Текст книги "Троянский конь"

Автор книги: Владимир Колышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

   Осмотрев храм, путники прогулялись по террасе седьмого уровня, любуясь панорамой города. Вавилон лежал весь как на ладони – гигантский прямоугольник, застроенный домами, обрамленный зеленью садов и рукотворными рощами финиковых пальм. Вдали на востоке, на горизонте виднелись, размытые очертания соседних городов, то были Киш и Кута. И там тоже были свои башни, но значительно ниже Вавилонской. С высоты, где летают лишь птицы, да и то не всякие, гости города смогли оценить всю красоту и мощь циклопических ворот богини Иштар, еще раз подивиться высоте и ширине стен города, отдать должное архитекторам и строителям, возведшим их по приказу великих царей Вавилона, преисполнились восторгом математически точно выверенным линиям главного проспекта и строгой планировкой центральных улиц, пересекающихся под прямыми углами. Несмотря на ранний час, улицы были полны народа. Людишки казались отсюда, с этой божественно-заоблачной высоты, муравьями с пестрой окраской, снующими по своим, муравьиным делам.

   – А вон там, за рекой, глядите! – сказал Шумик, показывая на запад, – есть придорожный кабачок, где подают замечательнейшее пиво!.. Впрочем, неплохое пивцо можно попробовать рядом с Башней, на улице бога Нергала Радостного...

   – Кто о чем, а вшивый – о бане, – тихо произнесла Тихая Сапа. Стоящий рядом с ней Алкет, отзывчиво засмеялся.

   Астианакс вместе со всеми машинально глянул вниз и в сторону, куда указывал толстенький, сомнительной чистоты перст Шумика, и невольно отпрянул, будто его ударили по лицу. У доблестного патрона дрожали ноги и обрывалось сердце. Хладный пот струился по его бледному, без единой кровинки, челу. Не в силах больше стоять на ногах, принц Троянский опустился на каменные плиты, прогретые утренним солнцем, и оперся спиной о стену золотого храма. Астианакс прерывисто дышал, как выброшенная на берег рыба.

   Друзья не на шутку встревожились. Никогда еще они не видели своего предводителя в таком плачевном состоянии. Не было ему равного во всем Троянском царстве в кулачном бою и в беге, особенно в этом ему завидовал Полит, нынешний царь Трои. А как быстро Астианакс освоил верховую езду, как лихо мчался он на своем любимом белом жеребце, подаренном ему царицей амазонок! И никогда ничего подобного не случалось. Ни крепкое тело, ни голова его не подводили принца в трудные моменты. Что же случилось теперь? Друзья терялись в догадках, предполагая сначала отравление пирожками, которые они недавно купили с лотка уличного торговца, чтобы подкрепиться и которые, как будто, были не свежие. Но потом эта версия была отброшена как маловероятная, ведь все остальные чувствовали себя нормально. Или случилось самое худшее – принца поразила одна из ужасных болезней, которых в этом болотистом краю несть числа и почти все они смертельные. Но потом даже самые недогадливые поняли, что виной всему была – да, болезнь, но весьма специфическая, которая иногда поражает даже отчаянных храбрецов. Имя этой болезни – высотобоязнь. Астианакс боялся высоты. Ну что ж, решили друзья у каждого человека есть свой скрытый и явный порок. Идеальны только боги. Если вспомнить ненавидимого Астианаксом Ахилла, то можно сказать, что у каждого человека есть своя ахиллесова пята.

   "О боги! – мысленно возопил Астианакс, – что скажут мои друзья, что они обо мне подумают. Их предводитель трясется от страха, как малое дитя! Какой позор! Но что же мне делать, коль я не в силах побороть свой недуг?!".

   Ему вдруг вспомнилось то жуткое сновидение, в котором он падал с башни и разбивался насмерть о камни мостовой горящего города, похожего на его родную Трою. И повторившееся почти в точности сегодняшнее сновидение. Как узнать их тайный смысл?! Что это? Вещие сны, предупреждение свыше? И почему меня охватывает такое необъяснимое щемящее чувство, будто со мной когда-то это уже случалось – ужасное падение с башни... Быть может, всезнающие боги, разгадав мои планы, стремятся отвратить замышляемое? Но я должен отомстить за отца! У меня нет выбора!"

