Текст книги "Навь Остров. Территория забытых богов (СИ)"

Автор книги: Владимир Кучук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Кучук Владимир Анатольевич
Навь Остров. Территория забытых богов

Владимир Кучук [email protected] октябрь 2014г.

Навь Остров. Территория забытых богов.

Глава 1

Пятый час Матвей и Алексей были в дороге, выдернутые из родного города неожиданно вмешавшимися в их спокойную и размеренную жизнь обстоятельствами. Едва пересекли границу между своей и соседней областью, их не преминул тормознуть осоловевший от дневной духоты и монотонности своей работы инспектор на посту ДПС. Новенький японский джип Алексея, на котором ехали друзья, безусловно, показался ему лакомым кусочком, но, после тщательной проверки машины и документов, заметно погрустневшему старшему лейтенанту пришлось отпустить путешественников, пожелав счастливого пути.

– Через город поедем, или по "объездной"? – Спросил Матвей, недавно сменивший друга за рулем.

– Да нет, Мот, поехали по кольцу, чего мы в городе не видели. – Алексей широко зевнул. – Вдруг пробки будут, да и шумно там. А мне, чего-то, поспать охота.

Устроился Леха шикарно: откатил кресло до упора назад, почти полностью откинул спинку и с комфортом улегся, уложив скрещенные ноги, по-американски, на "торпеду".

– Жратвы у нас предостаточно, заправлены под завязку, – бормотал он уже сквозь сон, – так чего ж нам там делать, в городе то? Так что ты крути баранку, старик, крути. Устанешь – буди. Только не уставай еще, хотя бы, часик. Ладно?

Матвей, кинув взгляд на засыпающего друга, приглушил радио. Судя по карте на планшете, до объездной дороги было километров сто, вдвое меньше предстояло проехать вокруг города, а там, до села Дубравино Березовского района – конечного пункта их путешествия, еще двести с лишним километров. Все бы ничего – не такие уж и большие расстояния, но, учитывая одну из главных бед России – дороги, даже на таком "звере", как

внедорожник "Мицубиси", сильно разогнаться не было возможности.

Погода полностью соответствовала времени года: зелень вокруг почти набрала полный объем, вернувшиеся с юга пернатые носились в небе по каким-то своим неотложным делам, заливая пространство звонким и мелодичным пением. Легкий ветер, залетавший в салон через приспущенное стекло, приносил с собой насыщенные, ни с чем несравнимые и неповторимые запахи весны.

Таким же настроение было и у Матвея. "Не зря говорят, – думал он, притормаживая перед карабкающимся в гору и безбожно пыхтящим самосвалом, – о фантастической способности жизни преподносить сюрпризы. Ведь всего неделю назад у меня были совершенно другие планы и намерения, в которые эта поездка совершенно не входила. Вернее, поездка должна была состояться, но не в Российскую глубинку, а на пляжи Средиземного моря. И – бац! Все кувырком! Ну, что ж, буду надеяться, что поговорка "что не делается – все к лучшему" оправдается и в моем случае".

А всего лишь неделю назад Матвей, переполненный счастьем, как трамвай пассажирами в час пик, мчался на легковушке по улицам родного города. Его настроение разделяли, казалось, все вокруг: и весеннее солнце, лучи которого пробивались сквозь молодую листву, лаская лица соскучившихся по теплу людей, и многочисленные прохожие, вальяжно прогуливающиеся по тротуарам, и инспектор ДПС, лихо машущий полосатым жезлом, выручая «зависший» на перекрестке светофор. Даже три грации с кувшинами на плечах из скульптурной композиции, украшающей фонтан в центре площади, улыбались во всю ширину своих мраморных лиц. Да о чем тут говорить, если даже движок отцовской «девятки», привыкший периодически выкидывать всяческие фортели в самое неподходящее время, с самого утра работал безукоризненно и тихонько урчал как сытый и довольный жизнью кот!

Все дело в том, что Матвей собирался совершить очень важный, может быть – самый главный поступок в своей жизни – сделать предложение, как это принято говорить, руки и сердца своей любимой девушке.

