Текст книги "Навь Остров. Территория забытых богов (СИ)"

Автор книги: Владимир Кучук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Какое-то время друзья провожали егеря с собакой взглядом, пока они совсем не растаяли в темноте.

– Что-то мы накосячили, Лех. Тебе не кажется?

– Мужик то, по всему, порядочный, а мы его обидели.

Парни без всякого сговора кинулись догонять егеря.

– Федор! Федор! Погодите, пожалуйста! – Крикнул Матвей, когда фонарь выхватил из темноты фигуры человека и собаки.

Егерь не сразу, как будто нехотя, остановился, медленно развернулся.

– Ну, чего еще, господа наследники? Если чего – я там ничего не...

– Нет, нет! Федор, Вы, это... извините нас! Пожалуйста! Совсем не хотели Вас обидеть! Ну, сами поймите: увидели ночью, что кто-то шастает...

– А вы сами то, что в это время тут делаете? Хутор сторожите, что ли?

– Да нет! На пикнике мы были, на холме, где тополи. Хотели с ночевкой, да... передумали, в общем.

– А что ж так! – усмехнулся Егерь.

– Да холодновато по ночам еще, – ответил за друга Алексей, – да и комары достали.

– А куда ехать собрались? Ночуете у кого?

– У Григория Семеновича и Галины Николаевны.

– У Василенко? Понятно. Только Семеныч дежурит сейчас, а Николаевна, небось, десятый сон видит. Негоже будить ее.

– Мы понимаем, поэтому решили к Семенычу ехать, в комнатушке у него перекантоваться.

– Ладно, господа наследники! – Усмехнулся Федор. Друзья, с облегчением, почувствовали, что от его обиды не осталось и следа. – Давайте вернемся к дому, запрем там все, а потом – ко мне, в Ушки. Дом у меня небольшой, а домочадцев – жена, да трое детей, так что могу предложить только сеновал. Но с постелью!

– Отлично! А далеко, до Ушек то?

– Ну, минут сорок-пятьдесят прошагаем.

– Так мы же на машине!

– На машине через минут десять там будем.

Друзья с комфортом переночевали на сеновале, в котором еще оставалось прошлогоднее сено.

Рано утром Федор их разбудил и позвал в дом завтракать. Его жена Марина – красивая белокурая женщина, накормила их шикарной яичницей с салом и свежеиспеченными сырниками. За столом, кроме хозяина и хозяйки, присутствовала их дочь Лариса, такая же красавица, как и мать, с шикарной длинной косой. Сыновья Антошка и Ванька, двенадцати и десяти лет, еще крепко спали – у них уже наступили летние каникулы.

Когда завтрак был прикончен и хозяева с гостями запивали его чаем, друзья рассказали о своем ночном приключении. Федор, выслушав рассказ, только хитро улыбнулся.

– Парни, – спросил он, – а уху просто так ели, или под что-то?

– Ну, естественно – под что-то. – Еще не почуял подковырки в вопросе Алексей. – Семеныч нам бутылочку своего самогона выдал. Очень хорошо пошло!

– О-о-о, тогда понятно! – Засмеялся егерь. – Пивал я Гришкин самогон, от него еще и не такое может привидеться!

– Постойте, постойте, Федор, Вы хотите сказать, что это все нам только почудилось? – Уточнил Матвей.

– По-пьяни, от бутылки самогона? – Добавил Алексей.

– Ну, может быть самогон тут и не причем. Тут другое есть. За тем холмом, сами видели, до болот – совсем ничего. А где болота – там и газы. Много газов. Метан, сероводород, углекислый газ, радон. Периодически они вырываются из глубин, когда – в небольших количествах, а когда – в огромных! Бывает – взрываются. Вот, например, дождь пошел, ливень, с грозой! Масса воды в болоте увеличивается, увеличивается, на дно давление все возрастает, возрастает. А дно то там не простое – двухслойное. Вот между слоями этими газы и накапливаются, и, когда от давления верхний слой разрывается – они вырываются на поверхность. А тут, как раз, молния – шарах!!! Огня и грохота столько получается – как от хорошего боеприпаса! Бывало, что загоралось и без грозы – какой ни будь бедолага спичкой чиркнул, или зажигалкой, ну – или еще каким способом искру извлек. Тогда, кроме того, что от бедолаги ни следа не остается, могут начаться и лесные пожары!