   Астианакс сжал волю в кулак. Шатаясь, поднялся на ноги, оттолкнул участливо протянутые к нему руки друзей. И тут он снова увидел незнакомца в черном плаще. Тот стоял в дальнем углу террасы и любовался панорамой города, с притворной беспечностью подставив свою спину возможному врагу.

   – Стойте здесь и никуда не уходите, – приказал Астианакс своим людям, а сам шагнул к черному человеку.

   Принца качало из стороны в сторону, как матроса на палубе корабля, которого треплет свирепый шторм. Но он шел, ведя правой рукой по каменной балюстраде. Черный человек, сильно наклонясь, стал смотреть вниз, голова у него, очевидно, не кружилась. И от этого у Астианакса только усилился приступ. На секунду он взглянул на покосившийся горизонт, а когда вернул взгляд к незнакомцу, тот уже стоял к нему лицом, чудесным образом, неуловимо быстро повернувшись на 180 градусов.

   – Кто ты? – прохрипел Астианакс на греческом, держась за рукоять меча. – Почему преследуешь меня? Что тебе надо? Не ты ли тот разбойник, по чьей шее соскучился меч палача?

   Свет солнца бил в глаза Троянскому принцу. Он никак не мог разглядеть лица незнакомца, скрытого в глубокой тени капюшона. Только проклятый длинный нос торчал кривым лезвием.

   – Ты ошибаешься, доблестный воин, – низким глуховатым голосом сказал человек на чистом троянском диалекте. – Я не бандит.

   "Доблестный воин, как же..." – подумал Астианакс, стараясь поставить ноги так, чтобы дрожь в коленях была менее всего заметной. Унять ее совсем было выше его сил. Ужасно мерзкое чувство. Словно ты, маленький мальчик, описался перед друзьями, такими же малолетними, но по-детски жестокими, никому не прощающими минутной слабости тела.

   – Я – Наблюдатель, – вновь прозвучал спокойный голос из-под капюшона.

   – Чей ты наблюдатель, и кого высматриваешь? – допытывался Астианакс, тяжело опершись на балюстраду и чувствуя, как острый ее каменный край впивается в бок.

   – Я посланник богов, – не таясь, ответил незнакомец, – а наблюдаю я за тобой, Астианакс Троянский.

   – Тебе известно мое имя?! – удивился принц. – Впрочем, ты же наблюдатель...

   – Я знаю не только твое имя, но и страшную твою судьбу. Ты вознамерился уничтожить народ, которому предназначено быть учителями других народов. Ты задумал разбить краеугольный камень из фундамента высочайшей цивилизации Будущих Времен! Вычеркнуть из Истории культуру, значение и величие которой тебе даже не понять! Остановись, смертный, или сон твой сбудется!

   – Мне не страшны твои пророчества! – вскричал Астианакс. – Может быть, ты греческий шпион и пытаешься спасти свое проклятое племя от моей Святой Мести?! Нос у тебя подходящий для грека... Убирайся, ахейская собака, с глаз моих! Не то на собственной шее испытаешь свое пророчество, когда я сброшу тебя вниз с этой Башни!

   Человек в черном плаще отрицательно покачал головой с накинутым на нее капюшоном, достал откуда-то некий продолговатый предмет с круглым застекленным окошечком, которое тут же вспыхнуло рубиновым светом, вроде бы тусклым, но, ударив по глазам, ослеплял. Судя по всему, это был фонарь, но не простой, а, вероятно, волшебный. Фонарь давал свет, пусть не яркий (потому что светило солнце), но пламени почему-то видно не было. Толстый кроваво-красный луч, вырывался из окошечка, упираясь в грудь Троянскому принцу, и тот неожиданно почувствовал, что его коснулось нечто материальное. Это была сила, преодолеть которую было невозможно.