Надя, Надежда, Наденька! Как же долго ждал он этого дня!

С голубоглазой блондинкой с фигурой Дюймовочки он познакомился совершенно случайно, прямо посреди улицы, недалеко от "политеха", в котором, на тот момент, учился на четвертом курсе. Девушка стояла, опершись об фонарный столб, с отчаянным видом разглядывая в руке оторвавшийся от туфли каблук. Матвей, мгновенно оценив обстановку, сразу предложил свою помощь и, совершенно не замечая слабые попытки вежливого отказа, повез на тут же пойманном такси Надежду домой.

Дома их встретила предупрежденная по мобильнику мама, которая сразу усадила девушку за стол, а Матвей, достав отцовский ящик с инструментом, принялся за ремонт обуви. Каблук сидел на месте уже через двадцать минут, но нужно было подождать, пока клей должным образом засохнет, поэтому спаситель мог наслаждаться обществом прекрасной незнакомки еще целый час.

В непринужденной беседе во время чаепития выяснилось, что Надежда приехала недавно из небольшого поселка, расположенного в ста километрах от их города. Живет у своей тетки, учится на вечернем отделении местного финансово-экономического института и подрабатывает на кафедре физики "политеха" лаборанткой. Дома, в поселке, живут ее мать и младшие брат и сестра.

С того дня они почти не расставались. Влюбленности Матвея, как говорил отец, не замечал только памятник Ильичу на площади, всегда смотрящий только в одну сторону с гордо поднятой головой. Все мечты, мысли, разговоры с родителями были заняты только Надеждой.

– Не надумал ли ты жениться, парень? – с деланной тревогой в голосе спрашивал отец, оторвавшись от любимой газеты и глядя поверх очков, сдвинутых на самый кончик носа. – Ты же помнишь наш уговор: только после окончания института, когда на ноги встанешь!

– Не переживайте, ма, па! – весело отвечал счастливый влюбленный, – условия будут соблюдены полностью. Кстати, работой по окончанию института я уже, кажется, обеспечен!

– Это как это? – отец совсем отбросил газету. Мать перестала греметь на кухне посудой, появилась на пороге комнаты, вытирая руки фартуком.

– Какой работой, сынок?

– Хорошей, родители! Как раз по моей специальности. Приходил начальник службы безопасности одного из самых мощных банков нашего города.

– Это который на Кутузовской площади, как его ... "Рубин", кажется?

– Именно, батя! В общем, их заинтересовала тема моего диплома и все мои наработки по информационной безопасности финансовых учреждений они хотят попробовать применить у себя в банке.

– А какую зарплату обещали? – чуть подумав, спросил отец.

– Ну, на первое время тысячи две. А если испытательный срок пройду успешно, то еще столько же.

– Ой, а чего ж так мало то, сынок – две тысячи, – запричитала мать, – меньше, чем пенсия у бабушки была!

Матвей недоуменно посмотрел на мать, затем на отца, а когда до него дошло, громко засмеялся.

– Две тысячи евро, родители, евро, а не рублей! А в рублях это больше сотни будет!

– Больше сотни чего, сынок?

– Рублей, мама, больше сотни тысяч рублей!

Получив диплом, Матвей вышел на работу в банк чуть ли не на следующий день и через пару месяцев уже был полноправным винтиком огромного и сложнейшего финансового механизма. С зарплатой не обманули, так что вчерашний студент, всю учебу довольствовавшийся стипендией, различными подработками и помощью родителей, мог, наконец, вздохнуть свободно в финансовом плане, и даже почувствовать себя чуть ли не миллионером!

Тогда то и решил Поляков, что заветный час настал, и он абсолютно готов на ответственейший мужской поступок.

Первым делом о грядущем событии были поставлены в известность родители.

– Что ж, сынок, – всхлипнула мать, – ты у нас уже не маленький. Как говорится, мы тебя благословляем. Только..., ты уж прости меня, дуру старую, но...