– Так что, пацаны, – продолжил егерь уже во дворе, куда вышли мужчины, тепло поблагодарив хозяйку за завтрак, – настоятельно советую вам возле болот соблюдать осторожность! Я, например, частенько бываю в тех местах – работа обязывает. Но тогда я обязательно использую респиратор, и собаку с собой в такие походы не беру. А все странные события прошлой ночи – чистой воды галлюцинации, даже не сомневайтесь. Пригнал ветер с болот немного газа – вам и хватило. Прибавьте к этому, опять же, Гришкино варево! – Федор опять громко рассмеялся.

В это время из дома вышла Лариса с ведрами и направилась к колодцу, который располагался через три дома по улице.

– Из-за этой работы все никак колодец не выкопаю, все руки не доходят. Кольца давно уж купил, да все никак!

– Я, с Вашего позволения, помогу Ларисе? – Смущенно проговорил Матвей.

– Помоги, помоги, чего ж не помочь. – Кивнул егерь, хитро переглянувшись с Алексеем.

Когда вода была доставлена, друзья поблагодарили хозяев за гостеприимство, и засобирались в Дубравино. Егерь распахнул ворота, выпуская со двора джип.

– Федор Ильич, мы тут будем еще дней десять, не меньше. Так что если, за это время, надумаете рыть колодец, зовите – подмогнем! – Громко, что б слышала и Лариса, стоящая у крыльца дома, предложил Алексей, выглянув из окна машины, и хитро подмигнул хозяину.

Глава 6

До Дубравина ехали молча, чуть ли не со скоростью пешехода. Матвей всю дорогу глядел в боковое стекло, а Алексей, руливший машиной, хитро поглядывал в его сторону.

– Мот! – проиграл игру в молчанку Звягинцев, но Матвей не ответил другу, делая вид, что что-то рассматривает на обочине.

– Поляко-ов! – Никакой реакции.

– Матвей, ...твою дивизию! – Леха перешел на крик, после чего друг, наконец-то, удостоил его своим вниманием.

– Ой, боженьки мои! – Всплеснул ладонями Алексей, улыбаясь во все свое лицо. – Эко нас зацепило!

Как ни старался Матвей скрыть всего того, что творилось у него на душе – у него плохо получалось.

– Кого зацепило? Ты о чем? – Продолжал он строить невинность.

– Да ладно! Будешь тут мне военные песни петь! Ромео! Глаза, как говорится, не замажешь! Что, запала девка?!

– Ну, ты, Звягинцев, напридумываешь, так напридумываешь! С чего ты...

– Брось, брось, Мот! Я же радуюсь, за друга радуюсь! Молодец! И Лариска – девка – огонь! Вы хоть успели парой слов переброситься?

– Почему парой, нормально поговорили. Пока до колодца дошли, пока воду набирали, да обратно...

– Ну, ну! Рассказывай!

– А что рассказывать. Учительница она, младших классов. В Дубравинской школе.

– Да ты что! Вот это партия! Не то, что твоя Надюш...

– Леха! Хватит!

– Все! Молчу, молчу! Но колодец тебе копать придется! Однозначно, как Вольфович говорит! Не боись, старичок – я помогу! Да я сам – в одно лицо его отрою, только бы у вас все срослось!

Приехав в село, друзья заскочили к Василенкам, попили с ними чая из самовара, помогли Семенычу перетаскать привезенные накануне березовые чурбаки к дровянику под баней, и направились к затону рыбачить.

– Эй, рыбачки! – Крикнул им вдогонку Василенко. – Подкатывайте к обеду, а перед ужином я вас в бане попарю. Отдыхать в селе, и не попариться в бане – это большой грех!

Попарились шикарно! Друзья бывали в бане до этого, и не раз, но, как оказалось – то были не бани, а так – жалкое подобие.