   Астианакс отступил на шаг, чтобы с разгона усилить давление на невидимую преграду и вдруг с ужасом ощутил, как подошвы его ног больше не касаются каменных плит пола, а сами плиты медленно удалялись. Незнакомец, очевидно, не прилагая никаких усилий, кроме колдовства, не спеша поднимал луч фонаря кверху. И на конце этого луча, как жук на игле, висел Астианакс. Черный человек забавлялся. Видно было, что ему ничего не стоит сбросить вниз жертву своих забав, но он почему-то медлил, очевидно, чтобы продлить удовольствие. Астианакс висел уже на высоте человеческого роста и чувствовал, как захватывает дух, как меркнет сознание.

   – Жаль, что у меня нет санкции на твое убийство, – сказал черный человек, – Пока нет. Но предупреждение остается в силе. Боги слов на ветер не бросают.

   Астианакс зарычал, как дикий зверь, прогоняя дурноту, и последним усилием выдернул меч из-за пояса. Друзья бросились на выручку. Незнакомец сразу погасил фонарь, и Астианакс, освободившись от непонятной силы, рухнул на площадку, как мешок с картофелем. Оружие принца, звеня, откатилось по плитам в сторону. Черный человек с усмешкой переступил через него и направился к лестнице. Товарищи принца и его недруг сошлись возле лестницы. Колдун направил фонарь на людей, но свет от него неожиданно приобрел другую форму – форму большого круглого и прозрачно-розоватого щита. Узоры щита, напоминавшие молнии, были словно всамделишные, мерно и беззвучно сновали они по плоскости, змеились, ветвились, пропадали и вновь возникали, и чувствовалась в них угроза и скрытая мощь.

   Доблестный Элмей, игнорируя колдовство, пнул ногой нижний край "щита" так, что из него посыпались искры, а сверху рубанул его мечом. Незнакомец, нимало не пострадав, захохотал и, пройдя мимо, стал спускаться по лестнице. Зато пострадал и, вероятно серьезно, Элмей. Он тоже выронил меч и, с перекошенным лицом, рухнул рядом со своим предводителем. Остроглазый Алкет натянул тугой лук и пустил звонкую стрелу в удаляющуюся спину незнакомца. К сожалению, с тем же результатом. Оружие смертных беззвучно отскакивало от чудесного щита, как от неприступной крепостной стены. Сражение было с позором проиграно.

   Тем временем Сапа и двое верных рабов из свиты помогли Астианаксу подняться. Другие занялись Элмеем. Он мог стоять только на одной левой ноге. Правая нога и правая рука, которыми так или иначе доблестный воин коснулся чудесного щита, почернели, потеряли чувствительность и не слушались. И вот их маленькое побитое войско бесславно и мучительно долго стало спускаться вниз.

   Сойдя с лестницы Башни и став на твердую землю, к Астианаксу сразу вернулись силы. Головокружение, тошнота, удушье – все исчезло. Видя такое чудесное исцеление патрона, друзья обрадовались. Даже Элмей, поддерживаемый с двух сторон людьми, выдавил из себя возглас одобрения. Он тоже уже почти пришел в себя, паралич оказался нестойким, рука шевелилась, и на ногу уже можно было опираться, хотя и не в полную силу. Элмей, видя, что жизнь вновь возвращается в члены его, повеселел. Зато Астианакса прожигал насквозь мучительный стыд за свою недавнюю беспомощность. Если доблестный Элмей мог не стесняться полученных увечий в стычке, то неожиданная болезнь Астианакса была до обидного позорной. Но верные друзья принца оказались на высоте. Чтобы принизить значение случившегося, сгладить конфуз и пощадить самолюбие предводителя, Алкет дипломатично напомнил, что ничего зазорного в этой болезни нет. Ведь известно, что даже титан Антей страдал от нее, когда ноги его отрывались от тела Матери-земли.

   Этот исторический пример Астианаксу понравился, и он тоже приободрился. Всегда приятно, когда тебя сравнивают с богами и полубогами. Ему бы еще Антееву мощь! Тогда держись Греция! Мысль о божественной мощи натолкнула Астианакса на дерзкую идею: хорошо бы выследить этого подлого грека и отнять у него чудо-фонарь. Имея такой фонарь, можно было потягаться с самим Антеем. Но как выследить черного человека? Трудно выследить суслику ночную сову. Как же все-таки из наблюдаемого самому превратиться в наблюдателя?