– Что, мам?

– Душа не на месте, Мотя. Понимаешь... то, что ты любишь Надю, мы видим и совершенно в этом не сомневаемся. Но... любит ли она тебя – мы с отцом не совсем уверены.

– Ладно, мать, хватит уже! – Подорвался со стула отец. – Уверены, не уверены.... Сами разберутся! Ты это, Матвей, как решил, так и поступай. Я одобряю. Мужик! Мы с матерью вам поможем, насколько сможем. Сразу, как.... в общем – после всей лирики сразу с Надюхой сюда. Нужно будет это дело обмыть и обсудить планы на будущее.

И вот крылья любви в виде повидавшего всего на своем веку произведения отечественного автопрома принесли счастливого влюбленного к подъезду, в котором жил, как скажут классики, предмет его воздыханий и вожделений. Немного пришлось повозиться с парковкой машины, так как тот пятачок, на котором Матвей обычно ставил «девятку», полностью был погребен под огромного размера «крайслером». Схватив с заднего сидения огромный букет роз и проверив целостность коробочки с золотым колечком во внутреннем кармане пиджака, Матвей поправил галстук, пригладил прическу и решительно направился к подъезду.

Они не виделись уже четвертый день, так как у Нади на носу была сессия, и она всецело отдалась занятиям. Матвей решил, что это даже к лучшему – он сможет спокойно подготовиться к такому важному шагу, который будет для любимой неожиданным и очень приятным сюрпризом.

Взлетев на третий этаж, без пяти минут жених немного потоптался у заветной двери, собираясь духом, а затем вдавил кнопку звонка.

После трели за дверью послышались шаги.

– Кто там? – раздался приглушенный голос тети Гали – Надиной тетки.

Матвей отпрянул в сторону, чтобы не быть видимым в глазок, и измененным голосом с нотками возмущения выдал.

– Ваши соседи снизу! Вы нас заливаете!

– Ох, заливаем! – послышались причитания за дверью. – Как заливаем! Я же не...

Защелкал замок и дверь, наконец, распахнулась.

– Привет, теть Галь! – Матвей приобнял свободной рукой опешившую женщину и чмокнул в щечку. – Шутка! Где наша студентка?!

С этими словами он заскочил в квартиру и направился к комнате Надежды.

– Мотя! Так она же.... Ой, Боже! – Только и успела простонать тетка с неподдельным ужасом на лице.

В это время Матвей уже открывал дверь в комнату любимой.

– Солнышко мое, ты....

Если бы в следующее мгновение на голову счастливого влюбленного парня вылили ведро ледяной воды и сразу же огрели колом но спине, он испытал бы гораздо меньший шок, чем от того, что увидел, ступив на порог комнаты Надежды: его любимая, одетая в коротенький полупрозрачный халатик, который он ей подарил, когда-то, на Новый Год, с большим комфортом расположилась на коленях здорового мужика, на котором из одежды были только длинные, почти до колен, трусы красного цвета. "Как трусиля у Михалыча из "Нашей Раши". – Как не странно, Матвею, в такой момент, подумалось именно это.

– Тебя, фраерок, родаки учили, что перед тем как войти, нужно стучать... вернее – стучаться?! – Пробасил здоровяк, разминая пальцами длинную сигарету с золотистым фильтром. – Или мне напомнить тебе эти элементарные правила?!

– Подожди, Герик. – Пропела Надя елейным голоском, – я быстренько! Только ты не скучай, ладно? – Девушка чмокнула обладателя красных труселей в мясистую щеку, на что тот ответил легким шлепком по аккуратной попке.

– Гони побыстрее в шею этого "додика", а то нам скоро в аэропорт ехать!

Надежда подскочила вплотную к Матвею, вытолкнув его за порог комнаты и закрыв за собой дверь.

– Мотя, – проныла она, потупив взгляд, – прости меня. Я давно хотела тебе сказать.... Ну, неужели ты сам не понимаешь, что у нас с тобой ничего не могло получиться?! Ты хороший, классный даже! Но.... Матвей, давай расстанемся без соплей и истерик! Ты не в моем вкусе, да и у тебя все шансы встретить девушку не хуже, чем я. Еще раз: прости и спасибо за все. Пока!