– Вот! – Любовно похлопал по стене Семеныч, когда мужики выскочили из парилки в предбанник отдохнуть и глотнуть холодного пивка. – В прошлом году только, вместе с сыном и зятем, срубили. Я то, раньше думал: что такое баня – парилка, да предбанник! Ну – печка, там, и все такое. А вот и хренушки! Тут, как оказалось, столько тонкостей всяких, ньюансов! И все нужно соблюсти! Это как у меня на "железе" было, ну – на подводной лодке: куча всяких приборов, устройств, команда, которая управляет этим всем. Если все хорошо выполняют свои обязанности – корабль в порядке, боевая задача выполняется. Но, не дай Бог, кто-то что-то сделал не так – что-то не так включил, не вовремя открыл или закрыл, и так далее – все – может быть беда! Ну, баня, конечно же, не подлодка, но строить, а затем пользоваться ею нужно тоже с умом. Не так печку сложил, дымоход вывел, не тем деревом стены обшил, или еще чего – уже нормально не попаришься! Я гору литературы перечитал по этому делу, у мужиков местных много консультировался, пока не вывел некую золотую середину. Вот потом уж и начал стройку!

– Лех, а Лех. – Робко обратился к другу Матвей, когда они, чуть ли не в состоянии левитации, после бани, сидели за столом под яблоней, пока хозяйка собирала ужин. – Машину дашь, на часик?

– Да не вопрос! А заче.... А, ну конечно – бери! – Заулыбался Алексей, поняв, для чего другу нужен транспорт. Я только фотик возьму – хочу снимки на ноут сбросить, поработать с ними. Но ты не долго. Рановато еще тебе там светиться подолгу, а то ее родителей раздражать начнешь!

– Да понял я, понял. – Успокоил друга Матвей.

Естественно, вернулся гулена не через «часик», как обещал, а далеко за полночь. Машину оставил возле сельсовета, под пригляд Семеныча. Настроение было прекрасное, душу распирало чувство счастья, поэтому спать не хотелось и Матвей, даже, сыграл с Василенко пару партий в шахматы.

– Я чувствую, – сказал Григорий Семенович, когда легко выиграл два раза подряд, – из тебя сейчас такой же шахматист, как из меня фигурист. Иди-ка ты лучше спать, жених!

До своей кровати Матвей крался как шпион через границу, но, к его удивлению, Леха не спал.

– Что, Ромео, нагулялся?

– А ты почему не спишь? – последовал ответ вопросом на вопрос.

– Ага, уснешь тут.... Ну, как все прошло?

– Ох, Леха, это такая девушка!

– Так ты мне и про Надьку когда-то так же пел!

– Ну, ты....

– Да ладно, ладно! Не кипятись! Я и сам вижу, что Лариска – совсем другая, прежде всего порядочная. А это, по нынешним временам – это очень важно. Если ты ей не приглянулся – то так прямо и скажет. А если по душе пришелся – значит, все у вас будет хорошо, и с "папиком", в один прекрасный момент, она никуда не соскочит.

– Спасибо, дружище!

– Кушайте, на здоровье! Ладно, спать давай. Утром я тебе такое покажу, что романтическую блажь с твоего лица вмиг смоет! Ну – или существенно поубавит.

Спали до часов девяти. Проснулись от того, что в большое окно комнаты вовсю светило, даже припекая, утреннее солнце.

После завтрака друзья пошли к машине.

– Так что ты мне хотел показать такого... страшного?! – Весело спросил Матвей друга, когда они уселись в салон.

– А я бы, на твоем месте так не веселился, – серьезно ответил Алексей, доставая из объемного "бардачка" ноутбук, – я, например, когда это увидел вчера – чуть в штаны не наложил.

– Ты?! В штаны?! – Прыснул в кулак Матвей. – Ну-ка, ну-ка!

Леха откинул крышку, включил компьютер.

– Я вчера решил просмотреть все, что наснимал тут, особенно во время нашего неудачного ночного пикника. И вот что я обнаружил! – Алексей кликнул по последнему файлу в папке со снимками из памяти фотокамеры.

Матвей, какое-то время, всматривался в раскрывшийся снимок.

– Ну и что это такое? Не пойму что-то.

– Я облегчу тебе задачу. – Леха редактором развернул снимок на девяносто градусов. – Так видишь что-нибудь?

После минутного вглядывания в изображение, у Матвея начали округляться глаза, но его мозг, пока еще, отказывался осознать увиденное.