   Нужна помощь опытных в таком деле людей. И, кажется, он знает, к кому обратиться со столь щекотливым вопросом. Да, это правильное решение. Лучшая тактика защиты – нападение. И он нападет. Кто-то хочет и в самом деле сотворить из него суслика, от страха забивающегося в норку. Нет, не бывать этому! Астианакс – царского рода, сын великого Гектора, он лев! Лев нападает. Бывает, конечно, и лев прячется, но лишь для того, чтобы выследить добычу, чтобы не вспугнуть ее раньше времени, а потом – три-четыре огромных прыжка, и добыча разрывается в клочья!

   6

   Еще издали, только подходя к сыскной конторе, Астианакс и его спутники увидели своих лошадей, понуро стоящих привязанными к столбам и охраняемые стражниками. Значит, Бэл-надин-апли и вправду был великим сыщиком, коли он так быстро справился с таким непростым делом. И главное, выполнил задание точно в срок. Воистину он заслужил похвалы и щедрую награду!

   Оставив свою свиту за порогом, Астианакс один вошел в помещение, чтобы переговорить с сыщиком с глазу на глаз. Однако выполнить это оказалось делом затруднительным. В конторе было тесно от толкавшихся там заявителей, стражников и следователей. К тому же поставленные вдоль дальней стены пыточные столбы занимали порядочно места. К столбам толстыми пальмовыми веревками были привязаны пойманные разбойники, числом в три человека. Они были оголены до пояса. Судя по виду мужиков, им досталось изрядно. Морды разбиты в кровь, в скособоченных бородах и всклокоченных волосах застряла солома. Юбки на них были все в грязи, пыли и порваны, едва прикрывали пролетарское происхождение их владельцев. Ссадины на локтях и коленях говорили о том, что пойманных мужиков волокли по земле на веревках. Дознаватели, окончив дознание, прополаскивали окровавленные кнуты в бадье с водой и развешивали их на просушку и для устрашения других воров.

   Разыскав в этой вакханалии правосудия своего сыщика, Астианакс попросил его перейти в какое-нибудь тихое помещение, где можно было бы переговорить, не напрягая голосовые связки. Они прошли в смежную комнатушку, где следователи отдыхали от дел пыточных. Бэл-надин-апли выпроводил охранника, открыл сейф, достал оттуда кожаные мешки с серебром, бросил их на стол.

   – Извольте получить ваше имущество, – сказал он и с видом победителя уселся за противоположную от потерпевшего сторону стола. – Да, и не забудьте поставить свою личную печать у меня в документе.

   Астианакс погладил рукой дубленую, местами вытертую кожу мешков, притянул половину к себе. Остальные придвинул к сыщику.

   – Это слишком много за не такую уж и трудную работу, – сказал служитель правосудия.

   – Главное, что она сделана в срок. Я поражен, как это вы так быстро...

   – Потому у меня и прозвище – Быстрый, – хохотнул сыщик.

   – Весьма меткое прозвище, – тоже рассмеялся Астианакс, потом спросил на излете гаснущей улыбки:

   – Что будет с мужиками?

   – Наверное, четвертуют, – равнодушным голосом ответил сыщик, – впрочем, не знаю... Их судьбу решит суд.

   – Я хочу простить их и забрать заявление обратно. Такое возможно?

   – Ну, если заявитель желает...

   – Те мешки с серебром, что я вам отделил – плата за другое, вероятно, более опасное дело, которое я намерен вам предложить. Разумеется, если оно покажется вам незаконным, готов от него отказаться... Но, мне кажется, что справедливый закон должен защищать доброго человека, будь он хоть иноземец... Меня преследует один человек. Он угрожает мне. Час назад он покушался на мою жизнь!.. Тяжело ранил моего друга, доблестного Элмета! Помогите мне обезвредить его.

   – Характер ранения? – спросил сыщик машинально.

   Троянский принц не понял профессионального жаргона и переспросил.

