумрак и все.

– Так получается, что время – это расстояние?

– Можно и так сказать, – улыбнулся Вик. – Вся моя жизнь, это какое-то расстояние, которое я пройду, и кончается оно тем, что меня не станет…

– Все равно не понимаю, – сказал Майк. – Как это нет времени? Есть день, есть ночь, все равно как-то можно определить время.

– Там нет ни дня, ни ночи, – сказал Вик.

– Но, если для тебя расстояние, это время, то, как ты определяешь, где ты будешь находиться завтра, или послезавтра?

– Там, где я нахожусь сейчас, это для меня отправная точка, – сказал Вик. – Вот я и определяю свое положение во времени и пространстве относительно неё. Получается это у меня не очень хорошо, ошибка достаточно велика, но другого способа я просто не знаю. Меня никто ничему не учил, все, что я умею, я научился сам, сидя в подвале.

– И таким образом ты можешь увидеть всю свою жизнь? – спросил Майк. – И можешь сказать, что с тобой произойдет?

– Увидеть можно, – вздохнул Вик. – Но только приблизительно и неконкретно, только какие-то яркие события. А для того, чтобы увидеть какие-то конкретные детали, нужно потратить очень много времени.

– Как-то все не так мне представлялось, – пожал плечами Майк. – Я думал, что это какие-то яркие видения, которые видит человек.

– Такое тоже бывает, но редко, – сказал Вик. – Это когда ты смотришь на человека, и вдруг всплывают в голове какие-то яркие образы его будущего. Вот там есть и краски, и эмоции и внутренние ощущения, в том числе и времени.

– Выходит, твой Нострадамус определял время по звездам? – сказал Майк. – Это интересно. Но ты же сам читал его дурацкие стихи, там вполне конкретные люди, время, одежда. Как он все это определял?

– Ну, это не очень трудно, – сказал Вик. – Когда ты начинаешь мне задавать конкретные вопросы, то я тоже начинаю вглядываться в детали.

– Ясно, что ничего не ясно, – сказал Майк. – Я только понял, что видение будущего это вполне реально, если судить по твоим словам. И что ты не самый лучший провидец. Но, если будущее реально можно увидеть, тогда возникают другие вопросы, получается, что будущее существует уже сейчас?

– Конечно, – сказал Вик. – Но оно со временем немного меняется, становится другим. Я уже говорил, что точность предсказаний примерно восемьдесят процентов. Что-то меняется в будущем от наших действий, а что-то нет, а с чем это связано, я не знаю.

– Подожди, – покачал головой Майк. – Ты хочешь сказать, что будущее всей земли и человечества уже определено?

– Определено только на восемьдесят процентов, – сказал Вик. – Мы кое-что можем изменить, хоть и немного, мы же не одни, вокруг нас вселенная, она тоже на нас влияет, хоть мы этого и не чувствуем.

– Странно это, – покачал головой Майк. – Никогда не думал о том, что где-то уже существует картинка того, что я сделаю через пять минут, или день, тем более, что я и сам не знаю, что я буду делать.

– Мир, в котором мы живем, очень сложен, – сказал Вик. – Своими глазами, органами своего тела мы видим и чувствуем совсем немногое из того, что нас окружает. И рядом с этим миром, который мы считаем реальным, находится другой, призрачный, который мы не видим и не ощущаем нашими чувствами тела, но он играет не меньшую роль в нашей судьбе и жизни. Чтобы его увидеть, надо развивать душу, только ею можно почувствовать его.

– Кошмар какой-то, – вздохнул Майк. – Ты живешь обычной вполне реальной жизнью, а вокруг тебя роятся невидимки, которые что-то меняют в твоей жизни.

– Но ты же, действительно, многое не видишь, и тебя это не пугает, – сказал Вик. – Ты же не видишь радиации, не видишь теплового излучения, множество частиц, которые через нас проходят…

– Все равно кошмар, – сказал Майк. – Если начнешь задумываться, то точно сойдешь с ума, поэтому давай ложиться спать. Ты говорил, что мы будем спать, когда произойдет что-то?

– Да, – согласился Вик. – Мы будем спать.

– Это хорошо, – сказал Майк и лег у костра. Вик подбросил дров в огонь и тоже растянулся прямо на асфальте.