Любимая почти мгновенно скрылась за дверью своей комнаты, а Матвей остался стоять соляным столбом с огромным букетом роз в руке и разбитым на мелкие кусочки сердцем.

– Ох, Надька, вот же девка бедовая! – Послышались причитания тети Гали, выглядывавшей с кухни. – Вся в мать свою! Куда ж ты теперь красоту то эту? – Кивнула она на букет.

Матвей на ватных ногах подошел к женщине и протянул цветы ей, затем направился на выход из квартиры. У самой двери он остановился, достал из заветной коробочки колечко с бриллиантами и повесил его на крючок для ключей. Коробочку выбросил в мусоропровод между лестничными пролетами.

"Теперь понятно – чей это "крайслер", – подумал не состоявшийся жених, выводя "девятку" со двора, который еще совсем недавно казался таким родным и уютным.

Домой Матвей доехал, как говорится, на полном автомате, не попав в ДТП только благодаря достаточному водительскому опыту. Всю дорогу он видел через серую пелену, которая полупрозрачной стеной стояла перед глазами, полностью заполняя мозг, вытесняя всякие мысли.

– Быстро вы, молодцы! – отец успел нарядиться в костюм, даже галстук нацепил.

– А где же Наденька, Мотя? – выглянула из-за отцовского плеча мама, одетая в свое любимое платье.

Аккуратно отстранив родителей в сторону, Матвей с каменным лицом прошел в квартиру.

Несколько дней Матвей просуществовал без малейшего интереса к жизни. Большей частью он валялся на диване в своей комнате, пялясь в потолок невидящим взглядом. Иногда выходил на улицу, где медленно прохаживался как зомби, ничего не видя и не слыша. Разрядившийся мобильник даже и не думал ставить на зарядку, давно не включаемый ноутбук успел покрыться слоем пыли. Звонивших на городской телефон друзей родители деликатно просили сына пока не беспокоить.

Поняв, что помолвка не состоялась, отец и мать в душу не лезли и с расспросами не приставали. Только иногда Матвей слышал их перешептывание, в котором разобрать можно было только отдельные басовитые отцовские фразы и слова типа – "сам разберется, не маленький", или – "перемелется – мука будет".

Но даже родительскому терпению приходит конец. Как-то вечером отец вызвал Матвея на кухню, усадил за стол.

– Ну, долго ты еще будешь изображать умирающего лебедя?!

– Ты о чем, отец?

– Ой, только не нужно тут из себя непонимающего строить! Долго ты еще, спрашиваю, дурью маяться будешь?!

– Да что случилось-то?! – Не сдавался Матвей, как партизан в гестапо.

– Сынок, – отец начинал наливаться злостью, – я ведь могу спросить и покруче! Только вот мать тут! Ее уши не привыкли к такому! Скажи мне, что ж это могло превратить здорового, жизнерадостного парня в размазню?! Ну, мы-то с матерью догадываемся – что, вернее – кто. Но, на правах родителей, хотелось бы подробностей.

– Вон, исхудал весь, осунулся, на себя стал не похож! – Завсхлипывала мать. – Ох, чуяла я, что с этой....

– Мать, тормозни! – Оборвал причитания матери отец. – То, что похудел – ему даже полезно, а то в своем банке жирок нагуливать стал. Но серая морда и круги под глазами молодому мужику совсем не идут. Так что, давай-ка, бросай хандрить!

И потом совсем мягко, как в детстве.

– Ну, что там у вас произошло, сынок?

Матвей не стал посвящать родителей во все подробности краха его любви и попытки сделать предложение Надежде.

– Просто нет ее, родители, больше не существует. И для меня, и для вас. И, это.... простите меня, что голову морочил всей этой чушью, кто ж знал....