   – Чем ранен ваш друг? Ножом, мечом, палкой?..

   – Ни тем, ни другим и ни третьим... Это был огонь! Или нечто, похожее на молнии. И еще это свет... свет породил молнии и нанес увечья моему товарищу! Он ранен... был во всяком случае. Тут какое-то колдовство...

   Сыщик с сомнением посмотрел на "доброго" иноземца, но аргументы потерпевшего, которые тот выложил на стол, были слишком весомыми и щедрыми, чтобы даже такой честный служака, как Быстрый, осмелился их оспаривать.

   – Не сочтите за труд, – сказал сыщик, – позовите вашего спутника, доблестного Элмета.

   Прихрамывая и явно преувеличенно подволакивая ногу, Элмет вошел в комнату и уселся на подставленный сыщиком табурет. Раненая рука висела плетью вдоль плеча. Пугающая чернота прошла, но кожа все еще имела неестественно сизый, нездоровый оттенок. Пальцы поврежденной ноги, торчащие из-за ремешков военных сандалий, также имели сизый, дымчатый какой-то вид, словно кусок нагретого и остуженного металла.

   Бэл-надин-апли с сочувствующим видом осмотрел увечные члены молодого воина и преисполнился решимости наказать зло.

   – Вы можете описать внешность человека, напавшего на вас?

   Астианакс меткими словами обрисовал черного человека.

   Сыщик задумался, потом с непроницаемым видом осведомился:

   – Вы хотите подать на него в суд? Малоперспективное дело... Ваши друзья, как заинтересованные лица, не могут быть признаны свидетелями. Хотя, если у вас появятся свидетели из числа местных жителей... У меня есть знакомые в корпорации лжесвидетелей. Но дело это хилое, ничего вам не дающее.

   – У меня есть настоящий свидетель, его имя Шумик... Но не в этом цель моя.

   Нервно расхаживая по комнате, Троянский принц посвятил сыщика в свой план.

   Сыщику идея понравилась, особенно тем, что позволяла ему, при любом обороте дела, остаться в тени, ибо акция будет тайной, без свидетелей, без суда, без огласки. Перспектива схватиться в открытую, в рамках закона, с несомненно могущественным человеком Бэл-надин-апли совсем не прельщала. Особенно взбодрил его неслыханный размер вознаграждения за осуществление акции. Если все пройдет гладко, он сможет бросить эту собачью работу, уйти в отставку, купить имение на юго-западе, подальше от вони и грязи столичного города, и жить в свое удовольствие. Сын, наконец, получит приличное образование и сможет вести жизнь, какую захочет. Нет, положительно тебе неслыханно повезло, сыщик Бэл-надин-апли. Теперь оставалось заручиться согласием разбойников, которые, несомненно же, согласятся принять участие в лихом деле, ведь им терять нечего, кроме своей головы. И уж ее-то они точно потеряют, коли откажутся.

   Однако, противу ожиданий, мужикам идея Астианакса показалась не столь заманчивой. Когда разбойникам объяснили, какого человека они должны взять на гоп-стоп, они, тряся бородами, стали отплевываться от предложения, как от чумы.

   – Лучше я полезу купаться в бассейн с крокодилами, чем свяжусь с Коршуном! – замахал руками главарь шайки. – Это очень известный человек в городе, его все воры знают. Ему дали кличку – Коршун. Никто не знает его настоящего имени, кто он, откуда и чем промышляет. Он не халдей, не семит, не египтянин, не... Короче, он чужак, дракон его забери, очень опасный чужак. Однажды Хамет хотел его щипнуть, ваша милость знает Хамета, ширмач что надо, ну так вот, Коршун с ним такое сотворил... Нет, он не прибил его посохом, пальцем не тронул, даже не обернулся... но Хамет весь как-то скорчился, его всего перекрутило, изогнуло, изломало, будто его дракон пожевал и выплюнул. Теперь Хамет никому не нужен, жалкий побирушка у ворот... После этого случая мужики зареклись всеми богами приближаться к чародею ближе, чем на десять ашлу.