Проснулись они от звука тормозов, в глаза им ударил яркий свет фар и мощного прожектора. Майк потянулся за автоматом, но Вик поймал его руку.

– Не надо, нас убьют, – сказал он. – Я же предупреждал тебя. Майк с неохотой вытянул вперед пустые руки, показывая их тем, кто сидел в машине.

– Если нас убьют, – сказал он. – Я тебя и на том свете найду.

– Ладно, – согласился Вик. – Мне приятно будет встретиться там с тобой.

– Черт! – выругался Майк и рассмеялся. – Все время забываю, что ты псих.

– Кто вы такие? – прозвучал резкий мужской голос из динамика громкоговорителя. Голос был настолько громок, что от него закладывало уши. Вик стал, высоко поднял руки и шагнул к машине. Он сделал несколько шагов, прежде, чем его остановил мужской голос.

– Сделаешь ещё один шаг, и мы будем стрелять.

– Он солдат, – сказал Вик. – Он отстал от своей части, а я помогаю ему добраться до своих.

– Солдат? Откуда здесь может быть солдат? – сказал резко голос. – Пусть подойдет ближе. Майк шагнул вперед и встал рядом с Виком.

– Назови свою часть, – потребовал голос. Майк громко назвал часть, и место её постоянной дислокации.

– Как оказался здесь? – спросил голос.

– Отстал от поезда, – сказал Майк и назвал станцию, на которой он сошел.

– Какую задачу выполняла часть? – спросил голос. Майк назвал место, где он воевал.

– Оружие есть? – спросил голос.

– Да, табельное, – ответил Майк. – Записано за мной, автомат и пистолет.

– К оружию не тянуться, – предупредил голос. – Возьмите свои вещи и медленно, подчеркиваю, очень медленно, идите к заднему борту. Вик и Майк взяли свои рюкзаки и оружие и медленно пошли к машине.

– И что дальше? – спросил Майк.

– Дальше все будет хорошо, – сказал Вик. – Ничего не бойся.

– Я и не боюсь, – вздохнул Майк. – Просто чувствую себя идиотом, потому что делаю все так, как ты говоришь. А если ты ошибся? Из яркого света высунулась чья-то рука и забрала у Майка автомат, потом его обыскали и вытащили пистолет, после этого подталкивая стволом автомата, повели вместе с Виком куда-то в темноту.

Когда свет перестал им бить в глаза, Майк сумел рассмотреть машину, это был все тот же грузовик, что обстрелял их на шоссе. Их затолкали в кузов, там сидели солдаты, молодые ребята в форме, вместе с ними был офицер, его голос они и слышали по громкоговорителю.

– Документы есть? – спросил он, когда они сели на узкие деревянные скамейки. Майк полез внутренний карман, но к его голове сразу приставил пистолет солдат, сидевший рядом.

– Только медленно и осторожно, – предупредил офицер. Майк достал свое удостоверение, офицер рассмотрел его при свете тусклой лампочки висевшей под потолком и мрачно сказал.

– Если при проверке окажется, что это фальшивка, или что ты забрал этот документ у настоящего солдата, тебя расстреляют.

– Это мой документ, – сказал Майк. – И это не фальшивка.

– Разберемся, – сказал офицер – А пока протяните руки. Майк протянул руки офицеру, тот стянул их пластмассовой лентой, а потом тоже проделал с руками Вика.

После этого офицер крикнул водителю, и грузовик тронулся с места. Солдаты припали к узким бойницам, прорезанным в металлических стенках, а один поднялся по узкой лестнице вверх к башенке с пулеметом.

– И что мы будем делать дальше? – спросил шепотом Майк.

– Спать, – сказал Вик. – Утром нас привезут в город, там нас допросят, а потом помогут добраться до твоего города.

– Так просто? – удивленно спросил Майк.

– Да, – кивнул Вик. – Наше путешествие заканчивается, скоро ты будешь дома.

– Не шептаться, – рявкнул офицер. – Пока вы только задержанные, но может оказаться, что вы враги, или бандиты. Поэтому лучше будет для вас, если вы будете молчать.

– Конечно, офицер, – кивнул Вик. – Мы будем молчать. Майк недовольно хмыкнул, но вздохнул и закрыл глаза.

Везли их довольно долго, они даже успели за это время выспаться. Солдаты по очереди менялись около бойниц, а все остальное время, как и они, дремали.