– Ну, ну, сын! Извиняться не нужно перед нами. Ты только правильные выводы сделай из этого всего. Правильные! И тогда, в будущем, все будет хорошо! Лады?!

– Лады, батя!

– И хандре конец?!

– Конец!

– Ну, вот и ладно.

Какое-то время сидели молча.

– Сынок, – нарушила молчание мать, – а как же с путевками? Ведь вы же с ...., должны были лететь через три дня?

Действительно, для того, что бы их с Надеждой помолвка запомнилась как можно ярче, Матвей прикупил две путевки на Кипр.

– А что делать.... Пойду завтра в турагенство, и сдам их обратно.

– Так, может, полетел бы все-таки, а? Отдохнул бы, развеялся. У тебя же отпуск, сынок! Вон – Алешу с собой возьми, все ж веселее будет!

– Да нет, мам, не хочу никуда ехать. Путевки сдам, да и на работу выйду. Потом отпуск догуляю. Так лучше будет!

– Постой-ка! – Вступил в разговор отец. – Путевки он сдавать собрался! Не хочешь сам лететь, мы с матерью полетим!

– Ты что удумал, Павел?!

– Цыц! Летим, и все тут! Когда еще такая возможность появится! Надеюсь, ты не против, сын?!

– А что, правильно! – Просветлел в лице Матвей. – Молодец, батя! У вас же с загранпаспортами все в порядке?! Вот и отдохнете. А со мной все нормально будет! Обещаю!

На том и порешили.

На следующий день, с утра, Матвей съездил в турагенство, где переоформил путевки на родителей и собирался, было, позвонить в банк, что б сообщить, что прекращает отпуск и выходит на работу. Но тут появился почтальон, вручивший заказное письмо на имя матери. Оно было напечатано на обычном стандартном листе из низкосортной бумаги и сообщало о том, что в таком-то селе такого-то района, такой-то области, такого-то числа скончалась гражданка Макарова Мария Силантьевна. В сельсовете хранится заверенное у нотариуса завещание, по которому все свое движимое и недвижимое имущество умершая завещала ей – Поляковой Нине Егоровне. Наследнице предлагалось прибыть по указанному адресу для оформления всех необходимых документов.

– Ну вот, слетали на Кипр. – Вздохнула мать. – Нужно ехать. Ничего не поделаешь.

– Погоди, мам, а что это за Мария Силантьевна такая. Что-то я про нее ничего не слышал. И кто она тебе?

– Тетка моя, двоюродная. Я ее и сама-то пару раз всего видела. Один раз – в детстве. У нее муж был, веселый такой дядька, красавец. И сын был, чуть постарше меня. Потом случилась беда какая-то. Уж и не знаю, что там произошло, но и муж, и сын ее погибли. Подробностей не помню – малая совсем была. Как рассказывали родственники, умом она тронулась, нелюдимая совсем стала, и все не могла поверить, что нет их больше, искать все ходила.... Да и не мудрено, с бедой то такой. Потом уже, когда мы с отцом женились, на свадьбу ее пригласили. Никто и не думал, а она взяла, да приехала. Тут уж все с теплотой к ней, вниманием окружили, но она так и просидела в уголочке всю свадьбу, иногда только грустно улыбаясь. А перед тем, как уехать, подошла к нам, еще раз поздравила, поблагодарила за прием и подарила мне сережки золотые, ну те – с яшмой которые, а жениху, отцу твоему, то бишь – перстень серебряный с каким-то золотым рисунком, или знаком. Только отец его не носил совсем – не его размер. Да я тебе сейчас покажу.

Мать сходила к себе в спальню и принесла шкатулку, в которой, среди всяческих золотых и серебряных украшений лежал и упомянутый перстень. Ничего особенного в нем не было, только вместо камня были искусно вставлены несколько прямоугольных кусочков золота, разной высоты и размера, вместе составляя какой-то знак, чем-то похожий на иероглиф.

– Померяй, Моть, может тебе подойдет?

Матвей надел перстень на безымянный палец левой руки, и он сел, как говорится – "как влитой".