   От таких вестей у Астианакса оборвалось сердце, нервная дрожь ужаса холодной волной пробежала от макушки до пят. Он вопросительно взглянул на сыщика, как бы желая услышать от того слова опровержения, хотя надежда эта была слабой. Ведь он лично убедился в чародейских способностях черного человека. Значит, слова разбойников – это не обычная для простолюдинов гиперболическая переоценка опасности, при их столкновении с непонятным, а вполне точные, соответствующие действительности свидетельства. Пожалуй, что по невежеству еще и принижена мощь чародея. Никто ведь не знает, на что способен посланец богов. Если только он не обманывает... И он не вестник богов, а посланец злых духов. Если только не сам злой дух!

   – У меня на этого Коршуна кое-какие сведения имеются, – сказал сыщик, поглаживая бороду, когда они вновь вернулись в комнату отдыха и остались с глазу на глаз. – До чего меткая кличка, однако!

   Сыщик принялся копаться в настенном шкафу и вскоре выудил из мрачных глубин его до звона просушенную глиняную табличку с выдавленными на ней знаками, похожими на птичьи следы.

   – Зовут его Бэл-аххе-наиба, – стал читать сыщик хитрую вавилонскую клинопись, – родился в Хорсабаде, в Ассирии, мать его, кажется, была пленной армянкой... Тут мой информатор не уверен... Отец не известен, но, судя по вавилонскому имени, которое дали мальчику, отцом, скорее всего, был вавилонян. Бэл-аххе-наиба долгое время проживал за границей нашего царства, где именно, также установить не удалось. Потом объявился в Барсипе. Теперь он арендует поблизости несколько храмовых имений, короче, "человек на суту", довольно богатый кондуктор. Владелец собственного имения у Лазурных ворот в Барсипе, но сдает его в аренду другому кондуктору, предпочитая жить в пригороде Вавилона. У него собственный большой дом с усадьбой неподалеку от дороги, что идет на Ниппур. Причина, по которой он мало кому известен в деловых кругах, заключается в том, что Бэл-аххе-наиба лично своим хозяйством не занимается, все дела передоверил некому кредитору Римете. До вашего заявления, досточтимый принц, у меня не было сомнений в его лояльности... Теперь они появились...

   Далее сыщик поведал, что Коршун имеет содержанку, но поселил девушку отдельно, снимает для нее домик где-то на отшибе. Через день навещает её...

   Астианакс был поражен осведомленностью сыщика. Если эти сведения он называет кое-какими, то что же тогда представляют из себя полные сведения? Может быть, знание, о чем думает подопечный, сидя в отхожем месте?

   – Вам придется запастись терпением, уважаемый принц, – сказал сыщик. – Но, полагаю, что дело выгорит. Мы еще немного поработаем с мужиками... Уверен: денька через два-три они расколются, раскаются и согласятся пощипать самого Бэл-Мардука. Я знаю этих подонков как облупленных. Сначала артачатся до последней возможности. Иной раз кажется, что стоять будут до конца. Но потом все равно соглашаются. Уж очень они ценят свою шкуру.

   Всю обратную дорогу домой Астианакс думал только об одном: об единоборстве с чародеем, который хитро маскируется под простого ассирийца. Сможет ли Астианакс противостоять этому, несомненно, злому духу, вступить с ним в единоборство? Исторические примеры вдохновляли. Однажды Диомед, сын Тидея не побоялся вступить в бой с самим богом войны, буйным Аресом и тяжко ранил его. Улетел Арес на Олимп, скуля как побитый щенок. Разумеется, Диомеду помогла Афина, но ведь и за Аресом стояла божественная мощь. Не сыграет ли волшебный фонарь, который он собирается отнять у черного человека, роль своеобразного походного палладия, под защитой которого Астианакс одержит свои будущие победы? О, Афина-воительница, защитница троянцев! Помоги одному из сынов троянских свершить Священную Месть!