Наконец грузовик остановился, и сразу все пришло в движение. Их отвели в небольшое здание и заперли в камере, сняв предварительно пластмассовые наручники. Оружие и рюкзаки им так и не вернули.

– Ну вот, – сказал Майк, устраиваясь на широких нарах. – Нас снова поймали, и снова заперли.

– Все будет хорошо, – сонно пробормотал Вик. – Спи, утром все определится. Здесь безопасно, и нас никто не тронет.

– Ну, если не считать того, что нас могут расстрелять, – уточнил Майк.

– Нас не расстреляют, – сказал Вик. – Спи.

– Опять придется тебе поверить, – вздохнул Майк, устраиваясь поудобнее. – Все равно уже ничего не сделаешь.

– Почему ты всегда недоволен? – спросил Вик. – Ты же сам хотел попасть в этот самый грузовик с этими же самыми солдатами, когда мы шли по шоссе. А когда они нас обстреляли, ты, как я помню, обиделся. Но вот теперь, тебя взяли в грузовик и отвезли в город, а тебе это уже не нравится.

– Кстати, почему они остановились перед нами в этот раз? – спросил Майк.

– А мы же заняли всю проезжую часть, развели костер прямо на дороге, – рассмеялся Вик.

– Вот почему ты не хотел разводить костер в лесу, – сказал Майк. – Ты знал, что им придется остановиться.

– Не знал, просто так я это видел в будущем, – сказал Вик. – Но почему ты из-за этого так переживаешь?

– Я не переживаю, – сказал Майк. – Просто все как-то странно. Мы столько с тобой шли, попадали в разные передряги, и вдруг все в мгновение ока изменилось.

– Но тебе же сказала Никонориха, что, когда ты увидишь все, что должен увидеть, то все сразу переменится.

– В том-то все и дело, что все происходит так, как ты говоришь, – вздохнул Майк. – Словно от меня ничего не зависит, словно вы с Никонорихой знаете то, чего не знаю я. Словно я ребенок, а вы меня ведете за ручку, чтобы со мной ничего не случилось.

Предупреждаете, не делай то, или не делай это, а то будет больно. А я действительно словно глупый ребенок лезу туда, куда не надо. Но я-то не ребенок! Я – солдат, я многое знаю и понимаю, и уж точно знаю больше, чем эта полуграмотная бабка. Вот что мне обидно!

Чем вы отличаетесь от меня? Ладно, я бабку ещё могу как-то простить, она местная ведьма, она привыкала темнить. Но ты-то, ты-то такой же, как и я, мы с тобой одного возраста. Почему ты видишь и знаешь то, что я не знаю и не могу понять?

– Я уже говорил, что все дело в душе, – сказал Вик. – Она у тебя закрыта, поэтому ты ничего не чувствуешь и не видишь.

– Опять ты о своей религии, – вздохнул Майк. – Не верю я в неё, и тебе не верю. Должно быть другое объяснение!

– Нет другого объяснения, – сказал Вик. – И все, что я тебе говорил, правда.

– Все равно не верю, – сказал Майк. – Ладно, давай спать. Завтра, точнее уже сегодня, нас поднимут рано, в казармах побудка в шесть часов, а будет рассвет, или не будет, к распорядку дня отношения не имеет.

Майк оказался прав, едва они успели заснуть, как их подняли с постели.

Их допрашивали раздельно, предварительно сняв у обоих отпечатки пальцев с помощью электронных приборов, соединенных с компьютером.

Майка в базе данных нашли сразу, поэтому разговор с ним был достаточно коротким, в основном его спрашивали о том, почему он покинул поезд, и как произошло так, что он оказался в районе зараженной зоны с табельным оружием.

Вика в базе данных не оказалось, потому что в распоряжении военных была только информационная база городов, которые не подвергались ядерным бомбардировкам. Единственное, что им удалось обнаружить после долгих поисков, это время прилета Вика в областной город, но этого для военных оказалось достаточно, чтобы снять с него обвинения в шпионаже.

У военных была даже проводная связь с городом Майка, они связались с командиром его части, и сразу после этого приняли решение отправить Майка в его город, и даже согласились с тем, что Вик может поехать с ним. После трехчасовых допросов с них, наконец, сняли наручники и накормили.