– Ты меня решил разыграть, да? – У парня, как и предполагал друг, романтическое настроение действительно отступило на второй план.

– А смысл?! Тебя разыгрывать – только портить!

– Ты хочешь сказать, что...

– Я хочу сказать, старичок, что этот снимок получился в момент падения камеры! Фотоаппарат падал на бок, и в самой нижней точке сработал затвор. По чистой случайности в кадр попал я, и вот это, что ко мне приближалось. Мы с тобой видели бомжацкого вида девушку, а камера увидела то, что там было на самом деле!

Действительно – на кадре, снятом высококачественной и чувствительной фотокамерой, с правой стороны, были видны только ноги упавшего на спину Алексея, а с левой – что-то совсем не похожее на ночную посетительницу. Это было совершенно неопределенного вида существо, напоминающее человеческий скелет, одетый в лохмотья. Голову его покрывали космы, с вплетенными – то ли водорослями, то ли еще чем. Конечности, которые чудище протянуло к Алексею, заканчивались длинными пальцами с не менее длинными и острыми когтями. Но больше всего поражала пасть псевдодевушки! Она вся была усеяна острыми зубами – как у крокодила или акулы.

– Слушай, да это какой-то Голливуд, с его "ходячими мертвецами"! Ты точно меня не разыгрываешь, Звягинцев?!

Друг ничего не ответил, но его взгляд был более красноречив, чем любые слова.

– Ну что скажешь, Ромео? Какие мысли по этому поводу? – Алексей отобрал у друга компьютер, и положил его обратно в бардачок, потому что Матвей уже минуты две в глубокой задумчивости смотрел не в монитор, а поверх него – куда-то в лобовое стекло.

– Прежде всего, скажу, что версия Федора о том, что мы с тобой попали под воздействие болотных газов – туфта и чушь! Он или не знает о том, что тут творится, и поэтому выдал именно такое объяснение происшедшему, кстати – весьма правдоподобное. Или же он в курсе событий, но нас, просто, вводит в заблуждение, пытается скрыть правду. Я, лично, склоняюсь ко второму.

– Объясни.

– Помнишь, в доме у Федора, за завтраком, мы рассказали про случай на холме? Так вот, егерь тогда весь наш рассказ на смех поднял, веселился по его поводу много, а вот его жене и Ларисе, как я успел заметить, было не до смеха.

– Вот, старик, я тоже это заметил! А почему? Как думаешь?

– А потому, что черт гораздо страшнее, чем нам его намалевали! Все они – и Федор, и его женщины, что-то знают, о чем нам рассказывать не хотят.

– Или не могут?

– Может и не могут.

Пару минут молча переваривали ситуацию. Первым заговорил Матвей.

– Вот что, Звягинцев, ты как хочешь, а я должен разобраться в этой галиматье. В конце концов, это касается, прежде всего, безопасности моих родителей, сам понимаешь. Вдруг они решат, на старости лет, переехать сюда. Дом-то хороший, добротный, еще сто лет простоит. Возьмут, да переберутся! Вон – дядя Слава, родной брат отца, ну – из Ярославля, ты его знаешь, тоже ведь бывший военный. Он года на три раньше бати ушел на пенсию, поработал в охранном агентстве с пол года, а потом купил, где-то за городом, землю, построил дом, перевез туда семью. Они там завели что-то типа птицеводческой фермы, сейчас живут и здравствуют. Хотя были такие же, до мозга костей, городские, как и мои предки. А тут и строить ничего не нужно – и дом стоит, и куча сараев всяких вокруг него. Подлатать, конечно же, кое-что нужно, но, в целом – все годится для эксплуатации. Отец легко может последовать примеру своего брата. Да и ладно, я только – "за". Ты же видишь, какая тут красота! Но что делать со всей этой чертовщиной, которая творится всего в двух шагах от хутора?!

– Я так полагаю, что здешнюю красоту, в полной мере, ты только вчера утром осознал? – Хитро глядя на друга, сказал Леха. – Так что совершенно не удивлюсь, если и сам сюда переберешься! А посему считаю, что с этой хреновиной нужно разобраться, и готов принять в этом посильное участие. У нас еще неделя с лишним на все про все.