   * * *

   В ожидании, когда исполнится его мечта – завладеть волшебным фонарем и избавиться от опеки черного человека – Астианакс и его спутники вели заманчивый образ жизни праздных путешественников. Побывали в крупнейших после Вавилона городах, таких как: Барсипа, Сиппар и Кута. Побывали и в южной части земли Сенаар, то есть Двуречья – Уруке халдейском. После широты и размаха Вавилоны, городки казались скромными, но, в общем-то, чем-то на Вавилон похожие в своей архитектуре: те же многоэтажные дома, единой конструкции храмовые башни, только чуть пониже. Толпы народа на торжищах были так же пестро одеты и столь же темпераментны. В Уруке с Астианаксом случилась одна неприятность.

   Однажды на базаре у ворот Гишшу Астианакс увидел бедно одетого старика, к которому обращалось очень много людей. Как выяснилось, это был известный халдейский маг-хиромант. Движимый любопытством, троянский принц тоже решил проверить свою судьбу. Выстояв длинную очередь, он протянул свою ладонь прорицателю, который, к удивлению Астианакса, оказался слепым. Прохладные, с тонкой сухой кожей руки халдея проворно схватили крепкую горячую ладонь юноши. Чуткие длинные пальцы проворно пробежали по выпуклостям и впадинам, по холмам и равнинам протянутой ладони, нащупывая линии жизни, сердца, ума и прочие письменные знаки судьбы, понятные лишь профессиональному хироманту. По мере знакомства с хирографией широкой ладони юноши, лицо старика принимало все более озабоченный вид. Он поспешно схватил и обследовал другую руку Астианакса с не меньшей, а, пожалуй, еще большей тревогой. Под конец тревога хироманта переросла в неподдельный ужас. Выкатив бельма, прорицатель уставился на Астианакса незрячими глазами так пристально, что тот готов был поклясться – старик видит его. Видит насквозь своим внутренним зрением. И это было правдой.

   – О, Великий бог Бэл-Мардук, смилуйся над нами! – простонал прорицатель. – Лучше бы этому парню умереть во младенчестве! Бог кровопролитной войны и владыка преисподней Нергал движет тобой, чужестранец. Ты прольешь много крови. Ты уничтожишь целый народ! Мой тебе совет: не делай этого, откажись от своего безумного плана. Иначе боги покарают тебя! А до тех пор видение башни будет преследовать тебя во сне...

   – Ни слова больше, старик, – сказал Астианакс, бросил к ногам прорицателя большой слиток серебра и удалился, встревоженный повторным пророчеством, но и окрыленный авторитетными словами хироманта. Не боялся он мести богов. Главное, старик подтвердил, что он выполнит свою миссию, – его отец, великий воин-герой, на которого он всегда мечтал походить, будет отмщен сполна!

   7

   Сыщик Бэл-надин-апли вышел из цирюльни завитой и благоухающий. Мужчины-вавилоняне, пожалуй, в большей степени, чем женщины следили за своей внешностью: регулярно красили хной бороды и волосы на голове (а иногда и везде), делали завивки, укладки, косметические маски на лицо и прочие места (Да, и там тоже). На утренний туалет подчас уходило уйма времени. Но каким бы ни был чистюлей Бэл-надин-апли, сегодня с утра он спешил, потому ежеутренний ритуал наведения красоты был урезан до минимума.

   Пройдя по улице бога Сина квартала два, сыщик "проверился", нет ли "хвоста", убедился, что нет, свернул в проулок Камышовый. Прошел вдоль маленькой речки, чьи воды отвратительно пахли нечистотами. Увидев укромное место, Бэл-надин-апли остановился под деревом и стал ждать. Он два раза переворачивал маленькие песочные часы и, когда перевернул в третий раз, в проулке появилась Итт-Мардук-балету по прозвищу Дамка. Слава Мардуку, облегченно вздохнул сыщик, она получила его записку, посланную с мальчишкой-рассыльным. Записка – недолговечный кусочек папируса, который надлежало уничтожить по прочтении.

   Содержанка Коршуна была молода, хороша собой, шла легкой танцующей походкой. Бэл-надин-апли с отвращением представил, как Коршун простирает над ней свои черные крылья и терзает грязными когтями прекрасное белое тело. Бедная Итт, ей приходится терпеть зловоние этого демона. По донесениям соглядатаев, Коршун никогда не посещал общественные бани и цирюльни. Может быть, он моется дома? Хотя вряд ли. Коршун не производил впечатления чистоплотного человека.