А потом разрешили вымыться и сменить одежду, выдав новые солдатские комплекты.

– Ну что, видишь, что такое власть? – спросил Майк. – Все сразу становится на свои места. Я уже снова солдат, мне вернули оружие, а завтра нас с тобой отправят на поезде ко мне домой. И голодными нас теперь с тобой не оставят, потому что уже зачислили на довольствие.

– Власть, это хорошо, – согласился Вик.

Их накормили сытным обедом и разместили в казарме. Впервые за последнюю неделю они снова спали на белых простынях и под одеялами. Майк был возбужден и весел, а Вик был задумчив и печален.

– О чем ты грустишь? – спросил Майк, после того, как они поужинали в пустой солдатской столовой. – Все уже закончилось для тебя и для меня.

– Я знаю, – сказал Вик. – Через двое суток мы будем у тебя в городе.

– Вот видишь, – сказал Майк. – Так откуда же у тебя эта печаль? Снова хочется обратно в свой подвал?

– Нет, дело в другом, но в чем, я не могу пока тебе объяснить, – сказал Вик. – Скажу тогда, когда мы приедем в твой город.

– Опять секреты? – усмехнулся Майк. – Но теперь твои секреты никому не нужны. Мы находимся среди нормальных людей, и наше будущее ясно и понятно.

– Ты прав, – вздохнул Вик. – Извини, я устал, мне надо отдохнуть.

– Тебе не хватило сна? – удивился Майк. – Ну, иди, поспи ещё, а я поговорю с солдатами.

– Я буду спать, – сказал Вик и ушел, а Майк отправился к солдатам. Все разговоры закончились тем, что ему нашли в кладовке рюкзак Вика, и он с солдатами выпил всю водку, которая в нем была.

Майк пришел уже под утро, с трудом держась на ногах. А через час их разбудили, загрузили в грузовик, отвезли на станцию и посадили в воинский эшелон. В вагоне были возвращающиеся домой солдаты. Майк нашел своих однополчан, и все время пути проводил с ними. Вик спал, ел и снова спал, ему больше ничего не хотелось, и он постоянно чувствовал слабость.

Глава одиннадцатая

Родной город Майка встретил их новой проверкой отпечатков пальцев, после того, как личность обоих была установлена, их заставили пройти дозиметрический контроль. Майк спокойно прошел через датчики, и врач, сидевший за пультом, сказал.

– Вам нужно будет зайти потом к нам, мы дадим вам выводящие радионуклиды препараты. А в общем целом все у вас не так уж плохо, учитывая повышенный фон радиации в тех местах, где вы находились.

Но когда Вик прошел через арку обвешанную датчиками, зазвучала предупреждающая сирена, а дозиметр зашкалило. Врач долго регулировал прибор, но потом только устало и безнадежно махнул рукой.

– А вот ваш друг несет в себе столько кюри, что я даже не представляю, как он ещё жив, – сказал он Майку. – Я не видел такого излучения даже у мертвых в районе ядерного взрыва. Мы не можем разрешить ему войти в город.

– И что вы будете с ним делать? – спросил Майк.

– У нас есть изолированная палата, туда мы его и поместим, – сказал врач. – Мы будем наблюдать за ним, сделаем дополнительные анализы, попробуем понять, что с ним, и чем мы сможем ему помочь. Это все, что я пока могу вам сказать. Вик только грустно усмехнулся, услышав об этом.

– Не расстраивайся, – сказал он Майку. – Я видел это в своем будущем, и я к этому готов. А ты иди к своим родным, они ждут тебя, да и ты по ним тоже соскучился.

– Ладно, – сказал Майк. – Отдыхай от меня, а завтра я приду к тебе в больницу.

Майк отправился к себе домой, там ничего не изменилось, все были живы и здоровы. Ему пришлось выслушать много упреков в свой адрес, потом накормили праздничным обедом, и даже нашли кое-что выпить. Но только, когда он лег в свою постель, он впервые почувствовал, что все худшее уже позади.

На следующее утро, едва рассвело, за ним приехала машина. Его отвезли в воинскую часть. Там его заставили сдать оружие и написать подробный рапорт о том, как он отстал от поезда, и почему так долго добирался до военных властей.