– Тогда давай начнем разборки с того, что покажем снимок Федору. Будет ли он и дальше нам "петь" о болотных газах с самогоном?!

Глава 6

До деревни Ушки друзья не доехали, потому что встретили по дороге Ларису. Она сообщила, что отца дома нет – чуть свет он, по своим егерским делам, ушел на один из участков. В лучшем случае, будет поздно вечером, а то и только завтра. Друзьям ничего не оставалось, как подбросить девушку до Дубравинской школы, где она работала, а самим отправиться к хутору, что бы детально, на полных правах владельцев, осмотреть дом и все вокруг него.

– Мот, а может, нужно было Ларисе показать снимок, ведь мы же в курсе с тобой, что и она, и ее мать что-то знают? – Спросил Алексей, когда они поднялись на крыльцо.

– Нет, Лех, не нужно..., не нужно их впутывать, до поры, до времени, в это. Выясним, все что можно, у Федора.

– Ну – понимаю, – кивнул Леха. – Так, что будем смотреть?

– Давай осмотрим комнаты наверху, а то Петрович, в прошлый раз, не дал нам этого сделать.

В прошлый раз друзья осмотрели только первый этаж дома, да и то не весь – в помещения, которые, по всей видимости, были подсобными, они тоже не заглянули. Для того, что бы скрасить мрачную атмосферу внутри, друзья раскрыли все ставни, которыми были закрыты окна первого этажа. На втором этаже ставен не было, но окна были занавешены тяжелыми темными шторами.

После того, как внутрь дома был впущен яркий дневной свет, ощущения того, что находишься в склепе, вмиг исчезли. Все внутреннее убранство заиграло новыми, веселыми красками. Казалось, что старый дом проснулся от долгого и тяжелого сна.

– Мот, да это же совсем другое дело! Да если тут еще руки приложить: освещение нормальное сделать, светильники, там, разные, подсветки, люстру эту "подшаманить" и снабдить электролампочками, камин подремонтировать, мебелишку всю подреставрировать.... В общем – альпийские гостиницы, в стиле охотничьих домиков, и рядом стоять не будут! Ну, это вашему семейству решать, но дом мне определенно начинает нравиться!

– И мне тоже. – Согласился Матвей. – Давай-ка наверх заглянем.

Поднявшись по слегка поскрипывающей лестнице, друзья медленно прошли по галерее второго этажа к двери дальней комнаты, рассматривая стену, хранящей отпечатки когда-то висевших на ней картин.

– Интересно, Лех, куда подевались картины. Ими, как раз, кто-то не побрезговал.

– Кто знает, может в краеведческом музее каком висят, или еще где.

– Ага, в частной коллекции, например, пройдя через аукционы "Кристис" или "Сотбис"! Да?!

– Ой, я тебя умоляю! Хотя – чем черт не шутит! Ладно, давай заглянем сюда.

Алексей ухватился за медную ручку и потянул на себя. Дверь открылась без труда и почти беззвучно. Комната, площадью около двадцати с лишним квадратных метров, была заставлена, буквально – завалена, различной мебелью и другой домашней утварью, относящейся все к тому же времени, что и мебель на первом этаже.

– Смотри! – Присвистнул Леха. – Да тут мебели хватило бы укомплектовать квартирку комнаты, этак – на три-четыре! Тут и шкафы, и секретер, и пуфики, и тумбочки, и диван шикарный, и ширмы раздвижные. Все это свалено в кучу, как хлам ненужный. А ведь можно было...

– Ладно, мечтун, тут все ясно. Ну, привезли люди с предыдущего места жительства свою мебель, к которой привыкли. В советские времена народ, в общей своей массе, все больше придерживался аскетических взглядов. Не по своей воле, конечно же – времена такие были. Хотя на первом этаже, сам видел, много и антиквара стоит. Пошли дальше.

Средняя комната, судя по всему, была обиталищем Антона. Об этом говорили постеры с фотографий музыкальных групп "АББА", "Смоки", "Куин", "Дип Пёрпл", "Роллинг стоунз". Тут же были и отечественные: "Аракс", "Машина времени", "Воскресение", "Динамик". На стене висела акустическая гитара – "семиструнка", переделанная в "шестиструнку" – обычное дело для восьмидесятых годов. Справа от окна стоял двухстворчатый платяной шкаф, популярная в те времена софа. На огромном письменном столе властвовал катушечный магнитофон "Илеть 111", бабины с пленкой, акустические колонки, стопка тетрадей, стакан с ручками и карандашами, блокнот. Над столом – полка, заставленная книгами.