   Когда Дамка проходила мимо него, замаскированный сыщик тихонечко свистнул и показался на глаза. Дамка вздрогнула, закрыла лицо покрывалом.

   – Это я, сударыня, послал записку, а не ваша подруга, – сказал вместо приветствия сыщик. – Поэтому у вас встреча со мной.

   – Кто вы и что вам угодно?

   Для пользы дела Быстрый не стал работать с ней под легендой, показал свой бронзовый значок Государственного Сыскного Департамента. Только прозвище назвал вымышленное – Сметливый. Дамка сейчас же прониклась уважением к блюстителю закона, ибо была лояльная гражданка и очень культурная девушка.

   – Дело касается вашего содержателя, досточтимого Бэл-аххе-наиба. По прозвищу Коршун.

   При упоминании этого имени девушку охватил трепет иного рода. Она задрожала от страха. Между тем, сыщик зашел с другого края:

   – Вы, кажется, мечтаете открыть Школу благовоспитанных девиц, не так ли, сударыня?

   – Откуда вам известны мои мечты, господин Сметливый? Разве вы читаете мысли?

   – Хороший сыщик должен знать, чем живут люди на его участке.

   – Да, я хотела... Но обстоятельства... Вам, наверное, известно, что я сирота... Мать умерла давно; а в прошлом году, когда был весенний мор, скончался отец... Дом, доставшийся мне по наследству, выкупить я не смогла, слишком высокий налог на недвижимость. В отчаянии мне пришлось выйти на панель. Там меня и подобрал Коршун. Он был моим первым клиентом. Потому и предложил стать его содержанкой. Выбора у меня не было, я согласилась. Все-таки он благородный господин, богат... Я привыкла к нему, несмотря на...

   – ...несмотря на то, что он омерзителен, – закончил фразу девушки сыщик.

   – Да, – прошептала Итт, слегка приоткрывая лицо. Сметливый ей нравился гораздо больше, чем хозяин её тела.

   Миленькое личико, подумал сыщик, глаза газели. О, Мардук! Что с нами творит нищета. А вслух сказал:

   – Ну, хорошо. А что бы вы стали делать, если б вдруг у вас появились деньги? Много денег и не от Коршуна. Допустим, вот такой мешочек серебра. Здесь почти четыре сикля. Хватит, чтобы арендовать помещение под Школу, обзавестись обстановкой. А когда станете получать доход от учебы девиц, сможете начать самостоятельную жизнь.

   – Это было бы хорошо! – в глазах девушки вспыхнули задорные огоньки. – Тогда бы я ушла от Коршуна.

   – И не испугались бы его мести?

   – Я свободная гражданка, он не посмеет неволить меня. На моей стороне закон, не так ли?

   – Истинно так, – заверил слуга закона. – Уж я об этом позабочусь.

   – Но к чему эти пустые разговоры. Денег мне никто не даст...

   – Эти деньги, сударыня, будут ваши... если вы окажите мне одну услугу...

   – Вы хотите перекупить меня у Коршуна?

   – Нет, что вы! Я не покупаю любовь, я еще достаточно привлекателен сам по себе... хм... Ну так как?

   – Я должна стать осведомителем? Это касается Коршуна?

   – Осведомителей у меня и так полно. От вас же мне нужно вот что...

   * * *

   – Нет, нет и нет! – вскричала Дамка, когда узнала, что ей предлагают. Лучше смерть.

   – Чем же лучше? От вас и требуется всего лишь подсыпать в питье Коршуна сонного зелья. Ведь он употребляет возбуждающие снадобья, перед тем как...

   – Употребляет... Хотя у него мужской силы и без того хватает.

   – Ну вот. Стало быть, усыпить его проще простого. Ведь так?

   Девушка, потупивши взор, молчала.

   – А когда он уснет, возьмете у него одну вещь. Она похожа на маленький фонарь... с окошечком из прозрачного материала, вроде стекла... Где он его носит?