– Ой, смотри, Паш! Он ему как раз! Может, отдашь Мотьке перстень?!

– Да ради Бога! – Буркнул отец, не отрываясь от газеты. – "Чем бы дитя ни тешилось, ....!"

– А что, прикольная вещь. Спасибо, мам, пап! Только вот что я подумал, родители. Вы, все же, летите отдыхать. А оформлять наследство я за тебя поеду, мам. Хорошо, что не успел на работу позвонить.

– Молодец, сын, верно скумекал! Займешься делом, отвлечешься от хандры своей. – Одобрил решение Матвея старший Поляков.

– А как же это возможно, сынок? – Как всегда засомневалась мать.

– Да все просто. Я сейчас звякну Звягинцеву, и он быстренько сварганит доверенность на меня.

Алексей Звягинцев, одноклассник и лучший друг Матвея, вот уже два года работал в нотариальной конторе. Он лично приехал в квартиру к Поляковым и должным образом оформил необходимые документы.

Через пару дней Матвей отвез родителей в аэропорт и сразу стал собираться в поездку. На обратном пути из «пятерочки», где прикупил продуктов в дорогу, у самого подъезда встретил Алексея.

– Привет, старик! – Как обычно поприветствовал он друга. – Ты что – на хозяйстве остался? Родителей-то проводил?

– Утром на самолет посадил. Прилетели уж, наверное, обещали позвонить, как до гостиницы доберутся. А я вот – за харчем ходил, завтра раненько помчусь мамино наследство окучивать. Нужно еще машину проверить, подшаманить кое-что, по мелочи, бензин....

– Погоди, погоди, Мот! – Перебил Звягинцев. – Я как раз к тебе с этой темой! Ну, ты долго будешь держать друга у порога?! Я, между прочим, не с пустыми руками!

Через пять минут молодые люди сидели на кухне и попивали виски, которые принес Алексей.

– Послушай, о дитя счастливой наследницы, у меня есть к тебе деловое предложение. Как ты смотришь на то, что бы я поехал с тобой?

– То есть? Не понял!

– Что тут не понятного? Я хочу поехать с тобой, как говорится – за компанию! Нет, если ты против, то я....

– Да не против я! – Поспешил успокоить друга Матвей. – Просто, не понимаю – зачем тебе это нужно? Трястись полтысячи верст по дорогам, большую часть которых и дорогами то назвать трудно! Так – направления!

– "Трястись" – это применительно к твоей тарантайке. А если на моей "ласточке" ехать, то вся поездка превратится в приятное и увлекательное путешествие!

– Ты хочешь сказать, что твоя "нива", которой ты в прошлом году, снегоочиститель "поцарапал" и отдал за ремонт больше, чем она стоила до аварии, более комфортабельная моей "девятки"? Ха! Вот это насмешил!

– Ну, ты же знаешь, почему мне пришлось ее отремонтировать. Это не моя машина, а моего деда. А он в ней души не чаял. Поэтому и пришлось отвалить столько бабок на ее ремонт. Зато армяне все сделали тихо и быстро, а главное – качественно, комар носа не подточит! Дед ничего и не заподозрил. Но речь идет совсем не о "ниве".

Матвей удивленно поднял брови.

– Ты просто отстал от жизни, старик, со своей любовью! Совсем забросил своих друзей, совершенно не интересуешься их делами! Кстати, как там наша зазноба?! Жениться, надеюсь, не надумал?

В следующее мгновение Алексей пожалел о своем вопросе, увидев, как сразу осунулось и помрачнело лицо друга, погас огонек в глазах.

– Прости, дружище. Я так понимаю, у вас что-то не срослось?

Матвей молчал, уставившись в свой стакан.

– Ну – все, мужик, проехали. Не будем о грустном. – Звягинцев плеснул еще виски.

– Подожди, Лех. – Матвей, вдруг, почувствовал, что пришло время, и именно сейчас нужно кому-то все рассказать, как говорится – излить душу, освободить ее от той тяжести, которая давила все эти дни. И лучший друг появился как раз кстати.