– Знаешь, Лех, о чем я сейчас подумал. – Сказал Матвей, рассматривая корешки книг. – Вот у нас – у нашего поколения, есть и мобильники, и интернет, и компьютеры, и куча всяких других современных благ. Сидя на диване, орудуя одним пальцем, мы можем мгновенно добыть интересующую нас информацию, найти и прочитать любую книгу, посмотреть какое хочешь кино, без проблем поговорить с дорогим тебе человеком по телефону, или по тому же скайпу, в какой бы части мира он не находился. А ведь они, – Матвей кивнул на фотографию Антона, висевшую на стене в пластиковой рамке, – ничего этого не имели и не знали. Но я сильно сомневаюсь, что из-за этого они были менее счастливы или беднее в духовном плане.

– Совершенно не вижу оснований с тобой спорить, особенно по поводу их духовного плана. Мне лично кажется, что наше поколение тут сильно проигрывает. – Совершенно серьезно ответил Алексей, рассматривая надписи на коробках с магнитофонной пленкой. – В этом можно убедиться, хотя бы, глядя на эту коллекцию аудиозаписей.

В комнате ничего трогать не хотелось, так как друзей не покидало чувство, что Антон вышел отсюда совсем недавно, а не тридцать лет назад, и вот-вот должен вернуться. Похоже, что его мама – Мария Силантьевна, старалась все оставить так, как было при жизни сына.

Третья комната второго этажа была библиотекой и кабинетом одновременно. Вдоль боковых стен стояли большие книжные шкафы, мастерски сработанные, похоже, в те же времена, что и вся антикварная мебель в этом доме. У окна – огромный письменный стол на двух впечатляющего размера тумбах с ящиками. На столе лежала папка с какими-то бумагами, стопка книг технической направленности, шикарно выглядели малахитовая подставка для канцелярских принадлежностей с перекидным календарем и внушительного размера радиоприемник "Океан". К столу был придвинут вплотную такой же стул, с высокой спинкой и подлокотниками, как и на первом этаже. Понятно было, что эта комната была кабинетом и для первого владельца дома, и для Макарова старшего.

Спустившись на первый этаж, друзья заглянули в помещения под верхними комнатами. Одно из них оказалось просторной кухней, с каменной варочной плитой, сложенной, по всей видимости, тем же мастером, который построил камин. Тут же стояла и простая газовая плита, и современная кухонная мебель. Через люк в полу, по всей видимости, можно было попасть в подвал дома.

Вторая комната служила супружеской чете Макаровых спальней. Из старинной мебели тут использовался только комод из красного дерева, на котором стоя маленький телевизор "Юность" и большой механический будильник. Остальное – двуспальная кровать и тумбочки с ночниками, были вполне современными.

Обследовав первый и второй этажи, друзья еще собирались осмотреть чердак дома и подвал, но тут на мобильник Матвея позвонила Галина Николаевна и позвала постояльцев на обед. Здоровые молодые организмы тут же встрепенулись в предвкушении вкусной пищи, в их глубинах что-то засосало и заурчало, и друзья, недолго думая, поехали к дому Василенко, заскочив по дороге в местный магазин, где прикупили кое-чего к десерту.

После обеда хозяева и их постояльцы попивали душистый чай из самовара и беседовали о всякой всячине. Постепенно разговор вернулся к теме об унаследованном матерью Матвея хуторе. Ребята поделились своими впечатлениями от исследования дома.

– Галина Николаевна, вот скажите, пожалуйста: почему такое здание, которое, несомненно, является исторической ценностью, ярким образцом русского зодчества, использовалось как обычное жилье? Ведь там можно было устроить, как мы с Лехой прикидывали, музей, например, краеведческий, или еще чего ни будь.

Женщина немного подумала, потом пожала плечами.