После этого его отпустили, предупредив о том, чтобы он не покидал город без разрешения, потому что солдаты по-прежнему были нужны. Потом его отвезли на машине в ту же больницу, куда поместили и Вика.

Там Майка заставили сдать многочисленные анализы и накормили какими-то горькими пилюлями. После этого ему пришлось идти к главврачу, чтобы его допустили к Вику. Он лежал в отдельной палате, и допуск даже медперсонала был к нему ограничен. Вик тихо рассмеялся, увидев его в гражданской одежде.

– Ты выглядишь совершенно иначе, – сказал он. – Теперь ты совсем не похож на бравого солдата.

– Это точно, – вздохнул Майк. – До сих пор не могу привыкнуть к тому, что не чувствую тяжести автомата на плече. А как ты себя чувствуешь?

– У меня все хорошо, – улыбнулся Вик. – Чистая одежда, хорошее питание, молодые улыбающиеся медсестры. Что ещё нужно для счастья?

– А что говорят врачи? – спросил Майк.

– Спроси у них сам, – улыбнулся Вик. – Они со мной почти не разговаривают, катают на кресле от одного прибора к другому, а после этого озадачено качают головами. Так что все хорошо.

– Время вашего посещения истекло, – сказала вошедшая медсестра, которая действительно была молода и хороша собой. – Приходите завтра.

– Может быть тебе что-то надо? – спросил Майк. – Я принесу.

– Нет, у меня все есть, – улыбнулся Вик. – О таком сервисе я даже и не мечтал.

– Ладно, не скучай, я приду завтра, – сказал Майк. – Может быть, принести какую-нибудь книгу, чтобы тебе было, чем заняться?

– Нострадамуса, – улыбнулся Вик. – Это единственная книга, которую я хочу сейчас читать.

– Завтра и принесу, – сказал Майк. – Придется идти в библиотеку, книжных магазинов сейчас нет, но я найду и принесу.

– Как его дела? – спросил он у медсестры, когда они вышли из палаты. Девушка кокетливо улыбнулась.

– Я не могу ничего сказать, я всего лишь медсестра, а вам нужен врач. Если хотите, я вас проведу к нему.

– Хочу, – сказал Майк, и они пошли по длинному пустому коридору.

– Я слышала, – сказала девушка. – Что вы были там, где взорвалась ядерные бомба. Что вы там увидели?

– Ничего хорошего, – вздохнул Майк. – Очень много трупов, и совсем немного живых людей, дерущихся между собой за еду. Я бы не хотел там оказаться ещё раз, а сейчас мне даже вспоминать об этом неприятно. После того, что я там видел, наш город кажется райским уголком.

– Ну, какой у нас райский уголок, – грустно улыбнулась медсестра. – С сегодняшнего дня снова урезали нормы питания, еды не хватает, да ещё каждый день идут эти ужасные радиоактивные дожди. Много людей умирает сейчас, особенно пожилые и дети. У нас здесь совсем не рай.

– Чтобы понять, как у нас здесь хорошо, нужно просто побывать в аду, – сказал Майк. – Я там был, хоть и не в самом аду, но рядом. А вот мой друг он из ада.

– Он – хороший парень, – сказала медсестра. – Жалко его.

– Что значит, жалко? – спросил Майк. – Что угодно, но жалости он во мне никогда не вызывал.

– Поговорите с врачом, – вздохнула девушка, подводя его к дверям кабинета. – Мне нельзя вам ничего говорить.

Майк недоуменно посмотрел ей вслед и зашел в кабинет. Врач был тот же самый, что проверял их на вокзале, он кивнул головой на кресло и сказал.

– Ваши анализы я уже посмотрел, – сказал он. – И думаю, что нам придется и вас положить в больницу. Все не так хорошо, как мне показалось вчера, но думаю, что за месяц мы приведем вас в относительный порядок. Гораздо хуже обстоят дела у вашего друга…

– А что с ним? – спросил Майк.

– Я вам все расскажу, после того, как вы мне ответите на некоторые вопросы, – сказал врач. – Первое, что я хочу знать, где вы с ним встретились?

Майк назвал город, в котором он впервые увидел Вика и улыбнулся, вспомнив, как они познакомились.

– Ещё я хотел бы знать, какую примерно дозу радиации он получил?