Выслушав Матвея, Алексей, который относился к подобным амурным делам более легкомысленно и проще, для порядку и ради приличия, конечно же, изобразил возмущение, покрякал, повздыхал, издавая только "да-а-а-а" и " ну и дела". А потом все равно подытожил все услышанное чисто в своей манере.

– Знаешь что, старичок, скажу тебе как один герой в старом добром кино: "Не пара она нам, ох не пара!" Я ее, то есть – Надежду твою, раскусил уже через месяц после начала вашего романа. Да что там "через месяц" – через неделю!

– Да ладно тебе, раскусыватель нашелся....

– Не перебивай старших! Я, все-таки, на три месяца раньше тебя родился. Так вот, помнишь нашу тусовку на даче у Пашки Скворцова? Ну, на майские праздники еще дело было. Ты ж тогда только познакомился со своей принцессой? Во-о-о-т! Так я тогда еще заметил: ты вокруг нее вился, как плющ, пылинки сдувал, смотрел как на икону, чуть ли не облизывал! А зазноба твоя обожаемая ощупывала глазами, от макушки и до пяток, всех там присутствующих пацанов, и меня в том числе!

– Исходя из этого, ты сделал вывод о ее легкомысленности?

– Ну, как раз легкомысленной ее не назовешь, а вот расчетливой – в точку будет! Ее тогда не наши внешние данные интересовали – она высматривала состоятельных мальчиков, этаких ходячих кошельков. Не высмотрела. Ну, какие из нас тогда были "кошельки" – почти все еще учились, а богатых родителей ни у кого из нашей тусовки нет, сам знаешь. Вот и изображала из себя святую наивность и верную подругу. Да и, насколько я знаю, в черном теле ты ее не держал, ублажал, в материальном смысле, как мог. Так ведь? Во-о-о-т.

Леха подлил в стаканы.

– Ждала она, Мот, выжидала своего звездного часа. И таки ж дождалась! Дождалась богатого папика. Приедь ты тогда на час-два позже, застал бы пустую конурку своей возлюбленной и, в лучшем случае, прощальную записку с объяснением и извинением, переданную ее теткой. А на счет ее папика я предполагаю следующее: про какой-то там замуж он даже и не помышляет, скорее всего. Так – попользует девку, позабавится, свозит несколько раз в теплые края, да и пошлет куда подальше. Так что, со временем, не исключаю ее появления с покаянием и повинной. Только тогда уж я сам, лично прослежу, что бы ты больше глупостей не творил. Все-таки, я твой лучший друг.

Когда-то родители Алексея и Матвея были соседями в семейном общежитии. В обеих семьях, в один год, только с разницей в несколько месяцев, родились мальчики. Вместе пошли в один сад, потом в одну школу, в один класс. Даже когда общежитие расселили и семьи разъехались по новым квартирам, Матвей и Алексей школу не поменяли, хоть добираться до нее стало не очень удобно. Друзья-неразлейвода вместе решили отслужить в армии, но Алексея забраковали из-за проблем со зрением, поэтому он сразу и поступил в местный университет на "юрфак". Матвей же пошел на первый курс технологического института только через год.

– Так что, корешок мой драгоценный, – стал подводить черту под сказанным Леха, допив остатки вискаря, – хватит ломать из себя жертву коварной любви, а благодари Бога, что дело не дошло до венца. Вот тогда бы расхлебывать пришлось бы гораздо больше. А таких принцесс у тебя еще будет целый набор, выбирать замучаешься! Ну, я, так уж и быть – не оставлю друга в беде, помогу! Слушай, у нас в нотариалке есть такая....

– Ладно тебе, сваха доморощенная! – Махнул рукой, рассмеявшись, Матвей. – Тоже мне – Гузеева с Сабитовой! Я так понял – ты тачку прикупил? Пошли, покажешь, да в дорогу нужно собираться.

– Ура-а-а-а! Мой друг возвращается! Возвращается в своей прежней ипостаси!