– Не могу, ребятки, что-либо сказать по этому поводу. Насколько я помню, этот дом стоял пустым и до приезда в село Макаровых. Почему его никак, до того времени, не использовали – не знаю. Ходили по селу слухи, что нехороший это дом, не чисто как-то там... ну, в смысле – проклятье на нем лежит, что ли.

– А от кого эти слухи исходили, и на основании чего.

– Гм... не знаю даже. Я, когда еще маленькой была, частенько на ночь у дедушки с бабушкой, Царствие им Небесное, оставалась. Их дом на другом конце села стоял. Зимой, когда нужно было скоротать длинные вечера, к ним заходили, как говорится – на посиделки, такие же старички. Естественно, что темой разговоров были все новости, события и слухи в селе. Ой, никаких телевизоров, я вам скажу, не нужно было! Так мне интересно было! Я на печку заберусь – меня и не видно, но мне все слышно!

– Теперь я понимаю, – хитро улыбнулся Григорий Семенович, – почему ты на журналистский факультет поступала.

– Ой, да ну тебя! – Засмеялась Галина Николаевна.

– Так вы журналистка?!

– Да нет! Поступала в университет – на журфак, в Ленинграде, да по баллам не прошла. Быстренько сориентировалась, и перевела документы на финансовый факультет. Так всю жизнь и пробухгалтерствовала.

Хозяйка немного подумала, и продолжила.

– Однажды, на таких вот посиделках, завели разговор как раз про этот дом. Хоть это было и давно, но я, почему-то, хорошо запомнила тот вечер. Тогда в гости к нам пришли кумовья дедушки и бабушки – крестные моей мамы. Смешные такие старички! И кличка у этой супружеской четы была смешная – Тузики. Так и говорили – дед Тузик, или баба Тузиха. Откуда это – не знаю. Ну, ни в этом суть, тут у половины села клички. Про дом на хуторе упомянул мой дедушка. У нас, в смысле – у моих родителей, как раз баня, под конец осени, сгорела. Отец, честно говоря, любитель был "за воротник заложить", пошли с соседом париться, ну и... напарились! Хорошо хоть сами успели выскочить! Ну, а в селе как без бани! Вот дед и положил глаз на сараи и конюшню, что на хуторе стоят. Рассохлись уже, обветшали, потому что никому не нужны. А вот ежели разобрать хотя бы одну из построек, то стройматериала как раз на сруб для баньки и хватило бы. "На телеге, – говорил дед, – с зятем вывезли бы – через пару дней банька, глядишь, и готова".

Дед Тузик как услышал это – "Примой" чуть своей не подавился, руками замахал, глаза вытаращил!

– Ты что, Кузьма! Даже не вздумай! Ты думаешь, просто так к этому хозяйству никто не притрагивается?! Проклятье на этот хутор наложено! Проклятье!

Тузиха тоже заволновалась, мужу стала поддакивать. Но дед их тут же на смех поднял.

– Ну и малохольные же вы! – Засмеялся он. – Головешки, почитай, с полвека уже седые, а в сказки все верите!

Дед у меня был, как говорят, прожженным атеистом – не верил ни в Бога, ни в черта, но Тузики не угомонились.

– Это ты Фома неверующий! – горячо возразил Тузик. – А мне еще отец рассказывал про чекистов из района, которые приехали на хутор, что бы вывезти все добро. Четыре телеги с лошадьми тогда у мужиков в Дубравино отобрали, что б им...! Ну и что! Заехали во двор и начали грузить добро. Первую загрузили картинами и коврами. Двое чекистов на ней сразу и отчалили. Они-то, значит, только и спаслись!

– Ого! А с остальными, что ж случилось?!

– А то и случилось! – Тузик вытаращил глаза и на полтона понизил голос. – Одну-то телегу они загрузили и отправили в Кудряково, куда из уезда, ну – района, значит, узкоколейка доходила. Оставшиеся на хуторе десять человек решили, по всему видать, остальные три телеги поутру загрузить, а сами устроили попойку. Заставили местных селян самогону с закусью принести, патефон завели. В общем, утихомирились далеко за полночь. На следующий день на хуторе тишина была – аж до обеда! Мужики решили пойти и спросить разрешения коней попоить да сена им задать. Зашли в дом, глядь – а там вместо десяти вояк, один только! Забился в угол, дрожит весь, пары слов промолвить не в силах. Его, сердешного, спрашивать стали, мол – остальные-то все где, куда подевались. А он только мычит, глазенками безумными по сторонам зыркает, да слюни пускает!