– Я не знаю, – пожал плечами Майк. – Могу только сказать, что соседний город подвергся атомной бомбардировке, и от него ничего не осталось. А этот город находился примерно в двадцати километрах от взрыва. Вик был там и во время взрыва и после него.

– Понятно, – кивнул врач. – Значит, очень большую дозу. Это интересный случай, я сталкиваюсь с таким впервые.

– И что в этом интересного? – спросил Майк.

– А то, что ваш друг получил такую дозу, что уже десятая часть её считается смертельной, – сказал врач. – Он находится в отдельной палате не потому, что нуждается в покое, а потому, что нахождение рядом с ним других больных небезопасно. Он сам испускает радиацию и довольно большую.

– Понятно, – пробормотал Майк. – Вы сможете его вылечить?

– Нет, – покачал головой врач. – Как мы можем его вылечить, если мы даже не понимаем, почему он до сих пор жив?

– Это плохо, – сказал Майк. – Но вы же врачи, вы должны что-то делать, а не только удивляться тому, что он до сих пор жив.

– В его организме находятся все формы рака, которые мы знаем, – сказал врач. – Практически поражены все органы его тела. Метастазы разошлись по всему организму. Ни хирургическое вмешательство, ни терапия уже не помогут. Больные даже с половиной его болезней испытывают такую жуткую боль, что не могут ходить, и их существование держится только на обезболивающих средствах, а также благодаря искусственным сердцам и почкам, к которым их периодически подключают.

Это все, что могут предложить врачи. Ваш друг должен был умереть ещё год назад, а он жив, он ходит, и не требует обезболивающих средств, поэтому я и говорю, что случай очень интересный.

– Он умрет? – спросил Майк.

– Я же сказал, что я не знаю, почему он жив, – хмуро сказал врач. – Я не знаю, почему он ходит, почему он улыбается, когда он должен испытывать такую боль, которую просто невозможно вообразить. У меня сложилось даже такое ощущение, что у него настолько огромная воля, что он не позволяет боли взять над ним верх.

Его состояние с приезда в больницу резко начало ухудшаться прямо на глазах, каждый последующий анализ говорит о том, что началось резкое обострение. А вот, когда он умрет, я не знаю, случай редкий, но думаю, что это может произойти в любую минуту…

– Вы ошибаетесь, доктор, – сказал Майк. – Мы прошли с ним вместе больше шестисот километров, и все это время нам приходилось бороться за свою жизнь. Он несколько раз тащил меня на себе, когда я не мог идти.

И при этом он ни разу не пожаловался на боль, или на какое-то недомогание. Это мне было плохо, а не ему. Вы простите меня, доктор, но я думаю, что все ваши приборы врут.

– Я тоже так сначала подумал, – вздохнул врач. – Поэтому мы взяли все анализы, а вот их результаты говорят нам о том, что ваш друг давно смертельно болен.

– Понятно, – криво усмехнулся Майк. – Но я вам все равно не верю. Если вы считаете, что я должен к вам лечь, то прошу вас, положите меня в ту же палату.

– Мы не можем, – покачал головой врач. – Я же уже сказал, что находиться рядом с ним другим больным небезопасно.

– Меня это не касается, я рядом с ним пробыл почти месяц, и все ещё жив, – сказал Майк. – Оттого, что я с ним пробуду ещё неделю, месяц, или год, ровно ничего не изменится. И я настаиваю на этом.

– Я могу это сделать, только в том случае, если вы подпишете бумагу, в которой вы возьмете ответственность на себя, – хмуро сказал врач.

– Я подпишу хоть сотню таких бумаг, – сказал Майк. – Он мой друг, я привел его сюда, и я буду с ним, хотите вы этого, или не хотите. Сейчас я иду в город, но к вечеру вернусь. Надеюсь, что к тому времени вы дадите указание поставить кровать рядом с ним?

– Мы можем сделать это прямо сейчас, – сказал врач. – Но я бы на вашем месте ещё раз все хорошо обдумал. Своему другу вы не поможете, он все равно умрет и очень скоро, а вот вам следует поберечься, вы тоже получили приличную дозу радиации.

– Я приду вечером, – сказал Майк, вставая. – Мой друг хочет, чтобы я принес ему книгу, и я принесу её, даже если для этого придется обойти все городские библиотеки, и если нужно и ограбить их. Подготовьте койку к этому времени.

Майк вышел из больницы посмотрел на серое затянутое тучами небо и тяжело вздохнул.

– Уже мертв, – пробормотал он. – Если бы ты знал, доктор, что там, где мы с ним бродили, все уже были мертвы, но это не мешало им стрелять в нас. Ты просто ничего не понимаешь, доктор. Вик не может умереть, его бог не позволит ему, да и я тоже.

Он грустно усмехнулся и пошел к ближайшей библиотеке.

Ему пришлось пешком обойти почти весь город, чтобы найти нужную ему книгу. В городе с транспортом было плохо, и вообще очень многое изменилось к худшему с тех пор, как он уехал на фронт. Нефтеперерабатывающий завод работал в две смены, но большая часть бензина, соляра и мазута уходила в другие города.

Правительство, или то, что теперь было вместо него, потребовало, чтобы распределением всех нефтепродуктов занимались военные. И теперь в городе по улицам ездили только военные грузовики, да и электроэнергия в домах включалась только в вечерние часы.

Повсюду были военные патрули, хоть Майк и не понимал, зачем они нужны мирному городу.

Обойдя безрезультатно три библиотеки, Майк зашел домой, чтобы поесть и обнаружил в доме только кусок серого хлеба и несколько картофелин, оставшихся с праздничного обеда.

Это тоже была ещё одна плохая примета. Ни сестер, ни матери дома не было, как и отца, все они где-то работали, зарабатывая скудный паек.

Все это Майку очень не понравилось, он с Виком и в армии ел гораздо больше и сытнее, чем в своем родном городе.

Дома он долго не задержался. Написал записку, что его помещают в больницу, и что ближайшие две недели он будет находиться там. Нужную ему книгу он нашел только к концу дня на окраине города, в маленькой библиотеке, занимающей всего три небольших комнаты.

Библиотекарь – пожилая женщина уже собиралась уходить, когда он вошел. Она искренне обрадовалась ему, оказалось, что он был первым читателем, который пришел сюда за последние полгода.

– Когда начинаются плохие времена, – сказал женщина. – Первое, что перестают делать люди, это читать книги, хотя должно быть наоборот. Только в них они могут найти себе поддержку и утешение, и веру в хорошее будущее. Почему вас так заинтересовал Нострадамус? Его давно никто не спрашивал, неужели вы верите в его мрачные предсказания?

– Я нет, – покачал головой Майк. – Но мой друг верит. К тому же разве они мрачные, если посмотреть на то, что происходит вокруг?

– Напрасно вы берете эту книгу, – сказал женщина. – В его предсказаниях мало хорошего, и нет надежды. Хотите, я вам дам что-то более веселое? Например, любовный роман, или приключения.

– Нет, спасибо, приключений мне достаточно в жизни, – отказался Майк. – К тому же книгу я беру не для себя, а для своего друга, она ему нравится. Женщина с тяжелым вздохом протянула ему тоненький томик в серой обложке.

– Это наш единственный экземпляр, берегите его, – сказала она. – И если бы сейчас были довоенные времена, я бы вам её не дала, но так как вы оказались единственным читателем за последние полгода, я не могу вам отказать.

Майк хмуро покивал головой и вышел. На город уже опустилась ночь, на улицах было темно и пусто, фонари не горели, а ему нужно было идти на другой конец города. Он тяжело вздохнул.

– Если бы ты был со мной рядом, Вик, – тихо сказал он. – Я бы положил руку тебе на плечо, и ты бы повел меня в этой темноте. Ты не знаешь этого города, но я уверен, что ты бы привел меня туда, куда надо. Он спрятал книгу в карман меховой куртки и решительно зашагал по улице.

В больницу он пришел тогда, когда большинство врачей и медсестер уже ушли. Его сначала не хотели принимать без направления, но потом как-то все разъяснилось, его переодели в больничную пижаму и оправили в палату. Врач не обманул, кровать для него уже стояла в палате.

Вик спал, его лицо в слабом дежурном свете казалось бледным, осунувшимся и усталым, а его дыхание почти не ощущалось. Майк грустно улыбнулся, ласково погладил его по плечу и лег на кровать, он устал за этот длинный день.

Когда он проснулся, Вик не спал, и в свете слабой настольной лампы читал Нострадамуса. Увидев, что Майк проснулся, Вик улыбнулся.