– И куда подевались остальные девять человек?

– Кто его знает. Так, говорил отец, их и не нашли. А главное – следов никаких вокруг! Получается, что не уходили они с хутора!

– Так может, проглядели, следы то?

– Как проглядеть, Николай, охотники же все, почитай! Толк в этом деле понимали! Не было следов, и все тут!

– Что ж они, чекисты твои, сквозь землю провалились? – Усмехнулся дед.

– Тебе все бы лыбиться! – Обиделся Тузик. – Не знаю, и никто не знает, куда они подевались. Главное, почти что все свои шинельки, куртки кожаные, фуражки, винтовки с "наганами", значит, оставили, и, в чем были... исчезли. Чуть погодя понаехало ихнего брата из уезда! Стали рыскать, выяснять, мужиков на допросы водить. Нескольких, даже, чуть не расстреляли! А толку?! Ничего не нашли и не вынюхали. Так и укатили ни с чем. И с хутора ничего более не забрали.

– Да чего там чекисты! – Продолжила бабка Тузиха. – Моих мамку с тятей этим хутором их старики пужали! Сказывают, поставили его еще при крепостном режиме! У помещика... ой, запамятовала его фамилию... в общем, деревенька у него была аккурат там, где, значится, хутор и стоит.

– А куда ж деревенька подевалась?! – Дед опять улыбку в усы спрятал.

– Ох, Кузьма, зря смеёшься, зря не веришь. – Закручинился кум. – Старики лишнего не болтали, и небылиц всяких не придумывали! Говорили – как есть!

– Так что, что на счет деревеньки то?

– А то... – исчезла деревенька!

Дед удивленно поднял брови, бабка перекрестилась.

– Как это – исчезла?

– Вот так. – Вновь понизил голос до заговорческого тона Тузик. – Нет, избы с хлевами, овинами, сеновалами да баньками – все осталось. Люди забрали весь свой скарб, который могли увезти, и ушли. И скот угнали с собой.

– Куда?!

– Быку под муда!!! – Психанул рассказчик, так как дед мой уже совсем не скрывал иронии. – Не ведает никто! Слухи только ходят, что в сторону Навь Острова. Следы в ту сторону вели, до болот. Там и терялись. А вскоре, как раз на Ивана Купалу, вся деревенька сгорела. То ли молния ударила, то ли баловал кто с огнем – не известно. Сгорела – и все тут! А барский хутор, который рядом стоял – цел остался. Хотя и его пожар никак не мог обойти! Вот с тех пор и пошли недобрые слухи вокруг этого хозяйства. И дела там темные твориться стали, вон как, к примеру, с чекистами теми, прости Господи души их грешные. Так что даже думать не моги, Кузьма, взять там чего, а то беду накличешь!

Послушались мои старички тогда кумовьев своих, дед лес под баню, в конце концов, в леспромхозе купил. А через несколько лет Макаровы приехали и спокойненько себе заселились в страшный дом. Ох, и досталось же тогда Тузикам от моего деда! – Засмеялась Галина Николаевна. – Они от него, какое-то время, как черт от ладана бегали! Все из-за тех бревен под баню. Вскорости дедушка с бабушкой померли. Да и Тузики не на много их пережили. Они так и не узнали, какая беда постигла семью Макаровых, а то деду Кузьме пришлось бы извиняться перед кумовьями. Получалось, что правы они были на счет проклятия.

– Постойте, Галина Николаевна. – Встрепенулся Алексей. – А почему же дедушка Ваш не знал всех этих историй про хутор, про пропавшую деревню, про дом? Тузики знали, а он – нет!

– Так приезжие они были, старички мои. Они еще в тридцатых на какую-то комсомольскую стройку направлены были из Воронежа. Там дедушка работал на бетонном заводе, наглотался цементной пыли, начались проблемы с легкими. Вот врачи и посоветовали им осесть в сельской местности, где воздух чистый и целебный. Почему именно сюда они приехали – не знаю. Но и не жалею об этом. Где еще такую красотищу то найдешь?!